| Альбин, выслушав их, написал Анану письмо, исполненное гнева и ярости, и угрожал по приезде своем наказать его. Царь Агриппа лишил Анана первосвященнического сана, который он имел только три месяца, и на его место поставил Иисуса, сына Дамнея». II. Весьма многие важные события, упоминаемые в Священном писании, Иосиф Флавий подтверждает свидетельствами языческих писателей. Мы извлекли из его «древностей» места, в которых он делает ссылки на разных писателей. И если окинем взором извлечения, сделанные нами из его сочинений, то приметим следующих древних языческих писателей, свидетелей библейских событий: Бероза Халдеянина, Иеронима Египетского, Николая Дамасского, Манефона, Моха, Гистея, Гезиода, Гелляника, Акузила, Ефора, писателя Савилла, Геродота, Мегасфена, Диокла и Филострата. Иосиф Флавий единственный историк, сохранивший для нас в своем сочинении много свидетельств о библейских событиях и лицах из разнообразных языческих писателей. Он указывает в известных местах на одного или многих писателей и часто приводит буквально их собственные слова для того, чтобы подтвердить несомненность самых замечательных событий, упоминаемых в Библии . Он доказывает, что они свидетельствуют: о потопе, о ковчеге Ноя, о продолжительной жизни людей перед потопом, о Вавилонской башне, об Аврааме и его сыновьях от Хеттуры, о Хираме и Соломоне, о засухе, свирепствовавшей в Израильском царстве во дни Ахаава, об опустошении Сирии Салманассаром, о поражении воинства Сеннахерима и о Навуходоносоре. Таким образом, несомненно, что упоминаемые в Ветхом Завете многие чудеса, имеющие для всего человечества важное значение и для многих умов настоящего времени кажущиеся невероятными, были признаваемы древними светскими беспристрастными историками. Пред нами не только имена, но даже собственные выражения этих писателей. В числе разнообразных чудесных действий Промысла Божия едва ли может быть в свете что-нибудь более поразительное, как разрушение полчищ Сеннахерима так, как оно описано во 2 книге Царств 19, 2 Паралипоменон 32 и Исайи 37 ; – теперь, когда кто сравнит с сими местами Священного Писания рассказ об этом же языческого писателя Бероза,– если он не будет несчастным рабом предрассудков до такой степени, что не может узнать голоса истины даже тогда, когда этот голос говорит самым возвышенным голосом о предметах величайшей важности, – то он будет вынужден признать и сказать; «здесь чудо, рассказанное историком Иосифом Флавием, еще более решительно доказало писателем халдейским!» Мы убедительно советуем всем, ищущим истины и в то же время опасающимся впасть в заблуждение – страх истинный и похвальный, – особенно когда идет речь о предметах, имеющих глубокое значение – взвесить весьма серьезно всю очевидность, какая вытекает из означенных цитат, истины божественного откровения. |
| АНОНИМНАЯ ПАСХАЛЬНАЯ ГОМИЛИЯ (IV в.) Долгое время авторство ее приписывалось либо Ипполиту Римскому, либо неизвестному редактору, вдохновленному ныне утерянным трактатом Ипполита о Пасхе. Сегодня эти гипотезы отброшены, так как внутренняя критика текста доказывает, что автор знал и отвергал арианство (Христос назван Богам), однако писал прежде, чем был осужден аполлинаризм (Дух, или Ум, Христа здесь отождествляется с Его Божественностью: «дух» или «Дух»? — двусмысленность, невозможная в конце IV в.). Следовательно, гомилия написана позднее 325 г. и ранее 380–го… АНТОНИЙ ВЕЛИКИЙ (251—356) Наиболее известный из первых монахов. Его жизнеописание, принадлежащее лично знавшему его Афанасию Александрийскому, представляет духовный путь Антония как синтез и образец существенных аспектов монашества. Антоний родился в Египте, близ Мемфиса, в семье небогатых крестьян — христиан. В возрасте восемнадцати лет он испытал потрясение, услышав во время церковных чтений евангельский призыв: Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим… и приходи и следуй за Мной (Мф. 19,21). Тогда он раздал все свое имущество и поселился неподалеку от своей деревни в хижине, под руководством мудрого «старца»: жизнь его протекает в молитве, питаемой чтением Писания, умеренной аскезой, постом, а также физическим трудом, направленным на поддержание бедных. То был почти киновитский (общежительный) этап его жизни. Затем он в одиночестве удаляется вглубь Египетской пустыни, где вначале укрывается в скальной гробнице, а затем запирается в заброшенной крепости. Наступает этап анахорезы (отшельничества), когда Антоний — во Христе — противостоит смерти и демоническим силам, неотступно преследующим нас в подсознании, — всей той реальности, местопребыванием и символом которой является пустыня. Таким образом он проходит, вплоть до переживания духовной оставленности, долгий путь познания смерти–воскресения, схождения во ад и Пасхи. По истечении двадцати лет он выходит из уединения. Весь пронизанный светом и мирной силою Духа, отныне он посвящает себя служению в качестве духовного отца, обладая «словом жизни» и «силою» (прозорливости, пророчества, исцеления). Он даже отправляется в Александрию, чтобы принять участие в борьбе с арианами. Умер Антоний в возрасте ста пяти лет, с «радостным ликом», 17 января 356 года. |
| «Благочестивому, Христолюбивому, Богонареченному, Победителю, Триумфатору и Августу Льву – прошение от всех епископов, и от нашей египетской диоцезии, и от клириков великой нашей и святейшей александрийской Церкви. Будучи дарован живущим всевышней Благодатью, ты по справедливости не прекращаешь ежедневного, после Бога, промышления об обществе, святейший из всех автократор Август!» – Потом через несколько мыслей. «У нас и в Александрии православный народ наслаждался невозмутимым миром; (так) как вот Тимофей, бывший тогда еще пресвитером, а с ним четыре или пять епископов и немного монахов, зараженных, подобно Тимофею, еретическим зломыслием Аполлинария, вдруг после святого Халкидонского Собора опять отделились и отторглись от вселенской Церкви и веры, за что блаженной, памяти Протерий и весь египетский Собор в тоже время канонически низложили их, а царский гнев назначил им ссылку». Потом еще через несколько мыслей: «Пользуясь временем отшествия к Богу бывшего царя, священной памяти Маркиана, (Тимофей), как будто человек самозаконный, бесстыдно произносил о нем дерзкие выражения, не краснея анафематствовал святой и вселенский Собор в Халкидоне и, собрав толпу наемной и мятежной черни, вооружил ее против божественных канонов, церковных постановлений, государственного порядка и законов, и вторгся с ней в святую Божью церковь , когда там был пастырь и учитель, святейший наш тогдашний отец и архиепископ Протерий, совершавший обычное служение и возносивший Спасителю всех нас Христу моления за благочестивое ваше царствование и за Христолюбивый дом ваш». Потом немного ниже: «и по прошествии одного дня, когда возлюбленный Богом Протерий, по обычаю, находился в епископском доме, Тимофей, взяв с собой двух законно низложенных 144 епископов и осужденных, как мы сказали, жить в ссылке клириков и, вознамерившись принять от них рукоположение, хотя их было только два, потому что из египетской диоцезии, вопреки обычаю при таких рукоположениях александрийского епископа, не присутствовал ни один православный епископ, – занял, как вздумал, архиерейскую кафедру, и через то дерзнул сделать явное насилие Церкви, уже имевшей своего жениха, который совершал в ней таинства и канонически управлял своей паствой. |
| В 328 году умирает свт. Александр, и его преемником становится Афанасий. По этому поводу Созомен (Церк. ист. II, 17) передает такое сообщение Аполлинария Лаодикийского: «Отходя от сей жизни и уже кончаясь, он (Александр. – A. С.) призывал по имени Афанасия, но Афанасий был в отсутствии. Находившийся тут другой соименный отозвался на зов епископа, но он ничего не говорил ему, так как не его разумел, и опять стал звать. Повторив это несколько раз, блаженный Александр не отвечал присутствующему, но обращался к отсутствовавшему и, наконец, пророчески сказал: “Афанасий! Ты думаешь избегнуть, но не избегнешь”, – давая этим знать, что призывал его на подвиги». Судя по всему, избрание молодого диакона приветствовалось не всеми египетскими христианами; во всяком случае, арианский церковный историк Филосторгий пишет, что рукоположение нового александрийского архиерея произошло втайне 521 . Безусловно, за этим сообщением стоят инсинуации врагов святителя, но какая-то оппозиция в Египте, восстававшая против его избрания на Александрийскую кафедру, несомненно, существовала 522 . Кроме того, были, видимо, некоторые трения между египетским епископатом и александрийским клиром вкупе с александрийским верующим народом. По этому поводу наш исследователь замечает: «Итак, избирается в епископы человек молодой, следовательно, полный сил и энергии, фактический правитель епархии, “хотя и не занимавший епископского престола”; избирается человек, на которого умиравший епископ указал как на своего преемника. И что же мы видим? Епископы, которые до сих пор беспрекословно совершали хиротонию над избранниками клира и народа в Александрии, теперь вдруг не соглашаются по какой-то причине рукоположить Афанасия, так что народ в течение нескольких дней и ночей, не расходясь из храма, “вопиет, взывает, требует, заклинает” собравшихся епископов, желая видеть на александрийской кафедре именно Афанасия» 523 . Впрочем, не эти трения и не эта оппозиция определяли ситуацию в Египетской церкви, поскольку подавляющее большинство египетских христиан единодушно поддерживали молодого архиерея. |
| В иконостасе справа от царских врат: образ Спасителя в стоянии с серебряным чеканным венцом; образ Святителя Димитрия митрополита Ростовского с серебряной кованной золоченой ризой и венцом, вокруг образа резьба золоченая с восемью Херувимами; образ Божией Матери Взыскание погибших украшенный серебром и жемчугом; образ Святого Пророка и Предтечи Господня Иоанна в стоянии с венцом серебряным чеканным. Слева от царских врат: образ Божией Матери Тихвинской украшенный серебром чеканным, жемчугом и 69 яхонтовыми, изумрудными и аметистовыми вставками; образ Божией Матери Умягчение злых сердец украшенный серебром чеканным и жемчугом, отличается от прочих образов Богородицы тем, что в сердце Божией Матери изображены трость, крест и копье; образ Архидьякона Стефана (на пономарской двери); образ Святого мученика Иоанна Воина и мученицы Анисии превосходной устюжской живописи, предположительно написанные для бывшего предела Иоанна воина. Над местными образами в клеймах: Справа – Воздвижение Животворящего Креста Господня, Святителя Иннокентия Иркутского и преподобного Аполлинария (соименный игумене Аполлинарии при которой производилась перестройка и переименование придела в честь Димитрия митрополита Ростовского). Слева – Введение во храм Пресвятой Богородицы, святителя Митрофана епископа Воронежского и мученицы Марии соименный устроительнице придела Марии Юринской. Верх иконостаса увенчан круглым образом Воскресения Христова с резным золоченым сиянием. Кроме вышеперечисленных икон на стенах имелись: образ Грузинской Божией Матери с серебряной чеканной ризой; образ святого мученика Андрея Стратилата украшенный серебром чеканным; образ преподобного Нила Сорского украшенный серебром золоченым; образ Божией Матери Всех Скорбящих с венцом и ризой серебряными чеканными; образ преподобного Петра Афонского, Григория Декаполита, мученика Христофора (с конской головой) и преподобной Марией Египетской древнего письма с серебряными чеканными венцами. Придел во имя Льва епископа Катанского расположен с северной стороны трапезы. Алтарь четырехугольный от придела отделен иконостасом. |
| В промежутках между патриаршествами Афанасия Александрийскую кафедру занимали епископы-ариане. Преемники свт. Афанасия Патриархи Петр II (373 – 380) и Тимофей (380 – 384) продолжали вести борьбу с арианами. Наконец, императором Восточной Римской Империи стал Феодосий I – приверженец Православия, а Второй Вселенский Собор (381) окончательно осудил арианство и другие ереси. На этом Соборе был принят ряд постановлений, касающихся Александрийской Церкви: за Александрийским Патриархатом закреплялся диоцез Египта, включавший долину Нила, Ливию и Пентаполь. Борьба Александрийских предстоятелей с ересями не прекращалась. Например, Патриарху Кириллу (412 – 444) немало приходилось бороться с приверженцами древних культов, суеверий, магии и колдовства, особенно распространенных среди сельского населения Египта. Важнейшим делом святителя Кирилла стала борьба с ересью Константинопольского Патриарха Нестория, итогом которой стал созыв Третьего Вселенского Собора (431) под председательством Кирилла, осудившем несторианство. Таким образом, роль Александрийских патриархов в триадологических и последующих христологических спорах была значительной. С середины V в. Александрийская Православная Церковь была втянута в борьбу религиозных партий, имевших различные воззрения на природу Христа и приведшие в монофизитскому, а затем и к монофелитскому расколам. Начало монофизитству положил архимандрит одного из Константинопольских монастырей Евтихий. Его воззрения стал разделять Патриарх Александрийский Диоскор (444–451). В 449 г. в Ефесе им был собран печально известный «разбойничий собор», оправдавший воззрения Евтихия. Четвертый Вселенский Собор, осудивший монофизитскую ересь, лишил Диоскора кафедры и архиерейского достоинства. Тем не менее, монофизитство в Египте было достаточно сильно, и на Александрийской кафедре и после Собора кафедру занимали патриархи-монофизиты, последним из которых был Патриарх Гайна (535 – 537). Египетские христиане (копты) не признали решений Халкидонского Собора и, отделились от Вселенской Церкви. Они обособились в национальную Коптскую монофизитскую Церковь . Во время патриаршества Аполлинария (551 – 568) произошел окончательный разрыв между Православной и монофизитской (коптской) общинами в Египте. Коптская монофизитская Церковь существует в Египте и в настоящее время, имея своих Патриархов и свою иерархию. |
| В проповедях Макария Египетского († ок. 390) (его авторство, правда, порой оспаривается) заметно сильное влияние стоицизма, хотя здесь, скорее, мы имеем дело не со спекулятивной теологией, а с рассказами о личном духовном опыте. Все сущее, кроме Бога, вещественно. В душе, подобии Божьем, есть еще одна, небесная душа. Единение с Богом и освобождение от rpexa тождественно восстановлению печати Святого Духа благодатью при содействии человеческой воли, результатом чего является полное просветление, созерцательный экстаз. Евагрий Понтийский († ок. 399) был другом каппадокийцев и начал свое служение в Константинополе, откуда в 385 г. уехал в Палестину ради монашеского уединения. Основные сочинения Евагрия – «Практик», «Гностик», «О молитве» – посвящены философскому обоснованию аскетизма при особом внимании к очищению души в «умной», созерцательной молитве. Следом нужно упомянуть Синесия, епископа Киренского († ок. 413), неоплатоника, ставшего христианином в зрелом возрасте. В речах Синесия неоплатонические мотивы порой превалируют над христианскими. Его младший современник Немесий, епископ Эмесский, использовал в своем труде «О природе человека» элементы платонической, перипатетической и стоической философии. Вслед за Платоном он склонялся к признанию предсуществования душ и вечности мира, но отрицал фатализм. В психологии во многих отношениях опирался на Аристотеля и оказал влияние на Иоанна Дамаскина . Труд Немесия является ценным компендиумом по истории греческой философии и вместе с тем во многом отражает наличный уровень христианской антропологии. Наконец, Восток дал еще немало значительным богословов, каковы, например, Аполлинарий Лаодикийский, Евстафий Антиохийский , Дидим Александрийский , Макарий Магнесийский и другие. В начале V века центральной догматической проблемой становятся христологические споры – полемика о соотношении двух природ во Христе сначала с несторианами (которые разделяли их), а затем с монофизитами (которые растворяли человеческую природу Христа в божественной). Христологическая полемика V века была хронологическим и смысловым продолжением тринитарной, и в ней использовались те же методы для решения теологического вопроса о соотношении двух природ во Христе, т. е. двух различных субстанций, парадоксально соединенных в одной «первой» сущности, по формулам Эфесского и Халкидонского соборов, «нераздельно и неслиянно». Влияние христологической проблематики на развитие высокой теологии было менее значительно по сравнению с тринитарной, но она в значительной мере способствовала оформлению христианской антропологии. |
| В Церкви на время водворилось спокойствие. Ариане притихли и даже многие присоединились к православным. Сам Акакий на Антиохийском соборе в 363 г. подписал Никейский символ. Но он вскоре умер. Кесарийскую кафедру занял племянник св. Кирилла благочестивый Геласий 24 . Все, казалось бы, клонилось к лучшему, однако положение вскоре приняло другой характер. Император Мовиан был низложен и престол его перешел в руки Валента, опять-таки сторонника ариан. В 365 г. он издал указ, которым предписывалось всех возвратившихся при Юлиане епископов вновь предать заточению. Расстался со своей паствой и св. Кирилл. Осиротевшие епископские кафедры православных церквей замещались арианскими епископами. Христиане опять подвергались гонению, везде проповедовалось еретическое учение; к этому несчастью появились и другие ереси: духоборы, аполлинаристы, гностики. В борьбу с последними вступили находившиеся в ссылке в Палестине египетские епископы Александр и Карпократ. Они твердо стояли за веру и всячеоки старались предохранить христиан от еретических заблуждений. В этом великом деле много помогали им святые Василий Великий и Епифаний Кипрский своими письмами. Святой Григорий Богослов , по поручению Антиохийского Собора, заботился об искоренении беспорядков, появившихся в церквах аравийских, и вместе с тем поддерживал в соблюдении веры и благочестия христиан Иерусалимской Церкви. В таком бедственном положении находились вышеупомянутые церкви до смерти Валента/378 г./. Поэтому св. Кириллу предстояло немало забот и трудов и по возвращении из ссылки. Около 379 года, в царствование императора Феодосия 1-го, он возвратился на свою кафедру и как добрый пастырь занялся благоустройством Церкви, водворяя мир и единство между разделившимися, во время его отсутствия, сторонами паствы. Неутомимый поборник православной веры и благочестия в пастырских трудах и заботах о спасении вверенных ему от Бога чад провел все последние восемь лет своего епископского служения. Занятый управлением своей Церкви и просвещением своей паствы, св. Кирилл принимал участие и в делах Церкви Вселенской. В 361 г, императором Феодосием он был приглашен на собор в Константинополь и занимал одно из первых мест среди соборных председателей и вместе со всеми бывшими на соборе Отцами произносил осуждение на еретиков полуариан или духоборов. Скончался св. Кирилл на 72 году своей жизни 18-го марта 386 года 25 . Краткие замечания из литературной деятельности св. Кирилла |
| Вменяя ему это в вину, он вместе поносил его и за совершение грехов давнишних, очищенных покаянием. Ибо когда лаодикийскою Церковию управлял еще предшественник его Феодот, – знаменитый в то время софист Епифаний произносил гимн Дионису. Аполлинарий, бывший тогда в юношеских летах, пользовался уроками этого самого Епифания и вместе с своим отцем, не неизвестным грамматиком, носившим также имя Аполлинария, присутствовал при чтении гимна. Намереваясь произнесть свое сочинение, Епифаний, по обычаю декламаторов этого рода, повелевал непосвященным и нечистым выйти вон. Но ни молодой, ни старый Аполлинарий, и никто из присутствовавших при чтении Христиан не отказался от слушания. Узнав об этом, епископ Феодот сильно разгневался, и прочих, принадлежавших к мирянам, несколько укорив, простил, а двух Аполлинариев за соделанный ими грех обличил всенародно и отлучил от Церкви; потому что оба они принадлежали к клиру, – отец был пресвитером, а сын – еще чтецом священного Писания. Потом чрез несколько времени, видя, что они со слезами и постом принесли соответственное грезу покаяние, епископ снова принял их в общение. Но когда то же епископство получил Георгий, и у Аполлинария с Афанасием, как сказано, установились дружеские отношения; то Георгию захотелось объявить его лишенным общения и чуждым Церкви. Аполлинарий, говорят, многократно просил Георгия о принятии себя в общение; но так как последний не соглашался, то, побежденный скорбию, он возмутил Церковь и ввел новое учение, вышеупомянутую ересь, мстя своему врагу, чем мог, то есть искусством слова, и доказывая, что он, как лучший, низложен тем, который в преподавании божественного учения хуже его. Таким образом частные ссоры клириков того времени весьма вредили церкви и раздробляли веру на множество ересей. Доказательство следующее: если бы и Гергий, подобно Феодоту, принял раскаявшегося Аполлинария, то ереси, называемой по его имени, думаю, не было бы; ибо человеческая природа такова, что быв презираема, она становится тем самолюбивее, вдается в споры и нововведения, а пользуясь чем должно, обыкновенно сохраняет мерность и постоянство. |
| Во время одной своей поездки в Галлию он остановился в Трире, где почувствовал призвание к отшельнической жизни, молитве и духовному деланию. Один из его школьных товарищей Руфин, родом из Аквилеи, привлек его в свой родной город, где Иероним встретил несколько человек, одушевленных тем же желанием: пресвитера Хромация, Илиодора алтинумского, Боноза, Руфина, Никея и др. Среди них он чувствовал себя, как среди святых 721 . В 373 году неизвестно по какой причине этот благочестивый кружок рассеялся. В то время, как Боноз отправился на далматское побережье, где поселился на скале и вел жизнь отшельника, Руфин отплыл в Александрию. Илиодор, Иероним и еще несколько человек облюбовали себе сирийскую пустыню. Там тоже были знаменитые пустыножители, о которых рассказывал Евагрий, антиохийский пресвитер, незадолго до того продолжительно гостивший в Италии. Как раз теперь он возвращался на родину. Быть может, путешествие они совершили вместе. Во всяком случае по прибытии в Антиохию Евагрий оказал гостеприимство Иерониму. Двое из его спутников пали духом и вернулись в Венецию; двое других умерли, а сам он заболел. В это время он увидел известный сон, в котором услыхал себе упреки в чрезмерной привязанности к языческой литературе и дал обет никогда больше не раскрывать книг ни одного поэта, или языческого оратора. По выздоровлении он поспешил обучиться греческому языку и под руководством знаменитого Аполлинария ознакомился с экзегетикой. Наконец, собравшись с духом, он углубился в Халкидскую пустыню и в первое время старался соперничать в аскетической жизни с прославившимися в ней монахами. Но по своей природе он не мог сделаться факиром 722 : он вернулся к своим книгам. Вскоре он написал житие Павла, первого египетского отшельника, – произведение довольно легендарного характера, и начал свои труды по экзегетике с толкования на книгу пророка Авдия. Он принялся и за еврейский язык; для ученика Цицерона это было нелегким подвигом. Его связи с Аполлинарием не вовлекли его в ересь, даже не сделали его богословом. |
|
|
