| Престоят на делегацията в пределите на Руската Православна Църква ще продължи до 1 септември. В рамките на посещението се планира визита на светите места и историческо-културните забележителности на територията на Московска, Тверска, Новгородска и Санкт Петербургска митрополия, както и манастирите на руския север. Връзките между народите на историческа Русия и християните в Египет имат дълбоки корени. От древни времена погледът на нашите благочестиви предци е бил насочен към земите на християнския Изток, описани в Библията. Интересът на руските поклонници е бил предизвикан не само от Палестина, Сирия и Мала Азия, но и от Египет - родното място на християнското монашество, земята, в която Светото Семейство обитава няколко години. По време на поклоненията са възниквали контакти между християните от Русия и Египет. Сред последните, абсолютното мнозинство са вярващите от Коптската Църква, която наред с Арменската Апостолска, Сирийската Ортодоксална, Маланкарската, Етиопската и Еритрейската Църкви, принадлежи към семейството на Древните Източни Църкви от дохалкедонската традиция. Именно коптските християни са пазители на светите места на египетската земя и наследници на традициите на монашество, заложени от представителите на този древен народ - монасите Антоний Велики, Павел от Тива, Макарий Велики, Паисий Велики, През 1845 и 1850 г. ръководителят на Руската духовна мисия в Йерусалим архимандрит Порфирий (Успенски) посетил Египет, автографът му все още може да се види на стената на главната катедрала на коптската лавра на преподобни Антоний Велики в Източна Пустиня близо до Червено море. В същото време той пише много монографии за коптската църква. Сред самите копти тези писания също били широко известни и разпространени през миналия век, както и произведенията на такива руски светци като свети Филарет Московски, Теофан Затворник, Игнатий (Брянчанинов), свети праведник Йоан Кронщадски. Официални контакти също са били осъществявани на най-високо ниво, по-специално, Коптският Патриарх Петър VII се е срещнал многократно с делегатите на император Николай I, а руският пратеник в Константинопол А.Б. Лобанов-Ростовски водил кореспонденция с патриарх Кирил IV. Император Александър III се радвал на голям авторитет сред коптския народ, след смъртта му през 1894 г. в катедралата „Свети Марк“ в Кайро е била отслужена панихида. Йерарсите на Коптската Църква присъствали и на коронацията на император Николай II в Москва през 1896 г. |
| В эти годы, кроме Афона, который произвел сильное впечатление на Бочкова и где у него установились дружеские связи с иноком Сергием, прозванным Святогорцем, он посещает и другие монастыри. В 1850 году о. Антоний побывал на Валааме, где встретился со знаменитым юродивым Антоном Ивановичем Зиновьевым [ 1626 ], которому позже посвятил целую поэму. Все эти путешествия объясняются прежде всего неудовлетворенностью Бочкова существующим укладом монастырской жизни и поисками «идеальной» обители. Как правило, эти поиски кончались новыми разочарованиями и предубеждением, что «в России нет нигде места монаху» [ 1627 ]. В одном более позднем письме к Е. Н. Шаховой Бочков писал: «Если б я знал, что меня ожидает, то 40 лет тому назад пошел бы иною дорогою. Но теперь уже невозможно обратиться совершенно на путь Христа» [ 1628 ]. Он приходит к выводу, что монастыри и монашество в их современном виде исчерпали себя и движутся к неминуемой гибели. И в этом убеждении он не был одинок — приблизительно к такому же выводу одно время пришел и архимандрит Игнатий Брянчанинов [ 1629 ]. Эти пессимистические выводы обусловливались прежде всего действительностью тогдашней российской монастырской жизни. Известную роль тут сыграли и особенности натуры о. Антония, человека болезненно-впечатлительного, мягкого, мечтательного, все близко принимавшего к сердцу. Архимандрит Пимен, тоже связанный с Оптиной Пустынью, так характеризовал Бочкова: «Отец игумен — человек весьма тихого и кроткого характера, и с ним было бы жить весьма легко, ежели бы он сам имел поболее силы воли и не так легко смущался, иногда весьма ничтожными обстоятельствами». Человек от природы весьма умный, начитанный, о. Антоний обладал обширной памятью, был приятным собеседником, человеком воздержанным и любившим монашество (но мечтавшим о невозможном, то есть о совершенной независимости монашества, как в первые века своего существования), и потому провел все время своего иноческого жития в отыскивании несуществующего, в стремлении к недостигаемому. Один из покойных владык новгородских о нем выразился так: «Игумен Антоний — сосуд драгоценный, но, к сожалению, совершенно разбитый. Он желал невозможного и иногда не умел пользоваться существующим в действительности, и потому не мог нигде найти постоянного места для своего жительства, ни свыкнуться с одними и теми же людьми» [ 1630 ]. Это удачная характеристика инока-романтика, каким был о. Антоний; из нее видно, как относилась к Бочкову высшая церковная иерархия. |
| П. С. Лопухин по прежнему горит ревностью о Христовой славе и кажется ни о чем житейском не думает. Гоша, т. е. Игорь Троянов совершенно развязался с Имкой и, будучи абсольвентом, живет уроками и службой в банке; а евлогиане проникают к нашему Высочайшему Двору, но получили протекцию только от Башмакова, который просил меня о примирении, обещая участие Государя 144 , но получил отказ. Спасайтесь, целуйте семейство свое. Любящий М. Антоний. 10 дек. 1930 г. Письмо 81. К гр. Ю. П. Граббе Дорогой Юрий Павлович! Прочтение каждого Вашего нового письма понуждает меня сказать: «Продолжайте, нам приятно», как сказала одна Особа, неожиданно для своего партнера. А мне приятно поздравить Вас со св. праздниками. Сегодня, видите ли, я получил корреспонденцию довольно безпутного г-а Болотова, б. губернатора Пермского, а потом Новгородского, с описанием ц. службы в Почаевской Лавре 28 авг. на перенесение мощей преп. Иова Почаевскаго . Пером он владеет, но как многие бывшие сановники, раззорен и теперь околачивается около монастырей. Так он послал свою корреспонденцию во Св. Лавру и сам там застрял, вероятно пока не выживут. Вот редактор Ц. В.-ка послал мне его корреспонденцию на одобрение для печати, на что я и дал согласие. Немудреное его сочинение, но захватило меня за сердце. В одном из дальнейших номеров Царского Вестника его корреспонденция будет напечатана. Если пожелаете с ним познакомиться, он будет конечно очень рад, но держите его на разстоянии от своего кармана, конечно не как вора, Боже сохрани, но как человека без определенных занятий. А в смысле ознакомления с жизнью бюрократ. мира он небезинтересный собеседник для Вас и для папы. А кстати, где теперь Ваш папаша находится? Со свойственной Вам проницательностью Вы прекрасно угадали настроение о. Киприана 145 , которое он проявил в Битоле, а м. б. и в Белграде. Я же сижу в Карловцах и в столицу поеду уже после праздников. М.(итр.) Дионисий, спасибо ему, внял наконец моим ходатайствам и согласился печатать в В. Чтении статьи Зызыкина 146 о П.(атриархе) Никоне. Не знаю, не помогли ли этому делу католики сочувствовавшие Патриарху. |
| Некрасов, который был в общем настроен оппозиционно, задумал свою повесть «Кому жить на Руси хорошо» с тем, чтобы доказать, что на Руси жить хорошо только пьяному, но в нем победило художественное чутье и он, поддаваясь поэтическому вдохновению, должен был в конце своей поэмы воспеть дифирамбы Государю Александру II («Славься свободу давший народу»). Также и Лев Толстой, когда он отдавался своему художественному гению и освобождался от глупых немецких пантеистических теорий, рисовал дивныя картины русской бытовой жизни в указанном смысле («Власть тьмы»), а с другой стороны описывал развитие греховных страстей в духе противоположном его предвзятому рационализму. Вот таким же Царем-Ангелом был и наш последний Государь Николай Александрович. И вот этого нравственного брильанта русской жизни мы лишились по собственной безпечности, лишились потому, что слушали нелепыя безсмысленныя речи наших лжелибералов, которые завели весь русский народ в современную яму». 4. Благословение «Царскому Вестнику». В 1928 году, задумав в г. Белграде издавать «Царский Вестник», который поставил своей задачей тщательную разработку идей православной русской монархии для приложения ея древних незыблемых основ к современной жизни, редактор обратился к владыке с просьбой дать благословение на это дело. Владыка Антоний ответил на это следующей статьей 43 . « Р едакция «Царскаго Вестника» обратилась ко мне с запросом, преподам ли я благословление на издание газеты православнаго, строго царскаго направления, признающаго самодержавную в России монархию и православную культуру. Не минуты не колеблясь, я призвал Божие благословение на такое доброе дело, глубоко убежденный в том, что другого способа установить в России прочное христианское благополучие и христианское усовершенствование нет и не будет. Всякия конституции выдумывала наша оторванная от народа интеллигенция и обманом навязывала ее народу, который никакому Петербургскому начальству никогда не верил, кроме только своего русскаго Царя. Он только оплакивал убийство Александра II и остался при убеждении, что его убили господá за то, что освободил крестьян от крепостной зависимости. Такие ответы мне давали школьники в Уфимской и Казанской губерниях, когда я посещал школы по наиболее отдаленным уездам нашего Поволжья. После 1864 гогда, когда произошло Каракозовское покушение на Государя Александра II, мой отец бывший членом Новгородской Губернской земской управы, слышал от крестьян из самаго отдаленнаго Белозерскаго уезда Новгородской губернии вот какия слова: «счастье ваше, барин, что убийца промахнулся, а то, если бы Царь был убит, то мы бы вас, дворян, прикончили». |
| У места его погребения на стене сделана надпись: ’ . Антоний был в Царьграде ровно за четыре года до взятия его крестоносцами 17 ; следовательно он видел многое, чего уже не удалось видеть другим путешественникам, посещавшим Царьград после этого горестного события 18 . Всё виденное и слышанное, что казалось любопытным нашему паломнику, записал он в своем «Путешествии» – не мудрствуя лукаво; записки его отличаются искренностью, простотою и краткостью. Но, не смотря на эту краткость, в них встречаются не только любопытные известия о местах и святынях Цареградских, но и драгоценные заметки о таких обстоятельствах, которые имеют для нас особенное значение 19 . Путешествие Антония в Царьград известно только в одном списке, взятом из какого-то сборника и имеет следующее заглавие: « книга паломник... сказание мстъ сты во црград»; к нему присоединены, кажется из других сборников, две статьи: а) « брани против трецко цря», на 4 л. и б) « молукицкы островхъ, и ины мнгы дивны, иже новишее кастелановъ, рекше испански крочишаго самодержьца, карола, пятаго събрано, еже новобрте: транъсилвана къ чтнишем кардыналю, салты з в ръенском, красниш а м » , на 12 л., без конца. Единственный список Антониева Путешествия писан скорописью не позже начала XV-ro столетия, на плотной тираксеной бумаге, в небольшую четвертку, на 18-ти листах; на лицевой стороне каждого листа находится надпись киноварью: « о цриград» каждая страница разделена на два столбца, в каждом столбце по 27 строк; слова писаны почти везде подряд; из строчных знаков употреблены точка, запятая и точка с запятою, из надстрочных знаков и сокращений: В предлагаемом издании все эти особенности соблюдены с возможною точностью, насколько это доступно для средств типографских. Прописные буквы, употребленные в настоящем издании, в подлиннике написаны киноварью. В заключение считаем необходимым сказать, что первое известие о Путешествии Антония в Царьград сообщено было известным нашим археографом П.М. Строевым в Журнале Министерства народного просвещения за 1834 год (ч. I. отд. II. стр. 155), в следующих словах: «Антония, архиеп. Новгородскаго, Паломник в Царьград (1200 г. ) дошел к нам в списке XV в.»; после этого известия, М.А. Максимович в своей Истории древней Русской словесности (кн. I. Киев. 1839, стр. 91) зачислил Антония, за его Паломник, в список древних Русских писателей из Новгородцев. В 1846 г. И.П. Сахаров первый сообщил в Северн. Пчеле, 11, довольно подробную историческую заметку о Путешествии Антония; он хотел сам издать его, но по обстоятельствам не мог исполнить свое намерение и подарил нам рукопись Антониева Путешествия. Ныне, по предложению покойного председателя Археографической Коммиссии П.А. Муханова, эта рукопись издается с примечаниями, которые мы признали небезполезными по крайней мере для некоторых читателей. |
| 186 О первых четырех см. янв. 23. февр. 4. авг. 26. сент. 28. О последнем ркп. святцы: «преп. Лаврентий, игумен комельский, ученик пр. Корнилия, преставился в л. 7000.» В житии пр. Корнилия говорится, что Лаврентий был подвижник, постник и молитвенник, строго соблюдал устав Корнилия в обители и скончался спустя 10 лет после аввы, мая 16 д. 1547 г. 189 Переслав. летоп. стр. 107–108. В печатном патерике сказано, что Симон из печерской обители взят в епископа Владимирского. – Это – не точность. 190 Собр. л. 7, 119. Пересл. лет. стр. 112. Иные упорно хотят следовать мнению суздальского ключаря Анании и Симона писателя житий отделяют от Симона епископа 1214–1226 г. (Чтен. общ. ист. 1860 г. 4, 116–126). Но а) не понятно, с чего такой авторитет получил суздальский ключарь 1770 г. при решении вопросов о событиях 12 стол.? Анания как очевидно, не имел у себя никаких свидетельств о своем первом Симоне епископе, когда сказал: «бе в лето 6600». – Напротив, летописи говорят другое. Путаница в голове Анании – от того, что он принял Поликарпа, писателя житий, за одно лицо со св. архимандритом Поликарпом. б) Симон писатель житий говорит: «супруга кн. Ростислава Верхуслава пишет ко мне, желая видеть тебя (Поликарпа) епископом в Новгороде на месте Антония». – Антоний рукоположен в Новгород в 1211 г. на место изгнанного Митрофана, а в конце 1218 г. новгородцы приняли опять Митрофана и в следующем году Антоний и Митрофан были на суде митроп. Матфея. (См. февр. 10 ч.). Это-то замешательство на новгородской кафедре и имеет в виду блаж. Симон. Итак, писатель житий Симон был епископом Владимирским в 1218 г., а не прежде того. По летописи «в л. 6697 (1189) князь в. Всеволод отда дчерь свою Верхуславу Белгороду за Рюриковича Ростислава м. июля 30 д.» (Собр. л. 1:171). Ясно, что писатель житий вступил на кафедру после 1189 г. и напрасно придумали первого Симона епископа, будто бы предшествовавшего Луке, посвященному в 1186 г. (Собр. л. 1:165). Иначе Симон получил бы письмо от Верхуславы тогда, как уже лежал в земле. |
| Понятно теперь, что как тот, так и другой из названных архипастырей должны были по естественным побуждениям оказывать возможное покровительство архим. Макарию. К этому у них обоих было немало благоприятным поводов. Так, архиеп. Илиодор в 1845 и 1847 годах, по окончании XVI и XVII учебных курсов, обозревал, по поручению Св. Синода, С.-Петербургскую духовную Академию по всем частям её управления в качестве помощника м. Антония 469 . В 1847 году м. Антоний даже совсем не участвовал в ревизии, которую производил, поэтому, один архиеп. Илиодор. Понятно, что в оба раза ревизор давал самые лестные отзывы об инспекторской и профессорской деятельности своего любимца. Так, в 1846 году Св. Синод, по определению от 22 апреля (17 мая) преподал благословение архим. Макарию, вследствие одобрительного отзыва м. Антония и архиеп. Илиодора, ревизовавших в 1845 году С.-Петербургскую духовную академию 470 . В 1847 году архиеп. Илиодор также дал самый лестный отзыв о службе архим. Макария и даже предложил Св. Синоду удостоить его ученой степени доктора богословия 471 . Это последнее предложение было принято в Св. Синоде весьма сочувственно. Св. Синод поручил нарочито рассмотреть для этой цели ученые труды архим. Макария, особенно изданное им в том году «Введение в Православное Богословие», м. Антонию и архиеп. Иннокентию. Есть основание думать, что м. Антоний всецело сдался в этом деле на преосв. Иннокентия, который дал, конечно, самый похвальный отзыв о трудах Макария. «Честь имею поздравить вас», – писал архиеп. Иннокентий 5 ноября 1847 года архим. Макарию, «со степенью доктора богословия! Вчера подписан журнал о сем. Нет нужды уверять, как приятно это для всех чтителей таланта вашего» 472 . В определении Св. Синода, состоявшемся 31 октября 1847 г., говорилось, что архим. Макарий «признается вполне заслуживающим высшего ученого звания доктора богословия, согласно мнению преосв. Антония, митрополита Новгородского и С.-Петербургского, и преосв. Иннокентия, архиеп. Херсонского, во уважение обширных сведений его в предметах богословских, равно ученых трудов его, как предшествовавших, так в особенности изданного ныне под названием: «Введение в Православное Богословие» 473 . |
| Но если уничтожение обряда могло вызвать оппозицию со стороны простого народа, то по поводу уничтожения слова (и огнем) должно было ждать протеста прежде всего от людей книжных. Раньше мы видели, какой шум поднял из–за этого слова Антоний Подольский; но теперь у нас речь о времени после грамоты патриарха Филарета, а следовательно протест книжников, если он существовал, теперь должен быть направлен против дела не частных лиц, а против церковного правительства и авторитета патриархов. Несомненно, и после 1625 года оставались еще убежденные приверженцы слова: и огнем, но так как грамота Филарета 1625 г. 9 дек. ослушников, не желавших оставить слова и огнем, предписывала отлучать и держать «в великом смирении», то, естественно, что эти убежденные сторонники слова: и огнем призамолкли и нехотя подчинились распоряжению патриарха. При патриархе Филарете не повторялась уже борьба за слово и огнем; но при преемнике его патриархе Иосафе, лично не заинтересованном в деле, снова раздался голос в. защиту слова: и огнем. Голос этот шел от лица, стоявшего на высокой иерархической ступени – от митрополита Новгородского Аффония. В 1689 году митрополит этот написал сочинение, озаглавленное им следующим образом: «предисловие избранно в мале от Евангелия и от Апостола и от Божественных писаний о духовной силе и о благодати невидимо подаваемыя свыше действием святаго Духа в благодати крещенья и в день пятдесятный о действии-же Св. Духа» 535 . Хотя по надписанию это сочинение имеет главным предметом таинство крещения и сошествие св. Духа на апостолов, но оно, как увидим, ближайшим образом касается слова: и огнем – даже этот последний вопрос, занимает в нем более видное место, чем другие. Особенно-же важно для нас то, что оно относится критически к мыслям, высказанным исправителями в их сочинениях, и то, что один из последних сделал на это сочинение довольно подробные замечания. Следовательно, поименованное сочинение представляет собою как-бы продолжение полемики исправителей с защитниками слова и огнем, главным представителем которой на первых порах явился Антоний Подольский. В силу всего высказанного сочинение Аффония заслуживает полного нашего внимания. |
| Предмет вызвал удивление русского паломника, который задал вопрос о назначении катапетасмы. Антоний приводит многозначительный ответ византийцев: «…видения ради женска и всего народа, да не мутным умом и сердцем Богу Всевышнему, Творцу небеси и земли, службу вослют». Данный ответ предполагает иконографию катапетасмы, создающей образ всего таинства, который необходимо созерцать верующим во время службы. Можно догадываться, что главной идеей неизвестной иконографической программы было прославление Творца («Христос во славе»?). Антоний сравнивает и даже отождествляет катапетасму Великой церкви с завесой Иерусалимского храма, разодравшейся надвое в момент Распятия (Мат. 27:51). По его сведениям, эта реликвия в числе трофейных храмовых сокровищ была перенесена Титом в Рим и затем передана императорами в Софию Константинопольскую. Таким образом, завеса-реликвия, являвшаяся и главной иконой, служила зримым и драгоценным напоминанием об Искупительной Жертве и Воскресении. В декорации алтарного престола Св. Софии катапетасма составляла единое целое с предалтарными иконами-антепендиумами, которые, как мы знаем из других источников, целовали императоры и патриархи при входе в алтарь. Их иконографические программы были взаимосвязаны и соотносились между собой подобно антепендиуму и надпрестольному ретаблю в декоре алтарей Латинского Запада. По-видимому, эта двухчастная структура также имела прототип в искусстве Константинополя. Правда, остается не до конца ясным, крепилась ли катапетасма к внешним или внутренним столбам кивория. Константинопольский образец делает возможным существование древнерусских катапетасм, хотя новгородскому паломнику, будущему архиепископу Антонию, они и не были известны. В любом случае, литургический смысл и иконографические программы антепендиумов и катапетасм, предалтарных и надпрестольных образов, должны были быть очень близки. Важно отметить, что рассматриваемые древнерусские пелены составляли лишь часть богатейшей златотканной декорации храма. Средневековая традиция, в отличие от современной, рассматривала шитые образы как полноправные иконы, высокому священному статусу которых ни коим образом не мешала декоративная техника изготовления. Более того, златожемчужные драгоценные иконы создавали адекватный образ Царства Небесного, вызывающий в памяти древнейшие прототипы – Скинию и Ветхозаветный храм, важнейшей частью декорации которых были расшитые пелены-завесы с иконными образами. В связи с этим особое значение приобретает апология вышитых икон в «Первом слове против новоявленной ереси» Иосифа Волоцкого , который возводит традицию к вышитым завесам в скинии Давида и указывает на принципиальную неразличимость шитых и писанных красками икон: «Аще мудр будет шевчий и мудр живописец, оба едино дело творят» 262 . |
| Здесь рядом с почтенными представителями столичного духовенства, исполненными высокого достоинства, строгой выдержки, дипломатического такта и хорошего тона, вы встречаете из глухих провинций иереев-миссионеров, не имеющих уже того торжественного столичного вида, ниже доброты ряс; у последних они, по характерному выражению В.К. С–а, имели весьма «утомленный видь " … Далее «рядом с серебряными мундирами синодальных чиновников и виц-мундирами преподавателей Семинарии совершенно равноправно – братски поместились длиннополые сюртуки и поддевки миссионеров-начетчиков. Среди последних что ни субъект, то тип и историческая личность, в отношении перипетий своей жизни в расколе и своего обращения в лоно Церкви. Вот исполненная сосредоточенной важности и полноты телесной и душевной фигура известного миссионера слепца Шашина, (занимающего ныне должность епархиального миссионера в Ставропольской епархии, но тут же рядом воплощенное смирение, тощий изможденный, весь из нервов и костей, с потухшим усталым видом с тонким голосом – бывший бегун С-в, Ярославский миссионер: этот делегат служит для Съезда живою дорогою справкой обо всем происходящем в особом мipe этого странного толка и т.п. Тот, кто лично видел и знает состав членов первых двух съездов, не мог не заметить, как видимо растет и множится качественно и количественно состав деятелей внутренней миссии. Вот какие красноречивые показания о росте миссионерства дает статистика относительно состава членов 3 миссионерского Съезда, их служебного, сословного положения и образования. 1) Ректор Казанской академии (архим. Антоний) – 1. 2) Ректор семинарии (Вятской) – 1. 3) Наставников высших учебных заведений 3, в том числе прот. Буткевич, профессор Харьковского университета, профессор Казанской Духовной академии Ивановский, и доцент Московской академии Громогласов. 4) Архимандритов – 3. 5) Протоиереев – 3. 6) Чиновников ведомства св. Синода 3, в том числе два секретаря Новгородской консистории. 7) Наблюдателей церковно-приходских школ – 2. 8) Иеромонахов – 2. 9) Епархиальн. миссионеров 43, из них духовного звания 32, в том числе 2 прот., 2 иеремонаха, остальные священники и 11-ть светск. зван. 10) Преподавателей семинарий 36 – (духовного звания 4, светск. звания 32). 11) Миссионеров священников – 20. 12) Окружных миссионеров 24, духовн. зван. 23, светск. звания (крестьянин) – 1. 13) Уездных миссионеров священников – 6. 14) Помощников епарх. миссионеровъ 4, (духовн. звания 2, светск. зван. 2). 15) Сотрудников и миссионеров из мещан 3, из крестьян 7. 16) Священников православных – 25. 17) Единоверческих – 4. 18) Диаконов – 2. 19) Псаломщик – 1. 20) Учител. церковно-приходских школ – 2. 21) Учитель начального училища – 1. |
|
|
