| Тем не менее волшебство процветало, к услугам волшебников обращались иногда даже императоры (напр., Роман Аргир и супруга его Зоя, Андроник Комнин). Но довольно об этом. Считаем нужным заметить, что начертанная картина общественной нравственности не должна вводить в заблуждение. Было бы несогласно с истиною представлять себе, что византийское общество во всем составе было развращено, что кроме пороков – лживости, вероломства и клятвопреступничества, продажности, распутства, грубости и жестокосердия, суеверия и предрассудков, – никаких добрых качеств не проявлялось. Нет, порочность налагала на общество того времени преобладающий, если угодно, колорит, но одновременно с тем пробивались и лучи добродетелей – семейных, гражданских и общехристианских. Идеал нравственного человека, но понятиям того времени, нашедшим себе выражение в сочинениях писателей, отличается по преимуществу церковным характером: на первом месте стоит благочестие, состоящее в соблюдении церковных уставов, в прилежном посещении храмов Божиих, заботах об их благолепии, в почитании священнического и иноческого чина и т. д., словом идеал нравственности для добродетельного мирянина, как он обрисован напр. у Евстафия Фессалоникского, состоит в том, что мирянин должен отличаться теми добродетелями, усовершаться в которых обязан монах, т. е. он должен обладать нелицемерным благочестием, сыновним послушанием матери своей – святой Церкви, боголюбезным смирением, кротостью, нестяжательностью и пр. Разумеется, в византийском обществе были лица, который стремились осуществить в жизни нравственный идеал. Не вдаваясь в подробности, припомним только ту ревность, с какою общество охраняло неповрежденность и чистоту православного учения и обрядов, ту стойкость, какую оно обнаружило в этом отношении, несмотря на давление латинян с одной стороны, турок с другой. Оказала ли бы Византия и способна ли была бы оказать эту историческую услугу православному миру, если бы указанный идеал нравственности не пустил в обществе глубоких корней? Можно было бы, на основании даже византийских историков, не говоря уже о памятниках агиографической литературы, составить длинный список лиц, стяжавших себе почетную известность подвигами добродетели и высокими нравственными качествами, и этих представителей положительных сторон морали противопоставить той картине отрицательного свойства, которая нами начертана. Но это не входит в нашу задачу, – нашею целью было наглядно показать на те проявления общественного быта, за которые тогдашним пастырям церкви оставалось только благодарить Господа, а те, которые обусловливали их пастырскую деятельность, их заботы и труды по возвышению нравственного уровня. |
| В Святейшем Правительствующем Синоде Ноября 9 дня 1721 года выписано: по именному Его Великого Государя указу, каков состоялся в прошлом 715 году, повелено: которые при Санкт-Питербурхе в Правительствующем Сенате и в прочих Коллегиях у дел Великого Государя жалованья давать, – и даётся повсегодно, а именно: секретарям по 240 рублёв, хлеба по 60 юфтей; подьячим: старым по 120 рублёв, хлеба по 30 юфтей; средней статьи по 80 рублёв, хлеба по 20 юфтей; молодым по 30 рублёв, хлеба по 10 юфтей. А в нынешнем 721-м году по Его Великого Государя указу и по приговору Святейшего Правительствующего Синода того Синода обретающимся подьячим за прошедшие две трети Его Великого Государя жалованье денежное и за хлеб деньгами ж по продажной цене выдано; токмо передаточные им деньги за те числа, в которых оные подьячие в Святейшем Правительствующем Синоде у дел не были, повелено вычесть в последней сентябрьской трети. А в Святейшем Правительствующем Синоде по списку подьячих, которые обретались у дел до нынешней сентябрьской трети и ныне обретаются: Старых: Иван Орлов, Дмитрий Парфеньев, Михайло Кручинин, Филип Коретников, Матвей Киреев, Дмитрий Яковлев; Средней статьи: Иван Мельницкий, Пётр Яковлев, Иван Башилов, Иван Молчанов, Михайло Инкин, Козма Давыдов, Матвей Ушаков, Дмитрий Грозин; Молодые: Пётр Терновский, Алексей Попов, Михайло Протопопов, Дмитрий Прокофьев, Дмитрий Соболевский, Фёдор Попов, Афанасий Полканов, Пётр Лодыгин, Пётр Кудрявый, Пётр Смирной, Григорий Попов, Алексей Баженов, Дмитрий Филипов. Да в нынешней в сентябрьской трети явились и определены к делам в Святейшем Правительствующем Синоде, а именно: секретарь Василий Фёдоров Октября 28 дня; подьячие Сентября 15 дня старые: Иван Патрикеев, Григорий Нестеров, Андрей Носов, Василий Сурков; средней статьи: Алексей Волков; молодые: Дементий Титов, Матвей Кутазников, Тихон Петров; 21-го дня старый Алексей Волков; в Октябре: 1 дня старые: Борис Щепин, осип Андронов, Иван Рудомазин; средней статьи: Фёдор Попов Ростовский; 14-го дня старый Лев Ражев. |
| Это, кстати, был один из тех аргументов, который предлагала до революции эта группа богословов. Потом они пошли, конечно, дальше, решили даже изъять из славянского языка обороты – дательный самостоятельный. Тоже заимствованный из древних языков. Но вот здесь я лично был бы против. Почему? Потому что это очень красивый оборот. Славянский язык – это язык лаконичный, он не терпит многословия. Посмотрите, даже краткие формы причастия в такой полноте представлены только в славянском языке. Потом, посмотрите, разные прошедшие времена. И наконец, дательный самостоятельный, например: «Камени запечатану от иудей». Когда я был преподавателем, я иногда спрашивал студентов: «Как вы понимаете это словосочетание?» Даже если мы не проходили оборот. Они правильно мне отвечали: «Камень запечатали». Не совсем точно, но смысл-то понятен. А в переводе: «Хотя камень запечатали иудеи». Но знаете, когда мы знаем сам язык, этот оборот уже несложный, это красота. А Евангелие? Разве можем мы сейчас из Евангелия изъять, например, «утру бывшу» или «совет сотворша архиереом» и так далее? Это будет все-таки неправильно, ведь это уже наша, на мой взгляд, культура. Поэтому, что касается синтаксиса, попытки адаптировать славянский язык под русский, думаю, неуместны, так как это будет уже перебор. Но какая-то минимальная работа по адаптации, мне кажется, велась уже в Издательском совете под руководством митрополита Питирима (Нечаева). Там была не адаптация, мы издавали богослужебные минеи, я принимал участие. И тогда вопрос стал вот как… Нам достался фонд священноисповедника Афанасия (Сахарова). Владыка Афанасий много времени и сил посвятил богослужению, и в нашем фонде оказался его комплект миней, где он все службы поправил собственноручно чернилами. Мы тогда владыку Питирима спросили. Тогда отец Иннокентий (Просвирнин) был заместителем владыки Питирима, богословский отдел возглавлял. И ему было поручено издание этих юбилейных богослужебных миней. Так вот, когда мы собрались вместе с владыкой Питиримом, в том числе почивший отец Андроник (Трубачёв), мы пришли к мнению, что правки владыки Афанасия принимать преждевременно. Ведь нужно понимать, что это были 70–80-е годы, народ мог воспринять это очень болезненно, как некую реформу, поэтому мы где нужно, где можно было, оставляли его правки… Допустим, была правка у него книги Апостол. Он кое-где дописывал стихи, даже некоторые прокимны и стихи к прокимнам. Где это было нужно, мы использовали его правку, то есть применяли, но если он, например, предлагал русифицировать слово, когда есть древняя форма, мы все-таки считали, что это вызовет резонанс. А тем более издание миней… Надо понимать, ведь живы еще люди той эпохи, которые претерпели гонения, а вот сейчас будут новые минеи, и как бы это опять не привело к еще одному расколу. Поэтому тогда все-таки было решено, что надо оставить текст в целом неизмененным. |
| Надписывается этот Типикон на выходном листе так: Τυπικν κα τ πρρητα, каковое надписание в последующих изданиях его уже не существует. Здесь же имеется щит с изображением куницы (κουνδιον) и надпись по бокам щита: νδρου Κουνδου. Внизу итальянская подпись: Con privilegie dello illustrissimo senato Veneto, che per anui dieci niuno ardisca presente opera graeca inti tolata Typicon, stampare, ne jar stapare, ne stampata vendere in tuttii luoghi del sua Dominio, sotto le pene in esso privilegio contenute, come amplamente nel. perefato appare. На последнем листе по средине: παντ στι τετρδια πλν σου ρ’, περ στ δυδων и цифровой счет тетрадей, указывающий на то, что это именно первопечатный Типикон, не имеющий, между прочим, даже и счета по листам, как это делалось в последующих изданиях. Внизу: νετηβιν, ν οκ ωννου ντωνου κα Πτρου τν Σαβινων κα αταδελφων, αφμε (τει) αννουαρφ δ. Состав Типикона немногим отличается от издания 1577 года. В дисциплинарной части не достает 2 и 4 статей против Типикона 1577 года. Пасхалия το γδου ανος принадлежит Василию Валериду Керкирскому (πονηθεντα παρ Βασιλεου Βαλερδος το Κερκυραου), начинается 1545 годов, а оканчивается 1604 годом. Остальные статьи этого Типикона, и по расположению и по тексту, включая сюда даже в предисловие Андроника Нукия Керкирского, почти целиком повторены в издании. 1577 года (И. Мансв. О церковн. Уставе стр. 252–257). Рукописный Типикон Лавры св. Афанасия Афонского в большой лист, 159 листов, писан в два столбца четким почерком XV–XVI столетия. Обложкой этого Типикона служит отрывок из пергаментной рукописи XI–XII в. В первой части (л. 1–11) содержатся замечания общего характера относительно суточного богослужения в обыкновенные дни и постовые, в киновиях и келлиях, о канонархе, о пении Богородичного канона вечером на повечериях с раздаянием воды братиям, о каждении, о пении канонов воскресных с минею, о времени совершения литургии Василия Великого , о чтении Евангелий на литургии и толкованиях на Евангелия и о других чтениях на утрени, о будителе, о чтении утренних Евангелий от Пасхи до недели всех святых и о каждении священника. |
| Когда, говорит, подвижник с неотставшею от мира волею пытается посекать смущающие его помыслы молитвою, то пресекает на малое время и возбраняет приражению их, как-бы борясь и споря, но не избавляется вовсе: потому что любит причины помыслов, стужающих ему, покой плоти и мирское любочестие, из-за которых и к исповеданию не спешит. Ибо «кто, содержа чужды сосуды, от господей их не истязуем бывает в сих? Кто же истязуем и не оставляя оныя, яже содержит зле, избавляется от соперников своих? Егда же подвизающийся, памятию Божиею возмогши, возлюбит уничижение и стеснение плоти, и непостыдне сотворит исповедание помыслов: то а6ие супостаты отходят». В заключение наставляет: «всякое подозрение, движимое в сердце на кого, отвергай всесовершенне, яко разоряющее любовь и мир. Всякое же злоключение, извнеуду находящее, доблественне приемли, яко спасительнаго терпения виновно бывающее». Из девяти глав Кратких наставлений монахам приводим последнюю: «Немощи ради да не оставиши молитву ни в какий и ни во единый день, дóндеже дышеши, слыша глаголющаго: егда немощствую, тогда силен есмь ( 2Кор. 12,10 ). Сие 6o творя, более воспользуешися, и оная вскоре тя возставит по действующей благодати: идеже бо утешение духа, ту немощь или уныние не пребывает». Архимандрит Арсений 24 июля 1872. 2 Из похвальной речи ему, произнесенной в день поминовения святителя, может быть чрез год или два по смерти. Речь принадлежит Никифору Хумну, статс-секретарю имп. Андроника 2-го, и помещена в 5-м томе Anecdota Graeca, изд. Буассонадом, 1833, Parisiis. 4 Афанасий жил в Константинополе с 1276 года и ни одобрил унии, ни противодействовал ей, отозвавшись императору, что он – странник и пришелец и прибыл в Константинополь по иным делам. Об нем см. Le Quien Oriens Christ II, 493–496. 5 К сожалению, до нас не дошло ни одно из писем Феолента; за то в парижской библиотеке открыто Буассонадом множество писем самого Никифора Хумна, кои изданы в Anecdota Nova, Parisiis, 1844. Из них пять писаны Феолепту, два из них (88 и 89-е) писаны по случаю ходатайства Феолептова за кого-то, обидевшего Хумна и потому преследуемого последним. Напрасно Хумн в письме отговаривался, что он ищет наказания обидчику из любви к нему, для его вразумления и исправления; Феолепт, как видно из слов самого Хумна, провидел в этой отговорке затаенную злобу и «утомлял себя просьбами» за обидчика. 9 То есть во времена Хумновы Филадельфия между оставшимися во власти греческих императоров азийскими городами занимала первое место после Константинополя. 10 Разумеется не султан турков османских, а один из начальников туркоманских, коих несколько было в м. Азии независимых, по распадении империи сельджуков в 129 году. 13 Герасим патриарх, престарелый, занимал престол не больше года и умер 19 апреля 1321, в ту ночь, когда и Андроник младший ушел из столицы. Престол патриарший после него оставался праздным почти три года. Читать далее |
| Фомаиде Александрийской (BHG, N 2453-2453b). Последняя не была знакома с Д., и он также о ней никогда не слышал. Фомаида жила в Александрии, муж заботился о ней, однако свекор воспылал к ней страстью, а когда она попыталась его образумить, зарубил ее мечом. Д. узнал об этом и посчитал необходимым похоронить ее в Ските. На ее могилу приходили монахи, мучимые плотскими желаниями, и всегда избавлялись от них. В текстах почти нет сведений, позволяющих определить точное время и место написания большинства этих историй. Расхождения в датировке событий (напр., указание на то, что Андроник и Афанасия жили при имп. Феодосии I) не позволяют с уверенностью говорить о том, что во всех этих сказаниях «авва Даниил» - один и тот же человек (о хронологических несоответствиях см.: Cauwenbergh. P. 20-21). Древнейшей известной на сегодняшний день рукописью из цикла историй о Д. является палимпсест VII в. сиро-палестинского происхождения, содержащий рассказ о Евлогии и начало истории о патрикии Анастасии ( Lewis. P. 10). В наст. время корпус рассказов о Д. не издан; большая часть историй на сир., копт. и греч. языках, опубликованных до этого в неск. номерах ж. «Revue de l " Orient chrétien», была собрана в нач. XX в. Л. Клюнье в качестве 1-го т. сер. Biblithèque hagiographique orientale. Впосл. дополнительно были изданы некоторые неизвестные ранее рассказы (BHG, N 2102d: Mioni. P. 92-93; BHG, N 2102e [рассказ о сестре Д.], сир. текст и франц. пер. С. Брока (AnBoll. 1995. Vol. 113. P. 270-280)). В ун-те г. Лунд (Швеция) готовится к изданию полный корпус греч. текстов о Д. ( Dahlman B. Daniel of Sketis: A Group of Hagiogr. Texts: Ed. with Introd., Transl. and Comment.). Ист.: BHG, N 79-80, 120-123, 618, 2099z - 2102d, 2254-2255, 2453; BHO, N 241-243; Vita st. Andronicis et ejus conjugis//PG. 115. Col. 1049-1054; Goldschmidt L. , Esteves Pereira F. M. Vida do Abba Daniel do Mosteiro de Scete. Lisbone, 1897 [эфиоп. Житие, португ. пер.]; Vie et récits de l " abbé Daniele de Scété (VI siècle)/Ed. |
| 756 Cupiebanm illi nihil minus quam totius, ut verbo dixerim, transformationem ecclesiae ( της εκκλησας ς επεΓν μεταποησις). Pachymeris. De Andronico… Lib. I, p. 42. 765 Григора. Ук. соч. Кн. VI, гл. 2, с. 163–165. Главарем рассматриваемого собрания зилотов был епископ Сардский Андроник (в монашестве Афанасий). А так как известно, что он был вожаком арсенитов, то ясно, что виновниками безобразной сцены были именно эти ревнители чести патриарха, от имени которого они получили свое наименование. Pachymeris. Hist. de Andronico Palaeologo. Lib. 1, cap. 17, p. 52. 771 Григора. Византийская история. Кн. VI, гл. 8, с. 186; кн. VII, гл. 11, с. 263 (Речь об Иоанне Глике). 780 Например, с Георгием Акрополитом (Пахимер. О Михаиле… Кн. IV, гл 11·с. 260), с Феодором Метохитом (Григора. Ук. соч. Кн. VI, гл. 8, с. 186), с Никифором Григорой (Ibid. Кн. VII, гл. 11, с. 264), вообще с образованнейшими людьми (Ibid Кн V, гл. 2, с. 122 и др.). 788 Похвальное слово св. Евфимию, епископу и чудотворцу Мадитскому, написанное Григорием Кипрским (патриархом). – Оно отпечатано в оригинале с переводом о. архимандритом (теперь епископ) Арсением в Чтен. Общ. Люб. Дух. Просв., 1889. (Приложение, с. 1 – 70). 805 Григора. Ук. соч. Кн. III, гл. 2, с. 55; Пахимер. Ук. соч. Кн. II, гл. 1–2 с. 85–87: «Все они (архиереи) при вышеуказанном случае делились на партии и каждая из них была сильна». Взяла же верх та партия, которая была не заодно с патриархом; в крайнем случае та, которая имела на своей стороне лишь молчаливое согласие Константинопольского архипастыря. 814 В отличие от политиков, архиереи зилотского направления, случалось, не только сами глубоко проникались аскетическими началами, но и делали попытки насаждать семена строгого аскетизма как среди клира, так и среди пасомых вверенной им Церкви. Так, митрополит Филадельфийский Феолипт (в конце XIII в) так именно поступал в среде вверенной его управлению Церкви. Boissonade. Anecdota Graeca. Т. V (Никифор Хумн. Надгробное слово Феолипту), рр. 223–224. Ср. Canmacuseni. Historae. Т. I, р. 67. |
| В настоящей работе предпринята попытка рассмотреть формирование философских взглядов А.Ф. Лосева в контексте имяславия как системы философско-религиозной мысли. Мы сосредоточим внимание на принципах философского обоснования имяславия в трудах мыслителя и проследим связи имяславских идей А.Ф. Лосева c актуальной для нас темой богословского образования в духовных учреждениях, основывающегося на филологической подготовке будущих клириков. В последнее время в научных работах об А. Ф. Лосеве активно обсуждается «форма религиозности» этого русского философа. Мы не будем касаться фактографического вопроса в контексте этой темы, однако не лишним будет упоминание о важном историческом факте: 3 июня 1929 г. супруги Лосевы дали монашеские обеты, приняв в тайном постриге, который совершал архимандрит Давид (Мухранов), имена Андроника и Афанасии.Это событие, безусловно, было ключевым в духовном становлении мыслителя, пронесшего через всю жизнь живую веру в Бога, верность Православию и любовь к Церкви. А. Ф. Лосева сегодня вполне ответственно называют крупнейшим русским философом, историком философии и эстетики. Хорошо известны многие факты его интеллектуальной биографии. Мыслитель получил образование филолога-классика на историко-филологическом факультете Московского университета (отделение философии и классической филологии). Уже в 1919 г. был избран профессором классической филологии Нижегородского университета, впоследствии – действительным членом Академии художественных наук и профессором Государственного университета музыкальных наук. Интеллектуальные интересы А. Ф. Лосева были чрезвычайно широки. Он был членом Психологического общества при Московском университете, принимал участие в заседаниях Религиозно-философского общества памяти Владимира Соловьёва, посещал Философский кружок им. Лопатина и Вольную академию духовной культуры. Круг его общения включал таких деятелей русского религиозного возрождения, как Вяч. Иванов, Н.А. Бердяев, отец Павел Флоренский и многих других. Философ был прекрасным знатоком музыкальной эстетики и математики. |
| Под руководством Даниила, одного из знаменитых старцев пустыни и ученика великого учителя пустынников св. Арсения, находились несколько лет Андроник и Афанасия 4 . Можно ли не остановиться, прежде всего, на том, что богатый капиталист и банкир богатого города Александрии, с женою, несколько лет находились под руководством монаха пустынника... Далее на том, что и сам пустынник этот был учеником Арсения, прозванного «отцом императоров». Арсений, учёнейший из людей своего века и вместе богатейший и роскошнейший в эстетической обстановке своей жизни, блестящей и, как чаша, переполненной всех любимых миром благ и отрад; Арсений, друг Императора Феодосия Великого и воспитатель двух Императоров, его сыновей, Аркадия и Онория, тайно удаляется в пустыню, ввергает себя там в самое безответнейшее послушание, в самую скуднейшую рабочую и «жесточайшую» жизнь. Делается одним из святейших, известнейших аскетов и учителей духовной философии; руководителем целых тысяч пустынников, святых и чудотворцев. Завещает по смерти, за «недостоинство», не хоронить его, подобно достойным, но, привязав верёвку к ноге, стащить труп в яму... И, однако же, в течение столь многих веков, несмотря на ожесточение, ярость и ложь неисчислимых врагов христианства, подвижничества и философии истинной, Божественной; несмотря на глумления и самодурства мудрецов и нашего времени, уничтоживших вечность, душу, и Самого Спасителя обративших в ловкого сектатора, а Апостолов в необразованных, подкупленных и увлечённых им пособников, – ни один голос не дерзнул ещё произнести, что Арсений пережил свою славу, или исступил из ума и впал в положение «невменяемости». А учение Арсения, усвоенное многочисленными последователями его, руководителями множества людей всякого звания и состояния, отличалось особенно глубиною безграничной веры, воздержанием, чистотой и смирением, доведёнными до строгости и простоты в мере, крайне доступной природе человека. Изложение его занимает целые книги; но достаточно нескольких слов, двух, трех примеров, чтобы уразуметь, как такие руководители могли, в учениках своих, подчинять наконец плоть духу, и кичение мудрствования мирского ума повинять указаниям премирной истины. Одному из желавших вступить в стезю побеждения страстей, которые, по его сознанию, точно поглощали наибольшую часть его мысленной и деятельной жизни в свете, о. Даниил, на вопрос, как поднять жизнь духа, что предпринять, самое полезное, для истинного укрепления, возвышения и оздоровления ума, не оставляя света, из которого по обстоятельствам выйти еще невозможно, отвечал просто: «с женщиною не садись никогда даже и за стол; когда много и сладко питают и нежат тело, душа тощает, и этого, по свойству ее, никаким искусством, никакою наукою изменить невозможно, как и того, что чем более тощает тело, тем быстрее укрепляется душа, тем более просветляется ум и возводится на высоту помыслов и разумений, недоступных никогда живущим более телом и для тела». |
| 122 V. P. G» cc. 28 (18.3:29), 54 (37.3), 134 (84.22), 149 (94. 24); Η. L. с. 32 (94. 2: Aphthonius). Draguet (Le Museon, 57 (1944), p. 126; 58 (1945), pp. 412) отрицает существование в общине Тавенниси должности помощника настоятеля. Однако свидетельства V. P. G1 и Палладия подтверждаются Liber Orsiesii, четыре следующих друг за другом раздела которой адресованы. 123 Особенно, если речь идет о резке тростника (θρα θρυαλλς возможно Plantago crassifolia, род подорожника – прим. пер.), использовавшегося для витья веревок и плетения матов – V. P. G1 сс. 23, 51, 71, Т6,Ер.Ат.с. 19; Paral. V. с. 9 (133.8:11). Обычно растения эти срезались на островах Нила. О сельскохозяйственных работах вообще см. Praec. 24, 5865, 80; о выращивании зерна см. V. P. G1 с. 106 (70.1); о выращивании фруктов Praec. 76–7, о собирании дерева для строительства и поделок Ер. Am. с. 22, о сборе дров ibid, с. 27, о пастушестве – Praec. 108; о стрижке коз Ер. Pack. VIII. 124 V. P. G сс. 32 (MS. Athen. 1015 или V. P. G2c. 29), 103,11617,139, 146 (92. 23: εις τ ρος οπο ο τφοι των αδελφν ς π μιλων τριν), 149; Parai. III, с. 6 (130. 10); Praec. 1279. Гробы у подножия восточного склона Джебель аль Тариф (выше, на полпути к вершине утеса, находятся гробницы периода Шестой Династии) отделяет от Пбоу расстояние в пять миль, однако их датировка и специфика вполне соответствуют описанию, приведенному в Житиях. В одном из этих гробов были найдены гностические папирусы, что, само по себе, является исключительно важной находкой (Doresse, Les livressecrets, pp. 149–51). Существовало ли несколько восточнее и ближе к Пбоу другое захоронение? 125 V.P. Gcc. 28 (18. 1719), 59 (40. 2641.1), 109 и 113; Ер. Am. сс. 2 и 29; Paral. IX, с. 213; Praec. 46, 56, 118, 142. 131 V. P. G с 29 и коптские Жития называют его Серапионом. Однако Афанасий в своем направленном из Рима послании Серапиону Тмуисскому, которое следует за Ер. Fest. XI («Одиннадцатое праздничное послание»), говорит (P. G. 26, 1413с) о том, что «в Тентире [епископом стал] Андроник вместо отца своего Саприона». Саприон упоминается среди других египетских епископов, отправившихся в 335 году в Тир; G2 же, которому следует и латинский текст Дионисия Экзигия, называет его Априоном, что, очевидно, является искажением исходного «Саприон». |
|
|
