| – Да, я думаю, что это будет в России единственная вполне правильно устроенная больница, – сказал Свияжский. – А не будет у вас родильного отделения? – спросила Долли. – Это так нужно в деревне. Я часто… Несмотря на свою учтивость, Вронский перебил ее. – Это не родильный дом, но больница, и назначается для всех болезней, кроме заразительных, – сказал он. – А вот это взгляните… – и он подкатил к Дарье Александровне вновь выписанное кресло для выздоравливающих. – Вы посмотрите. – Он сел в кресло и стал двигать его. – Он не может ходить, слаб еще или болезнь ног, но ему нужен воздух, и он ездит, катается… Дарья Александровна всем интересовалась, все ей очень нравилось, но более всего ей нравился сам Вронский с этим натуральным наивным увлечением. «Да, это очень милый, хороший человек», – думала она иногда, не слушая его, а глядя на него и вникая в его выражение и мысленно переносясь в Анну. Он так ей нравился теперь в своем оживлении, что она понимала, как Анна могла влюбиться в него. XXI – Нет, я думаю, княгиня устала, и лошади ее не интересуют, – сказал Вронский Анне, предложившей пройти до конного завода, где Свияжский хотел видеть нового жеребца. – Вы подите, а я провожу княгиню домой, и мы поговорим, – сказал он, – если вам приятно, – обратился он к ней. – В лошадях я ничего не понимаю, и я очень рада, – сказала несколько удивленная Дарья Александровна. Она видела по лицу Вронского, что ему чего-то нужно было от нее. Она не ошиблась. Как только они вошли через калитку опять в сад, он посмотрел в ту сторону, куда пошла Анна, и, убедившись, что она не может ни слышать, ни видеть их, начал: – Вы угадали, что мне хотелось поговорить с вами? – сказал он, смеющимися глазами глядя на нее. – Я не ошибаюсь, что вы друг Анны. – Он снял шляпу и, достав платок, отер им свою плешивевшую голову. Дарья Александровна ничего не ответила и только испуганно поглядела на него. Когда она осталась с ним наедине, ей вдруг сделалось страшно: смеющиеся глаза и строгое выражение лица пугали ее. |
| – О нет! Ведь ты знаешь, я его видела, Сережу, – сказала Анна, сощурившись, точно вглядываясь во что-то далекое. – Впрочем, это мы переговорим после. Ты не поверишь, я точно голодный, которой вдруг поставили полный обед, и он не знает, за что взяться. Полный обед – это ты и предстоящие мне разговоры с тобой, которых я ни с кем не могла иметь; и я не знаю, за какой разговор прежде взяться. Mais je ne vois frai grace de rien. Мне все надо высказать. Да, надо тебе сделать очерк того общества, которое ты найдешь у нас, – начала она. – Начинаю с дам. Княжна Варвара. Ты знаешь ее, и я знаю твое мнение и Стивы о ней. Стива говорит, что вся цель ее жизни состоит в том, чтобы доказать свое преимущество над тетушкой Катериной Павловной; это все правда; но она добрая, и я ей так благодарна. В Петербурге была минута, когда мне был необходим un chaperon. Тут она подвернулась. Но, право, она добрая. Она много мне облегчила мое положение. Я вижу, что ты не понимаешь всей тяжести моего положения… там, в Петербурге, – прибавила она. – Здесь я совершенно спокойна и счастлива. Ну, да это после. Надо перечислить. Потом Свияжский, – он предводитель, и он очень порядочный человек, но ему что-то нужно от Алексея. Ты понимаешь, с его состоянием, теперь, как мы поселились в деревне, Алексей может иметь большое влияние. Потом Тушкевич, – ты его видела, он был при Бетси. Теперь его отставили, и он приехал к нам. Он, как Алексей говорит, один из тех людей, которые очень приятны, если их принимать за то, чем они хотят казаться, et puis, comme il faut, как говорит княжна Варвара. Потом Весловский… этого ты знаешь. Очень милый мальчик, – сказала она, и плутовская улыбка сморщила ее губы. – Что это за дикая история с Левиным? Весловский рассказывал Алексею, и мы не верим. Il est tres gentil et naif, – сказала она опять с тою же улыбкой. – Мужчинам нужно развлечение, и Алексею нужна публика, поэтому я дорожу всем этим обществом. Надо, чтоб у нас было оживленно и весело и чтоб Алексей не желал ничего нового. Потом управляющий, немец, очень хороший и знает свое дело. Алексей очень ценит его. Потом доктор, молодой человек, не то что совсем нигилист, но, знаешь, ест ножом… но очень хороший доктор. Потом архитектор… Une petite cour. XX |
| В эту пору о. Назарий не вытерпел: «Да что ты, мать родимая Анна Егоровна, – уже ли думаешь, что он вот так и отсыплет тебе целые сотни. Вот тебе Бог , что у меня-то он все деньги позабирал, а у эконома-то, я знаю, всего-навсего осталось 70 руб. асс.». Но Владыка, как бы обрадовавшись и этому, сказал: «иди же скорее и принеси те 70 руб.» О. Назарий принес и, отдавая деньги Владыке, сказал: «на... возьми... отдай. Да смотри, что если ты боишься недобрых языков, что то и то-де скажут там на родине, – зато нам-то не на что будет чего-либо и лизнуть своими языками. Эконом прямо сказал, что больше нет денег на покупки с завтрашнего же дня». Деньги 70 руб. отданы были сполна сестре, а о. Назарий взглянул только на иконы, развёл руками и, не провожая гостьи, скрылся с обычною ворчливостью. Когда же по временам скоплялись у Назария владыкины деньги и Владыка обращался к нему за деньгами, зная что есть, он отвечал: «есть то есть, да не про твою честь; верно, кто-нибудь опять разжалобился перед тобою в своих нуждах... А мы сами-то как будто птички Божьи, и нужд-то никаких у нас нет»... Так, бывало, в иной раз, ни за что не даст денег Владыке. Мне же после этого начинает, бывало, толковать как бы с особым участием: «Вот он, дядюшка твой, только и знает, что суёт деньга, кому ни попало; а ведь ты хоть и махонький, понимаешь же, что батюшка твой с матушкой будут скоро сам-пять; да вот и свадебка на дворе, а он же сам (Владыка) будущему зятьку вызвался построить отдельный домик. Наконец животом и смертию Бог Един владеет. Батюшка твой не больно надёжен здоровьем; а его самого, Владыку, того и гляди, куда-нибудь переведут, – тогда куда вы поспели; небось ты-то первый спознаешь, в чём нужда ходит, особливо после теперешнего житья-бытья»... Приезжали, – рассказывал преосв. Антоний, – в Калугу для свидания с владыкою Филаретом и нашим семейством и оба мои дедушки: отец Владыки и батюшки заштатный священник Георгий Никитич и отец матушки (из Уфы) священник Григорий Андреевич Несмелов . |
| “ Тогда государь его призывает его и говорит: злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня; не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя? ” Не надлежало ли — из одной благодарности к помиловавшему, из чувства радости о помиловании, из сострадания к бедному собрату своему, из одного даже житейского благоразумия, чтобы дать ему возможность и время уплатить свой долг? Несравненно виновнее перед Отцом небесным мы, когда не прощаем друг другу взаимных оскорблений и обид, — чем большее явлено над нами человеколюбие и милосердие Божие. Кто по жестокосердию своему не исполняет и этой не трудной заповеди, тот сам осуждает себя на ту казнь, которая постигла жестокосердого раба. “ И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга .” Т. е. за жестокость к собрату определил взыскать с него и тот долг, который был уже прощен, предать его вечному рабству и мучению. Так — заключает Господь Свою притчу, — “ и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его .” “ Так поступит ,” т. е. отвергает от лица Своего и предаст вечному мучению. Таков вечный и непреложный закон правды! Таково неизбежное следствие жестокосердия к ближнему! Ибо может ли человек раздражительный и мстительный быть в царстве Божьем, которое есть царство любви, мира и радости о Духе Святом! Библиографический указатель слов, бесед и поучений на 11ю Неделю по Троице Филарета, митр. Москов. Соч., т. IV, стр. 56. Арсения, митроп. Киевского. Соч., чacmь I. Григория, арх. Казанского и Свияжского. Соч., т. I, стр. 141 Сергия, архиеписк. Владимирского. Годичный круг слов, стр. 73. Евсевия, арх. Могилевского. Пр. на воскр. и пр. дни, часть. I, стр. 276. Виссариона, епис. Поуч. гов. в Костроме, стр. 142. Сергиева И., (Кронштадтского) прот. Полное собрание сочиненияй т. I, стр. 437. Путятина, Р. прот. Полное собрание ч., стр. 123. Белоцветова, прот. Круг поучений, стр. 91. Шумова, свящ. Сборн. общ. поучений, стр. 176. |
| «Вот ты называешься христианином, – можно сказать христианину недостойному, а особенно недостойному пастырю церкви, – и успокаиваешь себя законом христианским, и хвалишься Богом, и знаешь волю Его, и разумеешь лучшее, научась из закона. И уверен о себе, что ты путеводитель слепых, свет для находящихся во тьме, наставник невежд, учитель младенцев, имеющий в законе образец ведения и истины. Как же ты, уча другого, не учишь себя самого? Проповедуя не красть, крадешь? говоря: не прелюбодействуй, прелюбодействуешь? гнушаясь идолов, святотатствуешь? Хвалишься законом, а преступлением закона безчестишь Бога?» ( Рим. 2, 14–23 ). Да, ради таких христиан, хулится имя Божие у язычников, магометан и евреев, как некогда ради дурных иудеев хулилось имя Божие среди язычников (ст. 24). Ревность о славе Божией требует от всех нас, чтобы мы и сами прославляли Бога доброю, святою жизнию, и других – и христиан, и магометан, и язычников – наставляли прославлять Господа святою, христианскою жизнию, отвлекая грешащих христиан от грехов, привлекая магометан и язычников ко Христу и жизни во Христе, по Его учению и закону. III. Так, братие и сестры в Господе, должна проявляться наша ревность о славе Божией: она должна проявляться в стремлении распространять между людьми истинное боговедение, истинную веру, и в насаждении между ними святой жизни. Таким образом ревновать о славе Божией обязаны все мы, по мере своих сил и разумения. (Сост. по «Слов. и реч.» Павла, архиеп. казанск. и свияжск.). Читать далее Источник: Полный годичный круг кратких поучений, составленных на каждый день года применительно к житиям святых, праздникам и др. свящ. событиям воспоминаемым церковью и приспособленных к живому проповедническому слову (импровизации) : в 2 т./Сост. по лучшим проповедническим образцам свящ. магистр Григорий Дьяченко. – Изд. 2-е пересмотр. и значительно доп. - Москва : Изд. книгопр. А.Д. Ступина, 1896-1897./Т. 1: Первое полугодие (330 поучений). - 1896. - XLVIII, 548 c.; Т. 2: Второе полугодие (375 поучений). - 1897. - XXXII, 795 с. Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| Когда власть московского царя стала сильной в нашей стороне, и с нею стал известным Бог христианский: я начал думать, велик – Бог, в которого веруют христиане; он может дать здоровье и моим больным ногам; буду же веровать Ему и крещусь со всем домом. И внезапно, в самый день решимости моей, ноги мои стали здоровы, и вот я пришел исполнить мое обещание. Прошу вас, крестите меня. Протоиерей сказал ему: по твоей вере Господь Иисус дал тебе здоровье, ты видишь благодать Его на Тебе; если хочешь получить жизнь вечную, ничто не мешает тебе креститься. Только смотри – не возвратись, как пес на свою блевотину; будь тверд и против обольщений, и против гонений со стороны неверных: христианину надобно многими скорбями достигать царствия небесного. Татарин вырвал клок из бороды своей и разорвав его на мелкие части сказал: «я так убежден в могуществе и благости Бога вашего, в превосходстве вашей веры, что не только готов терпеть скорби, но, если бы разорвали меня на части, как разорвал я мои волосы, – а тогда не откажусь от Бога вашего». После того он оглашен был в вере и крещен во имя Отца, и Сына и св. Духа, с именем Стефана. Спустя немного времени восстали против него свои и долго заставляли то увещаниями, то угрозами отступить от христианской веры. Твердый верой Стефан не только не хотел следовать их, убеждениям, но напротив обличал нечестие их веры и смело проповедовал имя Христово. Нечестивые, не терпя слышать проповедь его, напали на него с оружиями, изрубили тело его в куски, разметали кости его, а дом разграбили. Так скончался раб Божий Стефан, пострадавший за имя Христово. 671 «Когда Шейх-Алий, поставленный в царя казанского волею царя Иоанна, удалился из Казани в Свияжск (это было в 1552 г.) 672 , и многие из людей Шейх-Алия и царя Иоанна, не успев благовременно удалиться из Казани, задержаны были в городе по неволе: то в числе последних казанцы узнали одного новокрещенца из татар. Отыскались его отец, мать, братья, сестры и многие знакомые из их племени. Они взяли его в свой дом; отец и мать стали называть его своим сыном, а родные – родственником и все звали его татарским именем. |
| – Что ж, побранили новые порядки? – с улыбкой сказал Свияжский. – Не без того. – Душу отводили. XXX Свияжский взял под руку Левина и пошел с ним к своим. Теперь уж нельзя было миновать Вронского. Он стоял со Степаном Аркадьичем и Сергеем Ивановичем и смотрел прямо на подходившего Левина. – Очень рад. Кажется, я имел удовольствие встретить… у княгини Щербацкой, – сказал он, подавая руку Левину. – Да, я очень помню нашу встречу, – сказал Левин и, багрово покраснев, тотчас же отвернулся и заговорил с братом. Слегка улыбнувшись, Вронский продолжал говорить со Свияжским, очевидно, не имея никакого желания вступать в разговор с Левиным; но Левин, говоря с братом, беспрестанно оглядывался на Вронского, придумывая, о чем бы заговорить с ним, чтобы загладить свою грубость. – За чем же теперь дело? – спросил Левин, оглядываясь на Свияжского и Вронского. – За Снетковым. Надо, чтоб он отказался или согласился, – отвечал Свияжский… – Да что же он, согласился или нет? – В том-то и дело, что ни то ни се, – сказал Вронский. – А если откажется, кто же будет баллотироваться? – спросил Левин, поглядывая на Вронского. – Кто хочет, – сказал Свияжский. – Вы будете? – спросил Левин. – Только не я, – смутившись и бросив испуганный взгляд на стоявшего подле с Сергеем Ивановичем ядовитого господина, сказал Свияжский. – Так кто же? Неведовский? – сказал Левин, чувствуя, что он запутался. Но это было еще хуже. Неведовский и Свияжский были два кандидата. – Уж я-то ни в каком случае, – ответил ядовитый господин. Это был сам Неведовский. Свияжский познакомил с ним Левина. – Что, и тебя забрало за живое? – сказал Степан Аркадьич, подмигивая Вронскому. – Это вроде скачек. Пари можно. – Да, это забирает за живое, – сказал Вронский. – И, раз взявшись за дело, хочется его сделать. Борьба! – сказал он, нахмурившись и сжав свои сильные скулы. – Что за делец Свияжский! Так ясно у него все. – О да, – рассеянно сказал Вронский. Наступило молчание, во время которого Вронский, – так как надо же смотреть на что-нибудь, – посмотрел на Левина, на его ноги, на его мундир, потом на его лицо и, заметив мрачные, направленные на себя глаза, чтобы сказать что-нибудь, сказал: |
| Казанская Основана в 1555 г. Архиепископия. Митрополия с 26.01.1589. С 1725 г. обычно замещалась епископами. С 1735 г. архиереи перемещались на другие кафедры. Именовалась: Казанская и Астраханская (ААО. Т. 1. С. 18–19; по Н.Д. Иерархия... – Казанская и Свияжская); с 26.01.1589 – Казанская и Астраханская; с 1602 г. – Казанская и Свияжская, паки; с 16.10.1799 – Казанская и Симбирская; с 10.02.1832 – Казанская и Свияжская, 3-й раз; Казанская и Татарская; Казанская и Марийская; Казанская и Свияжская, 4-й раз; с 08(21)02.1949 – Казанская и Чистопольская; с 13(26)12.1957 – Казанская и Марийская, паки; с 29.05(11.06)1993 – Казанская и Татарстанская. Викарные кафедры: Елабужская, Свияжская, Чебоксарская, Чистопольская, Мамадышская, Спасская, Бугульминская. 03.02.1555 05.12.1563 12.03.1564 06.11.1567 02.02.1568 13.07.1574 Лаврентий 14.02.1575 21.05.1575 Вассиан 05.07.1575 14.06.1576 Тихон Хворостинин (или Хворостин) 08.1576 10.1581 Иеремия 29.12.1581 23.03.1589 Тихон II 13.05.1589 03.06.1606 08.1606 26.12.1613 Ефрем Хвостов 07.02.1615 13.01.1646 Матфей 07.02.1646 26.09.1649 13.01.1650 17.08.1656 Корнилий 26.07.1657 11.11.1672 Лаврентий II 16.03.1673 06.08.1674 06.09.1674 30.01.1686 21.03.1686 24.08.1690 Адриан 08.09.1690 21.08.1698 Маркелл Серб 25.03.1699 24.03.1724 Тихон III Воинов 25.06.1725 31.12.1731 16.04.1732 29.03.1735 Иларион Рогалевский 17.09.1735 09.03.1738 09.03.1738 08.10.1755 Лука Конашевич 08.10.1755 25.07.1762 Гавриил II Кременецкий 25.07.1762 17.03.1782 25.04.1782 05.03.1785 27.03.1785 16.10.1799 Амвросий Подобедов 21.10.1799 11.12.1803 18.12.1803 14.01.1815 07.02.1816 06.11.1826 Амвросий II Протасов 06.11.1826 03.02.1828 25.02.1828 19.09.1836 19.09.1836 01.03.1848 01.03.1848 01.10.1856 03.11.1856 09.11.1866 09.11.1866 08.11.1879 11.01.1880 21.08.1882 21.08.1882 29.09.1887 29.09.1887 23.04.1892 07.05.1892 02.09.1897 04.10.1897 08.02.1903 Арсений Брянцев 08.02.1903 26.03.1905 26.03.1905 17.03.1908 05.04.1908 27.11.1910 10.12.1910 13(26)09.1918 04.1920 02(15)02.1930 |
| Адашев объявил Алею, чтоб пустил московских людей в город, а сам пусть просит у государя чего хочет, все получит. Алей отвечал по-прежнему, что бусурманского юрта не нарушит, но съедет в Свияжск, потому что в Казани ему жить нельзя, казанцы уже послали к ногаям просить другого царя. Заколотив несколько пушек и отправив в Свияжск пищали и порох, 6 марта Шиг-Алей выехал из Казани на озеро ловить рыбу, взял с собою многих князей, мурз, горожан и всех пятьсот стрельцов московских; выехавши за город, он стал говорить казанцам: «Хотели вы меня убить и били челом на меня царю и великому князю, чтоб меня свел, что я над вами лихо делаю, и дал бы вам наместника; царь и великий князь велел мне из Казани выехать, и я к нему еду, а вас с собою к нему же веду, там управимся». Этих князей и мурз, приведенных Алеем в Свияжск, было восемьдесят четыре человека. В тот же день боярин князь Семен Иванович Микулинский послал в Казань двух козаков с грамотами, что по челобитью казанских князей государь-царь Шиг-Алея свел и дал им в наместники его, князя Семена, чтоб они ехали в Свияжск присягать, и, когда присягнут, тогда он к ним поедет. Казанцы отвечали, что государеву жалованью рады, хотят во всем исполнить волю государеву, только бы боярин прислал к ним князей Чапкуна и Бурнаша, на чьи руки им даться. Чапкун и Бурнащ отправились на другой день в Казань вместе с Черемисиновым, и тот дал знать Микулянскому, что вся земля Казанская охотно присягает государю и лучшие люди едут в Свияжск. Лучшие люди действительно приехали на другой день вместе с Чапкуном и Бурнашом и присягнули, взявши с Микулинского и товарищей его также клятву, что они будут жаловать добрых казанских людей. После этого Микулинский отправил в Казань Черемисинова с толмачом приводить к присяге остальных людей и смотреть, нет ли какого лиха; для того же отправил Чапкуна, еще одного князя казанского и восемь человек детей боярских; они должны были занять дворы, которые князья обещались очистить, и смотреть, чтоб все было тихо, когда русские полки будут вступать в город. |
| И всю дорогу от старика до Свияжского нет-нет и опять вспоминал об этом хозяйстве, как будто что-то в этом впечатлении требовало его особенного внимания. XXVI Свияжский был предводителем в своем уезде. Он был пятью годами старше Левина и давно женат. В доме его жила молодая его свояченица, очень симпатичная Левину девушка. И Левин знал, что Свияжский и его жена очень желали выдать за него эту девушку. Он знал это несомненно, как знают это всегда молодые люди, так называемые женихи, хотя никогда никому не решился бы сказать этого, и знал тоже и то, что, несмотря на то, что он хотел жениться, несмотря на то, что по всем данным эта весьма привлекательная девушка должна была быть прекрасною женой, он так же мало мог жениться на ней, даже если б он и не был влюблен в Кити Щербацкую, как улететь на небо. И это знание отравляло ему то удовольствие, которое он надеялся иметь от поездки к Свияжскому. Получив письмо Свияжского с приглашением на охоту, Левин тотчас же подумал об этом, но, несмотря на это, решил, что такие виды на него Свияжского есть только его ни на чем не основанное предположение, и потому он все-таки поедет. Кроме того, в глубине души ему хотелось испытать себя, примериться опять к этой девушке. Домашняя же жизнь Свияжских была в высшей степени приятна, и сам Свияжский, самый лучший тип земского деятеля, какой только знал Левин, был для Левина всегда чрезвычайно интересен. Свияжский был один из тех, всегда удивительных для Левина людей, рассуждение которых, очень последовательное, хотя и никогда не самостоятельное, идет само по себе, а жизнь, чрезвычайно определенная и твердая в своем направлении, идет сама по себе, совершенно независимо и почти всегда вразрез с рассуждением. Свияжский был человек чрезвычайно либеральный. Он презирал дворянство и считал большинство дворян тайными, от робости только не выражавшимися, крепостниками. Он считал Россию погибшею страной, вроде Турции, и правительство России столь дурным, что никогда не позволял себе даже серьезно критиковать действия правительства, и вместе с тем служил и был образцовым дворянским предводителем и в дорогу всегда надевал с кокардой и с красным околышем фуражку. |
|
|
