| 418 Corpus inscriptionum latinarum. – Щ, 1, 133 (также Ш, 3,6661); Lactantius. De mort-ibus persecutorum. 16,4; Instituaones divines. V, 2,12/;. Cantineau. Inscr. Palmyreniennes. – 1930. – P. 33. 429 Barnesit.D. Sossianus Hierocles and the Antecedents...//Harvard Studies in Classical Philology.-, Ш6. – 80. – P. 241. 430 Hernad A.Die Christologie//Geschichte der Altchristischen Literatur bis Eusebius. – Bd. JLf Ырг.> 1904. – S. 118. 431 Сочинение Евсевия «Палестинские мученики» написано не ранее 311 г. – см.: QuastenJ. Patrology. – Wash., 1975. – V. Ш. – P. 318. Подобные факты могли бы поставить под вопрос саму принадлежность этого сочинения Евсевию, однако ни у кого из исследователей его авторство сомнения не вызывало. Самая ранняя атрибуция – см.: Photius. Bibliotheca. cod. 39. 434 Conybeare F.C. Philostratus. Vita Apollonii//The Loeb Classical Library. – 1917. -V. I, 3; однако нельзя доверять Филострату в том, что эти авторы действительно существуют. Так, большинство историков считают воспоминания Дамида «сфабрикованными» Филостратом, а самого Дамида личностью вымышленной. См.: Meyer Е. Apollonios von Tyana und die Biographie des Philostratus//Hermes. – 1917. – 52. – S. 372; Speyer W. Zum Bild des Apollonios von Tyana bei Heiden...//Jahr. fur Ant und Christ – 1974. – 17. – S. 17 – 68. 437 До нас не дошли воспоминания Мирагена, составленные вскоре после смерти Аполлония, о чем свидетельствует Филострат. Впрочем, и Мираген относится к Аполлонию неоднозначно, что обнаруживает само название его сочинения – « Τ Απολλνιου Τυανως μγου και φιλοσφου» («Деяния Аполлония Тианского, мага и философа»). 439 Даже в XIX в. в России Д. И. Писарев видел в Аполлонии идеал общественного деятеля и реформатора, «пытавшегося путем обновления нравственности и религии оживить умиравшее общество и сделать людей гражданами, а граждан людьми» (Собр. соч.: В б т. – СПб., 1894. – Т. 2. – С. 1). 446 См., напр., описание женщины, с которой встречается Аполлоний, у Филострата (III, 3) и у Евсевия (18), а также эпизод перед выступлением Аполлония на суде, когда отбираются нужные пункты обвинения (V. А. V, 5 и П. И 38). |
| Форра приходит к выводу, что вслед за первой редакцией (303 г., Никомедия), в 311 – 312 годах, в период возобновления гонений, была обнародована вторая редакция сочинения. Максимин, пытаясь всеми средствами воздействовать на общественное мнение и одновременно оправдаться в глазах своих коллег, использовал с этой целью и трактат Иерокла. Две книги, известные Лактанцию (Ф ιλαληθες), для большей убедительной силы были объединены в одну. Тогда Евсевий и мог познакомиться с этим сочинением, и приблизительно в это время им была написана работа «Против Иерокла». Таким образом, датировка, которую устанавливает Т. Бар-нес 429 , вслед за Харнаком 430 , основываясь на том, что в работе Евсевия не существует указаний на личное участие Иерокла в гонениях (т. е., следовательно, до 303 г.), имеет столько же оснований, сколько и суждение о том, что в 312 году «Правдолюбец» еще не был написан. Поскольку как в «Против Иерокла» нет указаний на личное участие автора этого сочинения в преследованиях христиан, так нет указаний на факт написания «Правдолюбца» и в сочинении Евсевия «Палестинские мученики» (4-й и 5-й гл.), где также упоминается Иерокл 431 . Признание поздней датировки «Против Иерокла» согласуется также с косвенными указаниями на время, содержащимися в самом тексте (написание работы сразу после прочтения 432 , общий тон 4-й гл., предполагающий победу христианства, упоминание о том, что Иероклу поручался «высший и всеобщий суд» – в 4-й и 20-й гл.). Лучший способ выполнения своей полемической задачи Евсевий видит в подробном анализе похвального слова Флавия Филострата (ок. 160 – 170 – 244 – 249 гг.) « Τ ς τν Τυανα A πολλνιον » («Похвальное слово Аполлонию Тианскому»), на которое ссылается Иерокл при сопоставлении Иисуса Христа с языческим мудрецом и чудотворцем. Кроме популярной «биографии», об Аполлонии, весьма прославившемся в свое время (вторая половина I века н. э.), имеются и другие свидетельства и упоминания – неоднозначные, как и его слава. Одна традиция свидетельствует о нем как о чудотворце, мудреце и философе пифагорейского толка, другая, количественно явно преобладающая, видит в нем мага и шарлатана. |
| Отношение противников христианства к личности и делам Спасителя было не одинаково. Когда ненависть к новой религии, благодаря более близкому знакомству с нею, а также и благодаря развитию в язычестве так называемого религиозного синкретизма, стала ослабевать, лучшие и более честные противники христианства высоко ценили личность Христа. Александр Север почитал Христа на ряду с Авраамом, Орфеем, Аполлонием. Филострат старший думал противопоставить Спасителю самую лучшую, по его мнению, личность язычества – Аполлония Тианского, – противопоставить с тою целью, чтобы доказать, что и в язычестве были такие же высокие люди, как и Христос. Плотин, Порфирий 220 ) и оракул Аполлона в Милете 221 ) также стремятся сохранить высокий нравственный образ Христа. Они называют Его благочестивым, заслуживающим своим благочестием бессмертия. Туже идею, как и Филострат старший, преследовали Порфирий и Ямвлих в написанной ими жизни Пифагора. Как Филострат проводит параллель между Аполлонием и Иисусом Христом, так точно Порфирий и Ямвлих противопоставляют противообраз Христу в лице Пифагора 222 ). В воззрениях своих на личность Спасителя Цельс расходится с указанными нами противниками христианства. Он видит в нем не что иное, как обманщика гоэта, фокусника, относится к нему с насмешкой, с гордым презрением аристократа к человеку низшего класса, невежественному и т. д. По характеру и тону своей полемики в этом отношении Цельс похож более на эпикурейца Лукиана Самосатского, чем на неоплатоника Порфирия Тирского, и в этом-то тоне Цельса мы уже указали одну из причин, почему Ориген причисляет его к той же философской школе, к которой принадлежал и Лукиан, – к эпикуреизму. Для характеристики личности Христа Цельс обращается к изложению евангельской истории с целью показать, что, подвергнутая строгой критике, она дает совершенно другой образ Христа и Его дела, нежели тот, который принимал на себя сам Христос и в каком его представляли себе его последователи. Но эту историческую, фактическую полемику против христианства Цельс ведет не сам лично. |
| Личность Христа в евангельской истории выступает столь жизненно-правдивой, что сами социал-демократы не могут противиться ей и заявляют не только свои симпатии, но и признают, что христианство – без Христа – есть просто абсурд. Сами социал-демократы признают, что Христос – идеальная личность, защитник бедных и угнетенных, обличитель высших и фарисеев, благодетель народа, вообще, по мужеству и своему величию и пониманию истины личность, которой нельзя найти даже подобия среди ее современников. Поэтому, социал-демократы первые осмеяли одного из своих представителей – Каутского, когда он вздумал публично сравнить Иисуса и даже поставить ниже Аполлония Тианского. Приведем все же для примера несколько ответов, полученных из среды народа пастором Раде на вопрос: «что думаете вы о Христе?» «Христос был человек, боровшийся за угнетенный народ и говоривший владетелям правду, за что Его последние и предали казни». «Реформатор своего времени, лишь с иными идеями». «Истинный друг народа – не на словах, как его нынешние поклонники, а на деле. За это он был ненавидим, преследуем и распят». Особенно интересен следующий ответ: «Иисус был и остается великим мужем народа, защитником, учителем и благодетелем всех бедных и угнетенных всякого рода. Это – истинный духовный, заботящийся не о том только, чтобы духовно возвысить и просветить народ, но и о материальном благополучии своих братий, как это открывается из многих мест Библии. Его учение были чисто, истинно; Его жизнь была в полном согласии с учением, так что не одно Его учение обеспечивает Ему память на тысячелетия. В нынешнее время Иисус, Которого приводят на всякий слу- —131— чай, но лишь на словах, если бы стал также защищать своих собратий, как Он делал в свое время, был бы весьма скоро закован в цепи, посажен в тюрьму в Плетцензее, так как Он не получил бы и десятой доли той свободы, какая была у него прежде. Барон Штумм безвозмездно приготовил бы гвозди для креста. – Вообще, Иисус был такой же человек, как и мы, но один из лучших и великих людей, какие только когда-либо были, и я верю, Он не желал быть ничем иным, кроме как человеком». |
| 17. На том же Форуме стояло приводящее в трепет изваяние слона 1 , на месте слева от великого изваяния. И от того произошло странное зрелище. Когда было землетрясение, слон упал, и одна из его задних ног сломалась. Солдаты префекта (так как Форум относится к их зоне ответственности) кричали друг другу и прибежали, чтобы поставить его обратно, и нашли внутри слона все кости полного человеческого тела, и табличку, сверху которой было написано 2 : Даже в смерти не расстанусь я со святою девой Афродитой 3 .Префект положил это в общественную денежную сокровищницу, вдобавок к предыдущему. 1 Оно было окружено другими подобными же развлекательными фигурами, которые приписывались Аполлонию Тианскому и были помещены там в начале четвёртого века. Существовала популярная легенда, что он «заколдовал» эти статуи Константинополя. 2 Или: коробочку с надписью на крышке. 3 Если эта история реальна и если принять, что речь идёт о коробочке для духов или косметики, то останки принадлежат, конечно, самой жрице Афродите. Но связь со слоном кажется довольно подозрительной. 18. В месте под названием Милион стояло бронзовое конное изваяние Феодосия. По случаю его возведения он пожертвовал много зерна городу. 19. Конные изваяния в Перипатосе 1 изображают всю семью Грациана, Феодосия и Валентиниана. Между них одно, кривого Фирмиллиана, сделано было шутки ради 2 , и оно сохранилось до сего дня. 1 Букв. в колоннаде либо при ипподроме, либо перед дворцом. 2 Смысл шутки для нас утрачен, возможно, слово «кривой» употреблено в метафорическом смысле, как и «горбатый» выше. 20. Ранее некоторые называли Ксеролоф зрелищем. Ибо на нём было шестнадцать спиральных колонн, Артемида – сложное изваяние, и изваяние самого строителя [Ксеролофа] Севера, а также памятник в виде треножника. И многие жертвоприношения совершались там по приказу этого Севера. Также много пророчеств звучало в том месте, где принесли в жертву деву, причём такое положение звёзд держалось тридцать шесть лет. 1 193-211 [Примечание. |
| Радостная сцена возвращения Аполлония к друзьям, возможно, и отражает влияние Евангелия – но речь в ней идет вовсе не о воскресении мертвого. После своей смерти Аполлоний в видении является некоему юноше, чтобы уверить его в бессмертии души. Но текст не оставляет сомнений, что это именно видение – а не телесное воскресение. То есть ничего похожего на жертвенную смерть и Воскресение мы в этом повествовании не находим. Итак, о жизни Аполлония Тианского мы узнаем из романа, написанного примерно через 190 лет после евангельских событий и примерно через 120 после кончины самого Аполлония. Персонаж романа совершенно не похож на Господа Иисуса. Эпизод с воскрешением невесты подается не как собственно воскрешение, а как проявление проницательности философа, который обнаружил, что она не умерла, – к тому же автор романа, вероятно, уже был знаком с повествованиями о воскрешении в Евангелии. Параллель с между Аполлонием и Иисусом является явно натянутой – если не сказать попросту, несуществующей. Шестнадцать спасителей, выдуманных Керси Грейвсом Многие из нас читали роман Булгакова «Мастер и Маргарита» и помнят сцену, где Берлиоз учит Бездомного, как правильно бороться с христианством: «Нет ни одной восточной религии, – говорил Берлиоз, – в которой, как правило, непорочная дева не произвела бы на свет бога. И христиане, не выдумав ничего нового, точно так же создали своего Иисуса, которого на самом деле никогда не было в живых. Вот на это-то и нужно сделать главный упор... Высокий тенор Берлиоза разносился в пустынной аллее, и по мере того, как Михаил Александрович забирался в дебри, в которые может забираться, не рискуя свернуть себе шею, лишь очень образованный человек, – поэт узнавал всё больше и больше интересного и полезного и про египетского Озириса, благостного бога и сына Неба и Земли, и про финикийского бога Фаммуза, и про Мардука, и даже про менее известного грозного бога Вицлипуцли, которого весьма почитали некогда ацтеки в Мексике». Хотя сам Михаил Булгаков придает диалогу явно иронический оттенок, многие сетевые атеисты цитируют первую фразу из него с глубокой серьезностью. Почти то же самое недавно писал, например, Александр Невзоров: |
| Страбон уделяет внимание различным частям индийского региона (в частности, и Тапробане – Шри-Ланке), их флоре и фауне. Он критически оценивает сведения более древних авторов, например известного сподвижника Александра – Онесикрита, специально останавливаясь на истории греко-индийских связей. С последней тематикой соотносятся и его экскурсы в область индийского культа Диониса. Индийские разделы «Натуральной истории» Плиния (I в.) содержат сведения по Индии и Шри-Ланке, этнографии и государственному устройству этих регионов и греко-индийским контактам. Облик древнеиндийских мудрецов получает литературную канонизацию в записях гностика Бардесана (III в.), восстанавливаемых по сочинению неоплатоника Порфирия «О воздержании от животной пищи» (конец II в.) и из «Физики» Стобея (VI в.), и оказавших влияние на трактовку образа брахманов в средневековье. Бардесан описывает местожительство индийских софистов, их аскетическую и культовую практику, мировоззрение и мироощущение (о его сведениях по буддизму см. гл. 1, примеч. 31). Индийские мудрецы получили специальное освещение и в другом популярном в средневековом мире памятнике – «Жизни Аполлония Тианского» Филострата (III в.), сообщавшем помимо этого о древнеиндийских богатствах и городах. Кроме этих памятников – прямых источников средневекового «индоведения» – в формировании индийских средневековых реалий косвенным образом участвовали и некоторые другие эллинские сочинения. К ним относится анонимный «Перипл Эритрейского моря» (I в.),. составитель которого перечисляет порты Красного моря до Индийского побережья с точным указанием промыслов и предметов торговли «индийских стран». Второй задачей исследователя средневекового образа Индии. является систематизация древнеиндийских реалий конкретной (в нашем случае русской) культуры, систематизация, которую целесообразно провести по принципу современного страноведения (включающего описание Индии в плане географии, этнографии, политической истории и т. д.). Она значима и для выявления «удельного веса» древнеиндийских реалий в самой: воспринимающей культуре. |
| б) а если мы слышим о чуде от других свидетелей,— оценить их свидетельства, по правилам исторической критики; в) если, наконец, эти свидетельства дошли до нас только в писаниях: то определить ещё предварительно подлинность и неповреждённость самих писаний... Все эти требования, очевидно, суть требования самые справедливые, и те чудеса, которые не выдержат подобного испытания, неизбежно должны быть признаны за ложные, за призрак, за обман, или за позднейшую выдумку. На основании одного этого начала, справедливо отвергаются, например, все чудеса мира языческого, как не имеющие полной исторической достоверности, каковы: а) чудеса Пифагоровы, о которых говорят не очевидцы или современники, а Ямвлих и Порфирий, жившие спустя несколько веков после, и говорят с намеренной целью противопоставить эти чудеса чудесам Христовым; б) чудеса императоров Римских Веспасиана и Адриана, из которых первый, по словам Тацита, возвратил будто бы зрение слепому одним прикосновением, а последний, по свидетельству Спарциана, совершал не раз подобные же исцеления. Ибо о чуде Веспасиана сам Тацит рассказывает, как о преднамеренной шутке, равно, как и об исцелениях Адриана сам же Спарциан замечает, что историк, у которого он позаимствовал сказания о них, упоминает об этих чудесах, как о событиях вымышленных; в) чудеса Аполлония Тианского, о которых совершенно молчат современники, и первый свидетельствует Филострат, спустя почти два века,— свидетельствует, подобно Ямвлиху и Порфирию, с явной, преднамеренной целью противопоставить чудеса своего героя чудесам евангельским, и притом в сочинении, которое носит на себе многие следы выдумки и обмана; и г) вообще все другие чудеса мифологической древности, которые отвергали и осмеивали нередко сами же языческие писатели Для достоверности же второго рода необходимо обращать строгое внимание: а) прежде всего на то, точно ли известное событие не могло совершиться по силам и законам самой природы. Для этого вовсе не нужно знать всех сил и законов природы, как утверждают некоторые, а довольно только видеть и понять, могла ли та именно сила или вообще причина, от которой произошло чудесное событие, сама собой произвести его. Могло ли, например, одно слово человека мгновенно утишить бурю морскую и воскресить мёртвого, одно прикосновение — мгновенно исцелять болезни и пр.; |
| Eo pius, ut etiam vetus veterrimumque supplicium patibulum, et cruribus suffringendis, primus removerit. Aur. Vict. Ces. cap. 42. De bell. Jud. lib. II, cap. 6 et 7, pag. 868—869. edit. Basil. Philo, de legat. ad Cajum. Justin, Epitome Trogi lib. XXXV, c. 3: Opes gentis ex lectigalibus opobalsami crevere... Strabo lib. XVI, pag. 519, Cassab. 1587. ’θος ν τoς Γαλιλαιοις ν τις ωρτας ις τν ερν πλιν παραγενομνοις δυειν δι τς Σαμαρων χρας, κα καθ’δν υτδις κμης τς Ναιλεγομνης. Antiqu. lib. XX, cap. 6. Harduin. Numm. antiqu. popul. et urb. illustr. pag. 340. Vita Josephi Flav. p. 630, edit. Basil; de bello Jud. lib. VII, cap. 2. Pellerin, Recueil des médailles tom. I-II. В этом, как известно, укоряют даже Квинта Курция и Тита Ливия. Тит, например, забывши различие времён и обстоятельств, смешивает древнюю географию с новой, и говорит о Синуессе, Пренесте и Арпии, называя их новыми именами, употреблявшимися в его время, тогда как следовало бы называть их Синопом, Аргосом-Гиппиумом и Стефанией. Таким же точно образом открыт обман Филострата, описавшего жизнь пресловутого Аполлония Тианского. Это жизнеописание, уверяет Филострат, составил он по памятным запискам Дамиса, неотлучного спутника Аполлония во время его путешествий, между тем на каждом почти шагу в своём повествовании противоречит тогдашнему состоянию мест, где Аполлоний и Дамис путешествовали. Так, он приводит своего героя в Вавилон, и описывает этот город великим и цветущим, между тем как в эту пору Вавилон представлял собой только обширную развалину и пустыню, изображает также Спарту городом вольным в то время, как она находилась под игом Римлян (Vit. Apollon. Thyan. per Philostrat. Lemm. Sen. lib. I, c. 18 et lib. IV, c. 2). Dio Xiphil. in vita Hadrian, jag. 266; H. Steph., edit. Wechel. p. 974. См. особенно вышеуказанное свидетельство об этом св. Иринея — Contra haeres. lib. III, с. XI, n. 7. Quod poteris proferre scriptum, quod non ille, qui non vult credere, dicat esse confictum, si tanta Evangelii notitia venit in dubium? (Августин. Contra Faustum. lib. XXII, cap. 79). |
| 1713 1Кор.16:9 . – «Что, вопрошает св. Златоуст, значит: дверь велика? – Многие готовы принять веру, многие готовы приступить и обратиться; широк у меня вход, потому что души приступающих охотно принимают послушание веры». – Беседы на Пос. к Коринф., к цит. месту. Μεγλη=большая, обширная, а νεργης (лат. evidens, слав. поспешна)=плодотворная, успешная по деятельности. 1716 Не более, как только 40 лет спустя из этих мест писал Плиний Младший о распространенном здесь христианстве: neque enim civitates tantum, sed vicos etiam atque agros superstitionis istius contagio pervagata est. – Epist. 67. 1720 Потому-то ефесяне за исцелением от повального мора и обратились к прославленному Аполлонию Тианскому. О том, с каким почтением его встречали по пути к Ефесу, см. начало 4 главы его жизнеописания. 1721 Места из классических греческих писателей, где τυχν употреблено в этом именно значении, см. Kvinoël. Op. cit., pag. 640. 1724 Так полагает, напр., Lange (Op. cit. S. 269), переводящий греческое δια τν χειρν: mittelst Handauflegung. 1731 Некоторые из заклинателей, но не все; другие или веровали в божественность Павлова посольства или считали его равным себе, но не большим, чем они сами. 1732 «Для чего они скитались по поселениям? Для прибытка, а не для проповеди». Св. Иоанн Златоуст. Цит. твор. Стр. 213. 1736 Подобным же образом в талмудическом трактате Toldoth Jesau чудотворная сила Спасителя и приурочивается к владению «именем Иеговы». Фаррар. Цит. соч., пр. 1253. Olshausen. Op. cit. S. 256. 1737 «Выражение: начаща (πεχερησαν) показывает, что они, хотя не надеялись на успех, однако налагали руки, чтобы достигнуть цели.» Бл. Феофилакт. Цит. твор. Стр. 237. 1743 Некоторые, как напр., Преосвящ. Иннокентий (Цит. соч., стрр. 135. 136), А. В. Горский (цит. соч., стр. 455), Olshausen (Op. cit S. 256), Masszl (Op. cit. S. 264) и дрр. думают, что τινς 13-го стиха суть именно 7 сыновей Скевы 14-го стиха и что описанная в 14–16 стихах их неудачная попытка есть первая и единственная попытка злоупотребления именно Господа Иисуса со стороны скитающихся иудейских заклинателей. |
|
|
