| Перед Оптиной Леонтьев оказался в Николо-Угрешском монастыре. Никакой постриг он тогда еще не принимал — это произойдет за несколько месяцев до смерти. В Николо-Угрешском он просто не мог выдержать монастырской жизни: питаться как братия, выполнять унизительные бессмысленные послушания — чтобы он смирился, архимандрит посылал его в мороз щепки на дворе собирать. И только в Оптиной, рядом со старцем Амвросием, он нашел наконец приют душе и телу, убедился, что монашеская дисциплина может сочетаться с обыденной жизнью. В том, что Леонтьев пришел в Оптину, есть что-то провиденциальное. Еще ребенком его привезла туда мать, и он сказал: «Вы меня сюда не возите, а то я здесь останусь». Старец Амвросий, видя в чем-то немощь, внутренние пределы Леонтьева, разрешил ему пожить за монастырской оградой, почти барином. Наверное, можно сказать, что при его духовном и этическом максимализме в нем самом волевого начала не всегда хватало. Внутренних противоречий в нем было слишком много. Амвросий, учитывая все особенности его личности, все-таки требовал от него самодисциплины и соблюдения дисциплины церковной. При таких условиях старец поощрял его литературную деятельность. — Вы главный редактор полного собрания сочинений Константина Леонтьева в 12 томах, автор книги и статей о нем. С чем связан Ваш интерес к фигуре Леонтьева? — Есть замечательные философы нашего религиозно-философского ренессанса, скажем, Флоренский или Флоровский, Сергий Булгаков, Бердяев, но, на мой взгляд, они нам мыслительную и моральную дорогу выглаживают. И ты можешь идти по этой дороге, а можешь свернуть в сторону, отложить их книги. С Леонтьевым иначе, он создает крутой рельеф для движения мысли. У него нет ни полян, ни равнин, нет хайдеггеровского «Der Feldweg» («Проселочная дорога»), по которому увлеченно идешь к новому и неизвестному. У Леонтьева перепады, порой он сам себе противоречит, у него нет ровного хода мысли, он то взлетает на вершину, то бросает тебя вниз в отчаяние, и ты думаешь: все, выхода нет, вот такой будет конец. Но он вторгается в твою жизнь. Он требует от тебя думать сейчас, как бы уже после конца, он все время возбуждает, обостряет. И сам переживает это с подлинной болью души, с болью ума. Не болезненность, просто боль. Я только на одном настаиваю: мы не следуем за Леонтьевым, мы получаем от него импульсы, с ним мы все время находимся в напряжении, чувствуем опасность: он подрывает нашу привычную устойчивость, его идеи грозят стать реальностью, уже становятся. А вот всех остальных мыслителей я читаю спокойно, получаю интеллектуальное наслаждение. |
| 611 С. de Clercq, Les textes juridiques dans les Pandectes de Nicon de la Montagne Noire. Venezia, 1942. 612 Просветитель. Казань, 1857. С. 537 и сл.; Т. Špidlík, Joseph de Volokolamsk//ОСА 146. Roma, 1956. P. 12. 621 Письмо 1851 года, цит. в книге: Н. Лосский, История русской философии. С. 41; ср.: А. И. Кошелев, Записки. Берлин, 1884. 626 А. Хомяков, Письмо к редактору «Lunion Chrétienne» о значении слов «Кафолический» и «Соборный», 1860. С. 312. 634 Цит. по сборнику Ранние славянофилы: А. С. Хомяков, И. В. Киреевский, К. С. и И. С. Аксаковы. Сост. Н. Л. Бродский. Москва, 1910. С. 122; см.: Е. Porret, Berdiaeff. Р. 52. 640 «Никакого главы Церкви, ни духовного, ни светского, мы не признаем... Непогрешимость почиет единственно во вселенскости Церкви, объединенной взаимной любовью» (А. Хомяков, Собрание сочинений. Т. П. Москва, 1900. С. 54); ср.: прот. Сергий Булгаков , Православие. С. 155. 647 T. Špidlík, La doctrine spirituelle de Théophane le Rectus. Le Co_eur et lEsprit//OCA 172. Roma, 1965. P. 239. 653 J. Meyendorff, Témoignage universel et identité local dans lOrthodoxie russe//Mille ans. P. 103. 659 0. Clément, Aperçus sur la théologie de la personne dans la «diaspora russe»//Mille ans. P. 306. 662 См.: G. I. Gargano, La teoria di Gregorio di Nissa sul Cantico dei Cantici//OCA 216 (1981). P. 208 ff. 671 The Church Universal//St. Vladimir " " s Seminary Quarterly II, n. 1 (November). New-York, 1954. P. 407–447; In Search for Unity: St. Andrews I960//Harvard Divinity School Student Paper. Cambridge (Mass.), 1961 (February). 677 Цит. по: С. Swietlinski, La conception sociologique de lo_ecumenicité dans la pensée russe contemporaine. Paris, 1938. P. 56. 682 Вот почему она так настаивала на том, что ап. Андрей проповедовал на ее территории. См.: Podskalsky, Christentum. S. 11 ff. 690 G. Podskalsky, La prie dans la Russie de Kiev: ses formes, son rôle, ses affirmations//Mille ans. P. 71. 691 Молитвы, которые читались на исход души в эпоху Киевской Руси, свидетельствуют о явном богемо-моравском влиянии. В них призываются святые Латинской церкви, такие как Вито, Лоренцо, Флориан, Сильвестр, Амвросий, Иероним, Мартин, Лукия, Цецилия, Фелицитата, Вальпурга, Бенуа, Адалберт (Войцех), Вацлав, Канут (Кнут), Олаф. |
| Семен Иванович Гамалея – был глубочайший мистик, как то видно из речей его, напечатанных во 2-ой части «Магазина свободно-каменщического» (1784 г.). Гамалея происходил из Малороссии; кажется, имел много родственного со Сковородой. Из Московских мартинистов интересны еще фигуры Лопухина – аристократа, посвятившего себя печатанию в собственной типографии духовно-нравственных книг мистического настроения; купца Походяшина , пожертвовавшего буквально все свое состояние на человеколюбивые предприятия Новикова; писателя Лабзина , очень популярного потом среди хлыстов. Из малороссийских богоискателей выдаются в XVIII веке Величковский и Сковорода . Первый перевел «Добротолюбие», а второй оставил целую религиозно-философскую систему, о которой много писали Харьковские ученые Зеленогорский, Багалей и др. … В царствование Александра I интересен петербургский кружок богоискателей, с Татьяной Филипповной Татариновой во главе. Она, помнится, была под влиянием писаний Лабзина. К кружку Татариновой принадлежал знаменитый художник Боровиковский, родом из Миргорода, ближайший земляк Гоголя. Его церковная живопись потому столь возвышенна и вдохновенна, что он сам в мистическом экстазе переживал душою те видения, которые потом переносил на стены храмов и в иконы. К Татариновой примыкала баронесса Крюднер, с которой был дружен Император Александр I. Здесь источник мистицизма Государя. В связи с мистическим настроением Александра I (в последние годы Его царствования) сложилась легенда о Его мнимой смерти и о старце Федоре Кузьмиче, скончавшем свои дни в Томске. Мистические течения, связанные с Оптиной Пустынью, известны каждому образованному человеку, и распространяться о них нет нужды. Нельзя не отметить, впрочем, интересной личности Климента Зедергольма, сына немецкого пастора, протестанта, принявшего православие и иноческий сан, одного из самых преданных учеников знаменитого старца Амвросия Оптинского ; Константина Николаевича Леонтьева , братьев Киреевских, Аксаковых, Хомякова и др. Хомякова можно изучить основательно по книге проф. Завитневича , о которой имеется, между прочим, замечательный отзыв священника Флоренского в «Богословском Вестнике», напечатанный незадолго до революции. Сам Флоренский высказывает ту мысль, что, восстанавливая патриаршество, мы идем к восточному папизму, с его догматом непогрешимости папы «ex cathedra», – мысль, уже неоднократно мною высказываемую. Нашло свое отражение русское богоискательство и в сочинениях Мережковского, Розанова, Булгакова, Бердяева, князей Трубецких, Сергея и Евгения и, конечно, также Владимира Сергеевича Соловьева, поднявшегося в своих полетах мысли на такую высоту, какая дала ему возможность написать «Три разговора», – произведение исключительное по проникновенности и интуиции. |
| Но по отношению к вере стародубские раскольники долго находились в крайнем невежестве и самом жалком состоянии. Не было у них ни молитвенного дома или часовни, ни постоянных пастырей. По временам только приходил какой-либо поп с Ветки или монах и совершал у них христианские требы, обыкновенно же это отправляли кое-как старики. Так, в лучшей из слобод, по имени Зыбковской, один бедный старик вздумал отправлять службы в своей хижине по Часослову и Псалтыри, – для чего повесил у хижины доску, в которую ударял по праздникам, приглашая народ на молитву. Мало-по-малу слобожане до того привыкли к службам старика, что пожелали иметь его своим духовником, и, исповедуясь у него, просили и причастия. Старик сначала отказывался; потом, как сам говорил, нашел будто бы какие-то старинные крохи евхаристии, запекал их в новые лепешечки теста, и тем причащал народ многие годы. Когда некоторые из слобожан достали себе где-то беглого попа: старик сильно вооружился. «Какие ныне попы, говорил он, и где их взять? Я ваш отец духовный»..., и многих слабоумных удержал за собою. В другой слободе, Злынке, старики также привыкли отправлять службу только по Часослову и Псалтыри, воображая, что других книг и нет на свете. Когда один из них, купив в Москве старопечатный Октоих, привез в свою слободу и велел читать по нему канон, то, едва только начали первую песнь: «колесницегонителя Фараона»..., между присутствующими поднялся крик: «что эта за книга? зачем она здесь? Это по новой вере... Что в ней за колеса да Фараон написаны? В печь ее, да сжечь». Никто не мог уверить простаков, что книга была старая 533 . С другой стороны, как ни был хитер Патрикий, но однажды дался было в обман, из которого с трудом выпутался. Иеродиакон новоиерусалимского монастыря Амвросий, человек еще молодой, но ловкий и честолюбивый, опасаясь наказания за разные свои вины, особенно за хищение церковного имущества, бежал в слободу Зыбковскую под именем иеромонаха Афиногена и просил Патрикия принять его в свое согласие. Патрикий принял его с радостью, полюбил и вскоре отправил в качестве священника с великими похвалами в разные драконовские скиты и селения, находившиеся за границей по берегам Днепра, а потом в 1750 г. |
| 1925 Далее вычеркнуто изначальное продолжение: Акад правлением замечено, что большая часть из них не имеют. 1926 Исправление показали недостаточные суждения в церковной истории и латинском языке вписано поверх строки. 1927 Изначальный порядок слов: со стороны их на будущее время. Предпочтительный порядок обозначен цифрами (14), проставленными поверх слов. 1929 Обнаружить подобное предписание в рамках фонда Внешнего правления МДА пока не удалось. Однако результаты вступительных экзаменов традиционно служили поводом к разбирательству о качестве семинарского образования. Ср. предписание следующего года «Предписание правления МДА о выяснении причин слабой преподавательской работы наставников I-й половины учебного года в духовных семинариях» (Там же. 2132; а также 2136 и 2152). 1933 Содержание этого трактата впоследствии стало одной из причин отстранения Гилярова от преподавания в Академии (см.: публикуемое ниже «Предложение» митр. Филарета). 1934 Гиляров пропустил половину семестра: он был назначен на должность бакалавра Академии 11 октября 1848 г. и приступил к работе предположительно во второй половине октября. 1935 Первая часть программы (до русских раскольников включительно) ныне публикуется; что касается второй части, то найти ее пока не удалось. 1936 Речь идет об авторских статьях, розданных студентам для подготовки к экзаменам. Такая практика была распространена, хотя и вызывала подозрение и критику митр. Филарета: «Желаю видеть записки и узнать настоятельную в них надобность, когда есть учебная книга и когда для студентов много письменной работы по предметам, не имеющим учебных книг» (ЦИАМ. Ф. 229. Оп. 2. 848. Л. 18 об.). 1937 Судя по сообщениям прот. С. К. Смирнова (Смирнов. С. 29), официальными руководствами по герменевтике до Гилярова были сочинения: 1) Rambach J. J. Institutiones hermeneuticae sacrae variis obserationibus copiosissimisque exemplis biblicis illustratae cum praefatione Ioannis Francisci Budolei. Jena, 1723 (по специальному «православному» переизданию: Rambach J. J. Delineatio Hermeneuticae sacrae. 1 ed. Petropoli, 1815; 2 ed.: 1832) и 2) Амвросий (Подобедов) , митр. Краткое руководство к чтению книг Ветхого и Нового Завета. М., 1803; 6-е изд.: 1840. Указанные работы не совпадают с программой Гилярова, композиционно выстроенной в соответствии со стандартом, предложенным архим. Макарием (Булгаковым) . См.: Макарий (Булгаков) , архим. Введение в православное богословие. СПб., 1847. С. 644–649. В то же время для программы Гилярова характерна большая ориентировка на принципы герменевтики Ф. Шлейермахера и новой Тюбингенской школы. |
| Иерониму, и написанного, по крайней мере, не позже VII века, где читаем: in qua (prima Joannis epistola) ab infidelibus mramslamoribus multum erratum esse fidei veritate comperimus, trium tantum vocabula, hoc est, aquae·, sanguinis et spiritus in sua editione ponentibus, et Patris Verbique ac Spiritus Sancti testimonium omittentibus, in quo maxime et fides catholica roboratur, et Patris, et Filii et Spiritus Sancti una divinitatis substantia comprobatur, – откуда также следует, что и в VII веке не было этого стиха только в некоторых списках и притом испорченных неточными переводчиками, след. не в греческих, и что против этого опущения тогда вопияли православные (Vid. Witassii, tract. dc Sanctiss Trinit. quaest. III, articul. 2). 461 Начинаются оба словами: три свидетельствуют, а оканчиваются – первый: и Сии три суть едино, последний: и сии три об одном. 462 В этом нередко обличал Ариан святой Амвросий – de fide lib. II, cap. 15, n. 335. также lib. V, cap. 16, n. 193, и особенно – de Spiritu S. lib. III, cap. 10, где, сказавши, что они опустили в своих кодексах текст: Дух есть Бог..., восклицает: atque utinam de vestris et non etiam de Ecclesiae codicibus tolleretis! Eo enim tempore, quo impiue infidelitatis Auxentius Mediolanensem ecclesiam armis exercituque occupaverat, vel a Valente atque Ursatio, nutantibus sacetordibus suis, incursabatur ecclesia Syrmiensis, falsum hoc et sacrilegium vestrum in ecclesiasticis codicibus comprehensum est. Et fortasse hoc etiam in Oriente fecistis.... Α Сократ свидетельствует, что Ариане точно также опустили в кодексах 2 стих 4 гл. 1 послания Иоаннова. 463 Есть он также в переводе армянском, по свидетельству Миллия, как и помещается в некоторых изданиях этого текста, хотя в издании новейшем (edit. Veneta Zohrabi an. 1805) опущен. Есть он и в италийском издании (1532 г.) Бруциоля, сделанном с греческого текста. 466 Contra Prax. cap. XXV et XXXI. Conf. de monogam. cap. XI, где, приведя по латинскому переводу 1 Кор. гл. 7, стих 39, автор замечает: sciam plane, non sic esse in graeco autentico, quomodo in usum exiit. 467 Dicit Dominus: ego et Pater unum sumus. Et iterum de Patre et Filio et Spiritu Sancto scriptum est: et hi tres unum sunt (De unit. eccles. pag. 195–196, ed. Maur Paris 1726; conf. epist. ad Jubaian. LXXIII, pag. 133). 471 Vihilii – De Trinit. lib. I et VII (in Biblioth. Patr. ed. Lugdun. tom. VIII, pag. 771 et seqq.); Fulgent. Respons. ad objection. Arian. X, item de Trinit. lib. IV; Cassiodor. Complexion, in Epistol. et Acta Apostol. et Apocal,, ed. Florent. 1721, vid. complex, ad cap. V Epist. 1 Joannis. 472 Обо всем этом говорит сам Кассиодор в сочинении своем Lib. Institut. Divinar. cap. 3, и в предисловии к этой книге. 475 На этом именно тексте она основывает и учение о единосущии Божеских Лиц в самом своем Православном Исповедании (См. ч 1, отв. на вопр. 9). |
| На отце Игоре лежал отблеск крупных духоносных светочей, его старших наставников (о. С.Булгаков , о. В.Зеньковский , Г.П.Федотов и др.) или предшественников по приходу (о. Сергий Четвериков , о. Виктор Юрьев), свет безвозвратно ушедшей эпохи. С ним дружили как старшие богословы (о. Г.Флоровский , С.С.Верховской ), так и младшие (о. А.Шмеман ). Но и сам отец Игорь, не обладая ни сильным отвлеченным умом, ни даром речи, ни умением писать, стал через смирение, молитву, любовь к пасомым – духоносцем. Причем характерно, что духовность, церковная и частная, жила у него в добром соседстве с самыми разнообразными, разнокачественными интересами и вкусами, от мотоциклетки в молодости, устриц, классической музыки и историко-политических книг, вплоть до спортивных игрищ по телевидению... В больнице, за несколько дней до кончины, наш разговор с ним коснулся положения Церкви в России (его обеспокоили крутые меры, принятые Синодом) и... хоккейных состязаний, в чем он был куда сильнее меня. Стилизованному православию это может показаться странным. Широта интересов о. Игоря позволяла ему оставаться близким к миру, к повседневной реальности. Движенцы и прихожане Введенской церкви с неподдельной грустью прощались со своим светлым и любимым пастырем. Скольким он помог заботой, наставлениями, улыбкой, просто своим существованием... Последние полтора года, уйдя в отставку, он страдал от вынужденной бездеятельности, от своей, как он говорил, «ненужности». Мы его утешали: достаточно того, что Вы с нами. В нем не было «ни лжи, ни раздвоенья», по крылатому слову Тютчева о Жуковском, и даже больше: в трудном духовном подвиге никто ни разу не услышал от него ни одного елейного, ни одного фальшивого, деланного слова. Таким он и останется в нашей благодарной памяти, образом и учителем смирения, трезвости и подлинности. Митрополит Евлогий (1868–1946) К 50-летию кончины Митрополита Евлогия можно смело назвать одним из самых выдающихся православных епископов XX столетия, быть может, даже самым выдающимся, по крайней мере из тех, кто не был удостоен мученической кончины. Выделялся он не богословскими трудами, не аскетическими подвигами, не столько и, во всяком случае, не только организационно-административными способностями, сколько всем своим обликом, своим направлением, своим стоянием за правду и свободу в Церкви. В этом, по духу, да и конкретно, по дружбе, он ближе всего был к святителю Патриарху Тихону. С последним его роднило и скромное происхождение (еще более скромное, чем у патриарха), из захолустной семьи сельского батюшки Тульской губернии. Казалось, ребенок обречен, четверо старших братьев и сестер умерли в младенчестве: измученная, но не отчаявшаяся мать везет маленького Василия за благословением в Оптину Пустынь к великому прозорливцу о. Амвросию. «Ничего, будет жив», – пророчит старец, и с того дня начинается бытовая и мистическая связь будущего монаха и епископа с Оптиной... |
| Хорошо знакомый с цензурными требованиями, он обыкновенно так обрабатывал их, что они почти всегда беспрепятственно проходили чрез igneum purgatorium самой строгой цензуры. С другой стороны, ближайшее и практическое знакомство с правилами нашей духовной цензуры по уставу 1828 г бесспорно сослужило великую службу Макарию впоследствии, именно в 1870 г., когда он, по назначению от Св. Синода, состоял председателем Комиссии по пересмотру устава духовной цензуры. Помимо рассмотрения сочинений, поступавших в духовно-цензурный комитет, архим. Макарий в качестве профессора Академии исполнял в обозреваемое время и другие ученые поручения высшего начальства, состоявшие преимущественно в разборе, или в исправлении различных сочинений. Из числа многих подобных частных поручений ученого характера, дававшихся архим. Макарию, считаем необходимым упомянуть о следующих. Так, в 1845 г. академическое Правление поручало ему исправить книгу под заглавием «Изъяснения воскресных и праздничных евангелий». 23 января 1845 г. архим. Макарий, по поводу этого поручения, доносил академическому Правлению следующее: «исправивши книгу под заглавием «Изъяснения воскресных и праздничных евангелий», согласно с замечаниями, какие сделаны на нее присутствующим в Св. Синоде архиепископом курским Илиодором, также С.-Петербургским комитетом для цензуры духовных книг, честь имею представить при сем академическому Правлению экземпляр помянутой книги, мною исправленный и переписанный» 304 . 7-го февраля 1846 г. в собрании Конференции С.-Петербургской духовной Академии быль заслушан подробный и обстоятельный отзыв о сочинении под заглавием «Σντομος πντησις πρς τ λοδορον φολλδιον το δοξικου ρχιεπισκπου ουλινου Μρι λλραω» равно как и о русском переводе его, сделанном иерод. Амвросием. В своем отзыве архим. Макарий признавал как сочинение, так и русский перевод его слабыми и не достигающими той дели, для которой они предназначались. Академическая Конференция вполне согласилась с отзывом архим. Макария, как «основательным» 305 . |
| – Тревожные мысли, одиночество, тяжкое заключение подломили крепкий организм о. Симоновича; он занемог. В горячешном бредуему было «сонное видение». Явился к нему келейник епископа Виктора [Сисой Пафнутьич(?)] и стал увещевать Симоновича не бояться медного быка. «Меди бы хватило у поляков на мелкую монету; а дрова дороги, у поляков не хватит денег, чтобы купить их достаточное количество на разожжение быка, скорее уж просто завяжут в мешок и утопят». Явившейся в сонном видении келейник шутил, а расстроенное воображение заключённого рисовало уже картину мешка и утопления, как и где будут его завязывать в мешок, где будут топить и повезут ли к реке через Варашаву, всенародно, или тайно, ночью? и т. п… Наступившее в 1792 году освобождение о. Симоновича вернуло его к здоровью и жизни. – АСС., 1793 г. 117. –«Annexa», 288. – ВЕВ., 1873 г., 394403. «Отчётн. зап.», епископа Иерофея. – ВЕВ 1878 г., 137 «Минско – волынский архиепископ Виктор Садковский «, свящ. Стефана Барановского (стр. 134146), – АМДК., 1154. – АСС., 1781 г., 488, т. II, л. 102. – ВЕВ., 1873 г., 182183. «Вос. о пр. Иерофее», арх. Амвросия. 862 Я. И. Булгаков, «один из самых выдающихся представителей наших в Константинополе», «с честью занимал пост русского чрезвычайного посланника и полномочного министра при оттоманской порте с 1781 по 1789 г.», причём 27 месяцев, с 5 августа 17 с Россией, В 1789 г., провёл в Семибашенном замке, во время войны Турции с Россией. В 1789 г. назначен послом в Польшу. Затем был литовским губернатором, при императоре Павле I. Имел чин действительного тайного советника. – «Письма и бумаги императрицы Екатерины II, хранящиеся в императорской публичной библиотеке. Изданы А. Ф. Бычковым. Спб. 1873. Стр. 33. 53. 79. Примеч. – ИВ., 1891 г., III, 280282. «Русские представители в Царьграде», В. А. Теплова. – «Gazeta Warszawska», 1790 r., 2. 865 Не все узники были освобождены в одно время. Игумен Киприан, например, получил свободу ещё 8 июня, – ХЧ., 1892 г., 78, 200. АСС., 1789 г., 112, лл. |
| Согласно благочестивой легенде, просветитель Руси, св. равноапостольный князь Владимир перед ее крещением посылал послов своих в разные страны пытать веру. Послы, знакомясь с разными верами, посетили и богослужение в храме св. Софии в Византии. И они выразили свое от него впечатление, сказавши, что не знали, где они находятся, – на небе или на земле. Этим умным видением послов в Софии и был решен их выбор, и предопределились духовные судьбы России. Детская наивность в этом рассказе соединяется с высшей прозорливостью: послы увидели самое важное и подлинное, что есть в православии и что есть православие: небо на земле . И это относится не только к красоте богослужения, не к дивному великолепию св. Софии, но прежде всего к тому таинственному и чудному, что составляет жизнь православия, что заставляет его постигать и переживать как непрестанно совершающееся чудо нового творения. «Се творю все новое» ( Откр. 21, 5 ), «се скиния Бога с человеками» (21, 3). Православие и есть эта скиния. «Кто во Христе, тот новая тварь» (2 Кор. 5–7) – православие и есть жизнь новой твари. Послы это увидели чрез пышность и великолепие византийского обряда и, в известной степени, несмотря на него, но и доныне православие предстоит как умное небо, которое нужно увидеть духовными очами и, однажды увидев, нельзя не возлюбить и не отдаться этому умному видению, как отдавались и отдаются ему и в наши дни избранные души (так, напр., ученый и умный филолог Константин фон Зедергольм, ставший иноком Климентом около оптинского старца Амвросия). Душа может находиться в духовной слепоте для умной красоты, оставаться глухой для небесных звуков, и тогда православие представляется ей лишь как застывший ритуализм, окаменевшая мумия, экзотика, эстетика, фольклор или просто археология. Поэтому нельзя извне научиться, хотя и нужно учиться, православию: его нужно однажды духовно увидеть, и лишь увидевши, познать, а познавши полюбить и отдаться ему без конца и предела. Увидит ли, наконец, западный христианский мир православие или же останется в прежней слепоте, от этого зависят судьбы и самого этого мира и вообще всего мира. Это таинственное свершение, заложенное в путях христианской Европы, надвигается ныне – «не мерою дает Бог Духа» ( Ин. 3, 4 ). Западный христианский мир должен, наконец, освободиться от того недомысленного и поверхностного надмения, с которым он относится к православию, он должен совершить μετανοια, пересмотреть себя, увидать себя через православие и в свете православия. О, это не значит, не может значить, не должно значить, что он чрез то лишится вверенного ему Богом таланта и нарочитого призвания: католичество не откажется от своего подвига христианской воли, как и протестанство – от своего подвига пытующей мысли. Но они должны увидать и всю ограниченность этого своего дара, который они сделали высшим и единственным. Они должны, сохраняя свое доброе человеческое, подчинить и посвятить его божественному. Человек да преклонится пред Богом, устрояющим небо на земле. |
|
|
