| Помянутым злодеям предлежит, чтобы они искали себе удовлетворения в жалобе на него Губернскому начальству, a не самим собою сражаться за честь свою. A супругу Вашему советую я о вызове донести для ведения трем лицам, т. е. Г-ну Губернатору, Губернскому Предводителю и Жандармскому Полковнику. Всего же лучше советую Вам прибегнуть к заступлению Божией Матери, и пред Нею излить в слезах душевную скорбь свою, и прочитать пред Нею параклисис «Многими содержим напастьми», ибо Она всех есть невинных Заступница усердная. Отказываться же от службы не советую, и жалоб на него в правительствующий Сенат не страшиться; ибо там вздорных жалоб не любят выслушивать. Св. Давид тако говорит: бойтеся Господа вси святии Его ибо несть лишения боящимся Его. То же самое прошу Вас принять и от меня недостойного; a если это Вам не по душе, то прошу не посетовать на меня, ибо я лучше сего ничего не придумал Вам сказать. 13 ноября 1862 г. Письмо 78 Видя из полученных от Вас писем о великом огорчении Вашем, о тяжких и беспрерывных неприятностях по службе, я сердечно болезную о том, и ежедневно молю Господа Бога о помощи, заступлении и избавлении Вашем; a за малодушие извиняю Вас, что опасаетесь неприятностей себе от злых и бессовестных людей. Иные боятся всякой всячины, – и лягушек, и мышей, и тараканов, т. е. всего боятся, кроме Бога. A диавол, непримиримый враг наш, лютее В. Г., и яко лев рыкаяй ходит всюду, иский кого поглотити; но и тот без попущения Божия никакого зла человеку сделать не может, даже и над свиньями власти не имеет, т. е. кто свински живет; a кто со страхом Божиим жизнь свою проводит, около тех ополчается Ангел Господень. И тако возверзите печаль свою на Господа, Который не воздремлет, ниже уснет, охраняя Вас от всех бед· и не приидет к тебе зло, и рана не приближится телеси твоему. 2 марта 1862 г. Письмо 79 Почтенное писание Ваше, от 19 октября писанное, с грустным уведомлением о беспрерывных неприятностях Вам от неблагомыслящих людей, опечалило и меня до зела. Что делать? Мужественные души никого и ничего не боятся, кроме единого Бога, a Вы, по малодушию своему, всего боитесь, как и св. |
| елеем, принял на себя св. схиму без перемены прежнего имени, и до последней минуты исхода души был в совершенной памяти. A на четвертый день по кончине был перенесен из скита в обитель, и по отпетии надгробном был погребен подле старца отца Леонида. Раннюю литургию на погребении его я служил с 4-мя иеромонахами и 3-мя иеродиаконами, a позднюю служил отец Архимандрит с 8-ю иеромонахами и 5-ю иеродиаконами; a на отпевании с отцем Архимандритом было в облачении 20 иеромонахов, 2 протоиерея, 4 иерея и 10 иеродиаконов и диаконов. Стечение людей разных сословий было без числа. И до погребения его день и ночь продолжались панихиды беспрерывно, которые и доселе не прекращаются. И вот я живу на свете 66-й год, но таких духовно-торжественных похорон не видывал, какие были совершены отцу Макарию. Истинно слово Божие: «Аз прославляющих Мя прославлю». И как старец сей в жизни своей всех любил, так и по кончине многих на гроб свой собрал. Не знаю, мы, нищие от дел благих, будем ли удостоены толико великой молитвенной памяти о себе, какой сподобился блаженный старец наш Макарий, которого святая душа во благих водворяется. 7 сентября 1860 г. Письмо 140 Приношу Вам всечувствительнейшее благодарение за бывшее приятное нам и незабвенное посещение Ваше убогой обители нашей и пребываете при оной, за благотворное общение Ваше с нами недостойными, за многие знаки любви о Христе и благоговейного расположени ко всем. Да помянет Вас Господь Бог во царствии Своем, и да воздаст Вам Господь за нас убогих милостью и щедротами в жизни сей и в будущей. A о том, если во время пребывания Вашего y нас, чем-либо мы Вас не упокоили или соблазнили и проч., то за все оное смиренно просим милостивого извинения Вашего и всепрощения, особенно я многогрешный, невежественный и грубый; так что мне и самому бывает и совестно и стыдно, по пословице: Фома не купит ума, a свой продает. Впрочем, надеюсь, что Ваша христианская любы не только это видимое, но и не видимое, a только слышимое, милостиво покрыет; ибо мы не ангели. |
| Сердечно порадовался я о том, что даровал Вам Господь иметь жребий или пайки в откупах, с каковою милостью Божиею Вас и поздравляю я, a о выгодах и барышах загадывать не должно; ибо в настоящем времени и то немалый барыш, когда помилует Бог от убытка. A посему и должно, по указанию Ивана Яковлевича, молитвенно прибегать к Смоленской Божией Матери, ибо никто же притекаяй к Ней посрамлен бывает. A Иван Яковлевич урожденец Смоленский, и многократно испытывал на себе спасительное заступление Матери Божией, a потому и Вам указывает к Ней же прибегать. A между тем советую я Вам не слишком увлекаться в свидания и собеседования с Иваном Яковлевичем, который почти всегда говорит аллегорически, – двусмысленно, и всякого может ввести в затруднение разгадывать его слова, a посему вернее то слово, которое прямо без аллегории сообщается вопрошающему. Я в 1842 году и сам был y Ивана Яковлевича, впрочем, не по своему желанию, но по его приглашению чрез других. И когда я взошел в его комнату, он был в халате и колпаке, и за раз, снявши колпак под мышку, вежливо спросил: «что Вам угодно?» Я ответствую: «пришел к Вам попросить ваших святых молитв. – Он: какие святые тут молитвы? Здесь живут безумные: вы молитесь об них». И потом посадил меня на софу, и пел разные стихи, и много говорил, чего я не мог понять и наконец, взял ножницы и бумагу, и вырезал крест и подал мне, тем и кончилось свидание это наше. Из бумаги вырезанный крест не был ли указанием мне получить чрез два года наперсный крест, или знак продолжительной мне болезни? Но хотя и то и другое имею я, впрочем, не по указанию Ивана Яковлевича, но по благословению Божию. Дабы имея крест, не тщеславился, Господь послал неисцельную болезнь, которая не только смиряет меня, но и сокрушает. Давно не писавши к Вам, я теперь может быть много и лишнего написал, за что прошу простить мне великодушно. A в заключение сего я убогий калека всенижайше кланяюсь Вам, и всеусерднейше желаю Вам милости Божией, душевного мира, здравия и спасения, и на все Ваши добрые дела и благие намерения помощи Божией и благопоспешения. 3 октября 1859 г. |
| И тако, по слову Христа Спасителя, с великим рассуждением должны свое душевное имение (а не тленное) считати, достанет ли оного на созидание столпа, то есть, монашеского по Бозе жительства, да не како за нерассудное начатие и несовершение смех и поругание, по Евангелию, дело их будет. Ибо монашеская жизнь требует непрестанного подвига, a не покоя, и должно даже до смерти предать себя в послушание, отнюдь ни в чем не иметь своей воли, и считать себя меньшим, последним и худшим паче всех, и претерпевать мысленную брань великодушно, от невидимого врага рабом Божиим непрестанно во дни и в нощи наносимую, еще же и алчбу и жажду, и оскудение потребных вещей имети, поругание же и бесчестие, и всяку тесноту и скорбь сносити, имиже монашеское начертавается житие. И когда долгим временем все сие добре рассмотрят, и увидят, что имения их, то есть, душевных сил, на созидание столпа сего душеспасительного достанет y них, сиречь произволят вся вышереченная сладце любве ради Божия до смерти претерпеть, то пусть с радостью и веселием и прославлением Бога, и несумненною верою к дивнему сему жительству приступят, хотя и во единонадесятый час жития своего; но равную приимут мзду с первыми, от юности своей до старости во иночестве Богу работавшими. До вышеозначенных же лет пусть они и добре рассмотрят желание свое, аще есть по Бозе. Детей же своих до совершенного возраста да стараются в христианском благочестии воспитать, и приличному полу их рукоделию обучить, и тогда, т. е. когда достигнут совершенного возраста, предоставить им на волю, что они изберут, монашеское ли жительство, или супружеское; ибо и то и другое дело есть Божие. Вот все написал я, что мыслил о Вашем братце. И когда не противны слова мои здравому разуму, то можете оные ему прочитать; ибо я не свое писал, a писал слова рассудительных св. отец. И как он произволит, тако и да творит, точию да не спешит. По моему мнению, гораздо полезнее меньшему бы братцу Вашему пуститься в путь Господень. 12 декабря 1836 г. Письмо 145 Вы чрез письмо свое открываете мне о возродившемся в сердце Вашем желании посвятить себя на служение Богу в монашеском звании; a родители Ваши заботятся пристроить Вас к супружеской жизни; и посему Вы недоумеваете, на что Вам решиться. |
| Вы от недостатка в смирении страдаете духом, a я от невоздержания часто болю брюхом; но думаю, легче болеть брюхом, нежели духом! На мое недугование врачевство – диета, т. е. воздержание; a на Ваше – смирение Христово, и обрящете покой непокойной душе своей. Если бы Вы, друг мой сердечный, напитанным имели сердце свое, как некую губу, смирением Христовым, тогда не было бы Вам ни болезни, ни печали, ни воздыхания, но всегдашнее успокоение и утешение, ибо смиренных сердцем не точию Сам Бог и Ангели Его любят, но и люди благоговеют, a беси со искушением и носу показать пред смиренными не смеют. Притом смиренные и сами подряд всех любят, a не укоряют; Вы же, друг мой сердечный, во искушении своем и меня многогрешного и матушку зазрили, и сказали: «видно они за меня перестали Богу молиться!». Правильнее бы было сказать: несть мира в костех моих, от лица грех моих! Впрочем, простите Бога ради меня многогрешного, что горько опечалил Вас и Вас во всем Бог да простит, и по множеству бывших скорбей и болезней сердечных да возвеселит Вас радостью спасения, чего от всей души богомольчески желаю Вам. Недостойный Игумен Антоний. 28 июня 1850 г. Письмо 258 Писания Ваши первые, за изображенную в них ропотливость Вашу на все, показались мне вместо горькой редьки, a потому и не благодарил Вас за такой неприятный сердцу моему гостинец. Но за то вторые Ваши писания были мне похожи, по вкусу и обонянию, на лучший липовый мед, которым усладили Вы мою душу и утешили, за что спасет Вас Господь Бог ! Из сего Вы можете заключить, сколь велико есть благо – смирение иметь в духе и самоукорение, которые успокаивают как свою, так и ближнего душу, и возрождают внутренний мир, и любовное и почтительное чувствование. A посему, всеусерднейше желаю, чтобы Бог мира и любви пребывал с Вами во вся дни! Прошу помолиться и о мне, чтоб чувствование любви не оскудевало во мне, всегдашнем богомольце Вашем и слуге. Многогрешный Игумен Антоний. 4 марта 1852 г. Письмо 259 Из письмеца Вашего увидя, что Господь Бог избавил Вас от малодушия и от обуревания многих неприязненных искушений и внушений, расстроивших Вас почти до отчаяния, из глубины души благодарил я Господа Бога и Пречистую Его Матерь, избавивших Вас от великих бед и зол, и водворивших в душе Вашей сладчайший мир свой! Я прежде, не постигая настоящей причины Вашего беспокойства, думал что Вы, подобно мне голодны, и ничем не довольны, a потому и сердитесь на всех и на все; но наконец усмотрел причину ту, что напал на Вас дух уныния и малодушия, a сразиться с ними собственными силами Вы не могли, a посему раскисли Вы и полегли. |
| Письмо 15 Вы пишете, что небрежно жизнь свою проводите, и подвержены бываете частой раздражительности. На лень и небрежность один ответ: кто в этом пред Богом не грешен! А в рассуждении раздражительности советую Вам охранять себя как от смертной отравы, которая заметным образом губит здоровье, недействительными делает медицинские средства, и самую жизнь сокращает. Можно то же самое говорить и без желчи; ибо мягкое слово более имеет силы. A посему и ты, возлюбленная моя, чаще хощеши видети дни свои благи, то удерживай язычок свой от зла, и устне свои, еже не глаголати льсти; и то и другое вредно, наиболее себе. A на Ваши вопрошения, возлюбленный мой N. N., недоумеваю, что Вам и сказать! Вы обвиняете себя в том, что тупоумны стали. Это может быть от того, что Вы оскудели очень своими финансами. A когда бы в изобилии были y Вас деньги, да деньги, да и еще деньги, тогда были бы Вы министром народного просвещения... a без денег и умные люди, подобно Вам, сидят повеся голову и поджавши руки, не делая ничего. A чтение духовных книг советую Вам не оставлять; ибо бывает иногда и одна строка, прочитанная в добрый час, оценится дороже всего годового издания, и останется навсегда в памяти. A шахматная игра служит для потери времени, которое и без оной игры теряется y нас немало; лучше от нечего делать заняться от скуки фортепиано, для которого я иногда покупывал и духовные пьесы, и оными дарил девиц. И если бы был я в Москве, то и для Вас купил бы весьма хорошую и чувствительную пьесу: «Множество содеянных мною лютых помышляя окаянный аз, трепещу страшного дне судного...», которою и наигрались бы Вы, и нарыдались вволю, a может быть и в страх Божий пришли бы от сего, которого якобы не имеете Вы. Ноября 1859 г. В день тезоименитства Вашего Господь помог мне совершить святую Литургию и молебен Великомученице, a на оных и Вас всех воспомянуть. A после обеда пред вечернею ходил я на кладбище, и там, на гробе блаженной Е. А. отправил панихиду, ибо св. Апостол Павел советует воздавать всем должное, т. |
| Фессалия: в том же кодексе (Athen. Bibl. Nat. 972. Fol. 227-241) содержатся 8 херувимских на все дни седмицы свящ. и иконома Великой ц. Антония, к-рые автор кодекса узнал от свящ. Никифора из Кефалонии (см.: Στθης. 2006. Σ. ο, ποσημ. 15). Только по имени П. М. назван в рукописи мон. Дамаскина Аграфорендиниота , что, вероятно, свидетельствует о знакомстве этих музыкантов. То, что П. М. был игуменом, подтверждается, в частности, в Анфологии (предположительно автограф) Meteor. Metamorph. 329 (Fol. 108), в котором он назван иеромонахом и кафигуменом метеорского мон-ря и где указано место его происхождения - г. Трикка (ныне Трикала, Фессалия). Эта рукопись составлена, по косвенным данным, в 1-й пол. 80-х гг. XVIII в., ее terminus ante quem определяется по записи, сделанной 20 мая 1790 г. на листке, приклеенном к задней стороне переплета. В этой рукописи содержатся почти все известные в наст. время произведения П. М. (см.: Βης. 1967. Σ. 343-344; Idem. 1947. Σ. 49; Στθης. 2006. Σ. 155-168). Впервые предположение о том, что писцом этой рукописи был П. М., выдвинул проф. Г. Статис (Παρθνιος ερομναχος Μετεωρτης. 1993. Σ. [γ], ζ-η; Στθης. 2003. Σ. 124-129; Idem. 2006. Σ. ο-οα, 155, 160, 168). Самым весомым аргументом в пользу авторства П. М. является его портрет, помещенный в начале раздела пасапноариев, в сочетании с надписанием на том же листе данного цикла именем П. М. (см. ил.). Это не может быть несомненным доказательством того, что данный кодекс является автографом П. М. Статис (Παρθνιος ερομναχος Μετεωρτης. 1993. Σ. ζ; Στθης. 2003. Σ. 124) определил его почерк только в рукописи Athen. Bibl. Nat. 972 (на с. 1 она подписана иеродиак. Парфением 13 июня 1786 г.), хотя ранее он же оспаривал его авторство (см., напр., доклад 1990 г., опубл. в изд.: Στθης. 2006. Σ. ξθ-ο), отмечая, в частности, что при таком отождествлении П. М. должен одновременно быть иеродиаконом и игуменом Б. Метеорского монастыря. Кодекс Athen. Bibl. Nat. 972 выполнен поспешно, с небрежно выписанной нотацией, он неполный: отсутствуют не только эпититлы и инициалы, но и «беззвучные» муз. |
| Древним послушникам их духоносные наставники возвещали немедленно и прямо волю Божию: ныне иноки должны сами отыскивать волю Божию в Писании и потому подвергаться частым и продолжительным недоумениям и погрешностям. Тогда преуспеяние было быстрым, по свойству делания; ныне оно косно (медленно), опять же, по свойству делания. Таково благоволение о нас Бога нашего; мы обязаны покорствовать Ему и с благодарением благоговеть перед ним. Наше современное иноческое жительство по Писанию и совету отцов и братий освящено примером главы монашества, преподобного Антония Великого. Он не был в послушании у старца, но в новоначалии своем жил отдельно и заимствовал наставления из Писания и от разных отцов и братий: у одного научался он воздержанию, у другого — кротости, терпению, смирению, у иного — строгой бдительности над собой, безмолвию, стараясь усвоить себе добродетель каждого добродетельного инока, всем оказывая, по возможности, послушание, смиряясь перед всеми и молясь Богу непрестанно. Поступай и ты, новоначальный, таким образом! Оказывай настоятелю и прочему монастырскому начальству нелицемерное и нечеловекоугодливое послушание, послушание, чуждое лести и ласкательства, послушание ради Бога. Оказывай послушание всем отцам и братиям в их приказаниях, не противных Закону Божию, уставу и порядку монастыря и распоряжению монастырского начальства. Но никак не будь послушен на зло, если бы и случилось тебе потерпеть за твои н е ч е л о в е к о у г о д и е и твердость некоторую скорбь. Советуйся с добродетельными и разумными отцами и братиями, но усваивай себе советы их с крайней осторожностью и осмотрительностью. Не увлекайся советом по первоначальному действию его на тебя! По страстности и слепоте твоей иной страстный и зловредный старец может понравиться тебе единственно по неведению и неопытности твоим или потому, что он угождает какой-либо сокровенной, не ведомой тобою, живущей в тебе страсти. С плачем и сердечными воздыханиями умоляй Бога, чтобы Он не попустил тебе уклониться от Его всесвятой воли к последованию падшей человеческой воле — твоей или ближнего твоего, твоего советника. Как о своих помыслах, так и о помыслах ближнего, о его советах, советуйся с Евангелием. |
| Такая высокая жизнь не могла ему обойтись без труда, понуждения, борьбы и искушений. Даже в старости, живо вспоминал он, как старшие лица, во время своего отдыха, бывало, посылали его как новоначального работать в огород, и как порою, он изнемогал тут и телом и духом. Вообще старец его, о. Моисей, обходился с ним весьма строго. Проспит ли Александр, и других не во время разбудит к полунощнице, – по окончании службы, его как нерадивого будильщика ставили на поклоны; в другом ли чем провинится, опять на поклоны. Сначала он исполнял эти епитимии с понуждением и трудом, а потом так привык к ним, что даже порою и скучал, если долго не услышит обычного: «Ну, брать, становись на поклоны!» Его терпение и послушание подвергалось часто различным испытаниям. «В начале поступления моего в пустыню, – рассказывал он сам о себе впоследствии, – я имел характер самый пренесносный, и старец мой чего-чего не употреблял, чтобы смирить мою жестоковыйность. Но ничто так не смирило моего окаянства, как ежегодное по нескольку раз, в течение шести лет, очищение отхожих мест. А в дополнение к сему не редко посылаем был по проезжим дорогам собирать, для удобрения огородов, конский и скотский помет. В начале святое послушание это было для меня не без горя и не без слез». «Проходя эти послушания, – рассказывал он в другой раз, – вспомнил я однажды прежнее свое житье, и поколебался мой помысл. «Сверстники мои, – подумал я, – считают капиталы, а я вот чем должен заниматься!» Но скоро зазрел себя, стал скорбеть, что осмелился мысленно пороптать на своего старца; со стыдом исповедал ему свой помысл, и по приличном наставлении получив прощение, принял оное как от самого Господа, и с великою радостию продолжал понуждать себя в терпении – переносить труды пустынной жизни.Так-то, – заключал он свой рассказ, – без смирения в духе спастися невозможно! А смирению от одних слов научиться нельзя; потребна практика, чтобы кто трепал нас и мял, и выколачивал кострику, без чего и в царствие Божие попасть трудно, которое многими скорбьми приобретается». |
| Насколько нам известно, типология египетского монашества в современной западной научной литературе не разработана достаточно хорошо: парадигмой для описания форм монашеской жизни служит все те же двух- или трехчастная схемы 163 . Любопытно, однако, отметить тенденцию к усложнению этих схем. Так, например, известный американский папиролог Р. Бегнэлл в монографии, посвященной позднеантичному Египту, сводит монашеский образ жизни к двум полюсам – отшельничеству и киновии, но при этом указывает еще на два типа – «лавру» (главным образом, на примере Эсны и монастыря Наклун) и городской полумонашеский тип, относя сюда так наз. monachai apotaktikai [Bagnall, 1993. Р. 293–294, 297]. Этот пример наглядно показывает, как «размывается» двухчастная схема уже в рамках одного исследования. Другой, не менее яркий пример – классификация монашеских поселений в обобщающей работе И. Гобри. Он придерживается все той же двухчастной схемы, но усложняет ее с учетом характера поселений и их географического положения. Среди отшельников Гобри выделяет тех, кто подвизается вблизи населенных мест и тех, кто живет в пустыне. Последних он делит на живущих в уединении и на объединившихся в колонии. Киновитов Гобри разделяет на пустынников и «живущих в городах» [Gobry, 1985. Р. 138]. Но классификация по социогеографическому принципу малопродуктивна, поскольку она не дает четких критериев для определения особенностей организации поселений – хотя влияние этого фактора на поведение отдельных монашеских групп сомнений не вызывает. Так, например, указывалось, что большая организованность пахомиан объясняется их непосредственной близостью к селам, а менее формализованная организация колоний отшельников – их социальным происхождением (из обеспеченного среднего класса) [Bagnall, 1993. Р. 295, 297]. В качестве еще одного типа поселений иногда выделяют отдельно sarabaitae/remnuoth как наиболее архаичную форму организации, где каждый член общины имел больше свободы внутри группы, нежели обитатели «лавр» 164 . |
|
|
