| Как отмечает один из биографов Брешко-Брешковской историк И. Архипов, «политико-психологический феномен Брешковской, ставшей беспрецедентной по степени популярности фигурой, не случаен в условиях " медового месяца революции " . Стремительное крушение самодержавия и рождение " Свободной России " , превращение в одночасье " верноподданных " в " сознательных граждан " , радикальная смена правящей элиты и возникновение невиданной до сих пор политической, социокультурной реальности, - все оказывалось для населения сильнейшим психологическим потрясением. Нужна была новая символика и мифология, новые политические ритуалы, соответствующая " общенациональная идеология " . Недостатка в антигероях и всевозможных " врагах народа " не было (...) - теперь требовались положительные персонажи, олицетворявшие ценности новой России. И в этом контексте миф о " бабушке " удачно вписался в массовую политическую культуру, более того, политическая элита вольно или невольно целенаправленно формировала культ Брешковской и других " святых героев революции " ». Находясь на вершине славы, Брешко-Брешковская активно включилась в пропагандистскую работу. Разъезжая по стране, она выступала в защиту нового строя, Временного правительства, популяризировала эсеровскую программу, требовала доведения войны с Германией до победного конца, активно поддерживала формирование женских «батальонов смерти» и феминистическое движение, принимала участие в работе Государственного совещания в Москве . Октябрьской революции «бабушка русской революции» не приняла. Отношения с «марксятами», как она называла новую поросль революционеров, у нее не сложились еще до революции, а в 1917-м она призвала Керенского сурово расправляться с большевиками, которых, по ее словам, как «зверей диких» «можно и должно уничтожать». Как шутили современники, «бабушка невзлюбила свою внучку». От былой популярности мало что осталось: имение Брешковских в Белоруссии было разгромлено «освобожденным народом» еще в конце 1917-го, а в начале 1918 года революционные солдаты искололи портрет «бабушки» штыками. В итоге, революционерка с полувековым стажем поддержала зарождавшееся белое движение, приняла участие в деятельности Комуча и даже направила «белочехам» воззвание - «Завещание братьям-чехословакам их Бабки Катерины Брешковской», в котором просила их не прекращать борьбы с большевиками. |
| Всем изучавшим историю Второй Мировой Войны известно, что у нацистской Германии существовал целый план вторжения в Британию под условным названием «Морской лев». Был-то он был, но по свидетельству генерал-лейтенанта Б. Циммермана: «верховное главнокомандование немцев стало понимать, что планируемое вторжение в Англию может окончиться для немецкой армии катастрофой, и поэтому … отменило эту операцию» . Это 1940 год. Повторно разработка операции была начата в конце апреля 1941 года, но, как выяснилось, только для прикрытия «готовившейся Восточной компании» , то есть войны с СССР. Образно говоря, фюрер германского народа откармливал не морского льва для господина Черчилля, а свинью для товарища Сталина. Но первоначально-то Гитлер не играл, а действительно собирался осуществить полноценный десант на Остров. Принятно считать, что условное наклонение непозволительно использовать в исторической науке и гадать про то, что было бы, если бы Гитлер таки решился совершить операцию – дело неблагодарное. Но по этому вопросу уже существуют соображения вполне грамотных историков, так почему бы с ними не ознакомиться? Анатолий Иванович Уткин, автор блестящей книги «Вторая мировая война» (Москва, Алгоритм, 2002), полагает: «Что ее (т.е. Англию – А.Л.) ждало в случае германского успеха, мы примерно знаем из германских документов. Командующий сухопутных войск Браухич … издал директиву, которая предусматривала «интернирование и переселение на континент всего трудоспособного мужского населения в возрасте от семнадцати до сорока пяти лет». По распоряжению от 27 июля созданного немцами Военного экономического штаба Англии, пленных следовало не брать, антигерманские выступления наказывать расстрелом на месте, имущество (кроме личных вещей) конфисковать. … были сформированы шесть айнзацкоманд, которым предстояло разместиться в Лондоне, Бристоле, Бирмингеме, Ливерпуле, Манчестере и Эдинбурге. Был составлен особый список из 2300 известных англичан, которых следовало арестовать немедленно… В список вошет весь цвет английской нации – Г. Уэллс, О. Хаксли, Вирджиния Вульф, Дж. Пристли, Б. Рассел, Б. Уэбб… Остров ожидала страшная судьба» . |
| Действительно, прочитаешь – просто ужас. Но при всем кошмаре переселения на континент это ни в какое сравнение не идет с тем, что предполагалось учинить на Восточных территориях будущего Рейха. «Страшная судьба» ожидала англичан лишь в случае антигерманских выступлений. В сравнении, например, с Польшей тут нет ничего особо оригинального. Но двинемся дальше. Относительно процесса захвата Британии сэр Уинстон Черчилль полагал, что «кровопролитие с обеих сторон было бы великим и мрачным. Не было бы ни жалости, ни колебаний. Они использовали бы террор, а мы были бы готовы идти до конца». С обычной решимостью в своей речи перед английским парламентом 4 июля 1940 года он провозгласил: «Мы пойдем до конца, мы будем сражаться во Франции, мы будем сражаться на морях и океанах, мы будем сражаться с растущей силой в воздухе, мы будем защищать наш остров, чего бы это нам не стоило, мы будем сражаться на пляжах, мы будем сражаться на местах высадки, мы будем сражаться в полях, на улицах, мы будем сражаться на холмах, мы никогда не сдадимся. И если даже, во что я ни на секунду не поверю, этот остров или его часть попадет в руки врага, тогда наша империя за морями… будет продолжать борьбу до тех пор, пока новый мир со всей его мощью и силой не выступит ради спасения и освобождения старого» . Эта речь есть в некотором роде итог позиции Черчилля по вопросу отношения к нацистской Германии. Позицию эту он никогда не скрывал, так что в вышеуказанном списке лиц подлежащих немедленному аресту он занял почетное первое место. Но не надо забывать, что позиция Черчилля не всегда была позицией Англии. FURER ОН ЖЕ LEADER Это не игра слов. Оба слова, как и славянское «вождь» или латинское duc (итал. дуче), означают одно и тоже, и связаны с глаголом «вести». К тому же есть основания полагать, что именно коренной англичанин Хьюстон Чемберлен придал этому понятию его «исконно фашистское» значение. Если имя Освальда Мосли вам еще не знакомо, то да будет вам известно, что в Британии с 1932 года официально существует и активно действует фашистская партия - Британский Союз Фашистов, возглавляемый этим самым господином, то есть лидером. Организована она не на пустом месте, а на вполне благодатной почве. «С конца 20-х - начале 30-х годов заметно возросло внимание к нетрадиционным для английского общества формам государственного управления. С конца 20-х годов в стране было издано немало книг, рассматривавших различные аспекты диктаторской власти и особенности политической практики фашизма» . Симпатии к фашизму высказывают Бернард Шоу, поэт и драматург Томас С. Эллиот, писатель и художник Виндхем Лоуренс, поэты братья Ситуэл и Нобелевский лауреат 1923 г. Уильям Б. Йетс. Сам король Эдyapд VIII – живой символ и хранитель традиций Британии «испытывал заметные симпатии к нацистскому режиму» . |
| В конце марта 1941 г. преподаватели богословского факультета Афинского университета послали горячее приветствие Сербскому Патриарху Гавриилу в связи с совершением в Югославии успешного антигерманского государственного переворота. В этом послании выражалась радость, что в перевороте «так заметно участвует православное священство», и подчеркивалось: «...богословский факультет горд, что он может своему бывшему ученику высказать искренние поздравления и пожелания осуществления югославянскому народу его национальных стремлений на благо человечества». [xxxvii] Следует отметить, что Патриарх Гавриил еще раньше отправил архиепископу Хрисанфу письмо с заявлением о поддержке Элладской Православной Церкви в связи с нападением Италии на Грецию. [xxxviii] 6 апреля 1941 г. на помощь итальянцам пришла нацистская Германия. Ее войска с территории Болгарии нанесли удар в тыл основной части греческой армии и уже 9 апреля взяли Салоники. В этом городе 23 апреля генерал Георгиос Цолакоглу подписал акт капитуляции греческой армии, 27 апреля немцы заняли столицу страны Афины, а через два дня и всю материковую Грецию. Первоиерарх Элладской Церкви архиепископ Хрисанф категорически отказался подписать акт о сдаче Афин, заявив: «Глава Церкви не сдает столицу своей родины иностранцам. Его первейшая обязанность — заботиться об ее освобождении». [xxxix] Греческий король Георг II и правительство во главе с премьер-министром Э. Цудеросом улетели на остров Крит, а затем в являвшийся тогда протекторатом Великобритании Египет, здесь в Каире они проживали до конца войны. 20 мая 1941 г. немцы высадили воздушные десанты на Крит, защищаемый в основном английскими войсками, и после упорных боев 1 июня овладели островом. Захваченная агрессорами территория страны была разделена на несколько зон оккупации. Северо-Восточную Грецию (Эгейскую Фракию и Восточную Македонию) заняли болгарские войска, однако притязания Болгарии на г. Салоники и прилегающую область были отклонены немцами. Германия выразила формальное согласие с тем, что Греция относится к итальянской сфере влияния, но наиболее важные в стратегическом плане районы страны — Афины, Салоники, порт Пирей, Вардарскую долину, опорные пункты на Крите, острова Лесбос, Хиос и т.д — оккупировали немецкие войска. Италия объявила своим протекторатом Ионические острова, кроме того, ее войска оккупировали основную часть материковой Греции и большинство островов в Эгейском море. Вопрос окончательного раздела страны был отложен до конца войны. |
| — Почему, на ваш взгляд, в программе так много текстов не по возрасту? — Это традиции советской школы, когда в произведениях искали идейную составляющую. Возьмем «Недоросля» Фонвизина, потому что там Скотинины, Простаковы — буржуи, и так далее. Со временем изменились только понятия. А в целом считается, что литература — рупор, через который можно навязывать какие-то идеи. Но любое произведение можно понять и так и этак. В «Капитанской дочке», которую экранизировали в 1928 году, Швабрин оказывается главным положительным героем, потому что он выбирает сторону угнетенных, против царя, а Гринев представлен трусливым недорослем. А если посмотреть внимательно, у Пушкина Швабрин — типичный антигерой, написанный по лекалам романтической литературы и исторического романа с прицелом на Вальтера Скотта. — Многим детям тяжело дается лирика. С прозой все проще, особенно если сюжет увлекательный. Как вы учите понимать стихи? — Как-то я общался со Львом Обориным, замечательным поэтом и критиком, и задал ему этот вопрос. Проблема еще и в том, что многие учителя не любят работать с лирикой, потому что она сложнее. Обычно все сводится к тому, что предлагают выучить стихотворение наизусть, найти средства выразительности — и больше разговаривать не о чем. Здесь надо понимать, от чего отталкиваться. Лирика — это история про внутренний мир человека, про наши чувства, это не событийность и не сюжетность. Когда мы читаем лирическое произведение, то должны работать с эмпатией ребенка. И начинать нужно тоже с современной детской лирики, потому что дать тютчевское «Люблю грозу в начале мая» в сокращенном варианте в начальной школе — поставить крест на Тютчеве как таковом. Там не предлагается эта знаменитая строфа про громокипящий кубок Зевесова орла, и отсылка к античности напрочь пропадает. После этого дети говорят: «А, это про любовь к природе». Сейчас в 6-м классе мы читаем Тютчева и начинаем с того, что неправильно говорить «пейзажная лирика» и «стихотворение о том, какая красивая природа перед нами». В 7-м классе мы читали «Когда волнуется желтеющая нива» Лермонтова, и я ждал, что скажут: «Это о природе». Они сидят и молчат. «Почему?» — «Мы уже знаем, что про природу — значит, что-то сложное». У них уже есть представление, что стихотворение о природе — это, как правило, философская лирика. |
| Патриотические манифестации и антигерманские демонстрации свободно протекали в Москве и в Петербурге... Всюду началась запись добровольцев. На общий порыв откликнулся и университет, хотя студенчество было освобождено от мобилизации. [... ] В сентябре 1914 года добровольческий порыв моих товарищей по гимназии захватил и меня. Отец моего одноклассника Бориса Кудрявского, назначенный начальником полевого лазарета 284-й пехотной дивизии, сформированной в Петербурге, уходя на фронт, взял с собой сына, а Борис предложил идти вместе с ним своим троим друзьям: Саше Капустину, Юрию Быховскому и мне. В течение нескольких дней мы превратились в солдат, и сопровождаемые благословениями родных, погрузились в поезд, направлявшийся в Брусиловскую армию, которая в то время взяла Львов и шла по Галиции в направлении к Величке на польской границе и к Перемышлю. Нас довезли до Львова, и оттуда походным маршем мы двинулись на север через Ярославль, где и наша дивизия вступила в бой с австрийцами. За участие в этих сражениях и мы были награждены георгиевскими медалями. [...] К концу лета я был произведен в прапорщики и откомандирован в запасной батальон, расположенный тогда в Полтаве... В конце октября мой запасной батальон получил назначение на Западный фронт, а я был откомандирован на Кавказский фронт с назначением в 155-й пехотный кубанский полк. Этот полк тогда стоял на позициях, на высотах недалеко за прежней русско-турецкой границей. Последний русский городок, до которого доходила железная дорога, был Сарокомыш. Там были размещены в свое время казармы пограничных русских частей, а в данное время находилась база штаба первого кавказского армейского корпуса, во главе которого был старый генерал Колетин, герой еще туркменской экспедиции. [...] Когда мы влетели на окоп, турки бросились бежать, бросив орудия и пулеметы. На рассвете мы увидели всего несколько убитых турок и несколько раненых, которых позднее увезли санитары. Нас пока никто не беспокоил. Широкое наступление пошло удачно до самой Гасан-колы, а через несколько дней и до Эрзерума. |
| У себя на форуме я приметил двух подобных антигероев под никами «диакон» и «София7». Не буду утверждать, что они профессиональные тролли, для этого слишком мало фактов. Но то, что они с завидным постоянством (достойным, однако, лучшего применения) появляются на форумах моих публикаций и обязательно говорят все поперёк – это уж совершенно точно! Так было и на форуме последней публикации « Белорусское чудо », где снова засветились сразу оба эти, так сказать, «реморные» деятели. Вообще-то белорусский вопрос довольно симптоматичен. Поскольку он выявляет те или иные настроения и симпатии по поводу, как я уже писал, ритуального и уже почти «священного» для некоторых карантина - своего рода идола для многих. А из Св.Писания и Св.Предания мы знаем, что когда кто-то (особенно христианин) не почитает тех или иных идолов, то идолопоклонников это страшно корёжит. Они, как мы знаем из житий свв.мучеников, даже могут подвергнуть такого мучениям и казни. Ну а белорусы карантин на веру-то не приняли и вообще отвергли, вот карантинопоклонников это всегда и корёжит! Поэтому и я в ответ не могу смолчать! Итак, первым на форуме той моей публикации задергался «диакон», глубокомысленно изрекший (п.1): «Статистика - вещь неумолимая, абсолютно достоверная и непререкаемая, если она подтверждает то, что мы хотим видеть, что нас греет! И прочь сомнения! Но, если статистика нас тревожит, не подтверждает наши взгляды, заставляет сомневаться в своей правоте - прочь такую статистику, лживую и продажную. Чего-то это мне напоминает...». В Одессе это называется «тонкий намек на толстые обстоятельства». Иными словами, «диакон» хочет сказать, что есть какая-то статистика про «белорусские ужастики», которую я, якобы, игнорирую. На что ему совершенно правильно ответил другой участник форума «Наблюдатель» (п.2): «Все это, конечно, так. Но ведь очевидно, что в Белоруссии ничего из ряда вон выходящего не происходит, несмотря на все страшилки и пугающие прогнозы. Или у вас есть своя непродажная статистика, опровергающая это?». |
| В советское время изучать «Лавсаик» можно было в основном в рамках общих исследований византийской литературы или «идеологии», а посему все высказывания относительно его исторической ценности имели либо литературоведческое направление либо вполне понятную идеологическую окраску. И здесь мы находим две противоположные точки зрения на этот памятник. Первая по времени была высказана отечественной исследовательницей С. В. Поляковой в ее небольшой статье 1958 г. об особенностях раннемонашеской идеологии. Точка зрения Поляковой сводится к тому, что история начального монашества в «Лавсаике» сильно искажена, покрыта «пеленой славословий и пропагандистского пафоса» [Полякова, 1958. С. 189]. Исследовательница полагает, что подлинные черты «идеологии и нравов» монашества можно разглядеть лишь в оговорках и случайных деталях, которые не согласуются с «несомненно пропагандистскими задачами сочинения» [Там же. С. 185]. На наш взгляд, при определенной методической ценности статья Поляковой в целом носит достаточно тенденциозный характер, очевидно искажающий смысл целых глав памятника. Так, исследовательница утверждает, что глава об авве Нафанаиле призвана показать превосходство монаха над белым духовенством. На самом деле мораль рассказа совсем в ином: он призван показать стойкость монаха в отношении взятого на себя обета. Авва Нафанаил, нарушая правила гостеприимства, отказывается проводить епископов не из чувства превосходства, а из-за боязни нарушить данное себе обещание не выходить из кельи. Полякова, преподнося Палладия как нового Плутарха, который повествует исключительно об идеале, полностью игнорирует те главы, где Елеонопольский епископ пишет об «антигероях» – подвижниках, достигших высот духа, но затем впавших в искушения (например, cap. 25–27). Несостоятельна и основная идея статьи о бездеятельном (тунеядческом – sic!) идеале, якобы процветавшем в монашеских общинах Египта. Полякова обходит молчанием высказывания известных подвижников, например аввы Памво (cap. 10), об аскетической пользе труда, что указывает на сосуществование в среде египетского монашества двух идеалов спасения – деятельного и созерцательного, не всегда вступавших в противоречие между собой 106 . |
| Из всей драмы Раскольникова ясно напрашивается важный вывод: его главная жизненная аксиома " все в руках человека " полностью рассыпалась и обанкротилась. Более того, эта аксиома, как некий руководящий принцип жизни и мышления, убита, убита самим Раскольниковым: " Я не человека убил, я принцип убил " Но и это еще не все: убив старуху, Раскольников убил самого себя. Он исповедуется Соне: " Разве я старушонку убил? Я себя убил, а не старушонку! Тут так-таки разом и ухлопал себя, навеки! " В Раскольникове потерпел полное поражение и до конца обанкротился " человек как воля " . Стало ясно: в человеке и в мире существует что-то несравненно более сильное, нежели человеческая воля. Раскольников сам убил свой принцип и принцип своего духовного предтечи - подпольного антигероя, по учению которого свободная воля есть prima causa и стержень человеческой личности. Кириллов сделал то же самое, но способом, присущим только ему. Он, первый человекобог, убил самого себя, чтобы экспериментально и воочию показать и доказать, что свободная воля - самое полное проявление человеческой личности, а самоубийство - наивысшая степень человеческой свободы. Но по меркам нормального человеческого разума самоубийство есть не что другое, как бессмысленная дезинтеграция человеческой личности. Ставрогин - олицетворение тайны беззакония и извращения свободной воли, повесился и тем самым уничтожил принцип своей жизни. Он убил многие души, разбил многие сердца, помрачил многие умы, очаровав их прелестью своей оригинальной диалектики. Однако своим самоубийством он явил, что тот, кто убивает другие души, в конце концов должен убить свою собственную душу, и таким образом завершил полный распад своей личности. Иван, гениальный творец и чудесный апологет человекобога, не смог выдержать бунтарской антиномии своего евклидова ума и сошел с ума. Ужасающая действительность открылась ему, когда он в жизни применил руководящее начало своей философии и этики - " все позволено " ; эта действительность до глубины души потрясла его, и он лишился ума. Он сошел с ума, когда понял, что Смердяков убил его отца Федора Карамазова, поощренный этим его принципом. " Вы его убили, - говорит Смердяков, - вы главный убивец и есть, а я только вашим приспешником был, слугой, Личардой верным, и по слову вашему дело это и совершил... Вы говорили: " ...все позволено " ... Самым естественным манером сделано было, с ваших тех самых слов " |
| Для совести человека и для человечества тайна добра и зла - одна из самых запутанных и самых страшных загадок. Человек, будучи всего лишь человеком, в своей эмпирической давности не располагает абсолютным мерилом добра и зла, греховности и безгрешности. " Трудно человеку знать про всякий грех, что грешно, а что нет: тайна тут, превосходящая ум человеческий " Да, человеческий ум не в состоянии самостоятельно решить проблему добра и зла. Достоевский это как никто другой прекрасно показал на примерах своих антигероев. Для них человеческий разум - верховное мерило добра и зла, поэтому они отождествляют человека со злом, грешника с грехом, поэтому и убивают грешника из-за греха. И именно этим они убедительно подтверждают правильность евангельской, православной истины: человеческий разум не может быть высшим мерилом добра и зла, рационалистическое определение добра и зла не имеет права на существование, и тайна добра и зла - неразрешимая категория для человеческого ума. С другой стороны, Достоевский с помощью своих христоликих героев показал самым убедительным образом, что Лик Христов - единственное непогрешимое мерило добра и зла. В мирах, в которых вращается человеческая мысль, добро и зло так велики и так загадочны, что никакой человеческий разум не в состоянии ни охватить, ни определить их масштабность. Поэтому всемилостивый Господь оставил людям Свой чудесный Лик, чтобы Он был путеводителем в ужасной путанице смешения добра и зла в этом мире. " Вместо твердого древнего закона - свободным сердцем должен был человек решать впредь сам, что добро и что зло, имея лишь в руководстве Твой образ пред собою " Чтобы человек в своих ощущениях, мыслях, желаниях и делах мог различать, что в них есть добро, а что есть зло, он должен беспрестанно вглядываться в Лик Христов и спрашивать себя: как отзывается благой Лик Спасителя на мою мысль, на мое чувство, на мои дела, на мое желание? Но и это еще не все. Для того чтобы человек смог точно и безошибочно отличать добро от зла, он должен жить Христом и во Христе, Им соизмерять все и вся в мире. Все свои убеждения он должен проверять Им, ибо для убеждений существует одна проверка - Христос " Если не имеем авторитета в вере и во Христе, то во всем заблудимся " |
|
|
