| Затем В.Н. Уваров предоставил слово некоторым актерам театра «Странник» (Вероника Кривошеева-Сергиенко, Светлана Бакулина ), композиторам Татьяне Михайловне Павловой, Алле Михайловой, Антону Медведскому, певице Карине Лаврентьевой, которые выступили с великолепным концертом. Петербургский историк, к.и.н., выпускающий редактор «Русской народной линии» и постоянный автор «Православного радио Санкт-Петербурга» Дмитрий Игоревич Стогов в своем коротком выступлении подчеркнул важность сохранения традиций православной трезвости, что представляется необходимым, учитывая серьезность проблемы спаивания народа, когда ежегодно десятки тысяч людей умирают от пьянства. Именно Православное радио с момента его создания стало рупором православного трезвеннического движения, у истоков которого стоял один из создателей и авторов радио – Владимир Алексеевич Михайлов. Д.И. Стогов напомнил, что еще в 1859 г. Святейший Синод постановил учредить по всей России общества трезвости, которые, помимо избавления страждущих от порока пьянства, занимались также активной просветительской работой. Выступающий показал собравшимся старинную книгу 1903 года издания – «Приключения двух кораблей, или Рассказы о царстве вечного холода» Н.А. Рубакина, на которой стоит печать Буйского (Костромская губерния) уездного комитета Попечительства о народной трезвости. Руководители дореволюционных обществ трезвости, как и их последователи в наше время, понимали и понимают, как важна просветительская работа среди народа, в том числе создание библиотек-читален, демонстрация православных фильмов и пр. Ибо, как говорил Спаситель, а вслед за Ним святые отцы: «Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и, не находя, говорит: возвращусь в дом мой, откуда вышел; и, придя, находит его выметенным и убранным; тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там, — и бывает для человека того последнее хуже первого» (Лк. 11, 24-26). В заключение Д.И. Стогов выразил уверенность, что Православное радио и впредь останется путеводной звездой на ниве утверждения православной трезвости. |
| Как же вам, Вас. Лаврентьевич, противиться Слову Божию и признавать Иисуса Христа не за Бога, не за Единородного Сына Божия, рожденного от Духа Святого и Девы Марии, не за Мессию – Искупителя грехов всего мира, а за обыкновенного человека, рожденного от мужа и жены, который в 30-летнем возрасте лишь стал праведником таким, каким были: Моисей, Авраам, Апостолы и другие, даже до сего дня!.. Иль не боитесь вы грозных слов св. Апостола: кто благовествует не то, что благовествовали о Христе Апостолы, да будет анафема?! Василий Лаврентьевич. Вы по-своему Писанию толкуете, а мы по-своему. Миссионер. Нет, ты опять неправду сказал. Я от себя ничего не говорил, а все читал по Слову Божиему. Почему же ты не хочешь оправдать себя не своим вымыслом, а словами Св. писания?.. Василий Лаврентьевич. Писание я знаю и опять при своем мнении остаюсь. Вот вы говорили об Искуплении грехов всего мира Христом, а я и об этом иного мнения держусь… Миссионер. Значит, ты, Василий Лаврентьевич, Св. Писанием не можешь себя оправдать, а все твердишь о своем мнении и ставишь свое разумение выше учения Слова Божия!.. Иначе, почему бы тебе, вместо десятка своих слов, не указать в свое оправдание хоть одного слова из Св. Писания!.. Василий Лаврентьевич. Как хотите думайте, а я при своем мнении остаюсь… Православные. Что ж, Василий Лаврентьевич, ведь беседа идет о божественном и нужно говорить от Слова Божия, а ты все от себя да от себя… Небось, твоя правда была бы, так ты сразу открыл бы Писание… Миссионер. Видно, что Василий Лаврентьевич так и не откроет нам Св. Писания, а останется при своем вымысле, от которого предостерегает нас св. Апостол, говоря: «смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философией и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу» ( Кол. 2:8 ). Я уверен, что и об Искуплении мира Иисусом Христом Василий Лаврентьевич также будет говорить не от Св. Писания, а от своего вымысла. – Как же учишь ты, Вас. Лавр., о Христе Искупителе? Василий Лаврентьевич. Об искуплении людей Иисусом мы рассуждаем так, что оно есть вселение бывшего в Иисусе, а до него в других избранниках Божиих, Духа Святого или, что то же, Христа в чистое сердце человека. Это искупление состоялось в момент смерти Иисуса на кресте, когда Он испустил Дух для ниспослания его чистым сердцам. Мы верим, что на кресте умер только Иисус, иначе плоть Христа, которая и истлела. А Дух, бывший в Иисусе, или, иначе, Христос воскрес, т.е. вышел из Иисуса и водворился в чистых сердцах. Этого Христа получили впервые Апостолы в день 50-цы и стали «христами». Этого же Христа получают и ныне чистые сердцем. В этом мы и полагаем искупление людей… |
| Повесть о битве на Калке вошла в Лаврентьевскую летопись в краткой редакции, которая содержит лишь деловой перечень событий. Считается, что рассказ о битве на Калке в Лавретьевской летописи восходит к владимирской великокняжеской летописи 1228 г., куда он, очевидно, попал из летописца Переяславля Русского. В Лаврентьевской летописи этот рассказ был переработан ростовским летописцем, который значительно сократил повествование и включил сведения о Васильке Константиновиче, счастливо избежавшем поражения на Калке. Представляет интерес начальная часть рассказа о сражении на Калке, которая находит точную аналогию в Новгородской первой летописи (ср. также в позднем Тверском сборнике). Существует предположение, что эта часть восходит к Рязанскому летописанию. В повести о битве на Калке отразился ужас перед грозным завоевателем. Основываясь на «Слове о царстве язык» (Откровение) Мефодия Патарского , летописец возводит татар к нечестивым библейским народам. Рассказывая о пленении Батыем Русской земли, летопись особенно подробно останавливается на завоевании Владимиро-Суздальского княжества. В этой части Лаврентьевской летописи четко прослеживается рука ростовского летописца, который в рассказе владимирской летописи сделал многочисленные вставки, посвященные Васильку Ростовскому. Поэтому, например, о гибели Юрия Всеволодовича в Лаврентьевской летописи сообщается дважды. Рассказ о гибели Василька заканчивается похвалой ему; под пером ростовского летописца Василек Ростовский становится почти святым. Вниманием летописца пользуется также великий князь владимирский Юрий Всеволодович. Сообщение о том, как Ярослав Всеволодович перенес тело брата из Ростова во Владимир, заканчивается в летописи похвалой Юрию, в значительной части заимствованной из похвалы Владимиру Мономаху . О завоевании Батыем других русских княжеств в Лаврентьевской летописи рассказывается очень кратко – для жителя северо-восточной Руси эти события представляли меньший интерес. В рассказе о нашествии Батыя в Лаврентьевской летописи имеется целый ряд важных фактических данных, которые, очевидно, принадлежат современнику событий. С другой стороны, повествование в Лаврентьевской летописи отличается обилием риторических отступлений, множеством цитат из Священного писания. Большая часть этих отступлений, как теперь установлено, заимствована из предшествующей части летописи и Повести временных лет, которая читается в начале Лаврентьевской летописи. Летописец старается оживить свой рассказ, используя диалог, внутренний монолог и т. д. Весьма живо изображен, например, разговор сыновей великого князя Всеволода и Мстислава с татарами, которые привели к Золотым воротам пленного Владимира Юрьевича. В уста действующих лиц (Юрия, Василька, епископа Митрофана) летописец вкладывает традиционные предсмертные молитвы. Повесть Лаврентьевской летописи о нашествии Батыя представляет большой интерес как исторический источник и как образец летописного стиля. |
| Лаврентьев 1989 – Лаврентьев А.В. Летописный свод 1652 года как источник для изучения русской средневековой повести XV–XVII вв.//Русская книжность XV–XIX вв. М., 1989 (Труды ГИМ. Вып. 71). С. 164–182. Лаврентьев 1989 – Лаврентьев А.В. Летописный свод 1652 года как источник для изучения русской средневековой повести XV–XVII вв.//Русская книжность XV–XIX вв. М., 1989. С. 164–182 (Труды ГИМ. Вып. 71). Лаврентьев 1993 – Лаврентьев А.В. Летописный свод патриарший 1652 г.//Словарь книжников и книжности 3/2. С. 282–284. Лавровский 1889 – Лавровский Л. Несколько сведений для биографии Паисия Лигарида, митрополита Газского//ХЧ. СПб., 1889. Кн. 2 11–12). С. 672–736. Лазарев 1971 – Лазарев В.Н. Московская школа иконописи. М., 1971. Ламанский 1861 – Записки Отделения русской и славянской археологии Императорского русского археологического общества. СПб., 1861. Т. 2. Лантратова и др. 2001 – Лантратова О.Б., Голиков В.П., Сотскова О.Н. Комплексное исследование материалов и технологических приёмов изготовления парсуны патриарха Никона //Исторический музей – энциклопедия отечественной истории и культуры. Забелинские научные чтения – 2000. М., 2001. С. 161–166 (Труды ГИМ. Вып. 126). Лебедев 1982, 1983 – Лебедев Лев, протоиерей, Патриарх Никон //БТ, М., 1982. Сб. 23. С. 154–202; М., 1983, Сб. 24, С. 139–170. Лебедев 1988 – Лебедев Лев, протоиерей. Богословие русской земли как образа обетованной земли царства небесного (на некоторых примерах архитектурно-строительных композиций XI–XVII веков)//Тысячелетие крещения Руси: Международная церковно-историческая конференция. Киев, 21–28 июля 1986 г. Материалы, М., 1988. Т. 2. С. 140–175. Лебедев 1995 – Лебедев Лев, протоиерей. Москва патриаршая. М., 1995. Лебедева 1965 – Лебедева И.Н. Греческая хроника Псевдо-Дорофея и её русский перевод//ТОДРЛ. Л., 1965. Т. 21. С. 302–305. Лебедева 1968 – Лебедева И.Н. Поздние греческие хроники и их русские и восточные переводы//Палестинский сборник. Л., 1968. Вып. 18 (81). С. 76–80. Левинтон 1971 – Левинтон Г.Л. К проблеме литературной цитации//Материалы 26-й научной студенческой конференции. Литературоведение. Лингвистика. Тарту, 1971. С. 52–54. |
| Рубрики Коллекции Система пользовательского поиска Упорядочить: Relevance Relevance О том, как человек поехал купить свечей, а предстал перед Богом 4 мин., 21.09.2015 Бывалый мастеровой человек Пётр Лаврентьевич Юдин родился в 1877 году. Сам из крестьянской семьи, из деревни Сиблово Тверской губернии, кормился плотницким ремеслом; ходил, брал заказы по тверским и московским уездам. Общительный нравом, он легко сходился с людьми… В храме в селе Бокланово была у него обязанность, как помощника старосты, обеспечивать храм всем потребным для службы, будь то ладан, свечи, лампадное масло и прочее, с чем он успешно всегда справлялся. Но при советской власти с такого рода снабжением возникало всё больше самых разных препятствий, мягко говоря. В тридцать первом году, двадцать пятого марта он отправился в Москву за свечами, так порешили они на собрании церковной двадцатки, поскольку нигде кроме Москвы достать было нельзя, а приближалась Страстная неделя, а за ней, понятное дело, Пасха - Велик День! Свечей, хоть умри, а достань. В Москве была у него пара адресочков, но все впустую, зато выяснил, что в Хотьковском монастыре со свечами полный порядок, не переводятся, главное выведать адрес поставщика, а там уж, как нечего делать, договориться, поди, не впервой. Сойдя со станции, Пётр Лаврентьевич пошёл вдоль железной дороги к монастырю, начиналась вечерняя служба, и, стало быть, удобно будет найти мать игуменью или экономку и узнать у них всё, что надо. По ходу повстречался ему железнодорожный рабочий, и отчего бы не завести разговора с ним, человек, с виду, свой, мастеровой; вот и пошла у них речь о том, о сём, да чем тут люди живут, да какой товар в ходу… Через то, глядишь, и знакомство получится в здешних местах. Рабочий, услышав про Кимры, где часто бывал Пётр Лаврентьевич, стал дознаваться ценами на сапоги кимрских сапожников, известных своей работой, а, заодно, почём там хлеб, и поразился, что дорого. Спросил, как на селе с коллективизацией… - Да по-разному, кто-то записывается, а больше бегут из этих колхозов, - откровенничал Пётр Лаврентьевич. - Заставляют свой скот отдавать, только попробуй не сдай. Говорят, добровольно, а всё из-под палки, кто не согласный, тому житья не дадут, или сиди голодай в колхозе или ступай куда знаешь… |
| Перед всенощной выходил около шести часов. Читали правило – три канона и Акафист. Исповедь, всенощная по уставу: одна кафизма нараспев на глас и на два клироса «Господи воззвах», «Положи, Господи, хранение устом моим», кафизма вторая на утрени, «Хвалите», оба псалма на два клироса, величание. Все стихи нараспев, иногда «Непорочны» на три статии, 5-й и 3-й глас. Канон на 14. Хвалитные стихиры всегда пели. В Меленках епископ Серафим не выходил за ворота дома. У окна – полка для птичек. Владыка сыпал пшено, другие зерна, прилетала туча голубей. Если он отдыхал в саду, то о возвращении домой оповещали голуби, летевшие впереди, к полке у окна. Хромой голубь хотел себе всех подчинить, забавно было наблюдать за ним. Голуби «пешком» ходили через большую комнату Владыки из одного окна в другое. Слепой голубок жил у него под кроватью. Черненького петушка прозвали «крестник»: Владыка вынул его из надколовшейся скорлупки и крестным знамением благословил жить. Петушок из рук его выбирал белый хлеб, а не черный, задумчиво глядя на накрытый стол: чем бы еще полакомиться? Погиб от мальчишек, поймавших его в петлю. Размеренной жизни в Меленках было отпущено около пяти лет. С 1930 года поднимается новая волна арестов в Москве. Власти стали искать, через кого можно было бы добывать сведения и о епископе Серафиме. Принуждали дочь хозяйки, Марию Лаврентьевну, то уговорами, то угрозой тюрьмы. Зимой 1931 года приехал с новостями встревоженный Николай Дулов, бывший священник, снявший с себя сан. Чувствовалось: близок арест. В декабре 1931 года нагрянули с обыском, арестовали Марию Лаврентьевну. Епископу велели явиться в ОГПУ. Владыка заболел, пошла вместо него Анна. Допросили и отпустили. А Марию Лаврентьевну в полночь увезли в Иваново. Через два месяца она вернулась. В разговорах намекала, что всех ждет та же участь – тюрьма. Духовные чада предлагали Владыке переехать куда-нибудь, чтобы обезопасить себя и Марию Лаврентьевну, но власти опередили: вновь вызвали в ОГПУ и взяли подписку о невыезде. В ответ на тревоги окружающих он раскрыл Евангелие и прочел: «И послал двух учеников пред Собой уготовати Пасху 132 ... Истина свободит вы 133 ». |
| Поучение Владимира Мономаха Подготовка текста О. В. Творогова, перевод и комментарии Д. С. Лихачева Автор «Поучения» князь Владимир Всеволодович Мономах (1053–1125) – один из самых талантливых и образованных русских князей домонгольской поры. Прозвание Мономаха получил по матери – дочери византийского императора Константина Мономаха. Он был князем черниговским, затем переяславским (Переяславля Южного), а с 1113 г.– киевским. Всю жизнь он провел в борьбе с половцами и с их обычным союзником – князем Олегом Святославичем. Против половцев Мономах организовал несколько походов объединенных сил русских князей. Стремясь предотвратить распад русского государства на ряд самостоятельных княжеств и вместе с тем придерживаясь принципа, что каждый князь должен наследовать владения своего отца, он придавал огромное значение идеологической пропаганде единства Русской земли. С этой целью он организовывал съезды русских князей, поддерживал культ «святых братьев» Бориса и Глеба, жизнь которых должна была подать пример послушания младших князей старшим, покровительствовал летописанию, напоминавшему об историческом единстве Руси и всего княжеского рода («все князья – братья») и писал сам произведения, в которых выражал те же идеи единства Руси и необходимости бескорыстного служения родине. В собственной деятельности Владимир Мономах не всегда выдерживал изложенные им принципы, но все же законодательным путем он несколько смягчил положение низов, покровительствовал духовенству, в целом ряде случаев добивался прекращения княжеских усобиц и добился прекращения на некоторое время половецких набегов, совершив успешные походы в глубь степей. Княжение Владимира – это время усиления Руси и эпоха расцвета русской литературы. «Поучение» Владимира Мономаха читается только в Лаврентьевской летописи. В ней оно вставлено между рассуждением о происхождении половцев и рассказом о беседе летописца с новгородцем Гюрятой Роговичем. В других летописях (Ипатьевской, Радзивилловской и др.) текст, разделенный в Лаврентьевской летописи «Поучением», читается без всякого разрыва и «Поучение» отсутствует. «Поучение» – одно из выдающихся произведений древнерусской литературы. По поводу того, когда оно было написано, существует большая литература и большие расхождения во взглядах. Вероятнее всего, оно написано в 1117 г. Печатается по Лаврентьевской летописи (РНБ, F. п. 2) с незначительными исправлениями описок. Ниже дается самый сжатый комментарий к «Поучению». Подробный комментарий см. Повесть временных лет. М.; Л., 1950. Ч. 2. С. 425–457. |
| Читателям предлагается доклад Лаврентьева А.В., представленный на конференции «Когнитивное моделирование: динамика гражданского общества и фактор национально-конфессиональной толерантности», прошедшей 8–10 сентября 2011 г. в Белгороде. Особое внимание в материале уделяется проблеме мультикультурализма, свободы и самоидентификации индивида и социальных групп в общественной и религиозной жизни, а также проблеме взаимоотношения различных типов культур и религий в рамках одного политического пространства. Одной из ценных концепций немецкого философа и богослова XX века Вольфхарта Панненберга посвящена статья А.В. Лаврентьева, аспиранта Общецерковной аспирантуры и докторантуры им. свв. равноапп. Кирилла и Мефодия. Каким образом возможно одновременно придерживаться основных принципов христианства и не умалять значения нехристианских религий и мировоззренческих форм? Можно ли оставаться верным универсалистскому притязанию христианства и отдавать должное уважение многообразию иных убеждений? Общие ответы на эти вопросы являются, по мнению немецкого теолога Клауса фон Штоша, несостоятельными в современном межрелигиозном диалоге. О предлагаемом им новом подходе для решения этой проблемы пишет А.В. Лаврентьев. Божественное откровение занимает центральное место почти в каждой религии. Поклонение Богу невозможно без знания о Нем, полученного из достоверного и авторитетного источника. Отношение к откровению в различных философских системах мысли было разным, а расставляемые акценты не были одинаковыми, что в свою очередь вызывало многочисленные споры и дискуссии. Какой ответ современность может дать религиозной критике Просвещения и последующей эпохи? Каким предстает богословие откровения теологов XX века? Обзор монографии немецкого богослова Клауса фон Штоша «Откровение» предлагает А.В. Лаврентьев. Личности Франца фон Баадера, одного из основателей католического романтизма, и его пониманию устройства Церкви посвящена статья А.В. Лаврентьева. Другие публикации на портале: © 2007-2024 Портал Богослов.Ru. |
| В заключение приведу ответ мой на письмо графа Д. А. Толстого, при котором были присланы (как сказано в письме), «две бумаги, в коих содержатся любопытные сведения о происходящих в Белой-Кринице безпорядках и об открывшейся в недрах раскола новой ереси» 68 . Письмо и ответ относятся именно к тому времени, которым я предположил закончить на сей раз мои воспоминания. Вот что писал я к графу Д. А. Толстому от 24 февраля 1867 года: «Вчерашний день я имел честь получить при письме вашего сиятельства две бумаги, содержащие в себе любопытные сведения о новейших событиях в расколе. Принося вам глубокую благодарность за новый знак внимания к моим посильным занятиям по изучению раскола в его современном положении, долгом поставляю с своей стороны сказать несколько слов по поводу, полученных мною, по благосклонности вашего сиятельства, документов. «Статья в 43 «Современной Летописи» писана г-м Мельниковым 69 . Сведения, изложенные в этой статье, получены им не из Ясс, и не из Серета, а в Москве от о. Пафнутия; но сведения эти оказались и не полны, и не совсем верны, при том же изложены не в надлежащем порядке. Один из членов московского посольства, ездившего в Белую-Криницу, иеродиакон Ипполит, по возвращении в Москву, сообщил гораздо более верные и обстоятельные известия о всем, происходившем за границей. На основании этих известий я нашел нужным составить новую статью о последних событиях в старообрядчестве, которую и напечатал во 2-й книжке «Душеполезного Чтения 70 . Отдельные экземпляры этой статьи будут немедленно препровождены к вашему сиятельству. Из неё вы усмотрите, кто этот упоминаемый в полученных мною документах Прокоп Лаврентьев и какое действительно важное участие принимал он в белокриницких и боташинских происшествиях. Прибавлю еще, что Прокоп Лаврентьев очень хорошо известен был о. Пафнутию, когда этот последний жил еще в Воронке. У него при доме, в нарочно устроенной землянке, жил некоторое время известный Конон, впоследствии епископ Новозыбковский, ныне содержащийся в Суздале 71 : от Конона Прокоп Лаврентьев, человек с большим природным умом, заимствовал много и фанатизма, и странных учений. Мне были сообщены некоторые сведения и о тех пунктах Прокопова учения, которые изложены в сообщенных от вашего сиятельства документах; но не считая эти сведения вполне точными, я не решился говорить об них печатно; теперь, благодаря доставленным вами документам, это дело для меня вполне разъясняется. |
| В управлении НКВД долго мытарили, настойчиво предлагали доносить... Наконец: «Завтра к десяти часам освободим. Приходите». На следующий день, 8 октября, епископа Серафима, действительно, освободили, а также владыку Зиновия и матушку игумению, но 17 октября 1927 года епископов Серафима и Зиновия неожиданно вызвали в Москву. В Москве искали пристанища, и владыка сказал: «Легче упокоиться навеки, чем так скитаться». На другой день отправились в главное управление НКВД. Их пригласил Тучков, принял вежливо. Предложил: — Кого будем вам посылать для посвящения — посвящайте. Вот вы, епископ Зиновий, и вы, епископ Серафим, поезжайте, управляйте епархиями. Побывайте у Митрополита Сергия, приходите, договоримся и поедете. — Я морально не могу, — отвечал владыка Зиновий. — Я монах, при посвящении во епископа давал обет управлять по каноническим правилам, — сказал епископ Серафим. — Тогда в 24 часа выезжайте из Москвы подальше. — Я — в Муром, — решил епископ Зиновий. — А я — в Меленки, — сказал владыка Серафим. — Ну что же, езжайте, только живите тихо, — предостерег Тучков. Епископ Серафим подал Митрополиту Сергию прошение об увольнении за штат. Такое же прошение подал и епископ Зиновий. В город Меленки Владимирской губернии перебрались к концу октября. Дмитровцы, узнав новое местопребывание епископа, поспешили к нему. Приезжало духовенство, дмитровское и московское, монашествующие и миряне. Извозчики, выезжая за архиерейскими гостями, сами указывали его место жительства. Шли пешком странники, богомольцы к владыке Серафиму, и «никтоже тощ и неутешен от него отыде». Владыке говорили, что начальству не нравятся частые посетители, как бы не забрали. «Пусть поездят, все равно ведь заберут», — отвечал владыка. На первой неделе поста он просил никого не приезжать. Уединялся в келии, с домашними до пятницы не говорил, ничего не вкушал, даже Святые Тайны не запивал теплотой. Ночью ежедневно в два часа служил полунощницу. Иногда случалось так: среди ночи, когда он читал правило, дверь келии отворялась от ветра. Послушницы подходили, полагая, что он отворил дверь сам, приглашая войти. Заглянув в нее, видели владыку, в молитве лежащим ниц на полу, повергшегося перед иконами, крестообразно раскинув руки. Размеренно текла жизнь в Меленках около пяти лет. Все пять лет владыка за ворота не выходил. 1931 год... Власти искали, через кого можно было бы собирать о епископе сведения; принуждали доносить дочь хозяйки, Марию Лаврентьевну, то уговорами, то угрозой тюрьмы. По всему чувствовалось: близок арест. В декабре 1931 года нагрянули с обыском и потребовали явки епископа в НКВД. Владыка заболел, пошла вместо него Анна, которую допросили и отпустили. Но дочь хозяйки, Марию Лаврентьевну, в полночь увезли в Иваново, и вернулась она лишь через два месяца. В разговорах намекала, что всех ждет тюрьма. Духовные чада предлагали владыке переехать куда-нибудь, чтобы обезопасить себя и Марию Лаврентьевну, но его вновь вызвали в НКВД и взяли подписку о невыезде. |
|
|
