| Он, действительно, был символом, в котором собор 381 года играл некоторую роль и который был освещен лучами 150 отцев 1887 . – Охотно признаем, что гипотеза Кунце значительно улучшает теорию Хорта. Если в последней нас поражает полная бездоказательность и искусственная придуманность басни о Кирилле, предявлявшем Епифаниевский символ на соборе, то предположение Кунце имеет хотя видимую основательность, опираясь на известные исторические факты. Но уже одно то, что Епифанийского символа никогда не существовало, разрушает это предположение в самой его основе. Правда, в целях константинопольского собора 381 г. было, между прочим, и назначение епископа на столичную кафедру. но о Нектарии тогда никто не думал, и свидетельство Каллиника говорит лишь о недостаточной осведомленности его в истории собора 1888 . Вопрос о происхождении константинопольского символа, очевидно, должен быть поставлен иначе. Если не существовало никаких исторических прецедентов, предварявших его собой, если теория Хорта об Епифаниевском символе рухнула с треском, то не следует ли возвратиться к традиционному мнению и в самых источниках, относящихся к собору, попытаться найти данные для него? Как это желание ни кажется безнадежным, оно, быть может, все-таки не будет совсем бесплодным. Исторические свидетельства о том, что константинопольские отцы подтвердили никейскую веру, (т.-е. никейский символ), мы уже читали и этот факт остается непоколебимым. Но ограничились ли они только этим и не сделали ли чего большого? Любопытно уже то, почему константинопольский собор в своем послании к императору Феодосию, перечисляя свои занятия, говорить о « σντομοι ροι» (краткие определения) и тотчас же затем об утверждении никейского символа, и осуждены появившихся после него ересей 1889 . Почему собор определенно говорит о никейском символе и еще о каких-то « σντομοι ροι», и если под этим « σντομοι ροι» он не разумеет ничего более никейского символа, то почему он не называется своим именем и описывается образно? Значительное пояснение этого недоумения мы получаем из послания на Запад собора 382 г.: изложив свою веру в существенных чертах, константинопольские отцы здесь замечают: «более же ( π πλεν) в отношении к нашей вере вы узнаете, если удостоите прочитать о ней в том свитке ( τμφ), который прошедшего года издан был вселенским собором константинопольским. |
| е. путем только увещаний. Очевидно, что его просьбы к императорам «обуздать» Анатолия остались без успеха; будь иначе, Лев, конечно, не приминул бы заявить, что «бесчестные происки» нашли достойное возмездие. 2) Относительно участия сената, на желание которого ссылается Анатолий и собор в своих посланиях к Льву, в деле утверждения полномочий константинопольского епископа, других данных, помимо этих ссылок, мы также не имеем; но об этом участии можно догадываться косвенным путем. Мы говорили выше, как сановники не совсем справедливо поставили Анатолия в неловкое положение пред собором при разборе дела о Евстафие Беритском и Фотие Тирском. Если же сравнить с этим их поведение при рассмотрении дела, поднятого протестом легатов, то нельзя не заметить, что они явно поддерживают столичного епископа: свое заключение в пользу его они формулируют так: «хотя преимущества пред всеми и особая честь по канонам остается за боголюбезнейшим архиепископом древнего Рима, однако и святейшему архиепископу царствующего Константинополя, нового Рима, должно пользоваться теми же преимуществами чести» 807 . Подчеркнутые выражения выдают довольно ясно мотив, который руководит ими, когда они склоняются в пользу сделанных собором определений. 3) О взглядах отцов собора на положение столичной кафедры достаточно заметить только, что заявление с их стороны во время протеста легатов о том, что они охотно признают над собою власть константинопольского епископа, не суть только выражения простого пассивного согласия, но ясно показывают преднамеренную цель их возвысить положение столичного иерарха, потому что почти каждый из них представил достаточные мотивы для своего согласия 808 . К сказанному прибавим, что одним из условий, вызывавших сочувственное отношение отцов к утверждению преимуществ константинопольского епископа, можно считать гордое поведение легатов папы, их надменное и иногда обидное отношение к восточным епископам во время соборных заседаний 809 . 4) Наконец, что и ссылка на желание клира константинопольского в упомянутых выше посланиях возвысить положение своего иерарха указывала на действительное положение вещей, а не была благовидным и фальшивым оправданием соборного определения, как это после объяснил папа Лев (об этом сейчас ниже), – достаточное доказательство этого мы находим в одном замечательном месте актов собора. В одиннадцатом заседании собора, когда поднялся спор о том, где должны быть рукополагаемы епископы в Ефес, и когда один епископ выразил мысль о том, что рукоположение их в Константинополе может вести только к возмущениям, то константинопольские клирики воскликнули: «пусть имеют силу постановления ста пятидесяти отцов! Пусть не нарушаются преимущества Константинополя! Пусть рукоположение совершается по обычаю тамошним архиепископам» 810 . Ясно, что клирики не оставались равнодушными к привилегиям своего епископа и действительно могли оказать свою долю влияния при соборном рассмотрении его правового положения. |
| 1998. Vol. 42/43. P. 27-38; eadem. L " architecture religieuse ruprestre en Cappadoce jusqu " a milieu du IXe siècle. Oxf., 2010; Ousterhout R. G., Storey P., Ç ora an N. The Acözü Churches near Çeltek in Western Cappadocia//Cah. Arch. 1999. Vol. 47. P. 67-76; Redford S. Landscape and the State in Medieval Anatolia: Seljuk Gardens and Pavilions of Alanya, Turkey. Oxf., 2000; Wiemer-Enis H. Spätbyzantinische Wandmalerei in den Höhlenkirchen Kappadokiens in der Türkei. Petersberg, 2000; Warland R. Deesis-Emmanuel-Maria: Bildkonzepte kappadokischer Höhlenkirchen des 13. Jh.//Byzantinische Malerei: Bildprogramme, Ikonographie, Stil: Symposion in Marburg vom 25.-29.7.1997. Wiesbaden, 2000. S. 365-386; idem. Die byzantinische Höhlensiedlung von Gökçe/Momoasson in Kappadokien//IstMitt. 2008. Bd. 58. S. 347-369; Blanchard R., Couprie P. Le réfectoire de Geyikli Kilise à Soanli (Cappadoce): Essay d " interprétation//Cah. Arch. 2002. Vol. 50. P. 93-104; Cappadocia/Ed. R. Bixio, V. Castellani, C. Succhiarelli. R., 2002; Les Dossiers d " archéologie. Dijon, 2003. N 283: Mystérieuse Cappadoce; Kalas V. G. Early Explorations of Cappadocia and the Monastic Myth//BMGS. 2004. Vol. 28. P. 101-120; eadem. The Survey of the Byzantine Settlement at Selime-Yaprakhisar in the Peristrema Valley, Cappadocia//DOP. 2006. Vol. 60. P. 271-293; eadem. Challenging the Sacred Landscape of Byzantine Cappadocia//Negotiating Secular and Sacred in Medieval Art/Ed. A. Luyster, A. Walker. Farnham etc., 2009. P. 147-173; Haldon J. F. «Cappadocia will be given over to ruin and become a desert»: Environmental Evidence for Historically-attested Events in the VIIth-Xth Centuries//Byzantina Mediterranea: FS J. Koder. W., 2007. S. 215-230; England A. e. a. Historical Landscape Change in Cappadocia (Central Turkey): A Palaeoecological Investigation of Annually-laminated Sediments from Nar Lake//The Holocene. Sevenoaks, 2008. Vol. 18. N 8. P. 1229-1245. Рубрики: Ключевые слова: АДАНА город в килийской долине, на р. Сейхан (древнее название – Сар), центр Одноименного вилайета в Турции ПАФЛАГОНИЯ историческая область на севере М. Азии (совр. Турция); рим. провинция, древняя митрополия Константинопольской Православной Церкви (КПЦ) ВЛАХЕРНЫ район сев.-зап. части К-поля и его пригородов на юж. берегу бухты Золотой Рог; одно из мест особого почитания Пресв. Богородицы ИРАКЛИЯ ПОНТИЙСКАЯ [Гераклея; Понтираклия], античный греч., визант. и совр. тур. город в Сев. Анатолии, на юго-зап. побережье Чёрного м., митрополия К-польской Православной Церкви ИРАКЛИЯ ФРАКИЙСКАЯ [Гераклея; тур. Мармара-Эреглиси], город на сев. берегу Мраморного м. (Пропонтиды), центр митрополии К-польской Православной Церкви НИКЕЯ [ныне Изник (Турция)], древний город в области Вифиния, митрополия Константинопольской Православной Церкви, |
| Евстафием севастийским Василий в. – даже епископом – был сначала в очень хороших отношениях и разошёлся с ним только тогда, когда он открыто выступил в качестве духоборца. Другого вождя омиусиан Сильвана, епископа тарсского, он называл «блаженным Сильваном». Этого же Сильвана Феодорит называет «дивным» и изображает «мудрым, мужественным и дерзновенным борцом за апостольские догматы». А один из вождей омиусианской партии, св. Кирилл иерусалимский , вместе с Василием анкирским, Македонием константинопольским и другими виднейшими омиусианами, низложенный константинопольским собором 360 года, в 381 году является одним из самых выдающихся представителей православия и причислен у нас к лику святых. Его «огласительные поучения», написанные им до ещё до подписи никейского символа, никогда и никем из православных не считались за еретические. хотя в них и нет термина: «μοιοιος». Поэтому В.Н. Самуилов в своей книге не нашёл возможным отнести омиусиан к числу арианских партий. А В.В. Болотов прямо писал 63 : «Василий анкирский не был арианин. Это был один их тех православных того времени, которым в никейском символе предложено было больше света и раумения, чем сколько они могли восприять». Вслед за ними и А.А. Спасский признаёт омиусиан не арианами, а православными в основе богословами Востока. «Так как лучшие представители антиникейского протеста»,– говорит он 64 ,– «стояли на чисто православной почве, содержали подлинное церковное учение, то стремясь дать ему определённость в противовес аномэйству, выясняя его с противоарианской стороны, они невольно приходили к тем же самым результатам, что и никейский символ, и скоро стали замечать, что их учение и никейское вероопределение по существу тождественны. Значит борьба с аномэйством явилась пробным камнем, выделившим из антиникейской консервативной группы восточных епископов её лучшие церковные силы, и переходной стадией, приведшей их к признанию никейского символа 65 . – Выделение лучших сил из состава антиникейской оппозиции произошло очень быстро –––. |
| Следует отметить, что если бы этот факт случился в Карфагене, то там поступили бы иначе: папских легатов принудили бы там выпить чашу уничижения до дна. Восточные отцы констатировали правильное чтение данного места, но не сделали исторических справок, справки же были бы неблагоприятны для римского престижа. Не прошло 40 лет с того времени, как Рим заявил притязания на господство в Карфагене. Для выяснения точного текста правил Никейского собора африканские епископы послали тогда на восток за подлинными канонами, и они в точном латинском переводе были отправлены в Рим. Но эта сторона дела совсем не была подчеркнута на Халкидонском соборе. 28 правило осталось в силе, несмотря на возражения легатов. Кроме того, отцы заявили, что они сделали это постановление вполне добровольно. Нелегко было примириться с этим Льву Великому . Он резко протестовал против этого канона в письмах к императору, императрице и самому Анатолию, но основания его протеста были слабы. Справедливо оценил фальшивое положение, в каком очутился в своей полемике папа, Шафф. «Лев объявил возвышение константинопольского епископа до степени патриарха делом гордости и честолюбия, – он, смиренный и скромный папа – вторжением в права других восточных митрополитов, – он, который себе позволял подобные вторжения в Галлии – и прежде всего в гарантированные Никейским собором права римского престола – на основании позднейшей римской интерполяции, – и нарушением церковного мира, – который папы никогда не Ph. Schaff, Geschichte der alten Kirche. Leipzig 1867. S. 659. Права, предоставленные Халкидонским собором константинопольскому патриарху, оскорбляли, по мнению Льва, права митрополитов, хотя на самом деле они не превышали прав, например, фессалоникского митрополита, тем более, что сам Лев не заботился о соблюдении прав митрополитов. Он недавно (в 451 г.) просил Анатолия константинопольского позаботиться об Евсевии дорилейском, но Дорилея была подведома митрополиту синнадскому, а последний экзарху ефесскому в асийском диэцезе. Таким образом, Дорилея была вне влияния Константинополя. Папа упорно выдвигал церковное значение кафедр и их возвышение по политическим мотивам считал несправедливым, в то время как политические мотивы были вообще главными основаниями возвышения кафедр, и сам Рим возвысился благодаря именно этому. Один из папских легатов, Юлиан косский, советовал Льву Великому признать совершившийся факт, но папа не согласился признать 28 правило. Так кончился первый акт этой борьбы Рима с востоком. |
| Когда заявление Луцензия было переведено на греческий, Аэций потребовал у легатов сообщить о полученных ими инструкциях. После этого пресвитер Вонифатий показал документ папы и зачитал из него следующее: «Вы не должны позволять дерзновенного нарушения правил, установленных святыми отцами; вы должны всячески защищать достоинство нашей персоны, чьими представителями вы являетесь, а если случится, что некоторые, полагаясь на славу своих городов, попытаются приобрести какие-либо выгоды, вы должны будете тому противостоять с должной твердостью» 1560 . Откуда у римской делегации, которая накануне еще утверждала, что не имеет никаких инструкций, появился этот наказ? В. Грюмель полагал, что в данном случае речь идет об изложении устного ответа папы своим легатам в связи с памяткой относительно преимуществ Константинопольской кафедры, представленной ему в ноябре 450 г. посланниками Анатолия 1561 . Нельзя сказать, чтобы это было абсолютно невероятно, но так или иначе это чистая конъектура, основанная на явно недостаточных данных, а именно на ссылке на вопрос, о котором не было необходимости говорить в письме и ответ на который легаты должны были дать устно. Неужели папа, который впоследствии столь большую важность приписывал этому вопросу, мог отнестись вначале к нему так легко? Кроме того, вплоть до последнего заседания Собора легаты, как мы уже говорили, не предпринимали никаких действий против принятия этого акта, касающегося Константинопольской кафедры. Фр. Дворник предлагает остроумную гипотезу, согласно которой это наставление было составлено в Риме на случай необходимости противодействия возможным притязаниям Диоскора. Поскольку этот документ имел достаточно широкое значение, ему можно было найти и новое применение 1562 . Эта гипотеза представляется нам наиболее вероятной. Чтение этих инструкций папы не вызвало никаких комментариев, и императорские представители потребовали от обеих сторон привести соответствующие канонические источники. Пасхазин зачитал тогда «шестое правило 318 святых отцов»; фактически он зачитал также и правило 7. Согласно Versio a Rustico edita, в которой присутствуют лишь незначительные расхождения с Versio antiqua, прочитанный текст должен был быть следующим: |
| Т. е. Евсевий укорял Евтихия в том, что он не признавал редакции символа Константинопольского, в которой изъяснено, что Христос воплотился от Духа Святого и Марии Девы 829 . Так смотрела на символ Константинопольский левая партия Собора. Иных взглядов держалась правая сторона собора Халкидонского. Епископы египетские и другие епископы, составлявшие с первыми одну и ту же группу, ревностно вооружались на Соборе в Халкидоне против редакции символа Константинопольского, усвояя церковный авторитет лишь символу Никейскому. Эти епископы вышеупомянутые слова Диогена встретили такими кликами, в которых выражалось их недоверие к символу Константинопольскому: «Никто да не принимает ни прибавления, ни убавления; да хранится постановленное в Никее». И когда епископы левой стороны нашли эти заявления несправедливыми, епископы правой снова восклицали: «Прибавление (προσθκην) никто да не принимает; да хранится, что постановлено в Никее, да держится то, что от Святого Духа» 830 . Наконец, членов левой и правой стороны разделяла неодинаковость воззрений по вопросу христологическому, поднятому монофизитством. Отцы, занимавшие левую сторону Собора, утверждались на учении о различии естеств во Христе Иисусе, соединённых во единство Лица Богочеловека. Они стояли под влиянием тех мыслей, какие высказаны были папой Львом Великим в окружном послании к собору «Разбойничьему». Послание это легло в основу воззрений, отличавших теперь левую сторону Собора. Анатолий, патриарх Константинопольский, как мы знаем, принял это послание, а за ним, конечно, и все прочие епископы 831 , сгруппировавшиеся вокруг него. В рядах левой партии мы не замечаем во всё течение Собора ни малейших сомнений, колебаний касательно высокого достоинства послания Льва, о котором мы говорим. Вот главные мысли, высказанные Львом в окружном послании относительно учения о Богочеловеке, которые нашли себе приём у отцов левой стороны: «Истинный Бог родился в подлинном и совершенном естестве истинного человека: всецел в своём, всецел в нашем (totus in suis, totus in nostris). |
| 1842 Theodor., H.E., V, 8: «все они отделились тогда от египтских епископов и составляли особые собрания». 1847 Ср Tillemont, Memoir. IX, 486. 599. Напр., в выборе Нектария он заставляет принимать участие и Мелетия, который уже лежал тогда в гробу. 1850 Он хотел посвятить в диаконы некоего Мартирия, бывшего его домашним врачем и знавшего грехи его молодости и, когда Мартирий не соглашался, убеждал его следующими словами: «я теперь- иеререй, а не гораздо ли хуже тебя провел свою прежнюю жизнь, как сам ты знаешь, – ты, столь часто услуживавший различным моим страстям» (Soz., VII, 10). 1866 В славянском и русском переводе значится «Господа», но « τ κριον», прилагательное, – означает «господствующего». 1867 Epiph. Oper. t. 1, edit. Deridorfii, Lipsiae, 1859, p. 223: « ατ πσννς παρεδθη π τν γων ποστλων κα ν λκλησα τ γιαπλε π πντων μο τν γων πισκπων πρ τριακοσων δκα τον ριθμν. 1871 Это открытие, разрушающее, собственно говоря, всю изложенную выше теорию о происхождении константинопольского символа, принадлежит проф. Московского Университета А. П. Лебедеву . См. его статью в Богословском Вестнике 1902 г. (Январь и Февраль) «О нашем символе веры ». К сожалению все наши личные старания сделать эту статью известной западному ученому миру (мы посылали оттиски ее для рецензии в Theolog. – Literaturzeitimg, Bysantinische Zeitschrift, Theologische Literaturblatt) остались бесплодными. Лишь в Journal of Theological Studie (t. IV, 1903, 285–290) появился довольно подробный очерк ее содержания, составленный г. Орловым , не обративший, однако, на себя никакого внимания. К чести проф. А. П. Лебедева нужно сказать, что, начиная с 1896 года, – года появления его докторской диссертации «Вселенсие соборы IV и V века», он неуклонно защищал подлинность константинопольского символа и составил в этих целях ряд вполне основательных статей. Доводами, приведенными в них, мы часто и ниже будем пользоваться. 1877 Символ иерусалимской церкви восстанавливается не по одним заглавиям над отдельными катехизмами Кирилла, о времени происхождения которых и соответствии содержанию можно спорить. |
| Результат на лицо. В скобках мы имеем только слова, характеризующие собой константинопольский символ, в тексте же чистое никейское изложение, – ту веру «310 и более Святых отцов», которые собирались «в святом городе» Никее. Правда, всматриваясь в состав никейского символа, приведенного у Епифания, мы находим некоторые отличия от того текста, какой помещен у Hahn " а в качестве наиболее точного 1872 . Так, слово « ποιητν» перенесено с одного места на другое; « μονγεν» поставлено впереди « τν κ το πατρς γεννηθντα»; опущено « θεν κ θεο»; прибавлено « κα καθολικ» к слову « κκλησα». Но известно, что текст нйкейского символа не есть нечто раз на всегда установленное и неизменное: примечания самого показывают, как разнообразно было чтение во многих местах. В частности: « ποστολικ» встречается у Феодорита, Сократа, Геласия, в актах Ефесского собора и пр. 1873 Перестановка слов μονογεν и проч. наблюдается также в символе апостольских постановлений 1874 и несторианском символе 1875 . Итак, нет никакого сомнения в том, что на месте теперешнего Епифаниевского символа в подлинном ее сочинении стоял только никейский символ. Это с наглядностью доказывают, как слова самого Епифания о нем, так и сделанный сейчас анализ. Но совсем невероятно, чтобы сам Епифаний сделал прибавки, заимствованные прямо из константинопольского символа. Они произведены слишком рабски, чтобы их можно было приписать этому выдающемуся и ученому литератору. Даже слово « μν» нарушающее связь всего символа, внесено без всякой перемены. Это « μν» очень характерно: оно позволяет раскрыть всю загадку, связанную с Епифаниевским символом. Очевидно, что здесь работала рука позднейшего интерполятора. Когда произошла интерполяция, определить трудно: она могла быть сделана вскоре же после константинопольского собора, – вернее, что она произошла гораздо позже, после того, как на халкидонском соборе символ 150-ти отцов получил значение вселенского. В какой-нибудь из местных церквей Востока, быть может, в самом Кипре, в котором для оглашаемых употреблялся никейский символ, мало по малу стал получать господство символ константинопольский и сделался крещальным символом. Нет ничего удивительного, что какой-нибудь местный списатель «Анкората» нашел полезным интерполировать никейский символ, стоявший в подлиннике, выражениями, заимствованными из константинопольского символа. Работа его была проста до крайности. Взяв список символа 150-ти отцов, он сравнил его с никейским вероизложением, помещенным у Епифания и, вероятно, на полях рукописи отметил все отличия его, не исключая и слова « μν». Дальнейшими безграмотными переписчиками эти замечания, находящиеся на полях, внесены были в самый текст и таким образом возник никогда не существовавший Епифаниевский символ 1876 . Нет нужды добавлять, что всякому, знакомому с историей древних рукописей, подобного рода случаи известны в достаточном количестве. |
| Следует отметить, что если бы этот факт случился в Карфагене, то там поступили бы иначе: папских легатов принудили бы там выпить чашу уничижения до дна. Восточные отцы констатировали правильное чтение данного места, но не сделали исторических справок, справки же были бы неблагоприятны для римского престижа. Не прошло 40 лет с того времени, как Рим заявил притязания на господство в Карфагене. Для выяснения точного текста правил Никейского собора африканские епископы послали тогда на восток за подлинными канонами, и они в точном латинском переводе были отправлены в Рим. Но эта сторона дела совсем не была подчеркнута на Халкидонском соборе. 28 правило осталось в силе, несмотря на возражения легатов. Кроме того, отцы заявили, что они сделали это постановление вполне добровольно. Нелегко было примириться с этим Льву Великому. Он резко протестовал против этого канона в письмах к императору, императрице и самому Анатолию, но основания его протеста были слабы. Справедливо оценил фальшивое положение, в каком очутился в своей полемике папа, Шафф. «Лев объявил возвышение константинопольского епископа до степени патриарха делом гордости и честолюбия, — он, смиренный и скромный папа — вторжением в права других восточных митрополитов, — он, который себе позволял подобные вторжения в Галлии — и прежде всего в гарантированные Никейским собором права римского престола — на основании позднейшей римской интерполяции, — и нарушением церковного мира, — который папы никогда не нарушали» Права, предоставленные Халкидонским собором константинопольскому патриарху, оскорбляли, по мнению Льва, права митрополитов, хотя на самом деле они не превышали прав, например, фессалоникского митрополита, тем более, что сам Лев не заботился о соблюдении прав митрополитов. Он недавно (в 451 г.) просил Анатолия константинопольского позаботиться об Евсевии дорилейском, но Дорилея была подве–дома митрополиту синнадскому, а последний экзарху ефесскому в асийском диэцезе. Таким образом, Дорилея была вне влияния Константинополя. Папа упорно выдвигал церковное значение кафедр и их возвышение по политическим мотивам считал несправедливым, в то время как политические мотивы были вообще главными основаниями возвышения кафедр, и сам Рим возвысился благодаря именно этому. Один из папских легатов, Юлиан косский, советовал Льву Великому признать совершившийся факт, но папа не согласился признать 28 правило. Так кончился первый акт этой борьбы Рима с востоком. |
|
|
