| Александру было десять лет, когда старшие братья его, Тимофей и Иона, оставили мирскую жизнь и поступили в Саровскую пустынь. Пример их, вероятно, подействовал на младшего брата, с которым они имели и переписку; по временам они присылали ему и назидательные книги. Вот что, между прочим, писал братьям в Саров тринадцатилетний Александр: «Мне очень показалась одна из присланных вами книг, и я одного примера (правила) хочу держаться по этой книге, то есть: презирать мир и идти к небесному царствию есть высочайшая премудрость; в безмолвии и тишине много успевает душа благоговейная, и разумеет тайны Писания. И так кто удаляется мира, к тому приходит Бог со святыми Своими Ангелами. Так и я хочу, и желаю быть таковым, как вы теперь находитесь; но не знаю что делать, а желательно быть таковым же как вы». Имея в детском возрасте такие высокие чувствования, Александр с детства подвергался и особенным тяжким испытаниям, по которым можно было видеть, что Господь готовит его к чему-то особенному. Десять раз жизнь его подвергалась великой опасности: однажды едва не утонул, другой раз упал с высокого места, так что голова его была проломлена, и т. п.; но каждый раз он был, избавляем от смерти охранявшим его промыслом Божиим. Кроме того, он так часто и тяжко был болен, что, выражаясь его собственными словами, иной столетний старик столько болезней не видал, сколько испытал уже он – пятнадцатилетний. В этих болезнях он как бы обучался терпению, и предуготовлялся к тем многотрудным недугам, коими была исполнена вся его жизнь. Вместе с тем эти телесные страдания уже в детстве как бы способствовали к тому, чтобы обнаружилось его стремление к духовной жизни. Так, вскоре после того письма, из которого приведен нами отрывок, Александр, тяжко заболел; и только что оправился несколько, вот как опять писал старшему брату: «Я, в болезни моей находясь, занимался чтением вам известной книги. Этой книге можно честь приписать: предушеспасительная. У меня от этой книги одно на уме: пачпорт, да Саровская пустынь, т. е. получить пачпорт, да ехать в Саровскую пустынь. Но не знаю, буду ли с вами; а нужно побывать; то прошу вас покорно, не можно, ли как-нибудь доставить мне пачпорт. Ежели будет льзя, так уведомьте письмецом, с первою почтою на мое имя». Письмо это было писано в Ноябре 1808 года. |
| Повидавшись же с братом, Александр решился остаться у него до весны. 15 Января 1816 года облекли его в послушническое платье: двадцатилетнему Александру, который так давно и так усердно стремился к монашеской жизни, короткий крашенинный подрясник, весь в пятнах и заплатах, казался, как он после сам выражался, драгоценнее царской порфиры. Весной о. Моисей сказал ему: « Кто теперь не посеет, ничего не пожнет». Он остался еще: посеяли огород, осенью убрали, потом вместе поехали в Киев для богомолья. На обратном пути они посетили Софрониеву, Глинскую и Площанскую пустыни, где виделись и беседовали со многими старцами высокой духовной жизни. Дорогой Александр приглядывался ко всем этим монастырям, но сердце его ни к одному не прилегло. Возвратясь из Киева в прежнее безмолвное место, он еще остался погостить, и затем не захотел и удаляться. «И таким образом, приехавши к брату погостить, я прожил у него 24 года», – не раз говаривал после о. Антоний. С великой ревностью Александр в таких молодых летах посвятил себя трудам пустынножительства. Одаренный большою крепостью телесной, и сохранив ее с детства, не смотря на перенесенные им недуги, он с этого времени, не щадя себя, нес такие подвиги, которые в наше слабое время многим могут показаться невероятными. Вставая в полночь, он с братом ежедневно вычитывал вдвоем всю церковную службу по богослужебным книгам, без малейшего опущения. Еще в детстве Александр, постоянно и усердно посещая храм Божий, хорошо знал порядок церковной службы, и имел особенную наклонность и способность к изучению церковного устава. Теперь же, ежедневно в продолжение многих лет практикой, он так в том усовершенствовался и сделался таким отличным уставщиком, что в этом отношении нелегко было найти ему равного. За тем трудился в переписке Отеческих книг уставом, и помогал брату в составлении нескольких рукописных сборников, содержащих в себе в систематическом порядке правила христианской жизни, особенно монашеской. Эти замечательные сборники свидетельствуют о том, с каким вниманием и разумом оба брата читали творения духоносных Отцев. |
| И я писал к Его Высокопреосвященству, прося его не оставить о. Епифания. Вместе с тем о. ректор подал в семинарское Правление записку о своей болезненности; несмотря на эту болезненность я просил его посещать меня, от времени до времени, полагая, что моя беседа, не имеющая другого достоинства, «кроме благонамеренности, может успокоивать дух его, в чем он очень нуждается. Усмотрев, что он приходит в совершенное изступление и самозабвение в то время, как подвергнется вспыльчивости, что в это состояние он приводится другими и не замечает того,–я заключил, что он не способен к должности ректора. Недавно он сам высказал мне эту мысль: слава Богу, если он говорил искренно. Понять свою неспособность великое благо! Очевидно, действительно, Архимандрит Епифаний не мог быть хорошим сотрудником Святителя Игнатия. (См. Приложение к второй части нашей книги, стр.163). 388 Указом Свят. Синода от 8 марта 1861 г., за 892, поручено было Епархиальным Преосвященным, чтобы: 1) при рукоположении во священники воспитанников семинарии обязывали их, а уже служащих обязали подписками непременно иметь в своих или церковных библиотеках книги Священного Писания, Догматическое Богословие Преосвященного Антония, Пространный Катихизис и книгу о должностях пресвитеров приходских, приобретение каковых книг, по дешевизне их никак не может быть обременительно для поступающих на священнические места; а также стараться приобретать в церковную библиотеку книги, назначенные для сего циркулярным Указом Святейшего Синода 15 февраля 1832 года, и книги, по особенным обстоятельствам прихода, нужные в пособие священнику; 2) чтобы наблюдение за исполнением сего возложили на благочинных и обращали внимание на этот предмет сами Преосвященные при обозрении епархии. Поименованные в резолюции Епископа Игнатия книги отчасти значились в общем списке, разосланном при циркулярном указе 15 февраля 1832 года. (Архив Кавк. дух. Консистории. Дело 1-го стола, по описи 1861 года 91, л. 1). 390 Резолюция последовала на официальном письме ректора Киевской духовной Академии Архимандрита Филарета от 7 января 1861 года, за 395. |
| Пример, в котором показана мелодическая фраза в старой нотации (сверху) и ее переложение в новой нотации (снизу) Теперь, для того чтобы лучше понять, как работает византийская нотация, рассмотрим основные составляющие ее элементы. Как уже было сказано ранее, в отличие от европейской нотации, византийская использует символы, которые, вместо того чтобы обозначать точную высоту, указывают мелодическое движение (вверх или вниз) относительно предыдущей ноты. Такие знаки составляют основную часть византийской нотации. К примеру, символ, который называется «исон», инструктирует певца повторить предыдущую ноту, символ «олигон» обозначает подъем на одну ноту вверх, а «апостроф» — спуск на одну ноту вниз . Другой вид невм обозначает временные категории, такие как темп, дыхание и т. п. Например, «клазма», поставленная над нотой, указывает, что длительность ноты становится на одну долю больше . Еще одна группа знаков состоит из символов, обозначающих качественные изменения. К примеру, знак «псифистон», стоящий под нотой, обозначает, что ее необходимо исполнить с некоторым акцентом, более выразительно . И наконец, есть знаки, указывающие начальную ноту и обозначающие глас (и, соответственно, звукоряд), в котором исполняется песнопение ; знаки, сменяющие звукоряд или изменяющие его интервалы , а также знаки, которые изменяют интервалы отдельных нот, к примеру, на четверть тона, полутон и т. д. . Некоторые из основных знаков повышения и понижения звука Византийская музыка имела длинную историю развития, и по сей день, являясь живой традицией, ее репертуар продолжает расширяться. С помощью невменной системы нотации композиторы византийской музыки продолжают создавать новые музыкальные сочинения, не только подражающие классическим стилям, но и такие, которые в чем-то совершенно уникальны: Также хотелось бы отметить, что византийское пение сегодня исполняется не только на греческом языке. Благодаря трудам иеромонаха Ефрема, насельника монастыря Святого Антония Великого (штат Аризона, США), в интернете доступны бесплатные материалы, необходимые для работы как над созданием, так и переложением византийской музыки на тот или иной язык . Перекладывая византийскую музыку на другой язык, невозможно просто «подчинить» старую мелодию новому тексту, но, напротив, необходимо создать новую мелодию в подражание оригинальной, соблюдая все орфографические правила византийской музыки и ориентируясь на допустимые мелодические «фесисы», о которых было сказано ранее. Таким образом, создается музыка, легко воспринимаемая на слух, а также способная эффективно сконцентрировать внимание слушателей на содержании литургического текста. В противном случае, переложение окажется, как минимум, неприятным на слух и неестественно звучащим, а содержание распеваемого литургического текста, возможно, будет сложнее понять . |
| Обстоятельства службы и семейные только в 1860 году июля 14-го дали возможность г. Б-ко вместе с сыном исполнить свое обещание – быть в Сарове. И тогда он собственноручной запиской объявил настоятелю Саровской обители об исцелении своего сына по предстательству блаженного старца Серафима. В 1858 году сестра общины Дивеевской Евдокия, в среду на пятой неделе Великого поста, вместе с другими сестрами набивала льдом огромный общий ледник, глубиной в три сажени. Нечаянно поскользнувшись с доски, положенной над срубом, она упала на самое дно ледника, где было несколько льду, набросанного острыми глыбами. Несчастная от сильного удара не испустила ни малейшего стона. Прочие сестры в это время все были вне ледника, хлопотали около саней своих. Когда старшая заметила, что нет одной из них, спросила: «Где Евдокия?» Никто не знал, что сказать. Взошедши в ледник, они на дне его, в темноте, увидели ее в своей одежде. Ужас поразил всех; полагали, что она уже мертвая. Двое мужчин с помощью сестер с величайшим трудом вынули ее из ямы. Видя, что она жива еще, возблагодарили Господа, отнесли ее в самую ближайшую келью, побежали за духовником и, по благословению настоятельницы, послали в село Вертьяново за лекарем. Спустя несколько часов страдалица пришла в чувство, исповедалась и приобщилась Св. Тайн; жаловалась на смертельную боль в боку и в голове, на которой показалось много шишек. Приехавший лекарь сделал необходимое кровопускание, но сказал, что ушиб очень опасный. Весь бок разнесло опухолью: нельзя было узнать, нет ли перелома в ребрах, а прикосновение к ним повергало больную в продолжительный обморок. Через четыре дня перевезли ее в больницу, но и там страдавшая вскрикивала и стонала, когда четверо едва могли взять ее, чтобы приподнять на подушки; лежала она все на одном правом боку. Спустя две недели после ушиба, в течение которых она почти не спала от боли, в полночь на Великий четверток забылась она тонким сном и видит, что батюшка Серафим, вошедши в келью, где лежала больная, сказал: «Я пришел навестить своих нищих; давно здесь не был» – и, говоря это, подошел к кровати больной. Она с горькими слезами говорит ему: «Батюшка, как у меня бок-то болит!» Старец, сложивши три перста правой руки, крестил ее расшибленное место, говоря: «Прикладываю тебе пластырь и обязания». Повторивши это три раза, он стал невидим. Евдокия открыла глаза – в келье была совершенная пустота и тишина. Она опять заснула скоро. Проснувшись в 5 часов утра, Увидела себя лежащей на больном боку, не чувствуя никакой боли. Припомнив явление к ней батюшки Серафима, она говорила: «Я долго чувствовала, как будто пластырь лежит на ушибленном месте». В тот же день больная одна, без всякой помощи, встала с кровати, прошла несколько раз по келье и рассказывала всем о чудесном своем исцелении, исповедалась и приобщилась Св. Тайн, укрепляясь духом и телом за молитвы старца Серафима. |
| Что касается до Калуги – места первоначального назначения Решилова, то туда никто не был послан вследствие недостатка в наличных миссионерах, как можно думать; а между тем Калуга с её окрестностями и лесами представляла благодарную тогда почву для миссионерской деятельности. По официальным сведениям, раскольников в Калуге было очень много; духовенство сельское и городское потакало и даже сочувствовало расколу, отправляя службу по старопечатным книгам и совершая запрещённые обряды; раскола держались архимандрит Карион и игуменья одного монастыря со старицами. Ещё в 1720 г. из Москвы был посылаем в Калугу для устроения церковного благочиния священник Н. Михайлов, представивший неутешительные сведения о состоянии тамошнего раскола и фанатических проявлениях его. Для ослабления раскола в Калуге, в 1721 г. архимандрит Антоний просил Св. Синод послать туда искусных священников или ему самому ехать в Калугу для лучшего в том исследования, дабы ту раскольническую прелесть искоренить (?), скрываемую под видом благочестия. Просьба Антония осталась без последствий 76 , быть может, потому, что несколько ранее, именно в марте 1721 г., Св. Синод отправил в Калугу протоинкизитора и инквизитора для совещания с местными управителями о расколе 77 . В последующее время в Калуге по временам появлялись то светские, то духовные лица для переписи раскольников и для сбора с них денег; были ли там лица со специально-миссионерской целью, и какими последствиями сопровождалась миссия их, не известно. Можно сомневаться не только в успехе миссионерского дела, но и в существовании его… Таким образом, хотя сомнительны и даже ничтожны были успехи противо-раскольнической миссии, предпринятой и совершавшейся по мысли и под руководством Святейшего Синода, однако она полезна была тем, что сообщила Святейшему Синоду верные сведения как о состоянии раскольников, так и об образе действий миссионеров. С другой стороны, присутствие среди раскольников миссионеров, как доверенных лиц от церковно-гражданской власти, снабжённых полномочиями, должно было действовать на них сдерживающим и устрашающим образом, предохраняя православных от совращения. |
| Физический труд («рукоделие» – το εργοχερον) в раннем египетском монашестве всегда рассматривался как необходимое и существенное условие иноческого жития. Это касалось не только Верхнего Египта, где пахомиевские монастыри представляли собой как бы четко организованные «мануфактуры», но и Нижнего Египта (Нитрии, Скита, Келлий), где отшельническое и полуотшельническое монашество органично сочетало рукоделие с исихией. Блж. Иероним в предисловии к своему переводу «Правил» св. Пахомия описывает трудовой процесс в пахомиевских монастырях следующим образом: «Братия, занимающиеся одним и тем же ремеслом, живут в одном доме и под ведением одного настоятеля; например, ткущие полотно живут вместе; приготовляющие рогожи составляют особую семью; швецы, мастера, делающие повязки, валяльщики сукон, башмачники, каждые порознь управляются своими настоятелями. По прошествии каждой недели все вообще представляют отцу монастыря отчеты в своих работах». А о преп. Иларионе, ученике Антония Великого , ушедшем подвизаться в дикие места в полном одиночестве, он свидетельствует: «Занимаясь плетением корзин из камыша, он следовал уставу египетских монахов» (подразумеваются монахи-отшельники или полуотшельники) (см.: Творения блаженного Иеронима Стридонского . Ч. 4. Киев, 1903. С. 56, 15). В монашеской литературе этого периода (IV-V вв.) выдвигались три основные причины необходимости подобного рукоделия: во-первых, оно давало возможность инокам самим содержать себя и не зависеть ни от какой «милостыни»; во-вторых, оно позволяло уделять от плодов трудов своих часть в помощь бедным и немощным (именно этот момент акцентирует св. Аммон); наконец, в-третьих, оно наряду с молитвой служило главным средством излечения греха уныния (см.: Guillaumont A. Aux origines du monachisme chretien. Abbaye de Bellefon-taine, 1979. P. 117–126). Появление ереси мессалиан, которые считали себя слишком «духовными», а поэтому пренебрегали таким «низменным» занятием, как рукоделие, охотясь за милостыней, заставило православных писателей IV-V вв. постоянно подчеркивать значение рукоделия в духовной жизни. В частности, св. Епифаний Кипрский , полемизируя против мессалиан и опираясь на Священное Писание (в том числе на известную фразу 2Фес. 3, 10 : «кто не хочет трудиться, тот и не ешь»), противопоставляет им «подлинных рабов Божиих» (т. е. настоящих монахов). Истинные монахи, по словам св. Епифания, «действительно утверждаются на прочном камне истины», добывая хлеб своими руками, соответственно ремеслу каждого ( χατ τν εχστου τχνην). В то же время они не оставляют в пренебрежении бдений, молитв и псалмопений, то есть сочетают рукоделие с духовным трудом ( μετ χα τς πνευματιχς εργασας) (см.: Epiphanius. Werke. Bd. III. Panarion haer. 65–80. De fi de. Hrsg. von K. Holl und J. Dummer. Berlin, 1985. S. 488–489). |
| 136 Выше уже указывалось, что самые ранние дошедшие до нас греческие рукописи датируются IX/X вв. 137 Впрочем, Баммель полагал, что эта неточность – результат небрежной «цензурной» правки, но мы уже упоминали о том, что сама возможность такой «цензуры» в начале V в. выглядит достаточно сомнительно. 138 Гр. λεγον δ περ ατο ο πατηες τι μμνηται τν ατο ν τ ρει γεγενημνην νοδον – сар. 7. 3/лат. cuncti vero patres confirmabant, quod nullus omnino meminisset, quando hic secessisset ad eremum – cap. . 5 139 В чем-то сходное с данным приемом явление применительно к древнерусской литературе получило название «стилистической симметрии»: такая симметрия характеризуется тем, что об одном и том же говорится два раза, но различно. Как отмечается, данное явление глубоко архаично и встречается уже в Псалмах (напр., «Разделиша себе ризу мою и о ризу мою меташа жребия» ( Пс.21:19 ) – Лихачев, 1999. С. 154–160). 141 Шульц-Флюгель полагает вполне вероятным, что «История монахов» была написана по просьбе братии ЕлеоНнского монастыря (Schulz-Flügel, 1990. S. 17), но тогда было бы очень легко раскрыть подложность путешествия. 142 Schulz-Flügel, 1990. S. 23. В главах I и VIII Шульц-Флюгель ссылается именно на те места, где содержится либо описание посещения подвижника, либо диалог с ним. 143 Шульц-Флюгель, например, отмечает, что «История монахов» дает большее разнообразие монашеских форм (Mönchsgestalten), нежели содержится в апофтегмах [Schulz-Flügel, 1990. S.18]. Интересна «История монахов» отсутствием единого мнения о столь важных вопросах, как соотношение практической и созерцательной аскезы, взаимоотношение монашества и клира и т.д. 144 Стоит напомнить, что этот текст имел довольно большое значение в традиции западного монашества: его внимательное чтение (под названием Vitae Patrum) было рекомендовано Decretum Gelasianum, Правилами св. Бенедикта Нурсийского и Regula Magistri – Bammel, 1996. Р. 92. 146 Так, Девос обратил внимание, что в «Истории монахов» нередко встречаются цифры 3,7 и 12, символика которых очевидна. Он же показал, что автор «Истории монахов» при указании возраста подвижников и некоторых этапов их жизни предпочитает счет на десятки (30, 40, 70, 90, 100, 110 и т.д.), хотя полностью это не унифицирует – Devos, 1974. Р. 106, 107. |
| Вселюбезнейший и предостопочтеннейший о Иисусе Христе благодетель! Хотя я и не так давно к Вам писал, и еще кажется и ответа не удостоился получить; но вспомня приближающееся пресветлое торжество в обители Вашей, т. е. день Ангела Вашего, за необходимое почел паки писать к Вам. Может быть, на Ваших именинах много будет гостей и без меня, но по пословице: куда конь с копытом, туда и рак с клешней. Богатые и почтенные люди будут ожидать Вашего приглашения, a я, по примеру убогих, и незваный к Вам бреду (ногами ума) с моим усерднейшим и достодолжнейшим поздравлением, надеясь, что любовь Ваша таковому дерзновению моему простит великодушно. И тако: Честь имею поздравить Вас с радостным и великоторжественным днем Ангела Вашего, которого дождавшись во здравии, усерднейше желаю встретить Вам в духовной радости, и, по принесении благодарственного молебствия Господу Богу, препроводить оный вожделенный день в спокойствии духа, благополучно. Да благословит Господь Бог новое лето Ваше новыми знаками милости Своей к Вам, которая се прибавлением Ваших лет да прибавляется к Вам, и к чадом Вашим в роды родов; о чем мы как келейно, так и во святом храме велегласно взываем ко Господу: пробави милость Твою ведущим Тя! Давно не имея о Вас никакого сведения, недоумеваю, здоровы ли Вы, благополучны ли? Не устрашают ли Ваше сердце каковые неприятные слухи? Впрочем, даруй, Боже, чтоб Вы всегда были здоровы, благополучны и сердцем спокойны. Поистине не всякому слуху должно верить, наипаче тем, которые смущают нас. В таком случае должно ободрять дух свой твердым упованием на Господа Бога, без воли Которого и влас главы нашея не погибнет; и ежедневно, при всяком беспокойном воображении, прочитывать пред Богом 26 псалом Давидов до конца: Господь просвещение мое и Спаситель мой, кого убоюся? Сие я говорю о том беспокойстве, о котором было чрез ведомости извещено, и надеюсь, что Господь Бог молитвами святых отец избавит Вас от сего страха. Достопочтеннейшей сестрице и благодетельнице моей М. И. прошу свидетельствовать мое усерднейшее почитание с нижайшим поклонением и с желанием моим ей долголетнего здравия и всегдашнего радования о Господе, которая радость бывает в нас от частого памятования о Боге, по писанному: помянух Бога и возвеселихся. 2 апреля 1831 г. Скит при Оптиной пустыни. |
| A теперь скажу Вам только то, что соборование св. елеем имеет благодатную силу врачевать не одне только телесные болезни, но и душевные недугования, a также дарует оставление грехов, вовсе забытых нами. A как недуги душевные нередко гнездятся в весьма здоровом человеке, и румяном по наружности, то не должно не радеть и об душе своей, яко же о вещи бессмертней, которая не точию честнее тела, но и дороже всего видимого в мире. Мне представляется в мысли, что и теперешнее страдальческое состояние Ваше, может быть, не следствие ли душевных страданий от разных огорчений и неприятностей, кои, время от времени возрастая, расслабили и телесные Ваши силы до тяжкой болезни. Страдальческое состояние души своей отрадно бы было раскрыть искреннему другу, но всякий ли имеет y себя это бесценное сокровище? Да и друг только может пожалеть о страдании, но не освободить. Для сего нужен также благоискусный врач, a наиболее всего помощь Божия и смиренная ко Господу молитва , как и Иван Яковлевич советовал Вам взывать: молитву мою пролию ко Господу, и Тому возвещу печали моя, яко зол душа моя исполнися. При пользовании себя средствами медицинскими, старайтесь удерживать себя в спокойствии по духу, чтобы никакие дрязги семейные или сторонние, чрез уши не допускать до сердца, и не потрясать оными своей души; ибо всякое беспокойное воображение препятствует врачеванию. A посему старайтесь слабостями других не слишком трогаться и не осуждать, но великодушно извинять, и о исправлении их молиться Богу, поскольку от Господа стопы человеком исправляются, a не от нас самих. Почему и должны говорить: научи нас, Господи, творити волю Твою! и: стопы наши направи по словеси Твоему, да не обладает нами всякое беззаконие. И так простите мне, почтеннейшая матушка, что я от сострадания моего к Вам и любви о Господе столь много расписался, что забыл и меру, забыл что я и сам тяжко болен, и озабочен многими делами по должности своей. Впрочем, на следующее время нужно мне и побезмолвствовать; почему прошу Вас быть снисходительными и к беседе моей, и к молчанию. |
|
|
