| Историк не жалеет самых сильных эпитетов для обличения политики Валента и Валентиниана I. Одновременно он рассыпается в похвалах Феодосию I, всячески прославляя его подвиги. Аммиан Марцеллин — выразитель взглядов языческой оппозиции: он протестует против гонений «христианских» императоров на родовитую патрицианскую знать. При этом вероисповедные мотивы у него не играют первостепенной роли, более существенными являются политические симпатии или антипатии к тому или иному правителю. Сам историк рисует потрясающую картину падения нравов римской аристократии, делая это порою с огромным обличительным пафосом и, судя по живости картины, списывая непосредственно с натуры . По-иному относится Аммиан к городской знати средней руки, к куриалам. Он оплакивает упадок курий, и осуждает насильственное прикрепление к ним куриалов. Сочувственное отношение Аммиана к куриалам его родного города Антиохии было столь велико, что историк встал на их сторону во время конфликта с императором Юлианом из-за снижения цен на продукты, которое хотел провести Юлиан, заигрывая с народом Антиохии . Все это заставляет предположить, что Аммиан Марцеллин, выходец из среды антиохийской муниципальной знати, в известной степени отражал настроения куриалов, стоявших в оппозиции к высшей аристократии и правлению некоторых императоров, особенно Валента и Валентиниана I. Обличение Аммианом Марцеллином пороков высшей знати сочетается с глубоко презрительным отношением к народным массам. Особенно резкие нападки вызывает у Аммиана Марцеллина люмпен-пролетарская беднота Рима, которую он не отделяет от ремесленников, мелких торговцев и работников различных специальностей. Вслед за разоблачением упадка нравов знати Аммиан столь же яростно бичует пороки «праздной и ленивой римской черни». О рабах Аммиан Марцеллин обычно говорит лишь попутно. Для него рабство — бытовое явление, недостойное особого упоминания. В труде Аммиана Марцеллина с большой впечатляющей силой воссоздается картина острейшей социальной борьбы, охватившей в IV в. как Восточную, так и Западную империи. К движению латронов и к другим народным восстаниям Аммиан Марцеллин относится с непримиримой, поистине классовой ненавистью, называя их участников «остервеневшей от голода и отчаяния толпой» . |
| Наиболее выдающимся византийским историком IV в. был антиохийский грек Аммиан Марцеллин (ок. 330—400 гг.). Приверженец Юлиана Отступника, с которым участвовал в походе против персов, и сторонник восстановления языческой религии, Аммиан Марцеллин на склоне своих лет написал исторический труд на латинском языке, известный под названием «Res Gestae» — «Деяния» . Это произведение было задумано автором как продолжение знаменитого исторического сочинения Тацита и охватывало период от правления императора Нервы до конца IV в. Сохранилось лишь 18 книг труда Аммиана Марцеллина (кн. 14—31), посвященных событиям 353—378 гг., современником, а зачастую и участником которых был сам автор. Аммиан Марцеллин предстает перед нами отнюдь не как компилятор, а как мыслящий историк, глубоко озабоченный судьбами Римского государства, стремящийся добросовестно осветить события своего времени. В его сочинении подкупает достоверность фактического материала; большинство его известий выдерживает проверку данными других источников. В значительной мере это объясняется тем, что основой исторического повествования автора служили его собственные жизненные наблюдения и рассказы очевидцев. Аммиана Марцеллина часто рассматривают как последнего великого римского историка. Это суждение верно лишь отчасти. Нельзя отделить непроходимой гранью позднеантичную историографию от ранневизантийской; напротив, между трудами римских и византийских историков имеется прямая преемственность. Справедливее поэтому считать Аммиана Марцеллина последним представителем античной историографии и первым крупным византийским историком. Он близок не только римским, но и византийским авторам (Прокопию, Агафию, Феофилакту Симокатте), которые, подобно самому Аммиану Марцеллину, во многом оставались еще на почве античной исторической науки. По своему мировоззрению Аммиан Марцеллин был поклонником античной культуры, религии и философии. Приверженец язычества, он осуждал, однако, излишнее увлечение внешними сторонами языческого культа. Ему были чужды проявления грубого языческого антропоморфизма; больше влекла его мистическая философия неоплатоников, особенно Плотина. Всю жизнь он был крайним идеалистом, верил в безграничное превосходство духа над телом, в бессмертие души. |
| Находясь всецело в кругу античных идей, Аммиан Марцеллин проявляет в то же время двойственное отношение к христианству. В труде этого историка критическое отношение к церковной иерархии с ее бесконечными внутренними раздорами уживается с уважением к самой христианской религии и веротерпимостью. Аммиан Марцеллин создает необычайно реалистическую картину, бичуя пороки высшего духовенства в Риме. Его рассказ достигает редкой обличительной силы, когда он описывает борьбу за папский престол, во время которой претенденты поднимают на восстание чернь и проливают потоки крови. Роскоши и суетному тщеславию высших церковных сановников Аммиан Марцеллин противопоставляет бедность и смирение провинциальных священников. Осуждая распри между христианами, связанные с развитием ересей, Аммиан Марцеллин вместе с тем и без всякого сочувствия говорит о столкновениях христиан с язычниками. Сторонник веротерпимости, считающий нормальным сосуществование и культа Адониса, и древнеегипетских культов, и христианства, Аммиан рассматривает последнее как одну из равноправных религий. Иисус Христос для него не бог, а один из учителей мудрости, основатель новой религии, «соперник Юпитера» . Политические идеалы Аммиана складывались под влиянием как современной ему социально-политической борьбы, так и учения античных философов. Он приверженец сильной и справедливой монархической власти, опирающейся на мудрых помощников и чуждой личного произвола. Власть, по его мнению, есть не что иное, как забота о благосостоянии другого. Добрый правитель должен ограничивать свое имущество, бороться с порывами страстей и гнева, знать, что воспоминания о жестокости — плохая опора для годов старости. Отвлеченный идеал правителя, нарисованный Аммианом, находился в таком вопиющем противоречии с действительностью, что этот контраст прекрасно осознавался самим историком. И сила Аммиана Марцеллина — не в позитивной конструкции идеальной политической власти, а в страстном обличении существующего политического строя. Повествование Аммиана Марцеллина достигает поистине огромного эмоционального накала, когда он рассказывает о злодеяниях и пороках таких императоров, как Валент и Валентиниан I. Обличительные инвективы против них, впрочем, уже не были опасны для историка, писавшего свой труд в правление Феодосия I, когда критика предшествующего царствования поощрялась новым правительством. |
| Аммиан Марцеллин высоко ставит античную философию и хорошо знает труды философов различных школ (платоников и неоплатоников, а также Аристотеля, Гераклита Эфесского, Демокрита). Он знаком с атомистикой; он с похвалой отзывается о занятиях натурфилософией и естественными науками. С большой горечью пишет Аммиан Марцеллин об упадке античной науки в его время. Знатные люди «боятся науки, как яда» . Вместо занятия науками знать и народ предаются безумным увлечениям конными ристаниями; огромной популярностью пользуются мимы, шуты, продажные танцовщицы,— «библиотеки же заперты навек, как гробницы» . Аммиан Марцеллин восстает против гонений на языческую науку и философию, возобновленных после краха реформ Юлиана Отступника, осуждает правительство за инспирированные им процессы, во время которых языческих философов ложно обвиняли в чародействе. Историк оплакивает гибель по воле разъяренных деспотов многих языческих ученых — особенно философов Пасифила и Симонида: они мужественно приняли смерть, не пожелали даже под пыткой оклеветать других невинных людей и проявили необычайную твердость духа. Аммиан Марцеллин обличает вандализм палачей, по приказу императора Валента сжигавших ценнейшие рукописи и книги античных авторов, захваченные в домах осужденных язычников. Высоко ценя античную науку и образованность, Аммиан Марцеллин не свободен от предрассудков своего времени: он верит в предсказания, во власть Фемиды, открывающей веления рока. Он даже пытается дать философское толкование различным гаданиям. Этические воззрения Аммиана Марцеллина формировались под непосредственным влиянием античной философии. Выше всего Аммиан ставит духовные качества человека. «По определению философов,— пишет он,— есть четыре главные добродетели: умеренность, мудрость, справедливость и храбрость». В труде Аммиана мы встречаем галерею портретов различных политических деятелей — Юлиана Отступника, Валента, Валентиниана I и др. Их характеристики отличаются глубиной психологического анализа, огромной жизненной правдой. |
| 171 Примечательно также, что блаж. Феодорит иногда смягчает, говоря о тех или иных епископах – противниках никейской веры, свои оценки их неортодоксальных воззрений (например, в повествовании об Акакии Кесарийском), 172 но решительно заявляет, что император Констанций вел «войну против евангельских догматов» (τν χατ τν εγγελιχν δογμτων... πλεμον). Мысли императора блаж. Феодорит сравнивает с колеблемыми ветром тростями, упрекая, таким образом, Констанция в непостоянстве. 173 Из сочинения блаж. Феодорита становится также очевидно, что он ставит «священство» выше «царства». 174 Для настоящего исследования особенно важна содержащаяся в «Церковной истории» блаж. Феодорита информация о Сердикском 175 и Ариминском соборах. 176 Кроме того, в «Церковной истории» цитируется ряд чрезвычайно важных соборных документов, неизвестных по другим источникам, в том числе весьма спорное исповедание веры западных отцов Сердикского собора, 177 Никская формула, 178 а также документы, связанные с неким Иллирийским собором второй половины IV в. 179 «Светские» исторические сочинения Немногочисленные (по понятным причинам), но тем не менее важные свидетельства по церковной истории IV – начала V в. содержатся также в сочинениях языческих историков Аммиана Марцеллина и Олимпиодора. Аммиан Марцеллин родился во второй четверти IV в. в Антиохии. Родным языком историка был греческий, но его историческое сочинение было написано на классическом, хотя и несколько эллинизированном латинском языке. Во времена императоров Констанция (337–361) и Юлиана Отступника (360–363) Аммиан Марцеллин служил в римской армии. 180 После гибели императора Юлиана в 363 г. Аммиан Марцеллин покинул военную службу. Скорее всего, следующий период своей жизни Аммиан Марцеллин провел в путешествиях по восточным провинциям Римской империи, затем он приехал в Рим и жил здесь до своей смерти (ок. 400). В древней столице Империи Аммиан Марцеллин и написал свой труд, который был посвящен истории Римского государства с момента восшествия на престол императора Нервы (96) до смерти императора Валента (378) и включал 31 книгу. |
| 35 Хронология Аммиана Марцеллина относит поход в Африку к 371 году, тогда как большинство исследователей – к 372 г. или к началу 373 г. См. Sievers Op. cit. s. 288; Richter “Das Westromische Reich”, Berlin 1865, s. 392. 39 Кроме Аммиана Марц. о походе Феодосия в Мавританию кратко замечают: Zosim. Hist. IV, 16; Орозий Op, cit. VII, 33; Симмах, l. X, Ep. I; l. X, Ep. 29 (Migne ser. lat. XVIII). 41 Richter. Op. cit. s. 402. Определение года смерти Феодосия-отца имеет очень важное значение, так как от той или другой даты зависит определение года появления в Испании Феодосия-сына. Обычно относят удаление Феодосия “junior” в Испанию к 376 г. (См. Guldenpenning und Ifland Op. cit. s. 55; Tillemont Op. cit. V, 2, p. 445; Goyau “Chronologie de l’empire romaine”, Paris, 1891, p. 553), что приблизительно точно. Аргументация такова: смерть Феодосия-отца несомненно последовала после смерти Валентиниана – см. Иероним “Творения” т. V, русск. пер. Хроника; Oros. VII, 33 (Adversum paganos). Смерть же Валентиниана, по более вероятной хронологии в данном случае Аммиана Марц., произошла в 375 г. (XXX, 5). Сократ еще добавляет: 17 ноября (IV, 31). В пользу этой даты говорят следующие факты: 1) Валент, брат Валентиниана, после смерти последнего царствовал три года (Socr. IV, 38). Chronique de Mischel le Syr. VII, 7, близкая к Сократу, насчитывает только два года, что очевидно ошибка, так как хроника определяет года Валентиниану – 54 г. (ср. Socr. IV, 31) и Валенту – 50 лет (Socr. IV, 38) совершенно согласно с Сократом; 2) Грациан, соправитель Валента и преемник Валентиниана, царствовал 3 года до Феодосия В. (Cedreni “Hist. compendium” p. 550); 3) Феодосий В. – можно считать научным фактом – вступил на престол в начале января 379 г.; 4) Валент умер 9-го августа 378 г. Отсюда, если мы отбросим от 379 г. те три года, во время которых управляли Грациан и Валент, то и получим дату смерти Валентиниана – конец 375 г. Chronicon paschale Migne ser. gr. t. 92 относит смерть Валентиниана к 378 г., а хроника Иеронима (русск. перев. т. V) – к 379 г., что очевидно абсурд. Отсюда, смерть Феодосия-отца могла последовать или в конце 375 г., или в начале 376 г. Значит и бегство Феодосия в Испанию случилось не позже 376 года. |
| Для характеристики социально-политических взглядов Аммиана очень показательно его отношение к восстанию Прокопия (365— 366 гг.). Политические цели, которые первоначально ставил Прокопий,— свержение ненавистного режима Валента и защита интересов горожан, в первую очередь куриалов,— в какой-то мере импонировали Аммиану. Но превращение этого заговора против императора в широкое народное движение, оттолкнув знать и зажиточных горожан, вместе с тем совершенно изменило позицию историка. Он не скрывает своей враждебности к Прокопию, поскольку тот в какой-то степени опирался на народные массы Константинополя, на простых солдат и варваров-готов. В целом Аммиан оценивает восстание Прокопия, как мятеж, причинивший большие бедствия государству. Поистине уникальные сведения сообщает Аммиан Марцеллин о другом крупнейшем движении его времени — восстании вестготов на Дунае в 70-х годах IV в., которое привело Восточную Римскую империю на край катастрофы. Чрезвычайно ценны, в частности, известия Аммиана Марцеллина о том, что вестготов поддержали колоны, рабы, горнорабочие Фракии и Македонии. Рассказ об Адрианопольской битве у Аммиана — лучшая часть его труда, где автор поднимается до высот настоящего художника слова, живописуя страшные сцены сражения с огромной выразительностью и жизненностью, свидетельствующей, что Аммиан писал эту картину если не по личным наблюдениям, то по свежим рассказам участников сражения. Сочувствие автора, конечно, всецело на стороне римлян; Адрианопольский разгром для него — национальное бедствие, поражение, наносящее удар Римскому государству, римской национальной гордости. Аммиан хорошо понимает, сколь велика варварская опасность для империи. Никто другой из византийских историков раннего периода не показал с такой убедительностью поистине грандиозный размах борьбы Рима и варваров. Натиск последних изображается Аммианом как разрушительный ураган; их набеги носят грабительский и опустошительный характер, и борьба с ними — патриотический долг каждого римлянина. В этой борьбе все средства хороши, и Рим, отстаивающий свою культуру, всегда прав. |
| 145 О понимании античными (языческими) авторами истории как цепи политических событий см.: Croke В., Emmett A. Historiography in Late Antiquity: An Overview//History and Historians in Late Antiquity/Eds. B. Croke, A. Emmett. Sydney, 1983. P. 1–12. 146 О технике исторического повествования в античности см. статьи в сборнике: Поэтика древнеримской литературы. Жанры и стиль. М.. 1989. 148 Вопрос о понимании античным и раннесредневековым человеком войны, изучение способов изображения им сражений становится все более актуальным в отечественной историографии. См., папр.: Кривушин И. В , Скворцова Е. В. Гомер и битвы в «Истории» Геродота//Историческая мысль в Античности и Средневековье. Тезисы докл. коллоквиума (20–22 марта 1996 г.). Иваново. 1996. С. 5–6; Федорова Е. Л. Война и история в «Деяниях» Аммиана Марцеллина//Раннесредневековый текст: проблемы интерпретации. Иваново, 2002. С. 14–32; Она же. Война в «Деяниях» Аммиана Марцеллина. Автореф. дис. ... канд. ист. наук. СПб., 2003; Вишневский А. В. Битва как феномен англосаксонского исторического сознания (на материале поэтических памятников древнеанглийского периода)//Формы исторического сознания от поздней Античности до эпохи Возрождения (Исследования и тексты). Иваново, 2000. С. 89–100; Гвоздецкая Н. Ю. Древнегерманские племенные конфликты в историческом сознании англосаксов (на материале эпической поэмы «Беовульф»)//Историческая мысль и историография на рубеже Античности и Средневековья. Материалы коллоквиума (Иваново. 29–30 марта 2000 г.). Иваново, 2000. С. 28–33. 149 В античной историографии конфликт между утрированно хорошим и утрированно отрицательным героем наиболее четко представлен на страницах исторических сочинений Корнелия Тацита Гм : Коллингвуд Р. Дж. Указ. соч. С. 40 150 Ср.: Africa Т. Urban Violence in Imperial Rome//Journal of Interdisciplinary History. Vol. II. 1971. P. 3–22; Brunt P. A. The Roman Mob//Past & Present. Vol. 35. 1966. P. 3–27; Lintott A. Violence. Civil Strife and Revolution in the Classical City. London, 1982; Yavetz Z. Plebs and Princeps. Tel-Aviv, 1969. |
| Теперь подробнее остановимся на ранее упомянутом 17 ст. 1 книги трактата свт. Амвросия «О Святом Духе». Этот стих интересен тем, что он является единственным местом в первой книге, где свт. Амвросий касается описания исторических реалий того времени. Итак, мы читаем: «…ибо и Константинополь уже обращен словом Божиим, и получил видимое свидетельство Твоего правосудия. Ведь пока встревоженный приграничными войнами город согревал в своих недрах яд ариан, его стены оглашались вражеской армией. Но как только он абсолютно отрекся от изменников веры, то и самого врага и судию царей, которого всегда имел обыкновение страшиться, он увидел преданным, вновь обрел молящимся, укрыл умирающего и овладел погибшим» 120 . При чтении этих строк возникает ряд вопросов: что за изменники веры, от которых отрекся Константинополь, что за неведомый «судья царей» (и каких царей), каким образом он стал преданным и т.д. Для ответа на эти вопросы обратимся к латинским комментариям к этому стиху, оставленным «на полях» издания Миня. Здесь указано, что некий Валезий (по всей видимости, Генрих Valesius – французский ученый, род. в 1603 г. в Париже, был издателем трудов в т.ч. Аммиана Марцеллина) 121 в своих примечаниях к XXI книге Аммиана Марцеллина понимает под «самим врагом и судьей царей» (hostem ipsum judicem regum) варварского предводителя Атанарика (id est Athanaricum regem); а под царями, которые имели обыкновение его бояться, – властителей Восточной империи (id est imperium Rom. in Oriente). О яде же ариан примечания Миня говорят следующее: «До тех пор, пока внутри Константинополя пребывал яд Ария, над ним постоянно нависала опасность готского вторжения. Более того, через сорок лет после того, как Евсевий Никомедийский возглавил кафедру Константинополя, император Валент потерпел сокрушительное поражение от готов» 122 . Теперь попытаемся согласовать это с историческими реалиями. Среди варварских предводителей, особо докучавших Римской империи во второй половине IV в., историки (в частности, Аммиан Марцеллин) выделяют Атанарика. Можно ли сказать, что свт. Амвросий, говоря о judice regum, ведет речь именно о нем? Вот что по поводу Атанарика пишет В. Лавров: «Относительно Атанарика можно отметить следующее. Вряд ли Аммиан Марцеллин, употребляя термин iudex, подразумевал под Атанариком просто судью. Это не соответствовало бы реальному статусу предводителя тервингов. Кроме того термин iudex Gothorum употребляется Авксентием Доростольским. В жизнеописании Ульфилы iudex Gothorum организовал гонения на христиан во времена Констанция II. Значит, этот титул носили готские правители» 123 . |
| 1070 Имеется в виду остготский царь Германарих, объединивший под своей властью многие народы и племена Восточной Европы (подробнее см. ниже: lord. Get. 116, 118–120, 129–130). 1074 Вождь тервингов Атанарих в 366 г. послал помощь узурпатору Прокопию (см. об этом у самого Аммиана XXVI, 10, 3; ср. также: Them. Or. X, 134; Zosim. IV, 7, 2). 1082 Причину упоминания Феодосии вместо ожидаемого Боспора (Пантикапея) исследователи видят в упадке Боспорского царства и разрушении Пантикапея к этому времени. 1085 Хотя сам Оросий оказался современником вторжений аланов в Западную Европу вплоть до Испании, он определяет область их расселения так, как это было в первые века н. э. 1087 Имеется в виду гибель Валента в битве против готов в 378 г., когда он, спасаясь бегством, был сожжен в сельской хижине. 1091 Это произошло в 382 г. О том, что вождь тервингов Атанарих в 366 г. послал помощь узурпатору Прокопию, мы узнаем от Аммиана Марцеллина (XXVI, 10, 3). 1092 Мурсианское озеро не упоминается больше ни у одного автора, у Иордана дважды (здесь и в 35). Локализация его до сих пор твердо не определена, озеро пытаются найти на огромной территории от дельты Дуная до озера Балатон (подробнее см.: Скржинская 1997. С. 209–213; сама исследовательница склоняется к мысли, что это озеро Балатон). 1093 Античная Тира называлась уже в поздней античности Данастром (ср.: Ammian. Marcell. XXXI, 3, 3; 3, 5). Иордан, по-видимому, по ошибке счел два эти названия именами двух различных рек. 1094 Вагосола упоминается только у Иордана; под ней, судя по порядку перечисления северночерноморских рек, подразумевается Южный Буг. 1098 Иордан, таким образом, разделяет точку зрения античных географов о Каспийском море как заливе Северного океана. 1099 Серами в античности называли китайцев. Поскольку имя серов ассоциировалось с шелком, привозимым из Китая через Среднюю Азию, Иордан помещает их сразу же за Каспием, подразумевая под ними, очевидно, среднеазиатские народы, поставлявшие китайский шелк. 1100 Греческого города под таким названием в Северном Причерноморье нет. |
|
|
