| е. до кала), и сравняют вас с калом, будут поступать с вами как с калом жертвенных животных, или выбрасываемым обыкновенно в места нечистые, для этого исключительно предназначенные, или же напр. при жертвах за грех, сжигаемым на том месте, где лежал пепел от сожженных животных (см. Лев. 4:12 , Лев.16:27 ) ( Исх. 29:14 ). И вот, когда вы испытаете это поношение на себе; тогда признаете, что угроза действительно пришла от Господа, «тогда узнаете, что Я посылал к вам эту заповедь,» это грозное определение, – посылал затем, «что бы оно (грозное определение) было Моим заветом с Левием;» узнаете, что как до сих пор в Своих отношениях к Левию, к колену Левиину и, по преимуществу, сословию священников в нем, Я руководствовался определениями Своего завета, заключенного Мною с ним во время выхода Израиля из Египта; так теперь, отселе Я решил в Своих отношениях с вами руководствоваться определениями Моего грозного суда над вами; так что это грозное определение отселе заступит как бы место прежнего Завета Моего с Левием, «говорит Иегова воинств.» Основание такового изменения отношений Божьих к священству израилеву заключается не в Боге, а в самом же священстве. «Завет Мой,» говорит Бог, «был с ним – жизнь и спасение», Мой прежний завет, заключенный с Левием, состоял в том, что давал Левию право на жизнь и право на обладание всеми благами, нужными для благоденствия, давал право на спасение, и в тоже время служил ручательством за сохранение сих прав. «И Я,» говорить Бог, «давал это ему для страха,» давал священству жизнь и спасение, как рычаг, долженствующий двигать это сословие к благоговению предо Мною. И древний Левий вполне отвечал этой Божественной цели. Как в своей личной жизни, так и в исполнении своих общественно-религиозных обязанностей «он проявлял страх пред Мною, и благоговел пред Моим именем. Закон истины,» закон, предмет и содержание которого есть только истина, «был в его устах;» истина, содержащаяся в законе, служила нормою не только всего образа его поведения и обращения, но главным образом и в особенности нормою его учения, какое он предлагал народу, – в нем не было тех превратных отношений, какие определяются не законом Божьим, но эгоистическими, греховными интересами: «превратность,» направление совершенно противное истине, «не находилась на его губах.» Поступая так, «он ходил со Мною в спасении и прямоте,» он находился в самом теснейшем общении со Мною, получая от Меня, за свою верность завету, спасение. |
| Мы лишены возможности входить здесь в подробное обсуждение вопроса о происхождении рукописных текстов Евангелия. Некоторые положения кажутся все же установленными современной критикой. Во-первых, – невозможно идти дальше трех упомянутых нами групп: александрийской, восточной и западной. Вероятно, у этих первоначальных типов общее происхождение: рукописный архетип, автограф, неизвестный нам. Некоторые критики XIX в. надеялись реконструировать, помимо этих трех групп, еще иной «нейтральный» текст, независимый от них, более древний и более близкий к архетипу. Может быть, такой текст и существует. При настоящем состоянии наших знаний, codex Vaticanus (В) представляется текстом наиболее чистым и близким к утерянному архетипу 17 . Синоптические Евангелия Евангелия Мф, Мк, Лк названы синоптическими, потому что благодаря параллелизму их текстов их можно расположить тремя столбцами, одновременно доступными взгляду (греч. синопсис). Иными словами, они образуют синоптическую картину, между частями которой существует поразительное соответствие. Каково же общее основание этих трех Евангелий? С одной стороны, они определяют для деятельности Иисуса одни и те же географические пределы: Галилею предпочтительно перед Иудеей. С другой стороны, они располагают события Его жизни почти в одинаковом порядке. И наконец, в центре Иисусовой проповеди они полагают понятие Царства Божия. Матфей был сборщиком податей, мытарем; его называли также Левием, сыном Алфеевым. Синоптики повествуют ( Мф 9 , Мк. 2 , Лк. 5 ) о том, как по зову Иисуса он последовал за Ним и стал одним из двенадцати. Его Евангелие – документ «иудео- христианский», он отражает идеи христианской «иудействующей» иерусалимской общины, объединявшейся вокруг Иакова и отличавшейся от эллинских церквей Павла. Он обращается предпочтительно к иудеям, устанавливая, согласно пророкам, что Иисус есть Мессия, ожидаемый Израилем. Элемент чудесного у Мф очень велик. Поэтому из трех синоптиков наибольшее количество событий, оспариваемых критикой, находится именно в его Евангелии. |
| Евд. Ах! что будет с истинной Религией? Неужели Бог, в праведном гневе Своем, вознамерился лишить оной людей? Эра. Нет, слово Божие непреложно, и несомнительное совершение всегда следует за Его обетованием. Если бы Бог взирал на злодеяния только наших прародителей, то, без сомнения, Он истребил бы сей виновный род; но в ту самую минуту, когда Он наказывает, милосердие Его умеряет удары Его правосудия. Вид будущих заслуг удовлетворительной жертвы, которую Он предвозвестил роду человеческому, преклоняет Его на милость; и если Он устраняет от недостойных смертных драгоценный залог Веры и утешительной надежды на Избавителя, то для того, чтоб предать оный в руки, непосрамленные еще всеобщим развращением, как вы сие увидите по прочтении двух следующих статей. Разные замечания на два первые периода Священной Истории О Патриархах Слово Патриарх значит отец или начальник семейства, и сим именем обыкновенно называют первых праотцев Спасителя. Под именем Патриархов разумеются во-первых тех, кои жили до потопа, как-то: Адам, Сиф, Энос, Каинан, Малелеил, Иаред, Энох, Мафусал, Ламех и Ной; во-вторых те, кои жили после потопа до призвания Авраамова: Сим, Арфаксад, Сала, Евер, Фалег, Рагав, Серух, Нахор, Фара и Авраам; наконец, кои жили от призвания Авраамова до рабства Египетского: Исаак, Иаков и двенадцать его сыновей, бывшие родоначальниками двенадцати колен Израильского народа. Адам жил пятьдесят шесть лет (по летосчислению, основанному на Еврейском тексте. Примеч. Переводч.) с Ламехом; Ламех пятьсот девяносто пять лет с Ноем; Ной четыреста сорок восемь лет с Симом; а Сим полтораста лет с Авраамом. Авраам жил семьдесят пять лет Исааком; Исаак тридцать три года с Левием, отцом или дедом матери Моисеевой, называвшейся Иохаведою, которая, без сомнения, видела долгое время Леви, жившего на свете сто тридцать семь лет; из сего следует, что Моисей не написал ничего такого, что не было бы еще в свежей памяти у людей, особливо же в такое время, когда сие преемственное предание было, так сказать, единственною Историей, которой отцы научали детей своих, и о которой они могли разговаривать между собою. |
| Первый говорит о книге Моисея, в которой заключались пророчества о бедствиях иудеев во время плена ( Дан.9:11,13 = Лев.26 ; Втор.28 ); второй о законе, данном Богу Моисею на горе Хорив ( Мал.4:3 ). Согласно предписаниям Пятокнижия, Малахия порицает небрежность священников при жертвоприношении ( Мал.1:7–8 = Лев.1:10;3:6;6:27 ), вспоминает описанный Моисеем «завет Господень с Левием» ( Мал.2:4–5 = Втор.33:9–10 ). Вообще все пророческое богословие основывается на Пятокнижии Моисея и составляет во многом прояснение и раскрытие теократической теократической истории Израиля, предначертанной в пророческих речах Моисея (Лев.26гл.; Втор.28 –32гл.). Так, все ветхозаветные писатели основываются на Пятокнижии Моисея и в своих писаниях руководствуются им как законом. Жизнь еврейского народа в их очах должна быть исполнением того же закона, а нарушение последнего считается источником тех бед, которые возвещены в пророчествах Моисея и постигали евреев в различное время их жизни. Послепленные священные историки вавилонский плен рассматривают как время «празднования Палестиною своих суббот», возвещенное Моисеем ( 2Пар.33:21 = Лев.26:43 ). Книги Паралипоменон, Ездры и Неемии наполнены свидетельствами о «законе» и писаниях Моисея ( 1Езд.3:2;6:18,22;7:6 ; 1Пар.14:2;29:21–22 ; 2Пар.23:18–35;25:4 и мн. др.). Согласно свидетельству ветхозаветных канонических книг, неканонические также ссылаются на Пятокнижие Моисея и его законы, историю и пророчества (Прем. Сир.44 –45гл.; 1Мак.2:25,51–54 ;2Мак.2гл.; Прем.Сол.10 гл.; Иуд.5:10;8:26–28 ; Тов.1:7–8 ; Вар. 2:2 ). Иосиф Флавий (Прот.Апп.1:8) и Филон (Vita Moysis III, 3) признавали все Пятокнижие писанием Моисея. Александр Полигистор, Евполем и Гекатей замечали в своих историях, что по верованию иудеев Моисей напсал иудейскую историю и законы 11 . В талмуде все Пятокнижие называется законом Моисея. Моисей называется великим ученым писателем Израиля (Sota 13b; Baba Batra 14b). Он написал свою книгу и историю Валаама, придав через это изречениям Валаама пророчески-богодухновенный характер (Baba Batra 14b). |
| То явилась высокая дьявольщина. Компания Воланда состояла из чертей, но чертей-романтиков, чертей-идеалистов, которые пришли, чтобы наказать вульгарную чертовщину. Воланд, как бы ни был могущественен, но возможности его оказались ограниченными. Он может наказать Зло, в том числе и посредством " коровьевских штук " , но не способен его исправить. Он в силах отмстить за Мастера и Маргариту, но не спасти их. " Великий бал у сатаны " – это не Страшный суд. Это триумф справедливости. Правда, на Том Свете. А что может Спаситель, по версии писателя? Что может его Мастер? Всего лишь быть последовательными в своих призваниях и учениях. Каждый из них оставляет на Земле по одному невольному последователю. Иешуа – Левия Матвея. Мастер – Ивана Бездомного. Булгаков оставил нам свою самую главную рукопись. Булгаков, описывая тот советский морок, что сковывал все живое, органическое железом страха и разъедал его изнутри кислотой низких инстинктов, зацепил и нечто, выходящее за рамки того времени и той тирании. Как-то так получилось, что чем более мир кажется контролируемым, жизнь управляемой, люди рассудительными и рациональными, тем чаще все это опрокидывается взрывами иррационализма, коллективного безумия, стихийными бедствиями и неподдающимися упреждению техногенными катастрофами. Рационализм объял необъятное и теперь расплачивается восстаниями ирреальных сил. Отчего в наш просвещенный век, когда все можно просчитать на сверхмощных компьютерах, люди так легко попадают в зависимость от магов и поп-идолов. И это хоровое увлечение Гарри Поттером… Не проделка ли Коровьева? Вообще-то, пошлой вульгарной чертовщины сегодня довольно, а высокой и мстительной иронии Воланда не хватает. Оттого мы так дружно и потянулись к компании Мессира, посетившей наши просторы как раз накануне 2006-го года. И сорок лет назад, и сейчас без ответа остался вопрос: почему Иешуа не взял Мастера в Свет? Возможно, чтобы ответить на него понадобится еще одна экранизация, сделанная другим Мастером. Не Левием Матвеем. И не Иваном Бездомным. |
| Второй муж Онан (брат первого) умирает, как и первый, за свои грехи. Опасаясь за третьего своего сына, Иуда не отдает Фамарь ему в жены, нарушая тем самым древний обычай ( Втор. 25:5–10 ). И тогда Фамарь идет, одевается блудницей, привлекает к себе Иуду и зачинает от него. Когда это открывается, ее приводят к Иуде, и он говорит, что ее надо сжечь за этот грех , но когда выясняется, каким образом это произошло, Иуда отменяет приговор и говорит: «Она правее меня» ( Быт. 38:7 ). Что здесь происходит? Фамарь – иноплеменница. И вот она видит, что перед ней народ, племя, через которое Господь соделывает спасение, нить, которая тянется от Адама ко Христу. И для того, чтобы спастись, требуется быть этой линии, этому потоку причастной. И теперь ее без всякой вины беззаконно отстраняют. Тогда она дерзновенно идет на грех, на преступление ради того, чтобы не оказаться в стороне. Мы видим, что Господь ее принимает, и в евангельском родословии Христа она упоминается ( Мф. 1:3 ). И сам Иуда свидетельствует о том, что «она правее меня» ( Быт. 38:26 ). Здесь как раз и показывается, что, собственно, являлось в эти ветхозаветные времена главным для человека,– вера. Ради этой дерзновенной веры, ради желания перешагнуть через всё, чтобы быть с Богом (ради того, чтобы быть со Христом), этим ветхозаветным людям всё остальное прощается. 4.8. Патриарх Иосиф Далее история повествует нам о некоторых сыновьях Иакова. Мы уже рассматривали историю Иуды и Фамари. Рассказывается история избиения сихемлян Симеоном и Левием в отместку за бесчестие своей сестры Дины ( Быт. 34 ). Но центральной фигурой повествования является предпоследний сын Иакова Иосиф, в котором тоже ярчайшим образом проявляются грядущие черты служения Спасителя. Так мы видим, что Иосиф за свою чистоту, за свою избранность ненавидим братьями, как и Господь Иисус Христос был ненавидим начальниками Иудейскими за Свое превосходство над ними. Эта нелюбовь выливается в желание его убить и в конце концов проявляется в деянии фактически равном убийству – в продаже его купцам. |
| 1. Рассказ об исцелении прокаженного имеет целью показать, что Христос при исполнении дел Своего высокого призвания не нарушал прямых постановлений Моисеева закона ( Мк.1:44 ). Если же Ему делали упреки в этом отношении, то эти упреки основывались на односторонне-буквальном понимании Моисеева закона, в чем были повинны фарисеи и раввины. 2. История исцеления расслабленного показывает нам во Христе не только Врача тела, но и больной души. Он имеет власть прощать грехи. Попытку книжников обвинить Его за это в богохульстве Господь обнаруживает пред всеми во всем ее ничтожестве и безосновательности. 3. История призвания в ученики Христа мытаря Левия показывает, что и мытарь не настолько плох, чтобы стать помощником Христа. 4. Участие Христа на пиршестве, устроенном Левием, показывает, что Господь не гнушается грешниками и мытарями, что, конечно, еще более возбуждает против Него фарисейских книжников. 5. Еще более обостряются отношения Христа с фарисеями, когда Христос выступил как принципиальный противник старых иудейских постов. 6–7. Тут Христос опять выступает в качестве врага фарисейской односторонности в отношении к соблюдению субботы. Он – Царь Небесного Царства, и Его слуги могут не исполнять обрядовый закон там, где это необходимо, тем более что закон о субботе дан для блага человека. Но такое выступление Христа доводит раздражение Его врагов до крайней степени, и они начинают злоумышлять против Него. Во втором разделе ( Мк.3:7–6:6 ), где изображается отношение Христа к Его ученикам, евангелист 1) дает общее обозрение все более и более расширяющейся деятельности Христа, 2) изображает, как Христос выделил 12 ближайших учеников из числа всех Его последователей для особой миссии, 3) показывает нам Христа в Его борьбе с книжниками, явившимися из Иерусалима, 4) характеризует тех, кто является истинными последователями Христа, 5–9) изображает Христа как учащего народ и особенно учеников Своих в притчах, 10) рисует власть Христа над бурей, 11) над беснованием, 12) над неизлечимой болезнью женщины, |
| Но как бы там ни было, парадокс системы художественных образов романа выразился в том, что именно Воланд-Сатана воплотил в себе хоть какую-то религиозную идею бытия, тогда как Иешуа - и в том сошлись все критики и исследователи - есть характер исключительно социальный, отчасти философский, но не более. Можно лишь повторить вслед за Лакшиным: " Мы видим здесь человеческую драму и драму идей./.../В необыкновенном и легендарном открывается по-человечески понятное, реальное и доступное, но оттого не менее существенное: не вера, но правда и красота " 12. Разумеется, в конце 60-х годов весьма соблазнительно было: как бы отвлеченно рассуждая о евангельских событиях, касаться больных и острых вопросов своего времени, вести рискованный, щекочущий нервы спор о насущном. Булгаковский Пилат давал богатый материал для грозных филиппик по поводу трусости, приспособленчества, потворствования злу и неправде - то звучит злободневно и до сих пор. (К слову: не посмеялся ли Булгаков лукаво над будущими своими критиками: ведь Иешуа вовсе не произносил тех слов, обличающих трусость, - они примыслены ничего не понявшими в его учении Афранием и Левием Матвеем). Понятен пафос критика, взыскующего возмездия. Но злоба дня остается лишь злобой. " Мудрость мира сего " не способна оказалась подняться до уровня Христа. Его слово понимается на уровне ином, на уровне веры. Однако " не вера, но правда " привлекает критиков в истории Иешуа. Знаменательно само противопоставление двух важнейших духовных начал, на религиозном уровне не различаемых. Но на низших-то уровнях смысла " евангельских " глав романа невозможно осознать, произведение остается непонятым. Разумеется, критиков и исследователей, стоящих на позициях позитивистски-прагматических то и не должно смущать. Религиозного уровня для них и нет вовсе. Показательно рассуждение И.Виноградова: для него " булгаковский Иешуа - это на редкость точное прочтение этой легенды (т.е. " легенды " о Христе. - М.Д.), ее смысла - прочтение, в чем-то гораздо глубже и вернее, чем евангельское ее изложение " 13. |
| Д. и У. Хагедорн в 1996 в статье ein addendum lexicis und Didymos, Hiobkommentar» 109 , вышедшей в 112 номере ZPE, сообщают, что в некоторых греческих текстах 4 века по Р. Х. встречается слово до сих пор не упоминающееся в словаре, возможно, это то же, что сказано в толковании на Иова 9, 20а Дидима Слепца . I. 3. 3. Библиистика I. 3. 3. 1. Новый Завет . I. 3. 3. 1. 1. Монографии. Толкования Дидима на Священное писание позволяют определить состав канона Александрийской Церкви, наиболее распространенные варианты чтения того времени и доныне неизвестные доказательства подлинности тех или иных фрагментов Св. Писания. Наиболее полное исследование о Евангельских текстах у Дидима написал Барт Эрман в 1985 году в книге «Didymus the Blind and the Text of the Gospels» 110 . Автор анализирует три основные проблемы, связанные с произведениями Дидима: методологическую, то есть, чем были обусловлены текстуально схожие цитаты и аллюзии из Евангелия у Дидима; текстуальную, то есть, что это была за схожесть; и историческую, то есть, что можно узнать из используемых Дидимом Евангелий о традиции Новозаветных Текстов в Александрии. Показывая особую важность свидетельств Дидима, но вместе с тем и сложность в анализе его цитат (1 глава), автор описывает состав, формат (2 глава) и содержание Евангельских текстов (3 глава). Особое внимание автор уделяет анализу текстов и распределение их по текстуальным группам. (4 и 5 глава). В заключении автор сравнивает тексты Дидима Слепца с текстами Александрийской традиции (6 глава). I. 3. 3. 1. 2. Статьи. С. Брок в 1972 году написал статью: «A New Testimonium to the “Gospel According to the Hebrews”» 111 , в которой на примере толкования 33 псалма Дидимом Слепцо м предполагает, что Евангелие от Евреев содержит единственное упоминание мытаря, сходное с Левием из Луки 19 . Эпизод у Марка 2:14 и Луки 5:27 приводят Дидима к мысли об идентичности описанного здесь под именем Матфия Левия. Б. Эрман разбирая в своей статье «The New Testament canon of Didymus the Blind» 112 , в 37 номере VChr за 1983 год, 39 пасхальное письмо Святителя Афанасия, в котором перечисляется Новозаветный канон Александрии в 4 веке, приходит к выводу, что единодушия в принятии этого канона нет. Исследование недавно найденных трудов Дидима Слепца показывает как раз, почему этот автор включает в канон пастырь Ерма , Послание Варнавы, Дидахи, и первое послание Климента. |
| Не больше разобранного факта может значить и тот, что Давид поставил своих сыновей священниками ( 2Цар.8:18 ) 13 . Сверх того, к этому последнему факту может быть приложено еще и то объяснение, что Давид, чувствуя достаточно прочною свою царскую власть над Израилем (после помазания на царство над всем Израилем), мог теперь пользоваться ею в своих расчетах, не сильно стесняясь положениями о священстве, установленными Моисеем, подобно тому, как и предшественник Давида и преемник его не стеснялись действовать по отношению к священникам по своим личным расчетам ( 1Цар.22:11–23 ; 3Цар.2:26–27 ). Но вот – Самуил, священник, был не из Левиина колена, ссылается дальше Липперт на 1Цар.1:1 и ядовито смеется над родословной таблицей автора 1Пар.6:18–28 , где Самуил вводится в родство с Левием 14 . Но, если и отдавать предпочтение родословию в 1Цар.1:1 пред родословием в 1Пар.6:18–28 , то, во всяком случае, Самуил был призван к своему служению исключительным образом, и эта исключительность проходит чрез всю историю Самуила, начиная с его рождения, так что автор первой книги Царств считает нужным сказать, что и народ Израильский, во всем объеме своем, не сразу и не по одному только происхождению признал в Самуиле служителя Божия, а лишь после неоднократно проявленных, близких, особых отношений его к Богу ( 1Цар.3:19–21 ). Как и всякая другая исключительность, священство Самуила–Ефратянина могло идти рядом с признанием того, что наследственный удел священства принадлежит лишь одному колену Левиину. Наконец, Липперт ссылается на показание 3Цар.12:31 , где говорится, что Иеровоам «поставил из среды народа священников, которые не были из сынов Левииных» 15 . Но, стоит только заглянуть в контекст указанного места, чтобы видеть, что оно ничего не говорит против существования во время Иеровоама священства с правильной кастовой организацией из среды одного колена. Рассказ об Иеровоаме ( 3Цар.12:26–33 ) ставит назначение священников из среды народа (а не из сынов Левия) в связь с другими его распоряжениями в религиозной области: с поставлением двух тельцов – в Дане и Вефиле, с назначением праздника в 15-й день восьмого месяца («подобного празднику, какой в Иудее»), с устройством в Вефиле жертвенника, на котором Иеровоам самолично и начал приношение жертв: все эти церковные меры были приняты Иеровоамом из политических расчетов – с целью укрепить отделившееся царство, не давая ему опять слиться с иудейским царством при единстве религиозных отправлений ( 3Цар.12:27 ). |
|
|
