| 8 числа имел я удовольствие получить при записке от 26 апреля за 8963, от имени г. Министра внутренних дел, графа Дм. Андр. Толстого, экземпляр VIII выпуска Памятников Русской Старины в западных губерниях Империи, с альбомом рисунков. За этот дар я поспешил на другой же день изъяснить г. Министру искреннюю благодарность в следующих выражениях: «Сиятельнейший Граф, Милостивый Государь! Получив присланный мне, по благосклонному изволению Вашего Сиятельства, экземпляр VIII выпуска Памятников Русской Старины в западных губерниях Империи с принадлежащим к нему альбомом рисунков, долгом поставляю принести Вам, Сиятельнейший Граф, глубочайшую благодарность за этот драгоценный для меня дар. —57— 1886 г. Призыва Вас и на многотрудное служение ваше Божие благословение, имею честь быть…». В тоже время благодарил Помп. Николаевича Батюшкова 2717 , трудившегося, по поручению Министра, над изданием означенных памятников русской старины. И вот что я писал от 9 числа Его Превосходительству: «На сих днях имел я удовольствие получить от имени Графа Д. А. Толстого экземпляр VIII выпуска Памятников русской Старины в западных губерниях Империи с следующим к нему альбомом рисунков. За такой драгоценный для меня дар я счел долгом принести Его Сиятельству искреннюю благодарность. – Но такою же благодарностью я, как и все любители и чтители Отечественных древностей, обязан и Вашему Превосходительству, как главному виновнику столь превосходного издания. Простите, многоуважаемый Помпей Николаевич, что я ни разу не писал Вам, по удалении из Петербурга. Тверь совсем овладела мною и моим временем; но тем не менее я имею довольно свободных минут для того, чтоб с утешением и сердечною признательностью воспоминать о Вас с достопочтеннейшей Софией Николаевной и о вашем всегда добром ко мне расположении и радушном приеме. – Взаимно и Вас прошу не лишать меня вашей доброй памяти...». 14 числа посетил меня 2-й секретарь Российско-Императорского Посольства в Константинополе Анатолий Васильевич Неклюдов. – Я расспрашивал его о положении рекомендованного мною в Настоятеля Константинопольской Посольской церкви архимандрита Арсения и об отношениях его к членам Посольства. – Он дал мне вполне одобрительный отзыв. – Затем шла беседа о современных церковных делах на Востоке. |
| Вечером посетил нас иеродиакон Филарет и он, между прочим, рассказал одно забавное происшествие. В Анатолии при одном архиерее жил молодой и бойкий диакон. Нередко бивала его папуцами герондисса владыки за его шалости и непослушание её капризам. Диакон терпел и выговоры, и капризы, и побои от герондиссы, потому что боялся быть выгнанным из дома и потерять право на архиерейство. – «У нас такой порядок, говорил улыбаясь о. Филарет; кто из нас безропотно выносит нечистоты из спальни геродниссы владычней и стоит неподвижною статуей, когда она бьет по щекам своими туфлями или чем попало, тот и умен, и добр, и свят у нас, тот и в архиереи попадает, если, впрочем, умеет и успеет нажить несколько тысяч пиастров». – Диакон терпел и не зевал; правдой и неправдой наживал, копил денежки. Но в сердце своем таил намерение уйти от владыки тайно при первом удобном случае и после первой удачной кражи денег из шкатулки преосвященного. Случай представился благоприятный. Герондисса владыки занемогла опасною болезнью. Преосвященный, ухаживая за нею, однажды, в хлопотах при сильном обмороке своей возлюбленной, забыл под подушкою ключи. Диакону то и на руку! Мгновенно он отпер заветный сундук и похитил давно подмеченную шкатулку с турецкими червончиками, и давай Бог ноги! Убежал в Молдавию и оттуда спустя года два явился в Константинополь. За деньги он купил себе архиерейство, и послан был на первую овдовевшую епархию. Спустя год вселенский патриарх умер, и на место его избран был тот митрополит, которого обокрал прежний диакон, а нынешний преосвященный. Убоясь гнева нового патриарха, архиерей приехал в Стамбул и своею пронырливостью и деньгами успел выхлопотать у султана фирман, которым падишах повелевал патриарху любить сего архиерея. Патриарх, получив фирман, еще более возненавидел архиерея, но вследствие повеления султанского должен был любить его. Октября 9, Суббота. – Утром переписан отчет. После обеда отправился я в Буюкдере по Босфорскому проливу и прибыл туда благополучно. Октября 10, Воскресенье. – После обедни я читал посланнику отчет свой; он сделал замечание на 3-й пункт и посоветовал смягчить выражения и переменить смысл пункта, держась того справедливого понятия, что миряне издавна имели участие в делах синода константинопольского. Отчет мой понравился ему, и он обещался переслать его в С.-Петербург. С особенным любопытством он читал письмо парижского священника Тириона и, судя по слогу письма, говорил мне, что оно писано не настоящим французом. «Этот Тирион едва ли не поляк», прибавил посланник. Тогда-же он просил меня еще раз побывать у патриархов, и особенно у Григория VI, и донести ему письменно о моих визитах. |
| Напоминать императору о необходимости разъяснить данный вопрос и следить за процессом его обсуждения Лев назначил свое доверенное лицо в Константинополе – епископа Косского Юлиана 27 . Очевидно, император Маркиан выполнил просьбу папы, поставив перед александрийцами вопрос о дате празднования Пасхи в 455 г. Насколько можно судить по отдельным высказываниям 126-го послания Льва, именно Маркиан приложил усилия к тому, чтобы наконец, через два с половиной года после Халкидонского Собора и рукоположения Протерия Александрийского, между Церквами Александрии и Рима было установлено общение 28 . О получении писем от Протерия, содержащих исповедание веры (так называемые синодики), Лев сообщает в своем послании епископу Юлиану Косскому 9 января 454 г. 29 . В этом же письме, наряду с радостью по поводу позиции Протерия в вопросах вероучения, папа выражает свою озабоченность тем, что пасхальный вопрос до сих пор не улажен. Он вновь указывает Юлиану на необходимость действовать в данном направлении и напоминает о сути проблемы: в таблице Феофила Пасха 455 г. указана 24 апреля, тогда как «в наших анналах читается, что нашими отцами было установлено» празднование 17 апреля 30 . Папа просит Юлиана активнее обращаться по этому вопросу от его имени к императору и выражает настойчивое желание, чтобы последний поручил дело выяснения истины «египтянам» 31 . Процесс нормализации отношений с предстоятелями крупнейших поместных Церквей занял еще некоторое время: если общение с Протерием Александрийским Лев установил в марте 454 г. 32 , то примирение папы с Анатолием Константинопольским состоялось в конце мая того же года 33 . Тогда же или несколько позже были установлены отношения и с Ювеналием Иерусалимским 34 . В очередном послании к Юлиану Косскому от 10 марта 454 г. 35 Лев вновь изучил синодику Протерия Александрийского и установил с несомненностью, что тот «радеет о кафолической вере» 36 . Но в вопросе о дате Пасхи папа уже не скрывал своего беспокойства: «О грядущей Пасхе, как я уже писал, позаботься и внуши милостивейшему принцепсу, чтобы он уведомил, каков его ответ, поскольку не далек день, когда мы должны будем знать, какой день мы должны вписать в таблицы (formatis ascribere debeamus), чтобы всякое сомнение с этой стороны могло разрешиться достаточно ясным образом» 37 . |
| Анатолий Константинопольский добрыми отношениями к Риму пытается загладить подозрительную законность его избрания, свою слишком близкую связь с деятелями Второго Ефесского собора. Несмотря на все эти благоприятные знамения времени, Лев Великий действует с поразительною осмотрительностью. Твердо и ясно развивая свои церковно-административные идеи перед теми, от кого нельзя было ждать возражений, перед епископами западными, он весьма умерен в своей переписке с Востоком. Лев Великий не высказывается ясно, и если мы встречаемся с некоторыми притязательными фразами, вроде фразы: «святой Петр говорит устами Льва», то эти фразы представляют лишь ораторское украшение, ничуть не выражающее идей папства. Известно, как последовало самое вмешательство Льва в это дело. Он получил в 448 году апелляцию от Евтихия, осужденного Флавианом, и должен был что-нибудь сделать. Сначала он не проявлял проницательности и не понял, что Евтихий еретичествует, так что даже принял его под свою мощную защиту. Самое сильное выражение его претензий мы видим в том, что он упрекает, почему ему не были доставлены все сведения о происшедшем соблазне. Но составление сведений об еретиках требовало много времени, а Флавиан не торопился сделать это и получил от папы письмо, в котором Лев Великий просил его поспешить, так как он, папа, до зрелого исследования не может высказать решения. «Мы удивляемся, как мог ты умолчать об этом соблазне, а не позаботился, напротив, уведомить нас прежде всего, чтобы никакое сомнение на этот счет не было возможно. Мы желаем знать основания твоего поведения в этом деле. Мы естественно озабочены им; поспеши же со всею полнотою и ясностью известить нас, – что тебе должно бы сделать уже и раньше. Ибо мы, считая дела, касающиеся священных лиц, весьма важными, до зрелого их исследования не можем высказаться в пользу той или другой стороны, не выслушав всего со всею справедливостью». Здесь мы встречаемся с весьма слабым подобием того столкновения, которое вышло у Юлия с антиохийскими епископами. |
| Ознакомимся хотя в общих чертах с этим интересным исследованием. Первый том (XXVI+782 стр.) имеет своею целью критически обозреть все бесчисленные источники агиологии восточной и западной в древнейшем периоде её, помочь разобраться в этом чрезвычайно сложном и запутанном комплексе сырого материала и обосновать все главные выводы касательно истории её, происхождения различных печатных и рукописных памятников и их взаимного отношения. После обстоятельного введения, рассматривающего существующую на западе, в современной Греции и России литературу по агиологии, общего перечня рукописных хранилищ у нас на Руси и подробного очерка главных периодов восточной агиологии (I–XX; 1–21), автор в самостоятельных отделах, из которых каждый, можно сказать, образует из себя целую диссертацию, обозревает главнейшие источники для построения истории и современного состава восточной агиологии. Первый отдел (22–48 стр.) занимается критическим разбором т. е. определением подлинности, времени написания и научной значимости древнейших западных календарей‚– так как таковые сохранились только на западе: – Бухерианского IV в., Карфагенского V в., Готского V–VI вв. и т. д., и мартирологов, где особенное внимание автора вызывает к себе недавно открытый сирский восточный мартиролог 411–412 г.г., древнейший агиологический документ востока. Во втором отделе рассматриваются: a) восточные месяцесловы при евангелиях и апостолами по 18-ти памятникам из VIII – XI в.в. (49–88); б) греческие месяцесловы XI–XII век.‚ числом 15 (89–106); в) древнейшие славянские месяцесловы при евангелиях и апостолам‚–4 экземпляра‚ – (106–114); г) греческие месяцесловы XII в. (7 экзем.‚ 114–118 стр.); д) славянские месяцесловы XII (8 экз.), XIII (8 экз.) и последующих веков, при чем обозрение этих памятников повсюду сопровождается сравнительным анализом упоминаемых в них дней праздников и памятен святых (118–183). Отдел третий трактует об уставах–великой константинопольской церкви, студийском, евергетидском, иерусалимском и славянских редакциях их и определяет значение их для агиологии (184–194). В четвертом отделе речь идет о минеях и других богослужебных книгах, заключающих в себе весьма богатый материал для истории агиологии, который здесь извлекается и проверяется критически (195–227). Дальнейшие три отдела посвящены обзору аналогичных памятников: четий–миней, синаксарей или прологов и святцев (237–386). Первый том заканчивается двумя прибавлениями и 21 приложениями, (20 по неизвестной причин опущено), обсуждающими различные специальные вопросы из области агиологии (342–732!!). |
| В целом, надо отметить, Дука начал проводить политику, кардинально противоположную той, какую вел Комнин. Принадлежа к военному сословию, он, тем не менее, совершенно оставил в стороне проблемы армии, увлекшись вопросами правосудия и усовершенствования фискальной системы. Как следствие, стратиоты, которых лишили средств существования, имели только один выход – превратиться в сборщиков налогов. Но, несмотря на все ухищрения василевса, денег в государстве больше не стало, а авторитет власти падал в глазах граждан все ниже и ниже. Дело заключается в том, что, вернув монастырям и Константинопольской церкви все то имущество, которое ранее было отобрано в государственную казну императором Исааком I Комнином, Дука резко подорвал финансовую основу Византийской империи. И, чтобы наверстать упущенное, принялся с азартом выколачивать налоги с других, менее защищенных слоев населения. Вот для выполнения этой, мягко говоря, не совсем военной задачи и привлекались стратиоты, со временем совершенно позабывшие военные упражнения и воинскую дисциплину. Вместо них царь, опасавшийся собственной национальной армии, начал широкую вербовку сомнительных по боеготовности и моральным устоям наемников из числа германских племен, печенегов, узов, болгар и славян. Более того, совершенно не обладая даром стратегического военного планирования, император сосредоточил основную массу войск в Анатолийской феме, чем, по существу, открыл для грабежа восточных разбойников остальные границы 27 . Особой страстью императора стал суд, где он любил заседать и решать спорные вопросы, особенно если они касались финансов. Судебные учреждения заполнились жалобами и доносами на плательщиков налогов, а судебные процессы превратились в софистические споры, в которых неизменно побеждал василевс 28 . Однако в результате этих мероприятий он не смог компенсировать всех потерь казны от чрезмерных расходов на нужды клира. А поэтому император все больше и больше экономил на армии – пагубная и опасная затея. Клирики его очень любили и называли монахолюбцем. Он был на редкость благочестивым человеком, а при восшествии на престол даже пообещал никогда не отнимать ничьей жизни – и клятву свою сдержал. Все свободное время царь проводил за чтением книг, особенно полюбив читать Священное Писание . Желая прослыть мудрым, он старательно уходил от советов своих приближенных 29 . Правда, и собственные замыслы Дуки не приносили успехов Византийскому государству. |
| Кроме того, Византия, особенно в окраинах своих, постоянно подвергалась нападениям разных варваров, которые во время нашествия нередко опустошали совершенно целые страны и города. Посему весьма часто случалось, что епископы таких разоренных стран принуждены были покидать свои разоренные кафедры и искать помощи не в ином каком месте, а у своего патриарха. Таким образом последний, особенно константинопольский, всегда имел возможность созывать синод из проживавших в городе (ενδημοντεζ) епископов, канонически волне к тому полномочных. Что синод из таких членов существовал в Константинополе уже в половине V века – это видно из деяний Халкидонского собора. Правда здесь же и высказан был некоторыми из отцов взгляд, не одобрявший такие синоды, но бывший в то время константинопольским архиепископом Анатолий отстоял и на будущее время законность таких синодов, сославшись на практику сего рода своих знаменитых предшественников. Прочие патриархи также точно старались поддерживать у себя постоянный синод, так что его можно почитать необходимою частью в патриаршей системе церковного устройства. Этот то патриарший синод и стал теперь, с окончательным введением патриархов, высшим церковно-правительственным учреждением в целой поместной церкви. По внутреннему своему устройству он представлял правильно организованное церковно-правительственное учреждение по образцу учреждений государственных. Кроме членов, отцов синода, в нем действовал в качестве служебного органа, заправлявшего канцелярским и архивным делопроизводством, целый штат чиновников – патриаршего клира. Здесь были: великий логофет, ипомниматограф, референдарий, протонотарий, хартуларии и прочие секретики 280 . Кроме того, правою так сказать рукою патриарха, нередко представлявшим его лицо в самых заседаниях собора, был духовный сановник (со степенью пресвитера, а иногда архидиакона) великий хартофилакс и с характером по преимуществу исполнительной власти – протекдик 281 . Благодаря этой правильной и благоустроенной постановке делопроизводства и архива патриархии, патриарший синод сделался в, строгом смысле высшим центральным органом церковной юрисдикции. |
| Если титул митрополит Афинский упразднялся и оставался только титул экзарха, тогда можно было бы оправдать обращение Ваше Блаженство. Но так обращаются только к предстоятелям автокефальных Церквей – архиепископам и патриархам, титул же экзарха не приличествует автономному и автокефальному в подлинном значении этого слова предстоятелю Церкви. Как мы уже видели, Афинский первоиерарх носил титул экзарха, когда находился в подчинении Вселенскому Патриарху. Предстоятелю же автокефальной Церкви принадлежит титул либо архиепископа, либо патриарха, но поскольку ко всем епископам Элладской Церкви стали обращаться как к митрополитам, то епископ Афинский, ради своего места среди прочих предстоятелей автокефальных Церквей, из которых Сербский и Румынский поспешили усвоить себе титул патриархов, и ради акривии, предписываемой канонами, решением священноначалия Элладской Церкви и с законодательного одобрения государства наречен архиепископом Афинским и всей Эллады. В этом смысле носят сегодня титул архиепископа почти все предстоятели автокефальных Православных Церквей и епископы епархий, состоящих в непосредственном подчинении патриарха патриарших Церквей, представляющих собой патриаршую архиепископию (таковы архиепископии Константинопольская, Александрийская, Антиохийская и т.д.). В частности, Вселенский патриарх называется архиепископ Константинопольский, Сербский патриарх – архиепископ Печский, Румынский патриарх – архиепископ Унгровлахийский, патриарх-католикос Грузии – архиепископ Мцхетский. Только предстоятель недавно получившей автокефалию Польской Православной Церкви носит титул митрополита. Равным же образом архиепископами называются, кроме главы автокефальной Кипрской Церкви, глава Синайской Церкви и предстоятели автономных Православных Церквей Америки, Чехословакии, Финляндии, Эстонии, Латвии. Автономными называются Православные Церкви, которые, имея административную свободу, не являются, однако, независимыми. Такова в общих чертах история титула архиепископ и что он реально означает в отношении предстоятелей Православных Церквей. Опубликована в книге: Οι προκαθμενοι Αθηνν και πσης Ελλδος. Βλος, 1997 (Предстоятели Афинские и всей Эллады. Волос, 1997). Восстание Морейских греков, которым началась освободительная борьба греческого народа, приведшая к независимости Греции (1830). – Прим. переводчика. Перевел с греческого Анатолий Чуряков 3 марта 2008 г. Мы в соцсетях Подпишитесь на нашу рассылку |
| Лит.: Порфирий (Успенский), еп. Книга бытия моего. СПб., 1894. Т. 1. С. 443, 453; 1896. Т. 3. С. 463-464, 583; Т. 4. С. 120-121; Bakhit M. A. The Christian Population of the Province of Damascus in the 16th Cent.//Christians and Jews in the Ottoman Empire. N. Y.; L., 1982. P. 44-45; Miller J. M. Recent Archaeological Developments Relevant to Ancient Moab//Studies in the History and Archaeology of Jordan/Ed. A. Hadidi. Amman, 1982. P. 169-173. (Publ. of Intern. Conf. on the History and Archaeology of Jordan; 1st); Suleiman al-Musa. Jordan: Towards the End of the Ottoman Empire, 1841-1918//Ibid. P. 385-391; Archaeological Survey of the Kerak Plateau/Ed. J. M. Miller. Atlanta, 1991; Pringle D. Churches of the Crusader Kingdom of Jerusalem. Camb., 1993. Vol. 1. P. 286-293; Schick R. The Settlement Pattern of Southern Jordan: The Nature of the Evidence//The Byzantine and Early Islamic Near East: Land Use and Settlement Patterns: Papers of the 2nd Workshop on Late Antiquity and Early Islam/Ed. G. King, A. Cameron. Princeton, 1994. P. 133-154. (Studies in Late Antiquity and Early Islam; 2); idem. Southern Jordan in the Fatimid and Seljuq Periods//BASOR. 1997. Vol. 305. P. 73-85; Sourdel D. al-Karak//EI. 1997. Vol. 4. P. 609; Ришар Ж. Латино-Иерусалимское королевство. СПб., 2002; Drory J. The Prince Who Favored the Desert: Fragmentary Biography of al-Nasir Ahmad (d. 745/1344)//Mamluks and Ottomans: Studies in Honor of M. Winter. L.; N. Y., 2006. P. 9-33; Milwright M. The Fortress of the Raven: Karak in the Middle Islamic Period, 1100-1650. Leiden; Boston, 2008. К. А. Панченко Рубрики: Ключевые слова: ИРАКЛИЯ ПОНТИЙСКАЯ [Гераклея; Понтираклия], античный греч., визант. и совр. тур. город в Сев. Анатолии, на юго-зап. побережье Чёрного м., митрополия К-польской Православной Церкви ИРАКЛИЯ ФРАКИЙСКАЯ [Гераклея; тур. Мармара-Эреглиси], город на сев. берегу Мраморного м. (Пропонтиды), центр митрополии К-польской Православной Церкви КЕСАРИЯ КАППАДОКИЙСКАЯ город в Каппадокии в М. Азии, в античности и средние века 1-я по рангу митрополия Константинопольской Православной Церкви |
| В письме к императору св. Лев выражает живую радость по поводу того, что из Александрии изгнан (jugo depulsus) бесчестный убийца; и народ Божий, над которым настоятельствовал этот нечестивый разбойник, возвратился к прежней свободе веры. Теперь, видя изгнание рассадника ядов в лице самого виновника всего этого, народ александрийский может быть обращен проповедью, верных священников на путь спасения. Нечестивого Тимофея, виновника всех беспорядков в Александрийской церкви, нужно удалить из Александрии, даже если бы он принес полное раскаяние в своих заблуждениях и преступлениях. В письме к св. Геннадию (Ер. CLXX) св. Лев жалуется на то, что Тимофею, изгнанному из Александрии, «по ходатайству некоторых противников веры, дозволено прийти в Константинополь». Св. Лев настаивает на том, чтобы не возвращать его на Александрийскую кафедру и не вступать, если бы он даже оказался православным, с таким нечестивцем ни в частные, ни в публичные беседы. Тимофей Елур александрийской кафедры не получил. На место его был поставлен Тимофей Салафалион. Это был кроткий и добрый человек, сумевший снискать себе любовь и уважение даже еретиков. Св. Лев в ответ на его общительное послание (не дошедшее до нас) послал письмо (CLXXI от 18 августа 460 г.), в котором выражает радость по поводу его избрания и посвящения на александрийскую кафедру и обращается с просьбой действовать в том духе, чтобы «в народе Божием не могло остаться никакого следа заблуждения несторианского или евтихианского». Одновременно св. Лев послал письма к некоторым египетским епископам, а также к александрийскому клиру (CLXXII) в ответ на их, не дошедшие до нас, послания. В этих письмах св. Лев радуется о низвержении того, кто был «подражателем диавола» и о возведении на александрийский престол нового пастыря, любящего свое стадо и любимого им. В заключении советует соблюдать мир между собою и заботиться об исправлении удалившихся от пути истины еретиков. Деятельность св. Льва против евтихианства в Константинополе Не мало беспокоило св. Льва распространение евтихианства в самом Константинополе. Нам уже известно, что св. Лев не мало заботиться об удалении из пределов Константинополя Евтихия. Письмо об Евтихии было послано в 454 году (Ер. CXXIV. 2). В этом же году св. Лев просил императора удалить распространившего яд евтихианства и развратившего многие сердца в высшей степени невежественного и развращенного монаха Кароза 50 (Ер. CXXXIV). Император уважил просьбу св. Льва. Кароз, вместе с другим монахом Дорофеем, были удалены (Ер. CXLII, 2). Св. Лев, все-таки, сильно беспокоился относительно состояния Константинопольской церкви. Он был убежден, что в Константинополе, где получило начало евтихианство, существует не мало приверженцев его. По крайней мере, св. Лев просит Анатолия бодрствовать и заботиться о подавлении и искоренении остатков нечестивых людей. Действительно, в 457 году, под влиянием смерти Маркиана евтихианство не замедлило обнаружиться. |
|
|
