| Что может быть в этом случае всего естественнее, как не избегать намеренно всего, что может напоминать ему о его духовном бедствии, о его нравственной бедности и наготе. Вот причина, почему многие из христиан не ходят в храм Божий и не хотят слушать здесь слово Божие. Это слово, как меч, как острое копье, вонзается в сердце, доходя до разделения души и духа ( Евр.4:12 ). Ели бы пред такими слушателями выступил сейчас со своей евангельской проповедью и сам апостол Христов, то они и его едва ли стали бы слушать. Так стоял некогда бедный, заключенный в узы апостол Павел пред правителем области Феликсом и говорил о вере во Иисуса Христа. Пока Павел говорил об общих истинах веры, Феликс слушал, – но как только начал он говорить о целомудрии, о будущей жизни, о суде и аде, Феликс, уязвленный в своей совести, смутился и сказал: теперь пойди, а когда найду время, позову тебя ( Деян.24:25 ). С этим Феликсом можно сравнить тех из христиан, которые избегают общественного богослужения в храме потому, чтобы не оказаться в таком же положении, в каком находился Феликс. Возлюбленные о Господе братия и сестры! я указал вам на причины непосещения храмов известных слоев нашего общества на тот конец, чтобы вы не увлекались такими соблазнительными примерами и не думали, что поступающие таким образом имеют основание. О, не следуйте их примеру, берегитесь соблазна! Не берите примера и с тех так называемых христиан, которые хотя и ходят в храм Божий, но ходят не для поклонения Творцу, не для раскаяния во грехах своих, не для освящения своей души и тела молитвою, а для развлечения, как на зрелище, для свидания со знакомыми, что можно бывает видеть из их легкомысленного настроения, из их позы, их улыбок и смеха и из шутливых разговоров между собой. Поистине, если Церковь сетует о тех из чад своих, которые совсем не ходят в храм Божий, то она мало имеет основания радоваться и за тех, которые хотя и ходят, но не делают различий между церковью и танцевальным залом. Ходите же, возлюбленные, в храм сей как можно чаще, ходите с благоговением и страхом Божиим, не смотрите на него как на простое здание, как на дело рук человеческих. |
| е. министром иностранных дел). Из внуков кастеляна Павла, Ян был кастеляном брацлавским; Иосиф кастеляном львовским; Антоний воеводою бельзским и польским послом в Петербурге, при Дворе Императрицы Анны Иоанновны; он был знаменит своим умом и увлекательным красноречием на польских сеймах. Андрей, сын гетмана Станислава, был воеводою киевским, кастеляном краковским и напольным гетманом коронным; от него происходит старшая ветвь Потоцких. Старший сын его Станислав убит был в походе Собиесского, под Веною, в 1683 году, а второй, Иосиф, воевода киевский и великий гетман коронный, прославился на войнах с Турками и Шведами. Сын его Станислав был воеводою, сперва смоленским, потом киевским, наконец познанским; из внуков: Иосиф, коронный крайчий (т. е. обер-шенк), возведён был Императором Иосифом II, в Графское достоинство Королевства галицийского, а Викентий, коронный подкоморий (т. е. обер-каммергер) был отцом российского сенатора Франца Викентьевича, возведённого Императором Николаем Павловичем в Графское достоинство Царства Польского. Из сыновей крайчего графа Иосифа, граф Северин Осипович был российским сенатором; действительным тайным советником и членом государственного совета; а граф Иван Осипович, российский сенатор, известен был своими обширными познаниями и историческими разысканиями. Брат напольного гетмана Андрея, (см. выше) Феликс- Казимир, кастелян краковский и великий гетман коронный, был родоначальником второй ветви Потоцких, владетелей Тульчина и Немирова, и третьей ветви, владетелей Вилланова в Царстве Польском. Из сыновей его: Михаил был воеводою волынским; Станислав воеводою бельзским; Иосиф коронным стражником; сын сего последнего, Франц-Игнатий был воеводою киевским, а внук Феликс-Станислав (в России «Феликс Францович», но вообще известный под именем Феликса Потоцкого), был воеводою чермнорусским; владетель несметного состояния, играл важнейшую роль в последние годы существования Польши; после третьего раздела её принят был, Екатериною Великою, в русскую службу с чином генерал-аншефа, а при Императоре Павле переименован в генералы от инфантерии. |
| Таким образом, мнение Куроедова неожиданно совпало с мнением многих из нас, которые сомневались в том, что из «архиерейской петиции» что-нибудь может выйти. Наряду с этой попыткой архиерейской петиции продолжались аналогичные попытки со стороны рядового духовенства. Главным деятелем в этом направлении был Глеб Якунин. Весной 1965 года имело место совещание с участием нескольких священников: оо. Глеба Якунина, Николая Эшлимана, Александра Меня, Димитрия Дудко и других. Из мирян присутствовали Феликс Карелин и я. Во время этого совещания выявились различные позиции: о. Димитрий Дудко вообще отказался подписывать какие-либо петиции; о. Александр Мень обещал представить свой проект петиции, я — свой. Когда соответствующие проекты были представлены, проект о. Александра Меня был признан слишком умеренным: действительно, в этом проекте были ссылки лишь на отдельные эксцессы, причем эти упоминания об эксцессах перемежались комплиментами в адрес советской «свободы религиозных культов», и в целом этот проект мало отличался от официальных документов Московской Патриархии. Мой проект также не понравился, очевидно, своим «эсерством». Таким образом, путем исключения остались лишь два священника: о. Николай Эшлиман и о. Глеб Якунин. Мирян решили не привлекать. Пытались привлечь еще нескольких человек к написанию петиции. Тщетно. Помню, как мы с Глебом посетили одного из батюшек, и в ответ на наше предложение подписать петицию получили отказ. Когда мы вышли от него, помню, Глеб сказал: «Если и Николай откажется, придется просить вас. Будут говорить: одного (Вадима) уже с ума свел, теперь свел с ума другого». Обошлось, однако, без меня: с весны 1965 года началось составление петиции или, точнее, двух петиций: Патриарху и в Совет по делам Православной церкви при Совете Министров. Петиция писалась долго. Писали ее трое: о. Николай Эшлиман, о. Глеб Якунин и Феликс Карелин. Круг вопросов был очень широк: и каждое слово согласовывалось всеми тремя. Так как все трое работали — батюшки на приходах, а Феликс в это время алтарником, — то происходили перерывы. Иной раз выпадали целые недели. Все это я, впрочем, знаю только по рассказам, так как сам никакого участия в составлении петиции не принимал. |
| Послушник его в одно время отлучился в город, который был недалеко от их пустыни. В городе погребали тогда градоначальника, человека злого, порочного. Погребение, однако, было пышное: гроб был великолепный, провожало покойного все городское духовенство, народу было тьма, всякого звания и состояния. Послушник пустынника, посмотрев на погребение и сделав свои дела, возвратился в свою пустынь. Что же он увидел? Святого его старца растерзал лютый зверь. «Увы, Господи, где же правда? - возопил ученик. - Злой градоначальник умер так славно, погребен так пышно, а мой святой старец...» Когда он плакал так, взывая к Богу, пред ним предстал Ангел и сказал: «Что ты плачешь о лютой кончине своего учителя и завидуешь славной смерти градоначальника? Тот градоначальник, живя в грехах, однажды сделал одно доброе дело и в награду за то славно погребен на земле. Но за злые свои дела он понесет наказание: муки вечные ожидают его в будущей жизни. Твой же учитель, святой старец, всю жизнь делал угодное Богу. Но, как человек, однажды учинил некоторый малый грех и за этот-то грех умер такой лютой кончиной. Зато теперь он будет чист от своего греха и потому, несомненно, будет в раю». Так вот почему иногда добрые и честные люди умирают злой и мучительной смертью, а злые и порочные умирают славной и по видимости спокойной кончиной. Вот как разрешает это недоумение святитель Афанасий Александрийский. Он говорит в одном месте, что благочестивые, умирающие горькой смертью, имели какой-нибудь малый грех, от которого такой бедственной смертью разрешились, чтобы удостоиться больших почестей. И потому, когда вы видите или слышите о лютой смерти праведного и славной кончине порочного, то не смущайтесь, а научайтесь из этого тому, как всегда правдивы неисповедимые суды Божии». Но ... быть может, Феликс Юсупов покаялся, примирился с убиенным Григорием, испросил у него и у Бога прощения? Для этого у него была вся жизнь, прожитая относительно спокойно и благополучно, ничто не мешало осмыслить прошлое. Что же находим в мемуарах Юсупова, проступает ли в них чувство раскаяния, угрызений совести, или хотя бы переживания? Что же видим? - Нет даже намёков. |
| Некоторые наши российские православные активисты порой даже высказывали симпатии бандеровцам. Говорилось, что бандеровцы, уничтожая памятники Ленину, якобы делают хорошее дело, и нам следовало бы взять с них пример. Этот дух войны с памятниками снова возбудился. Среди тех, кто объявил войну «Железному Феликсу», как раз православные христиане, которые являются воинствующими антисоветчиками. Они приводят массу примеров из жизни Дзержинского, цитируют его русофобские высказывания, напоминают, что он был создателем ЧК, которая пролила много невинной крови, что он был врагом Российской империи и т.д. Неудивительно, что с православными антисоветчиками оказались солидарны ярые либералы, типа известного журналиста Николая Сванидзе , которые являются однозначно отпетыми русофобами. В чём же ошибка православных антисоветчиков? Их ошибка, на наш взгляд, заключается в непонимании того простого факта, что речь идет о символе, а не о личности Феликса Эдмундовича Дзержинского. «Железный Феликс» — символ неотвратимости возмездия для казнокрадов, для врагов государства. «Железный Феликс» — символ государственной мощи. И совершенно неважно, кем был на самом деле Феликс Эдмундович Дзержинский при жизни, каких идей он придерживался. Хотя, конечно, ставить его в один ряд с Троцким, Свердловым и Зиновьевым несправедливо. Такую же историю мы наблюдали и на Украине, где бандеровцы, которых никак не заподозришь в любви к русским, воевали с памятниками Ленину. Для них Ленин — это не вождь мирового пролетариата, не разрушитель российской государственности, а символ русского присутствия. И не случайно все борцы за единство русского мира в Донецке и в Харькове, и во многих других городах Украины собирались у памятника Ленину. Поскольку для них Ленин — символ русского присутствия. Этой историософской правды не понимают православные антисоветчики. И снова своей ревностью не по разуму разжигают пламя гражданской войны, снова пытаются вернуть нас на ту блевотину гражданского противостояния, из которой мы с таким большим трудом выкарабкались. |
| Написав это, Собор Сардикийский послал и к тем, которые не могли прийти, и они были согласны на соборные определения. Имена на Соборе подписавшихся и иных епископов суть следующие: 50) Осия из Испании, Юлий Римский через пресвитеров Архидама и Филоксена, Протоген Сардикийский, Гавденций, Македоний, Севир, Претекстат, Урсикий, Лукилл, Евгений, Виталий, Калеподий, Флоренций, Васс, Викентий, Стеркорий, Палладий, Домитиан, Халвис, Геронтий, Протасий, Евлогий, Порфирий, Диоскор, Зосим, Януарий, Зосим, Александр, Евтихий, Сократ, Диодор, Мартирий, Евфирий, Евкарп, Афинодор, Ириней, Юлиан, Алипий, Иона, Аэтий, Реститут, Маркеллин, Априан, Виталий, Валент, Ермоген, Каст, Дометиан, Фортунатий, Марк, Анниан, Илиодор, Мусей, Астерий, Паригорий, Плутарх, Именей, Афанасий, Лукий, Амантий, Арий, Асклипий, Дионисий, Максим, Трифон, Александр, Антигон, Элиан, Петр, Симфор, Мусоний, Евтих, Филологий, Спудасий, Зосим, Паирикий, Адолий, Саприкий. Из Галлии: Максимиан, Вириссим, Виктур, Валентин, Дисидерий, Евлогий, Сарватий, Дисколий, Супериор, Меркурий, Диклопет, Евсевий, Севирин, Сатир, Мартин, Павел, Оптатиан, Никасий, Виктор, Семпроний, Валерин, Пакат, Иессей, Аристон, Симплиций, Метиан, Амант, Амиллиан, Юстиниан, Викторин, Саторнил, Абунданций, Донатиан, Максим. Из Африки: Несс, Грат, Мегасий, Колдей, Рогатиан, Консортий, Руфин, Маннин, Кессилиан, Еренниан, Мариан, Валерий, Динамий, Мизоний, Иуст, Целестин, Киприан, Виктор, Гонорат, Марин, Пантагафий, Феликс, Вавдий, Ливер, Капитон, Минервал, Косма, Виктор, Есперион, Феликс, Севириан, Оптантий, Еспер, Фидентий, Салюстий, Пасхазий. Из Египта: Ливурний, Амантий, Феликс, Исхираммон, Ромил, Тиверин, Консортий, Ираклид, Фортунатий, Диоскор, Фортунатиан, Вастамон, Датилл, Андрей, Серин, Арий, Феодор, Евагор, Илия, Тимофей, Орион, Андроник, Пафнутий, Ермий, Аравион, Псеносирис, Аполонний, Муий, Сарапампон, Филон, Филипп, Аполлоний, Пафнугий, Павел, Диоскор, Ниламмон, Серин, Акила, Аот, Арпократион, Исак, Феодор, Аполлос, Аммониан, Нил, Ираклий, Арион, Афас, Арсений, Агафаммон, Феон, Аполлоний, Илия, Панинуфий, Андрагафий, Немесион, Сарапион, Аммоний, Аммоний, Ксенон, Геронтий, Квинт, Леонид, Семпрониан, Филон, Ираклид, Иерак, Руф, Пасофий, Македоний, Аполлодор, Флавиан, Псай, Сир, Апф, Сарапион, Исаия, Пафнутий, Тимофей, Елурион, Гаий, Мусей, Пист, Иракламмон, Ирон, Илия, Анагамф, Аполлоний, Гаий, Филотас, Павел, Тифой, Евдемон, Юлий. |
| Евсевий (310) Мельхиад (Мельтиад) (311–314) 2-й период: эпоха постепенного развития папства, IV-VI вв Сильвестр I (314–335) Марк (336) Юлий I (336–352) Либерий (352–366) Феликс II (антипапа) (355–358) Дамас I (336–384) Сириций (384–398) Анастасий I (399–401) Иннокентий I (401–417) Зосима (417–418) Бонифаций I (418–422) Целестин I (422–432) Сикст III (432–440) Лев I (Великий) (440–461) Иларий (461–468) Симплиций (468–483) Феликс III (483–492) Геласий I (492–496) Анастасий II (496–498) Симмах (498–514) Лаврентий (антипапа) (498, 501–505) Гормизд (514–523) Иоанн I (523–526) Феликс IV (526–530) Бонифаций II (530–532) Диоскур (антипапа) (530) Иоанн II (533–535) AranumI (535–536) Сильверий (536–537) Вигилий (537–555) Пелагий I (556–561) Иоанн III (560–574) Бенедикт I (575–579) Пелагий II (579–590) Григорий I (Великий) (590–604) 3-й период: распространение римского примата среди германских племен, обращение ариан, образование Англо-Саксонской Церкви, союз с Каролингами, освобождение от политического подчинения Византии (VII – вторая треть IX вв.). Сабиниан (604–606) Бонифаций III (607) Бонифаций IV (608–615) Адеодат I (Деусдедит) (615–618) Бонифаций V (619–625) Гонорий I (625–638) Северин I (640) Иоанн IV (640–642) Теодор I (642–649) Мартин I (649–655) Евгений I (654–657) Виталиан (657–672) Адеодат II (672–676) Домн I (676–678) Агафон (678–681) Лев II(682–683) Бенедикт II(684–685) Иоанн V (685–686) Конон (686–687) Теодор (антипапа) (687) Пасхалий (антипапа) (687–692) Сергий I (687–701) Иоанн VI(701–705) Иоанн VII (705–707) Сисинний (708) Константин I (708–715) Григорий II (715–731) Григорий III (731–741) Захарий (741–752) Стефан II (антипапа) (752) Стефан II (III) (752–757) Павел I (757–767) Константин II (антипапа) (767–769) Стефан III (IV) (768–772) Адриан I (772–795) Лев III (795–816) Стефан IV (V) (816–817) Пасхалий I (817–824) Евгений II (824–827) Валентин (827) Григорий IV (827–844) Иоанн (антипапа) (844) Сергий II (844–847) Лев IV (847–855) Бенедикт III (866–858) Анастасий (антипапа) (855) |
| Известно, что при жизни апостолов и пророков проповеданное ими слово Божие имело могущественное действие на сердца их слушавших. Так, древние пророки, являясь перед народом без власти, без обыкновенных человеческих достоинств и преимуществ, только силою слова во имя Божие удерживали народ в покорности закону, обуздывали порок, охраняли благочестие, небоязненно являлись перед сильными земли и располагали их повиноваться Божиим повелениям. В Новом Завете двенадцать апостолов, избранные из людей неучёных, бедных, низкого состояния, также своим учением победили мудрых, богатых, сильных и покорили Христу народы и царства. Но тут вот теперь и является вопрос: передававшееся устами пророков и апостолов слово Божие имело могущественное действие на сердца людей; но после них, когда оно проповедовалось пастырями и учителями Церкви, имело ли оно такое же действие на сердце человеческое, как при пророках и апостолах? Да, решим мы этот вопрос; знайте, братие, что и после пророков и апостолов слово Божие всегда имело и, конечно, всегда будет иметь также могущественное влияние на сердца людей, что мы сейчас и докажем вам самым делом. Когда святой священномученик Елевферий был поставлен епископом городу Иллирику, воздвигший в то время гонение на христиан римский император Адриан приказал прежде всего взять Елевферия, как знаменитейшего учителя христианского, и представить его на суд. Посланный за Елевферием воевода Феликс пришёл в Иллирик в то время, когда Елевферий учил в церкви народ. Окружив храм воинами, сам Феликс, дыша гневом и яростью, вошёл в церковь и стал слушать проповедника. Чем далее он слушал слово Божие из уст Елевферия, тем большая в душе его происходила перемена. Гнев сменился кротостью, и ярость перешла в умиление. И чем же кончилось? Феликс, сказано, из волка сделался овцою, из гонителя – учеником и забыл всё прежнее, из разбойника стал благим и верным рабом Христа, Которого доселе был гонителем. Презрев царское повеление, он пал к ногам святого епископа, и с того времени не отходил от своего учителя. Он вскоре принял Крещение и совлёкся идолобесия тьмы, как какой-нибудь гнилой одежды. |
| Когда Павел пред Синедрионом стал свидетельствоваться, доброю совестью, Первосвященник Анания приказал бить его по устам ( Деян.23:1,2 ), и когда Павел упомянул только о чаянии воскресения мертвых, поднялся спор между Фарисеями и Саддукеями, крик и раздор до того увеличился, что тысяченачальник, опасаясь, чтобы враждовавшие не растерзали Павла, приказал вывести его из среды враждовавших и отвести в крепость. Так и нынешние книжники, разделясь на несколько сект (рационалисты, материалисты и др.) проводят время в спорах между собою; и основываясь на цредвзятой каждым мысли и на принятом догмате своей науки, пишут трактаты в опровержение систем противников, и не только не думают входить в исследование достоверности свидетельства Павлова, но и слышать о нем не хотят. А сколько есть и таких из них, которые готовы бить по устам каждого, кто напомнил бы им о доброй совести, в которой жил Павел пред Богом до самой мученической смерти. В Кесарии Прокуратор Иудейский – Феликс с женою своею Друзилою, Иудеянкой, пожелал слушать учение Павла о вере во Христа Иисуса, и призвал его к себе. Но как только Павел стал говорить о правде, о воздержании и о будущем суде, Феликс пришел в страх и сказал: пойди теперь, а когда найду время, позову тебя ( Деян.25:24,25 ). Так и ныне иному из неверующих по случаю или по внушению ближних, – приходится иногда выслушать учение Павла, и благодать Божия коснется его души, станет звать на путь спасения, и начнет вселять страх Божий, но он, так же как Феликс, скажет: «пойди теперь, а как найду время, позову тебя», и потом между мирских развлечений, плотских сластей и корыстных предприятий, времени уже не находит. Сменил Феликса Фест и так же пожелал слушать Павла в присутствии царя Агриппы и супруги его Вереники. Павел подробно изложил пред ними, как он был прежде гонителем имени Иисуса Назорея, и как явлением ему Господа, он сделался Его Апостолом. «Безумствуешь ты, Павел», вскричал Фест. – «Большая ученость доводит тебя до сумасшествия». Агриппа же сказал Павлу: «ты немного не убедил меня сделаться Христианином» ( Деян.26:24,28 ). |
| Прошло, вероятно, около четырех лет со времени последнего посещения святым Павлом Иерусалима, почему он и выразился: «После многих лет я пришел, чтобы доставить милостыню народу моему и приношения» — цель его прибытия в Иерусалим была доставить милостыню и приношения народу своему и поклониться в храме Бога истинного с принесением Ему жертвы, а вовсе не мятежническая. Он не только не осквернял храма, а наоборот вошел в него с надлежащим по закону очищением, и не с народом и без шума. Схватили его не те, которые теперь его обвиняют, а «некоторые Асийские иудеи», которым и надлежало бы обвинять его и которых, однако, здесь нет, ибо им не в чем обвинить его. В заключение Апостол потребовал, чтобы обвинители, не могущие доказать ни одного из возведенных на него обвинений, сказали хотя бы: какую неправду или, точнее, какое преступление, они нашли в нем, когда он стоял перед синедрионом? разве только сочтут преступлением то слово, которое он сказал им, что за учение о воскресении мертвых судим он ныне. Глубокая святая ирония слышна в этих словах. Феликс хорошо понял религиозное свойство обвинения, тем более, что он, как давнишний уже прокуратор, не мог не знать о христианстве, находясь к тому же в Кесарии, где римский сотник Корнилий принял христианство. Он отказал обвинителям в утвердительном приговоре, но не желая раздражать их, не освободил совершенно и Павла, а отложил дело до нового рассмотрения, под предлогом, что придет Лисий для нового разбирательства. Заключение Павла он сделал умеренным, так что все друзья его могли приходить к нему и помогать ему. Беседа Павла с Феликсом и Друзиллой (24:24-27) Некоторое время спустя Феликс со своей женой Друзиллой, которая будучи иудеянкой, могла судить о деле, велел призвать Павла и слушал его о вере во Христа Иисуса. Эта Друзилла была дочерью царя Ирода Агриппы I-ro, который умертвил Иакова, известная тогда красавица в Кесарии. Конечно, и сам Феликс был заинтересован личностью Павла, но, вероятно, главным образом, желала видеть и слушать одного из главнейших проповедников христианства Друзилла. |
|
|
