| Патриаршими бератами и др. султанскими грамотами неоднократно провозглашались также запреты принуждать силой кого-либо из христиан к принятию ислама. Такой отказ от исламского прозелитизма был необходимой составляющей политики религ. толерантности в империи. На повседневном уровне всегда существовало определенное отчуждение между мусульманами и христианами, но оно сравнительно редко переходило в прямую враждебность и насилие. Некоторые султаны могли проявлять неприязнь и ненависть к христианам. Так, ок. 1520 г. султан Селим I изъявил желание обратить в ислам всех своих подданных-христиан или по крайней мере отнять у них все церкви. Однако эта инициатива была вскоре погашена адм. сопротивлением как великого везира, так и патриарха Феолипта I, к-рый сумел представить 3 свидетелей того, что в 1453 г. Мехмед II обещал христианам сохранение их храмов. В целом благодаря толерантной политике османов, несмотря на сложную историю взаимоотношений религ. общин, в XV-XIX вв. на традиц. канонических территориях КПЦ не произошло кардинальных перемен в соотношении христ. и мусульм. населения. И в позднее средневековье, и в Новое время относительное большинство населения М. Азии (Анатолии) составляли турки-мусульмане при сохранении значительного количества греков и армян в регионах зап. и сев. побережья Анатолии, в Каппадокии и М. Армении. Постепенно численность мусульман в этом регионе увеличивалась, но до нач. XX в. этот процесс происходил весьма медленно. На Балканах (в Румелии) до нач. XX в. большинство населения составляли христиане и все они считались представителями миллета во главе с патриархом КПЦ. В османский период наиболее богатыми епархиями КПЦ стали именно Балканы, и здесь происходил процесс постепенного укрепления позиций греч. клира и епископата за счет вытеснения национальных слав. Церквей. В сер. XVI в., на пике могущества Османской империи, положение Порты казалось столь устойчивым, что правительство могло позволить себе поддерживать отдельные национальные христ. общины на окраинах империи и тем самым даже обострять их противоречия засилью греков. |
| Хр. «Учитель Новой Земли« – вместо «Учитель Новой Веры»... Обратите на это внимание. Заглавие: «Записки отшельника. – Над могилой Пазухина». Письмо LV 25 апреля 1891 г. Оптина Пустынь. Воистину Воскресе, дорогой и добрый друг мой Анатолий Александрович! Вы очень обрадовали меня своим намерением приехать летом в Оптину; но Ваши обстоятельства своей неопределённостью тревожат меня. Да. – Вам необходимо побывать к осени в Петербурге. Постараюсь пригодится Вам. Но может быть и то, что полезные нам люди будут в Москве на французской выставке ещё раньше. Понимаете, какие люди? Следите за этим. Это лучше всего. Не думайте, что я изменился в чувствах, оттого что теперь не пишу большого письма. Верьте, обременён заботами, а силы все умаляются! Авдотье Тарасовне ото всех нас – поклоны и пожелания. Ваш К. Леонтьев —16— P. S. Посылаю под бандеролью свою новую и дерзновенную статью. Письмо LVI 3 мая 1891 г. Оптина Пустынь. Дорогой и добрый друг мой Анатолий Александрович, на днях к Вам, вероятно, явится некто Фёдор Павлович Чуфрин, которого рекомендую Вам с самой хорошей стороны: и умом, и сердцем это юноша далеко недюжинный. Он хочет познакомиться с Вами, как с моим другом. Я поручил ему, между прочим, посоветовать Вам не унывать, что в Петербург нельзя скоро ехать; ибо полагаю, что, благодаря французской выставке, все те лица, от которых прямо или косвенно может зависеть назначение Вам оклада 156 , перебывают на короткое время в Москве: и гр. Делянов, и Филиппов, которого поддержка, кажется, у Делянова много весит, и кн. Волхонский (товарищ министра), и даже Н. А. Любимов, которому Вы лично известны. На кн. Волхонского может, по-видимому, иметь влияние Влад. Серг. Соловьев, к которому и советую Вам без стеснения обратиться. Нет сомнения, что он сделает всё, что от него зависит. Что касается до министра Народного Просвещения и до Т. И. Филиппова, то для первого я прилагаю письмо, которое, по прочтении, надо подать, разумеется не открытым, а запечатанным; а для второго – мою карточку с рекомендацией. Карточку надо открытую послать через слугу, а потом уже являться. Что не выставлены число и месяц, это не беда, – можете и сами выставить, а можно и так оставить. Не упустите только их. На газеты не надейтесь – опаздывают; надо разыскать другие средства для того, чтобы Вас своевременно известили о приезде. Впрочем, Вы и сами уж не маленький. А мне остаётся только помолиться за Вас; Я сам, Вы понимаете, очень дорожу тем, чтобы Вы основались в Москве, поближе ко мне. Буду с радостью и сюда Вас ждать! Пора! И не я один, а и Лиз. Павл., и Варя. Они обе поручают мне передать Авд. Тар. их сердечные поклоны и поздравления с праздником. |
| 756 Vita s. Anatolii, A. SS 1. е., p. 659, cap. 1, n. 1; постоянно будем цитировать житие в этом издании. 758 Vita cap. 1, n. 2 το γκυκλου παιδυσεως τ κλλιστα κλεξμενος κμανθνειν πεγετο; так как далее отдельно говорится о богословском образования Анатолия, то под этим γκυκλου παιδεσεως – следует разуметь круг наук именно светских, которые входили в программу обычного тогдашнего школьного изучения; так истолковывает это и Пиний (Pinius – издатель и переводчик жития Анатолия в A. SS. и автор prolegomena к этому житию); указанное выражение он прямо передает чрезъ artes liberales. 764 Деяния вселен. соборов в рус. перев., т. 3, изд. 2, стр. 255. Бедствия, которым подверглись лица, близкие к Кириллу, от Диоскора, подробно изложены в трех прошениях там же стр. 254–264. 768 Место это несколько темновато и в отдельных выражениях может быть предметом споров см. Valesii ed. 1748 t. III, Fragmenta Theo dori Lectoris, p. 530. Латинский перевод, а также русский перевод (С.-Петербург 1853 г.), стр. 537, очень произвольны. Гораздо точнее и лучше перевод этого отрывка в Деяниях всел. соб. т. 7, изд. 2, стр. 58. 774 Характеристику Феодосия см. Theoplianis Chron. p. 101; cnf. проφ. Курганов. Отношения между церковною и гражданскою властью в Византийской империи. Казань 1880 г., стр. 163–164. Финлей. Греция под римским владычеством со времени завоевания римлянами до падения империи их на востоке. Перев. Никитенко. Москва 1877 г. стр. 156–157 и др. 778 Ер. Anatolii ad Leonem. Migne, ser. lat., t. 54, col. 853–856. Из этого обстоятельства видно, что Анатолий вошел в сношение с Львом вовсе не вследствие перемен при дворе по смерти Феодосия, как старается представить дело, например, Kammel (а. а. Ф. S. 231), а по собственной инициативе: партия Диоскора в это время была еще в полной силе при дворе; а Лев был Диоскором предан анафеме (Hergenrdter а. а. О. S. 65). Ясно, что Анатолий на первых же порах не особенно боялся своих сильных благодетелей. 779 Epist. 69 ad Theodosium. Migue 1. с. col. 890; Ер. ad Pulcheriam Augustam 70, ibid. col. 893. |
| После того, как папа высказался против определений собора в пользу константинопольской кафедры и во всем обвинил одного Анатолия, переписка между ними прекратилась. Но Лев не оставил Анатолия в покое. Он зорко наблюдал за константинопольским епископом, следил за каждым его шагом, отмечал малейшее его движение и при всяком удобном случае поднимал тревогу. Из письма к его апокрисиарию епископу Юлиану в апреле 453 года мы узнаем, что Льва сильно обеспокоило то обстоятельство, что Анатолия предложил Иллирийским епископам подписать, вероятно, все определения собора Халкидонского, – Папу известил об этом посол от вновь поставленного епископа Фессалоникийского 814 . Чем кончилось предложение Анатолия и даже в чем собственно оно состояло: подписать ли все определения собора или только канонические постановления его, об этом мы ничего не знаем наверно, хотя все исследователи обыкновенно решительно утверждают, что Анатолий склонял Иллирийских епископов признать 28-й канон 815 , но его попытки будто бы ими были отвергнуты. Есть основания предполагать, что дело происходило не в таком, компрометирующем Анатолия, виде. Судя по некоторым фактам, о которых уже сказано и кроме того сейчас будет рассказано, Лев пользовался даже не такими значительными поводами, чтобы уличить Анатолия или в честолюбии или в неправославии. Мы видели, что даже решительному заявлению собора и самого Анатолия Лев не поверил и без всяких доказательств перетолковал поведение Анатолия не в пользу последнего. Между тем обращение Анатолия к Иллирийским епископам подписать 28 канон, если-бы оно действительно имело место, давало в руки Льву такое орудие для изобличения Анатолия, какого он до сих пор не имел. И, однако, мы видим, что он этим орудием не пользуется, сообщает факт мимоходом 816 , не говорит даже, как отнеслись Иллирийские епископы к приглашению Анатолия. И даже после, как увидим, в письме к Анатолию он пользуется только априорными соображениями, чтобы обличить его в честолюбии, но не ссылается на фактическое доказательство своих подозрений, для чего ему, повторим, всего лучше могло служить упомянутое обращение Анатолия. Ясно, что дело происходило не совсем так. Как же? Так как Иллирийских епископов не было на соборе, то очень вероятно, что Анатолий переслал к ним все деяния и определения собора для сведения и для подписи, не имея в виду только той цели, чтобы их согласием утвердить еще более один 28-й канон. |
| В обоих этих изданиях послания Анатолиева нет; следовательно оно не могло найти себе места и в изданном при казанской академии русском переводе соборных актов. Подлежит большому сомнению, что послание Анатолия есть и в собрании Манси. Но этим собранием казанские переводчики не могли пользоваться вследствие того, что оно давно уже сделалось библиографическою редкостью. Едва ли имел к нему доступ и автор книга О церкви. Об изданиях же Гардуина и Ляббея можно сказать положительно, что он с ними не справлялся. Надо полагать, что свой упрек он построил на априорных соображениях. Так как Анатолий константинопольский был участником четвертого вселенского собора и в послании его к папе идет речь о халкидонских постановлениях; то отсюда он и заключил, что рассматриваемый документ должен находиться между соборными актами. Не проверив этих соображений по заграничным изданиям, автор самоуверенно относит отсутствие послания Анатолиева между соборными актами к недостаткам русского перевода, в котором оно пропущено потому только, что его опустили почему то Ляббей и Гардуин. Самим автором послание Анатолия переведено на русский язык вероятнее всего по какому нибудь изданию не соборных актов, а творений Льва I, так как обыкновенно оно печатается между сочинениями этого папы 317 . Любопытно знать, почему он не дает цитаты, которая позволяла бы точно видеть, где напечатан подлинник перевода? Отсутствие цитаты в данном случае надо признать обстоятельством весьма прискорбным. В действительности оно свидетельствует только о том, что автор не всегда дает себе ясный отчет в том, что он пишет. Неопытного же читателя категоричный тон заявлений автора может смутить; ибо не всякий имеет возможность сличать русский перевод с изданиями иностранцев. А автор между тем говорит о деле с таким апломбом, что как будто он основательно изучил его по источникам. Самые голословные его суждения облекаются им в такую виртуозную форму, что как будто никакому сомнению подлежать они не могут и в доказательствах и цитатах для обоснования их не представляется никакой надобности. |
| Все благочестивые епископы воскликнули: «Сие суждение отцов справедливо! Все мы говорим то же! Отцы высказались справедливо! Да пребывает в силе приговор архиепископов!» Великолепнейшие и славные архонты сказали: «Решенное святым Собором да пребывает в силе во веки!» Мы не в состоянии установить с точностью, когда эти выдержки из протоколов девятнадцатого заседания Собора были в «Синтагме XIV титулов» добавлены к резолюции относительно Константинопольской кафедры. Однако можно полагать, что добавление это довольно древнее, поскольку оно засвидетельствовано уже в Recensio Trullana «Синтагмы». Однако в оглавлении за Халкидонским Собором значится лишь 28 правил. Далее следует такое указание: «Того же святого Собора...» 1611 . Ясно только одно: этот текст был добавлен не одновременно с текстом резолюции, которая уже была включена в «Синтагму» во время составления последней 1612 . При сравнении текста «Синтагмы» с тем же текстом в деяниях Собора обнаруживается, что из протокола заседания было заимствовано лишь то, что касалось проблемы низведения епископов в степень пресвитеров, и, кроме того, были произведены еще некоторые сокращения: так, из выступлений епископов были сохранены лишь выступления Пасхазина и Луцензия, а также Анатолия 1613 . Позднее текст подвергся дальнейшему сокращению: осталось лишь выступление легатов, однако без указания, кому именно оно принадлежит, а затем выступление Анатолия, на этот раз с указанием источника 1614 . В ходе окончательного сокращения тексту был придан вид настоящего правила: приводится лишь мнение легатов, конечно же, без указания источника. Именно в таком виде этот текст вошел в «Пидалион» и «Книгу правил» 1615 . Мы уже говорили о заседании 20 октября. Фотий жаловался на то, что его подвергли отлучению, поскольку он, несмотря на императорский указ о возведении Бейрутской епископии в ранг митрополии с подчинением вновь созданной митрополии ряда епископских кафедр, по-прежнему продолжал поставлять областных епископов в местностях, подпадавших под власть Бейрутской митрополии. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Нужен Манифест «Русского Собрания» Председатель общественной организации Анатолий Степанов рассказывает об итогах очередного заседания 15.10.2018 1196 Время на чтение 7 минут 10 октября в Москве в зале Союза писателей России состоялось очередное заседание Международной общественной организации «Русское Собрание». Тема дискуссии: «Современная ситуация в обществе, Церкви и государстве, проблемы и угрозы, которые ожидают наше Отечество в ближайшее время». Об итогах заседания рассказывает председатель Русского Собрания, главный редактор «Русской народной линии» Анатолий Степанов . Чем была вызвана необходимость заседания Русского Собрания (РС)? Прежде всего, тем, что члены всякой общественной организации должны регулярно общаться, встречаться лично. Этому как раз и служит проведение общих собраний. Поскольку последнее заседание «Русского Собрания» проходило весной, была физическая необходимость новой встречи. Я считаю одной из главных задач РС - обеспечение «горизонтального общения» людей между собой. Однако, это - не главное. Все мы чувствуем, как обостряется, накаляется внутриполитическая ситуация в России и внешняя обстановка вокруг нашей страны. В этих условиях общество, активными представителями которого являются члены РС, должно быть готово реагировать на те события, которые происходят и которые нас ожидают. В своем вступительном слове я остановился на трех, на мой взгляд, важнейших вопросах, на которые мы должны будем, прежде всего, реагировать. Первая проблема, которая волнует нас как членов Русской Православной Церкви - угроза раскола нашей Церкви, путем предоставления Томоса об автокефалии Украине . В тот день, когда проходило заседание Русского Собрания, в самом разгаре было заседание Синода Константинопольского патриархата, где этот вопрос решался, и, возможно, как мы небезосновательно опасались, принималось какое-то негативное для мирового Православия решение. В этих условиях нам необходимо не только понять логику происходящих событий и дать отпор проискам сил, которые стремятся разрушить мировое Православие, но и понять, а как мы, миряне, активные члены Русской Православной Церкви можем повлиять на эту ситуацию. |
| На место его назначен был диакон Андрей. Аэций обратился с жалобой к св. Льву. Св. Льва очень опечалило это обстоятельство. Аэций был известен как защитник православия; Андрей, напротив, прежде был лишен сана за приверженность к Евтихию и Диоскору. Поступок св. Анатолия с Аэцием возбудил во св. Льве подозрение в неискренности его православия. Все это побудило св. Льва написать к Маркиану и св. Пульхерии (СХ и CXI от 10 марта 453 года). Изложив ход дела Аэция, он просит их сделать внушение (increpare) неблагодарному Константинопольскому епископу, чтобы «он перестал преследовать православных, перестал затирать (conterere) угодных блаженной памяти Флавиану и предпочитать общество им осужденных». Св. Лев просит при этом «благоволения» царской четы к Юлиану Косскому, которого «он сделал своим викарием против еретиков» того времени. Вместе с письмами к Маркиану и Пульхерии св. Лев послал письмо и к Юлиану Косскому (Ер. CXII от 11 марта 453 года). Письмо к нему любопытно в том отношении, что в нем св. Лев вполне откровенно выражает свой взгляд на св. Анатолия. Св. Лев выражает полное убеждение в том, что «в константинопольском епископе нет православного духа (catholicus vigor non est), что он более заботится о почтении к себе, чем о таинстве человеческого спасения». В виду этого, св. Лев поручает Юлиану «неустанно смотреть за всем, что происходит в Константинополе, особенно за тем, чтобы на православные догматы не восставала нечестивая толпа несториан или евтихиан». О всем этом он должен сообщать немедленно в Рим. В случае надобности он может обратиться за помощью к императору. В заключение св. Лев поручает Юлиану перевести акты Халкидонского собора и подробнее написать о волнениях, производимых монахами в Палестине и Египте. В это время св. Лев получил известное нам письмо от императора Маркиана (Ер. С) с просьбой об утверждении актов Халкидонского собора. Тотчас после получения этого письма (21 марта 453 года) св. Лев обнародовал свое «послание к епископам, которые собрались на святом Халкидонском соборе». |
| Таким образом два ученых исследователя жизни и деятельности св. Льва пришли к совершенно противоположным взглядам на его личность. Причина этого заключается в том, что один из них, именно Арендт, католик, а потому и в св. Льве видит одного из главных столпов симпатичной ему идеи папского приматства. К св. Льву он, конечно, не может относиться иначе, как с полным уважением и сочувствием, но своему уважению он усвояет ультрамонтанский смысл. Пертель напротив, протестант, идее римского приматства не сочувствует и это не сочувствие переносит и на св. Льва, которого он, согласно с Арендтом, считает столпом папства. Мы не имеем ни малейшего желания вступать в подробную полемику ни с Арендтом, ни с Портелем. Их характеристика св. Льва достаточно ясно и наглядно показывает их пристрастие и односторонность, зависящие от предвзятых точек зрения. При изложении жизни и деятельности св. Льва мы старались изобразить его именно таким, каким он является в своих творениях, которые представляют почти единственный и самый богатый источник для его характеристики и для истории его времени. Мы не старались оправдывать или защитить св. Льва от несправедливых нареканий, или преувеличивать его достоинства, как это делают многие ученые (Arendt, Saint-Sheron, профессор Певницкий). Мы всегда видели во св. Льве человека, правда великого, но все же человека. Но мы не можем, при этом, не заметить, что указываемые в нем протестантским историком недостатки совершенно ложны. Мы видели, что его упрекают во властолюбии и указывают при этом на его учение о приматстве римской кафедры, на его поступки с Иларием Арелатским, св. Анатолием Константинопольским, с епископами африканской церкви, на его отношения к некоторым другим. Но учение о приматстве не принадлежит только св. Льву. Это было преданием римской церкви и св. Лев считал себя обязанным защищать его. Что касается его поступков с Иларием Арелатским, Анатолием и другими, то здесь, кажется, вводит историков в соблазн та ревность, стремительность, с какой св. |
| В 1752 году Анфим получил от лжеепископа Афиногена сан архимандрита, в каковом действовал по-архиерейски, поставляя попов и диаконов и рассылая их по разным местам. Когда подобные незаконные и святотатственные действия встретили сильное противодействие со стороны некоторых поповцев, то Анфим, снедаемый желанием быть епископом у поповцев, просил Афиногена, не имевшего тогда возможности пребывать на одном месте, о заочной хиротонии. В великий четверток, 11-го апреля 1753 года, Афиноген обещал служить литургию, каковую в то же время должен был служить и Анфим, который в определенное церковным уставом время должен возложить на себя архиерейские облачения в полной уверенности в том, что в это время Афиноген служит литургию и читает молитвы хиротонии; между тем, когда Анфим возлагал на себя архиерейские облачения, тогда Афиноген, вынужденный оставить мнимое епископство, ходил в мундире полского жолнера. В дань такого странного, не слыханного еще в истории своего посвящения в епископский сан, Анфим поставил попа и диакона. После этого он успел поставить еще несколько попов и диаконов. Скоро поповцы узнали способ посвящения Анфима в сан епископа и стали относиться к нему подозрительно и даже враждебно. Это обстоятельство заставило Анфима переходить с места на место; во время странствования поймали его Некрасовцы, которые связали ему руки и ноги, посадили в куль и бросили с моста в Днестр. Так трагически кончил свою жизнь третий самозванный старообрядческий архиерей. Кроме указанных трех самозванных архиереев были у поповцев еще три архиерея: Феодосий, Анатолий Мелес и Рафаил. Феодосий поставлен для Некрасовцев Херсонским епископом Гедеоном, по приказанию турецкого султана, но за привязанность к православию Феодосий недолго служил Некрасовцам, пригласившим вместо него в 1755 г. известного нам лжеепископа Анфима к себе. Анатолий Мелес, поставленный во епископа Константинопольским патриархом Кириллом и действовавший некоторое время у раскольников, в 1760-м году сослан в Сибирь. |
|
|
