| войсками шли ожесточенные бои. Гомель был захвачен отрядами укр. полковника Головацкого. В 1649 г. с помощью горожан Гомель был взят войсками полковника А. Небабы. Однако, согласно условиям Зборовского мира (8 авг. 1649), войска литов. гетмана Я. Радзивилла вновь заняли Гомель и соседний с ним Чичерск. В 1651 г. Гомель отбил 2 приступа казаков Небабы. Во время русско-польск. войны 1654-1667 гг. Посожье также являлось театром боевых действий между польск. войсками и казаками. 13 авг. 1654 г., после длительной осады, Гомель сдался войскам гетмана И. Н. Золотаренко. Этому способствовал обстрел замка казаками из пушки, установленной в Спасской ц. на посаде. Под контроль казаков и московских войск в Посожье также перешли Речица, Жлобин, Стрешин и Рогачёв. В 1660 г. царь Алексей Михайлович пожаловал Гомель «с волостью и уездом и всеми угодьями» В. Золотаренко, брату погибшего гетмана. После возвращения по Андрусовскому перемирию (1667) Гомеля в состав Речи Посполитой город был пожалован М. К. Радзивиллу, в нем восстановили сожженный деревянный замок. В кон. XVII в. город стал владением князей-католиков Чарторыйских. В нач. XVIII в. Гомель был расширен за счет Спасской слободы, находившейся на правом берегу Сожа, где жили преимущественно старообрядцы. В 1737 г., после пожара, гомельский староста кн. М. Чарторыйский построил в городе новый замок. В 1700-1721 гг. в Гомеле стояли рус. войска. Местное население активно помогало в борьбе со шведами, особенно своевременной стала его помощь царю Петру I Алексеевичу в период битвы при Лесной (1708). В XVIII в. Гомельское староство включало 3 волости: Засожскую, Локутскую и Предсожскую,- население Гомеля насчитывало ок. 5 тыс. чел. В XVIII в. на гомельских землях не ослабевало преследование православных со стороны католиков и униатов. В 1717 г. была передана иезуитам Никольская ц. (заново выстроенная после пожара в 1701), затем храм перешел к униатам, основавшим при нем мон-рь. В 30-40-х гг. XVIII в. перешли униатам церкви в окрестностях Гомеля: в селах Шерстин, Радуга, Бартоломеевка, Новосёлки (совр. |
| Все было кончено. Москва достигла того, к чему так долго и так упорно стремилась. Слышались только отголоски старых несогласий. Дионисий, лишенный патриаршества, будто бы за сношения с Россией и согласие уступить Киевскую митрополию, в 1688 г. жаловался п. Иоакиму, что Москва забыла его и не отплатила достойно. Иоаким отвечал, но совсем не заискивающе. Он даже порицал Дионисия за то, что тот в приветствии называл московского патриарха своим экзархом. Просьба о дополнительных милостях оставлена, причем дано понять, что уступка Киевской митрополии – дело совсем маловажное и не стоит особой благодарности 1114 . П. Иоаким теперь мог смело отвечать не только удаленному, но и настоящему константинопольскому патриарху. Одновременно с подчинением Киевской митрополии Киев политически навсегда уступлен Москве, и Москва взяла под свою защиту западнорусское правительство. В 1686 г. 16 апр. – 6 мая вечным миром с поляками прекращены долгие споры о территориальных границах между Польшей и Россией. По этому миру статьи Андрусовского перемирия окончательно утверждены и довольно точно определено, что должно принадлежать России и что Польше. Трактатом о вечном мире и об уступке в российскую сторону Смоленска, Рославля, Малыя России, Киева и пр. 1115 определено: I) всем городам и землям, завоеванным в прошлую войну – Смоленску с городами и уездами, которые от сего краю от Витебского, Полоцкого и от Лютинского уездов к Смоленску належат,– Дорогобужу, Белой, Красному с уездами, а с другого краю Рославлю и где находятся северские города,– Чернигову, Новгороду-Северскому, Почепу и иным, а также всей Малороссии левой стороны Днепра,– городам Нежину, Переяславлю, Батурину, Полтаве, Переволочне и всем того малороссийского краю городам... принадлежать России. II) По правую сторону Днепра России должны принадлежать: «около Киева все земли, находящияся между речками Ирпенем и Стугною или Стульмою, даже по Васильков и по местечку Василькову вверх от берега р. Стугны в поле на полмили выше Василькова; оттуда полем прямо к берегу р. Ирпеня». Тут отошли к России, кроме Киева и Василькова, Стайки и Триполь с округами. III) Вопрос о городах от местечка Стаек вниз по правую сторону Днепра по р. Тясьмину, каковы Ржищев, Черкасы, Трехтемиров, Канев, Люшны, Сокольск, Боровица, Бужин, Воронов, Крылов и Чигирин, остался не решенным. Они были разоренны и уступлены Турции по последнему миру. Их положено пока не восстановлять. IV) Города: Полоцк, Витебск, Динабург, Невель, Себеж, Велиж, Лютин, Резица (Режица), Марнаус со всеми лифляндскими полуденными (городами), воеводствами и поветами должны принадлежать Польше. V) Уговорили церквам Божиим и епископам Луцкой, Перемышльской, Львовской и Галицкой, Белорусской (Могилевской) и архимандриям Виленской, Минской, Полоцкой и Оршанской религиозного утеснения не делать. Высшее духовенство должно принимать посвящение от киевского митрополита. |
| языка в офиц. делопроизводстве. На этом настояли подольский воевода кн. Роман Сангушко и староста брацлавский и винницкий кн. Богуш Корецкий. Центром воеводства первоначально был Брацлав, после 1598 г., когда Брацлав был разорен татарами, центр переместился в Винницу. С 1545 г. в Брацлаве, позже и в др. городах Подолья упоминается особое городское сословие - казаки. Население Брацлавщины участвовало в освободительных восстаниях против польск. господства. В 1648 г. на освобожденной от польск. власти Брацлавщине была создана адм. единица - Брацлавский полк, казаки к-рого принимали участие в восстании Б. М. Хмельницкого . После заключения Россией и Речью Посполитой Андрусовского перемирия в 1667 г. Брацлавщина, как и вся Правобережная Украина, отошла Польше, антипольск. восстания здесь не утихали. В 1712 г. Брацлавский полк был упразднен, казаки переселены на Левобережную Украину. В восстановленную в окт. 1539 г. правосл. Галицкую, Львовскую и Каменец-Подольскую епархию вошло зап. Подолье с центром в Каменце, вост. часть с центром в Брацлаве осталась в составе Киевской митрополичьей епархии. В 1593 г. московский купец Т. Коробейников , возвращаясь из паломничества на Ближ. Восток, по поручению царя передал значительные денежные пожертвования правосл. храмам Каменца: Троицкому, Преображенскому, Христорождественскому, Михайловскому, Онуфриевскому и Петропавловскому. В 1596 г. наместник правосл. Каменецкой протопопии Климент остался верен своему архиерею - Галичскому еп. Гедеону (Балабану) и отказался принять унию (см. Брестская уния ), в то время как управляющий приходами вост. Подолья наместник Брацлавской протопопии Богдан Годкинский склонялся к униатству, несмотря на то что присутствовавшие на Брестском Соборе в 1596 г. делегаты от шляхты Брацлавщины (князья Друцкий-Горский и Дашкевич) выступили против унии. В 1597 г., получив от К-польского патриарха звание экзарха Киевской митрополии, еп. Гедеон (Балабан) вступил в управление приходами вост. Подолья. Основным центром антиуниат. |
| И Бог к готовому приступает, а мое письмо по воле ж его святой в доношенье посылано». 3) По его мнению, об удержании Киева надобно делать через наместника Тукальского, но каким образом? Ответ: «В докладных в 21-й статье в приказ Малой России подлинно писано: когда бы милостивый указ из Москвы был послан на челобитье киевских духовных, как в тех статьях изображено, тогда надобно было бы и наместнику наказывать, а теперь уже время прошло». 4) Пусть объявит, что говорил в разговорах в Посольском приказе о приезде нынешнего крымского посла. Ответ: «С крымским послом надобно договориться накрепко, чтоб впредь в общем съезде на Украйне или на Валуйках быть государевым, польским и крымским послам вместе и общим советом мир заключить». 5) Какие докладные письма оставлены им в Тайном и Посольском приказах о Киеве, по тем письмам Киева задержать невозможно; а что он толкует 16-ю статью, та к Киеву нейдет. Ответ: «Доклады оставлены на волю государеву, буди воля Божия и государева, а устроенье восточной церкви по склонению духовных по докладам отложено». 6) По какому указу отдал Гизелевы письма Беневскому и для чего? Ответ: «Кто об этом донес, рад с тем стать на очную ставку в таком причете к измене. А что к Гизелю от Беневского слова дошли, то Беневский рад ссорить; если товарищи мои тогда видели и слышали мою измену, а не извещали, и то их правдали? Устроенье за такими ложными изменами отлагается. В таком извете по очной ставке, в чем Московскому государству убыль учинил, рад, пристойно правде, смертью розняться, чтобы мною, ненавидимым, воровство и нераденье в Посольском приказе искоренилось, а делали бы по прежним обычаям, без помешки, как им надобно». 7) Для чего он, едучи из Курляндии к Смоленску, писал между иным делом без указу к панам радным об отдаче Киева по договору в польскую сторону прежде времени, и тем подал повод панам прислать с требованием отдачи Киева, и для чего польского нынешнего гонца у себя задержал, а в Москву не пропустил, зная 20-ю статью Андрусовского договора? Ответ: «Писал к Речи Посполитой, чтоб комиссаров на съезд прислали до сроку отдачи Киева, а не забытно это у поляков и без письма моего. |
| На службе у правобережного гетмана Петра Дорошенко Андрусовский договор (30.01/09.02 1667 г.), которым земли Гетманщины были разделены между Россией и Польшей, положил конец надеждам малороссов на полное объединение их страны под властью московского государя, объединение, которое было бы гарантией освобождения от ярма Речи Посполитой. Теперь часть казачества восприняла в качестве символа освобождения знамена гетмана Дорошенко. Весь правый берег Днепра, за исключением только Киева, защищаемого московскими войсками, признал над собой власть этого гетмана. Складывалась следующая ситуация: Москва отказывалась от притязаний на правобережную Украину и возвращала эти земли полякам. Казаки, оскорбленные тем, что их представителей даже не допустили на переговоры, решили не впускать поляков на Правобережье. Кроме того, в результате трений, которые возникли между казачьей старшиной и московскими государевыми людьми, прибывшими на территорию Левобережья, у Дорошенко появилась некоторая перспектива склонить на свою сторону и левобережное казачество. Но Дорошенко был слишком слаб, чтобы собственными силами решить задачу отстаивания независимости власти казачьей старшины. Пришлось обратиться к иноземной помощи, а это в корне подрывало начатое им дело. Малороссия наводнилась татарами, которые воспринимали малороссов в качестве ясыра - военного трофея. Поначалу ценой рабства великого множества безвестных пленников, угнанных татарскими ордами в Крым, удалось отбиться от поляков и даже расширить свое господство на левом берегу Днепра. Следующим шагом было подстрекание левобережных казаков к восстанию против Москвы. При этом Дорошенко склонил к бунту левобережного гетмана Ивана Брюховецкого, который проявлял доселе неслыханное для казаков верноподданничество Алексею Михайловичу Романову. В январе 1664 Иван Брюховецкий был пожалован боярством и получил в жены невесту из рода Долгоруких. В 1665 году Брюховецкий подписал с царским правительством «Московские статьи», существенно ограничившие автономию Гетманщины. |
| Вместе с тем при наличии определенной близости между Величко и православным духовенством далеко не все конкретные действия духовных лиц вызывали его одобрение. Так, он нашел нужным внести в свое сочинение охранную грамоту Яна Казимира игумену Макошинского монастыря Виктору (Боблецевичу), выданную потому, что игумен передавал польским властям сведения о “секретах” неприятеля. Этот документ Величко оценил как пример “непристойной чернечой хитрости” 9 . Рассказу о походе войск короля Яна Казимира на Левобережье в 1663–1664 гг. Величко предпослал описание диспута Иоанникия (Галятовского) с королевским проповедником иезуитом Адрианом Пекарским, имевшего место в Белой Церкви незадолго до выступления в поход польской армии 10 . Присутствовавший на диспуте коронный канцлер М. Пражмовский выразил убеждение, что еще в его правление (“при его печати”) православные подчинятся власти папы, с чем Иоанникий (Галятовский) не согласился 11 . Заимствуя этот текст из печатного сборника сочинений Иоанникия (Галятовского), летописец, как представляется, хотел привлечь внимание читателя к тому, что власти Речи Посполитой продолжали добиваться осуществления своих планов. Величко поместил ряд документов, свидетельствовавших о стараниях гетмана П. Дорошенко в 1669–1670 гг. сохранить позиции православной Церкви на Правобережье и о противодействии властей Речи Посполитой. Помещенный в “Летописи” текст инструкций Дорошенко послам на сейм 1669 г. хронист сопроводил комментарием, что этими предложениями поляки были “велми... ураженни” и отправили послов ни с чем 12 . Вошли в “Летопись” и постановления комиссии в Остроге от 23 декабря 1670 г., где указывалось, что папу будут просить созвать синод “na uspokoienie gruntowne” 13 . Все это показывало читателю, что польские власти продолжали держаться своих намерений. Если для Правобережного гетманства в 1669–1670 гг. планы польских властей угрожали опасностью в будущем (хотя и близком), то положение православных на землях Белоруссии, отошедших по Андрусовскому договору 1667 г. к Речи Посполитой, резко ухудшилось уже к концу 1660-х гг., что вызвало серьезное беспокойство у киевского духовенства. В 1669 г. автор созданной в Киеве “Перестороги” с беспокойством писал о том, что в Витебске, Могилёве и в других городах закрываются православные церкви, православных мещан выгоняют из городов и заставляют принимать унию 14 . Вскоре в этой среде было составлено обширное сочинение “Наветы”. Оно содержало не только пространную характеристику религиозной политики властей Речи Посполитой, но и предложения русской стороне о том, какие условия следует выдвинуть на будущих русско-польских переговорах о “вечном мире”, чтобы помешать проведению такой политики 15 . В 1670 г. такие предложения были направлены главе Малороссийского приказа А. С. Матвееву 16 . |
| Польшу спасла ссора Москвы со Швецией из-за обладания Лифляндией. В Малороссии после смерти Хмельницкого (1657) обнаружилась рознь между партиями, и в деле окончательного объединения ее с Москвой стали проявляться нестроения и неудачи. Казачество не нашло в России той воли, к какой привыкло, и мало-помалу охладевало к Москве, главным образом из-за необузданности и хищничества московских бояр. В особенности тяготились зависимостью от Москвы представители казацкой старшины (гетман, его штат, полковники и сотники). Воспользовавшись этим, гетман Выговский отложился от Москвы и заключил с Польшей Гадячский договор (1658), по которому Польша соглашалась вполне восстановить западно-русское православие, поставив его наряду с латинством, и истребить унию во всем государстве. Все это торжественно было подтверждено сеймом 1659 г., но ненадолго; вскоре латинская партия снова взяла перевес. Главным руководителем ее был униатский митрополит Гавриил Коленда. Гетман Выговский призвал на помощь татар и при их содействии нанес московским войскам тяжелое поражение при Конотопе. Между тем простые казаки и крестьяне тянулись к Москве; во множестве бежали они с правого берега Днепра, Волыни и Киевщины на левый берег, в Украину Московскую. Внутренние споры в Малороссии привели ее к разделению. Полки, находившиеся на левом берегу Днепра, избрали гетманом запорожца Брюховецкого и остались за Москвой; вся же правобережная Украина, кроме Киева, отошла опять к Польше со своим гетманом. После этого распада Малороссии война с Польшей не дала успеха ни той, ни другой стороне. Наконец оба государства помирились на установившемся положении (status quo), и по Андрусовскому договору (1667) за Москвой остался Смоленск, Северская земля и левобережная Украина, а также Киев (на два года). После Андрусовского договора агитация латино-униатов против восстановления в Польше западно-русского православия все более и более усиливалась. Ян Казимир сделал несколько уступок общему течению и, наконец, благодаря составленным против него нескольким конфедерациям, отказался от престола. На его место в 1669 г. был избран Михаил Вишневецкий, ближайший друг Коленды. При нем в польское законодательство было внесено следующее постановление генеральной конфедерации, действовавшей в 1668 г. во время междуцарствия: «Ариане и отступники от католической веры, равно как и от унии, перешедшие в другое исповедание, не должны пользоваться покровительством сеймовых конституций, обеспечивающих свободу исповеданий... отступников же вышеупомянутых должно наказывать изгнанием из отечества, если вина их будет доказана судебным порядком». Это постановление сделалось руководящим в политике Польского государства. При короле Яне Собесском (1674—1696) постановлением сейма 1676 г. были уничтожены и права братств. |
| Представитель ее, гетман Брюховецкий, тянул к Польше. Но соперник Брюховецкого, энергический Дорошенко, преемник Тетери 111) на правой стороне Днепра, понимал хорошо, что ни разлагающаяся Польша, взмятенная тогда восстанием Любомирского 112) , ни православная Москва, вводящая всюду свои порядки, – не могут быть надежными покровителями Малороссии. Дорошенко решился обратиться к Турции, сумел хитро вовлечь в свой план Брюховецкого, которому льстил видами на гетманство обеих сторон Днепра, успел сделать своего соперника изменником Москве, – и Брюховецкий, попавшись в сети, расставленные ему Дорошенкой, выдан, схватившими его казаками Дорошенки, черни местечка Опошни, которая тогда же, в феврале 1668 года, убила изменника дубьем 118 . VI Новый торговый устав. – Посольство стольника Потемкина и дьяка Румянцева в Испанию и Францию. – Дневник, веденный французом Катё во время русского посольства во Франции Успокоенный со стороны Польши договором Андрусовским, царь Алексей Михайлович желал приняться за дела внутренние, и 7 мая 1667 г., обнародовал «Новоторговый Устав», которым запрещались иностранцам – по жалобам русских купцов на подлоги – не только продажа поддельных и дурных товаров, но продажа жемчугу и драгоценных камней, наконец, всякая розничная торговля 119 . В тех же торговых видах, царь Алексей, 4 июня 1667 г., «велел стольнику и наместнику боровскому Петру Ивановичу Потемкину 113) да дьяку Семену Румянцеву ехать к Ишпанскому Филиппу (IV) 120 , да ко Францужскому Лудвику (XIV) королям, в посланниках, для объявления, что Великий Государь, его царское величество, с их королевскими величествами, в братственной дружбе и любви быть хочет; чтобы послы и посланники безо всякого опасения приходили от королевских величеств в великое российское царствие, и чтобы французского и испанского государств торговые люди со всякими товарами приехали торговать в Московское государство». Статейный список 114) этого посольства дошел к нам, сохранив множество любопытных подробностей, из которых мы приведем только интереснейшие в бытовом отношении. |
| ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ПРОДОЛЖЕНИЕ ЦАРСТВОВАНИЯ АЛЕКСЕЯ МИХАЙЛОВИЧА Приезд гетмана Брюховецкого в Москву. – Представленные им статьи. – Гетман пожалован в бояре, старшина в дворяне. – Новый боярин сватается к московской боярышне. – Усобица между малороссиянами в Москве. – Дурные вести из Малороссии. – Дорошенко – преемник Тетери. – Он губит Опару и действует против полковников, преданных Москве. – Отчаянное письмо епископа Мефодия. – Возвращение Брюховецкого в Малороссию. – Неудовольствие духовенства по вопросу о митрополичьем избрании. – Союз духовенства с мещанами против гетмана и козаков. – Смута в Переяславле и Запорожье. – Поездка дьяка Фролова в Малороссию. – Неудовольствие козаков против гетмана-боярина. – Жалобы воеводы Шереметева на корыстолюбие Брюховецкого. – Сильное ожесточение духовенства против гетмана. – Бескорыстие киевского воеводы Шереметева. – Возмущение переяславских козаков. – Брюховецкий советует крутые меры. – Волнения в Запорожье. – Сношения Москвы с Польшею. – Записка Ордина-Нащокина о польском союзе и замечания на нее царя. – Съезды в Дуроричах. – Неуступчивость поляков и прекращение съездов. – Возмущение Любомирского заставляет поляков возобновить переговоры. – Андрусовские съезды. – Перемирие. – Причина уступчивости поляков относительно Киева. – Условия Андрусовского перемирия. – Польское посольство в Москве. – Переговоры об изгнанной из Украйны шляхте и о союзе против турок и крымцев. – Значение Андрусовского перемирия. – Общий взгляд на состояние Малороссии 11 сентября 1665 года подъезжал к Москве небывалый гость, гетман запорожский с старшиною. На перестрел от Земляного города встретили его ясельничий Желябужский и дьяк Богданов; Брюховецкий сошел с лошади и, выслушав спрос о здоровье, дважды поклонился в землю; ему подвели царскую лошадь, серую немецкую, в серебряном вызолоченном наряде с изумрудами и бирюзою, чепрак турецкий, шит золотом золоченым по серебряной земле, седло – бархат золотный; Иван Мартынович сел на лошадь и въехал в Серпуховские ворота, имея Желябужского по правую и Богданова по левую руку; его поставили на посольском дворе. С гетманом приехали: переяславский протопоп Григорий Бутович, гетманский духовник монах Гедеон, гетманского куреня атаман Кузьма Филиппов, обозный генеральный Иван Цесарский, судья генеральный Петр Забела, два писаря генеральных – Степан Гречанин и Захар Шикеев, пять канцелярских писарей, писарского куреня атаман, два генеральных есаула – Василий Федяенко и Павел Константинов, переяславский посланец Андрей Романенко, посланцы разных полков, нежинский полковник Матвей Гвинтовка, лубенский Григорий Гамалея, киевский Василий Дворецкий, всего с прислугою 313 человек; на кушанье гетману определили выдавать по рублю на день, да питья против посланников с прибавкою, другим ратным людям по пяти алтын; 670 лошадей, приведенных малороссиянами, пустили пастись в подмосковных лугах. |
| Но Москве было от этого не легче: она не переставала требовать содействия к прекращению тяжкой войны. Как будто в насмешку в конце 1661 года австрийский посол Августин фон Майерберг объявил, что турецкое войско вторгнулось в императорские владения, и просил, чтоб царское величество изволил мысль свою объявить, как бы против общего христианского неприятеля-бусурмана вспоможенье учинить ратными людьми? Думный дьяк Алмаз Иванов отвечал на это: «Сами знаете, что польский король, неприятель нашего государя, с бусурманом в союзе, следовательно, цесарскому величеству надобно стараться о том, как бы польского короля от бусурманского союза оторвать и с царским величеством привести к прежней братской дружбе и любви. Когда оба эти государя будут в мире, то надежнее будет мысль против общего христианского неприятеля. Цесарскому величеству можно помирить великого государя нашего с королем польским способом внешним и духовным: внешним – войною, духовным – клятвою, потому что вера у них одна – папежская, а папа издавна имеет старание о том, чтобы все христианские государи были в совете и с бусурманами не дружились и союза не имели. Вам известно, что теперь у царского величества неприятель польский король и все войска наши стоят против поляков: так, не помирясь с польским королем, начать войну с другим великим неприятелем надобно рассудя». Андрусовское перемирие и потом нашествие турок на Польшу переменили отношения: в 1672 году русский посланник майор Павел Менезиус поехал в Вену с известием о взятии Каменца турками, о вооружениях России и с вопросом: будет ли император помогать Польше и как? Император отвечал, что он двигает к польским границам большое и искусное войско. Избрание Собеского и тревожные вести, приходившие из Польши о намерениях нового короля, заставили Алексея Михайловича отправить новое посольство в Вену в 1674 году. Посланники – стольник Потемкин и дьяк Чернцов – объявили цесарским думным людям осторожность. На королевство Польское избрали Яна Собеского, бывшего гетмана, а княжества Литовского сенаторы и все поспольство этому избранию противились и склонились после за великие подарки из страха, потому что Собеский привел с собою ратных людей, Краков и Варшаву своими пешими людьми осадил и не столько избранием, сколько силою сделался королем. |
|
|
