| В этой части можно различать шесть отдельных сказаний: первое – о Шимоне Варяге, его сношениях с преподобными Антонием и Феодосием Печерским и о бывших ему чудесных видениях касательно будущей Великой печерской церкви; второе – о мастерах, чудесно присланных из Царьграда Божиею Материек) для построения Великой печерской церкви и принесших с собою для нее мощи святых седми мучеников и икону Богоматери; третье – о чудесных обстоятельствах самого основания и сооружения Печерской церкви; четвертое – о живописцах, чудесно присланных из Царьграда для украшения этой церкви, и о знамениях, бывших при ее украшении; пятое – о чуде, совершившемся в новосозданной Печерской церкви от иконы Богоматери над киевлянином Сергием, который хотел было утаить порученное ему на время умершим другом сребро и золото; шестое – о чудесных обстоятельствах торжественного освящения Печерской церкви. Должно, однако ж, сознаться, что, хотя эта третья часть обращена, по-видимому, ко всем христианам и в ней почти нет обращений к Поликарпу, но она, как и предыдущая часть, проникнута тою же главною мыслию – показать Поликарпу высокую важность Киево-Печерской лавры и убедить его, чтобы он не оставлял такой святой и чудотворной обители и решился подвизаться в ней до самой своей кончины. В заключение святой Симон говорит: “И еще многое я написал бы тебе, брат Поликарп, но лета мои препятствуют мне продолжать повесть. Будь здоров и спасай душу свою. Господь да сохранит тебя во все дни живота твоего, молитвами святой Богородицы и святых Антония и Феодосия”. Особенную цену посланию святого Симона как сочинению историческому придает то, что он почти везде указывает источники, которыми пользовался, и источники достоверные. Об одних лицах и событиях, например об Арефе и ужасной смерти Евагрия, он говорит как очевидец; о других, как об Еразме, слышал от очевидцев; о третьих слышал из вторых уст: например, об исцелении Вавилы при гробе Афанасия затворника передали ему лица, которые слышали о том от самого Вавилы. |
| В заключение святой Симон говорит: «И еще многое я написал бы тебе, брат Поликарп, но лета мои препятствуют мне продолжать повесть. Будь здоров и спасай душу свою. Господь да сохранит тебя во все дни живота твоего, молитвами святой Богородицы и святых Антония и Феодосия». Особенную цену посланию святого Симона как сочинению историческому придает то, что он почти везде указывает источники, которыми пользовался, и источники достоверные. Об одних лицах и событиях, например об Арефе и ужасной смерти Евагрия, он говорит как очевидец; о других, как об Еразме, слышал от очевидцев; о третьих слышал из вторых уст: например, об исцелении Вавилы при гробе Афанасия затворника передали ему лица, которые слышали о том от самого Вавилы. В некоторых рассказах — об Онисифоре, Кукше, Пимене, Николае Святоше — он ссылается на живые и общеизвестные предания, сохранявшиеся в Печерской обители. Еще в некоторых ссылается на синодики этой обители, на иконы, книги и другие вещи, хранившиеся в ней от известных лиц. Наконец, несколько раз указывает на какое-то житие преподобного Антония, до нас не дошедшее, и на житие преподобного Феодосия, составленное Нестором . Потому-то послание святого Симона к Поликарпу, кроме литературного своего достоинства, имеет для нас высокую важность и как один из драгоценных источников нашей церковной истории. Как бы продолжением послания Симонова к Поликарпу служит послание самого Поликарпа к киево-печерскому архимандриту Акиндину. Как бы продолжением потому, что Поликарп действительно продолжает писать о том же предмете, о котором писал и Симон,— о Киево-Печерской обители, и повествует именно о тех печерских черноризцах, о которых Симон еще не написал, а с другой стороны, и потому, что в своих сказаниях Поликарп почти исключительно пользуется тем, что слышал прежде из уст Симона, изредка только ссылаясь на неизвестное нам житие преподобного Антония. Следовательно, Поликарпу принадлежит это послание более по форме, а содержанием своим оно обязано преимущественно Симону. |
| И поэтому стало ясно всем, что прельщен Никита диаволом. В конце концов, преподобные отцы Печерские соборно «пришли к прельщенному и, помолившись Богу, отогнали от него беса, и впредь не видел его Никита. И, выведя его из пещеры, они спрашивали затворника о Ветхом Завете, чтобы услышать от него что-либо. Но Никита клялся, что никогда не читал книг; тот, кто прежде знал наизусть иудейские книги, ныне в них ни единого слова не понимал, попросту сказать, и азбуки не знал; и те все блаженные отцы едва научили его грамоте. И с тех пор Никита предался воздержанию, жил в чистоте, смирении и послушании, так что всех превзошел в добродетели; позднее за многие добрые дела поставили его епископом Новгорода». За отказ поклониться явившемуся в виде исполинского эфиопа бесу пострадал телесно некий монах из Веррии, погрешивший любопытством к гадательной книге и «тайнам сатанинского гадания»; он долго мучился, чуть было не потерял глаз, но был исцелен предстательством Божией Матери и молитвою преподобного Дионисия Олимпийского. Скупому же киево-печерскому черноризцу Арефе удаюсь отогнать от себя бесов, уже радовавшихся было и говоривших: «Он наш и нам принадлежит!» — сердечным покаянием (см.: Киево-Печерский патерик/Древнерусские патерики. М., 1999. С. 137, 140—142, 182—183; Афонский патерик. С. 215). 1059 См., например: Исх.10:13. Флавий объединяет жезл Моисеев и жезл Ааронов в один: Иосиф Флавий. Иудейские древности. 2, 13, 3. Т. 1. С. 101; ср.: Исх.7:8—12; Щедровицкий Д.В. Пятикнижие Моисеево. С. 344. 1060 Исх.4:30—31; Иосиф Флавий. Иудейские древности. 2, 13, 1—2. Т. 1. С. 100. 1061 Ирмос на 1-й песни, глас 8. 1062 См.: Иосиф Флавий. Иудейские древности. 2, 15, 2. Т. 1. С. 106. 1063 Иосиф Флавий. Иудейские древности. 2, 16, 3. Т. 1. С. 109 (разрядка наша. — иг. Ф.). 1064 На Воздвижение ирмос на 3-й песни, глас 8. 1065 Иосиф Флавий. Иудейские древности. 5, 10, 1. Т. 1. С. 258. 1066 См.: Иосиф Флавий. Иудейские древности. 5, 10, 1. Т. 1. С. 258. 1067 Феофилакт Болгарский на Ин.14:6. |
| Далее (л. 248) – о преп. Пимене, Спиридоне Проскурнике и Никодиме (л. 252 об.). Следующих семь повествований о Печерских угодниках – взяты из Послания Симона: о бл. Евстратии Постнике (л. 254), о пр. Никоне (л. 255 об.), о пр. Кукше и Пимене (л. 257), о св. Афанасии Затворнике (л. 257 об.), о кн. Николе Святоше (л. 259), о Еразме (л. 263) и, наконец, о пр. Арефе (л. 264). В общем – и здесь текст Кассиановск. II ред., но значительно дополненный. Из текстуальных изменений особенного внимания заслуживают следующие. В житии Алимпия вставлен год пострижения его – 6591 (1083), а также (на полях) год пожара, о котором в Патерике говорится: «бысть же нкогда сице волею пожара изгор подолие все в киеве»; пожар этот приурочен к 6019 году 285 . В житии Григория Чудотворца указан год прихода его к пр. Феодосию: «в лто 6572 (1064), при княжении великаго кнза Изяслава, сына Ярослава великаго» 286 . Имеются также указания на время жизни Марка Печерника и Феодора с Василием, хотя очень неопределенные: в общем заглавии первой статьи добавлено: «в лето 6599», а второй – «иже быста в лто 6601 во дни блговрнаго великого кнз киевскаго Стополка Михаила Изславича Ярославича»... Здесь же указан и год смерти Мстислава Святополковича: «застрленъ бысть в лто 6608 (1100)», а не в 6605 или 6607, как в Лавр. л. За житием преп. Арефы следует краткое жизнеописание Симона, епископа Владимирского и Суздальского. Эта статья представляет интерес в виду споров о личности еп. Симона, автора Послания к Поликарпу. О жизни Симона мы узнаем отсюда, что он «бысть черноризець Печерскаго мнтря, при архимандрите Акиндине, него же и чинъ восприимь, живяше бгоугодн, ревнуя отеческимъ добродтелемь, часто почитая жития оць печерски»... После того как Владимирский и Ростовский еписк. Иоанн оставил кафедру и удалился на покой (в монастырь «Козмы и Дамияна в Суждал»), вел. кн. Георгий Всеволодович «умоли митрополита Матфея – и поставиша (посвятиша?) в Киеве Симона епископом богохранимому граду Володимеру и Суждалю. в лето 6722». Пробыл он «во святительстве лет 12». Заканчивается житие известием, что тело Симона «по вр и любви ко святымъ положено в пещер со преподобными отцы. якоже в послании. своемъ къ Поликарпу изяви. в немъ же изобрящетъ всякъ его и ревность тлесную к бгу»... |
| Зачем ты назвался черноризцем? Черное платье не спасет тебя от мук... Сам Господь говорит: дом Мой – дом молитвы наречется; где двое или трое собраны во имя Мое, там и Я среди их. Если же такой собор соберется более чем из ста: верь, что Бог наш с ними... Печерский монастырь – море, – не держит в себе гнилого, но измещет вон... Как от самого Христа Бога нашего апостолы посланы во всю вселенную, так от матери нашей Госпожи Богородицы великого монастыря поставлены были многие епископы во всю землю». Перечислив по именам до 16-ти епископов, продолжает: «если хочешь узнать, читай старый Ростовский летописец, – там есть более 30, – а я думаю, до нас было до 50. Пойми же, какова знаменитость того монастыря, и устыдись и кайся... Я рад бы оставить епископство, чтобы служить игумену; но ты знаешь, что удерживает меня. Кто не знает меня, грешного Симона, епископа сей кафедральной церкви – украшения Владимиру, – и другой Суздальской церкви, которую сам я построил? Сколько у них городов и сел? Собирают десятину со всей земли той. И всем тем владеет наша худость. Но пред Богом говорю тебе: всю эту славу и власть сочел бы за навоз, если бы только пришлось мне торчать хворостиною за воротами Печерского монастыря, или валяться сором, чтобы быть попираемым людьми». (Памятн. XII в., стр. 249–257). Повести Симона о подвижниках, следовавшие за посланием, помещены в печатном Печерском Патерике, но без тех увещаний, с которыми обращался по временам Симон к Поликарпу, и без многих частных замечаний, дорогих для истории. Симон представляет в подвижниках примеры разных добродетелей: в Евстратие, Никоне и Кукше – примеры мученического терпения за веру; в Афанасие – подвиг затворничества; в Святоше – отречение от княжеской власти и почестей; в Эразме и Арефе – бескорыстие; в Тите – любовь, домогающуюся погасить вражду. Источниками сведений о житии отцов служили для Симона частью предания и памятники, частью собственные дознания: «Все знают, говорит он о Кукше, как он бесов прогонял и вятичей крестил; келья, огород и книги Святоши еще целы»; иконы Эразмовы хранились под алтарем; а о кончине Эразма слышал Симон от «самовидцев блаженных старцев»; об исцелении Вавилы Афанасием рассказывал сам Вавила; история Арефы и Тита происходила на глазах Симона. |
| Скупому же киево-печерскому черноризцу Арефе удаюсь отогнать от себя бесов, уже радовавшихся было и говоривших: «Он наш и нам принадлежит!» — сердечным покаянием (см.: Киево-Печерский патерик/Древнерусские патерики. М., 1999. С. 137, 140—142, 182—183; Афонский патерик. С. 215). См., например: Исх.10:13. Флавий объединяет жезл Моисеев и жезл Ааронов в один: Иосиф Флавий. Иудейские древности. 2, 13, 3. Т. 1. С. 101; ср.: Исх.7:8—12; Щедровицкий Д.В. Пятикнижие Моисеево. С. 344. Исх.4:30—31; Иосиф Флавий. Иудейские древности. 2, 13, 1—2. Т. 1. С. 100. Ирмос на 1-й песни, глас 8. См.: Иосиф Флавий. Иудейские древности. 2, 15, 2. Т. 1. С. 106. Иосиф Флавий. Иудейские древности. 2, 16, 3. Т. 1. С. 109 (разрядка наша. — иг. Ф.). На Воздвижение ирмос на 3-й песни, глас 8. Иосиф Флавий. Иудейские древности. 5, 10, 1. Т. 1. С. 258. См.: Иосиф Флавий. Иудейские древности. 5, 10, 1. Т. 1. С. 258. Феофилакт Болгарский на Ин.14:6. Прочитаем далее мысль блаженного Феофилакта: «Итак, когда ты идешь деятельностью, тогда Христос бывает для тебя путем, а когда упражняешься в созерцании. Он бывает для тебя истиной. Но как многие, шествуя деятельностью и занимаясь созерцанием, все-таки не получили жизни, или потому, что, совершая добродетель из тщеславия, здесь получили награду, или потому, что в догматических мнениях уклонились от правого пути; то к пути и истине, то есть к деятельности и созерцанию, присоединена жизнь. Посему нам должно шествовать и богословствовать, стремясь к живущей вовек, а не к гибнущей славе — от людей». Символ веры, член 8. Флавий, кстати, также не упоминает никаких имен: Иосиф Флавий. Иудейские древности. 2, 13, 3. Т. 1. С. 101. Блаженный Феофилакт считает, что имена волхвов Павел узнал либо из неписанного предания, либо, что вероятно, от Духа Святого (Феофилакт Болгарский на 2Тим.3:8). Феофан Затворник на 2Тим.3:8. Феофилакт Болгарский на 2Тим.3:9. Щедровицкий Д.В. Пятикнижие Моисеево. С. 344. Лавсаик. С. 68—69. Там же. С. 70. Сергиев (Кронштадтский) И.И., прот. Начало и конец нашего земного мира. С. 282. Там же. С. 283. Там же. Андрей Кесарийский на Апок.20:5—6 (цит. по; Андрей, архиепископ Кесарийский, святитель. Толкование на Апокалипсис. М., 2000). Сергиев (Кронштадтский) И.И., прот. Начало и конец нашего земного мира. С 289—290. |
| Воистину достойно и праведно всегда благодарить Бога не только о благодеяниях, но и о злоключениях, ибо такое благодарение не только праведнику умножает благодать, как некогда Иову, но и великого грешника делает святым. Все это исполнилось на преподобном отце нашем Арефе, о котором самовидец его, блаженный епископ Симон, так рассказывает: был в Печерском монастыре один черноризец, именем Арефа, родом из города Полоцка. Живя в монастыре, он имел в своей келлии тайно большое богатство и отличался такою скупостью, что никогда не подал нищему ни одной мелкой монеты и никогда ничего не тратил для себя. Однажды ночью воры украли все его имение. Тогда инок впал в такую скорбь, что едва не погубил себя и начал нападать на многих неповинных в этом деле. Братия умоляла его престать от такого взыскания, говоря: «Брате! Возверзи на Господа печаль твою». Но он никого не хотел слушать и отвечал грубостями на все убеждения. Через несколько дней он впал в тяжкий недуг и был уже близок к смерти, однако не преставал от роптания и хулы своей. Но человеколюбивый Господь, иже всем человеком хощет спастися, явил и на нем милость Свою. Однажды больной, лежа на одре, как мертвый после долгого молчания, начал взывать: «Господи, помилуй! Господи, спаси! Господи, согреших! Твое есть и не жалею о том». Он встал с одра и рассказал собравшейся братии о бывшем ему явлении. «Я видел, — говорил он, — как пришли ко мне Ангелы и полк бесов. Они начали спорить между собою о украденном у меня богатстве. Бесы говорили, что так как я не прославил Бога за покражу, а хулил, посему должен быть передан им. Ангелы говорили мне: «Несчастный человек! Если бы ты благодарил Бога за украденное у тебя имущество, это вменилось бы тебе в милостыню, как Иову. Великое дело пред Богом, если кто творит милостыню по своему произволению. Но если благодарно терпят и утрату, то борьба с искушением заменяет дело охотного произволения, когда благоугодно предает все Богу». Когда сказали мне это Ангелы, то закричал я: «Господи, помилуй! Твое оно, не жалею». Тогда бесы исчезли. Ангелы же возрадовались». С тех пор блаженный Арефа совсем переменился. Тот, кого нельзя было ничем удержать от ропота, теперь только хвалил Бога и повторял с Иовом: Господь даде, Господь отъят, яко Господеви изволися, тако и бысть (Иов. 1, 21). Так же каялся он и в прочие своих грехах, заботясь нелицемерно о нищих, преуспевая в послушании, очищаясь внутренне, подвизаясь в молении, посте и во многих других добродетелях, особенно же в добродетели благодарения. Скончался святой Арефа не позже 1190 года. Мощи его были положены в Ближних пещерах, и память его совершается совместно с преподобными Ближних пещер 28 сентября/11 октября и во 2–ю Неделю Великого поста, особо — 24 октября/6 ноября. Октябрь 25 Мартирий, затворник Печерский, в Дальних Пещерах почивающий |
| В историю русской духовной литературы Симон Владимирский вошел как создатель произведений, легших в основу Киево-Печерского патерика: «Послания к Поликарпу, черноризцу печерскому»; «Сказания о создании церкви, да разумиют вси, яко Самого Господа и Его Пречистыя Матери молитвою и хотением создася и свершися боголепная, небеси подобная, великая Церковь Русской земли, еже есть Лавра святого и великого отца нашего Феодосия»; «Сказания о черноризцах печерских...», состоящего из рассказов «О блаженном Евстратии постнике»; «О смиренном и многотерпеливом Никоне черноризце»; «О священномученике Кукши и о Пимене пустыннице»; «О святем Афанасии затворнице, иж умер и паки в другой день оживе и пребысть 12 лет»; «О преподобном Святоши, князи Черниговскем»; «О Еразме черноризце...»; «О Арефе черноризце...»; «О двою брату, о Тите попе и Евагрии диаконе, имевших вражду между собою». Поводом к написанию этих сочинений явилось письмо к Симону его духовного сына, монаха Поликарпа с жалобами на жизнь в Печерском монастыре. Написаны письмо и ответ на него Епископа Симона не позднее 1225г., когда освящена была новая церковь в Суздале, о чем упоминается в «Слове» о великой церкви Печерской. В своем послании Симон обличает духовные немощи Поликарпа и, уча его смирению, послушанию, усердию в трудах и молитве, в назидание приводит яркие примеры печерских подвижников, свидетелем святой жизни и чудотворений был либо он сам, либо хорошо известные ему лица. Сочинения свидетельствуют о неотделимости в сознании писателя того, что происходило в Печерской обители, событий общерусской истории и духовной жизни Вселенского Православия. Интересно отметить, что по сказанию Симона, честь основания, при непосредственной благодатной помощи Богоматери, главной святыни монастыря – великой Успенской церкви, разделили между собой представители трех культур: славянской, греческой и скандинавской. В заключительной части «Слова», где сообщается о возведении Владимиром Мономахом собора в честь Богородицы в Суздале, Епископ Симон, утверждая общерусское значение Киево-Печерской святыни, указывает на духовное преемство, связывающее с нею церковную жизнь Суздальской земли – нового духовного центра Руси. |
| 200 – цикл агиографических произведений Поликарпа без Послания к Акиндину, «слова» о Моисее, Иоанне, Исакии (из Слова о первых черноризцах печерских), Никите, Лаврентии, Алимпии, Агапите, Григории, Прохоре, Марке, Феодоре и Василии, (далее следует летописный рассказ о набеге половцев на Киев 1093 г.), Пимене и Спиридоне; л. 254 – патериковые жития, принадлежащие перу Симона, о Евстратии, Никоне, Кукше и Пимене, Афанасии, Святоше, Еразме и Арефе; л. 265 – свод сведений о Симоне, епископе Владимира и Суздаля; л. 266 – Послание Симона к Поликарпу; л. 270 – рассказы Симона о Онисифоре, Тите и Евагрии, между которыми расположены обращения Симона к Поликарпу, извлеченные из житий печерских святых; л. 275 – Житие Нифонта Новгородского; л. 277 об. – Послание Поликарпа к Акиндину; л. 280 – выдержки из летописных источников; л. 293 – «слово» о преставлении Поликарпа, архимандрита Печерского, и об избрании попа Василия; л. 298 – «чудо», случившееся в Печерском монастыре на Пасху в 1463 г.; далее следуют статьи об исторических событиях, причем не монастырского, а общегосударственного характера, последняя из которых- Повесть об убиении Батыя. Эпистолярная часть Патерика в редакции ИТ расширена за счет включения в нее назидательных обращений из агиографических произведений Симона и Поликарпа. Так, Послание Поликарпа к Акиндину вбирает в себя дидактическую часть «слов» о Лаврении и Агапите, в нем упоминается и о заслугах затворника Никиты, рассказ о котором также лишен риторического обрамления. К Посланию Симона приложены Слово об Онисифоре, где обосновывается желание епископа быть погребенным в Печерском монастыре, свод обращений к Поликарпу из рассказов о Никоне, Кукше и Пимене, Афанасии, Святоше, Еразме, Арефе и «дивно чудо» о вражде Тита и Евагрия, самовидцем которого был Симон. На этой основе позднее складываются в Патерике биографии его «списателей». В редакцию ИТ входит первый кодекс сведений о епископе Симоне и архимандрите Поликарпе, который, как и в редакции СК, превращен в составителя Патерика и автора одной из его частей 603 . |
| Изучение древнерусской религиозности и быта по Киевскому Патерику чрезвычайно затрудняется сложностью и разновременностью его состава. Кроме Нестерова жития Феодосия и похвалы Феодосию (неизвестного времени), он содержит взятые из Летописи сказания: 1) «Что ради прозвася Печерский монастырь» – это повесть об основании, переделанная в XVII веке в «Житие св. Антония»; и 2) «О первых черноризцах Печерских» (Дамиан, Иеремия, Матфей и Исаакий Затворник). Оба отрывка принадлежат современнику, автору XI века, – может быть, Нестору, хотя против этого предания есть сильные возражения. Но главная часть патерика состоит из двух посланий начала XIII века (приблизительно 20-х годов): епископа Владимирского Симона и печерского монаха Поликарпа. Тому же Симону принадлежит и «Слово о создании Церкви Печерской», т. е. о построении каменного храма Успения Божией Матери. Лишь две главы Симона (о Тите и Евагрии и об Арефе) написаны современником-очевидцем («сам видах») и две другие – по сообщению старцев-очевидцев (об Афанасии Затворнике и Еразме). Все остальные главы посланий Симона и Поликарпа описывают события и людей, отдаленных более чем вековой древностью. Действительно, все упоминаемые ими святые подвизались в конце XI или начале XII века. При таких условиях неудивительно, что легенда успела густо оплести устное предание. В некоторых рассказах (об Алимпии, или Алипии, иконописце, о Марке Пещернике) уже невозможно разглядеть действительности. Достаточно сравнить необычайное, насквозь чудесное построение каменной церкви Печерской у Симона с простым, хотя и не лишенным чудесных знамений, рассказом Нестора в житии святого Феодосия, чтобы измерить работу легенды за полтора столетия. И, однако, для нашей главной цели – изучения направлений духовной жизни в Древней Руси – легенды имеют иногда не меньшее значение, чем действительность. Киевский патерик является для нас богатейшим, и притом единственным по своеобразию, источником, преимущественно для одного направления духовной жизни, – без которого, за отсутствием других свидетельств, наши представления о древнерусской святости страдали бы неполнотой. Нужно лишь помнить, что это направление зафиксировано в писаниях XIII века, и лишь с большой осторожностью мы можем помещать его в глубь XII или даже XI века. |
|
|
