| Мавр Абенгальбон (ибн Галбун) встретил отряд всадников во главе с кастильским рыцарем Мано Густозом, посланным Сидом, чтобы оказать честь его жене и дочерям и сопроводить их по своим мусульманским владениям, которые лежали на пути в Валенсию. Мусульманский губернатор, читаем мы: «Когда получил известие об их прибытии, то выехал им навстречу с великой радостью. Мано Густьос сразу же обратился к нему: – Сид приветствует Вас и просит сотню рыцарей чтобы отправиться с нами. Его жена и дочери находятся поблизости, и он хотел бы, чтобы Вы сопроводили их, и не оставляли их, пока они не доберутся до Валенсии. – Я с радостью исполню это, – ответил Абенагальбон. В ту ночь он хорошо накормил их, и на следующее утро они продолжили путь. От него потребовали сотню, но он дал две.... Альвар Фанес, как благоразумный воин, послал разведчиков, выяснить, кто эти вооруженные люди, и успокоился, узнав, что это – его товарищи по оружию, едущие в компании Абенгальбона.... Когда Абельгабон увидел его, он подъехал и обнял его.... – Рад познакомиться с Альваром Фанесом. Вы оказали нам честь, прибыв с этими дамами – женой и дочерями рыцаря Сида. Позвольте принести ему и его дамам своё уважение… То, что принадлежит нам, принадлежит и ему, будь то мир или война… Они въехали в Молину, богатое и прекрасное место. Мавр Абенгальбон оказал им прекрасный приём. У них было всё, стоило только пожелать. Он даже увидел, что их лошади не подкованы. На следующее утро они снова сели в седла и поехали дальше. Мавр преданно проводил их до самой Валенсии и ничего от них не взял. И так, в радости и сохранности, они отправились дальше. Когда они добрались до окраин Валенсии, Эль Сид выехал навстречу жене и дочерям. Он взял дочерей на руки, слезы радости текли из его глаз.... Послушайте теперь, что сказал тот, кто опоясался мечом в добрый час: – Донья Химена, моя дорогая и любимая жена, и Вы, дочери моего сердца и души, Вы поедете со мной в Валенсию, город, который я завоевал, чтобы он стал вашим домом... Сид и его ближние получили то, чего желали всем сердцем. Зима закончилась, и снова наступил март.» |
| Правда, вопрос о том, распространяются ли законы симонии на папу, в это время был еще не решен. Фома Аквинский отвечал на него утвердительно (papa legibus loquentibus de simonia et canonibus solutus est), однако Альвар Пелагий и Августин Триумфус думали иначе: папа не подчиняется действию законов и канонов, связанных с симонией, – папа вообще не связан законами, он выше них, так что его деяния нельзя считать симонией (cerium est,summum pontificem simoniam a jure positive prohibitam non posse committere, quia ipse est supra jus et eum jura positiva non ligant). Первым делом папа Климент в 1306 г. буллой Meruit фактически дезавуировал политику своего предшественника, указав, что булла Unam sanctam не накладывает на светского государя каких-либо дополнительных ограничений. С 1308 г. он переносит папскую курию в Авиньон – папский анклав в Провансе, отделенный от Франции руслом р. Роны (папской собственностью Авиньон сделал Климент VI, выкупив его за 800 тыс. флоринов у Иоанны Неаполитанской). Начался период, который Ф. Петрарка назвал «Вавилонским пленением» пап 142 . Это не был первый случай переноса Святого престола из Рима: прецеденты уже имелись. В течение предыдущих двух веков папы находились вне Рима в общей сложности 122 года. Однако авиньонский период стал самым длительным периодом непрерывного пребывания папской резиденции вне Рима, и он пришелся на время, когда обострилось национальное самосознание европейских народов с началом Столетней войны между Францией и Англией (конец 30-х годов XIV в. – 1453). Папство оказалось под «покровительством» Капетингов: все семь авиньонских пап были французами (главным образом – из Лангедока), как и три четверти назначенных ими кардиналов, и постепенно стали в глазах современников чем-то вроде французских придворных капелланов. Конклав, заседавший больше двух лет в Карпантрасе после смерти папы Климента, включал 17 французов и только 6 итальянцев – такое превалирование французов в коллегии кардиналов стало одной из «национальных» предпосылок будущей церковной схизмы. |
| Когда яростная воля наместника привела меня в ужасные темницы и вся моя семья была взволнована вторжением его приспешников, сей труд был почти закончен, однако, поскольку он был записан на различных бумажках и обрывках, я подумал, что труд мой был рассеян по разным местам. Но так как Господь хранил его, ныне среди темничных утеснений с помощью Божьей труд мой не только удостоился завершения, но и был переписан, и никого иного, кроме тебя, не избрал я, чтобы возвестить о себе. Я скорее не дерзнул, чем не пожелал открыться прочим, чтобы необработанность моей книги не подала противникам повод чернить ее и чтобы неизящная речь не дала ненавистникам повод для насмешки. Поэтому я позаботился переслать тебе, любезнейший брат, справедливейшему судье моих поверхностных знаний, сам труд, написанный на дешевом пергамене, чтобы, если ты его примешь, он, отшлифованный братским суждением, был в твоем распоряжении; если же ты его отвергнешь, пусть молчит. Затем уже твоя вооруженная десница легким шагом приведет в беспорядок строй сплетников и с победой обратится к верным, чтобы, напитав верное стадо простым увещанием, труд мой оказался достойным хотя бы небольшой славы. Пусть он появится, благодаря твоим хвалам, и пусть все его восхваление будет приписано твоему участию. Если же ты предпишешь ему, окутанному путаницей его вялости, успокоиться в вечном молчании, никто не сможет насмехаться над немым, никто не сможет обесславить молчащего. Потому прошу твою светлость, бегло просмотрев этот труд, называемый «Памятная книга о святых», взглядом любви, которой мы оба неразрывно соединены, по выбору нашего суждения, исправь, обдумав, и тщательно обработай, и если его ценность соответствует его имени, подкрепи его своим свидетельством, и порадуйся, что память твоего имени будет присоединена на небесной странице к тем самым святым, о которых мы говорим. А мне, благодаря их заступничеству, пусть хоть в самом дальнем уголке рая будет даровано местечко для отдохновения. Аминь. Будь здрав в Господе Иисусе Христе, светлейший брат. Досточтимейшему отцу Евлогию – Альвар |
| Мутамид, похоже, передумал просить Юсуфа о помощи, потому что за его первым посланием вскоре последовало второе, в котором он сообщил лидеру Альморавидов, что приглашение действует при условии, что тот поклянется не захватывать мусульманские королевства. Юсуф поклялся, как просили, высадился в Испании и вскоре после прибытия в Альхесирас встретился с эмирами Севильи, Малаги, Бадахоса и Гранады, чтобы заверить этих тайфских правителей в чистоте своих намерений, а также тайно спланировать, как завладеть их землями. Юсуф, суровый и мрачный, святой воин, почитавший пуританство, имел мало общего со своими веселыми испанскими мусульманскими коллегами. Именно под Бадахосом, в битве при Залаке, или Саграхасе, как его еще иногда называют, несколько месяцев спустя, он совершенно ясно выразил свои чувства – и одержал огромную победу в одном из очень немногих крупных сражений испанского джихада. Многие из мусульманских андалузских полков бежали при первом же нападении Альфонсо VI, вернувшегося с осады Сарагосы со своими кастильскими и арагонскими войсками и отрядом французских рыцарей. Но с ним не было одного солдата, который один стоил тысячи: Родриго Диас де Бивар, Эль Сид Кампеадор, или Мио Сид, как называли его испанцы, который вдохновляет нацию уже девятьсот лет и олицетворяет все лучшее среди мужчин Испании, гордость испанцев, человек, рядом с которым все остальные казались ничтожествами. Он поссорился с Альфонсо VI, и будучи в жуткой обиде и угрюмом настроении, отправился на другой, восточный конец Испании, в Леванте, чтобы предложить меч своему другу-мусульманину, королю Сарагосы аль-Мутамину ибн Худу, воевавшему с королями Лериды и Арагона и графом Барселоны. Хотя Эль Сид отсутствовал в Залаке, но его друг Альвар Фанес, рыцарь, которого Эль Сид называл «своей правой рукой» и который всегда шел в бой рядом с ним, в тот день атаковал воинов ислама в Залаке. Юсуф, лидер Альморавидов, с усмешкой наблюдал, как войска большинства тайф аль-Андалуса бежали при первой же атаке христиан. Он не предпринял никаких попыток отвлечь солдат Альфонсо, которые преследовали и убивали андалузских мусульман. «Для меня не имеет значения, будут ли эти люди убиты», – сказал он. Для Юсуфа эти бегущие андалузские войска олицетворяли позор ислама. С их вялой, склонной к удовольствиям, жизнью, их поэзией и любовью к музыке, андалузские мусульмане, насколько он мог судить, были не лучше христиан, и он с интересом наблюдал, как их убивают. На поле боя Альфонсо VI начал лобовую атаку на Альморавидов. Юсуф послал марокканский полк, чтобы поддержать тех, кто подвергся нападению, и Мутамида, чьи войска, в отличие от основной массы андалузцев, остались на своих местах. Мутамид был ранен шесть раз. Пока испанцы наступал на фронте, Юсуф завел полк кочевников из Сахары в тыл и зажал христиан с двух сторон. Затем хитрый лидер Альморавидов послал своих чернокожих африканских охранников, чтобы завершить бойню. Альфонсо VI удалось бежать со своей охраной из пятисот человек. |
| 2. В Иерусалиме Наследник Цесаревич предполагает остановиться в новом здании подворья Православного Палестинского Общества. Желательно было бы иметь разрешение из Константинополя на посещение в Хевроне гробницы патриархов: Авраама, Исаака и Иакова. 3. В Индии Наследник Цесаревич предполагает проехать сухим путем от Бомбея до Калькутты, назначая на эту поездку месяц времени. При этом предполагается посетить из Бомбея: Насик (Nasik), Эллору и Аянту близь Аурунгабада (Палигану (Palithana) (зачеркнуто карандашом. - Авт.). По дороге из Бомбея в Агру: Ахмедабад, Абу (mt. Abu), Удайпур (Oudeypore), Читтор (Chittore), Аджмир (Ajmere), озеро Пушкар (Poochkur), Джайпур (Jeypore), Амбир (Amber), Альвар (Alwur), Баратпур (Bhurtpore), Диг (Dig или Deeg) (Л. 2 об.), Говердан (Goverdan), Матра (Muttra), Биндробан (Bindrabund), Hatras (Хатрас. - Авт.), Агра, Гувалер (Guvalur), Дели (Delhi), Бенарес, Дарджилин (Darjieling), Калькутта. - Эскадра, приняв наследника Цесаревича в Калькутте в двадцатых числах января 1891 года, идет в Мадрас, с остановкою в этом порте на три дня, а оттуда в Коломбо, где остается также три дня. Таким образом, все пребывание в Индии продолжается, по приблизительному расчету, с 19 декабря 1890 года до первых чисел февраля 1891 г. 4. Дальнейшее плавание: из Коломбо в Батавию с остановкою в этом городе на пять дней, далее - в Сингапур с остановкою на два дня, в Бангкоке с остановкою на три дня, в Сайгоне с остановкою на три дня, в Манилу с остановкою на три дня и оттуда в Гонг-Конг (совр. Гонконг. - Авт.). Приход в этот последний пункт состоится приблизительно в конце марта 1891 г. 5. В Китае путешествие продолжается до первых чисел мая по следующему маршруту: Гонг-Конг с поездкою в Макао и Кантон Фу-чжау, Шанхай, Нанкин, Ханькоу, от Ханькоу до устья реки Вузунга, Чефу, порт Артур, а оттуда в Нагасаки. На путешествие по Японии назначается около 25 дней в мае 1891 г. Предполагается посетить: Нагасаки (Обами, Имари), Кагосима, Кобе (Хиого), Осака, Киото, Токио (Хакопе, Камакура, Атами). Из Токио сухим путем в Ниигату с осмотром Никко. Из Ниигаты во Владивосток, с заходом в порт Лазарева, в Корее. |
| Христианство в Испании – Гонение на христиан в Кордубе со стороны магометан – Евлогий и Петр Альвар, как ревнители христианства – Христианство в Англии – Нашествие и опустошения датчан – Альфред Великий и распространение христианства – Христианство в Моравии – Кирилл и Мефодий – Славянская литургия – Христианство в Моравии и в Богемии – Христианство на Севере Европы – Миссия архиепископа Эббо – Апостол северных народов Ансгарий – Деятельность Ансгария в Дании и Швеции – Кафедра Гамбургская – Христианство в Дании и Швеции – Ансгарий в Швеции – Последние годы деятельности и кончина Ансгария 1 . Христиане Испании, после магометанского завоевания, известные под именем мустарабов или мозарабов 3227 , пользовались свободным отправлением своей религии, хотя и под условием уплаты тяжелого ежемесячного налога. Они вообще жили в дружественных отношениях со своими мусульманскими господами, многие из них служили при калифах, а монахи и духовенство, понимавшие как арабский, так и латинский языки, были употребляемы в дипломатических сношениях. Но, несмотря на такие отношения, различие в религии было источником постоянных смут. Магометанская чернь часто причиняла христианам неприятности на улицах, выкрикивала богохульства против христианского имени, между тем как всякое возмездие было запрещено законом под страхом весьма строгого наказания. Если совершался брак между лицами, исповедующими эти две религии, то, по общему закону, против отступничества от ислама назначалась смерть для магометанской стороны за принятие христианства, и вопросы, которые естественно возникали при таких браках, касательно религии потомков, вели к весьма серьезным затруднениям. Кроме того, враждебность мусульман к жившим среди них христианам была возбуждаема и настойчивыми усилиями тех, которые в других частях полуострова вели войну за независимость, причем эти усилия служили также к возбуждению и среди христиан под магометанским владычеством желания сделать что либо со своей стороны для более открытого утверждения своей веры. |
| Письмо это, весьма важное, не раз напечатано. См. Труды Киевс. Дух. Академии 1860 II, 282. Титов. Новые данные о святителе Димитрии Ростовском М. 1881 стр. 13. Соловьев История России т. XVI стр. 29 (здесь оно сокращено). 1192 Lukasz. I, 275 дополняет библиографии Иохера. Альвар употреблялся у нас и раньше: среди книг посольского приказа мы находим Альвари учительные латинского и немецкого языка. Молод. на 1844 Харьк. 1843 стр. 143, (от 23 июля 1696 г.). 1194 Вопреки мнению покойного Пекарского «От. Записки» 1862, II, 556, автора статьи в Педагогическ. Вестнике 1858 т. V стр. 23 и повторяющего их пр. Знаменского стр. 438. 1199 У иезуитов в школьных комнатах для детей известных фамилий назначались особые лавки. (Пекарский О. З. 62, II, 558 с ссылкой на Kondratowicz " a (Syrokomlia) Dzieje Literatury w Polsce I, 166 и II, 171. 1200 Чаю яко ты, Дмитро, выучивши наизусть увещание о сочинении грамматическом, без всякого погрешения напишешь сие сочинение школьное (Я. Е. В. 1863 36 стр. 345). 1203 Dicant ergo, quis honorabilis est et quis non honorabilis: sedensne in fornace, ubi educatus est, aut peregrinans per multas civitates et pagos. (Я. E. B. 1884, 46, стр4 364). Прославляя св. Авраамия Ростовского за низвержение Велеса, учитель прибавляет: «Вижду, яко еще во мнозех здешних капитонех Велесова память не искоренилася, новая благодать не вселилася» (Я. Е. В. 1863 34 стр. 341). 1217 Studia Rostoviae anno praeterito fieri coepere; ni fallor sequenti anno perfici desinentur (Я. E. B. 1863 27 стр. 265). 1220 Студент школ ростовских Василий немного поучився грядет к вашей милости на ваканцию, аз же сею малою хартиею посещаю вашу любовь.... Лексиконы печатаются ли и скоро ли будут, прошу, известите (Я. Е. В. 1873 33 стр. 258). О лексиконе см. Пекарского, Наука и литература при Петре I, 190, II, 93. Автор сочинения: «Св. Димитрий Р.» М. 1849 стр. 48 предполагает, что святитель нуждался в нем для Четь Миней, но ведь обработка их (третьей части) в то время уже приближалась к концу. См. ниже под 1704 годом. |
| Так самые ревностные защитники папского абсолютизма Августин Триумф (Augustinus Triumphus) и Альвар Пелагий (Alvarus Pelagius) полагали, что папы могут ошибаться и что нельзя вполне поручиться за верность их решений 77 . Кардинал Цабарелла 78 и кардинал Торквемада 79 допускали, что папа может впасть в ересь и преподавать ложное учение. По мнению кардинала Фурнье (Fournier), решения папские отнюдь не неприкосновенны, но могут быть отменены другим папой 80 . Далеки были от мысли о непогрешимости папской кардиналы Караффа, Поле, Садолет, Контарини и другие, представившие записку о жалком состоянии церкви из Риме и Италии 81 . В Испании Альфонс Мадригал утверждал подчинённость папы собору в делах веры 82 . В Германии латинские богословы Кохлей (Cochläus), Витцель (Witzel) и др. стояли на стороне соборов. Епископ венский Навзеа (Nausea) говорил: было бы весьма опасно поставлять веру в зависимость от приговора одного человека 83 . Во Франции Боссюэт учил, что папа может сделаться упорным еретиком и может дать ложное решение в вопросах веры 84 . Последнее утверждал и Фенелон 85 . Гоффрёмон (Hoffreumont) написал целое сочинение о погрешимости пап в догматических определениях 86 . Кардинал Ла-Люцерн отличает непогрешимость вселенских соборов от неоскудеваемости папы и допускает, что папа может впасть, в заблуждение в делах веры, хотя только на короткое время 87 . Папа Иннокентий IV допускал, что папа может заблудиться в вере и что не должно повиноваться повелению папы, заключающему в себе что либо еретическое 88 . Папа Венедикт XII доказывал примером папы Стефана 1, что решения пап в делах веры и нравственности могут быть изменяемы или даже отменяемы собором 89 . Знаменитый профессор богословия Адриан фон-Утрехт, впоследствии папа Адриан VI, положительно утверждал, что папа в вопросах о вере и о действительности таинств может давать решения ошибочные, еретические, и что многие папы были еретики 90 . Отвергал догматическую безошибочность пап (в XIV веке) и парижский богословский факультет. |
| Королю Тиудису, имевшему немалый опыт правления в качестве регента, обладавшему незаурядным умом, энергией и волей, удалось укрепить центральную власть и консолидировать государство. Имея главной своей столицей Барселону, король менял резиденцию, подолгу находился в других больших городах Испании – Толедо, Севилье. Залог прочности государства он, подражая в этом Теодориху Великому, видел в сближении готов с местным латиноязычным населением и принимал меры, направленные на постепенное стирание разделяющих их правовых барьеров. Так, им издан был закон о равных судебных издержках для готов и римлян. В делопроизводстве королевства использовался, естественно, латинский язык, несмотря на то что в результате просветительской и переводческой деятельности Ульфилы готский язык имел письменность. Среди вестготов, давно уже обосновавшихся в пределах Римской империи, знание природного языка сходило на нет, и в 6 в. даже в своем кругу готы общались уже на местном варианте вульгарной латыни, в лексику которой ими был внесен определенный вклад, связанный в основном с военной и административной терминологией, а также с ономастическим фондом, – у таких характерно испанских имен, как Альвар, Фердинанд, Альфонс, Альфред, Фредерик, не латинское, но готское происхождение. Тиудис был способным правителем, но слабость его положения заключалась в том, что, имея остготское происхождение, он принадлежал к хотя и родственному, но иному племени, чем народ, королем которого он стал, и он пренебрег тем, чтобы обзавестись родней среди вестготской знати. В 548 г. он пал жертвой заговора – дворцовый переворот не имел характера патриотической акции вестготской аристократии против чужака остгота, но был следствием отсутствия у Тиудиса прочной опоры в вестготском правящем кругу. Его преемником стал другой остгот, Теодегизил – один из генералов королевства, который три года спустя, в 551 г., был убит в Севилье: «Когда он пировал со своими друзьями… внезапно погасли светильники, и он погиб, возлежа за столом, от меча своих недругов. Ведь готы усвоили ужасный обычай, что, если кто- либо из королей им не нравился, они предавали его мечу и ставили королем того, кто им по душе» 813 . Григорию Турскому вторит современный медиевист Л. Мюссе: «Политическое убийство было одной из «национальных» болезней вестготов» 814 . |
| He отставали от папы и епископы: так, среди испанских епископов, как думал Альвар Пелагий, вряд ли нашлась бы хоть сотня таких, кто не брал деньги за рукоположения и распределение бенефициев. Папы уже не могли сократить свои административные расходы – численность курии в течение авиньонского периода возросла с 200 до 600 чел., куриальная организация оказалась сильнее понтификов, да и сама теория о правах папы грешила изъянами. He решили проблемы и соборы, пытавшиеся провести реформы. В целом, 3 / 4 века, проведенные Св. престолом в Авиньоне, оказались крайне плачевными для папских финансов: если в первые 50 лет платежеспособность папской казны была подвержена серьезным колебаниям, то последняя четверть века завершилась на грани хронического банкротства, поскольку расходы курии существенно превышали ее доходы, а управление подвластными папам территориями было неэффективным. После смерти Климента V в 1313 г. в казне было более миллиона золотых флоринов, однако излишняя щедрость покойного в отношении своих наследников оставила его преемнику Иоанну XXII всего лишь порядка 70 тыс. флоринов. Папа Иоанн вынужден был создать новую финансовую систему; введенные им налоги и сборы стали давать порядка 228 тыс. флоринов годового дохода. Однако расходы Св. престола (в основном, финансирование войны в Италии) превышали доходы в течение всего его продолжительного понтификата, и Иоанн умер бы банкротом, если бы не кредиты и получаемые время от времени наследства. Как бы то ни было, новый папа цистерцианец Бенедикт XII нашел в казне порядка 750 тыс. флоринов. Цистерцианский папа оказался очень прижимистым; итальянская война стала затихать. Папа Бенедикт даже снизил налоги (в том числе высокоприбыльные аннаты) и удовлетворялся доходами, которые составляли менее четверти от доходов его предшественника. После его смерти в 1342 г. в казне осталось более 1,1 млн флоринов. Однако Климент VI, получивший в свои руки это наследие, стал по своему княжескому образу жизни «бледным, но зловещим предтечей века Медичи и делла Ровере»: его расходы постоянно росли, а с ними – и налоги, которые вскоре составили 188 тыс. флоринов в год (в 3 раза больше, чем при папе Бенедикте), но и этого не хватало, и папа был вынужден прибегать к заимствованиям. В итоге он оставил после себя в казне в 1352 г. своему преемнику Иннокентию VI 300 тыс. флоринов. |
|
|
