| Разговаривая с малышом, не стоит использовать в своей речи огромные сложносочиненные предложения. Ребенку трудно охватить сразу все слова, поэтому речь взрослого для него непонятна. Достаточно сказать: «Машина едет» или «Собачка бежит». Стоит обращать внимание на признаки различных предметов. Ребенок будет накапливать характеристики, благодаря чему его словарный запас будет расширяться. Хорошо в своей речи противопоставлять предметы. Например, кошечка бегает, а птичка летает или ночка темна, а день светлый. Восприятие речи на слух также благотворно влияет. Художественная литература для детей представлена обширнейшим ассортиментом сказок, стишков, историй, песенок и многими другими произведениями. Читайте малышу не только перед сном, но и днем, удобно устроившись на диване. Есть также специализированная литература для детей с неправильным развитием речи. Логопед посоветует вам несколько изданий. Такие книги содержат не только сюжетные истории, но также различные упражнения для развития артикуляции. Художественная литература изобилует красочными эпитетами и красивыми выражениями, которые будут накапливаться в памяти ребенка. Позже малышу будет проще подобрать нужное слово, чтобы выразить свои чувства, ощущения или потребности. Придумывайте различные игры со словами, звуками или слогами. Для этого не нужно специально уделять время. Играть можно, например, на прогулке или в общественном транспорте. Заключается такое обучающее развлечение в том, что мама или папа говорит малышу: «Ла-ла-ла», на что последний должен ответить: «Ти-тит-ти». Что говорить выбирает каждый сам. Правда, надолго малыша не займешь такой гимнастикой, но 5–10 минут вполне достаточно, чтобы попрактиковать речевые навыки. Словами можно играть с двухлетними детьми. Например, называя характеристику предмета, малыш должен ответить, о чем идет речь. Вы: «Зеленое», ребенок: «Дерево». Мелкая моторика очень важна в развитии правильной речи. Специалисты даже называют наши руки «вторым органом речи». Хорошо развивает движения ручек пластилин, соленое тесто, различные резиновые, пластмассовые, пупырчатые, мягкие игрушки. Можно сшить небольшие мешочки из хлопчатобумажной ткани и насыпать туда крупы, макароны, песок и другое. Такой нехитрый и очень экономичный способ поможет не только занять маленького шалуна, но и поспособствует развитию мелкой моторики. |
| – Да, письменно. Кстати, я вас попрошу изложить мне также свои соображения…насчет…насчет ассоциаций. – По методе Лассаля прикажете или Шульце-Делича? – Ммм… по обеим. Тут, понимаете, для нас, русских, особенно важна финансовая сторона. Ну, и артель… как зерно. Все это нужно принять к сведению. Вникнуть надо. Вот и вопрос о крестьянском наделе… – А вы, Степан Николаич, какого мнения насчет количества следуемых десятин? – с почтительною деликатностью в голосе спросил Ворошилов. – Эмм… А община? – глубокомысленно произнес Губарев и, прикусив клок бороды, уставился на ножку стола. – Община… Понимаете ли вы? Это великое слово! Потом, что значат эти пожары… эти… эти правительственные меры против воскресных школ, читален, журналов? А несогласие крестьян подписывать уставные грамоты? И, наконец, то, что происходит в Польше? Разве вы не видите, к чему это все ведет? Разве вы не видите, что… мы… что нам…. нам нужно теперь слиться с народом, узнать… узнать его мнение? – Губаревым внезапно овладело какое-то тяжелое, почти злобное волнение; он даже побурел в лице и усиленно дышал, но все не поднимал глаз и продолжал жевать бороду. – Разве вы не видите… – Евсеев подлец! – брякнула вдруг Gyxahчukoba, которой Бамбаев, из уважения к хозяину, рассказывал что-то вполголоса. Губарев круто повернул на каблуках и опять заковылял по комнате. Стали появляться новые посетители; под конец вечера набралось довольно много народу. В числе их пришел и господин Евсеев, так жестоко обозванный Суханчиковой, – она очень дружелюбно с ним разговаривала и попросила его провести ее домой; пришел некто Пищалкин, идеальный мировой посредник, человек из числа тех людей, в которых, может быть, точно нуждается Россия, а именно ограниченный, мало знающий и бездарный, но добросовестный, терпеливый и честный; крестьяне его участка чуть не молились на него, и он сам весьма почтительно обходился с самим собою, как с существом, истинно достойным уважения. Пришло несколько офицерчиков, выскочивших на коротенький отпуск в Европу и обрадовавшихся случаю, конечно, осторожно и не выпуская из головы задней мысли о полковом командире, побаловаться с умными и немножко даже опасными людьми; прибежали двое жиденьких студентиков из Гейдельберга – один все презрительно оглядывался, другой хохотал судорожно… обоим было очень неловко; вслед за ними втерся французик, так называемый п’ ти женом грязненький, бедненький, глупенький… он славился между своими товарищами, коммивояжерами, тем, что в него влюблялись русские графини, сам же он больше помышлял о даровом ужине; явился, наконец, Тит Биндасов, с виду шумный бурш, а в сущности, кулак и выжига, по речам террорист, по призванию квартальный, друг российских купчих и парижских лореток, лысый, беззубый, пьяный; явился он весьма красный и дрянной, уверяя, что спустил последнюю копейку этому “шельмецу Беназету”, а на деле он выиграл шестнадцать гульденов… |
| — Пойдемте, не шумите: барыню опять разбудите, пора домой! — Ну, ну… ну… — твердил Опенкин, кое-как барахтаясь и поднимаясь с пола, — пойдем, пойдем. Зачем домой, дабы змея лютая язвила меня до утрия? Нет, пойдем к тебе, человече: я поведаю ти, како Иаков боролся с Богом… Яков любил поговорить о «божественном», и выпить тоже любил, и потому поколебался. — Ну ладно, пойдемте ко мне, а здесь не пригоже оставаться, — сказал он. Опенкин часа два сидел у Якова в прихожей. Яков тупо и углубленно слушал эпизоды из священной истории; даже достал в людской и принес бутылку пива, чтобы заохотить собеседника к рассказу. Наконец Опенкин, кончив пиво, стал поминутно терять нить истории и перепутал до того, что Самсон у него проглотил кита и носил его три дня во чреве. — Как… позвольте, — задумчиво остановил его Яков, — кто кого проглотил? — Человек, тебе говорят: Самсон, то бишь — Иона! — Да ведь тит большущая рыба: сказывают, в Волге не уляжется… — А чудо-то на что? — Не другую ли какую рыбу проглотил человек? — изъявил Яков сомнение. Но Опенкин успел захрапеть. — Проглотил, ей-богу, право, проглотил! — бормотал он несвязно в просонье. — Да кто кого: фу ты, Боже мой, — скажете ли вы? — допытывался Яков. — Поднеси из благочестивых рук… — чуть внятно говорил Опенкин, засыпая. — Ну теперь ничего не добьешься! Пойдемте. Он старался растолкать гостя, но тот храпел. Яков сходил за Кузьмой и вдвоем часа четыре употребили на то, чтоб довести Опенкина домой, на противоположный конец города. Там, сдав его на руки кухарке, они сами на другой день к обеду только вернулись домой. Яков с Кузьмой провели утро в слободе, под гостеприимным кровом кабака. Когда они выходили из кабака, то Кузьма принимал чрезвычайно деловое выражение лица, и чем ближе подходил к дому, тем строже и внимательнее смотрел вокруг, нет ли беспорядка какого-нибудь, не валяется ли что-нибудь лишнее, зря, около дома, трогал замок у ворот, цел ли он. А Яков всё искал по сторонам глазами, не покажется ли церковный крест вдалеке, чтоб помолиться на него. XX |
| Ничто не ново под луною: Что есть, то было, будет ввек. И прежде кровь лилась рекою, И прежде плакал человек, И прежде был он жертвой рока, Надежды, слабости, порока. (1, 4) История Государства Российского. Капитальную заслугу Карамзина пред русской наукой и литературой составляет то, что он написал «Историю Государства Российского». История эта доведена Карамзиным до 1611 г. и состоит из 12-ти томов. Карамзин смотрел на историю так же, как смотрели в эпоху Ломоносова и сам Ломоносов – с патриотической точки зрения, как на собрание примеров для прославления предков и для назидания потомков, когда образцами для историков служили еще классические историки, Геродот и Тит Ливий. В предисловии к истории (в 1815 г.) он говорит: «История в некотором смысле есть священная книга народов, главная и необходимая; зерцало их бытия и деятельности; скрижаль откровений и правил; завет предков к потомству; дополнение, изъяснение настоящаго и пример будущаго. Правители, законодатели действуют по указаниям истории и смотрят на ее листы, как мореплаватели на чертежи морей. Мудрость человеческая имеет нужду в опытах, а жизнь кратковременна. Должно знать, как искони мятежныя страсти волновали гражданское общество и какими способами благотворная власть ума обуздывала их бурное стремление, чтобы учредить порядок и согласить выгоды людей и даровать им возможное на земле счастие. Но и простой гражданин должен читать историю. Она мирит его с несовершенством видимаго порядка как с обыкновенным явлением во всех веках; утешает в государственных бедствиях, свидетельствуя, что и прежде бывали подобныя, бывали еще ужаснейшия, и государство не разрушалось; она питает нравственное чувство и праведным, судом своим располагает душу к справедливости, которая утверждает наше благо и согласие общества... Если всякая история, даже и неискусно писанная, бывает приятна, как говорит Плиний: тем более отечественная. Истинный космополит есть существо метафизическое, или столь необыкновенное явление, что нет нужды говорить о нем, ни хвалить, ни осуждать его. |
| Тит же удивися пленившему силы ради». Мы постарались подчеркнуть все то, что на наш взгляд имеет какое-нибудь сходство с рассказом о шести мужах Александра. Общий вывод здесь, как и при разборе сходства, какое существует между героями Давида и Александра, сводится к тому, что знакомство автора с Повестью Флавия дало ему идею, схему и некоторый материал для описания того, что произошло при других условиях, и для чего не хватало деталей из живой действительности. Из подробностей, поражающих своим сходством, назовем следующие: Логин у Флавия и первый герой Атекеандра, оба сражаются посреди неприятельского полка, бьются с самыми главными героями неприятеля и возвращаются к своим. Савина и Ратмира окружают многочисленные неприятели, и оба умирают после ожесточенной борьбы, изнемогшие от многого кровотечения. Иулиан и Збыслав бесстрашно сражались верхом и обратили на себя внимание удивляющегося кесаря и князя. Перед битвой у Римлян было принято говорить ободряющие речи. Нас интересует одна из речей Тита, потому что она несколько напоминает речь и приготовления Александра перед Невским побоищем. «Въспомяните же», говорит между прочим кесарь, «яко они нази, а мы в оружии, они пеши, а мы на конех, они без наряда, а мы с нарядом, аще и мало нас, но умножат ны победы славны… брань же исправляется не множеством человек, но мужьством, аще и мало нас есть, но можем вскоре исполчитися и помощи себе, они же премножившеся сами себе пакостят..., и лепо нам на славу варити помощникы, их же хощет послати отець, да не будут причастни победе и нам исполнитися похвалы болша... ведуще, яко и Бог поспешьствует нам». Тако рекшу Титу вси вои исполнишася духа браннаго». После славного похода, украшенный венцом победителя Веспасиан возвращается на родину. Римляне устраивают ему торжественную встречу, описанию которой Флавий посвящает целую главу. Вельможи и почтенные люди «не стерпеша пришествиа сего в град, но далече от Рима шедше тщахуся на устретение его, и прочии людие на старейших зряще, вси купно вытекаху, не медлящю никому же..., проповедници же предтекуще вопиаху, проповедающе пришествие его и явися кротость его, и красоту образа сказаша всем, и абие весь народ вытекше, жены и дети, сташа цо стегнам и по забралом и по полатам и идеже комуждо мощно бысть.... видяще сладость видениа его и красоту зрака и смерениа его, разноличный глас пущаху к нему, хваляще и зовуще и славяще и вопиюще: Ты благодетелник нам, ты спас, ты и избавитель наш, ты един достоин кесарьства Римскаго, и буди ти власть долголетна тебе и твоим детем и будущих от них!.. Одва пройде до полат и вшед пожре внутреним богом, благодаруя им, зане добре и с честию проводиша и». |
| Таким образом, всего получается 20 правителей. Если следовать распространенной версии, то к 12-ти римским императорам (от Юлия Цезаря до узурпаторов Гражданской войны 68–69 гг.) нужно прибавить ещё 8 правителей. Это будут императоры Веспасиан, – Тит, Домициан, Нерва, Траян, Адриан, Антонин Пий и Марк Аврелий; та есть хронологию 3-го Ездры нужно довести до второй половины II в. Не является ли число двенадцать общим количеством «царей», включающим в себя и восемь царей («малых перьев»), указанных в стихах 11:11 и 12:19–20, и четыре, указанных в стихах 11:24 и 12:21? Тогда, получается, что 3-й Ездра считает императоров Цезаря, Августа, Тиберия, Калигулу, Клавдия, Нерона, Гальбу и Отона (без узурпаторов 68–69 гг.) как 8 царей, обнимающих начальный и средний периоды царства (причем слова «и два из них погибнут» в 12:20 относятся к Гальбе и Отону), а Вителлин, Веспасиана, Тита и Домициана как 4 царей, принадлежащих последнему периоду царства. Такой счет властителей соответствует римской историографической традиции: свод биографий римских императоров от Цезаря до Домициана, составленный Светонием, называется «Жизнь двенадцати Цезарей». В этом случае, правда, остается неясным, почему 3-й Ездра включил правившего короткое время в 69 г. Вителлия в одну партию со свергшими его Флавиями? Впрочем, в оракульной литературе счет римских императоров был самым разнообразным. Так, в Сив 8:50 от Юлия Цезаря до Адриана включительно насчитывается 15 «царей», в Сив 5:13 говорится о 20 «царях» от Юлия Цезаря до Луция Вера. 313 Следуя мысли автора, точнее было бы сказать: «трех царей», т. е. императоров-Флавиев: Веспасиана, Тита и Домициана. 314 Светоний так описывает смерть Веспасиана: «В девятое своё консульство он, находясь в Кампании, почувствовал легкие приступы лихорадки. Тотчас он вернулся в Рим, а потом отправился в Кутилии и в Реатинские поместья, где обычно проводил лето. Здесь недомогание усилилось, а холодной водой вдобавок он застудил себе живот. Когда же его прослабило чуть ли не до смерти, он заявил, что император должен умереть стоя; и, пытаясь подняться и выпрямиться, он скончался на руках поддерживавших его» (Веспасиан, 24). |
| 1, 16). Без всякого колебания Филимон исполнил просьбу апостола Павла. Филимон не только простил своего раба за его самовольный побег, но даже и даровал ему свободу. Такое великодушное дело Филимон сделал без сомнения потому, что он был истинный христианин. О нем известно, что он сам проповедовал учение христианское и причислен к 70-ти апостолам. II. В день памяти св. апостола Филимона, кротко и человеколюбиво относившегося к своему рабу, в день памяти этого великодушного господина, который совпадает с многознаменательным днем 19 февраля – освобождения в России крестьян от крепостной зависимости Царем-Освободителем и Мучеником Александром Николаевичем, которому да будет вечная благодарность и которому Господь да дарует вечное блаженство, побеседуем об отношении слуг к своим господам. Говоря о слугах, мы считаем необходимым заметить об их служении следующее: а) Апостолы учили рабов своего времени искать выхода из униженного и тягостного положения своего не в перемене внешнего звания своего, а в усердном исполнении своего служения. Служите, – заповедали они им, – не перед глазами только господ ваших, как человекоугодники, но в простоте сердца, боясь Бога, и все, что делаете, делайте от души, как для Господа, а не для человеков. (Кол. 3, 22–23). В лице ваших господ служите общему всем Господу, и ваше поведение будет украшением учению Спасителя (Тит. 2, 10). Так может быть возвышаемо самое низкое по внешности служение усердием служащих к своему делу и преданностью в Господе тем, кому суждено им служить. Между тем люди, свободно поступающие в услужение другим, часто почитают как будто унизительным для себя служить с покорностью и преданностью , забывая, что тот не раб человеков, а Божий слуга и Божий раб, кто делает должное для них охотно, искренно, от души; потому что такой слуга руководится не желанием угодить чьим-либо прихотям или страстям, а сознанием своего долга и благожеланием другим, которым хочет быть полезным. Напротив, слуга, который исполняет свою службу без всякого усердия к своему господину и к пользе и чести дома, в котором служит, соображая свои действия только с личными своими выгодами, необходимо делается человекоугодником и рабом в худшем значении этого слова. |
| 20 января/2 февраля 1908. Воскресенье. О. Фома Маки из Такасима пишет, просит позволения послать катехизатора Варнаву Осозава в Такамацу, где просят проповеди, на что нужны небольшие дорожные и на прожитие там. Отвечено, что можно – на короткое время – так как Варнава нужен же и в Такасима. 21 января/3 февраля 1908. Понедельник. О. Андрей Метоки из Хакодате пишет, что христиане там задумывают о построении Церкви вместо сгоревшей и уже составили план. Но просят часть миссийского места отдавать в наем под постройку домов желающим – это-де даст доход. Отвечено, что последнее не дозволяется – миссийское место все нужно для самой Церкви. Что до плана Церкви, то отсюда посылается им атлас – пусть выберут по вкусу и по количеству предполагаемого сбора на постройку. 22 января/4 февраля 1908. Вторник. Мы с П. Накаи стали продолжать дело перевода богослужения – опять регулярно с половины 8-го утра до 12-ти и с 6 до 9 вечера. Сегодня началось с 5-го воскресенья Великого Поста. 23 января/5 февраля 1908. Среда. Тит Оосава, из кончивших курс Семинарии в 1906 г., таким энтузиастом вышел на проповедь, что любо смотреть было. Вот из таких выйдут добрые священники, думал я. И как ошибочны человеческие думы! Ничего путного из него, по-видимому, не выйдет. В Такасаки был определен на проповедь, в помощь к молодому священнику Иоанну Оно, – долго не выдержал, попросился в другое место; в Сендай переведен, под руководство к старому священнику Петру Сасагава, – произвольно оттуда ушел – «холодно-де зимой в Сендае»; прожил два месяца в деревне у отца, получив, однако, предварительно на эти два месяца содержание от Миссии. Сегодня явился – щеголем, в иностранном платье. – Хочу жить в Токио, в Хонго. – В Токио достаточно катехизаторов; а вот иди в Оота, близ Мито, – оттуда недавно очень просили катехизатора, – сказал я ему. По-видимому, согласился и пойдет. Содержание, однако, буду посылать ему помесячно, а не на два месяца вперед, чтобы не унес двухмесячное содержание, ушедши со службы – а этого, кажется, недолго ждать; обыкновенно же таковые уходят, дождавшись получки на два месяца вперед. |
| 3) В рассуждении особенного красноречия, как глаголет о нём Бог к Моисею: не се ли брат твой Аарон Левитин? вем, яко глаголя возглаголет он вместо тебе ( Исх.4:14 ): так священник должен быть красноречив, и силен утешати во здравом учении, и противящияся обличати ( Тит.1:9 ), по подобию Аполлоса Александрянина, о коем пишется, муж словесен, прииде во Ефес, силен сый в книгах. Сей бе оглашен пути Господню, и горя духом, глаголаше и учаше известно, яже о Господе ( Деян.18:24–25 ). 4) В рассуждении духовного помазания. Об Аароне говорит Давид: яко миро на главе, сходящее на браду, браду Аароню ( Пс.132:2 ): так священник должен быть помазан духовным елеем, и жить так, дабы о нём всяк мог сказать: возлюбил еси правду и возненавидел еси беззаконие: сего ради помаза тя, Боже, Бог твой елеем радости паче причастник твоих ( Пс.44:8 ). Ещё священник должен знать, как другим показывать путь к честности, дабы слепец слепца водя – оба в ров погибели не впали; должен стараться вести паству свою узкими вратами, а не путём широким; ибо узкими враты входят в Царство Небесное, а широкий путь вводит в пагубу ( Мф.7:13 ) 5) В рассуждении того, как священник должен благословить народ свой. Аарону чрез Моисея, так повелевает Бог благословить народ: сице благословите сыны Израилевны, глаголюще им: да благословит тя Господь и сохранит тя; да просветит Господь лице свое на тя и помилует; да воздвигнет Господь лице свое на тя и даст ти мир ( Чис.6:23–26 ). Так священник должен благословить люди своя проповедью слова Божия, подавая пример ко благочестию собственною своею жизнью, и должен беречься, дабы смертоносным ядом нечестия от гортани его не напоены были дети его духовные; в таковом бо случае и священник и дети могут наследовать несчастную кончину Илия, первосвященника ветхозаветного и сынов его. 6) В рассуждении того, что он был устами Моисеевыми. Аарон говорил к Фараону и к людям вместо Моисея: так уста священника должны хранить закон, и быть устами Божиими. Он должен, яко трубу, возвышать глас свой, и громогласно проповедовать оные Божие слова: доколе судите неправду, и лица грешников приемлете? судите сиру и убогу ( Пс.81:2–3 ) и проч. |
| Слово это ( παλιγγενεσι’α) употребляется в Новом Завете, кроме настоящего изречения, еще только один раз ( Тит.3:5 ) в соединении λουτρο’ν, и означает купель возрождения, или крещение, которое называется новым рождением, рождением свыше ( Ин.3:3 ). Но здесь, очевидно, оно не может иметь этого значения, ибо дальнейшими словами ( «когда сядет» и пр.) указывается на отдаленное будущее. Само по себе слово это означает новое бытие, лучшее бытие, или восстановление прежнего лучшего бытия, и в этом общем смысле оно без сомнения употреблено здесь. По сравнению с другими местами новозаветных книг ( Мф.25:31 и дал.; 2Пет.3:10–13 ; Рим.8:19 и дал.; 1Сол.4:13,5:3 ) надобно полагать, что здесь разумеется будущее преобразование мира, восстановление первоначального, до грехопадения Адамова бывшего, совершенства мира, при втором славном пришествии Господа, для суда живых и мертвых. – «На престоле славы Своей»: престоле славном, великолепном. Это образное представление величия Мессии, как царя и судии (ср. Мф.24:30,26:64 . Деян.1:11,17:31 и др.). – «На двенадцати престолах»: соответственно 12-ти апостолам. «Престолы сии не означают седалища, но оными означается неизреченная слава и честь... что и они вместе с Ним будут царствовать и участвовать в славе оной» (3лат., ср. Феофил.), что апостолы будут прославлены более, чем другие, более почтены, более вознаграждены. – Судить двенадцать колен: судить живых и мертвых будет сам Мессия, которому Бог Отец дал весь суд ( Ин.5:22 ); но Господь говорит, что и апостолы будут судить – в том смысле, в каком и все верующие – участники славы и господства Мессии ( Рим.8:17 ; 2Тим.2:12 ) и соучастники в суде над миром ( 1Кор.6:2 ), и – особенно ближайшие к Судии лица, ученики Его. Апостолы будут судиями. Образ взят от царя судии, окруженного советниками-сановниками, Помогающими ему в деле суда, как бы со-судиями. – «Двенадцать колен Израилевых»: это – имя народа Божия, народа избранного некогда и возлюбленного Богом, дается в настоящем изречении вообще всему народу, искупленному Христом, всем христианам, подлежащим суду. |
|
|
