| Отечественный летописец более лаконичен в рассказе об этих драматических событиях: «И бе у Ярослава корьмилець и воевода Буды, и нача Буды укаряти Болеслава, глаголя: “Ти пропоремь трескою чрево твое толъстое”. Бе бо велик и тяжек Болеслав, яко ни на кони не моги седети, но бяше смыслен… И, вьсед на конь, вьбреде в реку, а по нем вои его» 9 . Войско Ярослава было застигнуто врасплох, не успев приготовиться к битве, и было наголову разгромлено. «Ярослав же убежавь с четырми человекы к Новугороду. Болеслав же вниде в Кыев сь Святополком» 10 . Польские гарнизоны были размещены по русским городам. Подавленный поражением, Ярослав собирался уже бежать за море, к своим шведским родственникам по матери и по жене. Но новгородский посадник Константин, сын Добрыни и, значит, двоюродный дядя князя, воспрепятствовал бегству, приказав новгородцам порубить ладьи, заготовленные для плавания по морю: «Можемь ся еще бити с Болеславом и сь Святополком» 11 . Начался сбор денег для найма варягов: «от мужа по четыре куны, а от старост по 10 гривен, а от бояр по осмидесять гривен» 12 . Тем временем Святополку надоело терпеть засилие поляков в Киеве и других городах, и он приказал своим воинам перебить их. Болеслав бежал из Киева восвояси, захватив с собою ценности, принадлежавшие Ярославу и уведя в плен его сестер и бояр и много других пленников; вместе с ним удалился из Киева и настоятель Десятинной церкви Анастасий, выходец из Херсонеса. По пути в Польшу поляки овладели червенскими городами Холмом, Перемышлем, Белзом, Грубешевом, которые впоследствии не раз переходили из-под власти польских королей к русским князьям и обратно. В 1019 году Ярослав и Святополк снова сошлись в битве на реке Альте, у одного войско состояло из словен и варягов, а у другого из полян и печенегов. Перед сражением, как пишет летописец, «Ярослав ста на месте, идеже убиша Бориса, и вьздев руце на небо, и рече: “Кровь брата моего вопиеть к тобе, Владыко! Мьсти от крове праведнаго сего, якоже мьстил еси от крови Авелевы”… И, помолився, рек: “Брата моя! Аще есте отсюду телом отошла, то молитвою помозита ми на противнаго сего убийцю гордаго”… и бысть сеча зла, ака же не была в Руси… яко по удольемь кровь течаще. И к вечеру одоле Ярослав, а Святополк бежа. Бежащю же ему, и нападе на нь бес, и раслабеша кости его, и не можаше седети на кони, и ношахуть и вь носилах» 13 . |
| 2) Жиды, где они есть, признаются быть первою сего истощения бедных Христиан причиною. Удивлялись мы до непостижимости, почему бы сему роду, известному по всему свету своею к корысти жадностью, и злостью от природы расположенному против Христиан, почему бы помещики Христиане могли иметь более доверенности к ним, нежели к своей братии, к Христианам. Ежели более от них прибытки могут получать, нежели от своих подданных Христиан, то неужели бедные Христиане в жертву предаваемы жидам, для малого умножения своего прибытка? А притом, получая больший прибыток от жидов, а через то истощевая своих крестьян, более теряют, нежели приобретают владельцы. Ибо истинное богатство помещиков состоит в том, когда крестьяне их довольны и достаточны. Но ежели бы желали сохранить и прибыток в той мере, в какой ныне от жидов доставляется, то, кажется, нашлись бы и кроме жидов, кои бы торговлю и откупы взяли на таких же условиях; но от них, яко не столь злостно против Христиан расположенных, не уповательно такового для Христиан изнурения, или, по крайней мере, не столько бы выходило соблазна, с сохранением чести веры Христианской, хотя по наружной благопристойности. 3) Униаты, известно, что в бывшем Польском владении были все православного Греко-Российского исповедания, но насилиями и разного рода хитростями от Папистов привлечены они на Унию, которая и сама собою ни что иное есть, как хитрый и злосовестный вымысел. Теперь, когда они, по провидению Божию, все взошли под благословенную и благочестивую Российскую державу, кажется, Сам Бог открыл случай, чтобы снять с них то насилия иго, и хитрость коварных показать тщетною. Да и не могли мы без удивления размышлять, что господа Паписты, быв зело ревностны к распространению Христианства, почему не обратили паче всё своё внимание и ревность на жидов, в столь великом числе в Польше бывших, чтобы их обращать в Христианство ; но они, оставив их, всё своё усилие обратили на Христиан нашего православного исповедания; которые пусть заблуждают, по их мнению; однако Христиане святым крещением просвещены в Бога и во Христа Спасителя веруют, и тайны Церкви Христианской приемлют. Однако они, оставив жидов, ревнуют Христиан в неизвестно какое Христианство привести. Причина тому для просвещённых известна, но бесчестна. |
| – Батюшка скончался. Мы плакали и в шесть часов пошли к батюшке. К нему впустили всех. Батюшка лежал у себя в комнате, в Гаю. Мы же все пребывали в большом горе, но старались держать себя спокойно. В это время в общине была эпидемия гриппа, многие сестры лежали с высокой температурой. Варвара Николаевна была на ногах, а Анастасия Николаевна слегла. У нее было воспаление легких после гриппа. Присутствовать на отпевании и проводить батюшку в последний путь она не смогла. Батюшка скончался в 1939 году, и в этом же году началась польская война. Помню, стали забирать на войну. Наши братья ушли добровольцами. Анастасия Николаевна их собирала. За неделю до войны, 14 июня 1941 года, ранним утром приехала машина с чекистами, чтобы арестовать и увезти старших. Анастасии Николаевне, когда ее забирали, было сорок лет. Она была сильная духом, и ее не волновало, куда увезут и что ее ожидает. Она жалела детей, как своих родных, беспокоилась о том, чтобы сестры не разбежались, дружно жили, чтобы с ними ничего не случилось. Анастасия Николаевна была спокойна, попрощалась с матерью Анастасией Дементьевной и вышла. Варвара Николаевна была уже в машине. А Мария Николаевна находилась у себя в Крошах. Она попросила чекистов, чтобы ей позволили одеться. Ей разрешили. Мы переодели ее в свою одежду, и она стала похожа на старуху. Мы ей сказали: – Мария Николаевна, не показывайтесь. А она вышла через парадную дверь и замкнула ее. Затем, никого не боясь, подошла к машине, где была Варвара Николаевна, попрощалась с нею и не узнанной пошла полем в Гай, и там гаевские сестры спрятали ее в кустарнике. Для нас было большим утешением то, что Мария Николаевна осталась с нами. А куда повезли Варвару Николаевну и Анастасию Николаевну, мы не знали. Мы не знали, где был и Вячеслав Платонович, только знали, что его разыскивают чекисты. Оказалось, он был в своем доме в Вильнюсе. Когда вышел из дома, то увидел, что за ним следят. Вячеслав Платонович зашел в парикмахерскую. Парикмахер сразу понял, в чем дело, и быстро сбрил ему бороду и волосы. И тут в парикмахерскую вошли два чекиста, спрашивают: |
| Анастасия Платоновна Паншина-Самойлова – происходившая из благочестивой семьи. Преданная Церкви, певчая с раннего детства. При закрытии большевиками церкви в с. Журавлевке, Курской губ., за защиту поругаемого храма родного своего села в числе других была арестована и отправлена в Белгород. Как более образованная и стойкая исповедница из всех взятых с нею была более сурово осуждена и мученически скончалась в лагере на далеком Севере России. В черноморском городе Геленджике, в дни гражданской войны, большевики пришли арестовать жену одного офицера, своего активного врага. Они ошиблись адресом, и попали к ее подруге, которая выдала себя за жену этого офицера. В течении нескольких дней жена офицера навещала подругу, принося ей провизию. «Почему ты это сделала?» – спрашивала она. «У тебя двое детей, а у меня никого нет» – отвечала заключенная. Когда ранним утром, вместе с другими осужденными, ее вели на расстрел, он ликовала, веселилась, была в подлинном восторге, выражая счастье открыто, идя как на праздник. Видимо, сознание приносимой жертвы для спасения близкого человека, совершенно уничтожило в ней страх смерти и наполнило душу блаженством предвкушения жизни вечной Царства Божия. Глава 33. Миряне Иван Ефимович Татаринцев Член и юрисконсульт Литовского Православного Епархиального Совета. В двадцатых годах он окончил юридический факультет Ковенского университета и вступил в сословие присяжных поверенных. Состоял Секретарем Союза граждан Литвы русской национальности, а в последние годы Председателем Русского Национального Объединения в Литве. Почти с 1920 г. состоял бессменным членом Литовского Епархиального Совета по выборам, исполняя обязанности секретаря, а в последнее время – юрисконсульта. Отличался глубокой религиозностью, не пропускал ни одного воскресного или праздничного богослужения. 15 июня 1940 г. Литва была оккупирована большевиками. Не прошло и месяца, как в стране стал свирепствовать страшный террор. Уже 12 июля по всей стране были произведены массовые аресты политических и общественных деятелей. Было много арестов среди русских. Почти все бывш. русские офицеры и эмигранты были арестованы. Во время этих арестов Иван Ефимович еще уцелел, но следующая волна захватила и его. В августе 1940 г. он был водворен в одну из многочисленных ковенских тюрем. Арестованных держали на хлебе и воде. Во время допросов чекисты издевались над своими жертвами и часто избивали до потери сознания. Иногда ставили людей к стене и делами вид, что их расстреливают: пули попадали справа или слева в стену, наводя смертельный страх на допрашиваемых. Случалось, допрашиваемым предлагали папиросу. Но папиросы были специального назначения: закуривший переставал быть самим собой, он начинал видеть проходивших мимо него знакомых, громко с ними разговаривать или здороваться … День и ночь горел свет, и люди не знали, что теперь, день или ночь. Арестованные исхудали и походили на движущиеся тени. |
| От лица Игнатия он пожаловался понтифику на гонения, к-рым кесарь Варда подвергал бывшего патриарха и его сторонников (PG. 105. Col. 855-862). В Риме Феогноста рассматривали как офиц. представителя Игнатия (MGH. Epp. T. 6. P. 477, 748-749), хотя, по мнению Дворника, низложенный патриарх не имел отношения к его деятельности (напр.: Dvornik. 1970. Р. 96; Idem. 1974. (VI). P. 25-26). Известно также о подложном послании Игнатия с жалобами на императора, якобы адресованном Н., и о подложном послании папы Римского Фотию. Опираясь на эти документы, Фотий обвинил Игнатия в гос. измене ( Nicetas David. 2013. P. 62-64). Высказывалось мнение о том, что ужесточение политики Н. было связано с интригами Анастасия Библиотекаря, враждебно настроенного по отношению к Фотию ( Dvornik. 1974. (VI). P. 26-27). На решение Н. вступить в конфронтацию с императором и патриархом могло повлиять и их нежелание вернуть папе Римскому юрисдикцию над Иллириком (см., напр.: Ullmann. 1970. P. 105-106). Участники Собора, созванного в 863 г. в Риме, высказались в пользу Игнатия, признав его законным патриархом К-польским. Фотий, лишенный священного сана, должен был вернуть Патриарший престол Игнатию под угрозой пожизненного отлучения от Церкви. В вину Фотию поставили не только гонения на игнатиан, но и участие в его рукоположении митр. Григория Асвесты, т. к. в Риме еще не было вынесено решение по апелляции Григория и тот не имел права совершать епископские священнодействия. Участники Собора утвердили обвинительный приговор Григорию, вынесенный Игнатием, и велели митрополиту покинуть кафедру. Рукоположения, совершённые Фотием, не были признаны, а смещенных им епископов-игнатиан восстановили в правах. На Соборе было подтверждено иконопочитание (MGH. Conc. T. 4. P. 139-146; ср.: Ep. 87, 91; LP. T. 2. P. 159; Nicetas David. 2013. P. 58-60). Состоялся также суд над легатами: Захария был лишен кафедры и отлучен от Церкви; приговор Радоальду был отложен до его возвращения из Лотарингии. Узнав об этом, Радоальд скрылся, и на епископскую кафедру Порто был назначен Формоз (Ep. |
| 35 Верман – зав. Царицынским родильным приютом, снят после ревизии санитарной комиссии ЦГД. Гусев – инженер на городском водопроводе, его выявленные злоупотребления обошлись царицынскому бюджету более чем в 20 000 руб. 36 Серошевский Вацлав Леопольдович (1858–1945) – этнограф-сибиревед, писатель, публицист, участник польского освободительного движения. 12 апреля 1905 произнёс на польско-русском съезде в Москве речь о совместной борьбе. В конце 1905 арестован за печатные выступления и предан военному суду, бежал за границу. 40 Русские богатыри – участники соревнований по французской борьбе. Исключительный интерес к ней в России Блок отмечал среди важнейших событий 1911 (Блок А. Стихотворения. Поэмы. Театр. Л., 1972. Т. 2. С. 213). 41 Вяльцева Анастасия Дмитриевна (1871–1913) – исполнительница цыганских романсов, артистка оперетты. 42 Целебровский Алексей Иванович – сын священника, окончил МДА, 10 лет служил преподавателем философии, с 1904 инспектор Саратовской ДС, отвечал за воспитательную часть. Убит 12 марта 1911 уволенным за пьянство семинаристом И. В. Князевским; на похороны не пришёл ни один из воспитанников 4–5-х классов. 44 Ср. строки И. В. Кормильцева: «Мясники выпили море пива, мясники слопали горы сала, мясники трахнули целый город – им и этого мало» (1986). 45 За исключением коротких «оттепелей», выискивать «светлые явления» – одно из основных требований российской власти к пишущей братии (ср. нынешний лозунг: «Больше позитива!»). Анализ популярного с середины XIX в. понятия сделал Д. И. Писарев в статье «Мотивы русской драмы» (1864), образ использовал П. И. Вейнберг в актуальном и сейчас стихотворении «Мишура» (1863): Проносясь на коне наблюдений По арене общественных дел, Я на множество светлых явлений С умилительным чувством глядел. Говорил я: «В Нью-Йорке, в Париже, В Альбионе нет столько добра»... А как только вгляделся поближе – Мишура, мишура, мишура! О краса бюрократии новой! С беспредельным восторгом не раз Я внимал твоей речи громовой О вреде стародавних зараз |
| – А тебя за что ляхи сцапали, голубушка? – участливо обратилась к Матрене стройная женщина лет тридцати в длинном помятом платье, в наброшенном на плечи теплом шушуне с длинными откидными рукавами. Ее голова была повязана белым повоем, из-под которого ниспадала длинная темно-русая коса. Матрена пожала плечами, ежась от холода. На ней из одежды был длинный сарафан из шелковой узорной ткани, под которым была тонкая исподняя сорочица. Ни платка, ни шубы Матрена захватить не успела. – Ума не приложу, за что меня схватили? – растерянно пробормотала она, зябко обняв себя за плечи. – Бывает и такое, голубушка, – печально вздохнула незнакомка в шушуне. – Ты вон какая красавица! Небось какой-нибудь знатный лях заприметил тебя и возжелал сойтись с тобой на ложе. Дабы склонить порядочную женщину к греховному соитию, ляхи часто сначала стараются запугать ее, бросая в этот застенок. Вон, соседки мои, тетка и племянница, тоже безвинно сюда угодили. – Незнакомка кивнула Матрене на двух женщин, сидящих в обнимку у грязной каменной стены. Старшей из них на вид было чуть больше тридцати, младшей около пятнадцати. Беседуя с приветливой незнакомкой в шушуне, Матрена узнала, что ту зовут Анастасией Юршиной, что она из купеческой семьи. Поляки повесили ее отца и мужа за то, что те пытались в мешках с просом провезти в Москву несколько мушкетов. Делая обыск в доме Юршиных, поляки стали приставать к Анастасии, которая, защищаясь, выколола глаз ножницами польскому сержанту. За это поляки бросили Анастасию в тюрьму. – Скорее всего, меня тоже повесят, – без слез и дрожи в голосе промолвила Анастасия, усадив Матрену на соломенный тюфяк и укрыв ее своим шушуном, подбитым беличьим мехом. – Ляхи скоры и свирепы на расправу. Соседок Анастасии Юршиной по темнице звали Елена Иткупова и Наталья Рудакова. Они были из ремесленной кожевенной слободы. Обеих поздно вечером схватили на улице четверо подвыпивших поляков, которым показалось, что те прячут оружие под одеждой. Поляки пожелали обыскать женщин, но наткнулись на яростное сопротивление с их стороны. Жолнеры избили несчастных горожанок кулаками и ножнами от сабель, после чего они поочередно надругались над ними в одной из харчевен Китай-города. Зная, что полковник Гонсевский сурово наказывает своих подчиненных за подобные поступки, четверо насильников упрятали обесчещенных женщин в темницу, сказав тюремному приставу, что обнаружили у них под шубами кинжалы и мешочки с порохом. |
| Наконец, в 740 г. Л. И. и Константин V разгромили арабское войско при Акроине, а вскоре в халифате началась гражданская война, что сильно облегчило положение визант. М. Азии. Появление у арабов в 736/7 г. самозванца, выдававшего себя за сына Юстиниана II Тиверия, существенных последствий не имело. Будучи опытным дипломатом, Л. И. поддерживал хорошие отношения как с болгарами, так и с хазарами. Ок. 731/2 г. он заключил союз с хазар. каганом Вирхором, женив своего сына Константина на дочери кагана Чичак («Цветок», в крещении Ирина). Отношения с папством в правление Л. И. были напряженными, поскольку он переподчинил Сицилию, Юж. Италию и диоцез Иллирик, в к-рый номинально входила вся зап. часть Балканского п-ова до Сердики (ныне София) и Фессалоники включительно, К-польскому Патриархату, а также провел налоговые реформы в Сицилии и Италии в ущерб папским доходам. Тенденциозные источники связывают этот конфликт с противодействием папства иконоборчеству, однако, по всей вероятности, речь шла о чисто финансово-политических мероприятиях. В 727 г. Равенна и Пентаполь отпали от Византии, экзарх Павел был убит. В 735/6 г. Л. И. направил военно-морскую экспедицию в Юж. Италию, вероятно против лангобардов. Внутренняя политика Первоочередной задачей Л. И. являлась ликвидация внутриполитической нестабильности на грани хаоса, в которой империя находилась после 1-го свержения Юстиниана II в 695 г. Пока арабы осаждали К-поль, на Сицилии стратиг Сергий, будучи уверен, что столицу неизбежно сдадут врагу, провозгласил императором Василия Ономагула. Покончив с осадой, Л. И. немедленно подавил мятеж (возможно, т. н. Scriptor anni 718 появился как один из пропагандистских материалов в этом контексте). Однако сразу вслед за этим магистр Никита Ксилинит списался с Анастасием II, жившим в ссылке в Фессалонике, намереваясь вновь посадить его на престол при помощи болгар. Те вначале поддержали восстание, но затем выдали Л. И. Анастасия и убили нек-рых др. зачинщиков. Последовали казни ряда высших сановников, включая архиепископа Фессалоники. |
| Первоначально М. не поддерживал Григория , к-рый был поставлен на Киевскую кафедру в Риме униатским К-польским патриархом Григорием III Маммой . Вместе с Черниговским и Брянским еп. Евфимием (впосл. епископ Суздальский) М. был в числе наиболее последовательных сторонников поддержки в ВКЛ прав Киевского митр. Ионы. Известно неск. посланий Ионы, одним из адресатов к-рых был М. В 1459 г. через земли его епархии проходил путь московских послов - настоятелей Троице-Сергиева мон-ря игум. Вассиана I (Рыло) и Кирилло-Белозерского мон-ря Кассиана, направленных в Киев к вдовствующей Киевской вел. кнг. Анастасии Васильевне Московке, ее детям и братии Киево-Печерского мон-ря с целью агитации в поддержку митр. Ионы. В апр.-дек. 1459 г. в Москве проходили переговоры с королевскими послами писарем Якубом и киевским боярином Ивашенцем, которым сообщили о непризнании московской стороной прав Григория на Киевскую кафедру, о поездке митрополичьих московских послов в ВКЛ и мнении митр. Ионы о происходящих событиях (ПДРКП. 87-88/I. Стб. 645-664; РФА. 2008. 24. С. 137-140; 34. С. 160-161; 51. С. 193-196). 13 дек. 1459 г. по этому поводу М. было отправлено послание правосл. епископов Сев.-Вост. Руси (ПДРКП. 84. Стб. 632). Однако к апр. 1460 г., после Берестейского съезда, когда стало известно о постоянстве позиции кор. Казимира IV Ягеллончика в вопросе о митр. Григории, М. вслед за большинством правосл. архиереев (прежде всего Полоцким еп. Каллистом) изменил свою позицию и, по-видимому, формально признал его права на Киевскую кафедру. Вместе с тем в источниках нет сведений о прямых контактах между М. и Киевским митр. Григорием. Занятие М. Смоленской кафедры привело к увеличению внимания вкладчиков к его Черейскому мон-рю. В 1454 г. обители и «господину отцу своему и по плоти брату моему Мисаилу, владыце Смоленскому» его родной брат пожаловал «свое дельницо, што на мене пришло, отчины и дедины» (АСЗР. Т. 2. 1. С. 3). В 1465-1468 гг. обитель получила ряд пожалований от князей Друцких. В 1465 г. в мон-рь был сделан вклад матерью М. инокиней Агафией, к-рая «записала есми бонду свою, у Витебску, селце Улановичи» в Черейский мон-рь и «сыну своему Мисайлу, владыце Смоленьскому, со всим с тым, што к тому селцу слушает, с пашною землею и с водами и сеножатьми» для «своей души и на память и всему роду своему». За этот вклад М. должен «мене кормити и мною печаловатися до моего живота, а по моем животе душею моею печаловатися ему» (АЗР. Т. 3. 101/I-VII. С. 230-233). Расширение владений обители, созданной М., укрепляло его положение не только на Смоленщине, но и в Витебской губ., входившей в состав Полоцкой епархии, архиереи к-рой были очень влиятельны при Виленском дворе. В столице ВКЛ Смоленский архиерей добился подтверждения прав обители кор. Казимиром Ягеллончиком. |
| Народ, умиравший от голода и язвы и видевший, как фурманы в дегтярных рубашках, пьяные и буйные, ездили по улицам, железными крюками собирали мертвых, на отвратительных телегах свозили их на кладбища и зарывали их в общих могилах без всяких церковных обрядов, прославлял попечение «благодетелей» и толпами стекался к ним. Ковылин встречал каждого и каждому внушал, что бедствия посланы в наказание за «никонианскую» веру. Чаны, нарочно для того приготовленные, беспрестанно наполнялись водою для перекрещивания желающих и нежелающих. В Москве осталось много опустелых домов, в том числе и принадлежавшие перекрещенным в федосеевство. Сто лошадей Ковылина употреблены были на перевозку выморочного имущества. Иконы, бархат, парчи, наличные деньги – все свозилось в кладовые Ковылина. Из церкви св. Анастасии, что на Неглинной, обманом был взят целый древний иконостас. 497 Касса кладбища оказалась настолько богатою, что на постройку новых зданий свободно можно было употребить до 200000 руб. Были воздвигнуты два отделения: одно для мужчин, другое для женщин. То и другое обнесены каменною стеною с башнями по углам. В первом семь корпусов, один каменный с трапезными отделениями и шесть деревянных, а посредине площади – молельня. Во втором пять корпусов каменных, с назначением одного для малолетних, и при каждом отдельная молельня. Кладовые, амбары, погреба, кухни – завершали благоустройство. 498 Заботясь об устройстве помещения для своих последователей, Ковылин дал общине и внутреннюю организацию. Назвав общежитие монастырем, он назначил всем живущим в приютах кладбища особую одежду: мужчинам кафтаны, отороченные черным снурком, с тремя складками на лифе, застегивавшиеся восемью пуговицами, и сапоги непременно на каблуках; женщинам – черные плисовые повязки, того же цвета платки и китайчатые сарафаны. В определенное время, по сигналу, все собирались в часовню, где отправлялись вечерня, утреня, часы, а также панихиды, и затем все в порядке и с пением шли в трапезу в предшествии очередного, который нес икону; там, по прочтении наставником молитвы Господней, все делали обычное число земных поклонов и садились за стол; во время обеда слышался голос читавшего «житие»; прислужники разносили пищу, всегда постную. |
|
|
