| В завершение работы автор справедливо пишет: «Церковнославянский язык русской редакции функционировал в совокупности типов литературного языка у сербов как самостоятельный целостно-организованный идиом. Этот факт является свидетельством высокой компетентности образованных сербов в сфере применения книжного языка данного типа, а также ценной иллюстрацией прочности русско-сербских культурных связей» . Вполне самостоятельное исследовательское значение имеет представленный в приложении алфавитный указатель терминов, извлеченных из? «Руководства к славянстей грамматице» А. Мразовича. Несомненно, что этот перечень должен привлечь внимание специалистов в области терминологической лексикографии. Однако данный указатель почему-то никак не озаглавлен. кроме того, список выиграл бы, если был пагинирован, причем двояко – в соответствии с «Руководством» А. Мразовича и работой А.А. Хрущевой. Вызывает вопросы и последовательность букв в терминологическом перечне. в основном тексте работы подробно рассматриваются разные варианты алфавитов как совокупностей графем, расположенных в определенном порядке. На основе сравнительного анализа азбук из букварей иеромонаха Саввы Дечанского, Киприана Рачанина, Федора Прокоповича, «Грамматики» Мелетия Смотрицкого и «Руководства» А. Мразовича А.А. Хрущева приходит к выводу: «Алфавит в “Руководстве” А. Мразовича является алфавитом, свойственным церковнославянскому языку русской редакции» . Однако данное высказывание не согласуется с архитектоникой терминологического указателя. Нет сомнения в том, что настоящая работа имеет теоретическую и практическую ценность. В исследовании комплексно на широком историко-культурном фоне представлено бытование церковнославянского языка русской редакции в сербской среде. Следовательно, результаты работы могут быть положены в основу большого числа учебных курсов в духовных и светских образовательных учреждениях: история Поместных Церквей, теория, история, практика сербского языка и литературы, церковнославянский язык, старославянский язык, введение в славянскую филологию, текстология, спецкурсы и спецсеминары по самому широкому кругу проблем – в первую очередь по терминоведению и межъязыковым связям. |
| – с любопытством или осуждением рассматривать молящихся, священнослужителей, певчих, чтецов, лиц другого пола; – роптать на продолжительность богослужения, плохое пение, отсутствие скамеек, тесноту, духоту, длинную очередь и т. д.; – стоять в сонном оцепенении без всяких чувств и мыслей; – решать в уме семейные, бытовые, деловые, научные и прочие посторонние проблемы; – бесцельно блуждать мыслями, следуя ассоциациям, перебирая события мирской жизни, вспоминая знакомых, родственников, друзей и врагов во всем богатстве наших взаимных отношений; – фантазировать. Клиросное чтение Каждый православный христианин должен уметь читать по-славянски Псалтирь, Евангелие, основные молитвы богослужения, келейное правило. Чаще всего первые знания о славянском языке современный верующий человек получает, присутствуя на богослужениях в храме и читая дома утренние и вечерние молитвы. Во многих молитвословах славянский текст написан русскими буквами, что облегчает чтение для новоначальных. По мере воцерковления надо совершенствовать и углублять свои познания в церковно-славянском языке. Далее речь пойдет прежде всего о тех, кто участвует или кому предстоит участвовать в богослужебном чтении на клиросе. В первую очередь следует усвоить славянский алфавит, приучить себя читать книги со славянским шрифтом, привыкнуть к правильным ударениям. Обычно человек не замечает за собой неправильного произношения, поэтому первое время он нуждается в руководстве. Кто-то обязательно должен слушать его и исправлять ошибки, причем делать это спокойно и доброжелательно. Первые уроки правильного чтения лучше проводить во внебогослужебное время. Научившись правильному произношению и расстановке ударений, рано думать, что на этом обучение закончилось. Занятия надо продолжить, совершенствуя скорость, манеру и ритмику чтения. В отношении скорости чтения следует отметить, что полноценному восприятию мешает как чрезмерно быстрое, так и нарочито замедленное, растянутое чтение. Первое встречается чаще. Новички пытаются наращивать скорость чтения по мере приобретения навыка, испытывая радость от возрастания своего мастерства. Уставщику приходится их сдерживать. Если же излишне быстрым чтением грешат опытные чтецы, то чаще всего из-за желания поскорее окончить службу. |
| Не исключено, однако, что ещё до появления собственно еврейского письма евреи эпизодически использовали финикийский алфавит для отдельных коротких записей на родном языке, тем более, что он был чрезвычайно похож на финикийский. Логичнее всего предположить поэтому, что и Декалог был изначально записан именно финикийским письмом. Для адекватного понимания Декалога важно иметь в виду его структурную и смысловую неоднородность. Прежде всего, следует обратить внимание на то, что из десяти заповедей шесть существовали, по-видимому, ещё в дояхвистский период. Речь идёт о последних шести заповедях, описывающих межчеловеческие отношения. Собственно яхвистскими нужно, очевидно, считать четыре первых заповеди, касающиеся отношений человека с Богом. Следует, впрочем, иметь в виду, что подтверждение Богом норм, известных людям и прежде, с одной стороны, придаёт им новый смысл и новое звучание, а с другой – свидетельствует о том, что нравственность сама по себе не естественна, а богооткровенна. Однако не менее важен и факт разделения десяти заповедей на две равные половины, т.к. при этом становится очевидно, что речь идёт не о случайном разделении, но о продуманной композиции. Для понимания её необходимо иметь в виду, что каждая из двух пятёрок представляет собой целостный смысловой блок, причём порядок перечисления заповедей не менее важен, чем смысл каждой из них в отдельности. К тому же, если в первой пятёрке главной является первая заповедь из пяти, в то время, как остальные четыре раскрывают и углубляют её смысл, то во второй, напротив, главной является пятая, заключительная заповедь, которая и подводит смысловой итог четырём предшествующим. При таком подходе, разумеется, на Декалог совершенно невозможно смотреть только как на некий, данный Богом, моральный кодекс. Нравственно-этическая составляющая в нём, несомненно, присутствует, однако она является лишь частью чего-то гораздо большего; речь должна идти скорее о своде норм духовной жизни, охватывающих основные её стороны и описывающих её с точки зрения отношений человека с Богом и с ближним. |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 12 голосов: 4.0 из 5) Григорий Сковорода Сковорода Григорий Саввич (1722–1794) – философ, поэт, прозаик, педагог. Родился в селе Чернухи на Полтавщине в семье казака. В 1738–1842 годах, как и Даниил Туптало (в монашестве Димитрий Ростовский ), учился в Киево-Могилянской духовной академии. Был певчим в придворной капелле императрицы Елизаветы Петровны. Путешествовал и жил в ряде европейских стран. Знал греческий, латынь, древнееврейский, немецкий, итальянский. В 1753 году вернулся на родину. Был домашним учителем, преподавал в Переяславском и Харьковском коллегиумах (духовных школах). С 1769 года до конца жизни странствовал с котомкой за плечами и неизменной флейтой-сопилкой за поясом. Обучал детей грамоте, пел свои песни и проповедовал свое учение о живой душе. «Вас Бог одарил грунтами, но вдруг может то пропасть,//А мой жребий с голяками, но Бог мудрости дал часть», – писал он. Предание гласит, что Сковорода знал день своей смерти, о которой говорил: «Смерть человеку – покой»; сам выкопал себе могилу и завещал написать на надгробии слова: «Мир ловил меня, но не поймал». Автор философских трактатов, многие из которых созданы в форме диалога: «Диалог, или Розглагол о древнем мире», «Разговор пяти путников о истинном щастии в жизни», «Разговор, называемый алфавит, или Букварь мира» и другие. В этих трактатах он подкреплял свои мысли пословицами, афоризмами, создавая яркие художественные образы. Свои религиозные и философские взгляды выразил в цикле прозаических «Басен харьковских» на собственные и эзоповские сюжеты. Его сборник стихов «Сад Божественных песен» (1757–1785) – выдающееся явление поэзии XVIII века. Любой поэт XX века может позавидовать тончайшей инструментовке стихов Сковороды: …А когда взойдет денница Свищет в тот час всяка птица, Музыкою воздух Растворенный шумит вкруг. Только солнце выникает, Пастух овцы выгоняет. И на свою свирель Выдает дрожливый трель. Пропадайте, думы трудны, Города премноголюдны! А я с хлеба куском |
| 2 . Как смертоносного яда бегай воззрения на чужую красоту с вожделением, бегай бесстыдного прикосновения, лобзания и осязания – да не впадешь в греховную глубину погибели и не увязнешь в сети диавола. Преткнувшись в этом, никогда не останешься без скорби и тяготы. 3 . Не любодействуй в сердце твоем с тварию – да не прогневаешь Господа, сотворившего ее. Тварь и плотская сласть весьма мало приносят утешения и тотчас же дают ощущать мерзость их и тяготу души: малое приобретение и великое лишение – малое веселие и великая скорбь. Нет в этом столько утешения, сколько потом тяготы и горести. 4 . Не прельщайся убранством, и станом, и прекрасным лицом, ибо все это скоро распадается и исчезает. Помни, что красота сия обращается в гной и смрад, а после обуревания похотию бывающая скорбь и тягота – и никогда не прельстишься никакою красотою плоти и греховною похотью не будешь уловлен. 5 . Ведай, что грех сладок на малое время, долго же бывает горек, мало утешен, долго же скорбен, мало радостен, но долго плачевен, а при разлучении души с телом весьма тяжек и многопечален для души. 6 . Если ты не испытал еще греха, не желай испытывать его делом – да не проглотишь в горести его смертную удицу. И, не испытавши его, знаешь, как он мерзостен и какая по нем бывает горькая болезнь, и, вкусивши его, нельзя уже избежать скорби и печали. 7 . Не принимай со сладостию сласть временную, ибо всякая временная сласть, не пребывающая вечно, суетна: всякое плотское утешение быстро исчезает, всякое временное наслаждение явная прелесть и тягота души. Плотская похоть есть смерть души; желание же Божественное и любовь суть жизнь и присносущная радость. 8 . Помни, что сласть временная и красота плотская суть гной, обращающийся в тление, – и никогда безумно не пригвоздишься к ним. Не увлекайся плотскою любовию и не полагай в ней утешения своего, ибо она хотя и прельстительна, но фальшива – ложна и лицемерна, никогда в одной мере не стоит – непостоянна и невечна. 9 . Не прилепляйся к тому, что невечно, и не ищи утешения в превратном, ибо многие, безумно уязвившись красотою лица и прельстившись плотскою похотию, произвели много соблазна и многим дали претыкание, а жизнь свою окончили ужасно – сделались покорными слугами бесу и ради маловременной сладости лишились вечно блаженной жизни. |
| Потому жизнь наша наполнена такой скорби и печали, плача и рыдания, и наконец, мы оканчиваем ее горькою смертию. Господь, желая извести честное от недостойнаго ( Иер.15:19 ), определил прекращать нашу плотскую жизнь смертию, чтобы зло не было вечно и чтобы всех нас, верующих, возвратить к лучшему, первому достоянию и «первообразию». Ибо если бы наше бытие было хорошо и совершенно, то Бог не искал бы от нас лучшего, не прекращал бы жизнь нашу смертию. 5 . Мы подпали смерти и тлению потому, что поползнулись от свойственного нам состояния в несвойственное плотское похотение. Исперва же мы созданы были от Господа не на смерть и не на плотское бессловесное похотение и сочетание, но на Божественное желание и любовь. Ибо в раю до преступления не было похоти и плотского вожделения, которые появились после преступления и по изгнании из рая, а потом и смерть вошла в мир. Потому плотская похоть прекращается смертию; будучи же упразднена смертию, опять – в будущей вечной жизни – она уже не появится. Там во веки веков будут наслаждаться Божественным желанием и любовию все только угодившие Богу. 6 . Как соль рождается от воды и, прикасаясь опять к воде, растворяется в ней и исчезает, подобно сему и человек плотски рождается в жизнь от жены и, когда опять бессловесно соединяется с нею, умирает душою для Бога. Поэтому, будучи рожден от плотского, греховного соединения, не вдавайся опять в греховное, плотское смешение – да не исчезнешь, как соль. Не для того ты сотворен от Бога, чтобы опять обращаться на те же плотские, греховные действия и умирать, но для того, чтобы, взыскуя лучшего и блаженнейшего, ты восходил в первое достояние – безгрешное устроение Божие и преуспевал в этом. Приятен нынешний, законный брак по плоти, но чистота и целомудрие несравненно лучше и преславнее: исперва Адам назначен был к этому именно (то есть к чистоте и целомудрию). А брак попущен теперь – на малое время – только для тех, которые не хотят пребывать в чистоте и разуметь лучшее или не могут; чистота же пребывает во веки вечные. |
| 3 . Как слепой ходит небезопасно, так и безумный ничего доброго не делает. Поэтому не повинуйся плотской похоти и желанию, но следуй всегда и во всякой вещи одному только разуму и рассуждению. 4 . Первейшая причина Адамова падения, как сказано, есть неразумие. Если бы он порассудил о данной ему от Бога заповеди, если бы последовал разуму, то не сделал бы преслушания – не прельстился бы вкушением от заповеданного древа. 5 . Последуя разуму и рассуждению, никто не может пасть, а неимеющий правого разума не может ничего доброго сделать. Как начало и корень всякому греху суть безумие и безсловесное непознание себя, так и начало и корень всякому добру суть правый разум и рассуждение. 6 . Слепой внешними очами во всех путях своих много и различно спотыкается; так и неимеющий правого разума, не следуя рассуждению, всегда ходит во тьме неразумия и греха. А познавший себя и видящий мысленный свет всегда и во всем бывает без преткновения. 7 . Что есть грех ? Действие плотской похоти. А что есть действие плотской похоти? Не что иное, как безумие. Никто не грешит, как только находящийся в безумии и нерассуждении: всякое добро делается в разуме, а всякое зло в неразумии. 8 . Всякий грех всегда предваряется безумием, а добродетелям и благодеяниям предшествует разум. Неразумие никогда не даст человеку покоя и совершенного утешения, если сам разум своим просвещением не успокоит и не утешит душу. Как слепому нельзя иметь покоя, пока не видит света, так и безумному нельзя быть спокойным до тех пор, пока не придет в разум. 9 . Тем более разум и рассуждение должно предпочесть всем добродетелям, потому что в разуме и рассуждении заключается начало и причина всякому добру; так что и добродетель не может быть, как должно, добродетелию, если сему делу (доброделанию) не будут помогать и руководить им разум и рассуждение. 10 . Как из всех естественных чувств зрение видимого есть превосходнейшее и радостнейшее, так и во всем мысленном и разумеваемом превосходнейшими и утешительнейшими суть разум и познание всех вещей. |
| 5 . Если не поживешь небесно, не думай даром восхитить (получить) небо. Если не воцаришься над похотями и неразумием, не наследуешь царства небесного. «Не льстите себе, – сказано, – ни блудницы, ни татие, ни пияницы царства Божия не наследят» ( 1Кор.6:9–10 ). Ибо, кто что приобретет здесь, то и там будет иметь у себя; какое кто здесь имел намерение и действие, такое начертание и там вообразится в душе его. Итак, отгони от себя сильное желание предаваться бессмысленному сладострастию – да не воспримешь в нем мзду свою и да не услышишь сказанного: «восприял еси благая твоя в животе твоем» ( Лк.16:25 ). Не ново для тебя это – не ново: не однажды уже причинил себе этим скорбь и смущение. 6 . Претерпевай малую алчбу и жажду неистового чревобесия – да не примешь сугубый вред и тяготу и да не впадешь потом в великую скорбь и печаль. Знай, что не один раз уже прельстился, и потому не желай больше прельщаться – да не будешь сам себе ратником и безжалостным убийцею. 7 . Не повинуйся плотской сласти и похоти. Но плотское похотение – пищу и питие – обращай на Божественное желание – да свойственное тебе Божественное желание далеко отгонит от души твоей несвойственную плотскую сласть и похоть и подаст душе твоей свойственное утешение. Сказано: «не о хлебе едином жив будет человек, но о всяком глаголе исходящем из уст Божиих» ( Мф.4:4 ). 8 . Плотская сласть, не свойственная душе человеческой, не может служить ей во утешение. Она вошла в род наш от преступления Адамова; и по необходимости сия плотская тленная сласть попущена до времени, потому что мы не научились еще вкушать духовную пищу и желания часто не имеем, чтобы научиться, но бессмысленно отказываемся от нее и не изволяем вкушать ее разумно. 9 . В будущем нескончаемом веке мы будем питаться не этой пищей и питием, но Божественною, присносущною благодатию Пресвятого Духа. Позаботимся об этой разумной Божественной пище, которою будем питаться вечно. Ибо в плотской сласти нет надлежащего утешения и покоя: в ней, напротив, непрестанное томление и смущение души – в ней не столько утешения, сколько тяготы и горести, ибо несвойственное, прибывшее от преступления тленное питание не может дать душе свойственного утешения и покоя, но всегда обычно дает тяготу и смущение. |
| Если же будешь хвалить тварь, то больше восхваляй сотворившего ее, ибо тварь истлеет и в прах и пепел обратится – Господь же Един вечен, пребывающий во веки веков. Итак, ты не очень должен любить тварь, потому что тварь не сама себя сотворила. Если же и прекрасна тварь, то не сама себя так украсила; если она и благолепна, то не сама себя такою сотворила. Потому прилепляйся всем сердцем к Творцу и Создателю всей твари, от Которого и ты весь зависишь. В другом чем-либо нигде ты не найдешь вечного покоя и тихого пристанища, как только в одном Господе Боге и в Его пресвятой благодати. Ибо привязанность к твари есть смерть, а прилепление к Творцу твари есть жизнь и присносущная радость. 7 . Многие были, исполняющие плотские похоти, и истлели, и теперь исполняющие их все истлеют. Не продолжится плотская любовь и похоть вечно, и временная красота не останется такою, чтобы не обратиться в тление; не пребудет богатство навсегда, пройдет и слава, ибо придет смерть и все это погубит, как сказал некто: «Мир сей и все настоящее скоро изменяется, и похоть плотская, и всякое земное наслаждение, как тень, проходит. Нет никакой плотской похоти и любви, которая не обратилась бы в тяготу; нет временной красоты, которая не изменилась бы в тление; нет плотской сласти, которая бы не претворилась в мерзость; нет нигде прочного успокоения, кроме Единого истинного Бога, как сказано пророку Илии на горе Хоривской: «Не было Господа в буре страстей, не было Его в огне и разжении блуда, не было в вихре всякого греховного сладострастия; но в дыхании тонкого света, бесстрастия и чистоты; – там Господь и благодать Его, там и покой вечный " ». 8 . Сколько было в мире красивых лиц, и все они истлели; сколько было благолепных тварей, и все они миновали; сколько было благоугодных и любимых созданий, и все они обратились в смрад и гной: миновали, как никогда не бывали. Но в будущей жизни не женятся, ни замуж не выходят и уже не могут любить друг друга любовию плотскою, а будут, как ангелы Божии, вечно радоваться и веселиться об Одном только Господе Боге. |
| Должно, однако, заметить, что хотя многие доводы подтверждают предания Персии, но весьма сомнительно, чтобы действительно существовали уже в то время враждебные отношения между Мидией и прикаспийской страной. Прозвище Тахмураспа, Дивбенд и Рибавенд, указывающие на победу над Азами и Ванами, не могли принадлежать царю ванской династии и вероятно перенесены на него с которого-нибудь из преемников Феридуна, т. е. из позднейших царей мидийского поколения. Эллинский алфавит, которого характер принадлежит к полной гласовой системе, заимствован по большей части из шатких и полугласовых систем приморской Сирии. Сродство многих букв эллинских с финикийскими не подвержено сомнению; предание о финикийском начале письменности в Элладе, само по себе вероятное, как предание древнее, вполне подтверждается сравнительной критикой. Но не должно искать одного начала в какой бы то ни было отрасли образованности или жизни такой страны, которая все свои стихии как племенного состава, так и духовного развития получила из двух разнородных источников. Грамотность и образованность мало-азийская, бесспорно, связанная с чисто иранскими и вероятно с восточно-иранскими первообразами, имела сильное влияние на Элладу. Вообще горная страна демавендской цепи и её отрогов выказывается явным средоточием во многих отраслях жизни умственной и религиозной. Между прочим, должно заметить, что прибрежье Тигра, примыкающее к области древних Азов, представляет столкновение двух форм письменности гласовой, именно справа налево и слева направо. Обе формы соединены в страны, получившие всю жизнь свою от нашествия Аза-Ванов, в Скандинавии, под названием рун простых и рун обратных. Клинообразные же надписи, принадлежащие той же области при-тигрской, представляют разительное, но кажется ещё незамеченное сходство с третьей, самой таинственной формой письменности: скандинавской, со счётными Рунами (Цал-рунар). Избрание этой формы для надписей объясняется легко святостью предмета и особенным удобством её для насечки на камне; а отклонения от простого закона счётных рун принадлежат времени введения многосложных и искусственных правил. Дальнейшее искажение их и большая искусственность проявляется на берегах Евфрата, на кирпичах древнего Вавилона. |
|
|
