| Однако Альбан исповедовал Истинного Живого Бога. Он поклонялся настоящему Богу, а не языческим богам и богиням, которые вмешиваются в человеческие дела, особенно когда человека охватывает какая-либо страсть, будь то гордыня, жадность, похоть и так далее. Будучи на самом деле бесами, эти языческие «боги», воплощающие человеческие страсти, делают всё для вечной погибели человечества. Они никогда не жертвуют собой ради человеческого рода, а лишь используют людей в своих целях, как паразиты. Эти демоны – мертвые «боги», боги смерти, в отличие от Бога Жизни. Настоящий Живой Бог Своей смертью победил смерть, принес Себя в жертву и тем самым доказал, что Он не только Бог Жизни, Податель жизни, но и что Он любит человечество – Он источник любви. «Творцу всяческих» Человек поставил себя на место Бога – и заменил созидание разрушением После мрачной эпохи «Просвещения» XVIII века с его идеей далекого Бога, совсем не вмешивающегося в дела людей и дающего им независимость и свободу безнаказанно творить любые грехи, практически весь XIX век на Западе был посвящен отрицанию и отвержению вышесказанного. Здесь всесильный (а не слабый) человек создает «ницшеанского» воображаемого бога, который настолько слаб, что позволяет себе бесславную смерть на кресте. Человек «присвоил» себе созидательную силу Бога, и последствия не заставили себя долго ждать в XX веке – две разрушительные мировые войны, концентрационные лагеря, ядерные бомбы и настоящий детский холокост, называемый абортами. По существу в наше время человек поставил себя на место Бога, заменил созидание разрушением. Люди вернулись к идолопоклонству и поставили на место безгрешного Творца грешное творение. Это идолопоклонство, то есть отвержение Истинного Живого Бога, Творца всяческих, Которого исповедовал в своих последних словах святой Альбан, привело к возникновению так называемой ереси «самосотворения». Будучи далекой от таких невинных, вдохновленных Богом изобретений, как колесо, лодка, плуг или ветряная мельница, ересь «самосотворения» привела не только к созданию вредных для здоровья изобретений Индустриальной революции, отравивших человеческую жизнь, землю, моря и воздух (что сегодня можно наблюдать, например, в Китае), и не только к появлению по научению сатаны смертельных механизмов, убивающих и калечащих людей, таких как пулемет «Максим», отравляющий газ, напалм и кассетная бомба. Эта ересь привела еще и к появлению возможности для человека глубоко вмешиваться в химические элементы и генетический код жизни, о чем было сказано в пророчествах. Эти вмешательства позволят создавать чудовищных монстров и получать отравленные продукты питания, в результате чего в апокалипсисе погибнет вся планета и жизнь на ней. |
| 241. КЛИМЕНТ XI Римские Папы. Список 241. КЛИМЕНТ XI. 1700—1721. Джанфранческо Альбани. Родился 22 июля 1649 г. в Урбино. Получил основательное и всестороннее образование. В возрасте 28 лет принял священнический сан. В 1690 г. Александр VIII вручил ему кардинальскую шапку. Папа Альбани строго придерживался принципов своего предшественника и не протежировал родственникам. Единственным исключением был Аннибале Альбани, назначенный кардиналом в 1711 г. Его брат стал кардиналом только в правление Иннокентия XIII. Понтификат Климента XI, длившийся 21 год, был заполнен дипломатической деятельностью папских легатов и нунциев, которые принимали активное участие в многочисленных интригах тогдашних королевских дворов. Все историки разделяют ныне мнение, что эти интенсивные меры ватиканских дипломатов в небольшой степени способствовали повышению авторитета папства на международной арене. Конечно, с влиянием папского государства считались, но было известно, что с помощью подкупа и нажима при папском дворе можно было достигнуть многого. В религиозной области самым значительным шагом Климента XI была публикация 8 сентября 1713 г. буллы «Unigenitus», осуждавшей 101 предложение, взятые из произведения голландского теолога Янсения, на которого ссылались сторонники католического ригоризма, или янсенизма. Осуждение выдернутых из контекста предложений, истинный смысл которых был часто вследствие такого приема искажен, не с лучшей стороны характеризовало теологов римской курии, тем более когда оказалось, что некоторые осужденные фразы шли не от Янсения, а были цитатами из трудов доктора церкви Августина, творца идеологии западного христианства. Опубликование буллы «Unigenitus» не успокоило догматические споры во Франции, но зато способствовало росту религиозного скептицизма и индифферентизма, которые характеризовали эпоху Просвещения. В 1708 г. папа установил праздник Непорочного зачатия, отмечающийся 8 декабря. Из книги: Ян Веруш Ковальский. Папы и папство. М.: Издат. политической литературы. 1991 г. Ссылки по теме Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла © Православная Энциклопедия, 2001–2024. Все права защищены © Сделано в Stack Group , 2008–2024 Поделитесь с друзьями |
| Впадает в детство. Пусть себе шумит. Лир возвращается. Лир Куда девалась половина свиты? Их было сто, а стало пятьдесят. Герцог Альбанский На что вы сердитесь? Лир Сейчас отвечу. (Гонерилье.) О жизнь и смерть! Стыжусь, что я забыл Из-за тебя о том, что я мужчина, Что эти слезы вызваны тобой, Нисколько их не стоящей. — Исчахни И сгинь от порчи! Пропади от язв Отцовского проклятья. — О, не плачьте Вы, старческие глупые глаза, А то я вырву вас и брошу наземь Вослед слезам, текущим в три ручья. Вот до чего дошло! Ну, будь что будет. Еще другая дочь есть у меня. Она добра. Я на нее надеюсь. Я расскажу ей про тебя. Она Ногтями исцарапает, волчица, Лицо тебе! Не думай, я верну Себе всю мощь, которой я лишился, Как ты вообразила. Я верну! Лир, Кент и свита уходят. Гонерилья Ты это слышал? Герцог Альбанский Слышал, Гонерилья. Но быть пристрастным из любви к тебе… Гонерилья Довольно! Позовите мне Освальда. — А ты — скорее плут, чем шут, — живей Ступай за господином. Шут Дядюшка Лир, дядюшка Лир, погоди, захвати шута с собою! С лисой из капкана И дочкой поганой Кончай, не смущаясь. Да, жаль, не достану Петли и аркана И сам убираюсь. (Уходит.) Гонерилья Придумал ловко, нечего сказать: Сто рыцарей! Сто рыцарей, готовых Фантазии любые старика В любое время поддержать оружьем! А нам все эти буйства, шум и гам Всегда терпеть с опасностью для жизни Но где Освальд? Герцог Альбанский Мне кажется, твой страх Преувеличен. Гонерилья Лучше опасаться Без меры, чем без меры доверять. От бед спасает только осторожность. Я знаю слишком хорошо отца И о его словах пишу Регане. А если после моего письма Она ему оставит эту сотню Вразрез со мной… Возвращается Освальд. Ах, Освальд, это ты? Готово ли письмо к сестре? Освальд Готово. Гонерилья Возьми с собой немедленно людей — И на коней. К письму прибавишь устно Про наши страхи. Присовокупи И личные свои соображенья Спеши и возвращайся поскорей. Освальд уходит. А ваша бесхарактерная кротость — Будь сказано вам, герцог, не во гнев — Скорее непростительная глупость, |
| Все смены их, прилив их и отлив. Эдмонд Отвесть их прочь. Лир При виде жертв подобных Нам боги сами курят фимиам. Ты тут, Корделия? Мы неразлучны. Они должны достать огонь с небес, Чтоб выкурить нас порознь из темницы, Как выживают из норы лисиц. Утри глаза. Чума их сгложет, прежде Чем мы решимся плакать из-за них. Подохнут — не дождутся. Ну, ведите! Лира и Корделию уводят под стражей. Эдмонд Послушай, капитан! Возьми пакет. В нем письменный приказ. (Дает ему бумагу.) Сведи их в крепость. Тебя я поднял на одну ступень. Пойдешь и выше, если все исполнишь. Приспособляться должен человек К веленьям века. Жалость неприлична Военному. Не спрашивай, о чем Гласит приказ, но объяви заране, Берешься ль выполнить его? Офицер Берусь. Эдмонд Ступай же. Ничего не пожалею Тебе в награду. Сделай все точь-в-точь, Как написал я. Мигом, незаметно. Офицер Я не вожу телег, не ем овса. Что в силах человека — обещаю. (Уходит.) Трубы. Входят герцог Альбанский, Гонерилья, Регана, офицеры и солдаты. Герцог Альбанский Сэр, вы сегодня выказали храбрость. Вам улыбнулось счастие. Враги У вас в плену. Мы требуем их выдать, Чтобы распорядиться их судьбой В согласьи с честью и благоразумьем. Эдмонд Я нужным счел больного короля Под стражею отправить в заключенье. Он трогает чувствительность солдат И возрастом и королевским саном, И эта жалость может подорвать Повиновенье, обратив оружье На нас самих. С ним вместе увели Корделию по тем же основаньям. Я завтра или через два-три дня Представлю их на суд ваш. Но сегодня, Когда еще в крови все и в поту И потерял товарища товарищ, Не время, думается, раздражать Всех тех, кто испытал жестокость схватки. Дела Корделии и короля Дождутся подходящей обстановки. Герцог Альбанский Спокойнее! Простите, сэр, я вас Считаю подчиненным, а не братом. Регана Смотря по титулу, какой я дам Ему сейчас. Вперед вам не мешало б Спросить меня. Он полководец мой И в битве представлял мою особу, Как мой правопреемник — он ваш брат. Гонерилья Не хлопочи. Его и так заслуги Возвысили, без помощи твоей. |
| Входят Гонерилья и Эдмонд. Гонерилья Граф, будьте гостем. Я удивлена, Что миротворец муж мой нас не встретил. Входит Освальд. Где герцог? Освальд Здесь. Его нельзя узнать. Я говорю, что высадилось войско — Смеется. Говорю, что вы в пути И едете сюда, а он: «Тем хуже». Про Глостера измену говорю И доблестное поведенье сына — Он отвечает мне, что я дурак И будто все толкую наизнанку. Что неприятно, то его смешит, Что радовать должно бы, то печалит. Гонерилья (Эдмонду) Так не входите. Это глупый трус, Лишенный самолюбья и без гнева Сносящий оскорбленья. Все, о чем Был разговор дорогой, — входит в силу. Вернитесь к Корнуэлу. Пусть спешит И даст вам предводительство войсками. Я меч возьму, а мужа засажу За прялку. Верный мой дворецкий будет Нам связью. Будьте смелым. Впереди — Признанье вашей дамы. Вот вам лента. (Дает ему ленту.) Нагнитесь! Тише! Этот поцелуй, Когда бы обладал он даром речи, Вознес бы дух твой ввысь! Пойми! Прощай! Эдмонд До смерти твой! Гонерилья Мой драгоценный Глостер! Эдмонд уходит. Мужчина как с мужчиною несхож! Такой рожден, чтобы увлечь любую, А я ничтожеству принадлежу. Освальд Сударыня, милорд! Освальд уходит. Входит герцог Альбанский. Гонерилья Что я — собака? Внимания не стою? Герцог Альбанский Гонерилья, Не стоишь пыли ты, которой зря Тебя осыпал ветер. Страшно думать! Все корень знает свой, а если нет, То гибнет, как сухая ветвь без соков. Гонерилья Довольно! Жалкий вздор! Герцог Альбанский Не ново это: Негодным не годится доброта, А собственная грязь милей и ближе. Что сделали, что натворили вы, Не дочери, а сущие тигрицы? Отца в годах, которого стопы Медведь бы стал лизать благоговейно, До сумасшествия вы довели! И это допустил мой брат и герцог, Которого старик так одарил? Нет, если не отмстится по заслугам, Злодейство, доживем мы до того, Что люди станут пожирать друг друга, Как чудища морские. Гонерилья Жалкий трус С щеками для пощечин, с головой Для промахов! Ты разницы не видишь Меж честью и бесчестьем. Должен знать; Лишь дураки преступников жалеют, |
| Если бы её изучили тщательнее, многое бы объяснилось и приняло смысл исторический в самых баснословных сказаниях о жизни героев-народов. Иракл Финикийский (Мелькарт), царь морей, должен был непременно сражаться с богатырями, сынами земли. Представитель просвещения высшего, он должен был поражать дикую силу прибрежных жителей усовершенствованным оружием – стрелами; и от этого в синкретической Греции можно отличить Иракла, стрельца Семита, от Алькида, борца и наличника Пеласгического. В лабиринте сказок, которыми Эллины опутали эти два лица совершенно разнородные, весьма замечателен рассказ о битве Иракла на берегах Галлии, на каменном поле, против двух братьев-исполинов Лигура и Альбина. Юпитер, как известно, спас утомлённого героя и заменил его истощённый колчан целым градом огромных камней, под которыми погибли великаны. Этот миф подаёт повод к двум замечаниям. Во-первых, Иракл, поработитель морей, должен быть в постоянной вражде с Посейдоном, и враги его должны быть под покровительством олицетворённого моря; сверх того, он мореплаватель, – и автохтоны берегов могут быть также, в сравнении с ним, сынами земли. Обе формы находятся постоянно в рассказах об Иракле-Мелькарти, стрельце. Во-вторых, имена его противников на земле Галлийской не имеют ничего сходного с именами Кельтов. Одно из них, Альбин, постоянно сопровождает Иберское племя: на Кавказе Иберий и Альбания, на Адриатике Эпир и Альбания, на островах Британских, колонизированных выходцами из Иберской Гишпании названия Альбин, Альбион Альбания встречаются беспрестанно. Другое имя, Лигур, также замечательно. Под ним были известны Венеды Генуэзские; оно перенесено Венедами Аквитанскими на их главную реку; оно же отзывается в именах древних Лигиев, потом Ляхов, Заляхов, Подляхов и пр. Не находится ли в двух великанах Лигур и Альбин доказательство, что Иберцы и Венеды были единственными жителями южной Галлии в то далёкое время, когда она в первый раз увидела паруса Финикийские? Бесспорно, в позднейшую эпоху Венеды отодвинули на Запад черноволосых Иберцев: об этом свидетельствуют все имена местностей в южной Франции и предание о том, как Сру, Срв (Серб) со своими дружинами опустошил Ибер и заставил жителей бежать за море за океан; но тогда они ещё жили дружно, добрыми соседями, и против пришельцев восставали общими силами. |
| И много больше. Время все откроет. Моя пора пришла. Но кто же ты, Кому так посчастливилось со мною? Откройся, рыцарь. Я тебя прошу. Эдгар Признанием отвечу на признанье. Не ниже по рожденью я, чем ты, А если выше — тем твой грех тяжеле. Меня зовут Эдгар, и я твой брат. Но боги правы, нас за прегрешенья Казня плодами нашего греха. За незаконность твоего рожденья Глазами поплатился твой отец. Эдмонд Да, правда. Колесо судьбы свершило Свой оборот. Я здесь и побежден. Герцог Альбанский Я догадался по твоей осанке О знатности твоей. Дай обниму. Не знать мне счастья, если хоть притворно На миг я отвернулся от тебя И твоего отца! Эдгар Я это знаю. Герцог Альбанский Где ты скрывался? Как проведал ты О бедствиях отца? Эдгар Я разделял их. Послушайте коротенький рассказ. Я б умереть хотел, когда я кончу. Как нас к себе привязывает жизнь! Мы медленную смерть от долгих пыток Предпочитаем быстрому концу. Узнав, что я объявлен вне закона, Я стал скрываться, принял жалкий вид Помешанного и бродил в лохмотьях, Которых псы чурались. Так набрел Я на отца с кровавыми кругами Глазниц, пустых, как кольца без камней. Я стал его вожатым, побирался, Кормил его, поддерживал в нем дух. Ах, отчего я в первый раз открылся Ему лишь полчаса тому назад, Когда, вооружившись перед битвой, Просил, чтоб он меня благословил, И описал ему свои скитанья! Удар был слишком резок. Чересчур Сошлись в нем вместе радость и страданье. Их столкновенья сердце не снесло И разорвалось. Эдмонд Ты меня растрогал, Моей душе на благо, может быть. Но продолжай, ты, кажется, не кончил. Герцог Альбанский Не надо, если повесть так горька И дальше. Я чуть жив от слез остался. Эдгар Пределом это кажется для тех, Кто к горю не привык. Но кто привычен, Теряет счет страданьям и идет Сквозь испытанья до конца и края. Пока я горько плакал, человек Приблизился. Он мне встречался раньше. Мой нищий вид отталкивал его. Теперь, узнав, кто я на самом деле, Он бросился на шею мне и, пав На труп отца, омыл его слезами. Он рассказал о Лире и себе |
| Ввиду того что сведения об И. и А. весьма немногочисленны, трудно установить, когда святые приняли мученическую кончину. Сведения Гильды о том, что Альбан, И. и А. пострадали в нач. IV в., противоречат свидетельству Евсевия Кесарийского и Лактанция ( Euseb. Vita Const. I 13-18; Lactantius. De mort. persecut. VIII 7; XV 7). Эти авторы утверждали, что в зап. части Римской империи гонение было не столь кровавым, как на Востоке, а в Галлии и Британии, к-рыми управляли Констанций I Хлор (293-306) и Константин I Великий (306-337), христиан не предавали смерти (см.: Sainte-Croix G., de. Aspects of the «Great» Persecution//The Harvard Theological Rev. Camb., 1954. Vol. 47. P. 84-96). В Туринской версии Мученичества св. Альбана (VI в.?) сообщается, что святой пострадал при имп. Септимии Севере (193-211). Исследователи указывали на то обстоятельство, что Гильда скорее всего не знал точной даты кончины св. Альбана и приведенная им датировка является условной. Высказывались также предположения, что Альбан мученически скончался в правление имп. Деция (249-251) или Валериана (253-260) (см.: Thomas. 1981. P. 48-50; Гильда Премудрый. 2003. С. 249-250). Нет оснований полагать, что Альбан, И. и А. пострадали в одно время, поэтому определение даты гибели И. и А. невозможно. Среди исследователей нет единства и в вопросе о месте мученической смерти и погребения И. и А. Делались попытки отождествить упомянутый Гильдой и Бедой «Город легионов» (Legionum urbs) с г. Дева (ныне Честер), где в эпоху рим. владычества находилась ставка XX легиона (Legio XX Adiutrix), или с г. Эбурак (ныне Йорк), местом расположения VI легиона (Legio VI Victrix) ( Field P. J. C. Gildas and the City of the Legions//The Heroic Age. Belville, 1999. Vol. 1; [Электр. ресурс]). Однако большинство исследователей отождествляют «Город легионов» с рим. крепостью Иска Августа (на месте совр. сел. Карлион близ г. Ньюпорт, Уэльс). С I в. здесь размещалась ставка 2-го легиона (Legio II Augusta), это событие отражено в названии сел. Карлион (валлийское Caerllion - крепость легиона). Так, по мнению Р. Шарпа, И. и А. пострадали ранее кон. III в., т. к. в это время Иска Августа была заброшена. |
| У Альбани, написавшего критику на четыре канонических сборника хадисов, кроме Сахихейн (т. е. двух сборников, принадлежащих Бухари и Муслиму, в которых, согласно исламской традиции, все хадисы достоверны), мы находим различные версии хадиса, встречающегося в разных сборниках, в котором Мухаммад порицает Умара ибн Хаттаба за чтение Торы: «Пророк разгневался, когда увидел у Умара свиток, в котором было (записано) нечто из Торы, и сказал: ты сомневаешься, ибн Хаттаб? Разве я не передал тебе это белым и чистым?! Если бы брат мой Моисей был жив, он бы непременно последовал за мной» 211 . Имам Ахмад приводит этот хадис в таком виде: «Как-то пришел Умар ибн Хатгаб к пророку с Писанием, которое он получил у некоторых из людей Писания, и прочитал пророку. Но он разгневался и сказал: «Неужели ты сомневаешься, Ибн Хаттаб? Клянусь тем, в руке которого моя душа, что я пришел к вам с этим в чистом виде. Не спрашивайте же их ни о чем, ибо они скажут вам истину, а вы не поверите, или скажут вам ложь, а вы поверите. Если бы Моисей был жив, то непременно последовал бы за мной». В варианте от ибн Амира Мухаммад завершает несколько иными словами: «Если бы Моисей был сейчас среди вас, вы бы пошли за ним, а меня бы ослушались и попали бы в геенну». В варианте от Хафсы говорится следующее: «Я пришла к посланнику с Писанием, в котором (содержалась) история Иосифа, и стала читать. При этом лицо посланника зарделось, и он сказал: «Если бы Иосиф пришел к вам, а я бы был с вами, вы бы оставили меня и последовали за ним и заблудились». Альбани приводит пространный перечень сборников, в которых этот хадис встречается. При этом он указывает, что данный хадис имеет шесть различных иснадов, некоторые из которых являются слабыми. Однако в целом он склонен к тому, чтобы признать хадис достоверным: «Общее речение таково: то, что хадис выводится такими различными способами в словах, близких по смыслу, указывает на то... что он, по крайней мере, хадис хасанан (хороший)» 212 . Еще в одном хадисе Умар ибн Хаттаб сам приходит к Мухаммаду и приносит список Торы. После чего, обращаясь к Мухаммаду, говорит: «О, посланник Аллаха, это список Торы!». Потом он помолчал и стал читать. Тогда лицо посланника Аллаха изменилось. На это Абу Бакр сказал: «Ты, пропащий для своих жен (арабск.) неужели ты не видишь лицо посланника?». |
| В конклаве были две главных партии. Одна из них, так называемые зеланты, желала иметь такого папу, «политика которого была бы столь же строгой, как и его догматика». Всякий раз, как брала перевес эта партия, в правительстве наступало более строгое церковное настроение. Их кандидатом был Североли, епископ витербский. К этой партии принадлежал и Делла-Генга; но так как он до конклава разошелся с одним из вождей партии, папским казначеем Кристальди, то сначала не могло быть и речи о его избрании. Другая партия, так называемых модератов (умеренных), шла по стопам Австрии и Франции, и хотела иметь мягче настроенного папу, который был бы удобнее при данных обстоятельствах. Эта партия рассчитывала избрать кардинала Кастильони, епископа фраскатского. Кроме названных партий был еще небольшой кружок, сосредоточивавшийся около Консальви, и желавший избрать папой или его самого, или кого-нибудь такого, который бы пошел по его следам. Эта партия могла опираться на Неаполь, который тогда ревностно занимался конклавской политикой. При первом голосовании восемь голосов получил Североли, пять Кастильони. два Пакка и только один Консальви; остальные голоса распределились среди различных кандидатов. Между тем изо дня в день Североли получал все больше голосов; 21 сентября он уже получил двадцать шесть голосов, так что его выбор казался несомненным. Тогда кардинал Альбани, поддерживавший интересы Австрии, прибег к исключению, сделав от имени венского двора заявление, что Австрия не хочет иметь Североли папой. В официальном письменном сообщении Альбани не приводил истинных мотивов своего правительства; но в нем говорилось, что там не желают Североли потому, что он не хотел присутствовать при венчании Наполеона с Марией Луизой, хотя он тогда был нунцием в Вене; кроме того, он в Витербо показал себя слишком внимательным к карбонариям. Североли спокойно примирился со своей судьбой; но зеланты пришли в ярость, что лишились своего кандидата и приняли меры в отместку за это провалить кандидата Австрии Кастильони. Утром 21-го он имел восемнадцать голосов, а вечером получил только десять. Решено было выдвинуть кого-нибудь другого из партии зелантов, и выбор пал на Делла-Генга. Еще 27-го вечером он имел только 13 голосов; но уже на следующее утро он получил 38, каковым большинством и был избран. |
|
|
