| И еще. Он безоглядно доверился дневникам проф. А.Д. Беляева и статьям проф. В. Соколова , ставших для него главным свидетельством Академической жизни. Проф. А. Д. Беляев в противоборстве молодого ректора с маститыми членами Корпорации профессорами Е.Е. Голубинским , В.О. Ключевским и др. принял сторону ректора, а Академии дал в своем Дневнике (17/11.1891) нелестный эпитет (см. с. 35 работы, примечание). Наверно, чтоб образ Антония был верным, объемным, надо подобные дневники поверять другими документами. Кроме того, не корректно для объективной оценки личности брать приветственные и прощальные речи встречающих и провожающих (с. 109111; с. 129). Замечательной стороной диссертации является критический подход к «Жизнеописанию» митрополита Антония, составленно- —569— му Никоном (Рклицким) (с. 8990), но порой авторское недоверие повисает в воздухе, поскольку не имеет опоры на документы (с. 26). Нет ссылок и там, где говорится о проведении внебогослужебных собеседований в МДА и о перестройках Академического храма после Антония (с. 71). Непонятно, в каком смысле в труде говорится об удалении из МДА ректора Филарета (Гумилевского) (с. 69). Недостаточно объяснить непопулярность идеи монашества в среде академической молодежи неприязнью к этому институту Обер-прокурора св. Синода Д.А. Толстого (с. 173). Не можем также согласиться с автором, будто рост числа абитуриентов в Казанской ДА в 1990 г. объясняется только обаянием нового ректора (с. 113). Наконец, загадочна история с выпускником МДА (1894 г.), филокатоликом священником Николаем Толстым, который на аудиенции у папы заверил, что почти половина МДА «сочувствует католицизму и является униатским „гнездом“, а ректора Антония чуть ли не причислил к сторонникам унии» (с. 5354 работы). Вследствие такого скандала Толстой, виновник его, был лишен кандидатской степени, рецензент проф. А.П. Лебедев переведен в Московский университет. Уже в марте 1895 г. Московский митрополит Сергий (Ляпидевский) стал требовать ухода его из Академии. |
| Пост для детей надо проводить разумно, то есть так, чтобы он не был сплошной и бессмысленной мукой, а имел бы воспитательное качество. Мне кажется, для ребенка важнее начать пост с какого-то нравственного подвига. Надо ему предложить, дать ему возможность себя ограничить в том, где больше проявляется лакомство, жадность, а не в качестве той или иной пищи. Надо, чтобы он это делал, сколько может, в сознании, что этим он утверждает свою преданность Богу, побеждает в себе те или другие отрицательные наклонности, добивается власти над собой, самообладания, учится управлять собой. И надо постепенно увеличивать пост, по мере того как ребенок может это сделать. Ясно, что нет необходимости есть мясо: вегетарианцы никогда его не едят, и при этом живут и процветают, так что неверно говорить, что ребенок не может поститься без мяса. Но, с другой стороны, надо учитывать, что ребенок может сделать по состоянию здоровья и по своей крепости. notes Примечания 1 Автобиографический рассказ Владыки Антония был записан в 1973 году. Первая публикация – журнал “Новый мир”. 1991. 1. 2 Автобиографический рассказ Владыки Антония был записан в 1973 году. Первая публикация – журнал “Новый мир”. 1991. 1. 3 “Арский кюре” – Жан-Мари Вианне (1786-1859), французский святой, известный приходской священник. 4 Французский моралист XVIII века. 5 “Свободная Франция”, патриотическое движение, примкнувшее к антифашистской коалиции; группировалось главным образом в Англии под руководством Ш. де Голля. 6 Слово при получении диплома доктора богословия honoris causa Московской Духовной Академии 3 февраля 1983 г. Опубликовано: “Вестник Русского Западноевропейского Патриаршего Экзархата”. 1983. 113; “Журнал Московской Патриархии”. 1993. 6; Сб. “Любовь всепобеждающая” и в переводах на др. языки. 7 Интервью было взято II июня 1990 г. и напечатано в журнале “Звезда” (1991, 1). Журнал сопроводил публикацию следующими строками: “Нам известно, что в дни Поместного Собора, когда было записано это интервью, рабочий день митрополита Антония Сурожского начинался в предутренние часы, а заканчивался глубокой ночью. Редакция благодарит митрополита Антония за то, что он нашел возможным ответить на наши вопросы, пожертвовав частью и без того короткого сна. Благодарим также Д.А. Черняховского, взявшего это интервью”. |
| – Как началось ваше служение в хосписе? Вы специально изучали опыт митрополита Антония в общении с пациентами? – Я вовсе не собирался там служить. Сначала меня приглашали в Первый московский хоспис для бесед с сотрудниками. Будучи молодым священником, а тем более, иностранцем, я честно сделал вывод, что это не для меня. Что я могу там делать? У меня не было опыта общения с пациентами, с их родственниками. Но так получилось, что после бесед с сотрудниками, я постепенно стал переходить к общению с пациентами. Каким-то естественным образом при поддержке владыки Антония, чтения его книг, личных бесед с ним, я набрал некий опыт. Так я служу уже 18 лет. Митрополита Антония не раз приглашали посетить хоспис, и он сам этого хотел, мы надеялись, что это сложится во время его очередного визита в Москву, но не сложилось. Но владыка записал беседу для основательницы и первого главврача хосписа, Веры Васильевны Миллионщиковой, уже покойной. Его послание хоспису висит у входа. Если он не был там во плоти, то он всегда там в духе. Из всех авторов церковных в библиотеке хосписа на книги митрополита Сурожского Антония самый большой спрос. Часто вижу, как на столике рядом с кроватью пациентов лежат его книги… – Скажите, а во время многолетней работы в хосписе были ли случаи какого-то неожиданного исцеления? По вере или как-то еще? – Да, были. Я предпочитаю об этом не говорить. Конечно, у меня был однажды спор с врачами, что чудо может произойти, на что врач, скажем так, не совсем верующий человек (есть верующие врачи, а есть не очень верующие) мне сказал: «Для вас это чудо, а для меня это просто неправильно поставленный диагноз!» Был один случай в Москве, даже в прессе об этом писали, когда, действительно, мальчик, которому было лет тринадцать, очень серьезно болел, у него была опухоль мозга, он давно уже был в коме. Однажды консилиум врачей сказал, что до утра он не доживет. Но утром он проснулся, и первыми его словами были: «Я хочу шашлык!». Потихонечку его опухоль исчезала. Он полностью выздоровел, сейчас живет с родственниками во Франции. Дар безмолвия |
| Вскоре выходят и первые книги, соответствующие новым программам и новой постановке богословского образования в Российской империи: «Богословие догматическое» профессора Московского университета протоиерея Петра Терновского 46 и «Догматическое богословие Православной Кафолической Восточной Церкви» ректора Киевской Духовной Семинарии архимандрита Антония (Амфитеатрова) 47 . 2.1.2. «Догматическое богословие» архиепископа Антония (Амфитеатрова) «Догматическое богословие» архимандрита, впоследствии архиепископа, Антония (Амфитеатрова ; † 1879) 48 занимает видное место в истории русской Духовной школы. Воспитанник Киевской Духовной Академии, он сам потом долгие годы преподавал в ней богословские науки, в 1845–1851 годах состоял ректором Киевской Духовной Семинарии, с 1851 до 1858 год – ректором и профессором своей родной Киевской Академии. «Догматическое богословие» Антония представляет собой стройную систему, в которой каждая мысль отчетливо и всесторонне очерчивается и прослеживается в своих следствиях. Она полностью удовлетворяла дидактическим требованиям, которые налагает изучение предмета в Духовной школе. Такого школьного руководства по догматике как раз и ждали от автора его современники. Этим была обусловлена популярность книги в качестве учебника для семинарии: за 14 лет (1848–1862) она выдержала 8 изданий. Учебное назначение и высокие дидактические качества книги не снижают ее научно-богословского достоинства. Это был также и первый опыт создания научной системы догматического богословия в русской литературе, и признанием успеха этого опыта стала присужденная автору в 1848 году ученая степень доктора богословия. Архимандрит Антоний первым в русской богословской науке дал научное определение догмата и догматического богословия, сформулировал предмет и метод православной догматики, указал основные источники и руководства для нее. «Догматическое богословие есть наука, излагающая в систематическом порядке и полноте догматы и вообще созерцательные истины христианские, и руководствующая к тому, как христианину должно веровать в правду и исповедовать во спасение святейшую религию Христову» 49 . Данное определение имеет характерную особенность. Оно сообщает пастырский учительный характер общему воззрению догматиста на свой предмет. Автор с самого начала подчеркивает, что нам предлагается не такая догматика, которая объективистски и равнодушно отражала бы в себе совокупность христианских истин, и не такая, которая исследовала бы дерзновенно и пристрастно историю, происхождение и рациональную обоснованность догматов, но догматика, «руководствующая как должно веровать и исповедовать», научающая спасению и ведущая к нему. |
| Есть основание думать, что состоявшаяся по пунктам 4–5 два важные и тяжёлые для раскола распоряжении были последствиями или, по крайней мере, стояли в некоторой связи с раннейшим указом Святейшего Синода о разорении раскольнических скитов в некоторых местах. Указ этот состоялся 22 марта 1721 года, в предупреждение и пресечение многих беспорядков и соблазнов в некоторых раскольнических скитах, о которых подробно и обстоятельно стало известно Святейшему Синоду из допроса старца-раскольника Антония, в миру Антипы Евдокимова, Московского крестьянина, при обращении его от раскола в православие. Из показаний Антония открылось, что в брянских, муромских и керженских лесах, в пределах калужской, казанской и нижегородской губерний, находилось много раскольнических скитов, где жили мужчины и женщины совместно и блудно: скитники и скитницы различных толков – федосеевцы, поповцы, беспоповцы и др.; для содержания себя, притворившись мирскими, в мирском платье, а не в черническом, ездили в разные города для прошения милостыни и получали от добрых людей деньгами, воском, хлебными и съестными припасами; а в посты они исповедовались у раскольнических попов, которые их причащали причастием из-за рубежа, из Покровского монастыря, что на реке Ветке. По этому допросу Святейшим Синодом определено было помянутых раскольнических скитников сыскивать, и если они не обратятся и пожелают остаться в расколе и запишутся в число раскольников, то, взяв с них двойные штрафы, скиты их прелестные разорить, дабы впредь таким ворам и развратникам пристанищ не было. По показанию старца Антония, скитов было много; в одном месте, за Казанью, было до 50 скитов; в других старцы и старицы жили многими разными скитами» 467 . В дополнительном к сему делу указе от 12 июля того же года требовалось «оставшиеся от раскольников (в муромских и брянских лесах), после того, как они разбежалась, жилища разорять до основания, дабы и след того места не был знаем» 468 . Если, таким образом, обитатели скитов, по разорению последних, должны были остаться без крова и приюта, то им предстояла нужда переходить из места в место для приискания себе жилища, постоянного или временного, которое надлежало приобретать посредством покупки земли или найма домов для устроения жилища. Поэтому можно допустить, что в числе бродячих раскольников, которым запрещалось покупать и арендовать земли и дома указом от 18 февраля 1722 года, находились и те скитники и скитницы, жилища которых подверглись разорению по доносу старца Антония. |
| Мы описывали уже характер и поступки известного Софрония. Своим корыстолюбием он сильно ронял свой сан в глазах своих пасомых, и давал им чувствовать свою силу. Тоже нужно сказать о другом старообрядческом архиерее Антоние Шутове, председателе старообрядческого «духовного совета» или «освященного собора». Он был виновником очень важных и больших неурядиц, происшедших в расколе, имевших для поименованной нами Винокуровской партии важное значение в ее нерасположениях к своей новой иерархии. Но еще больше смущение и соблазн породили властолюбивые притязания Антония, поставившие его в столкновение с другими епископами. Мы упоминали уже о том соблазнительном столкновении, какое произошло между Софронием и Антонием, и окончившемся в пользу последнего. Но и взяв верх над своим соперником, Антоний не хотел довольствоваться и благоразумно пользоваться тем положением, как он занимал. С самого начала поставления Антонию хотя и предоставлен был титул только архиепископа владимирского; но в тоже время ему, как старейшему, дано было право жить в Москве и заправлять церковными делами всех русских старообрядцев. Сознавая это свое превосходство перед другими старообрядческими архиереями, он возмечтал о себе слишком много, и стал поступать со всеми дерзко и своевольно. Усвоив понятие о себе, как о главе всех других, существовавших на Руси старообрядческих архиереев, он дозволил себе поддаться честолюбивой мысли – принять на себя титло, которое бы прямо поставило бы его выше этих последних. Мысль эту он привел в исполнение в начале 1860 года, когда на основании одной Кирилловой грамоты, переместился с владимирской кафедры на московскую и сталь писаться архиепископом московским и всея России. Из-за этого начались большие раздоры и нестроения в старообрядческой иерархии. Против Антония вооружился Пафнутий казанский, и стал обличать своевольство и честолюбие Антония. Последний не остался в долгу и всевозможными клеветами, позорил самого Пафнутия и даже публично оскорбили его. Пафнутий обратился к суду и защите светской власти 108 ; за это Антоний подверг его запрещению и извержению из сана 109 . Обстоятельство это повредило Антонию. Сторону оскорбленного и обиженного Пафнутия приняла большая часть почетных старообрядцев, которая непомерно вознегодовала на самоуправство Антония и потребовала совершенного удаления его из Москвы. Правда, от этого крайнего требования враждебной ему стороны Антоний быль защищен вызванным им на этот раз из уединения Пафнутием коломенским, но не был оправдан и освобожден им от ответственности за свой поступок с Пафнутием казанским, а также за принятие им титла архиепископа московского и всея Руси. |
| Читатели, вероятно, не забыли, что за день перед тем, как Пафнутий с Иоасафом и Филаретом прибыли в Белую Криницу, оттуда выехал Крючков, испросивши у Кирилла разрешение выбрать вместо Антония нового епископа на Московскую кафедру и привезти в митрополию для посвящения («привози–поставлю»). В Москве с этою радостною вестью явился он к М–ву, В–ву и пр., составляющим тесный кружок главных деятелей в партии раздорников, по секретному поручению которых и ездил в Белую Криницу. Общим советом они порешили секретным же образом, не оглашая дела во избежание толков и всякого рода затруднений, отыскать где-нибудь человека, годного в архиереи, и отправить потихоньку в митрополию. То и другое, само собою разумеется, поручено было привести в исполнение тому же неподражаемому мастеру подобных дел Ефиму Федорычу Крючкову. Он скоро отыскал подходящего человека, который, по странному совпадению, также носил имя Антония, столь прославленное его доблестным соименником и единопрестольником. Это был один старый, полуграмотный крестьянин, не задолго перед тем постриженный в монахи и имевший пребывание в Гуслицах, в небольшой раскольничьей киновии. 13 Ефиму Федорычу ничего не стоило сбить с толку слабоумного старика и заставить делать все, что ему хотелось. М–в и прочая братия со своей стороны не имели ничего против этого выбора: для них было все равно кем ни заменить старого Антония, лишь бы только заменить и лишь бы нанести как-нибудь поражение своим противникам, ратующим за Окружное Послание. Оставалось поискуснее взять старика из обители, в которой он спасался и откуда, подозревая умысел раздорников, не хотели его выпускать. Крючков успел и это устроить: он тайком увез Антония и спрятал до времени в укромном месте; потом, взявши, от кого следовало, порядочную сумму денег на дорожные и прочие расходы, отправился с ним в хорошо знакомый ему путь «во Цесарскую страну, идеже богоспасаемая обитель Белокриницкая процветает». Он не решился, однако ж, явиться прямо в митрополию со своим кандидатом в архиереи, понимая, что нужно с великою осторожностью и искусством вести щекотливое дело, ради которого приехал теперь. |
| По поводу этих, именно последних, слов преосв. Антония, мы не можем не заметить здесь о следующем факте. То несомненно, что преосв. Макарий, как присутствующий в св. Синоде, разделял мнение Духовно-учебного Комитета и подписывал самый журнал св. Синода касательно отказа в открытии в Казанской Семинарии особых кафедр по преподаванию инородческих языков и учения о Расколе, – о чём так настоятельно ходатайствовал преосв. Антоний, на прямом основании § 129. Но замечательно, что он же сам, преосв. Макарий, когда только сделался Митрополитом Московским, первый обратился с ходатайством в силу этого же § 129 об учреждении в Московской Семинарии особой кафедры по преподаванию учения о Расколе, что и было разрешено для этой Семинарии, а затем и для других, как и для самой Казанской Семинарии. Это было уже по кончине преосв. Антония; но этот самый факт даёт очевиднейшее и прямейшее указание на то, – насколько был прав преосв. Антоний в своих бывших настоятельных ходатайствах, хотя бы и казавшихся тогда дерзкими. В дальнейшем изложении читатели увидят ещё многие и многие из бывших, подобных сейчас сказанному, предположений и действий преосв. Антония, которые относились к status-quo всех наших духовно-учебных заведений после произведённых в них преобразований по новосоставленным уставам (с 1867 г. – в семинариях и училищах, и с 1869 г. – в академиях). Все эти предположения и действия преосв. Антония, в своё время, не только не встречали ни внимания, ни тем более одобрения со стороны тех, от кого ожидать бы подлежало, – а напротив, принимаемы и признаваемы были в совершенно ином смысле и значении... Только уже после кончины преосв. Антония, те или иные из сказанных его предположений и действий стали постепенно возникать на свет и осуществляться; а наконец, в проектах о новых преобразованиях взамен прежних, проживших только 15–17 лет, и в Высочайше утверждённых новых уставах (в Апреле 1884 года для академии и в Августе того же года – для семинарий и училищ) – значительная часть их оказалась в возможно ближайшей сходственности, и по местам совершенной тожественности с последними 125 . Подробное изложение всех этих, указываемых данных будет в непосредственно следующих главах, – где на первом плане поставлена Семинария. Глава VIII |
| В полночь на 16-е число писал мне опять преосвящ. Леонид: «Не возьмете ли на себя труд сказать члену (1-й экспед.) консистории, что владыке благоугодно, чтобы и нашим письмоводителям назначено было увеличение жалованья из 2 400 р., назначенных на усиление консисторских канцелярских окладов». В Московском Обществе древнерусского искусства, коего я состоял действительным членом, возбужден был около этого времени вопрос о происхождении хранящихся в Московском Успенском соборе свящ. сосудов, известных под именем сосудов Антония Римлянина 977 . По этому поводу я сносился с известным ученым профессором К.И. Невоструевым и преосвящ. Аполлосом 978 епископом Старорусским, викарием Новгородским. На мой вопрос по этому предмету г. Невоструев сначала отвечал от 17-го октября: «Ни в изданном о Макарием 979 житии преп. Антония Римлянина, ни в приложенной вами в Син. Библиотеку описи имущества патр. Филарета об Антониевых сосудах не упоминается. О. Макарий, правда, сделал указание на г. Снегирева 980 , но более ничего». Затем писал он мне от 11-го ноября: «Снявши копии с сих документов, самые документы при сем честь имею с благодарностью возвратить вам. Г. Филимонов , как оказалось, по соображению лишь в заглавии книги, из коей заимствовал документ, поста- —301— 1865 1865 вил 7140 год, и охотно хочет переменить на 1627 от Р. Хр., если докажется, что И.М. Снегирев 981 при описании сосудов преп. Антония Римлянина неошибочно выставил этот год соборной описи, в настоящее время впрочем уже не существующей; да и неизвестно пока, справедливо ли он ссылается на нее, не имеет ли он в виду той же самой в Оружейной палате книги, на которой основывается Филимонов. Во всяком случае впрочем без дальних справок возникают сомнения в тожестве сосудов по этой записной книге с соборными преп. Антония Римлянина». К преосвященному Аполлосу обращался я с письмом, от 25-го октября, следующего содержания: «Преосвященнейший владыко, милостивый архипастырь! С соизволения высокопреосвященнейшего митрополита Московского Филарета, имею честь обратиться к вашему преосвященству с покорнейшею просьбою. |
| Явившись в назначенное для них помещение, они предварительно прочитали свое мнение духовенству и депутатам, и почти от всех слушателей встретили единодушное сочувствие к своему мнению; – депутаты, равным образом и прочие бывшие здесь граждане и духовенство, исключая одного Антония, стали на сторону Пафнутия и Варлаама 190 . После этого положено было сообщить мнение Пафнутия чрез особо избранных для этого лиц из числа граждан и иногородных депутатов представителям раздорнической партии. Посланные явились к «раздорникам», но едва только прочитали принесенную с собою бумагу, как заметили, что последние с шумом поднялись и стали разбирать шапки, чтобы бежать вон. На предложение хозяина, дома «порядком потолковать о деле», они кричали; «нечего с вами толковать: мы вот написали бумагу (т. е. постановление «двенадцати»), – и кончено; не прибавим и не убавим ни слова, потому что грамота наша христианская, а эта, что написал казанский, лукавая, полицейская, и никогда мы ее не примем». Впрочем, после долгих упрашиваний со стороны хозяина, они согласились поговорить с епископами, но не иначе, как с свойственною им грубостью и неуступчивостью. Первым предстал пред ними со страхом и трепетом Антоний, при чем ни один из раздорников не только не принял от него благословения, но даже и не встал с своего места. Эта бесцеремонная встреча до нельзя смутила Антония, и поставила его в самое неловкое положение. Не более приятна была для него и беседа, поведенная с ним одним из представителей тех фанатиков, пред которыми он стоял теперь, как подсудимый, – Давыдом Антиповым. Этот известный изувер-фанатик, с которым получше мы познакомимся после, обратился к Антонию с вопросом: «ну ты как, владыко, на счет окружного? Ведь оно проклято, и ты его проклинаешь»? Антоний, видевший пред собою свидетелей из окружников, побоялся сказать прямо: да, но боязливо вытащил из-за пазухи принесенные им бумаги, в которых написан был запрос о том, кого раздорники желают иметь епископом московским – его ли, или Антония нового, и смиренным голосом стал говорить: «вот совершенно того (это известная поговорка Антония) я уничтожал его, окружное это, три раза и яко не бывшее вменял: я совершенно и теперь»... |
|
|
