| Извещая царей о своих победах под Веною и Парканами, Собеский писал, что пришло время изгнать из Европы врагов христианства, что все христианские государи обещают выставить войско на весну, а царским величествам можно было бы начать войну и зимою. В начале 1684 года явились в Москву и полномочные послы императорские для заключения союза против турок. Те же побуждения, которые заставили Собеского помочь Австрии, должны были действовать и в Москве: Турция в последнее время явилась для России самым опасным врагом, с которым нельзя было управиться в борьбе один на один, как доказала последняя война; а теперь представлялся верный случай вознаградить себя за эту войну в союзе с другими христианскими державами, союзе, которого следствия на первых же порах оказались столь блистательными. Не принять участия в священной войне, и если следствием будет торжество турок, то надобно будет беспрестанно опасаться появления турецких ратей под Киевом; если же Польша без русской помощи получит от турок выгодный и славный мир, то первым ее делом будет потребовать от России вооруженною рукою исполнения Андрусовских условий, т. е. возвращения Киева. Следовательно, благоразумие требовало приступить к священному союзу против неверных, но прежде, благодаря настоятельной потребности Польши в этом союзе, заставить ее заключить вечный мир с уступкою Киева в русскую сторону. Переговоры об этом мире начались в январе 1684 года на старом месте, в пограничном селе Андрусове. Тридцать девять раз съезжались уполномоченные и ничего не решили: поляки не уступали Киева, русские не соглашались подать помощи против турок. В мае 1684 года в Москве шли переговоры между Голицыным и послами императорскими – Жировским и Блюмбергом. Последние объявили желание цесарского величества, чтоб великие государи помогли против турского салтана, отняли у него правую руку – Крым. Много войска на Крым посылать не для чего: можно послать одних черкас, которые под владением гетмана Ивана Самойловича, придав к ним несколько пеших полков; цесарское величество другой помощи не требует, желает только, чтоб правую руку у султана удержать. |
| Какая же благодарность! Послов гетманских московские комиссары в Вильне до переговоров не допустили! Выговского гетманом учредили и между тем подвигли на него Пушкаря, Безпалого, Барабаша, Силку! В Андрусовском договоре оба монарха усоветовали смирять, т. е. искоренять, козаков. Дорошенко решился даже упрекнуть московское правительство за возвращение Польше Белоруссии, вследствие чего здесь опять началось гонение католиков на церкви православные. Дерзость Дорошенка перешла наконец пределы, перешла в смешное, в шутовство: он спрашивает у Тяпкина: «На каком основании вы без нас решили одни города оставить, другие отдать, тогда как вы их приобрели не своею силою, но божиею помощию и нашим мужеством?» И в то же самое время Дорошенко и брат его Григорий в сношениях с Тяпкиным беспрестанно повторяли, что они – подданные короля; но, провозглашая себя королевскими подданными, по какому праву выговаривали они московскому правительству за уступки земель в королевскую сторону? Этого мало: зная очень хорошо, что всем известно отступничество их от короля к султану, они решались утверждать, что настоящий союз их с ханом основывается на Гадячском договоре Выговского с Польшею, по которому козаки должны были находиться под властию королевскою и в союзе с татарами! Но когда нужно было похвастаться, показать свое значение, то все позабывалось, и начинали твердить, что Андрусовским перемирием Москва обязана им, козакам, ибо они с татарами напали на поляков и заставили последних спешить миром с Москвою. Такую страшную порчу произвели политические смуты, шатость в этих несчастных людях, заставили потерять уважение к самим себе, к своим словам! Козаки никак не могли переварить Андрусовского перемирия не потому, что благодаря им же Москва должна была заключить его на условии кто чем владеет и отказаться от западного берега Днепра; но потому, что мир между двумя государствами, из которых каждое имело много причин негодовать на козаков, был опасен для последних; козаки подозревали соглашение обоих государств против себя, но не довольствовались высказываньем одних подозрений, а прямо уже утверждали, что соглашение действительно существует. |
| Воевода хельминский витийствовал в длинной речи пред царем: «Кто здравым оком и нетемным разумом взвесит дела Божия, у которого народы игрищем, вселенная и небеса яблоком, кто изочтет на востоке солнца мидийское, ассирийское и персидское единоначальство, на полдень и запад греческое и римское величие, премудрость, силу и обилие Египта, рай обетованной земли, ее богатства и утешения и потом увидит эти страны в пепле, в крови, без имени, под игом неволи и, что всего хуже, без познания Божия, – тот должен признать, что Бог взамену всех этих народов возбудил, поставил и укрепил народы, находящиеся под владением королевского и вашего царского величества, дал королевскому величеству от востока и от полудня застундение, утверждающееся на крепком союзе с цесарским величеством и с целым домом австрийским: велики владения их! До Африки и Сицилии расширяются, обнимают Америку, полную златом, и непобедимым скипетром защищают Европу. А ваше царское величество заступаете Европу с другой стороны, в пределах владений ваших родятся, растут, разливаются Дон, Двина и Волга. Ты побеждаешь диких наследников Батыя и Темир Аксака и защищаешь Европу, зеницу вселенные; ты стремишься к стране, орошаемой Доном, дабы и там незнаемой части вселенные наложить имя славянское; паче всего услаждаешь неудобства полунощные милосердием правления. Оба народа – польский и русский – Бог превечный положил стеною христианства: какой же страшный отчет дать должен пред небом тот, кто дерзнет их ослаблять или делить несогласием или дружбою неискреннею». Послы: «При ваших разговорах гетманским посланцам быть непристойно, потому что если какое-нибудь наше объявление покажется им противно, то они станут нам о том выговаривать неучтиво, по своему козацкому украинскому нраву, и это королевскому величеству будет к бесчестью и королевского указа у нас о том нет. Если у гетманских посланцев есть какие дела, то пусть бьют челом в приказе, а вы нам об этом объявите. На Андрусовские съезды украинские выборные не были присланы, значит, милость обоих государей украинские люди преслушали, и к нынешнему договору призывать их не надобно, а приводить непослушных к послушанию и от турецкого подданства отвратить таким способом, как написано в Московском договоре, – войсками с обеих сторон». |
| Памятником его подвижнической жизни, как выше было замечено, остается в скиту, на пасеке, за прудом, уединённая беседка (род келлии), сколоченная им самим из досок, где безмолвный старец – „тщася худшее покорити лучшему, и плоть поработити духу” – проводил без сна летние ночи в уединённой молитве, и в крайнем утомлении принимал краткий отдых, сидя на малой лавице, в той же келейце устроенной. На стенке и до днесь висят медные складни со св. изображениями – свидетелями тайных воздыханий и обильных слёз, которые обличали лишь веки глаз его, опухшия и лишенные ресниц. Из иноков этого времени оставили по себе память: 7) Иеросхимонах Никон. Он происходил из мещан города Арзамаса; в монашество пострижен 1783 года отцом Назарием, 1785 г. посвящен в иеродиакона и чрез четыре дня в иеромонаха; принял схиму в 1805 г. В сане иеромонаха он шестнадцать лет трудился в печении просфор и исправлял, притом, чреду священнослужения. Много лет подвизался в пещере, с большими трудами изрытой в монастырской горе. Суровая и мрачная эта пещера была жилищем змей, которых сожительство не тревожило смиренного старца. С удивлением взирал на жизнь пещерника преосвященный митрополит Михаил, посетив старца в его вертепе. 6 августа 1822 года подвижник почил от трудов своих. 8) Схимонах Николай: он был первоначально келейником у отца Назария. Научившись от него высокой жизни, он много лет подвизался сам в тесной пустынной келлии, имевшей пространства не более квадратной сажени; в этом уединении удостоили старца посещаем Император Александр Благословенный и преосвященный митрополит Михаил. – Жизнь его протекла в трудах и непрестанной молитве. Он скончался 6 января 1828 года. Недалеко от места его подвигов под сению креста почивает многотрудное его тело. Над могилою его, как памятник, стоит деревянный гроб и крест. 9) Благочинный иеромонах Дамаскин. Он происходил из дворовых людей; в 1789 году пострижен игуменом Назарием в монашество; того же года посвящен в иеродиакона и в 1793 году – во иеромонаха. В 1800-году был определен строителем в Коневскую обитель и по желанию снова возвращён в Валаам. С 1806 года до кончины исправлял должность благочинного над монастырями: Валаамским, Коневским, Введенско-Островским и Андрусовской пустынею; кроме того, проходил должность ризничего и, по словесному приказанию преосвященного Амвросия, митрополита Новгородского и С.-Петербургского, должность письмоводителя. |
| Для Голицына появление войск Речи Посполитой под Веной не было неожиданным. С начала 1683 г., еще до выступления Кара-Мустафы в поход, русская дипломатия упорно толкала короля и сейм к военному союзу с императором. Сейм решил помочь Империи; Вена была спасена. В 1684 г. к антитурецкому союзу примкнула Венецианская республика. Под номинальным главенством Римского папы Иннокентия XI образовалась Священная лига. Ее участники обязались всеми силами стремиться к привлечению в военный союз Российского государства. Опытные дипломаты устремились в Москву, чтобы добиться того объединения сил против мусульманской агрессии, которое не удалось России в 1670-х гг. Особенно активно действовали послы Империи. За посылку казаков с несколькими полками пехоты против крымского хана они прельщали Голицына всеми выгодами полноправного члена Лиги. Канцлеру было ясно, что столь скромные запросы послов имеют целью изъять из его арсенала козырную карту — Бахчисарайский мир. При этом Голицын знал, что Империя, вышедшая из войны с Францией и ее союзниками с убыточным Нимвенгенским миром (1679), жаждала реванша на Рейне, где обстановка как раз накалилась в связи с выступлением Франции против Испанских Нидерландов. Князь обошел ловушку, объявив о заинтересованности России в широкомасштабном наступлении на общего врага христиан. Но это невозможно, пока ее границам угрожает Речь Посполитая: победа под Веной вскружила голову Яну Собескому, и 39 посольских съездов с его комиссарами в начале 1684 г. прошли впустую. Казалось, никакие силы не заставят короля и сейм отказаться от возмездия за потери на Украине и несоблюдение Россией статьи Андрусовского мира, по которой Киев следовало вернуть Польше. Тогда имперские дипломаты предложили включить в договор о военном союзе Москвы и Вены пункт, направленный против притязаний Речи Посполитой. Заполучив роль третейского судьи между Россией и Польшей, Габсбурги обеспечивали себе господствующее положение в Лиге и максимальные выгоды при заключении мира с Турцией и Крымом, Голицын легко парировал этот выпад, напомнив о невыполнении Империей аналогичного пункта договора 1679 г. относительно Швеции. В расстройстве чувств имперские послы потеряли осторожность, предложив России ради общих планов все же помириться с Польшей, вернув ей Киев. |
| Династия Романовых, по вступлении своем на престол, должна была возвратить недавние потери и вести с этой целию целый ряд внешних войн. Сначала войны носили характер только оборонительный, но потом незаметно превратились в наступательные. Наступательную войну с Польшей Россия при Романовых начала главным образом из-за Малороссии, когда Малороссийское казачество в 1653 году чрез Богдана Хмельницкого обратилось за помощью против поляков. Казачество воевало за свою независимость от Польши, за православие, угнетаемое униатами и за «поспольство» (т. е. православное крестьянство), угнетаемое панами Речи посполитой (Res-publica). Московское государство, конечно, не могло оставаться безучастным зрителем национально-религиозной борьбы своих единоплеменников и единоверцев и начались наступательные войны на Польшу: сначала счастливая (1654–56 гг.). – Московское государство отвоевало было Малороссию с Киевом и Белоруссию и, таким образом, присоединило к себе большую часть единоплеменной юго-западной Руси), – а потом неудачная (1658–67 г.), когда большая часть завоеваний предыдущей войны по Андрусовскому договору была потеряна. Этим решение национально-политической задачи, конечно, не могло завершиться и царь Феодор Алексеевич, при котором дела с Польшей были в таком неопределенном положении, менее всего мог считать вопрос о присоединении юго-западной Руси законченным. Он вступил с Польшей в переговоры, целью которых, как видно из хода их, было между прочим то, чтобы сохранить приобретенные при отце юго-западные пограничные окраины и всю Малороссию. Воевать с Польшей тогда опасались, так как она имела готового союзника в Турции, а Россия была истощена предыдущими войнами. Но факт переговоров только о временном перемирии показывает, что вопрос с Польшей не считали поконченным. Необходимость уступить Польше для достижения перемирия православные пограничные города Невель, Себеж и Велиж (за Киев) еще менее, позволяли русскому правительству считать свои границы на юго-западе округленными. Поддержку православия в Польше Феодор Алексеевич должен был считать при этом делом непосредственно связанным и обусловливавшим решение унаследованной задачи, так как присоединение и полное слияние Юго-западной Руси с Московской облегчалось и возможно было только при сохранении среди жителей первой православия и тяготения к Москве. Ясно понимая это, наш дипломат в Польше Тяпкин писал: 181 «Здешние православные христиане просят великого государя внести в договоры с Польским государством, чтоб не было гонения им от католиков», указывая этим на необходимость поддержки заграничному православию. И во всех договорах России с Польшей (смотр. Андрусовский трактат 1667 г., Московский 1673 г. и Вечный 1686 г.) в одной из статей всегда выговариваемо было право на свободу вероисповедания православных подданных Польши. |
| Документы принятые Верховной Радой о воссоединении с Россией были написаны на русском языке и принимались всем Запорожским войском (так тогда себя называли малороссы) во главе с гетманом Богданом Хмельницким. Задним числом украинофилы сетуют, что это решение было вынужденным выбором из всех зол, подтверждая тем самым, что польское зло было хуже. России, принявшей под защиту своих гонимых собратьев, пришлось воевать с Польшей. Итогом изнурительной тринадцатилетней войны согласно Андрусовскому перемирию стали: возвращение России Смоленска и право на Левобережную Малороссию. По Вечному миру 1686 года Киев был выкуплен у Польши за 146 тысяч рублей. Русская Земля воссоединилась. Кто разработал проект «Украина». Начался закат польской государственности, раздираемой внутренними противоречиями. В конце XVIII века Великая Польша была разделена между Пруссией, Австро-Венгрией и Россией. Большая часть исконных русских земель вернулась в родное государство. Однако, это радостное событие внесло в наши внутренние пределы тяжёлую трудноизлечимую болезнь – сепаратизм. Поляки называли его «возвращением утраченных земель». В то время была вытащена на свет старая польская затея «незалежности Украины». Польский пан Потоцкий сформулировал концепцию о том, что украинцы, населявшие малопольскую украйну, являются народом, отдельным от русского и имеющим совершенно самостоятельное происхождение. Другой польский сочинитель пан Чацкий в книге «О названии «Украина» и зарождении казачества» вывел украинцев от выдуманной им орды укров, якобы переселившихся из-за Волги. Зачем это нужно было полякам? Да очень просто: удобное «пушечное мясо» в борьбе против России. Поэтому некий пан Духинский писал: « Русь — это сильнейшая и доблестнейшая Польша, и польское восстание не будет успешным, если не начнется на Руси». Русью он, разумеется, именовал Украину, у которой москали украли ее природное имя. Весь XIX век поляки наряду с открытыми вооружёнными выступлениями, проводили скрытую работу по выращиванию «украинской» интеллигенции, которая должна была нести идею нерусскости Украины в народные массы. Рассадником подобных идей стали Волынский лицей и университет в Харькове (как это не странно). |
| Князь Долгорукий не отпускал ее, но один из атаманов все-таки повел станицу на Дон; однако, ее настигли и атаман, по приказанию князя Долгорукова, повешен. Атаман этот был Разин 131) , родной брат Стеньки, затаившего с тех пор ненависть к боярам и всему правительственному. Финансовый кризис, наступивший после Андрусовского договора и отозвавшийся на Дону дороговизной хлеба, мутил еще больше беспокойных смельчаков, во главе которых стал Стенька (Степан Тимофеев) Разин – «человек чрезвычайно крепкого сложения, предприимчивой натуры, гигантской воли, порывчатой деятельности, своенравный, столько же непостоянный в своих движениях, сколько упорный в предпринятом раз намерении, то мрачный и суровый, то разгульный до бешенства, то преданный пьянству и кутежу, то готовый с нечеловеческим терпением переносить всякие лишения» 138 . В 1667 г., Разин, с своей шайкой, хотел было идти в Азовское море и спуститься к Черному, но, быть может, опасаясь татар, передумал, и, весной, прошел, на 4-х стругах, Доном, мимо Черкасска, пристал к Паншину городку, расположился неподалеку от него, между речками Тишиней и Иловлей, на буграх, отсюда рекой Камышинской, пробрался в Волгу, миновал Царицын, не тронул Черного Яра, но изменнически овладел Яицким городком, выплывал в Каспийское море, на татар едисанских 132) , и возвратился зимовать в Яицкий городок. Многие местности были разорены. Все суда, встречавшиеся Разину, взяты. В Яицком городке у него было уже 30 стругов и до 1,500 человек удальцов. Москва беспокоилась не на шутку; переписка с воеводами поволжских городов шла деятельно; но воеводы эти действовали вяло. Царская грамота с обещанием прощения, присланная самому Разину в Яицкий городок, осталась без последствий. 23 марта 1668 г., Разин выступил из Яицкого городка в море – и пропал больше чем на год. Говорили, что он громит царство персидское. И действительно, новая партия донских удальцов, в 700 человек, предводимая Сережкой Кривым, соединилась с Разиным, весной 1669 г., у персидского города Решта. |
| И. выступил против договора, заключенного 16 сент. 1658 г. в Гадяче между гетманом Выговским и Речью Посполитой, по к-рому в отмену решений Переяславской рады 1654 г. верхнее Поднепровье возвращалось под власть польск. короля в качестве автономного Великого княжества Русского. И. отказался от участия в сейме 1659 г., к-рый должен был утвердить Гадячский договор, поэтому кор. Ян Казимир обещал передать Киево-Печерский мон-рь митр. Дионисию; решение это, однако, не было реализовано. После того как недовольные Гадячским договором казаки в 1659 г. низложили Выговского, гетманом стал Ю. Б. Хмельницкий, поначалу признавший решение Переяславской рады 1654 г., но осенью 1660 г. присягнувший польск. королю. В 1661 г. И. убеждал Хмельницкого вернуться под власть царя. По Андрусовскому перемирию 1667 г. (и «Вечному миру» 1686 г.) Левобережная Украина вошла в состав России. И. ходатайствовал перед царем о том, чтобы, несмотря на условия Андрусовского договора, Киев не был передан Польше и об участии укр. стороны в переговорах России с Польшей. 16 сент. 1667 г. И. обратился к гетману П. Д. Дорошенко, стремившемуся к сближению Гетманства с Османской империей, с посланием, в к-ром призывал отказаться от попыток «искати себе обороны у бусурман», обращая внимание адресата на то, что «за таковою их обороною народы христианские великие греческие, словенские и многие выгублены, и наш народ руский во все концы земли в неволи запровожен и без милости мучитца». В послании, содержавшем идеи, которые легли позднее в основу «Синопсиса», И. предлагал вспомнить о древних временах, когда «народы... росийские украинские в славе доброй, в вере православной... и во всяком изобилии пребывали и всему свету страшны бывали... за державою православных християнских монархов - великих князей росийских», и выражал глубокое сожаление, что «наш народ украинскии, заченши между собою брань и несоюз», оставил «своего доброго и мочного заступника - единоверного монарха» (Там же. Т. 6. 68. С. 229). После смерти митр. Дионисия в 1663 г. киевское духовенство во главе с И. стремилось поставить на Киевскую кафедру Лазаря (Барановича), с к-рым И. связывали дружеские отношения. Предложение еп. Лазаря в качестве кандидата в митрополиты было направлено против местоблюстителя Киевской митрополии Мстиславского еп. Мефодия (Филимоновича) . Однако митрополитом был избран Иосиф (Нелюбович-Тукальский). Позднее между И. и еп. Мефодием установилось сотрудничество, и они выступали в защиту автономии Киевской митрополии. Однако, когда еп. Мефодия в 1668 г. обвинили в участии в антироссийском восстании под рук. гетмана И. М. Брюховецкого, И. дал против него неблагоприятные показания. |
| Стоит сказать, что для тех, кто живет или жил на Украине, в восприятии совершенного Разиным наличествует некий дополнительный аспект, связанный с тем, что разинское восстание началось спустя полтора десятилетия после исторических событий, увенчавшихся Переяславской Радой. По итогам Переяславской рады были воссоединены, под властью русского царя, части некогда единой Руси, разделенной четыре столетия до этого татарским нашествием и последующим польским порабощением Малой Руси. Россия переживала великое и трудное время. Объединение Великой и Малой Руси нужно было защищать в изнурительной войне с Польшей, а после и с Швецией… И в это время Разин решает «тряхнуть Москву»... Конечно, не все благополучно было в ту пору в Московском царстве: свидетельством чему не только разинское восстание, но и церковный раскол, произошедший в те годы… И Малую Русь полностью тогда присоединить не смогли: у Москвы не хватило сил удержать правобережную ее часть – и ее, за исключением Киева, Москва вынуждена была, по Андрусовскому договору, возвращать обратно полякам. После чего воссоединения правобережной части Малой Руси с Россией пришлось ждать еще больше столетия (да и то – без Галиции, Закарпатья и Буковины, доставшихся Австрии и воссоединившихся с остальными русскими землями только в ХХ-м веке). Так что причины, приведшие к разинскому восстанию, конечно же, были… Многие из них сродни тем, что мы имеем возможность наблюдать в наши дни – во время нынешней освободительной войны, которую сегодняшняя московская власть называть таковою стесняется (что, впрочем, и справедливо – ибо участвует она в этой войне не столько стремясь к освобождению русских земель, сколько в рамках своего рода «полемики» с бывшими своими западными патронами, – являясь, на самом деле, скорее орудием в руках Господа…) Поэтому и теперь – желая всецело победы русскому оружию и освобождения Малороссии – невольно содрогаешься, представляя, как в Киев, на место нынешних, засевших там упырей, явятся «на белых конях» полномочные представители теперешней российской власти. А на украинских телеканалах прочно обоснуется московское медиавоинство, во главе со своим торжествующим «генералиссимусом» в его неизменном френче. После чего «генералиссимус» и вся его угодливая подтанцовка станут с особым рвением «добивать хохлов», исполняя заказ на «патриотизм», – наполняя студии визгами и духом одесского Привоза… |
|
|
