| Рабства не эмпирического, не фактического только (ибо большинство из нас не живут истинной Христовой жизнью, и суть рабы греха, не новая еще тварь, как должны бы мы быть), а принципиально обоснованного, с санкции, одобрения или даже по инициативе высшей – полновластной в католичестве – церковной власти. Это – дух рабства и окаменения, не захвативший, конечно, всей жизни Католической Церкви (многим плодам праведности и святости должны мы учиться у наших братьев-католиков), но вторгающийся и в учение и в жизнь и искажающий подчас то, к чему он прикасается, своим мертвящим дыханием. Это он, дух рабства, сказывается в стремлении перевести закон жизни Духа на язык внешнего механического счета, зачета, заслуги, числа и меры. Это он сказывается в учении об индульгенциях, в казуистической морали, связанной в значительной мере с именем иезуитов, в сильной примеси иногда чисто формального момента, в ущерб органическому, к учению о действии благодати Божией (так отчасти к учению о таинствах), в несвободном иногда отношении к истине Божией, которая воспринимается тогда как нечто, что внешне может быть навязано, как нечто, что является законом юридическим, а не законом духа жизни. Заповедь Божия воспринимается часто внешне – как суровая юридическая норма. Отсюда это столь распространенное в католической религиозности явление, так называемого “скрупулянства” – не страх Божий, который есть начало всякой нравственной жизни – а мучительная, мелочная боязнь, как бы не опустить чего-либо, не забыть чего-либо сказать на исповеди и т. д. Особенно яркое выражение эго “скрупулянство” получило в жизни Альфонса Лигуори, этого типичного представителя пореформационного католицизма, жившего в XVIII в., канонизированного в XIX в., и возведенного затем папой Пием IX (в 1871 г.) в сан «doctor ecclesiae». От этой бездушно, внешне понимаемой заповеди приходится искать защиты часто таким же внешним путем – стремлением истолковать заповедь не из духа ее, и в возможно минимализированном, омягченном, облегченном смысле. |
| У меня в руках учебник, специально предназначенный для духовных семинарий, – обработка «ad usum scholarum» [«для употребления в школах»] казуистического учения Альфонса де Лигуори, вышедшая в Риме в 1917 году пятнадцатым изданием 534 . На страницах 742–743 первого тома имеем ряд довольно смутительных примеров дозволенной ментальной резервации 535 . Закон духа затемнен подчас законом мертвенной буквы, а самый этот закон внешней буквы затемняется и обременяется многочисленными казуистическими разъяснениями. При этом дело идет здесь не о мнениях частных лиц, а о руководствах для духовников, выдержавших многочисленные издания и получивших одобрение и санкцию высшей церковной власти. Большое значение имеет при этом теория «пробабилизма», благодаря которой мнения даже одного из ученых моралистов достаточно, чтобы сделать какое-либо истолкование заповеди в применении ее по тому или иному случаю нравственно вероятным, «правдоподобным» («probabilis»), то есть могущим послужить безопасным руководством для нашего поведения. «Если мнение имеет за собой авторитет нескольких мужей благочестивых, мудрых и опытных или даже одного такого мужа, то оно правдоподобно и на практике безопасно», – иными словами: можно смело ему следовать, не рискуя впасть в грех; даже если противоположное мнение более вероятно. Цель казуистов, конечно, не в разложении, не в расшатывании христианской морали (сами они были в большинстве случаев люди лично весьма строгой жизни), цель их – в привлечении к себе, в свои исповедальни возможно большего количества людей, прельщенных легкостью морали, цель их – во влиянии на души, в господстве над душами (опять идея «imperium’a»!). Есть и другой способ облегчить иго формально-юридически воспринятой заповеди Божией – через индульгенции. Индульгенции не совсем суть то, чем иногда представляла их ходячая полемика против католицизма (благодаря злоупотреблениям в самой католической практике). Индульгенции касаются не прощения грехов, которое получается чрез Таинство Покаяния, а отпущения тех временных канонических наказаний, которые по католическим представлениям полагаются даже за отпущенные, прощенные уже грехи и которые на земле налагаются церковной властью (за гробом им соответствуют муки чистилища, где отбываются те наказания, которые не были отбыты на земле). |
| Mensch auf Erden, Tag und Nacht war eitel Heulen und Verzweifeln, dass mir niemand steuren kunnte» (Luther, «Kleine Antwort auf Herzog Georgs nähestes Buch». Harnack, III, 821). В том же сочинении он говорит «Ist je ein Münch gen Himmel kommen durch Müncherei, so wollt ich auch hinein kommen sein; das werden mir zeugen all meine Klostergesellen» (Harnack, III, 821). Если вы сравните теперь соответствующие места из его Römerbrief вы убедитесь, что уже в 1515 году Лютер был именно в том положении, о котором говорил Ранке: либо ему нужно было уйти из католичества — и уйти так, как он ушел, т. е. опозорить свою прежнюю святыню, либо основать нечто в роде иезуитского ордена. Для Лютера другого выхода не было, как и для Лойолы. Одно из двух — либо в самом деле, забыв всякую меру, медленно сжигать себя на костре (holocaustum) и радоваться своим мукам, считая, как считали стоики, а за ними Фома Аквинский и Лигуори, что honor или sancta superbia non debetur nisi virtuti, и что в этой святой гордости, в этом внутреннем сознании своей правоты, своего нравственного преимущества illis esse meliorem, есть сущность человеческой жизни в Боге; либо, если это невозможно, или, что еще хуже, если не в этом есть сущность жизни в Боге, то остается растоптать в грязи свою ложную веру. Ибо поверженный кумир — не есть Бог — поверженный кумир есть диавол. Все великие события в человеческой душе сопровождаются мучительнейшими надрывами. Deus enim nos non per domesticam, sed per extraneam justitiam et sapientiam vult salvare, non que veniat et nascatur ex nobis, sed que aliunde veniat in nos, non que in terra nostra ori-tur, sed que de coelo venit (Com. ер. ad Rom., 1,1; Luthers Werke, W 56, 158; Ficker, 2). Уже в 1515 году такие мысли владели Лютером. Очевидно, всякого рода напоминания discretio и φρνησις уже не могли сдержать наплыва и напора нового, внутреннего потока. Эти прочные, нерукотворные плотины, кажущиеся вечными и нетленными в спокойные периоды, при большой буре мгновенно прорываются и разбиваются вдребезги. |
| Но если папа самодержавен в делах церковного правления, то, очевидно, ему принадлежит и право определять границы оного, установлять и определять границу своей власти в вопросах чисто гражданских. Нужно ли искать тому примеров? Церковные запрещения, отлучения от Церкви целых стран, не служат ли здесь доказательством, что аргументы г. Навиля противоречат истории? 184 Гражданское правительство, действительно, может протестовать и платить папе тою же монетою, но это не доказывает, чтобы папа ошибался с точки зрения римско-католического права, особенно того канонического права, которое усилено декретами Ватиканского собора. Право, которым обладает папа, отлучать от Церкви членов Католической Церкви, не может быть оспорено г. Навилем; как же может он утверждать после того, что он не имеет права вмешиваться в дела государства? Если он имеет право отлучить от Церкви католика, который осмелился бы стать на сторону государства в борьбе с церковною юрисдикциею, он этим самым уже решает вопрос. Действительно, в силу неоспоримого права отлучения папа имеет возможность делать из всего, что он считает правильным, закон, которому необходимо подчиниться под опасением подвергнуть опасности свое вечное, загробное спасение. А правила такого рода оставляют ли тень свободы? Очевидно, что для хорошего католика нет средств избегнуть страшных последствий постановлений Пия IX 185 ; должно прибавить, что ватиканские декреты столько же систематичны, сколько и могущественны; как бы ни отбивался человек, – его душа скована, и с нею вся его жизнь; все предвидено; ничто не оставлено на случай; страшные приговоры главы Церкви преследуют человека даже в самых сокровенных изгибах его совести. Католики не имеют даже права оставаться беспристрастными зрителями той войны, которую объявил Ватикан государству; а война эта не объемлет ли вполне всю его общественную жизнь? Папа заявляет, что тот или другой вопрос подведомствен церковному праву, положим, например, вопрос о введении нравственных книг Лигуори в школы, или вопрос о том, что в интересах Церкви должно оставить французский оккупационный корпус в Риме для защиты светской власти. |
| Таким же образом виноватый может сказать судье, незаконно его запрашивающему: «Я не совершил преступления», подразумевая: «Я не совершил такого преступления, которое я бы был обязан тебе открыть» (Альфонс Лигуори, ¹173 и др.). ... Когда в XX столетии к власти в Италии пришли фашисты во главе с Муссолини, тогдашний римский папа разрешил итальянской молодежи вступать в фашистские молодежные организации и принимать клятву, но делая про себя вот эту самую ментальную резервацию: «Принимаю эту клятву кроме всего того, что относится к закону Католической Церкви, то есть «де факто» это было разрешено при условии такого рода внутренней оговорки. Эта одна из немногих официальных общих резерваций, которые были разрешены папой». 972 Сравнение Католический подход к оценке поступков несовместим с принципом преобразования человека к святости, когда важно состояние души: – нравственно сомнительные поступки несовместимы со святостью. Такое успокоение совести совершенно недопустимо, так как человек не спасется. Православие не знает подобной практики и считает ее совершенно неприемлемой. Причина возникновения казуистики в юридическом подходе к нравственности и представляет ни что иное, как практикуемый в юриспруденции способ обойти закон. Но Бога не обмануть ... Казуистика вызвана к жизни пониманием слабости человека и связана с желанием облегчить слабому существу пребывание в лоне Церкви. Конечно же, не все католики пользуются подобными методами. Многие о них не знают вообще, а у знающих они вызывают смущение и неприятие. На факте существования казуистики нельзя делать вывода о падении нравственности в католицизме, который имеет и высочайшие примеры праведности, а набожность и стремление к праведности рядовых католиков известны всем. Однако эти правила не отменены и реально используются в жизни, в основном, среди высшей иерархии и папской курии. Наиболее яркий пример этому – события на Украине, когда разгул бесчинств униатов, несомненно, благословленный Римом, выдавался за их несанкционированные действия. Католическое учение о видах греха |
| Это есть как бы тяжба, как бы борьба с заповедью Божией, воспринимаемой не в качестве внутренней, органической нормы свободной нравственно жизни («где Дух Господень, там свобода»), а как иго неудобоносимое, как немилосердный, суровый противник, придирчивый заимодавец, притязания которого должны быть поэтому возможно уменьшены, истолкованы в возможно либеральном смысле. Отсюда вместо общих руководящих принципов нравственности – мелочная казуистика, вместо основной, единственной нормы жизни христианской – сораспятия Христу, отмирания ветхого человека (нормы, которой руководились и руководятся великие святые и праведники и католичества) – подробный перечень случаев, фактов, когда заповедь Божию можно истолковать в ограничительном смысле. Есть и особый способ сделать греховный акт менее греховным или даже истолковать преступление против закона Божия как нечто терпимое и допустимое: это – метод «направления намерения» (diriger l’intention). Нужно, делая что-нибудь запрещенное заповедью Божией и законами церковными, предлагать своей мысли как цель что-нибудь, что по себе не греховно: тогда все совершаемое действие теряет характер греховности. «Убийство обидчика запрещается, – читаем в одном особенно распространенном учебнике казуистической морали, – как отомщение, но, по правдоподобному учению, то же убийство, и в тех же обстоятельствах совершенное, разрешается – как оборона чести обиженного» 252 . Не менее поразительны случаи так называемой «ментальной резервации» (т.е. сознательного введения ближнего в заблуждение через намеренно двусмысленный способ выражения), разрешаемые и по наши дни учебниками казуистической морали. У меня в руках учебник, специально предназначенный для духовных семинарий – обработка «ad usum scholarum» казуистического учения Альфонса де Лигуори, вышедшая в Риме в 1917 году пятнадцатым изданием 253 . На стр. 742–743 первого тома имеем ряд довольно смутительных примеров дозволенной ментальной резервации 254 . Закон духа затемнен подчас законом мертвенной буквы, а самый этот закон внешней буквы затемняется и обременяется многочисленными казуистическими разъяснениями. |
| Новости В праздник Богоявления Папа Франциск совершил мессу в соборе св. Петра и посетил «живой вертеп» в пригородном приходе 07.01.2014 22:26 Ватикан, 7 января, VIS/Apic/Благовест-инфо. Утром 6 января, когда Католическая Церковь отмечает праздник Богоявления, Папа Римский Франциск совершил торжественную мессу в Ватиканской базилике св. Петра. Понтифику сослужили многочисленные кардиналы и епископы. Обращаясь к верующим, заполнившим собор, Папа призвал их «не довольствоваться посредственной жизнью, а стремиться к высоким идеалам». Он также призвал их к рассудительности, которая должна помочь в распознании соблазнов современного мира. В день, когда Католическая Церковь сугубо вспоминает волхвов, принесших дары Богомладенцу Христу, Папа отметил, что эти три мудреца «помогают нам возвести очи к звезде и последовать самым высоким желаниям наших сердец». В тот же день Папа Франциск посетил приход св. Альфонса Лигуори, где был разыгран «живой вертеп» с участием около 200 прихожан. У входа в церковь, расположенную в нескольких километрах от римской кольцевой автодороги, понтифика встречали папский викарий для города Рима кардинал Агостино Валлини, настоятель прихода о. Дарио и многочисленные прихожане, в том числе дети, одетые в пастухов. Папа погладил животных, приветствовал участников представления – в особенности тех, кто изображал Марию и Иосифа – и благословил младенца Франческо, который играл роль Младенца Иисуса. Франческо был совсем недавно крещен. Некоторое время назад о. Дарио написал понтифику письмо, в котором рассказал о своем замысле устроить «живой вертеп», - за три дня до Богоявления Папа позвонил ему и сказал, что приедет на представление. По окончании действа, длившегося полтора часа, понтифик сказал настоятелю: «Ты, должно быть, сумасшедший, если организовал всё это. Но это хорошо. Некоторые безумства нравятся Богу». Ваш Отзыв Поля, отмеченные звездочкой, должны быть обязательно заполнены. Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов отдельных материалов. © 2005–2019 «Благовест-инфо» Адрес электронной почты редакции: info@blagovest-info.ru Телефон редакции: +7 499 264 97 72 12+ Зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций: серия Эл ФС 77-76510 от 09 августа 2019. Учредитель: ИП Вербицкий И.М. Главный редактор: Власов Дмитрий Владимирович Сетевое издание «БЛАГОВЕСТ-ИНФО» loading |
| Монаху ничего не нужно и в этом сознание его превосходства над другими — illis meliores esse. Лигуори поучает свою паству: Dice s. Bernardo: «Magis nocet domesticus hostis Una piazza assediata non ha peggiori nemici di coloro che tiene di dentro, poichè da essi è più difficile di guardarsi che dagli altri che stanno di fuori. Dicea pertanto il b. Giuseppe Calasanzio: «Non bisogna far più conto del corpo che d " uno straccio di cucina Ed in fatti cosi han praticato i santi con se stessi. Siccome gli uomini del mondo non istudiano altro che di soddisfare i loro corpi co " piaceri sensuali, cosî airincontro le anime amanti di Dio non istudiano altro che di morti- ficare, sempre che possono, la loro carne. S. Pietro d " Alcantara diceva al corpo suo: «Corpo mio, quietati, io in questa vita non voglio darti alcun riposo, altro da me non avrai che tormenti…» Leggiamo pure le vite de " santi, e vediamo ivi le penitenze ch " essi han fatte, e vergogniamoci poi d esser noi cosi delicati e riserbati nell " affliggere la nostra carne. Leggesi nelle vite de " padri antichi che vi era un mo- nastero numeroso di monache le quali non gustavano nè frutti nè vino: alcune non prendeano cibo che da una sera all " altra, e non si cibavano se non dopo due о tre giorni di rigorosa astinenza: tutte poi vestivano di cilizio, e sopra il cilizio dormivano» (Liguori, I, 195–196). Такие образцы святой жизни рекомендует Альфонс Лигуори своим слушательницам. Денифле утверждает и «доказывает» что только неразумные юноши, предаваясь самоистязаниям, переходили границы умеренности и разрушали свое здоровье. Лигуори учит иначе: Santa Teresa. . cosi awertiva le sue figlie; «Siete venute non ad accarezzarvi ma a morire per Gesù Cristo. Se non ci risolviamo d " inghiottire il mancamento di sanità, non faremo mai niente. Che importa che muoiamo? Quante volte ci ha burlato questo corpo! e noi non ci burleremo alcuna volta di lui? Dicea ancora il b. Giuseppe Calasanzio: Guai a quel religioso che ama più la sanità che la santità! S. |
|
|
