| Как похвально такое чувство усердия, основанное на другом, не менее похвальном чувстве благодарности к сим великим заступникам: ибо даже, и не читая летописи, по одному давнему устному преданию, от отца к сыну, весь наш Север еще памятует, что он обязан своим образованием и даже населением обители Соловецкой. Тогда только, пустынные места сии, как бы забытые людьми в полуночи, просияли миру, когда безвестные отшельники, Савватий и Герман, и за ними Зосима, вздумали там уединиться, и тайною своею молитвою оплодотворили пустыню, по весьма правильному изречению церковных песнопений, во славу отшельников: «слез твоих теченьми, пустыни неплодное возделал еси, и еже из глубины воздыханьми, во сто трудов оплодотворил еси, и был еси светильник вселенней, сияя чудесы, отче наш, моли Христа Бога, спастися душам нашим». Так действенна и доселе эта молитва, и может ли быть, чтобы стекающиеся из северных пределов, в обитель Соловецкую, не приносили с собою, хотя несколько просвещения духовного в свои семейства? Не лишнее быть может, для равнодушных к священной старине, напомнить еще, что Лавра Соловецкая, как она называлась в те дни, отразила, в грустную годину Самозванцев, неоднократные нападения Шведов и через то удержала весь Север Руси в повиновении законному Царю, точно также, как и Лавра Сергиева, в сердце нашего отечества, была единственным, его оплотом. Сперва население и просвещение всего Севера, потом защита его от врагов, и доселе постоянное возбуждение в нем чувства веры, – еще ли сего недовольно? Подобно как Соловецкая обитель, на своем морском отоке, служит местом соединения для северных пределов России: так в средней ее полосе Лавра Сергиева. Не только все окрестные места, но из дальних притекают бесчисленные поклонники к великому заступнику своей родины, Преподобному Сергию. Они вместе с тем обретают в его гостеприимной обители и ежедневную трапезу для нищих, и больницу для болящих, и богадельню для увечных, и училище для сирот. Чего еще более требовать от дома молитвы? Так ли гостеприимны мирские общественные заведения? |
| В «Обители» религиозно-философское напряжение эпохи сведено на нет, а его место заполняет энергия ненависти, которая задним числом оправдывает действия советской власти в отношении чуждых ей людей. Во главу же угла ставится современное видение одного из самых трагических этапов русской истории, с доминирующей в нем темой нравственного разложения и приземленного отношения к жизни, которые не требуют от ума и души человека отклика в личном покаянии, изменения убеждений, чувств и поступков. На первый план в романе выходят человеческие слабости и пороки, страсти и эгоизм, а не добродетели или «жемчужины духа», которые искали и находили лагерные летописцы. Все это не отвечает полноте исторической действительности. Такой подход несет не новизну, а дезориентирует в отношении идейного и морального состояния наших сограждан 1920–1930-х гг., уводит от понимания важных вещей, которые обеспечивают связь поколений и передачу национальной идентичности. Иерей Вячеслав Умнягин , ответственный редактор книжной серии «Воспоминания соловецких узников», кандидат филологических наук 14 июня 2021 г. Рейтинг: 9.5 Голосов: 330 Оценка: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 скрыть способы оплаты Смотри также Комментарии Елена 11 октября 2022, 10:29 Начала читать книгу. Прочитала одну главу. Потом не дали читать. Очень понравилось. Понравился писательский, литературный слог. Ольга 5 августа 2021, 21:22 Начала читать когда-то этот " роман " и бросила. Словно в тягучую черную жижу нырнула. Статья - точная и блестящая. Михаил 19 июня 2021, 09:54 Спасибо о. Вячеславу за статью, интересное мнение. Natalja 17 июня 2021, 23:13 Мне фильм очень понравился! Захар Прилепин очень хороший писатель! Критики для того и существуют, чтобы критиковать. Сколько людей и столько мнений. Кому-то не нравится, а кто-то просто завидует молодому талантливому писателю. Напишите лучше если сумеете. Андрей 17 июня 2021, 19:08 Спасибо за такой труд. Действительно статья интереснее самой книги. Елена_Харьков 17 июня 2021, 09:12 Не вполне поняла посыл статьи. Роман " Обитель " это еще один ракурс видения периода жизни огромной страны, который, кстати, автор связывает с жизнью своего прадеда. В литературе не получиться избежать субъективности и задача такая не стоит в принципе. К В.Пикулю был масса претензий по поводу исторической достоверности его романов, но он остается одним из самых читаемых писателей по сей день. Вопрос экранизации отдельная тема, но я фильма не смотрела, поэтому комментировать не стану. |
| А другую часть, которая стоит ближе к чувствам и сердечным помыслам, приносимым послами внутренних чувств, называют деятельной; эта часть ума рассуждает и управляет (человеком) и дело производить повелевает». То есть он выделяет «мысленный ум» и «естественный разум». «Мысленной же жизни и разумной свойственно движение вольное и самовластное по естеству; по этойпричине человек самовластен по естеству и волю свою приобретает естественным путем». Пишущий по воле своей и «хотению» дает и собственную оценку деяний помазанника Божия – царя (как князь Андрей Курбский), вносит в мирские сочинения «оправданный» (с идеологической точки зрения) вымысел (Иван Пересветов). Прежде была совершенно иная установка, выраженная в словах старцев преподобному Епифанию Премудрому: «Яко же бо нелепо и не подобает житиа нечестивых пытати и писати, сице не подобает житиа святых мужъ оставляти, и не писати и млъчанию предати, и в забытие положити». Но эти изменения в отношении к предмету изображения касаются мирской литературы, пребывающей в стадии становления. В творчестве агиографа сохраняется прежний подход, ибо говорит он о следовании святым путем Христовым, то есть об Истине. Так, только по принуждению архиепископа Геннадия, то есть по послушанию, отец Досифей берется за «Житие преподобных Зосимы и Савватия Соловецких», о чем он дважды сообщает: «Ведомо вамъ буди о семъ, понужену ми сущу архиепископом новгородским Геннадиемъ, по летехъ же некыхъ и азъ понудихъ себе на дело се». Ниже еще раз говорится об этом. Интересна и еще одна деталь – о привлечении к написанию жития соловецких святых и митрополита Спиридона и оценка его участия архиепископом Геннадием, переданная отцом Досифеем: «Сия же везохъ ко архиепископу Геннадию, онъ же почетъ и похвали зело, и начать блажити мя, глаголя: «Како ты, брате, селико имый разума, и отрицаешися святыхъ жития писати? Се воистину добро!» И рекохъ ему: «Прости мя, владыко святыи, не мое се творение!» И поведахъ вся по ряду, како и от кого сотворена суть. |
| Пронин Борис Константинович (1873 – 29 октября 1946), организатор литературно-художественных кабаре Р Рабинович Болеслав Исаакович (1930–?), музыковед-фольклорист Радин [Радинт] Владимир Евгеньевич (1903–?), социалист-революционер. Арестован в сентябре 1922 г., приговорен к трем годам лишения свободы и отправлен в Пертоминск, затем на Соловки. В 1925 г. переведен в Верхнеуральский политизолятор Радко Н., пианист, сотрудник лагерного театра Райва И., ссыльный чекист, начальник лагерного отделения на Кондострове Рассказов Матвей, заключенный матрос из Кронштадта Рафаил (Гумилевский Георгий Петрович) (1871 – 6 января 1938), епископ Александровский, викарий Ставропольской епархии. Арестован в марте 1925 г., приговорен к трем годам лишения свободы и отправлен на Соловки, где в июне 1926 г., вместе с другими архиереями, принимал участие в составлении «Памятной записки соловецких епископов». После освобождения из лагеря, сослан на Урал. Расстрелян Рахман, возможно, имеется в виду мусаватист Рахман Абдул-Рахман-оглы, с 24 апреля 1924 г. по 24 апреля 1927 г. находившийся на Соловках. После освобождения из лагеря сослан в Ишим Рахманинов Сергей Васильевич (1873 – 28 марта 1943), композитор, пианист, дирижер. В эмиграции с 1917 г. Рашковский (Рожковский) Иван Григорьевич (1892 – не ранее 1957), социал-демократ. Арестован в марте 1923 г., приговорен к трем годам лишения свободы и отправлен на Соловки. В 1925 г. переведен в Тобольский политизолятор Рейво Хаим, см. Райва Реммер (Ремер) Андрей Константинович, с 1924 г. заведующий лагерным кирпичным заводом. После освобождения из лагеря сослан в Сибирь Реминсон, сотрудник лагерной охраны Репин, лагерный фельдшер Решад-Седад Решадович, турок из Константинополя, педагог, журналист. В 1921 г. эмигрировал в Россию. В июле 1924 г. приговорен к пяти годам лишения свободы и отправлен на Соловки. После освобождения из лагеря сослан в Сибирь Решевский, полковник, управляющий лагерной кухней Рихтер Владимир Николаевич (псевд. – Александр Давыдович Писаревский) (1880 – 6 ноября 1932), социалист-революционер. В 1923 г. приговорен к смертной казни, как организатор покушения на Ленина, однако, расстрел был заменен 10 годами концлагерей. Умер в ссылке |
| Неторопливо свернув папиросу, Андрей Петрович закуривает и продолжает, смотря куда-то мимо меня: – Я тогда был еще очень молод, в вашем возрасте. И я растерялся. Я до того остро почувствовал свою малость, ничтожество, что я был раздавлен. Меня охватил панический страх, и я почти бежал с горы, стараясь не оглядываться, не смотреть по сторонам. Мне захотелось закрыть глаза: как ребенку, мне казалось, что если я обернусь, посмотрю – горы – вечность – сомкнутся и поглотят меня. Прибежав в отель, первое, что я увидел, был рояль. Я машинально подошел к нему, открыл крышку и, все еще сжимаясь и вздрагивая от страха, стал играть. Я играл Вагнера. И тут, рождая громовые звуки, я почувствовал, что освобождаюсь от страха перед величественной и вечной, но мертвой природой гор. Потому что я играл еще более величественное и тоже вечное, но вечно живое: творение человеческого духа! Та-ра-ри-ра-ра-ра! – вдруг звучным баритоном запел Андрей Петрович, дирижируя заскорузлой рукой. Голова его была высоко поднята, глаза блестели. – Вы когда-нибудь слышали Вагнера? – оборвав пение, спросил он. – Нет. Я с любопытством смотрел на Стрешнева: в его словах звучала решимость, твердость, которой я никогда не слышал у него прежде. – Жаль. Его у нас не очень любят, но это не верно. Да, он покоряет, сминает вас, но если вы поймете его, он позволит вам взлететь на недосягаемую высоту, откуда все, что внизу, покажется вам мелким и недостойным внимания. Что после этого – ваш психопат Магерам? – Вы поэт, Андрей Петрович, – улыбаюсь я. Он отвечает прежней рассеянной улыбкой и кивает головой: – Да, может быть. Растопырив грязные, похожие на обгоревшие сучья пальцы, он ударяет ими по невидимым клавишам, – Пожалуй, я сейчас не смог бы играть. А с каким удовольствием я сыграл бы вам Вагнера! Музыка, искусство, творчество – это вечно и реально. А это, – Стрешнев обвел взглядом барак, – это пройдет. Соловки, лес, Магерам, современное сумасшествие – все это пройдет, как пройдет через неделю боль наших мускулов. |
| Этим памятникам посвящены работы: Порфирьев И. Я. Апокрифические сказания о ветхозаветных лицах и событиях. Казань, 1873. С. 68–69; Начов Н. А. Тиквешки рукопись//Сборник за народни умотворения, наука, книжнина. Изд. Министерствата на народното просвещение. София, 1894. Кн. 10. С. 106–112; Отчет командированного за границу приват-доцента Московского университета Василия Истрина за вторую половину 1894 г.//ЖМНП. 1896. Кн. 6. С. 68–71; Истрин В. Редакции Толковой Палеи. I–V. СПб., 1907. С. 97; Яцимирский А. И. Библиографический обзор апокрифов южнославянской и русской письменности (Списки памятников). Пг., 1921. Вып. 1. Апокрифы ветхозаветные. С. 173–174, 180–185, 192–193. В настоящем издании «Житие Давида» публикуется по той же рукописи, что и в издании Яцимирского – Библиотека РАН, 13.2.25, л. 13 об.–19, XVI в. «Слово о Псалтыри» публикуется по рукописи РНБ, Софийское собр., 1485, л. 19 об.–20 об., XVI в. Легенда о Давиде и Вирсавии публикуется по Псалтыри XVI в., принадлежавшей митрополиту Филиппу (Колычеву), РНБ, Соловецкое собр., 711/819, л. 1–1 об. с небольшими добавлениями из пергаменной рукописи XIV в. РНБ, Софийское собр., 60. ЖИТИЕ ДАВИДА СЛОВО О ДАВИДЕ, ЦАРЕ И ПРОРОКЕ ГОСПОДНЕМ, КАК РОДИЛСЯ И КАК ВОЦАРИЛСЯ Был Иесей человеком на редкость сильным и мужественным, в сердце своем предан Богу и служил Богу усердно. И с женою своей Иезавелью родил он 8 сыновей. И положили они совет между собою, чтобы отступиться им друг от друга и больше не сочетаться в плотском союзе. И Иезавель призвала слугу, которого держал Иесей в милости, по имени Андрей, и сказала ему: «Если будешь хранить господина своего усердно, дам тебе богатые подарки, а если он потребует женщину, извести меня, не скрой этого от меня ни в коем случае». Андрей обещал: «Да будет по слову твоему». И так держали свой обет Иесей и Иезавель 12 лет. Но в один из дней сказал Иесей рабу своему Андрею: «Найди мне женщину, ибо хочет сердце мое женщину». Ответил Андрей: «Господин, знаю я красивую женщину, но она далеко отсюда»; не был Иесей в это время в доме своем, а на селе, далеко от дома. И сказал ему: «Иди, приведи мне ее». И дал ему золото. Он же пошел к Иезавели, госпоже своей, и поведал ей все. Она же пришла ночью, и совокупился с ней Иесей, не узнав жены своей. |
| – Это как сказать, – снисходительно улыбается Корней Лукич – Мне сдается, что мы все еще в коротких штанишках ходим, как дети малые. И ведем себя соответственно неразумно. – А вот тут разрешите с вами не согласиться, милый Корней Лукич! – восклицает Андрей Петрович и осторожно кладет ладонь на колено растрепанного человека. – Спросим себя: в чем главное главных нашего времени? В освоении природы, в развитии техники, материального прогресса? Или в чем другом? Можно, конечно, согласиться с вами относительно «коротких штанишек»: всего полтораста-двести лет прошло, как началось интенсивное техническое развитие, – какой же это возраст? Но и как далеко мы ушли в этой области, хотя бы и с петровских времен! Если взять современное состояние нашего знания и техники – трудновато будет, Корней Лукич, признать «короткие штанишки». Творчеству людей нет предела, человек и дальше будет развивать и совершенствоваться, но только ли в этом задача нашего времени? Не пора ли нам подумать о разумном использовании уже созданного и накопленного – наконец-то на благо человеку? Подумать об облагорожении человека, о его духовном возвышении из «коротких штанишек»? – улыбнулся Андрей Петрович. – А если главной нашей задачей является духовное возвышение человека, подумайте, можно ли решать такие задачи насилием? То, что нужно решать разумом, бессмысленно пытаться решать палкой. Зло не рождает добро, как же насилие может возвысить человека? – Если думать, как вы, так надо в Магерама превращаться: он тоже «принимает и поддерживает», – ворчливо добавляю я. Корней Лукич беспокойно мнется и не находит возражений. – Магерам, палки... может, не в них дело? – недоумевает он. – Очень уж вы широко взяли, Андрей Петрович, а если сузить? Скажем, Петр тоже палкой Россию преобразовывал, к прогрессу ее гнал. – Так он нищую, отсталую Россию подгонял, и его задача заключалась только в том, чтобы приобщить Россию к общему миру и дать ей возможность развиваться вместе с Европой. А мы – так ли мы отстали? Да если даже и отстали, то после того же 17-го года у нас не осталось никаких помех к ликвидации этой отсталости, и мы ее без всякого насилия преодолели бы. Поэтому, если и сузить, зачем нам насилие и в данном случае? |
| Печально шелестят листья берез, и под их шелест текут в голове старые мысли, навевая еще большую печаль: – Так, может быть, горе, страданье, несправедливость, кровь – непреложный закон, который ничем, никогда не изменить? Сгущаются сумерки, я встаю с могильной плиты, бреду к развалившимся воротам. На темнеющем небе четко и черно вырисовываются грузные стены и башни монастыря. В Кремле, у подножия Преображенского собора, лежит большая гранитная глыба. Надписей нет на ней, их стерло, наверное, время, но преданье гласит, что под нею лежит Кудеяр... 2 В кремлевских корпусах, там, где прежде жили монахи, теперь живем мы. В нашем корпусе три роты, по числу этажей; я живу в третьей, для административно- технического персонала. Мы, этот самый «персонал», пользуемся большей свободой и чем-то похожим на привилегии: мы ходим на работу по отдельным пропускам и, словчившись, можем по ним даже выйти за Кремль гулять. Длинный полутемный коридор делит роты на две равные половины, по десяти-двенадцати камер-келий в каждой. В камерах спят на отдельных топчанах: тоже привилегия, так как в общих спят на нарах. В нашей камере шесть человек. По стенам, вплотную один к другому, расставлены топчаны, в середине, к окну приткнут колченогий стол. Две самодельных табуретки – вот и все убранство камеры. Не скрашивает ее и вид из окна на Святое озеро, плещущееся почти у самой стены Кремля: когда смотришь в окно, первое, что бросается в глаза – на островке, посреди озера, большой, почерневший от времени крест, словно символ нашей невеселой участи. У нас подобрался хороший народ. Бывший присяжный поверенный Москвин – коротконогий, полный, с круглым брюшком, – очень веселый и, похоже, никогда не унывающий человек. Он любит поострить, пошутить, но шутит он беззлобно, так, что никто не обижается на его шутки, в том числе и наиболее частый объект адвокатского остроумия сосед Москвина по койке Андрей Петрович Стрешнев. Этот – наша камерная ходячая энциклопедия: за его спиной два факультета в отечественных университетах, Сорбонна, много лет жизни за границей. Андрей Петрович может почти на каждый вопрос дать обстоятельный ответ. Но он никогда не ответит вам, как профану и невежде: он утонченно вежлив, Андрей Петрович! Всегда предупредительный и готовый помочь вам, он умеет сочетать свою предупредительность с большим достоинством, и вы, вместе с благодарностью ему за помощь, будете только чувствовать возросшее к нему уважение. Но мне иногда смешно видеть, как он, в изорванном полушубке и заплатанных штанах, кланяясь встречному знакомому, неподражаемым жестом снимает рыжую, с дыркой наверху шляпу и чересчур учтиво описывает ею в воздухе широкий круг. |
| Наташа: Народные промыслы — скорее не хобби, а стиль жизни. Нам нравится старинная мебель, одежда. В деревне много комаров, и мы с девочками — в длинных сарафанах по старинному образцу — ощутили, насколько мы от них защищены. К тому же в сарафанах не холодно и не жарко. Так и любую деталь деревенской одежды можно исследовать и понять, как всё было продуманно и удобно. Андрей: Я считаю, что человеку, даже живущему в городе, это просто необходимо. Вот у нас мальчик растет, очень активный, сильный. Что ему делать тут в квартире? Ремесло просто приучает детей к труду. При этом они понимают, как деньги зарабатываются. Как это трудно, долго. И видят, и сами участвуют. И получают потом свои личные, вырученные на ярмарках деньги. — Дети не считают всё это «устарелым»? Наташа: Катя очень любит. Моя бабушка, папина мама, из деревни. У нее всегда было ремесло в руках: она шила, вязала, вышивала. Я всю жизнь видела, как она это делает, и меня это очень привлекало. Андрей: И мне очень нравилось, что делает наш учитель труда. Мы тоже хотели быть такими же. — А вот самые впечатляющие фотографии: папа делает какую-то необычную лодку, плывет на лодке, гребет, детей везет… Андрей: Берестяная лодка — идея моего товарища, Александра Шутихина. Он прочитал в таможенных книгах Государства Московского XVII века, как по Северной Двине ходили берестяные каюки. И решил повторить. И вот в августе 2007 года, за три дня, в его деревне в Кировской области мы построили лодку из бересты. А на фотографиях — лодка, которую мы стали строить по просьбе Соловецкого музея-заповедника: они хотели проверить, на чем люди доплывали до островов, когда еще не было металлических орудий труда, а только кварцевые. Строили лодку на Попове острове, где был первый пересыльный лагерь (кстати, там снимали фильм «Остров»). Специально выбрали самые экстремальные условия, чтобы проверить, как береста себя поведет: Белое море, неделю назад только лед сошел, каждый день то холодно, то жарко… Лодка получилась длиной 5,20 м. Использовали ветки, бересту, корень сосны. Как скрепляли бересту? Вот такой палочкой (называются они «дефяки») делается дырочка в бересте — и прошивается корнем. На третий день мы лодку засмолили, понесли и спустили на воду: рядом сохранились остатки царского причала. |
| — Вы чувствуете общественную реакцию на свою семью? Андрей: У нас есть реакция со стороны мамы жены. Наташа: Я ее понимаю: она меня жалеет, считает, что многодетность это очень тяжело. А нам с Андреем настолько хорошо с детьми! И наши дети не обделены. Бывает, в семье один ребенок, и он заброшен, сидит всё время у компьютера. А мы и с четырьмя детьми ведем активную, подвижную жизнь. Мы всё лето проводим у родителей Андрея в Вельске и постоянно ездим на ярмарки по всему Русскому Северу со всеми детьми. Катя, Маша и Саша с друзьями в Архангельской области Андрей: Туда съезжаются мастера отовсюду, особенно на Соловецкую ярмарку — самую известную. Кто варежки продает, кто козули, кто бересту, поделки из дерева, кто из корня, кто из глины. Мы продаем свое и стараемся поддержать других, купить у них что-то. Наташа: Да и в городе на месте не сидим. Путешествуем, ходим в походы. Вместе с фольклорным ансамблем «Белозерье» любим отмечать Пасху и Масленицу на улице, с народными гуляньями. Ездим на службу в Старо-Паново в храм святых Адриана и Натальи , там в просветительском центре каждое воскресенье или концерт, или творческие мастерские. Да и просто по музеям ходим. На «Детских днях» в музеях Петербурга прошли практически по всем маршрутам… Мастер-класс по берестяной игрушке в просветительском центре «Ковчег» — Вы одна, с четырьмя детьми?! Андрей ведь на работе… Наташа: Мне это несложно! Во-первых, дети мобилизуются: выйдя из дома, Саша отвечает за Машу, он трепетно ведет ее за ручку, следит за ней. Трудности их закаляют! Во-вторых, к нам очень тепло относятся люди: и место уступят, и коляску помогают поднять, и в музеях так себя ведут, будто мы к ним лично в гости пришли. Но вот мама относится ко всему предвзято: «Ой, пойдем скорее, они расшумелись, уже все оборачиваются на тебя…» А я говорю: «Оборачиваются, потому что завидуют». Или: «Потому что дети симпатичные» (смеется). Всё зависит от твоего отношения к жизни и к своим четырем детям. — Ваши отношения с детьми кажутся очень гармоничными. У вас бывают с ними проблемы? |
|
|
