| Методист гимназии 5 (Санкт-Петербург) Ольга Молодежникова посвятила свое выступление теме «Духовные направления русской души и русской литературы». Красота мира, души раскрывается не только в текстах, но и в личной жизни писателей. Напомнив слова Виктора Астафьева о том, что «литература XXI века будет отпевать человека», выступавшая отметила, что лучшие писатели сейчас находят «дорогу к храму». «Духовный вектор не позволяет утратить связь поколений», – подчеркнула она. Ирина Лазарева, учитель гимназии 171 Санкт-Петербурга, рассказала об изучении творчества Ивана Шмелева учащимися 10-х классов. Исследуя биографию и произведения писателя, школьники приходят к выводу, что жизнь человека состоит из радостей и скорбей, но скорбей бывает больше. На примере повести «Лето Господне» школьники изучают церковный год, а также особый литературный жанр – сказ. Мир, изображенный Шмелевым, соединяет сиюминутное и вечное, главная тема романа «Лето Господне» – память. Шмелев, написавший в эмиграции немало произведений, поставил своей задачей показать Россию прошлую, и постепенно «Россия православная вытеснила в его произведениях Россию красную». Светлана Семенова посвятила доклад творчеству Леонида Андреева, представленного в школьной программе повестью «Иуда Искариот». Несмотря на сложность этого произведения, а также на сложность самой личности Андреева (в его жизни имели место три попытки самоубийства), Светлана Семенова уверена, что этот писатель должен изучаться в школе. Двойственность Андреева проявляется всемерно; как социопсихолог он дает понять, что один поступок может быть воспринят как подвиг и как предательство. С точки зрения агиографии повесть «Иуда Искариот» можно рассмотреть как житие несостоявшегося апостола; это произведение можно назвать «антижитием». Иуда – антигерой, антиапостол. В этой повести также затрагивается вечная тема: учитель – ученик; жертвенность учителя и предательство ученика. 26 января 2005 г. скрыть способы оплаты Подпишитесь на рассылку Православие.Ru |
| В то же время Достоевский осознавал и трагичность положения «лишних людей». Герой «Записок» говорит о себе: «Развитой и порядочный человек не может быть тщеславен без неограниченной требовательности к себе самому и не презирая себя в иные минуты до ненависти. Я был болезненно развит, как и следует быть развитым человеку нашего времени» (с. 483). Подобное трагическое мироощущение Достоевский считал характерной чертой «избранных» «лишних людей». Это видно из его отзыва о «Призраках» Тургенева, которые Достоевский прочитал в период работы над «Записками из подполья». В «Призраках» — писал Достоевский Тургеневу 23 декабря 1863 г. — «…много реального. Это реальное — есть тоска развитого и сознающего существа, живущего в наше время, уловленная тоска». Задумав произведение, в центре которого должен был стоять «исповедующийся» «лишний человек», Достоевский не мог не учесть опыта своих предшественников, создавших классические образцы этого типа, а также суждения критиков, объяснивших историческую сущность и закономерность появления «лишних людей». Герой «Записок из подполья» по своему психологическому облику ближе всего стоит к «русским гамлетам» Тургенева, к «Гамлету Щигровского уезда» (1849) и к Чулкатурину из «Дневника лишнего человека» (1850). Эта общность была отмечена еще Н. Страховым, который в 1867 г. в статье, посвященной выходу в свет Собрания сочинений Достоевского 1865–1866 гг., писал: «Отчуждение от жизни, разрыв с действительностью эта язва, очевидно, существует в русском обществе. Тургенев дал нам несколько образцов людей, страдающих этой язвою; таковы его „Лишний человек“ и „Гамлет Щигровского уезда“ Г-н Ф. Достоевский, в параллель тургеневскому Гамлету, написал с большою яркостию своего „подпольного“ героя…» (Отеч. зап. 1867. С. 555. Наша изящная словесность). Следует отметить, что «антигерой» Достоевского в отличие от тургеневских «лишних людей» — не дворянин, не представитель «меньшинства», а мелкий чиновник, страдающий от своей социальной приниженности и восстающий против обезличивающих его условий общественной жизни. Социально-психологическую суть этого бунта, принимавшего уродливые, парадоксальные формы, Достоевский пояснил в начале 1870-х годов. Отвечая критикам, высказавшимся по поводу напечатанных частей «Подростка», он писал в черновом наброске «Для предисловия» (1875): «Я горжусь, что впервые вывел настоящего человека русского большинства и впервые разоблачил его уродливую и трагическую сторону. Трагизм состоит в сознании уродливости Только я один вывел трагизм подполья, состоящий в страдании, в самоказни, в сознании лучшего и в невозможности достичь его и, главное, в ярком убеждении этих несчастных, что и все таковы, а стало быть, не стоит и исправляться!». Достоевский утверждал в заключение, что «причина подполья» кроется в «уничтожении веры в общие правила. „Нет ничего святого“». |
| «Подпольный парадоксалист» выступает против просветительской концепции человека, против позитивистской абсолютизации естественнонаучных методов, особенно математических, при определении законов человеческого бытия. В начале 1860-х годов эти взгляды получили развитие и в идеологии русских революционных демократов, в частности, в теории «разумного эгоизма» Н. Г. Чернышевского. Основной полемический тезис, сформулированный Достоевским еще в «Зимних заметках», сводился к следующему: социализм не может быть осуществлен на принципе разумного договора личности и общества по формуле «каждый для всех и все для каждого» потому, что, как утверждал Достоевский, «не хочет жить человек и на этих расчетах Ему всё кажется сдуру, что это острог и что самому по себе лучше, потому — полная воля» (с. 431). Вся первая часть повести — «Подполье» — является развитием этой мысли. Оперируя тезисами и понятиями, близкими в отдельных случаях к философским идеям Канта, Шопенгауэра, Штирнера, герой «Записок из подполья» утверждает, что философский материализм просветителей, взгляды представителей утопического социализма и позитивистов, равно как и абсолютный идеализм Гегеля, неизбежно ведут к фатализму и отрицанию свободы воли, которую он ставит превыше всего. «Свое собственное, вольное и свободное хотенье, — говорит он, — свой собственный, хотя бы самый дикий каприз, своя фантазия, раздраженная иногда хоть бы даже до сумасшествия, — вот это-то всё и есть та самая, пропущенная, самая выгодная выгода, которая ни под какую классификацию не подходит и от которой все системы и теории постоянно разлетаются к черту» (с. 469–470). Сопоставление «Записок из подполья» со статьями Достоевского 1861–1864 гг. и «Зимними заметками о летних впечатлениях» со всей очевидностью убеждает в том, что «герой подполья воплощает в себе конечные результаты „оторванности от почвы“, как она рисовалась Достоевскому», и потому этот персонаж «не только обличитель, но и обличаемый», не герой, но «антигерой», по выражению самого автора. Проповедуя свободу, подпольный человек в действительности ратует за «свободу от выбора, от обязывающих решений». Его эгоцентризм порожден «страхом перед жизнью». |
| В этом конфликте Иванушки-Прометея и Васьки-Зевса воспроизводится в новой социокультурной ситуации позднего советского времени парадигматический для советской культуры сюжет о Прометее-тираноборце. Сюжет инвертирован: в роли борца за творческую свободу выступает рокер, представитель андеграундной культуры, на идентичность которого указывает фенечка, атрибут рокеров того времени. В роли же тирана выступает советский милиционер, человек, который в согласии с официальной культурой, должен защищать и поддерживать прометеевские порывы в стране победившего социализма, но на деле является их гонителем. Реалии времени отразились в этом сюжете, революционная форма официальной риторики включает противное творчеству и борьбе содержание, выдвигая милицию как репрессивный аппарат, уничтожающий Прометеев современности. Рассмотренные прототексты вовлекаются в диалог культур с современным рок-андеграундом. В припевах даются реалии настоящего, с которым мифическое время сказки связано фигурой главного героя-антигероя. Противостояние в начале времен продолжается и сейчас, наследуя мифический первообразец. Иванушка-Прометей – это современные рокеры, которые противостоят пустой внутри официальной культурой, защищаемой антигероем, советским милиционером, перевернувшим мировой порядок и уничтожившим не только сказочных героев, но и современных поэтов и музыкантов. В «Песне…» не дается разрешения конфликта. Финал песни закольцован с ее началом и является его смысловым отрицанием: Много песен о шахтерах было сложено, Много песен о монтажниках-высотниках, А про нашу, про советскую милицию, Песен нет, да и не надо их совсем. Таким образом, в «Песне про советскую милицию» донбасского поэта Вени Дркина на основе парадигмальности пародийного текста эпохи постмодерна создается пространство диалога нескольких культур: русской народной, включающей песни и сказки, ранней советской, с отсылками к библейскому сюжету о первом человеке и к античному мифу о Прометее. Все эти прототексты соединяются и осмысляются на основе андеграундной рок-культуры поздней советской эпохи. Смысловое пространство пародии, созданной поэтом, позволяет показать пустоту официальной культуры того времени, содержащей идеологемы о людях труда, в которые уже никто не верит. Столкновение этой пустой формы с живым творчеством андеграунда в версии Вени повторяет архетипический сюжет появления насилия в самом сердце сказочного мира и установление порядка, основанного на праве сильного, извращающего порядок космоса, разрушающего жизнь и творчество новых Прометеев. |
| Рубрики Коллекции Система пользовательского поиска Упорядочить: Relevance Relevance Первосвященники Анна и Каиафа: вершители суда над Богом 5 мин., 22.04.2019 Мы свободны менять свои решения — до тех пор, пока живы, —и Бог смиренно ждет, что мы решим. Но однажды приходит пора сделать окончательный выбор. Для многих людей, окружавших Христа в дни Его земной жизни, это время наступило накануне Его страданий. Каждому пришлось решать, с Христом ли он или с противниками Христа. О том, кто какое решение принял и как оно ему далось, читайте в проекте «Фомы» «Герои и антигерои Страстной недели» . По закону Моисееву израильский народ мог иметь только одного первосвященника. Он стоял во главе всех прочих служителей Иерусалимского храма и решал ключевые вопросы, связанные с религиозной жизнью народа. Это было очень важное и пожизненное служение. В Евангелии мы неоднократно встречаем упоминания о первосвященниках. Но во времена земной жизни Иисуса Христа иудейский народ — наследник древнего Израиля — заботился уже о соблюдении не столько закона, сколько внешних обрядов. Де-факто в Иерусалиме тогда их было два — Анна (сокращенно от Анан, по-еврейски «милость») и его зять Иосиф Каиафа. Хотя, строго говоря, Анна служил первосвященником только девять лет — с 6 по 15 годы по Р. Х., а потом его отстранил от должности новый префект (римский наместник) Иудеи Валерий Грат, предшественник Понтия Пилата. Но и уйдя в отставку Анна сохранил огромное влияние — возможно, не в последнюю очередь потому, что контролировал храмовую торговлю жертвенными животными, был весьма богат и нередко ссужал деньгами живших в Иерусалиме римлян. Христос перед первосвященником Анной. Дуччо ди Буонинсенья. 1311 Каиафа исполнял обязанности первосвященника дольше — с 18 до 36 года по Р. Х., но, кажется, во всем подчинялся своему могущественному тестю. Поэтому Христа, взятого в Гефсиманском саду, и привели сперва к Анне. А уж тот сам отправил Его к Каиафе, чтобы соблюсти видимость порядка и законности. И Анна, и Каиафа принадлежали к религиозной партии саддукеев: в Бога они, разумеется, верили, а вот в посмертную жизнь души — нет. Да и в самом существовании души, кажется, сомневались. Именно саддукеи иронично спрашивали Христа, чьей женой будет после смерти женщина, сменившая семь мужей и оставшаяся бездетной. |
| Презентация книг издательства «Алетейя» в серии «Ucrainica et Belorossica» 2022-2023 год 17.04.2023 19:44:59 Дорогие друзья и коллеги, приглашаю всех на презентацию книг, которые наша организация издала в 2022-2023 гг. Книги посвящены истории Украины и украинства как идеологии, восприятию в России Украины, новому вгляду на ряд исторических персон. Среди авторов - историки, журналисты, профессиональные учёные. Презентация будет проходить в среду, 19 апреля в Библиотеке-фонде «Русское зарубежье» (ул. Нижняя Радищевская, д.2 , станция метро «Таганская») в 19.00 в Малом зале. Все книги изданы в издательстве «Алетейя» в серии «Ucrainica et Belorossica» при поддержке Федерального агентства по делам национальностей (ФАДН). На презентации будут присутствовать: авторы - Андрей Марчуков, Фёдор Гайда и Александр Чаленко. Также обещал быть заместитель руководителя ФАДН Станислав Бедкин. Будет главный редактор издательства «Алетейя» Игорь Савкин. Наши книги можно будет приобрести. 1. Чаленко А. Новейшая история Новороссии. - СПб.: Алетейя, 2023. В книге автор объясняет, как между двумя «цветными революциями» в 2005 и в 2014 годах на Украине возникла и развивалась идея Новороссии. Тираж – 500 штук. 2. Марчуков А. Украина в русском сознании. Николай Гоголь и его время. - СПб.: Алетейя, 2023. Книга о восприятии Украины русским коллективным сознанием. В книге показана динамика формирования этого сознания. В центре сознания – фигура Н.В. Гоголя. Тираж – 500 штук. 3. Каревин А. Малороссийские исторические шахматы. Герои антигерои малорусской истории. - СПб.: Алетейя, 2023. В книге рассматриваются персоны нашей общей истории, незаслуженно обойденные вниманием (Яким Сомко), или подаётся новый, неожиданный взгляд на известных персонажей (Леся Украинка). Тираж – 500 штук. 4. Гайда Ф. Грани и рубежи. «Украина» и «украинцы» в их историческом развитии. - СПб.: Алетейя, 2023. Работа доктора исторических наук посвящена генезису понятий «Украина» и «украинцы» - когда и где, в каком значении стали употребляться эти термины, как они меняли свое значение. Тираж – 500 штук. Дорогие братья и сестры! Мы существуем исключительно на ваши пожертвования. Поддержите нас! Перевод картой: Другие способы платежа: Версия для печати Добавить комментарий Электронное периодическое издание «Радонеж.ру» Свидетельство о регистрации от 12.02.2009 Эл ФС 77-35297 выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи и массовых коммуникаций. Копирование материалов сайта возможно только с указанием адреса источника 2016 © «Радонеж.ру» Адрес: 115326, г. Москва, ул. Пятницкая, д. 25 Тел.: (495) 772 79 61, тел./факс: (495) 959 44 45 E-mail: info@radonezh.ru Дорогие братья и сестры, радио и газета «Радонеж» существуют исключительно благодаря вашей поддержке! Помощь |
| Однако не все антигерои в «Хождении» статичны, некоторые из них отличаются чрезмерной активностью, но их подвижность – результат воздействия сил зла. «Слуги дьявола» – это грабившие паломников кочевые арабы, евреи-таможенники, пираты- " малтезы». Демонологические черты явственно проступают во внешнем облике разбойников, которые все изуверныя: иной крив, иной разноок, иной кривонос, иной криворот, иной слеп; а язык грубой, что псы лают (л. 35). Их быстрота перемещения в пространстве, нечеловеческая выносливость и житейская неприхотливость, неожиданные и безжалостные атаки на караваны паломников напоминают Лукьянову тактику бесов: Ете люди не разнились с бесами и нравами, и поступками, и видением, и лихостию. И слава про них лежит во всю вселенную, что они люди добрыя, стоят хороших бесов! (л. 35 об.). Яркие черты новаторства, свойственные путевой литературе петровского времени, во многом объясняются изменениями, которые произошли в писательской среде. «Если при царях Алексее Михайловиче и Федоре Алексеевиче писательство было прерогативой людей с правильным гуманитарным образованием, то при Петре, – отмечал А.М. Панченко, – быстро размножилось племя дилетантов. В дилетантизме был и плодотворный элемент: писателем становился частный человек, не скованный жесткими запретами школьного барокко» 53 . С одной стороны, автор-дилетант опрощал художественные принципы и приемы барокко; с другой стороны, самобытное творчество способствовало отказу от крайностей метода, усвоению всего позитивного из национального культурного наследия, вследствие чего появлялись произведения оригинального характера. В этом ряду следует рассматривать «Хождение» Иоанна Лукьянова, которое было создано талантливым, но непрофессиональным писателем. «Хождение в Святую землю» – документ, связанный с внутрицерковной борьбой начала XVIII в., однако с течением времени оно расширило сферу распространения и свои функции, стало восприниматься как произведение художественно-документальной прозы. Изменился и круг читателей памятника, он значительно увеличился, выйдя за пределы почитателей из среды старообрядцев-поповцев и сочувствующих им людей. Из произведения потаенной литературы, запрещенной и гонимой, «Хождение» Лукьянова стало книгой, без изучения которой нельзя представить размах исторических преобразований, основные тенденции в развитии русской литературы и языка петровской эпохи. Знакомство с путевыми записками московского священника начала в. много дает для образования ума и воспитания сердца современного читателя, стремящегося не потерять свое «национальное лицо» в быстро изменяющемся мире, где границы между государствами и народами, религиозными и политическими системами становятся столь подвижными и проницаемыми. |
| Знал ли Император имена настоящих убийц? Судя по всему – да. Британский посол сэр Джордж Бьюкенен вспоминал, что вскоре после убийства Распутина Николай II во время аудиенции сказал ему: к этому причастен молодой англичанин, друг Юсупова по университету. Правда, Царь не назвал его по имени. Это и объясняет, почему Юсупов и Пуришкевич не были наказаны всерьез: Царь понимал их камуфляжную роль, хотя, может быть, за соучастие их должно было наказать гораздо строже. Но вероятно, Царю казалось несправедливым карать соучастников, не покарав реальных убийц. А наказать он их не мог: следствие над ними и соответствующий приговор означали бы, в конечном счете, развал антигерманской коалиции. Потому что вскрылись бы все связи с Английским посольством, с сэром Джорджем Бьюкененом, который почти открыто работал против союзника своей страны – Русского Царя. Поэтому Император должен был стиснуть зубы и претерпеть это злодеяние над самым близким к его семье человеком. Все ради победы. Но она была уже невозможна. Пуришкевич с гордостью заявил: «Мы сделали первый выстрел Революции». Действительно, убийство Распутина обладало целым рядом смыслов. Для Царя: «Мы можем всё. Даже оклеветать и убить самого близкого тебе человека. Уйди сам, пока не свергли и не убили». Для аристократии и «образованного общества»: «Собаке собачья смерть». Неслучайно Юсупов заявил городовому, что он… всего лишь пристрелил собаку. А позднее над могилой Распутина написали на немецком языке: «Wo ist Hund begraben» – «Вот где собака зарыта». Но «скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты». Неслучайно Илиодор еще в 1912 году позволял себе высказывания типа «Разлегся кобель на престоле». Его арестовали, посадили под домашний арест, но он… сбежал за границу писать пасквили против Царя и его семьи. Для части народа, верной Царю: «Под мостом мы вас видали…» Для колеблющихся: «Смотрите, Царь человека из народа не защитил. И даже не покарал толком за него». Иными словами: «Власти нет – и наше время, наша воля». А отсюда – несколько шажков до февраля 1917 года. Началось все Кровавым воскресеньем, когда благодаря Гапону была расстреляна народная вера в Царя. Кончилось выстрелом в крестьянина Распутина. И в том, и в другом случае стреляли в живую нравственную связь между Царем и народом. |
| Более того, на тех обломках, что остались от семьи появляются явственные признаки антисистемы. И подтверждением тому служит главный антигерой – Смердяков, ненавидящий Россию и все человечество… «Ты разве человек, – говорит Смердякову слуга Григорий, – ты не человек, ты из банной мокроты завелся, вот ты кто…» (См. историю о Лизавете Смердящей). Это хуже, чем просто паразит-субпассионарий. Это тип морального урода с «негативным мироощущением», инстинктивно стремящийся к тотальному разрушению окружающего мира и, одновременно, к саморазрушению. Таких типов – «метафизических нигилистов», по Гумилёву – к началу XX века становится в России все больше и больше. Они как раковые клетки начинают разъедать тело народа… Жизнеотрицающие антисистемы активно развиваются в больных и старых (не реликтовых) этносах – то есть, в фазе надлома и в фазе обскурации (см. ст. об антисистеме). А какую роль во всем этом играла интеллигенция? В «Дневнике писателя» за 1876 г. Достоевский пишет: «Оказывается, что мы, то есть интеллигентные слои нашего общества, – теперь какой-то уж совсем чужой народик, очень маленький, очень ничтожненький». И в другом месте: «…интеллигентный русский, в огромном числе экземпляров – есть… международный межеумок, носимый всеми ветрами Европы». «Вывод тот, что русскому, ставшему действительным европейцем, нельзя не сделаться… врагом России». Вот тебе и «лучшие люди»! Вот тебе и «це Европа»!.. (Помните, был такой, пострадавший от сталинских репрессий, советский академик («совесть нации»), который поддержал расстрел Верховного совета в 1993 г.? Кстати, эта «совесть нации» происходила из раскольников-беспоповцев). День Русского языка не стал памятным днём России А что же русское дворянство, к которому принадлежал и сам Федор Михайлович? Здесь писатель категоричен: «У Петра было одно создание – дворянство. Теперь и дворянство порешили (буржуазными реформами 1860-х. – Е.Е.), что же осталось – ничего»… Как там у Некрасова? «Порвалась цепь великая. Порвалась – расскочилася. Одним концом по барину. Другим по мужику!». |
| Что телеканал «История» будет ориентирован на молодёжь, будет в доступной и популярной форме объяснять простые и сложные понятия, ликвидировать пробелы в знаниях, прививать любовь к истории, формировать умение изучать историю, государственнический взгляд на историю и т.д. и т.п. Вот такой вопиющий контраст... Да, я обещал рассказать о первой из мною виденных (возможно, на самом деле, было состряпано гораздо больше подобных телеподелок!), программе Прохоровой на тему: «Чем можно гордится России, кроме военных побед?». В ней участвовали, кроме Прохоровой, театральный режиссёр Владимир Мирзоев и руководитель Интернет-проекта «Сноб» Николай Усков. Ну, вы, конечно, понимаете, что гордится нам абсолютно нечем, если верить этой передаче. Ключевой была фраза Н.Ускова: «У здоровой современной нации не должно быть героев!». А уж если даже какой-то подлый герой и просочился в публичное медиа-пространство, то важно, чтобы это был НЕ ИДЕОЛОГИЧЕСКИЙ герой, ибо «государство любит идеологизированных героев, а вот Гагарин (к примеру!) был героем не идеологизированным». «А вот для меня - поддакнул В.Мирзоев, - любой человек культуры, который оппонирует государству - это мой герой!». Стало быть, всё-таки каких-никаких героев им надо, хотя таких «героев» правильней было бы назвать антигероями, но это уже вопрос терминологии. Но главную мысль он донёс абсолютно верно - им нужны только люди, которые оппонируют государству, мешают ему, ослабляют его, подтачивают изнутри. Их они даже согласны, в нарушение своей концепции о полном отсутствии героев, в виде исключения записать в таковые. А вот ещё несколько сочных цитат из данной передачи... Просто почитайте... Они просто «ласкают ухо»... «Не надо бояться поляризации общества! - сказал В.Мирзоев. - В 90-ые годы мы решили начать жить с чистого листа, и не рассказывать о сталинщине (хотя как это они не рассказывали в 90-ые о сталинщине, когда только о ней и рассказывали?). Дескать, зачем ковырять эти раны. Будем думать о будущем... В результате, мы получили РЕВАНШ! А надо, чтобы сторонники другой точки зрения вылезли из своих окопов и прямо сказали - вот наши деды стреляли в затылок вашим дедам! Ведь страна расколота пополам: 50% - это потомки палачей и 50% - потомки жертв этих палачей». |
|
|
