| Название свое эта книга получила от той цели, с какой написана была; эта цель состояла в том, чтобы водворить единомыслие и согласие между всеми лютеранами. В этой книге излагается учение в духе Лютера о первородном грехе, о свободной воле, об оправдании человека пред Богом, о добрых делах, о законе и евангелии, об евхаристии, о Лице Иисуса Христа, об адиафорах (церковных обрядах), о предопределении и о заблуждениях анабаптистов, швенкфельдиан, новых ариан и новых антитринитариев. Характеристическая особенность вероучения, заключающегося в «Формуле согласия», сравнительно с учением других символических книг лютеранства, состоит в том, что оно определяется полемическим отношением не к римскому католицизму, а к разным партиям и сектам, явившимся в среде самого лютеранства. Книга эта написана в духе Аугсбургского исповедания; в ней отвергается, между прочим, учение Цвингли и Кальвина об евхаристии 168 . Сущность лютеранского вероучения: догматические его неправости Сущность лютеранского воззрения заключается в следующем: а) в отвержении Священного Предания и в учении о Священном Писании как единственном источнике веры; б) в учении о состоянии человека по падении, каковое ложно представляется преувеличенным извращением человеческой природы, и отсюда в учении о пассивном значении человека в деле своего спасения и об оправдании одной верой без добрых дел; в) в учении о церкви, как невидимом обществе святых, в отрицании иерархии; г) в учении о таинствах как одних знаках принадлежности человека к церкви Христовой, не сообщающих ему никакой благодати, и наконец д) в отвержении живой связи между церковью земной и небесной – в отрицании призывания святых, почитании св. мощей и иконе и в отвержении молитв за умерших. Все эти догматические учения, составляющие сущность воззрений лютеранства, слагались под влиянием протеста против ложных воззрений латинства и по своему содержанию характеризуются своей противоположностью латинскому догматическому учению, – и все они должны быть признаны неправильными учениями. |
| Несмотря на все поиски бежавшего, несмотря на все те энергические меры, какие принимала гражданская власть, о Сервете никто не мог дать каких-либо положительных сведений 610 . Суд однакож не прекратил дела, как можно было бы ожидать вследствие бегства подсудимого, но продолжал свои заседания. Матфей Ори не переставал разыскивать сочинение Сервета «Christianismi restitutio» и действительно хитростью ему удалось выведать у рабочих в типографии Арнолэ не только то, что книга с означенным заглавием была издана, но даже то, что несколько тюков с изданием было отправлено в Лион в типографию Петра Маррина. Ори тотчас же отправился в Лион, отыскал издание и возвратился с ним в Виенну. Теперь уже не было никакого сомнения в виновности автора; оставалось только произнесть приговор над Серветом, но пока суд рассматривал найденное сочинение и вследствие этого медлил своим приговором, гражданская власть в виду виновности Сервета с одной стороны как еретика, с другой – как противника королевской власти – бежавшего из заключения, постановила подвергнуть его денежному взысканию, конфискованию имущества и публичному сожжению его портрета вместе с сочинением 611 . Приговор же духовного суда в своей окончательной форме был составлен лишь 23-го декабря, т. е. почти спустя два месяца после смерти Сервета. Подтвердив постановления власти гражданской, суд духовный с своей стороны прибавил, что все сочинения Сервета, где бы они ни находились, подлежат уничтожению 612 . В представленном нами судебном процессе католичество выразило, так сказать, свою оппозицию антитринитаризму в лице Сервета. Таким образом Рим и здесь остался верен самому себе – преследовать инквизиционным порядком людей с еретическими воззрениями, ставить их на одну линию с государственными преступниками. Всматриваясь в тогдашнее состояние римской церкви, невольно удивляешься, что не смотря на обилие кардиналов и архиепископов, на обилие лиц с учёными богословскими степенями, никто из них не взялся за перо, чтобы путём более серьёзным и действительным, путём разумной мысли и силою убеждения разрушить хитро-сплетённые софизмы Сервета и несомненными свидетельствами из отцов и учителей церкви поколебать в самой основе его теорию. |
| После приведения к присяге и обычных вопросов об имени, состоянии, родине и образе жизни подсудимого, его спросили – издавал ли он какие-либо книги? Сервет отвечал на этот вопрос, что в Париже им изданы книги: «Syruporum universa ratio ad Galeni censuram», небольшая книжка под заглавием – Apologetica disceptatio pro astrologia и ещё книга под заглавием «In Fussinum Apologia pro Symphoriano Campegio», но что кроме этих книг он не издавал никаких других и занимался в типографиях лишь исправлением некоторых сочинений, не прибавляя к ним ничего своего 596 . Затем показаны были Сервету два листа из сочинения Кальвина, на полях которых собственною рукою подсудимого было сделано несколько примечаний. Матфей Ори объяснил Серверу, что в примечаниях содержатся некоторые неточности, могущие повести к заблуждениям, но что тот, перу кого они принадлежат, мог бы сам разъяснить, что он хотел выразить своими замечаниями 597 . Ничего не подозревая, Сервет начал давать свои объяснения и тем самым попал в западню, расставленную ему ловким инквизитором. Хотя вскоре же он догадался, в чём дело, и начал было уже отрицать подлинность своих примечаний, но было поздно, ибо суду уже стало ясно, что примечания на листах из сочинения Кальвина есть дело подсудимого. Чтобы более запутать Сервета, ему предложили разъяснить написанные его рукою слова: «Justificantor ergo parvuli sine Christi fide: prodigium, monstrum daemonum», то есть разумеет ли он, что дети при возрождении не восприемлют благодати И. Христа более того, на сколько они причастны греху Адама чрез своё плотское рождение и не есть ли такое разумение оскорбление Иисуса Христа? Сервет отвечал, что он твёрдо верует, что благодать И. Христа, подаваемая в крещении, преодолевает грех Адама, как и апостол Павел говорит: идеже бо умножися грех , преизбыточествова благодать ( Рим. 5:20 ), что дети в крещении спасаются без заслуженной благодати посредством даров Св. Духа 598 . Когда же подсудимому предложили собственною рукою исправить прежде им написанное, он взволновался и тем самым окончательно убедил суд в своей виновности. |
| Пятая книга посвящена у автора спекулятивному объяснению еврейских наименований Бога. Так Елогим, по понятию автора, выражает и Бога, и Его слово вместе, но преимуществу же – последнее, тогда как наименование – Иегова относится исключительно к Отцу и постоянно употребляется там, где речь идёт об Отце. Если же слово – Иегова прилагается иногда к имеющему явиться Христу, то всегда со словом – Елогим. Иегова, собственно, значит производящий на свет и призывающий к бытию, что относится главным образом ко Христу, а чрез него простирается посредственно и на всё бытие 341 . Отсюда Бог называется также Иегова Цебаот, т. е. тот, который даёт бытие силам. Само собою, замечает Сервет, должно быть ясно, что невозможно говорить о многих предметах в одном существе, вместо того чтобы говорить прежде всего о многих существах в едином Боге. Да, сам Бог есть сущность всех вещей и все вещи суть в Нём 342 . В шестой книге, состоящей всего из семи листов 343 , автор покалывает каким способом возможно для человека достигнуть познания о Боге. Понятно, что всё внимание Сервета сосредоточено здесь опять на лице И. Христа, которого он и считает единственным источником всякого истинного боговедения. Бог, по его понятию, сам в себе непостижим и необъятен и если может быть мыслим и постигаем, то единственно в слове и образе или иначе во Христе 344 . Посредством простых, абстрактных понятий и заключений мы никогда не достигнем реального познания о Боге, ибо ни о каком предмете нельзя приобрести себе представления, пока он не будет представлен под образом или пока невозможно созерцать его. Вот на этом-то основании писание совершенно справедливо сводит всякое боговедение к единственному источнику – Христу; на том же основании и сам Христос сказал: видевый мене, виде Отца. Бог открыл себя именно в слове, лице же слова есть лице Христа, следовательно в этом видимом лице видим мы Бога, который иначе был бы совершенно невидим и не представляем. Таким образом всё то, чем хвалятся философы по отношению к их богопознанию, есть тщетное богохульство на Христа 345 . |
| Ясно таким образом, что положения Денка клонятся не к тому, чтобы как либо разъяснить таинственный догмат христианства, а к тому, чтобы совершенно видоизменить его и этим видоизменением лишить его всякого существенного значения. Для провозвестника миру истины догмат о св. Троице есть простой символ и лишь смена чисто отвлечённых понятий. При этом само собою разумеется Денк, должен был встретиться с вопросом о Христе, как лице историческом, в которого, как воплотившегося Бога, верило до него человечество. Ясно, что Денк, соответственно своему понятию о Троице, не мог уже смотреть на И. Христа как Бога в собственном смысле. И вот Христос у него является лишь идеалом человечества, лицом идеально-чистым и невинным, в котором, как конечном пункте или цвете растения, сосредоточились все лучи божественного слова. Идея, искупления и примирения с Богом чрез Христа потеряла у Денка всё своё величие и всемирное значение. „Благочестие и спасение, говорил он, исходит не от Христа, но от наших дел и нашей свободной воли; Христос в этом случае есть только предтеча и пример для нас, а вовсе не такой ходатай, который исключительно начинал бы, даровал бы средства и поддерживал бы всё доброе и благое в нас». Сообразно со своими принципами Денк исказил и значение св. писания как истины Богооткровенной. Отвергнувши его значение как союза между Богом и человеком, он оставил за ним значение второстепенное в деле веры, потому что каждая человеческая душа может непосредственно возноситься к Богу, так как она есть существенная часть или истечение изначального и животворящего слова Божия. Перед смертью, на убеждения окружающих признать авторитет писания, Денк отвечал: „я исповедую свящ. писание высшим из всех человеческих сокровищ, но оно ниже внутреннего слова Божия, потому что это последнее живо, действенно и вечно, свободно от всяких примесей сего мира, потому что это – сам Бог, дух, а не какая либо написанная пером на бумаге книга и притом оно никогда не может быть истреблено подобно последней... |
| 406 Полное заглавие диалогов следующее: Ochini Senensis Dialogi XXX in duos Iibros divisi, quorum primus est de Messia continetque dialogos XVIII. Secundus est cum de rebus variis, tum potissimum de Trinitate. Basiliae Per Petrum Pernam. 1563. Написанные автором на итальянском языке, диалоги были переведены на латинский язык Себастьяном Кастелльоном. Книга эта в настоящее время составляет библиографическую редкость; она существует только в двух экземплярах, из которых один находится в университетской библиотеке в Базеле, а другой в городской библиотеке в Цюрихе. Не без глубокого сожаления мы относимся к тому, что лишены всякой возможности сметь у себя подлинное сочинение и в силу крайней необходимости должны были излагать его содержание по второстепенным источникам. Из всех имеющихся у нас сочинений, где так или иначе излагается содержание диалогов Окино, мы отдаём преимущество сочинению – «Lelio Sozini und die Antitrinitarier seiner zeit» Heidelberg, 1814. Автор имел под руками один из экземпляров диалогов и таким образом мог с точностью передать их содержание. Он сам говорит, что извлёк из книги то, что более существенно и непосредственно относится к характеристике Окино. «Niemand wird erwarten, dass hier alle heterodoxen und paradoxen Sätze des Buches, die sich in Menge finden, zur Sprache kommen werden; nur das dogmatisch Wichtigste, so viel möglich in seinem Zusammenhange vorgetragen, möge von dem Geiste des Verfassers, von dem Entwickelungsgange, den seine thelogisohe Denkweise in den letzten Jahren seiner Aufenthaltes Zürich genommen hatte, Zeugnis ablegen. См. стр. 222. Изложение диалогов занимает у автора стр. 222259. (Особых указаний делать не будем). 407 Non venit igitur Christus, ut eum (Deum scil.) mutaret. sed ut efficeret, ut divina decreta reipsa sortirentur eventum, tollendo peccata, guae nos salute nobisque divinam bonitatem aperiendo, ut Dei amore captos poeniteret eum offendisse. – Sed ideo venit, ut nos ipsos ad capiendam nostri misericordiam commoveret. – Item dici hoc potest, electis condonata per Christum peccata, non quia ejus supplicium et mors per se ac suapte natura, ut homo erat, digna idoneaque faerit satisfactio pro peccatis nostris: sed quia Deus, mero suo beneficio, eam pro idonea admittere dignatus fuerit. Dialog. p. 165168. |
| В письме протестант. теологу Г. Буллингеру от 14(18) апр. 1563 г. впервые подверг рационалистической критике католич. и протестант. учение о Св. Троице, одобряя при этом неприятие правосл. Церковью filioque. В результате раскола в польск. и белорусско-литов. евангелическо-реформатском движении примкнул к антитринитариям (литов. братьям), став одним из их лидеров и богословских авторитетов. Б. активно участвовал в работе «арианских» синодов, религиозно-богословских и социально-политических дискуссиях. Живя в Холхло и Заславле (под Минском), большую часть времени он уделял переводу на польск. язык и критическому исследованию Библии. В поисках аутентичного текста изучал и сравнивал между собой варианты библейских книг на евр., греч., лат., церковнослав., чеш., нем., франц., белорус. (Библия Скорины) языках. Полный текст Библии, подготовленный Б., был напечатан в 1572 г., но он отказался его признать, поскольку издатели не поместили его предисловия и комментариев к НЗ, а также существенно изменили его перевод. В 1573 г. Б. получил предложение от магната-социнианина Я. Кишки занять должность пастора в Лоске. В его полное распоряжение была отдана местная типография, где в 1574 г. был напечатан НЗ с предисловием и комментариями Б. С целью пропаганды своего взгляда на Св. Троицу и природу Иисуса Христа в Зап. Европе Б. издал в лосской типографии книги на лат. языке «О двух природах Христа», «По поводу аргументов Зимлера», «Краткое доказательство того, что Иисус Христос не является таким же Богом как Отец» и др. В 1576 г. там же вышло его основное соч. «О важнейших положениях христианской веры», написанное на польск. языке, в к-ром отвергалось учение о Св. Троице и о сверхъестественном происхождении Иисуса Христа. В том же году в переводе Б. вышла книга франц. публициста Ф. Готмана, осуждавшего события Варфоломеевской ночи, «О фуриях, или Французских безумствах». В трактате «О светской власти» (Лоск, 1583) Б. защищал от нападок радикальных реформаторов-анархистов (М. Чеховица и др.) принципы государственности, собственности, сословного общества, настаивал на необходимости конфессиональной терпимости. В 1584 г. Б. был исключен из общины литов. братьев за несогласие с тяготевшим к радикализму руководством, однако вскоре вынужден был пойти на компромисс, о чем свидетельствует подготовленная им в 1589 г. 2-я редакция НЗ. |
| Lasco на первых же порах задался целью примирить и соединить различные протестантские партии и анабаптистские секты. Он беседует вследствие этого с Симонисом и со многими приверженцами Иориса, но последние, хотя признали предложенное Lasco вероисповедание, никак однакож не хотели отвергнуть высшего посланничества своего учителя. Ему оставалось вступить по этому поводу в переговоры с самим Иорисом и действительно он посылает этому фанатику письмо с просьбою – доказать ему своё мнимое высшее посланничество, которого, продолжает он, в таком виде никто прежде не обнаруживал даже между пророками и апостолами; Lasco предостерегает далее Иориса от пагубного высокомерия, которым „обольщены были папа и Магомет и так недавно ещё перекрещенцы в Мюнстере“. Иорис не замедлил ответом на полученное письмо; – в этом ответе он излагает свои воззрения, но судить о которых, прибавляет он, надобно по духу, а не по буквам писания. Он выражает далее полную готовность вступить в личную беседу и если бы она состоялась, то он познакомил бы Lasco с так называемой „дивной книгой“; от веры же в своё посланничество и в свою непогрешимость, продолжает Иорис; он, никак не может отказаться. Lasco пытался ещё несколько раз предостеречь Иориса от заблуждений, но все его старания были бесполезны; – два противника смотрели на дело совершенно с различных точек зрения; так как Иорис при своей надменности не считал себя связанным авторитетом писания и до такой степени проникся своими убеждениями, что для него немыслимо уже было отказаться от них... Учение Иориса излагается в его сочинениях: „дивная книга 145 « (о которой только что упоминали) и „изъяснения творения 146 “; затем его воззрения рассеяны во многих его письмах и небольших трактатах 147 . Общая мысль, проникающая все его сочинения, составляющая как бы основное начало и душу их, есть стремление отвергнуть авторитет св. писания, к которому он не чувствует никакого уважения и которое совершенно лишает свойственной ему силы и значения. Истинное слово Божие, по его понятию – не какая либо внешняя буква, написанная чернилами, видимая глазами и слышимая ушами, но сам Бог , Его слово и Его голос внутри человека 148 . |
| Быть может кому либо покажется странным ещё то явление, что наименование в новом завете Духа святым употребляется несравненно чаще, чем в ветхом, но это основывается на том, что иудеи мыслили ещё не об освящении Духа Божия, а лишь о внешних очищениях. Поэтому-то иудеи и могли знать о духе, как только о внешнем дыхании Бога, тогда как мы знаем о нём как духе освящающем, т. е. как источнике внутреннего освящения. Не дух самый в новом завете нечто новое и неведомое, а только понятие духовного освящения. Только потолику, поколику он сходит на человека и производит в нём освящение, а не почему-либо кроме этого, он называется святым, т. е. освящающим духом 311 . Вторая книга заканчивается у автора отношением Бога к своему духу. Подобно тому, как Бог есть всецелое и нераздельное слово, Он есть также всецелый и нераздельный дух. Как словом своим Он всё сотворил, так духом своим Он всё устрояет, животворит и укрепляет. Как без слова Божия ничего не является, так без духа Божия ничто, ни растение, ни камень не обладают своими силами или свойствами. Произношение слова, как известно, всегда связано и сопровождается дуновением; это-то дуновение и есть у Бога дыхание духа. Таким образом дух Божий не есть тварь, как учил Евномий, ни какое-либо метафизическое существо, но он есть Бог, обитающий в нас чрез И. Христа 312 . При изложении содержания первых двух книг из сочинения Сервета нельзя не заметить одного весьма значительного пробела в его вероучении, именно мы не знаем, в каком, по его понятию, отношении находится Христос к божественному логосу, какое место и значение занимает первый в планах божественного домостроительства, как объяснить вечное рождение Сына Божия, о котором так часто упоминается в Откровении и которое поэтому так решительно разрушает самое основание вероучения Сервета. Заметивши вероятно, что прежде высказанные положения не уясняют отношения между Христом и Логосом и не объясняют предвечного рождения Сына Божия, автор посвящает этим вопросам свою следующую, третью книгу. |
| Срв. еще В. Н. Щепкин, М., иконопись, в сб. «Москва в прошлом и настоящем», II. 2; П. Муратов, Р. живопись до середины XVII ст. в «Истории р. Искусства» под ред. И. Грабаря, т. VI; и у Забелина, Домашний быт р. царей, — о росписи Кремля — дворцов; А. И. Некрасов, Книгопечатание в России в XVI и XVII вв., Книга в России, под ред. В. И. Адарюкова и А. А. Сидорова, I, 1924; Н. С. Большаков, Моск. фигурная гравюра XVI в., 1927, О западном влиянии в Москве XVI-ro века. срв. И. В. Цветаева, Протестанство и протестанты в России до эпохи преобразования, М. 1890. «Истины показание» Зиновия Отенского издано при Каз. Д. Акад., 1863. Срв. диссертацию Ф. Калугина, Зиновий, инок Отенский и его богословско-полемические и церковно-учительные произведения, 1894; рец. В. Ф. Боцяновского, ЖМНПр. 1894, ноябрь. О Ермолае-Эразме см. И. Шляпкин, Ермолай Прегрешный, новый писатель эпохи Грозного, С. Ф. Платонову ученики, 1911; В. Ф. Ржига, Литературная деятельность Ермолая Еразма; Летопись занятий Археогр. К., в. 33, 1926; Ю. А. Яворский, К вопросу о лит. деятельности Ермолая Еразма, в Slavia, IX, 1930—31. II. Встреча с Западом.1. На распутье. По истории реформации и реакции в Польше все еще не потеряли значение старые книги: Graf Valer. Krasinsky, Hist. Sketch of the rise, progress and decline of the Reformation in Poland, 1—2, L. 1838—1840; польский перевод только в 1903—1905, с ценными дополнениями; J. Lukaszewicz, О kosciolach braci czeskich w dawney Polsce, 1835; Dzieje Kosciolow wyznania Helweckiego w Litwie, 1—2, 1842—1843. По- русски см. работы проф. Н. Любовича, История реформации в Польше, Кальвинизм и антитринитарии, 1883; Начало кат. реакции и упадок реформации в Польше, 1890, и статьи Н. И. Кареева, Реформация и кат. реакция в Польше, В. Е. 1885. Из новых работ нужно назвать прежде всего исследования: Тн. Grabowsky, Z dzejow literatury Kalvinskiej w Polsce, 1905; Literatura aryanska w Polsce, 1908; Literatura luterska w Polsce wieku XVI, Poznan 1920; |
|
|
