| Эти удобства Синтагмы, при полноте её содержания, и к тому же, особенно благодаря алфавитному порядку предметов, при удобстве метода, – делали её действительно употребительным номоканоническим сборником, могущим служить не только настольною книгою для присутственных мест, при решение дел; но и для всех, – и для пастырей, и для пасомых – руководством к согласной с церковными правилами христианской жизни. Потому-то неудивительно, что Синтагма Властарева тотчас по своим появления прибрела общее употребление в греческой церкви (κοινοττην χρσιν), как свидетельствует об этом Ралли в своем предисловии 68 к печатному её изданию в VI-м томе своей Синтагмы канонов. Один рукописный славяно-русский вольный перевод Властарева предисловия к Синтагме сохранил нам ясное свидетельство о побуждении к составлению Властарем его номоканонического сборника. Сказав о важности церковных правил и упомянув о составивших эти правила свв. отцах, Властарь в этом своем предисловии новой редакции продолжает: «но азъ гршный ничто, ниже сотворихъ, ниже узаконоположихъ, ниже управильствихъ, ниже что благо содяхъ, токмо же и от нужди, яко общахся, и дахъ слово Богу о семъ, еже собрати вся каноны, яже суть на человковъ, положити тыя по чину и истолковати я, не от самаго моего ума, но отъ великихъ оныхъ, Вальсамона, глаголю, и Зонара. Да обртаютъ тыя удобно, и да разумтъ мысль их добре ничтоже сумнящеся, по уму, и каноновъ и законовъ» 69 .... Таким образом, труд составления книги был предпринят Властарем во исполнение данного им благочестивого Богу обета. IV. О расположении Синтагмы Властаревой Алфавитный порядок в распределении предметов содержания Синтагмы, отличающие ее от всех других подобных ей по своему содержанию номоканонических сборников. – Общие главные отделы Синтагмы и их подразделения; число тех и других. – Главы Синтагмы, содержат в себе: 1) постановления церковные и гражданские вместе: 2) одни церковные постановления; 3) одни гражданские постановления; 4) имеющие только одни надписания, и 5) главы, имеющие дополнения своего содержания в других главах. – Удобства сборника для практического пользования им. – Отступления от принятого алфавитного порядка в изложении предметов – Строгий порядок в расположении материла в отдельных главах книги, более или менее сложных по своему содержанию. «Всю сущность церковных правил, говорит Властарь в своем предисловии, расположив соответственно числу находящихся у нас букв (греческого алфавита) по 24 титлам, изложив под каждым из них соответствующие предметы, по своему чтению начинающиеся с буквы, одинаковой с нею (т.е. буквою титла), обозначив название составивших (ερομνων) эти каноны и даже обозначив главы титл посредством арифметического буквосчисления, как полагаю, таким способом сократил и облегчил путь ведущий к их уразумению, отняв темь самым предлог у тех, коим не хочется заняться их исследованием и уничтожив скучное многословие, затемняющее смысл их (канонов)» 70 . |
| 2176 Толков. послан. св. Афанасия к Аммуну: «А толкование Зонары не помещено здесь потому, что оно более относится к изъяснению изречений Писания, а не к каноническому учению». 2177 Толк. на посл. св. Афанасия к Аммуну. «Это послание... так мудро и превосходно истолковал превосходнейший Зонара, что никто не мог бы сделать этого лучше, и потому мне показалось излишним писать что-либо от себя». 2179 Апост. 36: «А знаменитый (περφυς, превосходный) Зонара в толковании этого правила хиротонию принимал и за рукоположение и за избрание. Мне же кажется верным то мнение, что правило хиротонией здесь называет рукоположение». Кроме того, не называя Зонары, он критикует его толкование в следующих местах: Апост. 11; Халкид. 12, 13, 28; Трулл. 27, 44, 74, 87; VII всел. 20; Анкир. 16; Антиох. 2, 19; Сард. 14; Карф. 34, 135, 136; Петра Алек. 3; Васил. Вел. 32, 53, 55, 82. См. Красножен, стр. 139–152. 2180 Heimbach, Basilicor. Proleg. VI, 112–114. Здесь указаны все места поцитированные у Вальсамона в разных местах различно. 2181 Biener, Gesch. d. Novell. р. 214. – Heimbach, Aνκδ. I, LIII. – Mortreuil, Histoire, III, 434. 2189 Σνταγμα κατ στοιχεον τν μπεριειλημμνων πασν ποϑσεων τος ερος κα ϑεοις κανσι πονηϑν τε μα κα συντεϑν τ ν ιερομονχοις λαχστ Ματϑα τ Вλαστρ. Издания: Беверегия, Synodicon, II. – Ралли и Потли, в 6 томе Афинской Синтагмы. – Migne, Patrol. CXL, V, col. 959, CXLV. – Русский перевод: свящ. Н Ильинского, Собрание по алфавитному порядку всех предметов, содержащихся в священных и божественных канонах, составленное и обработанное смиреннейшим иеромонахом Матфеем, или Алфавитная Синтагма М. Властаря . Перевод с греческого. Симферополь. 1892. 2190 Флоринского, Памятники законод. Деят. Душана, царя Сербов и Греков. Киев, 1888. Стр. 298. – Св. Н. Ильинскского, Синтагма Матфея Властаря . Исследование. Москва, 1892 г. Стр. 21. – Кроме того о Властаре: Cave, Histor. literar. II. 2, 34. – Oudinus, Comment. III, 828. – Beveregius, Synodicon, Prolegom. XXI (§ XXXIV). Fabricius, Biblioth. gr. XI, 588–90 (194); XII 205, 211, 353–4. – Biiener, Gesch. d. Novell. 218–222. De collect. canon. eccl. graec. 37. – Mortreuil, III, 494; 457. – Heimbach, Encycl. Ersch und Gruber, B. 86. S. 467. |
| Властарь же в своем номоканоннческом сборнике, поставив задачею своего труда изложение всех – так или иначе касающихся Церкви – постановлений – гражданских и церковных, будут ли то постановления канонические, или хотя и неканонизованные, но имеющая употребление в церкви, каковы синодальные определения греческих патриархов, частные мнения Отцов по частным вопросам церковной практики и т. п., не упускает из виду ни одного предмета, относительно которого существуют, те или другие постановления, и хотя и дает пред-почтение (по месту изложения в известном отделе) предметам, относительно которых, на ряду с гражданскими постановлениями, существуют канонические определения, что обусловливается сравнительною важности таких предметов, тем не менее не упускает случая дать место в своей Синтагме и таким, хотя и косвенное отношение к Церкви имеющим предметам, относительно которых существуют только определения гражданской власти. Преследуя эту цель в своей Синтагме, – цель изложения всех так или иначе касающихся Церкви постановлений – и церковных и гражданских, Властарь представил наиболее полный номокононический сборник, сравнительно с предшествующими; – а принятый им алфавитный порядок предметов делал его Синтагму сборником особенно удобным для практического пользования им. Этим своим достоинством – внутренним и внешним алфавитная Синтагма М. Властаря несомненно и обязана тем громким о ней отзывам, которые встречаются у знакомившихся с нею критиков: «чтобы посвятившие себя изучению канонического права, говорит Бевергий, не чувствовали недостатка в предпринимаемом мною труде (разумеется Συνοδικν, sive Pandectae canonum), во 2-м отделе его (труда) я поместил знаменитую (celebre) Синтагму Матфея Монаха, или Властаря» 30 . Фабриций и Казимир Удэн, сообщая библиографические сведения об этом произведении Властаря, называют его «превосходным произведением» (opus eximium), прославившим имя автора этого труда 31 . Издатели Греческой Кормчей книги «Пидалион» в своем к нему предисловии и Ралли в предисловии к VI-мy тому своей «Синтагмы» хвалят это произведете Властаря за его удобство: – первые – за удобство пользования им (δι τ εσνοπτον κα εκολομνημνευτον) 32 , второй – за удобство метода и полноту содержания сборника (δι εμθοδον κα περιεκτικν) 33 . |
| При толковании Синтагмы, Вальсамон должен был восполнить пробел толкований Зонары – привести в согласие определения канонов с предписаниями гражданского законодательства, а при объяснении Номоканона – точно отмечать, какие из содержащихся в нем законов приняты и какие не приняты в Базилики, так как эти последние, утратив практическое значение, производили только недоразумения и пререкания в церковной практике. Сообразно с этой программой, Вальсамон: 1) отмечает , как устаревшие и потерявшие значение, те гражданские статьи Номоканона, которые не вошли в Базилики; 2) указывает, где именно находятся в Базиликах места, соответствующие местам в Номоканоне, и при этом выписывает текст этих законов, если они редактированы в действующем кодексе иначе, чем в Номоканоне. Кроме того, в виду потребностей практики, Вальсамон дополняет Фотиев Номоканон новыми источниками права из позднейшего императорского законодательства и синодских определений. Вопрос о взаимном отношении канонов и законов Вальсамон разрешает на основании следующих положений: а) каноны, как имеющие двоякую санкцию от церкви и от императоров, получают, в случае коллизии, преимущество пред законами; б) когда на известный случай каноны не дают никакого определения, должно следовать законам. – Толкования Вальсамона имеют весьма важное значение в восточной церкви и были в большом употреблении на Востоке: ими пользовались в своих трудах все позднейшие канониры. Одобренные высшею церковною властью, толкования Аристина, Зонары и Вальсамона получили такой авторитет, что, слившись с текстом канонического кодекса восточной церкви, на практике сами сделались источниками канонического права, так что сама церковная власть иногда ссылалась на них для обоснования своих постановлений. Не менее важным значением пользуются до настоящего времени толкования названных канонистов и в нашей русской церкви. 21 §13. Канонические сборники XIV века Из позднейших канонических сборников восточной церкви наиболее известны: 1) Алфавитная Синтагма греческого иеромонаха Матфея Властаря , изданная в 1335 г. В начале помещено обширное предисловие, содержащее исторический обзор источников церковного права; затем, следует Синтагма, разделённая на 24 отдела, по числу букв греческой азбуки; каждый отдел, в свою очередь, делится на столько глав , сколько имён, начинающихся с известной буквы. Всех глав в 24 отделах 303. Здесь приведены сначала каноны, относящиеся к предмету содержания главы, потом соответствующие гражданские законы. Весьма большое количество дошедших до нас рукописей Синтагмы Властаря указывает на самое широкое распространение её во всем православном мире. |
| Другой способ выражения своей точки зрения, характерный для патриарха Никона , состоит в подборке цитат из Священного Писания, причем содержание цитатного монтажа иллюстрирует то убеждение патриарха, которое находится в соответствии с концепциями особых церковно-государственных отношений, изложенными в памятниках византийской правовой мысли, получивших популярность в России в середине XVII в. в связи с церковно-обрядовыми преобразованиями. В послании царю 1664 г., в котором Никон обосновывал свое право возвратиться на патриаршую кафедру, при помощи цитат из новозаветных источников он высказал и мысль о том, что архиерей есть преемник апостолов, который в своих словах и делах выражает истину : «Се же написахом твоему царскому величеству не от себе что-либо, ибо: „О себе глаголяй славу свою ищет; ищай же славы Пославшаго, Сей истинен есть, и неправды в Нем несть» ( Ин. 7:18 ). „Несмы бо якоже корчемствующе слово Божие, но от чистоты, яко от Бога, пред Богом о Христе глаголем» ( 2Кор. 2:17 ). „Не от прелести, ни от нечистоты, ниже лестию сице глаголем, не яко человеком угождающе, но Богу, искушающему сердца наша» ( 1Фес. 2:4 )» 14, л. 44). Это мнение патриарха Никона очень напоминает одно из положений Эпанагоги – памятника византийской правовой мысли VIII – IX вв., известного на Руси в изложении греческого иеромонаха Матфея Властаря как Алфавитная Синтагма 718 . На славянский (сербский) язык Синтагма была переведена в XIV в. и вскоре стала известной и на Руси 719 . По Синтагме, «патриарх есть образ жив Христов и одушевлен, делесы и словеси в себе живописуе истину» 720 . Исследователи неоднократно писали о знакомстве Никона с идеями этого известного памятника византийского права 721 , ав доказательство того, что Никон знал именно эту формулировку из Эпанагоги об «одушевленном» образе Христа, приводили близкие по смыслу высказывания патриарха из «Возражения» или его бесед с современниками 722 . В соответствии с византийскими учениями о патриархе из Эпанагоги находится и мнение Никона о том, что только патриарх может толковать и разъяснять царю некоторые вопросы церковного права . В послании 1659 г. Никон, делая специальные подборки из библейских цитат, объяснял Алексею Михайловичу значение совершенного крутицким митрополитом обряда хождения на «осляти». В начале письма он просил царя «з долготерпением |
| Авторитет «Исагоги» Не удивительно, что тексту с такими гипертрофированными и абсолютно папистскими полномочиями Константинопольского престола фанариоты придают чрезвычайное значение. Они считают «Исагогу» «византийским императорским законодательством», сохранявшим в Византии значение действующего кодекса чуть ли не в комниновскую эпоху (XII столетие). Апологеты восточного папизма утверждают, что «Исагога» оказала прямо-таки «огромное» влияние на Византию, глубоко проникла в жизнь общества ромеев, чему приводятся в качестве доказательства заимствования из «Исагоги» в последующие века. Современное грубое вмешательство Константинопольского патриархата на каноническую территории Православной Церкви Чешских земель и Словакии, выразившееся в учреждении антиканонической «ставропигии» Фанара на территории этой Автокефальной Церкви, также обосновывается ссылками на Безусловно, влияние «Исагоги» на умы имело место, но не было огромным. Ее текст имел хождение в Византии, переводился на славянские языки, в частности, русский – однако, не полностью. Это вполне объясняется в частности тем, что в Церкви всегда была активно представлена партия, стремившаяся принизить роль царской власти в пользу духовной, чему ярким примером служит патриарх Никон. Также это объясняется влиянием «Алфавитной Синтагмы» Властаря – так, в славянский мир учение «Исагоги» о власти патриарха и императора проникло через славянский перевод «Синтагмы», выполненный при Стефане Душане. Вместе с тем, не следует забывать авторитетное замечание академика Медведева о единственном в своем роде месте в византийской правовой традиции раздела данного сборника, посвященного власти императора и патриарха. «Исагога» является памятником не церковного, а светского права. Присущее ей специфическое видение полномочий Константинопольского престола не нашло отражения в каноническом сборнике, принятом Вселенской Церковью, хотя многие другие постановления эпохи святителя Фотия в этот сборник попали (правила двух Константинопольских Соборов – 861 и 879 годов). Да и как могли, например, попасть в церковный сборник правил абсурдные и не встречающиеся в церковных законах претензии Константинопольских патриархов на право установления ставропигий на чужой канонической территории? Как пишет выдающийся русский канонист профессор Павлов, «из какого источника вошло в Эпанагогу это своеобразное постановление, нам неизвестно…; но несомненно, что оно стоит здесь совершенно одиноко и не нашло себе отголоска ни в позднейших законодательных актах, ни в сочинениях авторизованных канонистов. Вальсамон, в других отношениях ревностный поборник прерогатив константинопольского престола, о праве ставропигии говорит, как об общем преимуществе всех пяти патриархов, и знаменательно прибавляет: “никому из патриархов не дано власти посылать ставропигии в область другого патриарха, ни брать его клириков, дабы не смешивались права |
| Заключительный отдел имеет: 1) примечание о названии Кормчей, 2) дарственную грамоту императора Константина папе Сильвестру 633 и 3) об отдалении западной церкви 634 . С течением времени печатная Кормчая вошла в употребление у всех православных славян, которые стали получать ее из России, и считается официальным каноническим сборником. После падения сербского государства, пока не начали получаться из России печатные церковные книги, а между ними и печатная Кормчая, в сербской церкви, наряду с Кормчей св. Саввы, был в употреблении другой канонический сборник, именно алфавитная синтагма Властаря в древне-сербском переводе. Греческий оригинал этой синтагмы сделан, как известно, в 1335 году, и от того же времени сохранился сербский перевод синтагмы в нескольких рукописных экземплярах 635 , из чего должно заключить, что сборник этот употреблялся в сербской церковной практике. Многие другие рукописные экземпляры этого сборника следующих веков доказывают, что он и после был в употреблении 636 ; подтверждается это еще и тем, что из того же сборника в Сербской церкви был составлен сокращенный сборник и что от этого сокращенного сборника сохранилось также несколько рукописных экземпляров 637 . Как в Сербской церкви, эта синтагма Властаря в славянском переводе была в употреблении, вместе с другими сборниками, так и в Болгарской и в Русской церквах 638 . В Кормчей каноны изложены, как мы сказали, синоптически, и так как перевод не совсем точен, то для разъяснения какого-нибудь канонического мнения часто нужно было обращаться к греческому тексту Синопсиса и к полному тексту канонов. Чтобы облегчить этот труд, в первой половине нашего века в России, с благословения Св. Синода, был издан, наряду с Кормчей 639 , новый канонический сборник под названием: Книга правил святых Апостолов, святых соборов Вселенских и поместных с святых отцов 640 . В, этой книге каноны изложены на церковно-славянском языке в полном тексте и рядом с греческим, с которого они переведены 641 . Толкований нет никаких, а имеются у некоторых канонов, и то очень редко, краткие примечания для разъяснения некоторых темных мест канонов. Книга правил содержит в себе сначала вероопределения пяти Вселенских соборов, затем последовательно каноны: Апостольские, Вселенских соборов, десяти поместных соборов и тринадцати св. отцов, т. е. совершенно столько же, сколько содержится в основном каноническом сборнике 883 года. Содержание этой книги заканчивается алфавитным указателем, помещенным после канонов св. отцов. |
| Ее текст имел хождение в Византии, переводился на славянские языки, в частности, русский – однако, не полностью. Продвижение данного сборника может быть объяснено, например, тем, что в Церкви всегда была активно представлена партия, стремившаяся принизить роль царской власти в пользу духовной, чему ярким примером служит патриарх Никон. Не следует забывать и влияние «Алфавитной Синтагмы» Властаря – так, в славянский мир учение «Исагоги» о власти патриарха и императора изначально проникло через перевод «Синтагмы», выполненный при Стефане Душане. Вместе с тем, необходимо помнить авторитетное замечание академика Медведева о том, что раздел «Исагоги», посвященный власти императора и патриарха, в византийской правовой традиции занимал уникальное в своем роде место. «Исагога» является памятником не церковного, а светского права. Присущее ей специфическое видение полномочий Константинопольского престола не нашло отражения в каноническом сборнике, принятом Вселенской Церковью, хотя многие другие постановления эпохи святителя Фотия в этот сборник попали (правила двух Константинопольских Соборов – 861 и 879 годов). Да и как могли, например, попасть в церковный сборник правил абсурдные и не встречающиеся в церковных законах претензии Константинопольских патриархов на право установления ставропигий на чужой канонической территории? Как пишет выдающийся русский канонист профессор Павлов, «из какого источника вошло в Эпанагогу это своеобразное постановление, нам неизвестно…; но несомненно, что оно стоит здесь совершенно одиноко и не нашло себе отголоска ни в позднейших законодательных актах, ни в сочинениях авторизованных канонистов. Вальсамон, в других отношениях ревностный поборник прерогатив константинопольского престола, о праве ставропигии говорит, как об общем преимуществе всех пяти патриархов, и знаменательно прибавляет: “никому из патриархов не дано власти посылать ставропигии в область другого патриарха, ни брать его клириков, дабы не смешивались права церквей”». Также сторонники преувеличения влияния «Исагоги» на Византию прибегают иногда к не совсем точным ссылкам на труды исследователей. |
| Составлен же ими этот канон так: начиная с 6233-го (т.е. с 725 г. по Р.Хр.) по 6251-й год от сотворения мира они взяли 19 лет и вычислили в каждый из них первое после весеннего равноденствия полнолуние. Изданные собственно у нас таблицы показывают ясно, что когда отцы делали это вычисление, солнце стояло в знаке равноденствия 21-го марта. Отцы обозначили также, в какой день марта или апреля случалось быть каждому из полнолуний. Составленное ими таким образом вычисление лет и полнолуний, в продолжении тех 19 лет, они положили на одну таблицу, имеющую два столбца. Далее, отцы, заметив, что в продолжении 300 лет дни полнолуний первого после равноденствия месяца совпадают в те же дни, во все следующие 19-летия кругообращения луны, предали нам к употреблению этот составленный ими канон. Однако, по истечении 300 лет, канон единственно по причине неравенства движения луны укажет законную Пасху не в полнолуние 1-го месяца, но спустя 1 день, а через другие 300 лет – спустя 2 дня. Отчего должно будет случаться, что 4-е ограничение относительно Пасхи иногда не соблюдается, т.е. когда, по приложении двух дней избыточествующих, случится полнолуние в воскресенье, и когда поэтому сие воскресенье надобно будет миновать, и назначить его для вербного воскресенья, спасительную Пасху должно будет совершать в следующее воскресенье. Это недавно у нас и случилось и привело многих в смущение от того, как бы нарушен был какой-либо догмат непреложный, которого пренебрегать не следовало. Однако же, как прежде случалось это потому, что так следовало быть, так и ныне мнимая погрешность безопасна, как сейчас будет сказано. Ибо не укрылось это от древних именитых отцов и допущено не от незнания звездосозерцательного искусства, а от неравенства движения светил, как сказано. А как это случилось, сейчас скажу: годовое движение совершается в 365 дней почти с четвертью. Но средние кругообращения луны не вполне восстановляются в продолжении целых 19 лет, считаемых с приложением 14 дня, но без 3-х лепт шестидесятых первых, и без 37 вторых целого дня. |
| Посему и четвертое правило Неокесарийского собора утверждает, что пожелавший жены и решившийся переспать с нею, когда намерение его не приведено в действие, избавлен благодатию; впрочем, было бы хорошо и сие очищать умеренной епитимией по 70-му правилу Великого Василия, ибо он говорит: диакон, осквернившийся и исповедавшийся, что он согрешил только страстным поцелуем, должен воздержаться на время от священнослужения, но «причащатися Святых Таин с диаконами да сподобится». Так же и пресвитер. «Аще же что более сего согрешившим кто-либо усмотрен будет: то, в котором бы ни был степени, – да будет извержен». С сим правилом согласуются и 9-е и 10-е правила того же Неокесарийского собора, которые говорят, что грехи, предшествующие любодеянию, проявляющиеся в прикосновении, поцелуях и подобных им, разрешаются, как многие сказуют, рукоположением, если же пресвитер или диакон впал в блуд до рукоположения и, укоряемый своею совестию, исповедует учиненный до рукоположения грех, в таком случае ему должно быть запрещено священнодействовать; прочих же преимуществ священства, если он усерден к добродетели, он не должен быть лишен, если же сам не исповедует и не изобличает явно, то должно ему предоставить власть или престать (от священнослужения), если согрешил, или действовать, если ничего не сознает за собою. А если будет обличен пятью свидетелями, подтвердившими клятвою свое обвинение, в таком случае вместе с извержением должен быть лишен и преимуществ священства и удален на место мирянина. А Феофил Александрийский в 5-м (6-м) правиле говорит: чтецу, обвиненному в блуде, если, по тщательном исследовании будет явно изобличен, должен быть извергнутым из клира, а если не будет обличен, то должно оставаться в клире: ибо не должно обращать внимания на суетные клеветы, ибо и закон говорит: лучше оставлять грехи безнаказанными, чем безвинно наказывать кого-либо. Глава 17-я – о содержателях блудниц 86-е правило VI Собора тех, которые на пагубу душ собирают и содержат блудниц, – клириков извергает и к тому же повелевает и отлучать, налагая им двойное наказание; а мирян отлучать. |
|
|
