| В третьем столетии евионизм и гностический докетизм преобразовались в монархианизм, который, несмотря на кажущуюся близость к христианству, в сущности состоял из тех же элементов дохристианских, языческих и иудейских, мировоззрений; он развивался в двух формах – в форме евионейского монархианизма и в форме докетического патрипассианства. Антитринитарии первого направления признавали Иисуса Христа простым человеком 95 , который превосходил пророков только добродетелью 96 . Самым видным представителем этого учения был Павел Самосатский, который, вопреки церковному учению, низко и неуважительно мыслил о Христе, представляя Его обыкновенным по естеству человеком 97 , и не хотел признавать, что Сын Божий сошел с неба ( τν υν το θεο ο βολεται συνομολογεν ξ ορανο κατεληλυθναι) 98 , но называл человека Иисуса органом небесного Логоса, под воздействием Которого он постепенно усовершенствовался 99 и т. п. В то время как антитринитарии этого направления продолжали дело евионитов, антитринитарии другого рода исходили из желания δοξζειν τν Χριστν, поставить Его в самое тесное отношение к Богу и Его страдания отнести к божественному естеству. Этого они достигали отождествлением Отца и Сына; они утверждали ipsum patrem descendisse in virginem, ipsum ex ea natum, ipsum passum, ipsum esse Iesum Christum 100 etc. Но относить страдания к божественному естеству – это значит или называть божественное естество страдательным, или признавать страдания фиктивными. Такую же дилемму делало неизбежною то обстоятельство, что антитринитарии, о которых у нас речь, дух во Христе называли Отцом, а Сына видели только во плоти; при этом они утверждали, что страдала плоть, а дух – Отец – сострадал. Но сострадание духа или есть его страдание, что нелепо, или не есть страдание, но в таком случае оно было фиктивным 101 . Во всяком случае, докетизм был неизбежен. Борьба с этими еретическими направлениями также не благоприятствовала раскрытию в христианской письменности истины богоснисхождения, явленного в воплощении Сына Божия. |
| Гозий даже просил Коммендони, чтобы он, несмотря на предписание папы, не принимал никаких мер против прибывшего тогда в Краков Бернарда Окино, тем более опасного для католичества, что его в глазах многих окружал ореол почти святости. „Гозий вполне соглашался, что этот человек много носит яду, но говорил, что в тяжкой болезни приходится иногда принимать самый яд, как лекарство против других заразительных ядов, а таковы – кальвинисты, имеющие теперь великое значение: Богу, угодно было, прибавлял он, чтобы из змей произошли драконы 618 . И вот, когда на люблинском сейме сенаторы, принадлежащие к кальвинской и другим протестантским партиям, а равно и многие из послов – католиков просили короля об изгнании из Польши антитринитариев, польские епископы, понявшие политику Гозия и Коммендони, заступились за антитринитариев и на частном совещании решили не принимать эдикта об их изгнании. Сторону антитринитариев принял и один из послов, Филиповский, утверждавший, что нельзя изгонять из отечества кого-либо, не выслушавши его предварительно. „Между католиками и протестантами возникли сильные прения: первые требовали изгнания всех сект, вторые – одних антитринитариев; первые исходили из того, что решение по религиозным делам, в том числе и об ереси, принадлежит сейму, вторые решительно это отвергали. В конце концов протестанты восторжествовали: король издал декрет об изгнании антитринитариев и анабаптистов. Только в угоду католикам объявил, что этим декретом не признаётся законность существования других сект» 619 . Понятно, что кардинал Гозий остался крайне недоволен декретом короля, а прибывший в Польшу новый папский нунций Руджиери настаивал пред королём об отмене декрета и не без успеха, „так что по отношению к лицам шляхетского происхождения декрет, кажется, не приводился в исполнение, или почти не приводился» 620 . Но подобное ограничение декрета равносильно было его совершенному отменению, так как низшее сословие не принимало никакого участия в богословских спорах и относилось безразлично к волновавшим шляхту партиям. |
| Но были, с другой стороны, и благоприятствующие условия, которые поощряли его к деятельности: вежливость в обращении и терпимость к противным мнениям располагали к нему как бы невольно антитринитариев, опасность же от католиков и протестантов указывала антитринитариям на всю необходимость сплотиться в одно целое; наконец, женитьба Фауста Социна на Елизавете Моретинской, дочери одною из знатнейших панов Польши, открыла для бывшего придворного двери всех аристократических домов, где он мог блистать своим острым умом и увлекательною диалектикой 643 . Деятельность Социна в Польше была самая кипучая: он составлял сочинения, учил, увещевал, диспутировал, посещал синоды, вёл огромную переписку с теми, с которыми не имел возможности беседовать лично, с поразительным терпением выслушивал различные мнения среди партий, вообще не щадил ни трудов, ни усилий для цели, им заранее обдуманной. Влияние его среди польских антитринитариев, после четырёхлетнего пребывания в Кракове, действительно стало заметно усиливаться и резкости в учениях сектантов мало по малу начали сглаживаться. „Его острая, не редко даже софистическая диалектика, в связи с какою-то загадочною симпатией к его личности, обыкновенно на диспутах клонила чашу весов на его сторону» 644 . На разных синодах антитринитариев Фаусту Социну часто удавалось своею диалектикой приводить к соглашению спорящих и провести какие-либо собственные взгляды. Так на синоде в Венгрове в 1584 году он с большим успехом защищал учение о почитании Христа и доказывал, что отвержение этого учения ведёт к иудейству или безбожию; синод в Бресте литовском в 1588 году был настоящим триумфом для Социна: он так вёл диспут с последователями Франциска Давидовича и Симона Будного, что большинство присутствовавших одобрило его мнения, а Петр Стоинский, Андрей, Станислав и Христофор Любенецкие уже решительно перешли на сторону Социна 645 . Не мало успехам Социна способствовало и то, что такие авторитеты среди антитринитариев, как Немоевский и Чехович явились его прозелитами, хотя прежде держались совершенно противоположных мнений 646 . |
| Несомненное знакомство Косого и его последователей с литовскими антитринитариями и в частности с Будным не может, конечно, служить доказательством антитринитарианского направления в его учении, потому что, как мы видели выше, Будный, будучи уже антитринитарием, поддерживал связи с кальвинистами, тем более он мог поддерживать их с таким человеком, который высказывал более крайние мнения, чем кальвинисты. Наоборот, есть основание думать, что учение Косого в Литве не имело антитринитарианского направления. В „многословном послании“, написанном Зиновием по просьбе литовских жителей, нет ни одного намека на то, чтобы догмат о Св. Троице был оспариваем нашими еретиками. Чем объясняется это обстоятельство? Г. Николаевский для объяснения его делает два таких предположения: во-первых, Зиновий писал свое послание христианам, которых не нужно было утверждать в истине бытия Божия и Троичности Лиц в Боге; во-вторых, может быть, еретики в начале не смели открыто отвергать основных истин христианского вероучения, боясь протеста себе от православных западнаго края 257 . Но первое предположение во всяком случае не исключает того, чтобы Зиновий в своем обличении еретиков, хотя бы только, так сказать, обмолвился, что они оспаривают догмат о Св. Троице. Второе же предположение, если только оно и исключает вышеуказанную обмолвку, имело бы значение только в том случае, если бы было доказано, что литовцы обратились с письмом к Зиновию немедленно по прибытии еретиков в Литву. Между тем более оснований предполагать, что они обратились со своей просьбой к Зиновию уже в то время, когда еретики освоились в их среде, когда приобрели себе последователей и нанесли немалый вред православию, а в таком случае трудно предположить, чтобы литовцы не знали сущности учения еретиков. Если же мы предположим, что учение их не имело антитринитарианского направления, то в таком случае вышеуказанное молчание Зиновия объяснится просто и легко. Венгерский, упоминая о проповеди Косого и Вассиана Фомы в Витебске, ничего не говорит о том, чтобы они оспаривали догмат о Св. |
| Точно также исторически несообразно и в антитринитаризме видеть исключительное преобладание рационального элемента. Первые антитринитарии, напр. Гетцер, Денк и Кампан, были положительно приверженцы мистических сект: фантастически-спекулятивная система Сервета тоже заставляет предполагать в нём склонность к мистицизму. Притом же католический учёный своими предположениями очевидно противоречит общепринятому воззрению своей церкви на происхождение антитринитаризма. В то время, когда по этому воззрению последний есть результат начал протестантских, у него он является как оппозиция протестантским началам. Понятно, что и там, и здесь вопрос в своей сущности остаётся тем же вопросом, вопросом вовсе нерешённым, так как фактическая сторона истории представляет одинаково неопровержимые возражения против того и другого воззрения в католичестве. Мы увидим ниже, что есть некоторая доля справедливости во взгляде католичества, но он ложен в самом своём основании, потому что случай, поданный началами реформации к обнаружению начал антитринитарных, принят в нём за самую основу этих последних... Встречая, таким образом, в западной богословской литератур самые разноречивые мнения о происхождении антитринитаризма и не имея возможности положиться на какие-либо авторитеты, мы серьёзно затрудняемся дать какой-либо положительный ответ на поставленный нами вопрос. Нам без сомнения ничего не остаётся, как прибегнуть в этом случае к различным соображениям, к сопоставлению исторических фактов и к дальнейшим выводам на основании этих фактов. Предварительно заметим, что прежде, чем говорить о происхождении антитринитаризма, необходимо сделать в нём некоторое разграничение. Появившиеся антитринитарные начала в землях немецких и Швейцарии имеют свои существенные особенности от начал, появившихся в Италии. В то время, когда представители первых, проникнутые духом мистических сект, оставили явные следы мистицизма и в своём учении, представители последних – плод гуманизма и тогдашнего состояния умов в Италии 49 , шли путём рационализма, которым и отличаются их системы 50 . |
| Самое же важное для антитринитариев состояло в том, что и для них нашелся в Литве сильный покровитель — Ян Кишка, потомок старинной литовско-русской фамилии в Белоруссии, получивший образование за границей, староста жмудский, который, наследовав по смерти отца своего, воеводы витебского Стефана Кишки († 1552), громадное имение, заключавшее в себе до 70 местечек и 400 сел, не щадил никаких издержек для успехов излюбленной им ереси. Он собирал к себе ее учителей, основывал общины своего исповедания, заводил типографии для издания социнианских книг: в Лозках (Ошмянского уезда), в Любче (Новогрудского уезда), Заславле (Минского уезда). После напрасных попыток к соглашению и примирению с кальвинистами — для чего несколько раз составлялись Соборы — антитринитарии вступили с ними в открытую борьбу, увлекали многих из среды их в свою секту, отнимали у них храмы и обращали в свои, например, в Бресте Литовском, Бале, Лоске, Мордах, не ограничиваясь совращением только папистов и православных. Более всего антитринитарии преобладали в воеводствах Новогродском и Брест-Литовском, и если в первом, как мы упоминали, почти до 600 православных шляхетных фамилий заразились тогда ересью, то преимущественно ересью «новокрещенцев», как называли тогда антитринитариев за то, что они, отвергая крещение младенцев, считали нужным креститься вновь . К изумлению, эти еретики встретили в Литве помощников себе, прибывших оттуда, откуда всего менее можно было ожидать их,— из России. То были Феодосий Косой и его товарищи, бежавшие из Москвы после осуждения их Собором 1554 г. Мы уже излагали лжеучение Феодосия в другом месте и знаем, что оно по существу совершенно сходно с лжеучением антитринитариев и хотя образовалось в России, но образовалось частию под влиянием ереси жидовствующих, проникшей к нам из Литвы еще в конце XV в., а частию под влиянием нового религиозного вольномыслия, занесенного к нам оттуда же литовскими выходцами. Прибыв в Литву и не зная другого языка, кроме своего, русского, Феодосий, Вассиан и другие их единомысленники сначала остановились в каком-то месте под названием Усо-Черт и своею проповедию совратили там многих православных, конечно русских, потом перешли в Витебск. |
| Tandem illa farentium colluvie pessime mulctatus, a M. Vadovita Professore Cracoviensi aegre furenti multitudini eripitur Direptas tunc sarcinas et suppellectilem, quaeque alia rapi potuere, longe minori dol re tulit, atque scriptorum quarundam jacturam irreparabilem, quam ipsius vitae impendio sese redempturum fuisse saepe professus est. Pariit ibi una insignis contra Atheos labor, quem refellendis ingenio-sis magni cujusdam Viri commentis susceperat. 662 Acceperat quidem nuper haud leve ecclesia vulnus, amisso anno 1604, die Martii pertia, Fausto illo Socino. Epist. de vita A. Wissovatii. Bibl. Antitr. p. 228. Und am Abend seines Lebens, говорит Fock, hatte er Genugtuung zu sehen, dass er nicht vergeblich gearbeitet hatte: in den Hauptpuucten wenigstens war eine Einigkeit gewonnen. s. 167. 664 Jacobus Sieninius à Sienno, Eques Polonus, Palatinides Podoliae, Торагсна Racoviae. Anno 1600, instituit disputationem inter Reformatos (in quorum religione educatus fult) et Christianos Unitarios: quorum rationes cum ei praeponderare viderentur, ipsorum sacra amplexus est. Bibl. Antitr. p. 97. Как судьёй на диспуте, замечает пр. Малышевский, был сам владелец Ракова, уже прежде предрасположенный к антитринитариям, то неудивительно, что последние оказались победителями на диспуте, а новый патрон окончательно перешёл на их сторону. См. стр. 126. 665 Малышевский, стр. 127. Сравн. Antitr. р. 97. Epist. de vita А Wissowatii: Felices tunc parentes erant, quibus in ea tempora filii nascebantur, quos velut ad bonarum artium mercatum, Racoviam mittere poterant. Factitantibus id, non solum his qui Anabaptistaeque vocabantur, (penes quos oppidi schoIaeque illius habenae fuere) verum et Evangelicorum, nec non Romano-Catholicorum, proceribus nobilibusque. Ita ut plerunque trecenti equestris ordinis juvenes, praeter civium oppidanorum filios, (quibus junctis saepe millenarium numerus excedebat) in gymnasio hoc studiis operam navantes numerarentur... Bibl. Ant. p. 230. 667 Малышевский, стр. 127. De typographiis Unitariorum in Polonia et Lithvania, Bibl. Ant. p. 201. 668 Пал Вавилон высокий: Лютер разрушил в нём крышу, Стены Кальвин, но Социн сокрушил и основы. 670 Нельзя не отдать преимущества Фаусту Социну пред Серветом и в том отношении, что он не позволял себе грубых и оскорбительных выражений и той наглой брани, какая, по отношению к папству, по местам встречается в сочинениях испанского врача. Читать далее Источник: Будрин, Е.А. Антитринитарии шестнадцатого века. Выпуск 2. Фауст Социн/Будрин Е. А. – Казань : Типография Императорского Университета, 1886. – 323. Поделиться ссылкой на выделенное |
| И вот Лелий, оставаясь сам как бы в стороне, вскормил на собственной груди трудолюбивого работника для целей антитринитаризма. Во всех сочинениях, написанных Окино в Цюрихе, рельефно обрисовываются основные принципы Лелия – скептицизм и субъективизм в деле веры, в связи, конечно, с началами антитринитаризма. Так в своём первом произведении „De Purgatorio dialogus» он между прочим утверждает, что Христос, строго говоря, не снискал себе никаких заслуг у Бога, а тем более бесконечных или сверх должных, что и деятельностью и страданиями своими он обязан послушанию и ещё более Богу, что он принёс удовлетворение за грехи мира не сам по себе, но поскольку для этого был воспринят Богом 400 . Для читателя ясно – какой смысл и значение имеет подобное положение и к каким результатам оно может привести. Если вся сила заслуг Искупителя есть дело Самого Бога, следовательно нисшедший на землю Сын Божий есть лишь простой посланник, лишь исполнитель божественной воли. А между тем взгляд на заслуги Искупителя был как бы исходным пунктом у Окино в его последующих сочинениях – „Contra Westphalum» 401 , „Laberinti« 402 , „Catechismus» 403 , содержанием которых служат вопросы более практические, именно о таинствах, предопределении , свободе воли человека и т. п. Познакомившись с содержанием этих сочинений, нельзя не удивляться – до чего может дойти человек без серьёзного богословского образования, не знакомый с свято-отеческой письменностью и тем не менее с притязаниями разрешать богословские вопросы. Отсутствие последовательности, сбивчивость в понятиях, противоречия самому себе и полное незнание христианской догматики и морали – всё это ясно доказывает, что блестящий оратор ещё не есть в то же время и учёный исследователь 404 . Поддавшись влиянию Лелия Социна, но ознакомившись с его принципами самым поверхностным образом, Окино путается в положениях, не знает на что решиться и сам чувствует колебание почвы, на которую становится 405 . То же подобно сказать и о его диалогах – произведении, которым, собственно, и определяется место и значение Окино в истории антитринитаризма и которое составляет как бы свод всего того, что ранее было выработано автором 406 . |
| Едва ли при жизни своей Окино думал, что своими диалогами займёт видное место в истории антитринитаризма и что они наложат на него пятно, которого не смоет история. Диалоги его можно рассматривать как результат стремлений итальянских выходцев, как выражение тех начал, семена которых были положены ещё в Италии под влиянием принципов эпохи возрождения. Но главным образом, будучи, конечно, слепым орудием Лелия Социна, Окино начертывает как бы программу для будущих работ, указывает путь, по которому могли бы идти его преемники 449 . Догмат о Троице у него рассматривается в связи с другими пунктами вероучения и отрицание его является как следствие субъективных и рассудочных взглядов на человека и его спасение. С этой же точки зрения Окино смотрит на догмат как на не имеющий практического значения и интереса, а следовательно, по его рассудочному представлению, он и не может быть признан необходимым членом нашей веры. Диалоги Окино можно поставить в параллель с сочинением Сервета „De Trinitatis erroribus». Но как последнее произведение было как бы подготовкой для сочинения с более всеобъемлющим характером – „Christianismi restitutio» в котором заключено последнее слово антитринитаризма с направлением мистическим, так диалоги Окино послужили большим пособием и как бы почвою для Фауста Социна, выразившего в своих писаниях последнее слово антитринитаризма с направлением рационалистическим. Воспользовавшись во всей широте всеми работами предшественников, следуя по пути, проложенному Лелием Социном и Бернардом Окино, Фауст Социн построил цельную религиозную систему на субъективных и рассудочных началах – систему, известную в науке богословской под именем социнианской... 271 Die Stifter des Socinianismus waren die beiden Socine: Lälius Socinus und dessen Bruderssohn Faustus Sacinus. Geschichte d. Philosophie d. Mittelalters von A. Stöckl, t. 3, p. 609. См. также у Мосгейма в его Hist, ecclesiast. ancienne et moderne. t. 4, p 491. (За неимением подлинника на латинском языке мы пользовались сочинением автора в переводе на французский язык). Richard Simon в своей «Histoire critique du vieux Testament» называет Лелия по отношению к социнианской секте ересиархом (Heresiarque). L. III, Chap. XVI. р. 449. |
| Это не нравилось некоторым из панских детей, которым поэтому школа не прочь была делать уступки, но весьма ценилось родителями среднего класса и вообще ревнителями секты, видевшими в таком воспитании сектантской молодёжи новые задатки материального преуспеяния и благосостояния секты. В следствие всего этого число учеников секты быстро возрастало, простираясь, если верить сектантским писателям, до 300 учеников из дворянских семейств и 700 из других классов, преимущественно раковского населения. Раков приобрёл у сектантов громкое название сарматских Афин " 665 Упрочению единства между общинами по отношению к учению и внешнему устройству служили учащённые синоды, созываемые в разных местах, и генеральные синоды, созываемые ежегодно исключительно в Ракове 666 . Последние синоды отличались особенною торжественностью и продолжались от 8-ми до 14-ти дней. На них прочитывались послания от разных общин и обсуждались ответы, были избираемы духовные лица, изыскивали способы для единения с евангеликами, рассуждали и решали о том, в какое отношение стать к государству и т. п. Не малым пособием к упрочению единства служила и раковская типография, усиленно в то время работавшая и снабжавшая антитринитарными книгами Польшу и соседние страны 667 . Таким образом социниане на самом деле достигли того, чего так долго и так тщетно добивались антитринитарии в других странах, т. е. свободы и самостоятельности, вместе с собственными средствами к развитию – школами и типографиями. Обольщённые внешним положением, убеждённые в высоте и чистоте своего учения, социниане предрекли уже полное поражение Риму, что и выразили в ходячем между ними, хотя и громком, но обнаруживающем всю их недальновидность, двустишии: Скажем в заключение несколько слов о личности основателя социнианства. Если бы мы вздумали судить о нём на основании современных ему исторических памятников, мы запутались бы в лабиринте противоречий и разнообразии взглядов на него, не только как на религиозного мыслителя, но и как на человека вообще. |
|
|
