| О том, что во юдоли сей плачевной всегда нужно каяться и плакать о грехах своих Глава Девятая. О том, чтобы всегда памятовать о смерти и не прельщаться тленными вещами мира сего Глава Десятая. О том, что ни в одной вещи мира сего нет покоя, в Одном только Господе Боге – вечный покой Часть Третья Глава Первая. О том, чтобы не предаваться сребролюбию, но возлагать свое упование на одного только Бога Глава Вторая. О том, чтобы никому не завидовать ни в одной вещи мира сего Глава Третья. О том, чтобы не гневаться и не злопамятствоватъ ни на кого Глава Четвертая. О том, чтобы в скорбях не очень скорбеть Глава Пятая. О том, что все святые всю жизнь свою проводили в скорбях и печалях Глава Шестая. О том, чтобы все случающееся претерпевать доблественно Глава Седьмая. О том, чтобы не лениться, но всегда трезвиться – бодрствовать – в деле Божием Глава Восьмая. О том, чтобы не быть ленивым и не унывать, но всегда – день и ночь – усердствовать и заботиться о себе Глава Девятая. О том, чтобы всегда возбуждать себя к усердию и теплоте Господней Глава Десятая. О том, чтобы все желание свое устремлять к Богу и к Нему прилепляться любовию Глава Одиннадцатая. О том, чтобы к Одному Господу иметь любовь и ничего не почитать выше Его любви Вместо введения «Алфавит духовный», составленный св. Димитрием, митрополитом Ростовским, есть книга весьма замечательная во многих отношениях, особенно же она замечательна по содержанию, изложению и расположению ее предметов. По содержанию: Высказав сначала главную мысль, что причиною Адамова падения было его неразумие – ненадлежащее знание себя, мира и Бога, потом святитель в настоящем своем творении собирает мысли и чувства, направленные против тройственной похоти, произошедшей от падения Адама и заразившей весь род человеческий, – похоти плоти, гордости житейской и похоти очес, дабы таким образом неведению противопоставить ведение и вооружить христианина на борьбу с главными страстями и пороками, от которых происходят и все прочие грехи. |
| Церковно-славянский язык используется во многих Православных Церквях по веским причинам. Он обладает особыми духовно-мистическими свойствами. С его помощью поддерживается языковое единство богослужебного общения Церквей. Язык богослужения в духовно-психологическом плане возвышается над обыденным языком. Его слова имеют понятийную емкость и метафоричность, большую по сравнению с современным языком. Он удовлетворяет специфическим требованиям к музыкальности произношения и пения. Церковно-славянская Библия наиболее полно, точно и бережно воспроизводит (сравнительно с любыми иными переводами) первоисточники – древние Библейские писания. Письменный русский язык и его алфавит, как известно, произошли из церковно-славянского языка святых Кирилла и Мефодия. Реформа русского языка, осуществленная в 1917 году, целенаправленно ослабила его главнейшие духовные признаки: отбросила наименования букв кириллицы и их численные значения, ликвидировала их славянское шрифтовое начертание, отменила некоторые буквы, поменяла отдельные правила грамматики. Причины реформы русского языка не имели ничего общего с наукой. На это указывает скоропалительность решений, – состав русского алфавита был реформирован декретом секретариата Народного комиссариата просвещения уже 23 декабря 1917 года. Симптоматично, что в церковно-славянском языке алфавит начинался с местоимения первого лица единственного числа – «Азъ», а нынешний… им заканчивается – «я». Можно предположить, что первое место в церковно-славянском алфавите свидетельствует о том, что в православии человек воспринимается как сотворенный по Образу Божьему. Тогда последнее место в нынешнем алфавите указывает на то, что для атеистов и богоборцев человек появляется как случайный результат игры слепых бездушных сил. В итоге якобы упрощенный русский язык в наиболее возможной степени отдалился от своего священного церковно-славянского прародителя и практически утратил уникальную духовность. В частности, извратился смысл многих новозаветных стихов (например, стали неразличимы весьма неодинаковые по смыслу слова «мир» и «мip»), затруднилось понимание церковно-славянских текстов. Это и было истинной целью реформы языка – ударом в самую сердцевину навсегда отсечь народ от его святых православных созидательных корней: духовности, нравственности, культуры, традиций и обычаев, ослабить его волю. Последствия известны… Ныне в некоторых бывших странах СССР с этими же антиправославными целями навязывается отказ от священного и святого церковно-славянского языка. Поэтому при обсуждении вопросов совершенствования церковного богослужебного языка нельзя забывать о том, что современный светский русский язык намеренно искалечен врагами православия, славянских народов и России. |
| Письмо епископу Виталию (Щепетеву): «Алфавит библейский , сколько вижу... не подает о себе высокаго мнения. Книга не представляет расположения предметов правильнаго и удобнаго к употреблению и назиданию. Тексты кажутся собранными в кучу из разных мест, а не разобранными по предметам учения и размышления. Но главная беда то, что литографированный перевод ветхозаветных книг ожесточил ревность против всякаго перевода Священнаго Писания на русское наречие. Нет ни малейшей надежды, чтобы позволили напечатать сей алфавит» (Письма. 1887. С. 70–71). 20 марта. Резолюция на отношении помещицы о дозволении совершить богослужение в последние дни Великого поста и в праздник Св. Пасхи в храме, закрытом по указу Консистории: «Как из архитекторской сметы видно, что здание не угрожает падением, и предполагается исправить оное починкою; а в предосторожность от падения кирпичей в арке устроен прочный деревянный станок, то, в уважение сей просьбы и приближающагося праздника Пасхи, духовное Правление немедленно предпишет благочинному, прибыв на место, освидетельствовать настоящее положение здания, и есть ли местный причт и помещица примут на свою ответственность, что принятыя меры совершенно обезпечивают от опаснаго случая, объявить разрешение продолжить в сей церкви священнослужение до совершения праздника Пасхи» (Резолюции. Т. 5. Ч. 1. С. 84. 9762). 24 марта. Отношение министру императорского двора, князю Π. М. Волконскому: «...для исполнения Высочайшей благотворительной воли поручил я преосвященному викарию Московскому, под его председательством, образовать комитет из двух старейших архимандритов и двух протоиереев с секретарем; к открытию достойных воспользоваться Высочайшим милосердием употребить правила, которыя в таковом же точно случае употреблены были в прошедшем 1840 году; к точному исполнению Высочайшей воли употребить всевозможное и самое неукоснительное тщание и составить список удостоиваемых с изъяснением уважений» (Резолюции. Т. 5. Ч. 1.С. 94. 9782). 25 марта. Резолюция на консисторском определении по жалобе пономаря на притеснения, якобы делаемые ему священником: «Причетника, подозреваемого в татьбе и священником прикрытаго, справедливее было бы оставить с татьбоукрывателем на его ответственности, нежели как переводить к другому и невиннаго подвергать опасению татьбы» (Резолюции. Т. 5. Ч. 1. С. 11–12. 9611). |
| Это прикосновение к древней истории, да еще на военно-морской базе, какой был весь Севастополь, просто поражало. И Рим, и Константинополь, и славяне, и Русь, всё это было здесь, и одно было неотделимо от другого. И здесь же крестился князь Владимир – как раз накануне был открыт баптистерий, где, вероятно, это произошло… Славянская письменность открывалась нам не просто как знакомый с детства алфавит, но как часть общехристианского наследия, часть европейской истории. С текстом жития я подробно познакомился двумя годами позже, когда учился в Амстердаме библейскому переводу (основному делу Свв. Кирилла и Мефодия). В качестве дополнительной нагрузки я выбрал себе уроки старославянского, который прежде не изучал систематически – и вот я сидел в классе с голландскими и прочими европейскими студентами, но, в отличие от них, я почти всё понимал в тексте без словаря. Приятно было чувствовать себя в привилегированном положении! А самое житие заставляло задуматься не только о духовных материях, но и о земной, филологической стороне дела. Да и политической заодно. Удивительно было читать, какое сопротивление вызывала сама идея перевода на язык славян – огромного массива племен на самой границе тогдашнего христианского мира. Нет, конечно, немецкие епископы не возражали против обращения их в христианство, но это христианство должно было быть упорядоченным, латинским, на худой случай греческим. Но славянское христианство – разве не нонсенс? Разве убогое наречие этих варваров может сравниться с великолепием священных языков: еврейского, греческого, латинского? Так они рассуждали тогда, и не только они, и не только тогда, и не только про славянский… Но самое удивительное, что сами братья даже не были, судя по всему, славянами! Византийский император отправил их на проповедь в славянские края, потому что они происходили из Солуни (Фессалоник), города со смешанным населением, и хорошо понимали славянскую речь. Но и для них это изначально было варварское наречие, которое, тем не менее, они потрудились как следует изучить, составили для него алфавит и даже готовы были пострадать за дело своей проповеди: Мефодий провел три года в заключении у немцев. Не у врагов христианства, заметим, а скорее у неумных консерваторов, которых страшило всё непривычное. |
| Преосв. Амвросий Протасов старался открыть при академии казанской классы местных чувашского и черемисского языков и предписывал академическому правлению предложить ученым священно-служителям казанской епархии составить на этих языках азбуки. В январе 1817 года он дал такое предписание академическому правлению: «как знатная часть обитателей казанской епархии состоит из чуваш и черемис крещеных, кои однако ж, особливо женский пол, ее токмо славянскаго, на котором отправляется священнослужение, но и российскаго, на котором священнослужители могут поучать их истинам христианскаго закона, или совсем не знают, или и знают, по очень мало: потому необходимо нужно, чтоб священнослужители, в таковых селениях находящиеся, знали их природный язык, дабы могли на оном поучать их и наставлять в христианской вере; без чего навсегда останутся они полуобращенными христианами. От сего нужным почитаю иметь при академии классы сих языков. А как на оных нет ни алфавита, ни книг каких либо: то академическому правлению предписываю: 1-е. Собрать знающих оные языки священнослужителей, особливо учившихся в академии, и отобрать от них обстоятельно, годится-ли российский алфавит для сих языков, и есть-ли в оном все литеры для произношения слов и слогов нужныя, или не достаете каких либо. 2-е. Б сем последнем случае придумать какими литерами заменить оныя недостающия в тех языках, или изобрести новыя. 3-е. Ежели можно будет составить алфавит, то ее возмется-ли кто-либо из оных составить на тех языках и целый букварь, по образцу российских, с помещением в оном литер, складов и некоторых самонужнейших молитв. 4-е. Не возмется-ли кто-либо написать краткую грамматику того и другаго языка, так как и краткий словарь для употребления тем, кои захотели бы обучаться тем языкам? Все сие исполнив, академическое правление имеет представить мне на рассмотрение». Консистория, в силу репорта академического правления, объявила это предписание по епархии, и священнослужителей, практически знающих инородческие языки, приглашала явиться в академическое правление. Но это прекрасное распоряжение пр. Амвросия в рассматриваемом нами академическом периоде не было выполнено. |
| 1819 с. саатыгар сахалыы тылынан манайгы кинигэ тахсыбыта. Ол кинигэ аата «Ыччаты христианскай православнай сокуоа рэтии кылгатыллыбыт, сахалыы тылбаастаммыт катехизина» диэн этэ. Профессор Ф.Г. Сафронов 1967 с. «Хотугу сулус» 6-с нмэригэр бэчээттэппит «Саха революция иннинээи суругун тунунан» диэн ыстатыйатыгар суруйарынан, «буквалаах сахалыы сурук» бу кинигэ тахсыаыттан ыла сааламмыт. Кинигэ синод кллээнининэн Иркутскай кбрнэтээи типографияа 200 экземплярынан бэчээттэммитэ. Бу инин типографияа 68 солкуобай 25 харчы тлммтэ. Кинигэ 21 страницалааыттан снгэр бастакы сахалыы алфавит быныытынан крллхтээх алфавит бэчээттэммитэ, трдс страницаа арабскай уонна римскэй сыыппаралар бэчээттэммиттэрэ. «Катехизис» бэчээттэннэин дьыл муус устарга 150 экземпляра Саха сиринээи духовнай быраабаа кэлбитэ. Оттон 50 экземпляра лхмэ тааратын дьиэтигэр бына ыытыллыбыта. Духовнай бырааба кэлбит экземплярдары таара дьиэлэригэр, сылдьар дьоннорун ахсааныгар сп тбэниннэрэн, бэрт суналлык олохтоохтору рэтэллэригэр этиллибитэ. Ол тунуттан «сылдьар дьон, ордук уолаттар уонна кыргыттар, бу кинигэ hc страницатыгар бэчээттэммит табличканан ааа рэнэргэ срэхтээхтик баарыыларын кбтэргэ» эбээнинэстэммиттэрэ. 1821 с. духовнай бырабылыанньа дьаналынан таара дьиэтин лэниттэриттэн бэйэлэрин тустаах эбээнинэстэрин, ол инигэр «сылдьар дьоо сахалыы тылбаастаммыт катехизины ааан биэрэр» эбээнинэстэрин чуолкайдык толороллоругар баппыыска ылбыттара. Унээ ахтан анарбыппыт курдук, «Катехизис» манайгы танаарыыта тргэнник таранан хаалбыта. Онон эмиэ Иркутскайга 1821 с. иккистээн танаарарга тиийбиттэрэ. Иккис танаарыыга нууччалыы уонна сахалыы текстэр сэргэстэнэ киирбиттэрэ. Кини манайгы танаарыыттан атына ол этэ. Профессор Ф.Г. Сафронов нээ ахтыллыбыт ыстатыйатыгар, П.В. Попов лэтигэр уонна архив докумуоннарыгар олоуран, саха манайгы алфавитын оорбут уонна «Катехизины» тылбаастаабыт кининэн лхмэтээи Спасскай тааратын дьиэтин аабыта Георгий Яковлевич Попов буолар диэн тмк оорбута. «Катехизины сахалыы тылбаастаабытын инин» иерей Георгий Попов набедренигинан наараадаламмыт уонна киниэхэ «таара сулууспатыгар набедренигы протоиерейдар курдук кэтэрин, бэйэтин тааратын дьиэтигэр атын аабыттар иннилэригэр турарын» кллэммитэ. Ол эрээри, Иркутскай уобалас государственнай архивыттан булуллубут саа докумуоннартан кстрнэн, Г. Попов «Катехизины» соотоун эрэ тылбаастаабатах эбит. Протоиерей Федор Амвросьев Иркутскай, Нерчинскэй уонна Якутскай епискобыгар Михаилга 1818 с. сэтинньи 25 кнгэр ыыппыт арааппарыгар суруйарынан аабыт Г. Попов бэлэмнээбит «Катехизинын» тылбаанын сахалыы чгэйдик билэр, уруккута коллежскай асессор Егор Кычкин бэрэбиэркэлээбит уонна кннртбт. Кннрллбт тылбааны Федор Амвросьев бэйэтэ уонна хас да сахалыы билэр аабыттар крбттэрэ уонна «дьинээин кытта олус чугасанарын» бэлиэтээбиттэр. |
| Так, братие, затем учёные люди, сердца которых коснулась благодать Божия, бегут от славы, богатств, почестей, бросают свою науку, что они хотят изучать «алфавит простецов». Этот алфавит заключается в смирении, а вся «философия духовная» – в исполнении заповедей Божиих. Но может быть, кто-нибудь скажет, что у нас ведь духовная, а не светская школа. Мы учим и раскрываем Слово Божие, познаём в свою меру Закон Божий, спасительные заповеди Господни, составляющие основу религиозно-нравственной жизни человека... И это верно. Возблагодарим Господа, что мы пребываем за делом, которое заключается в изучении Слова Божия, в то время как «внешний» мир изучает мёртвые законы природы! Ведь говоря иносказательно, мы сидим за роскошной, полной всяких яств трапезой, тогда как так называемые светские только подбирают крошки, падающие с нашего стола! Но да не возгордимся, да не презрим это сокровище, да не заснём, почивая на Законе! Что из того, что мы сидим у такого благодатного источника? Наши богословские науки, хотя и говорят о Божественном, но сами собою не могут нас спасти от вечного огня. «Егда поставятся престоли, и книги разогнутся, и Ветхий деньми сядет, и судятся человецы, и ангелы предстанут, и земля восколеблется, и вся ужаснутся и вострепещут» (Канон Ангелу Хранителю, песнь 8, тропарь 2), где тогда обрящется мудрец, где книжник, где совопросник века сего ( 1Кор. 1:20 )? «Вся во своем чину станут [тогда] старии и младии, влыдыки и князи, девы и священницы» (Покаянный канон ко Господу нашему Иисусу Христу, песнь 8, на Славу), но никакой помощи не получат, оттого что только слышали ухом и произносили языком Божественные писания, потому что сердцем его не восприняли, делом не совершили. «Горе тамо будет грешным, в муку отсылаемым!» (Покаянный канон ко Господу нашему Иисусу Христу, песнь 3, тропарь 2). Но мы, братие, подпадаем большему осуждению, чем кто бы то ни был. Мы получили большие обетования, приняли и большие дарования. А от всякого, кому дано много, – сказал Господь, – много и потребуется; и кому много вверено, с того больше взыщут ( Лк. 12:48 ). |
| 104. Азбука Что для начинающих учиться книжному чтению алфавит или азбука, то для христиан, желающих научиться христианской жизни, смирение. Обучающимся книжному чтению нужно сначала выучить алфавит. Так и христианам, если хотят успешно научиться добродетельной жизни, нужно прежде всего учиться смирению. Азбука – начало и основание всего книжного учения. Так и смирение – начало и основание христианских добродетелей. Без этого всякое духовное созидание нарушается и падает. Истинная добродетель без смирения не может быть, а если даже и появится, то опять разорится. Человек без Бога и начать, и делать ничего не может, по сказанному: Без Меня не можете делать ничего ( Ин. 15:5 ). А по свидетельству апостола, Бог гордым противится, смиренным же дает благодать ( 1Петр. 5:5 ). Учись, христианин, этой христианской азбуке и будешь успешно учиться христианской философии. А чтобы успешно учиться смирению, надо учиться познавать себя и свою бедность. От познания себя и своей бедности непременно последует смирение. Кто, видя свою бедность, не смирится? Подлинно беден человек, но не всякий свою бедность познает. Рождается человек на беды и, как бы предчувствуя их, плачет, ибо всякий младенец с плачем рождается. Живет и воспитывается в бедах. Чем дольше живет, тем больше умножаются его беды. Умирает со страхом, и если не о Господе умирает, то ждут его еще большие беды. Беден человек снаружи, но и внутри беден. Удручают и мучают его различные немощи и болезни. Плоть со страстями и похотями восстает на него и хочет обладать им и предать вечной смерти. Беспрестанно чувствует человек это восстание и мучительство. И чем более противится ей, тем более восстает она на него. И это внутреннее его бедствие и зло, этот яд, которым заражен человек, не временно, а навечно умерщвляет его. Вне дьявол непрестанно подкладывает сети ему и старается его уловить в свою погибель. Различные соблазны мира, как терние, терзают его и хотят умертвить его душу. В таком бедствии живет всякий человек. Но тем беднее он, если не видит этого. |
| Вспомним, как исторически появился церковно-славянский язык. Принцип алфавита, скорей всего, был открыт западно-семитскими народами. Древние хаанеяне использовали его в клинописи. Языкознание считает финикийский алфавит, состоявший из 22 букв, родоначальником всех алфавитов (включая греческий и арамейский). Его буквы имели свои наименования, удобную для написания форму. Названия финикийских букв образовались от слов, обозначавших предметы, начинающиеся с соответствующих звуков, например: а – алеф (бык), б – бет (дом), г – гимель (верблюд), д – далет (дверь), h – хе (крест), в – вав (гвоздь) и т.д. Греческий и арамейский языки изначально обладали алфавитами с буквами, которым были присвоены наименования и числовые значения, а не только числительные записывались в виде букв. На основе научной лингвистической и духовной переработки византийского уставного письма VII–VIII вв. святыми Кириллом и Мефодием создаются в конце IX – начале X в. церковно-славянский алфавит и язык. Из этого письма заимствуются 24 буквы. Оба святых прекрасно знали греческий, иудейский и ряд иных языков, а также все соответствующие разнополярные духовные традиции и учения, понимали роль языка для самосознания народов, формирования их духовности и воли к жизни. Святые Кирилл и Мефодий, будучи гениальными богословами, лингвистами и философами, гармонично и молитвенно соединили в церковно-славянском языке достоинства древне-греческого, древне-иудейского и древне-славянского языков на основе новозаветной (а также, как ее прообраза, ветхозаветной) духовности. Находясь в молитвенном единении с Богом, они вложили в церковно-славянский язык все необходимые технологические средства выражения духовности, однако, без оккультных, магических и гностических крайностей. Вот один из примеров: наименование букв первой половины церковно-славянского алфавита образуют послание святых Кирилла и Мефодия православным славянам, в том числе и нам. Будучи живым богодухновенным языком Церкви, церковно-славянский язык исторически развивался и внешне изменялся, как и внешние атрибуты самого православия. Однако его духовно-молитвенные основы сохранялись, в силу незыблемости и полноты Священного Предания и Священного Писания, а также их неотъемлемой части – письменного и устного церковного предания (в первую очередь – богослужебных книг). Посему трепетно-уважительное отношение к этому языку – необходимое качество каждого христианина. В конечном итоге любые изменения церковно-славянского языка и языка богослужения утверждаются Соборным сознанием Церкви в Духе Святом, а не самочинными актами. |
| Безусловно авторитетный в этом деле Ильминский сам сознается так: «Я знаю по собственному опыту, занимаясь татарским переводом около тридцати лет, что тому, кто не вырос в инородческой семье, невозможно узнать всех тонкостей и оттенков, всех психологических глубин их языка». Сам Ильминский поэтому свои переводы проверял, нарочито отправляясь для этого в деревни и лачуги к инородцам. Чтобы облегчить впоследствии изучение русской грамоты инородцами, для внешнего объединения и дабы не одолжаться у монгольской культуры, Ильминский рекомендует употреблять непременно русский алфавит для всех инородческих языков, между тем как прежде употребляемы были для этой цели алфавиты арабский, персидский, турецкий. Чтобы наш алфавит вполне передавал все оттенки звуков речи инородческой, Ильминский сделал в нем соответственные приспособления. На таких началах Н. И. Ильминским составлена и напечатана на татарском языке первая книжка «Букварь (с синодального издания)» в 1862 году; с этого года ведут свою хронологию новые миссионерские издания на инородческих языках. В соответствии этой системе первая литургия на татарском языке совершена была в г. Казани в 1869 году знатоком этого языка иеромонахом Макарием (Невским) 42 , ныне епископом Томским и Семипалатинским. На первых порах Н. И. Ильминский работал над своими переводами частным образом и единолично, на свой страх и всецело на свои средства. Это и неудивительно, так как в средине настоящего столетия вследствие различных колебаний в духовной жизни нашего высшего общества образовалось неблагоприятное отношение к делу перевода Священного Писания на современный русский язык, такое отношение, естественно, сказаться должно было и на переводах на языки инородческие. Когда же восторжествовала мысль о переводе Священного Писания на русский язык, тогда же Ильминский получил общественную поддержку. Поддержку оказало ему открытое в 1867 году казанское Братство святителя Гурия. Это почтенное Братство в течение всего времени своего существования неустанно работало на дело распространения христианского просвещения в среде инородцев и на дело воспитания их детей в духе православия посредством правильной и целесообразно устроенной школы. Так как Ильминский работал не только над переводами, но и открыл у себя народную школу для детей инородцев, в которой учительствовал вышеназванный татарин В. Тимофеев, то от Ильминского Братство святителя Гурия могло получить готовый тип инородческой школы. Этот тип действительно широко применен был к делу Братством. |
|
|
