| 3 . Авва Аполлон говорил о принятии братии: «Должно кланяться приходящим братьям; ибо не им кланяемся, а Богу. Видя брата твоего, видишь Господа Бога твоего и это, говорит он, приняли мы от Авраама (см.: Быт.18:2 ). Приняв братий, убеждайте их к успокоению; этому научились мы у Лота, который упросил Ангелов (см.: Быт.19:3 )». Об авве Андрее Авва Андрей говорил: «Монаху приличны следующие три подвига: странничество, бедность и молчание в терпении». Об авве Аио Рассказывали об одном старце Фиваидском, авве Антиане: в юности своей он много подвизался, но в старости ослабел и ослеп. По причине его болезни братия много доставляли ему утешения и даже клали ему в рот пищу. Однажды спросили они авву Аио: «Что будет за это многое утешение?» Он отвечал им: «Уверяю вас, что если сердце его желает этого утешения и охотно принимает его, то, если он съест и один финик, Бог уменьшает за это награду за труд. Если же сердце его не желает утешения, и он неохотно принимает утешение, то Бог сохраняет труд его целым, потому что его принуждают против воли. А братия получат награду». Об авве Аммонафе Однажды пришел в Пелузию какой-то правитель и хотел требовать с монахов, так же как с мирян, поголовной дани. По этому случаю все братия собрались к авве Аммонафе, и решили, чтобы некоторые отцы шли к императору. Авва Аммонафа говорит им: «Нет нужды в таком труде; а лучше сохраняйте безмолвие в своих кельях и поститесь две седмицы, и по благодати Христа я один сделаю это дело». Братия разошлись по своим кельям, и старец сохранял безмолвие в своей келье. Когда прошло четырнадцать дней, братия сетовали на старца, ибо они не видали, чтобы он когда-нибудь выходил. Они говорили: «Старец оставил без внимания наше дело». В пятнадцатый день братия собрались вместе, как прежде условились. И старец пришел к ним, имея в руках грамоту с царской печатью. Видя это, братья изумились и спросили старца: «Когда ты принес ее, авва?» Старец отвечал: «Поверьте мне, братия, что в эту ночь я ходил к царю и он написал мне эту грамоту. От него пошел я в Александрию и записал ее у правителей и потом возвратился к вам». – Выслушав это, братия объяты были страхом и поклонились ему. Так дело их было сделано, и правитель больше не тревожил их. О Василие Великом |
| А может быть, будет то и подлинно пустыня, даже пустыня степени полного бесплодия, где Господь будет чудесно питать верных Своих, как некогда Илию, как питались в IV–VI веках, в ревности своей о Боге, многие и многие подвижники пустынь фиваидских (см. житие преп. Онуфрия Великого и подобных ему в июне месяце). Склонный вообще к толкованиям аллегорическим, в духе своего времени, Андрей Кесарийский придерживается как того, так и другого мнения, т.е. понимает бегство в пустыню и в аскетически-духовном, и в исторически-житейском и плотском смысле. С одной стороны, он пишет, что «когда действующий в антихристе диавол вооружится чрез него на Церковь , тогда избраннейшие и достойнейшие, презрев гражданские доблести, суеты и мирские удовольствия, побегут, по словам великого Мефодия, в пустыню, чуждую всякой злобы и плодоносную для всех добродетелей, – и там избегут приражений воющих демонов и злых людей. Но в то же время, по его утверждению, не лишено вероятности и то, что и чувственная пустыня, как прежде мучеников, спасет убегающих от наветов отступника и лжехриста в горах, пещерах и пропастях земных». И затем говорит: «Три с половиной года, означаемые тысяча двумястами шестьюдесятью днями, есть время, в продолжение которого будет владычествовать отступление» 275 . 7–9. И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них, но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе. И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним. Спрашивается: к какому моменту или эпохе относится время изображаемой здесь войны между светлыми и темными духами? Но предварительно нам нужно решить еще другой вопрос: как понимать нам падение, а с ним и борьбу диавола и его «аггелов»: единократно, сразу или более или менее длительно, в процессе? Совершенно ясно при этом, что так как эти пункты не представляют собой учения, окончательно решенного и узаконенного Церковью, то тут могут быть мнения и того, и другого типа, ибо в самом тексте явных и сразу видимых данных по вопросам этим также не имеется. |
| В ответ на письмо»иноков афонских»архиепископ Антоний (Храповицкий) направил в Фиваидский скит»слащавое письмо, в котором убеждал покориться во всем игумену Мисаилу» . Одновременно он напечатал в»Русском иноке»статью, в которой в крайне резких тонах сравнил имяславие с хлыстовством: На Афоне продолжаются распри по поводу книги впавшего в прелесть схимонаха Илариона»На горах Кавказа», весьма сходной с хлыстовщиной, которая, как пожар, захватывает всю Россию. Сущность этой хлыстовской прелести заключается в том, что какого-нибудь мужика, хитрого и чувственного, назовут воплотившимся Христом и какую-нибудь скверную бабу Богородицей, и им поклоняются, вместо Бога, а затем предаются свальному греху. Вот к такому-то заблуждению и направляет своих неразумных последователей о. Иларион, сам того, как мы надеемся, не сознавая. Каким же образом? спросят читатели: ведь он только силится доказать, будто в имени Иисус Сам Бог, что имя это и есть Бог. Да! ответим мы, только этого и надо хлыстам: они назовут какого-нибудь мужика Иисусом Христом, а затем уже на основании неразумных рассуждений Илариона и будут уверять всех, что он и есть Бог Кажется, надо прежде с ума сойти, чтобы признать в этих преступных личностях Бога и Святых, но вот к их услугам теперь книга о. Илариона: если эти беспутные мужики и бабы носят имя Иисус, Богородица, Архангел, значит они и суть таковые небожители, сошедшие на землю, чтобы дурачить и обирать честной народ Очень печально, что враг нашего спасения заразил гордынею и упрямством афонских подвижников, и некоторых из них подвиг более верить самочинному пустыннику Илариону, чем самой Св. Церкви, а Апостол Павел ясно сказал нам:«есть люди, смущающие вас и желающие превратить благовествование Христово. Но если бы даже мы, или Ангел с неба стал благовествовать не то, что вы приняли, да будет анафема. Как прежде мы сказали, так и теперь, еще говорю: кто благовествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема» . Вот эта-то анафема и падет на схимонаха Илариона, который сам признается в новоизмышленности своего учения об имени Иисус . |
| В ответ на письмо»иноков афонских»архиепископ Антоний (Храповицкий) направил в Фиваидский скит»слащавое письмо, в котором убеждал покориться во всем игумену Мисаилу» . Одновременно он напечатал в»Русском иноке»статью, в которой в крайне резких тонах сравнил имяславие с хлыстовством: На Афоне продолжаются распри по поводу книги впавшего в прелесть схимонаха Илариона»На горах Кавказа», весьма сходной с хлыстовщиной, которая, как пожар, захватывает всю Россию. Сущность этой хлыстовской прелести заключается в том, что какогонибудь мужика, хитрого и чувственного, назовут воплотившимся Христом и какуюнибудь скверную бабу Богородицей, и им поклоняются, вместо Бога, а затем предаются свальному греху. Вот к такомуто заблуждению и направляет своих неразумных последователей о. Иларион, сам того, как мы надеемся, не сознавая. Каким же образом? спросят читатели: ведь он только силится доказать, будто в имени Иисус Сам Бог, что имя это и есть Бог. Да! ответим мы, только этого и надо хлыстам: они назовут какогонибудь мужика Иисусом Христом, а затем уже на основании неразумных рассуждений Илариона и будут уверять всех, что он и есть Бог Кажется, надо прежде с ума сойти, чтобы признать в этих преступных личностях Бога и Святых, но вот к их услугам теперь книга о. Илариона: если эти беспутные мужики и бабы носят имя Иисус, Богородица, Архангел, значит они и суть таковые небожители, сошедшие на землю, чтобы дурачить и обирать честной народ Очень печально, что враг нашего спасения заразил гордынею и упрямством афонских подвижников, и некоторых из них подвиг более верить самочинному пустыннику Илариону, чем самой Св. Церкви, а Апостол Павел ясно сказал нам:«есть люди, смущающие вас и желающие превратить благовествование Христово. Но если бы даже мы, или Ангел с неба стал благовествовать не то, что вы приняли, да будет анафема. Как прежде мы сказали, так и теперь, еще говорю: кто благовествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема» . Вот этато анафема и падет на схимонаха Илариона, который сам признается в новоизмышленности своего учения об имени Иисус . |
| Весь день тот пробыл я в ожидании и в непрестанном пении псалмов Давидовых. И как же прекрасно было то место! Стояла посреди него финиковая пальма, отягченная плодами, и тихо журчал источник живой воды ключевой. И дивился я красоте того места, желая жить в нем, если бы только было возможно… Когда же день стал клониться к вечеру, увидел я стадо идущих буйволов и посреди стада — раба Божия. (Был же тот Божий раб — Тимофей-пустынник). И когда приблизились они ко мне, тогда я увидел, что на муже том нет никакой одежды, и волосы покрывают наготу тела его. Когда же он подошел близко к тому месту, на котором я стоял, и когда меня заметил, то стал тут же на молитву, недоумевая не дух ли я, или привидение, ибо много раз, как сам он мне потом сказывал, — искушали его на том месте привидениями духи нечистые. Я же сказал ему: — Чего страшишься ты, раб Иисуса Христа Бога нашего? Смотри: вот, следы от ног моих! Знай же, что я такой же человек, как и ты, осяжи: я — плоть и кровь, а не призрак или мечтание! Но он все еще смотрел на меня и только, когда уверился, что я — человек, успокоился, возблагодарил Господа и сказал: — Аминь! И подошел ко мне, и дал мне целование. И ввел он меня в пещеру свою, и предложил мне в пищу финики, а в питие из источника чистую воду; и сам вкусил со мною, меня ради. И спросил он меня: — Зачем пришел ты сюда, брат мой? И я ему ответил, объясняя мысль мою и намерение: — Рабов хотел я видеть Христовых, живущих здесь, и вышел из монастыря моего, и пришел сюда: и Бог помог желанию моему, и сподобил видеть твою святыню. И я вопросил его: — Скажи теперь и ты мне, отец: как ты пришел сюда, и сколько лет живешь ты в этой пустыни, и чем питаешься, и почему ты наг, не одеваясь никакой одеждой? И он в ответ повел так речь свою: — В одной пустыни Фиваидской вначале пребывал я, проводя житие иноческое и усердно работая Богу; рукоделием же моим было ткачество. И вошел мне в сердце помысл: выйди из киновии, живи один, занимайся своим рукоделием — и тем большую получишь ты награду от Бога: от трудов рук своих не только сам питаться можешь, но и нищих питать и странных упокаивать. |
| Волосы его головы и бороды были очень длинны, доходили даже до земли и покрывали все тело его как некая одежда, бедра же его были опоясаны листьями пустынных растений. Когда я увидал сего мужа, приближавшегося ко мне, то пришел в страх и побежал на скалу, находившуюся на верху горы. Он же, дойдя до подножия горы, сел в тень, намереваясь отдохнуть, ибо весьма утрудился от зноя, а также и от старости. Посмотрев на гору, он увидел меня и, обратившись ко мне, сказал: «Подойди ко мне, человек Божий! Я такой же человек, как и ты; я живу в пустыне сей, подвизаясь Бога ради». Я (говорит Пафнутий) услыхав это, поспешил к нему и пал к ногам его. Он же сказал мне: «Поднимись, сын мой! Ведь и ты — раб Божий и друг святых Его; имя же твое — Пафнутий». Я встал. Тогда он приказал мне сесть, и я сел с радостью близ него. Я начал его усердно просить, — сказать мне свое имя и описать мне свою жизнь, — как он подвизается в пустыне и как много времени живет здесь. Уступая моим неотступным просьбам, он начал свое повествование о себе так: «Имя мое — Онуфрий; я живу в этой пустыне шестьдесят лет, скитаясь по горам; я не видал ни одного человека, ныне вижу лишь тебя одного. Раньше я жил в одном честном монастыре, называвшемся Эрити и находившемся близ города Гермополя, что в Фиваидской области. В монастыре том проживает сто братий; все они живут в полном единодушии друг с другом, проводя общую согласную жизнь в любви о Господе нашем Иисусе Христе. У них общая пища и одежда; они проводят безмолвную постническую жизнь в мире, славя милость Господню. Во дни своего детства я как новоначальный, был наставляем там святыми отцами усердной вере и любви к Господу, а также поучался и уставам иноческого жития. Я слышал, как они беседовали о святом пророке Божием Илии именно, что он, укрепляемый Богом жил, постясь, в пустыне, слышал также и о святом Предтече Господни Иоанне которому не был подобен никогда ни один человек (Мф.11:11), относительно его жизни в пустыне, до дня явления своего Израилю. Слышав все это, я спросил святых отцов: «Что же: значит, те, кто подвизается в пустыне, больше вас в очах Божиих?» |
| И когда увидел я, что приближается он ко мне, то напал на меня страх, и я убежал на скалу, что была наверху горы. Муж же тот, дойдя до подножия горы, сел отдохнуть в ее тени: а был он утомлен от палящего зноя и от немощи своей старческой. Взглянув же на гору и увидев меня, воскликнул он громким голосом: — Человек Божий, сойди ко мне! Я такой же, как и ты, человек, Бога ради живущий в этой пустыне. И когда я услышал зов его, — пишет Пафнутий, — то поспешно притек к нему и пал пред его ногами. Но он мне сказал: — Встань, сын мой! Ты тоже раб Божий и друг святым Его. Пафнутий — имя тебе. И я встал, а он повел меня есть. И сел я пред ним с радостью. И прилежно просил я его, чтобы поведал он мне имя свое и житие, и пребывание свое в пустыне, и сколько времени проводит он в подвиге. Видя же прилежное моление мое, начал он мне сказывать повесть свою такими словами: — Имя мое — Онуфрий. Шестьдесят уже лет как я в этой пустыне, скитаясь в горах и не видя ни единого человека. Тебя первого я вижу ныне. Было же мое пребывание прежде в честном монастыре, именуемом Эрити, что близ города Ермополя, в стране Фиваидской. Жило в том монастыре сто братий единодушных, живущих в согласии и великой о Господе нашем Иисусе Христе любви между собою. Все общее у них было — и пища, и одежда, — и проводили они постническую жизнь свою в безмолвии и мире, славя милость Господню. Я же, наставляясь там в новоначалии с детства моего, поучался у святых отцов вере и любви к Богу и уставам жития иноческого. И слышал я тогда беседы их о святом пророке Илии, как он, укрепляемый Богом, в пост имел пребывание в пустыне. И о святом Иоанне Предтече слышал я в те далекие свои годы, о том пророке великом, подобного которому не было никогда между человеками. Внимая же беседам о том, каково было житие его в пустыне до самого дня явления его Израилю, вопросил я отцов: «Больше ли вас пред Богом те, что живут в пустыне?» Они же мне отвечали: «Истинно, чадо, те больше нас пред Богом: мы всякий день видим друг друга и пение соборное совершаем с радостью; есть ли захотим, — готовый хлеб обретаем; возжаждем ли — и вода нам готова; заболеет ли кто из нас, — от братий утешение получает, ибо все мы живем общей жизнью, друг другу помогаем и ради любви Божией служим. |
| И он тотчас вскочил и стал ходить” (Деян 14:8–10). Ведь веру возможно видеть только в сердце, а не на лице и не телесным образом[ 73 ]. Также и [Апостол] Петр, видя зло Симона Волхва не на телесном лице, а в сердце его, сказал ему: Вижу тебя исполненного горькой желчи и в узах неправды (Деян 8:23) » . Услышав это от Авсония, я взял книги и стал читать их[ 74 ]. 17. Спустя некоторое время я в полночь, побуждаемый необходимостью, вышел из дома, когда было [совсем] темно. [Внезапно] я услышал голос Феодора и так убоялся, что весь покрылся потом, хотя я был одет в одну льняную одежду[ 75 ], а стояла зима; ибо произошло это в месяце, называемом египтянами Туви[ 76 ]. Тогда, поскольку я [уже немного] понимал фиваидское наречие[ 77 ], Феодор позвал меня по имени и поставил рядом с собой. А некоему фиваидскому монаху, по имени Амаеис, [бывшему тут же], Феодор сказал: «Почему не имеешь ты пред очами своими страха Божия[ 78 ]? Разве ты не знаешь, что Бог испытует сердца и внутренности (Откр 2:23) ? Почему ты в сердце своем иногда представляешь блудниц и [мысленно] обнимаешься с ними, а иногда видишь себя спящим с законной женой, оскверняя [тем самым] все тело свое[ 79 ]? Иногда же в помыслах своих ты видишь себя воюющим и победителем в сражениях: военачальники довольны тобой и ты получаешь от них [в награду] золото[ 80 ]. И предаваясь всем этим помыслам, противным монашескому обету, ты решил и телесно совершить то, о чем помышляешь. Знай же, что если ты не покаешься, не очистишь себя страхом Божиим и слезами не умилостивишь Господа, но пребудешь в том же самом намерении, то Господь не исправит путей твоих (Втор 28:29) и осудит тебя на огонь вечный». [Амаеис] же, пав к ногам Феодора, исповедовался в таком [своем внутреннем] расположении, обещал покаяться[ 81 ] и попросил Феодора молиться о нем. Феодор сказал ему: “Да даст тебе Господь подлинно познать самого себя и, покаявшись, спастись. Ведь, как я вижу, твое сердце отступило от Бога. Впрочем, если ты хочешь, можешь вновь обратиться [к Нему]. |
| Какие должности относятся к наружному Богопочитанию? 1) Исповедывать Бога, то есть, признавать, что Он наш Бог, и не отрицаться от Него, хотя бы за признание Его надлежало пострадать и умереть. 2) Участвовать в общественном богослужении, установленном от Бога и учрежденном православною Церковью . Кто может быть представлен в пример исповедания веры? В пример исповедания веры можно привести св. мучеников, которые, несмотря на страшные истязания, твердо исповедывали Христа и решались скорее умереть, чем отречься от Бога. Некоторые из христиан за исповедание веры терпели истязания, темничные заключения и потом были отпускаемы мучителями на свободу. Они назывались исповедниками и пользовались великим уважением в церкви. Ради их ходатайства сокращались сроки для крещения оглашенных и принятия в церковь кающихся. Император Константин Великий на первом Вселенском Соборе выразил трогательным образом свое уважение исповеднику Пафнутию, епископу фиваидскому. Он лобызал раны его, которые нанесены были ему во время гонения. Можно ли в настоящее мирное время Церкви исповедывать Бога? Можно и должно. Например: когда слышим хуление на веру, на церковь , не должно сочувствовать таким хулителям и одобрять их даже молчанием, но должно выразить свою веру с такой, или еще большею твердостью, как если бы, например, стали порицать при нас нашего отца или мать. Господь сказал: «всякого, кто исповедует Меня перед людьми, исповедую и Я пред Отцем Моим» ( Мф.10:33 ). «А кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын человеческий, когда приидет во славе Отца Своего со святыми Ангелами» ( Марк.8:38 ). Нельзя ли молиться дома? 1) Можно и должно; но должно и в церкви молиться. Исполнение одной обязанности не освобождает от исполнения другой. 2) В церковной молитве выражается дух взаимной христианской любви: мы чувствуем себя одинокими дома и идем к своим собратиям в церковь . Церковная молитва приучает нас думать не о своих только нуждах, а и о плавающих, болезнующих и других нуждающихся. Этот дух любви угоден Господу. Он сказал: «где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди их.» ( Мф. 18:20 ). |
| митрополит Иоанн (Снычёв) ПРИЧИНЫ БЕДСТВИЙ Пример о том, как демоны стараются возвести бедствия среди людей и особенно ниспровергнуть инока в грех любодеяния. Сказывал о себе один из Фиваидских старцев, что он – сын жреца идольского. Быв дитятею, он сиживал в храме и видел отца своего, приносящего жертвы идолам. Однажды, после того как отец вышел из храма, сын вошел тайно в храм и увидел там сатану. Сатана сидел на троне, многочисленное воинство предстояло ему. И вот! приходит один из князей его, поклоняется ему. Сатана спросил его: откуда ты? Князь отвечал: я был в такой-то стране, возбудил там войну и большое смятение, произвел кровопролитие и пришел возвестить тебе. Сатана спросил: во сколько времени сделал ты это? Он отвечал: в тридцать дней. Сатана велел бить его бичами, сказав: только-то сделал ты в такое продолжительное время! – и вот! другой пришел и поклонился ему. Сатана спросил: откуда ты? Демон отвечал: я был в море, воздвиг бурю, потопил корабли, умертвил множество людей и пришел возвестить тебе. Сатана спросил: во сколько времени сделал ты это? Он отвечал: в двадцать дней. Сатана повелел и этого бить бичами, сказав: почему ты в столько дней сделал так мало? – И третий пришел и поклонился ему. И этому он сказал: откуда ты? Демон отвечал: я был в таком-то городе, там праздновалась свадьба, я возбудил ссоры и произвел большое кровопролитие: сверх того убил самого жениха и пришел возвестить тебе. Сатана спросил: во сколько дней ты сделал это? Демон отвечал: в десять. Сатана повелел и этого, как действовавшего не ревностно, бить бичами. И еще один демон пришел поклониться ему. Сатана спросил: откуда? Демон отвечал: из пустыни. Исполнилось сорок лет, как там борюсь с одним из монахов и едва одержал над ним победу: вверг его этою ночью в любодеяние. Сатана, услышав это, встал с трона, начал целовать демона, – сняв царский венец, который был на главе его, возложил на голову демона и посадил его возле себя на престоле, сказав: ты совершил великое и славное дело. – Увидев и услышав это, сын жреца сказал сам себе: чин монашеский, должно быть, имеет великое значение. Он принял христианство и вступил в монашество. |
|
|
