| В день праздника преосв. Виссарион, в сослужении тех же лиц, совершил божественную литургию, в конце которой им произнесено было слово о необходимости сердечного проникновения христианскими истинами. После литургии Преосвященный, в мантии и с жезлом, проследовал в студенческую столовую при пении тропаря и благословил трапезу. В 12 ½ часов в актовом зале академии состоялось торжественное собрание. Нужно, впрочем, заметить, что громкий эпитет «торжественное» не особенно подходит к актовому собранию Московской академии; оно не блестит ни расшитыми золотом мундирами, ни звездами, ни лептами и не поражает посетителя особенным многолюдством, собравшейся публики. Благодаря удаленному от столицы положению академии, московская аристократия едва ли даже и ведает об академическом акте; а духовенство Москвы, хотя состоящее, в лице протоиереев и священников, почти всецело из бывших воспитанников академии, мало имеет возможности предпринять на этот день поездку в посад, занятое праздничным богослужением, а также крестным ходом и торжеством в Покровском (Василия Блаженного) соборе. При таких условиях, академический акт имеет всегда характер скромного, почти семейного торжества. Главный контингент его посетителей составляют свои же студенты и профессора, и служащие с их семействами. Из посторонней публики его посещают лишь преподаватели Вифанской семинарии и местной прогимназии с их начальством, некоторые члены лаврской братии и немногочисленные представители посадской интеллигенции и администрации. В минувшем году, в числе посторонних посетителей академического акта можно было, между прочим, заметить ректора Вифанской семинарии архим. Антония, директора прогимназии Н.И. Тихомирова, графа М.В. Толстого , почетного блюстителя академии Н.М. Федюкина, местного полицеймейстера А.А. Крыжова, жандармского начальника Н.В. Васильева и др. – После пения «Царю небесный», экстраординарным профессором по кафедре новой гражданской истории В.А. Соколовым произнесена была речь, имевшая своим предметом возможно полную характеристику английской королевы Елизаветы Тюдор. |
| На того (Антония) напало множество демонов, изобретая средства отвлечь ум от памятования о Боге, но и этот подвергался беспокойству со стороны толпы демонов, всяким способом пытавшихся смутить его ум, до тех пор, пока Бог, по пророческому слову, сотворил знамение во благо (Пс. LXXXV, 16). Тот (Антоний), пребывая на горе, сосредоточил ум на созерцании Сущего и всех обращавшихся к нему увещевал и ободрял, и всякий обильно получал от него то, что просил, силой креста врачевал страдания и раны и одним преподавал делание, а другим, в свою очередь, неложное, истинное созерцание. Но и этот (Григорий) непрестанно это делал и, насколько возможно, заботился о пользе и исправлении приходивших к нему, врачуя вместе душевные и телесные падения и учил одних деланию, а других, насколько они могли вместить, – созерцанию и, со знанием путеводя, руководил к нему. Тот (Антоний) сделал обитаемой пустынную и ненаселённую землю (египетскую) и устроил её градом священнейших монахов; и этот был устроителем пустыни, и не только живших на горе Афоне, посредством слова и созерцания, всех просветил, привёл в истинное спокойствие и ровное расположение духа, умеряющее суровость деятельной добродетели, и, таким образом, даровал прекрасное управление помыслов, – но и, останавливаясь всюду, где нужно, он, как мы и выше сказали, проникал в различные места и, странствуя, всякого верного привлекал к участию в этом богоугодном и боголюбезном деле. Он полагал, что и на этом не должно остановиться, но, достигнув упомянутых Парорий, и эту, как сказано, уединённейшую и ненаселённую пустыню он сделал духовной мастерской, как бы выплавляя и воссоздавая к лучшему приходивших к нему туда. Так, одичавших и озверевших, вследствие жизни в долговременном разбойничестве, оных грабителей и убийц он привёл в кроткое состояние одним только своим созерцанием и увещанием и сделал пастырями в самом смиренном виде. Те, кои прежде были жестоки, кровожадны и для всех неприступны по высокомерному своему настроению, коих вор и враг наших душ различными путями и многообразно погубил, те, по благоусмотрительному обхождению его и молитвам, совершенно изменившись к лучшему, припали к ногам его, последовали по стопам его в искреннем умилении и раскаянии и чего ни говорили, чего ни делали для обличения и посрамления душевредной и гибельной прежней своей жизни, откуда особенно и было видно душевное их исправление и возвращение (к лучшему). |
| «Творения» с «Прибавлениями» издавались 4 раза в год. Издание существовало за счёт ежегодной субсидии, выдававшейся из сумм Московской кафедры до 1884 г., и не окупало себя в силу своей сугубо учёной направленности, представлявшейся узкой. В 1891 г. из-за крайне тяжёлого экономического положения журнал был закрыт. У нового ректора Академии архимандрита Антония (Храповицкого) и у её профессоров возникла идея журнала, «более приспособленного к религиозным интересам и потребностям общества». Таким журналом и стал «Богословский вестник». Первый номер «Богословского вестника» вышел в начале 1892 г. Новый журнал Академии пользовался большим спросом и мог существовать за счёт подписчиков. Несмотря на принятую им ориентацию на интересность и доступность для широких кругов общества и духовенства, журнал не отказался от своего научного направления и не отступал от него даже в самые суровые вре- —10— мена. Во вступительном слове к одному из последних выпусков журнала (за октябрь-декабрь 1917 г.) редакция вновь подтверждала его исходную основную установку: «Нужна богословская публицистика, но прежде того – нужна богословская наука ». «Богословский вестник» выходил регулярно, материалы готовились ежемесячно, несколько ежемесячных номеров составляли том. За первое десятилетие существования «Богословского вестника» (1892–1901) журнал вышел в количестве 119 книжек, составивших 37 томов, за второе десятилетие (1902–1911) вышел в количестве 110 книжек, составивших 30 томов. За последующие годы (1912–1917) вышел в количестве 65 книжек, составивших 17 томов. Итого дореволюционный «Богословский вестник» вышел в 294 книгах, всего составивших 84 тома. В дореволюционном «Богословском вестнике» сменилось 10 редакторов. Его первым редактором был э.-п. проф. П.И. Горский-Платонов (январь 1892 – май 1893), затем журнал редактировали: э.-п. проф. В.А. Соколов (июнь 1893 – октябрь 1898), э.-п. проф. А.А. Спасский (ноябрь 1898 – февраль 1903), э.-п. проф. И. В. Попов (март 1903 – ноябрь 1906), э.-п. проф. И. Д. Андреев (декабрь 1906 – октябрь 1907), э.-п. проф. А.И. Покровский (ноябрь 1907 – август 1909), доцент А. П. Орлов (сентябрь – октябрь 1909), орд. проф. Н.А. Заозерский (ноябрь 1909 –1912), проф. свящ. Павел Флоренский (1912 – май 1917), проф. М.М. Гареев (май 1917 – март 1919). |
| На конгрессе на этот раз действительно постановлено было просить старокатолических епископов официально вступить с церковными властями дружественных церквей, и прежде всего православной русской церкви, в переговоры о воссоединении. И. Л. Я-в, полагая по свойственной ему осторожности, что для такого прямого и официального обращения не настало еще время, так как стороны еще недостаточно знают друг друга, предложил вместо того, чтобы старокатолические епископы частным образом переговорили об этом вопросе с представителями православной церкви и о результатах переговоров сообщили следующему конгрессу 28 . Это предложение было принято, и между о. И. Л. Я-м с одной стороны и представителем старокатоликов, утрехтским архиепископом Гулем, с другой состоялось частное соглашение в том смысле, что архиепископу будут сообщены из С.-Петербурга требования, или условия, приняв которые старокатолики могут, если пожелают, официально просить Св. Синод о принятии их в каноническое общение. По возвращении с конгресса о. И. Л. Я-в, чтобы дать дальнейшее движение делу, предпринимает шаг, который можно назвать чрезвычайным. Он излагает принятое на конгрессе решение во всеподданнейшей записке и представляет ее Государю Императору, возбуждая в ней вопрос, не признано ли будем целесообразным назначить комиссию для проектирования ожидаемого старокатоликами ответа, присовокупляя, что ответь этот, по одобрении Св. Синодом, мог бы быть отправлен частным образом на имя утрехтского архиепископа. Результатом было назначение Св. Синодом особой комиссии под председательством высокопреосвященного Антония, архиепископа финляндского (ныне митрополита с.-Петербургского) для точного выяснения тех условий и требований какие могли бы быть положены в основу переговоров о соединении старокатоликов с православною русскою церковью 29 . В число членов комиссии, включавшей лучшие богословские силы столицы (между прочим профессоров С.-Петербургской Дух. Академии † И. Е. Троицкого , † В. В. Болотова и А. Л. Катанского ) вошел и сам о. |
| 5) Тульской обители игуменья, а потом, жившая в Белеве на покое, – игуменья Макария Болотникова с ее родными по плоти и по духу о Христе сестрами Магдалиной, Ларисой и Михайлой, тоже бывшие ученицы о. Макария, со многими о Христе сестрами. 6) Орловская игуменья Амфилохия, ее преемница М. Антония Соколова, казначея Магдалина Петрова, со многими сестрами обители. 7) Великоустюжская игуменья М. Назарета Курош, казначея М. Амфилохия с несколькими сестрами. 8) Балашовской Покровской общины, Саратовской губернии, настоятельница М. Сарра Ананьевская со многими о Христе сестрами. Эта община получила первоначальное устройство под руководством о. Иллариона. 9) Влахернского, Московской губернии, монастыря казначея М. Леонида и некоторые сестры монастырей: Брянского, Спасобородинского, Воронежского Серафимодивеевской и Болховской общин и других. 10) Бывшая Белевская монахиня, а ныне игуменья Вознесенского Сердобского уезда Саратовской губернии монатыря Зажиточным монахиням советовал быть снисходительными к келлейным сестрам, ценить их труды и не за всякую малость взыскивать; обращаться с ними без гордости и самомнения, а с кротостью, любовью и смирением и подавать им собою пример всякой добродетели. Советывал самим приобвыкать к трудам, чтобы, в случае нужды могли обходиться и без келлейницы, подражая житиям Св. Отцов, которые не в одной молитве и псалмопениях проводили жизнь, а и в телесных трудах. Келлейных же наставлял, что труды их тогда будут приятны Богу, когда будут совершаться с благословения старших, с кротостью и без ропота. Многие неимущие сестры из дальних монастырей, не имея возможности часто ездить к старцу, для укрепления себя его советами, как относительно внутренней, так и внешней своей жизни, в течение года, иногда двух и более откладывали из своих заработков оставшееся у них за исполнением необходимо потребного, и в складчину приезжали к старцу, когда собирались у них нужные на этот предмет средства. Кроме устных сношений со старцем, многие сносились с ним и письменно, прося себе нужных наставлений, а некоторые, кроме того, вели и подробные дневники своим мыслям, поползновениям и немощам и при удобных случаях присылали их к старцу целыми тетрадями. Старец перечитывал все и, на что нужно, отвечал, а письма, на которые были посланы ответы, собственноручно сжигал в печи. |
| Диакон Петр Скорер знал будущего митрополита с детства, с конца 40-х гг.: Андрей Блум дружил с его семьей, главой которой был дед – известный религиозный мыслитель Семен Франк. О.Петр обнаружил в семейных архивах письма Андрея-о.Антония- архиепископа Антония к членам своей семьи, в том числе к детям. Эти эпистолярные свидетельства, фрагменты из которых о.Петр зачитал на конференции, обогащают представление не только о личности самого автора, о его духовных авторитетах и любимых книгах, но и об особой способности поддерживать и ободрять взрослых и маленьких людей в трудной ситуации, о чем хорошо знают все прихожане лондонского собора. Тема христианской антропологии в трудах митрополита Антония, в мировоззрении тех, кто считает себя его учениками, прозвучала во многих докладах. Так, протоиерей Владимир Архипов (Новая деревня, Подмосковье) посвятил свой доклад достоинству как «ключевому понятию возрастания человека в вере». По его словам, подлинное достоинство не может быть «автономной от Бога величиной», однако, чтобы обрести его, необходимо вспомнить слова митрополита Антония: «Проблема человека не в том, что он не верит в Бога, а в том, что он не верит в себя». Развернутое толкование этих слов прозвучало в сообщении еще одного близкого друга митрополита Антония – протоиерея Сергия Овсянникова (Амстердам). В его докладе с лаконичным названием «Быть собой» была продолжена тема его выступления на первой конференции -- «Быть здесь и сейчас»: опираясь на наследие митрополита Антония и опыт личного знакомства с ним, священник представил вехи на духовном пути человека к себе, но отнюдь не в популярном нынче эзотерическом понимании, а через веру в Бога, через «восстановление внутреннего единства».Важные свидетельства о пастырской чуткости митрополита Антония привели Ольга Адамишина, Ирина Соколова-Снегирь и другие. С большим интересом были также выслушаны и обсуждены актуальные доклады публициста Андрея Зайцева «Проблема понимания аскетизма в трудах митрополита Антония», историка Елены Беляковой «Православие: вера или идеология», диакона Павла Сержантова «Время человека и религиозный опыт» и других. Итоги форума подвел профессор Психологического факультета МГУ, участник семинара по осмыслению наследия митрополита Антония Борис Братусь. В рамках конференции была показана видеозапись беседы митрополита Антония с прихожанами на епархиальном собрании, представлены новые фотоматериалы и новые издания текстов митрополита Антония. |
| При всем тематическом, жанровом, проблемном разнообразии опубликованных на рубеже XIX–XX вв. трудов И.И. Соколова заметно, что центр научных интересов историка смещался в сторону событий недавнего прошлого, непосредственно связанных с современным состоянием дел на православном Востоке 17 . Соответственно им была выбрана и тема докторской диссертации «Константинопольская церковь в XIX веке. Опыт исторического исследования», которую И.И. Соколов защитил в 1904 г. Этот труд, не имевший аналогов в греческой, западноевропейской и русской литературе, Советом академии был удостоен премии Чубинских (1904), Св. Синодом – премии митрополита Макария (1906). В октябре 1904 г. И.И. Соколов избран ординарным профессором Петербургской Духовной Академии 18 . Девятнадцатый век, насколько можно догадываться, автор избрал предметом своего фундаментального исследования потому, что в этом столетии особое участие в судьбе восточных христиан принимала Россия, а также и из-за слабой изученности проблемы. Он имел все основания сказать о себе: «Нам пришлось работать почти исключительно по первоисточникам, обширным и разнообразным» 19 . Опубликованная в 1904 г. докторская диссертация И.И. Соколова представляла собой лишь первую часть широко задуманного автором труда о состоянии Константинопольской церкви в XIX в. «Приложение» ко второму тому, находящееся в РГИА, содержит собрание документов на новогреческом языке. Как явствует из «Приложения», второй том указанного сочинения, в основу которого были положены публикуемые источники, находился в 1915 г. в печати. Но, по-видимому, И.И. Соколов боялся, что выход второго тома может затянуться из-за трудностей военного времени, и поэтому решил напечатать «Приложение» отдельно от монографии, «чтобы ученый мир мог поскорее познакомиться с уникальными источниками» 20 . Как специалист по православному Востоку И.И. Соколов еще в 1905–1906 гг. состоял членом Предсоборного Присутствия под покровительством митрополита Антония, где выступил с предложением открыть кафедры истории Греко-Восточной церкви во всех духовных академиях (это его предложение было реализовано) 21 . В 1912 г. И.И. Соколов выступил на Предсоборном Совещании как эксперт по делам православного Востока. В качестве ученого эксперта Св. Синода он давал свои заключения по вопросам о православном Востоке. |
| Мотив корабля, бороздящего " житейское море " , ведомого " капитаном, который готов погибнуть первым за свою команду " ; корабля как образа Церкви стал ведущим для художника книги Марины Белькевич, которая в 1996 г. иллюстрировала известный многим сборник проповедей митрополита Антония. Как рассказала она на презентации, церковный народ, изображенный в первой книге, перекочевал и в книгу о. Афанасия, " повзрослев " на 16 лет. На обложке новой книги – кораблик, " оторвавшийся от семьи и направляющийся на Валаам " , или иначе: плывущий с Валаама в Париж в 1926 г., куда о. Афанасий был направлен на обучение в Свято-Сергиевский православный богословский институт. [художник М. Белькевич ] Марина Белькевич рассказала о том, как непросто, а порой – чудесным образом собиралась книга о. Афанасия: как " вдруг " появлялся журнал " Русский паломник " , изданный в США, где были опубликованы записки о. Афанасия о Валааме, считавшиеся утраченными; как в процессе подготовки книги находили друг друга люди, знавшие митрополита Антония. Ирина Соколова-Снегирь – одна из тех, кто вырос в приходе митрополита Антония в Лондоне. Она вспоминала слова своего духовного отца об о. Афанасии: " Это единственный по-настоящему свободный человек, которого я встретил в жизни " . " Стремление к этой свободе было центральным в том, как владыка вел епархию " , – отметила выступавшая, причем этот дух творческой, евангельской свободы очевидно ощущался даже в детских епархиальных лагерях, устроенных митрополитом Антонием и продолжающихся по сию пору. Благодаря новой книге И. Соколова-Снегирь познакомилась с о. Афанасием, о котором лондонские прихожане так много слышали от митрополит Антония, и, по ее признанию, " была поражена тем, насколько это светлый, близкий человек " . Однако о. Афанасий не производит " елейного " впечатления через свои тексты, он не сразу становится таким близким для всех читателей. Например, М. Белькевич рассказала о том, как трудно было ей поначалу " вместить " решение будущего о. Афанасия оставить маму-вдову с малыми детьми, калекой-сестрой и отправиться на поиски веры. А диакон Григорий Геронимус при первом знакомстве с текстами о. Афанасия о богослужении не мог воспринять его язык – " благочестивый язык конца XIX в., которому учили в семинариях " . Однако при внимательном чтении он понял, что о. Афанасий, который в жизни прослыл человеком очень молчаливым, выражает на этом особом языке " глубокий опыт непосредственного переживания богослужения " . На вечере о. Григорий привел несколько примеров из сочинений о. Афанасия о Литургии и о всенощном бдении, которые свидетельствуют об особом понимании нетварного Божественного света, явленного в богослужении, о восприятии тайных молитв, участия мирян. |
| В том же году открыты мощи преподобного Антония Римлянина. Скажем несколько подробнее об их открытии. Одному иноку обители Антониевой, по имени Нифонту, после вечерней келейной молитвы было видение во сне. Нифонту казалось, что он находится в храме Рождества Богородицы, устроенном стараниями преподобного Антония, где и был погребён преподобный. Он увидел мощи Антония лежащими наверху у церковного помоста в раке подле святителя Никиты. Храм был исполнен света. Пробудившись после видения, Нифонт поведал о нём отцу своему духовному и некоторым из братии. Спустя несколько времени, благочестивому Нифонту захотелось поклониться мощам преподобного. По обычаю монастырскому он поднял деку раки, поставленной над гробом преподобного, и увидел мощи Антония нетленными, как бы живыми, от них исходило благоухание. Нифонт сердечно желал облобызать их, но от помоста церковного было далеко до мощей, так что даже рукой нельзя было осязать их; покров, которым одеты были мощи, оставался невредим. Благочестивый Нифонт сказал обо всём игумену Кириллу. Он с некоторыми из братий поспешил в церковь ко гробу преподобного и увидел тоже. Тогда игумен возвестил обо всём виденном митрополиту Новгородскому Александру. Митрополит хотел довести это до сведения царя и патриарха Иова, но вскоре скончался. Вскоре и игумен Кирилл переведён был в Троицкий Сергиев монастырь. При новом настоятеле и сам Нифонт, неизвестно по каким причинам, удалён был из монастыря. Он пришёл в Сергиеву обитель к своему прежнему игумену и просил походатайствовать у царя и патриарха об открытии мощей преподобного Антония. При личном свидании с царём и патриархом Кирилл возвестил им о чудесах, исходящих от гроба преподобного Антония и о том, что он сам видел их нетленными. По совету с царём, Иов послал грамоту к митрополиту Новгородскому Варлааму и повелел ему открыть мощи преподобного. Варлаам отправился в монастырь Антониев и, вместе с братией, исполнил наказ патриарший. В правление Иова причислены были церковью к лику святых: Иоанн юродивый Московский (1589), Игнатий Вологодский (1592) и Мартирий Зеленецкий (1603). |
| Прошло двенадцать лет со времени переселения Неониллы Борисовны из села на Кряжеву сечь, наступила для общежития новая пора. 17 февраля 1858 года Высочайше утвержденная община была открыта; первоначальницей ее назначена из Крестовоздвиженского Нижегородского монастыря рясофорная послушница Антония, в миру Вера Ивановна Соколова, получившая всестороннее образование в Смольном институте. В то время рясофорной послушнице Антонии Соколовой было 28 лет, но, несмотря на свою молодость, она вела себя строго и взялась за дело, порученное ей начальством, с усердием. Земля, купленная, по поручению Неониллы Борисовны, на имя помещика Валериана Владимировича Аристова, в 1850 и в 1851 годах не была еще им укреплена за общиною; Нижегородская гражданская палата потребовала 250 рублей для укрепления за общиною этой земли, без чего нельзя было совершать дарственную, и Антония поспешила внести из своих собственных денег нужную для уплаты крепостных пошлин сумму, за что, как видно из ее формулярного списка, ей была объявлена, указом Консистории, архипастырская благодарность. В 1860 году воля Всевышнего извела смиренную труженицу, рабу Божию блаженную Неониллу, в инокинях Надежду, из дорогих ей лесов Давыдовских, где она с юности уединенно молилась, где столько слез и трудов ею было положено для прославления Владычицы Пресвятой Богородицы. При прощании с нею были плач и рыдания. Первоначальница Антония до трех раз при всех сестрах кланялась ей до земли, просила не оставлять обители, обещала ей всевозможный покой, и сама плакала, провожая ее, но Неонилла сквозь слезы смиренно отвечала: «простите, сестры, не моя воля, а воля Царицы Небесной, мне надо основать еще другую обитель». Поводом к уходу было неудовольствие между м. Антонией и Агриппиной, с которой Неонилла расстаться не могла. Мать Антония Соколова неуклонно старалась установить требуемые начальством должные порядки. Скорбен был ее жизненный путь, но зато он был основанием благоденствия сестер, ей вверенных, он был началом правильной в обители жизни, началом исполнения уставов православного монашества и православной нашей Церкви, так как до того времени в общине той монашеской дисциплины не существовало, молитвенные правила как общее, так и келейное, по неграмотности основательницы, исполнялись по произволу, а потому, все нововведения показались сестрам странными. |
|
|
