| – Христос знает все, – спокойно возразил пастор. – Это вы так утверждаете, но Библия говорит обратное,– ответил я с надеждой, что мы еще можем выиграть битву. То же самое по-гречески Я приготовился нанести более серьезный удар и, достав из портфеля Новый Завет на греческом, решил прочитать по-гречески все тексты, упомянутые пастором, и выявить таким образом все, не соответствующее оригиналу. – Библия говорит, что Иисус Христос знает все,– сказал пастор. – Посмотрите Иоанна 16:30 . Я открыл свой Новый Завет и прочитал: «Теперь мы знаем, что Ты знаешь все». Боже мой, так оно и есть! Это правда. Христос знал все. Но как это все понимать? – А теперь прочитайте, пожалуйста, Иоанна 21:17 ,– добавил пастор. Я поспешно перелистнул несколько страниц и прочитал про себя: «Господи, Ты все знаешь». До сих пор я читал, не отрывая глаз от книги, но теперь, подняв голову, заметил, что Рауль устремил на меня взор, ожидая помощи, а Джени забилась в угол, покраснев и опустив голову. – Да, – сказал я, – признаю, что этот текст говорит именно о том, что Иисус все знает. – Может быть, утверждение, что Иисус Христос есть первый и последний, как и Всевышний, поможет нам понять, что Он – Бог ? В Исайи 43:10 сказано, что Бог Иегова был первым и Он же – последний. А Христос? Посмотрите, пожалуйста, Откровение 22:16. Мы с Раулем согласились, что слова, записанные в этом стихе, принадлежат Христу. – А теперь, – сказал пастор, – не хотите ли посмотреть, что говорит Он в 13 стихе? Позже мне говорили, что пастор попросил меня прочитать греческий текст, но я молчал. Не могу утверждать, так ли это было на самом деле, но вполне возможно, потому что в указанном месте Иисус говорил: «Я семь Алфа и Омега, начало и конец, первый и последний». Упрямый Рауль В это мгновение я понял, что мы проиграли и самое лучшее теперь – разойтись, пока наше поражение не превратилось в непоправимую катастрофу. Мы могли сослаться на усталость после двухчасовой беседы и уйти со словами: «Мы вас уважаем, уважайте и вы нас». Мы не пользовались этой фразой, если одерживали в споре верх, но в подобной ситуации она позволяла нам выйти из положения хоть с какой-то выгодой. Мы могли бы через несколько дней снова посетить эту даму, попробовать убедить ее лично, без пастора. Притом мы могли бы лучше подготовиться. Но Раулю показалось, что у нас есть еще надежда на успех. |
| 1. В начале бе Слово, и Слово бе к Богу, и Бог бе Слово (Иоан. 1, 1). Богослов называет Слово лучшим начала, а занимающиеся безумием Ария говорят: «было некогда, когда Его не было». Бе свет истинный (Иоан. 1, 9), вопиет евангелист, а они, достойные смеха, воображают себе, что Вечный ниже их собственных мыслей; ибо по чрезмерности самомнения они думают, что богоборныя мысли их простираются дальше жизни Божественнаго Слова. Но если жизнь Божия предваряется человеческим разсудком, то думать сие было бы свойственно одному неразумию оных. Как же они и поклоняются объемлемому, как они думают, человеческими помыслами? Или каким образом они просят жизни, и притом вечной, у получившаго, как они предполагают, начало жизни, неведая, как кажется, что даровать жизнь свойственно безвременной только жизни? Вем бо, говорит божественный Иов, яко присносущен есть, Иже имать искупити мя (Иов. 19, 25). Ибо имеющая начало жизнь, хотя бы она имела сущность какимъ-то неизреченным морем, не может даровать или творить жизнь; и в этом мы удостоверимся из явных и всем нам известных предметов. Например, изливающаяся непрерывным обилием вода орошает и поля и часто целые города, оставаясь всегда обильною, а умножаемая какимъ-либо сооружением богатеет сама в себе, и при том бедно, но из себя самой не может передать полю или городу, потому что не изобилует такими богатыми и щедрыми жилами, чтобы она могла щедро дать то, что имеет. Но они безразсудны; я же утверждаю, — лучше же сама прекрасная истина, что всякое помышление побеждается жизнью Божия Слова, потому что как безначальность Отца непостижима, так и жизнь Слова неизследима. Почему как Аз есмь сый (Исх. 3, 14) с удивлением воспринимается только очищенными мыслями, так и бе в неуловимом представлении усвояется верою, так как Сын пребывает с Отцем превыше всякаго знания. Ибо херувимы и серафимы, на которых, по свидетельству святых пророков, возседает велелепная слава, толкуются как высота и широта огненнаго знания, так как и божественное Писание изображает их глазами со всех сторон. Посему сам богоглаголивый Иоанн, в показанном ему откровении, от самого Господа познав яснее чрез ангела откровения относящееся к этому, так пишет: Аз есмь Алфа и Омега, говорит Господь Бог, сый и Иже бе, и грядый, Вседержитель (Апок. 1, 8), поелику и сый и Иже бе единою и нераздельною мыслию воспринимаются по вере. Поэтому не возможно, не возможно, говорю, для вознесшихся по безразсудству выше очей херувимов обнять воображением жизнь Христа, хотя бы кто, представляя в своем разсудке безчисленные какие-то движущиеся века, думал, что с представленной высоты уловляет сый и бе Слова; ибо бе совсем неуловимо и словом и мыслию не только для людей, но и для всех премирных сил, сущность которых, как веруется, есть ум. Таким же образом — и Сый. |
| Посему-то и сказал старец, что телесный труд приводит душу к смирению. Ибо иное расположение души у человека здорового и иное у больного, иное у алчущего и иное у насытившегося. Также опять иное расположение души у человека, едущего на коне, иное у сидящего на престоле и иное у сидящего на земле, иное у носящего красивую одежду и иное у носящего худую. Итак, труд смиряет тело, а когда тело смиряется, то вместе с ним смиряется душа. Следовательно, хорошо сказал старец, что телесный труд приводит к смирению. Посему, когда Евагрий подвергся брани от хульных помыслов, то он, как муж разумный, зная, что хула происходит от гордости и что когда смиряется тело, то вместе с ним смиряется и душа, провел 40 дней на открытом воздухе, так что тело его, как говорит его жизнеописатель, стало производить червей, подобно тому как случается у диких животных, и такой труд он подъял не ради хулы, но ради смирения. Итак, хорошо сказал старец, что и телесные труды приводят к смирению. Благий Бог да подаст нам смирение, ибо оно избавляет человека от многих зол и покрывает его от великих искушений. Богу слава и держава вовеки. Аминь. Только веруй «Аз есмь Алфа и Омега, начало и конец»,- говорит Христос. Доказательством веры в бытие Божие является неоспоримый внутренний закон, данный нам Богом, показывающий нам добро и зло - награждающий за добро ощущением духовной радости и карающий за зло угрызениями совести. В Бога мы можем только верить, а не доказывать Его бытие. Кто верит, тот не требует доказательства, а если хочешь доказывать, тогда где же вера?! Ты скажешь: но ведь учение - свет. Да, свет! Большой свет! Но скажи, разве ты зажигаешь лампу днем? Или если ты пришел ночью любоваться на звездное небо, разве ты принесешь свечу? Она только тебе мешать будет, а ведь лампа и свеча - свет. О Троице не испытуй, но только веруй и поклоняйся, ибо кто испытует, тот не верует. Когда дело идет о тайнах Божиих, не спрашивай внутренно: как это бывает? Ты не знаешь, как Бог сотворил весь мир, не можешь, да и не должен, знать и здесь, как что-либо Бог делает тайно. |
| Слово «Сый», Сущий, прежде всего указывает на свойство самобытности Божией. 1) Самобытность. Самобытность есть такое свойство, которое означает, что Бог не происходит ни от чего другого и не зависит по Своему бытию ни от какого другого существа; причину Своего бытия и условия Своего существования Он имеет только в Себе Самом. Для разума это свойство представляется столь необходимым в Боге, что без него мы и не можем мыслить Бога. Самобытность Бога необходимо предполагается и условностью конечного бытия. В мире все условно и преходяще; все вещи и существа, составляющие мир, основание и причину своего бытия имеют не в себе самих, а в некоторой вне их находящейся причине; каждая уславливающая причина предполагает для себя новую причину, эта новая – дальнейшую, дальнейшая – опять новую и т.д. Этот ряд условностей и причин не может простираться в бесконечность. Разум приходит к необходимости признать первую причину всего существующего и причину единую, которая бы ни от кого не получала своего бытия, а имела бы его от себя самой. Без признания ее существования все явления мира, наполняющие его существа и предметы держались бы ни на чем, были бы беспричинны. Такой первой причиной, обуславливающей все существующее и имеющее существовать, может быть только Бог – Существо премирное, имеющее независимое от мира бытие. Св. Писание о самобытности Божией говорит совершенно определенно. «Аз есмь Сый», – так Сам Бог определяет Свое бытие, как бытие самобытное. Как бы пояснением этих слов Ветхого Завета в Новом Завете служат слова: «Аз есмь Алфа и Омега, начаток и конец, глаголет Господь, Сый, и Иже бе, и грядый, Вседержитель» ( Откр.1:8 ). Особенно же сильно и ясно мысль о самобытности Божией высказывается в словах Спасителя: «Якоже бо Отец имать живот в Себе, тако даде и Сынови живот имети в Себе» ( Ин.5:26 ). Так такое (т. е. самобытное) Существо – Бог – изображается в Св. Писании дающим всем «живот и дыхание и вся» ( Деян.17:25 ). 2) Неизменяемость. Неизменяемость в Боге есть такое свойство, по Которому Он всегда пребывает постоянным в Своих силах, совершенствах и определениях. Это свойство нераздельно соединено в Боге с Его самобытностью, т. е. независимостью ни от каких других причин. В Боге поэтому немыслимы никакие случайные видоизменения в бытии, какие происходят в существах и предметах условных. |
| Один из сотрудников Лубкова, убеждая известных ему хлыстов признать последнего своим вождем, как живого бога, христа, – между прочим, пишет: «Горе отступникам от христа! Они подвергнутся вечному проклятию и вечному мучению и станут на левой стороне козами за то, что не имеют живого бога на земле... Они верили во имя Парфентово (упоминаемый выше хлыстовский лже-христос Катасонов), во плоть, а не в Бога. За то им Парфентий не указал, кому он передал премудрость Божью и свое Божество, а нам указал Парфентий в кого веровать, и за кем идти (имеется в виду Лубков). Бог не имеет начала и не будет иметь конца. Он есть Алфа и Омега, начало и конец (Откров. 22 гл.)». «Он (Василий Лубков) есть творец неба и земли, мы им живем и движемся, и нет Бога, кроме света нашего папаши Василия, и нет ни в ком другом спасения, кроме его. Он есть свет от света, Бог истинный от Бога истинного, не имеет он начала и не будет ему конца. Он есть Бог богов и царь царей. Помните и не забывайте имя света-папаши и проч. (Из писем Никиты Иванова, хранящихся в архиве Смоленской духовной консистории). Для уяснения взаимных отношений между последователями Лубкова и этим сектантом, как главой новоизраильской общины, живым богом, приведем две выдержки: одну из письма к Лубкову новообращенных угрицких новоизраильтян (написанного по совету помянутого Никиты Иванова, вероятно, им самим), другую – из ответного послания самого Лубкова: «О, Владыко Господи Боже, Творец наш, свет наш папаша, мамаша!» так начинают письмо новообращенные. 5 " Мы, недостойная тварь твоя, осмеиваемся говорить с творцом нашим, и припадаем к пречистым стопам ног твоих, и просим со слезами: свет наш папаша, не оставь сиротами и не вознушайся созданием твоим; прости нам все наши вольные и невольные, знаемые и незнаемые грехи наши. Мы же словом, мы же делом, ведением и неведением согрешили перед тобой и недостойны милосердия твоего, – но зная, что у тебя милости более, нежели у нас грехов, очисти сердца наши и просвети разум наш. Свет наш папаша, мамаша! Мы, недостойная тварь, не в силах отблагодарить тебя за твои великие милости к нам грешным, что ты не оставил нас в темноте и тени смертной, но прислал нам такого воина, дорогого братца Никиту Ивановича Иванова, который силой твоей и словом твоим победил всю Смоленскую губернию»... и проч. |
| 73:11)? Итак, если рука в недре и Сын в лоне, то Сын есть рука, и рука есть Сын, и Им все сотворил Отец. Ибо сказано: «рука Твоя сотвори сия вся» (Ис. 41:20); и: «рукою... извел еси люди» (Вар. 2:11), следовательно, извел Сыном. Если же сказано: «и... сия измена десницы Вышняго» (Псал. 76:11), и еще: «в конец, о изменяемых... песнь о Возлюбленнем» (Псал. 44:1), то следует, что измененная рука есть Тот Возлюбленный, о Котором говорит Божественный глас: «Сей есть Сын Мой возлюбленный». Одно и то же значит: «сия... рука Моя», и: «Сей... Сын Мой». 28) Посему что же значит, говорят, «прежде денницы»? Отвечу на это: если речение «прежде денницы» указывает на чудное рождение Его от Марии, то и другие многие родились прежде восхождения сей звезды. Посему что же удивительного сказуется о Нем и почему о том, что есть общее для многих, Писание упоминает как о чем то исключительном? Притом, есть разность в выражениях: рождать и изводить. В речении «рождать» заключается понятие о начале произведения, а «изводить» значит не иное что, как производить уже существующее. Посему если речение это относите к телу, то должно знать, что не тогда получило оно начало бытия, когда было благовестие пастырям ночью, но когда ангел вещал Деве. Тогда же была не ночь, потому что не сказано сего. Но была ночь, когда исшел из чрева. Эту, разность поставляет на вид Писание и одно называет рождением прежде денницы, а другое именует исшествием из чрева, как в псалме двадцать первом: «Ты еси исторгий мя из чрева» (Псал. 21:10). Притом же, не сказал: прежде восхождения денницы, но просто: «прежде денницы». Посему если изречение это понимать о теле, то необходимо телу быть прежде Адама, потому что звезды прежде Адама. Или надобно доискаться смысла в сем письмени, и это можем заимствовать у Иоанна. В Апокалипсисе сказано: «Аз есмь Алфа и Омега, первый и последний, начаток и конец. Блажени расширившии ризы свои, да будет область им на древо животное, и враты внидут во град. Вне... псы и чародеи, и любодеи и убийцы, и идолослужители и всяк творяй и любяй лжу. Аз Иисус послах Ангела Моего засвидетельствовати вам сия в церквах. Аз есмь корень и род Давидов, и звезда светлая утренняя. И Дух и невеста глаголют: прииди, и слышай да глаголет: прииди. И жаждай да приидет, и хотяй да приимет воду животную туне» (Апок. 22:13—17). Итак, если род Давидов есть звезда светлая и утренняя, то явно денницею названо явление Спасителя во плоти, которому предшествовало рождение от Бога. Почему сказанное в псалме значит как бы сие: «из Себя Самого родил Я Тебя прежде явления во плоти», потому что выражение: «прежде денницы» значит то же, что и: прежде воплощения Слова. |
| д. Но ряд условностей и причин простираться в бесконечность не может. Необходимо признать первую причину всего существующего, и причину единую, которая бы ни от кого не получала своего бытия, а имела его от самой себя, была бы и самопричиною и причиною всего, вне её существующего. Без признания её существования ряд существ и предметов держался бы ни на чем. Такою причиною может быть только Бог – существо вышемирное, такой причины в самой вселенной нет, ибо всякая конечная причина есть частью причина, частью произведение другой (космологическое доказательство бытия Божия). Так потребность разума находить всему достаточную причину (по закону достаточного основания) вынуждает признать самобытность Божию. Философы выражают это признание в учении о субстанции в собственном смысле (абсолютной), которая совпадает у них с понятием Божества. Абсолютная субстанция, по их определению, есть такое бытие, которое для своего существования не нуждается ни в каком другом бытии, а, напротив, сама обусловливает всякое возможное бытие (не абсолютное), почему, как таковое бытие, субстанция есть causa sui – самобытна, самопричина. Св. Писание самобытность Божию изображает ясно. Аз есмь Сый, так Сам Бог определяет Себя как существо самобытное. Как бы пояснением этих слов в новом завете служат слова: Аз есмь Алфа и Омега, начаток и конец, глаголет Господь, сый, и иже бе, и грядый, Вседержитель ( Апок. 1, 8 ). Особенно же прямо и сильно изображается мысль о самобытности Божией в словах Спасителя: якоже Отец имать живот в Себе, тако даде и Сынови живот имети в Себе ( Иоан. 5, 26 ). Как такое существо Бог в св. Писании изображается дающим всем живот, и дыхание, и вся ( Деян. 17, 25 ; Пс. 35, 9–10 ); говорится, что Им все стоит ( Кол. 1, 17 ; Рим. 11, 36 и др.), Ему же никто ничего не может дать, никто ни в чем не подает наставления или совета ( Ис. 40, 13–14 ; Рим. 11, 34–35 ). Чрез пр. Исаию Он Сам говорит: да увесте и веруете Ми, и уразумеете, яко Аз есмь: прежде Мене не бысть ин Бог, и по Мне не будет (43, 10; ср. |
| Как сладко имя твое мне! Ты мне помощник в здешнем мipe, Ты мне отрада на земле! Но я страшуся дерзновенья, Какое чувствую к тебе! Я вся в грехах, и в униженьи Как червь, влачусь я по земле! О, как воззришь ты светлым оком На землю мрачную греха? И на людей забывших Бога, Забывших и самих себя!? Ты горних сил всех повелитель Ближайший зритель Божества Советов Тройцы исполнитель, Судеб таинственных слуга! В твоем величьи бесподобном Земных страдальцев не забудь!... Здесь на земле, и там за гробом Всегда заступником нам будь! Малое слово великому Богослову Друже Божий, друже тайны, О, великий Богослов, Тайновидче Иоанне И Наперсниче Христов! Ты как друг в трапезе тайной С Иисусом возлежал И любви святейшей манной Свою душу напитал. Ты как друг на перси Слова С дерзновением прильнул И, познав в Нем Бога Слово, Свет и мудрость почерпнул. Как орел высокопарный, Богословия крылом Выше облак светозарных Ты взлетел своим умом; И таинственных явлений, И Божественных чудес, И преславных откровений Нам благую весть принес, Возгремев преславно мipy, На рассвете новых дней Благодати, света, мира Новосозданных людей. А когда вся злоба ада Устремилась на тебя, «Иисус – моя Отрада, Он, мой Бог, со мной всегда», – Ты взывал. И ни гоненья, Ни котел кипящ смолы, Ни тмочисленны мученья Победить тебя могли. Ты огнем любви священной Огнь вещественный гасил; А в изгнанье заточенный, Патмос к Богу обратил. Там тебе в пещере мрачной Свет небесный воссиял, И подобный грому, страшный Глас таинственно вещал: И предстал «Свидетель Верный, Князь царей земных во век, Мертвых Первенец» бессмертный И сия тебе изрек: «Я есмь Алфа и Омега, Я – Начаток и Конец, Се гряду»! «Гряди, Владыко, И воздай святым венец!» Ты – вселенной Просветитель, Ученик Любви Христа, Сам любовь, любви Учитель, Любви вечной, без конца, Ты оставил нам священный И таинственный залог Любви чистой, неизменной, О, великий Феолог! Но взгляни теперь на землю, В бездне сущую грехов; И людским стенаньямь внемля, Виждь,– осталась ли любовь? |
| 21 Янгы Ерусалим 1 Мундан сонг мен бир янгы кёкню ва янгы ерни гёрдюм. Алдынгъы кёк ва алдынгъы ер тайып битдилер, денгиз де ёкъ эди. 2 Мен кёклерден – Аллагьны янындан сыйлы шагьар болгъан янгы Ерусалимни гелегенин гёрдюм. О гелешмиши учун безендирилип онгарылгъан бир гелин йимик эди. 3 Тахдан гючлю бир тавуш эшитдим: – Къара чы! Аллагьны чатыры гьали инсанланы арасында. Олар Ону халкъы болажакъ, Оьзю Аллагь да олар булан болажакъ ва олагъа Аллагь болажакъ. 4 О оланы гёзлериндеги гьар гёзьяшны сибирип тайдыражакъ. Не оьлюм, не йылав, не яс, не аврув болмажакъ, неге тюгюл алдынгъы затлар тайып битди. 5 Тахда Олтургъан: – Къара чы! Мен бары да затны янгыртаман! Яз, бу герти ва гьакъ сёзлер, – деп айтды. 6 Сонг О магъа булай айтды: – Болма тарыкъ зат болду! Алфа ва Омега, Башы ва Ахыры Менмен. Сувсаплыкъдан янагъанлагъа Мен яшав береген булагъындан гьавайын сув бережекмен. 7 Уьстюн гелгенлер буланы барысын да варис пай йимик алажакълар. Мен оланы Аллагьы болажакъман, олар да Мени авлетлерим болажакъ. 8 Амма къоркъачлар, имансызлар, нажжаслар, оьлтюрювчюлер, зиначылар, халмажчылыкъ булан машгъул болагъанлар бары да, ялгъан аллагьлагъа къуллукъ этегенлер ва бары да ялгъанчылар ичинде кюкюрт янагъан кёлге ташланажакълар. Оланы ери шондадыр. Бу экинчи оьлюмдюр. 9 Сонг ичи етти балагьдан толгъан етти савуту булангъы малайиклени бири мени яныма гелди де: – Гел! Мен сагъа Къозугъа гелген гелинни – Ону къатынын гёрсетежекмен, – деп айтды. 10 Аллагьны Ругьуну гьайран къудратын сезген мени малайик бир уллу ва бийик тавну уьстюне алып гелди. О магъа кёклерден – Аллагьны янындан сыйлы шагьар болгъан Ерусалимни тюшюп гелегенин гёрсетди. 11 О Аллагьны сыйлы нюрю булан къувлуй эди. Ону къувлуйгъаны къыйматлы ташны, ачыкъ ешим ташны къувлуйгъанына ошай эди. 12 Шагьарны уллу ва бийик барусу, он эки къапусу, оланы алдында да он эки малайик бар эди. Къапуланы уьстюне Исрайылны он эки къавумуну атлары язылгъан эди. 13 Гюнтувушдан уьч къапу, темиркъазыкъдан уьч къапу, къыбладан уьч къапу, гюнбатышдан да уьч къапу бар эди. 14 Шагьарны барусу он эки кюрчюню уьстюнде токътагъан эди. Оланы уьстюнде де Къозуну он эки де элчисини атлары язылгъан эди. |
| черта, и край всех на всех желаний и намерений, дабы все свои дела приводить к сему главнейшему и надежнейшему пункту, затем пренебрегли и царицу всех служебных ей духов или наук от земли и в землю возвращающихся, минув милосердную дверь ее, отверзающую исход и вводящую мысли наши от низовых подлостей тени к пресветлой и существенной исте неуведающаго счастья. Теперь подумайте, други мои, и скажите, в чем состоит самонужнейшая надобность? Что есть для нас лучше и саможелательнее всего? Что такое сделать вас может счастливыми? Рассуждайте заблаговременно, выйдите из числа беспутных путников, кои и сами не могут сказать, куда идут и зачем! Жизнь наша есть путь, а исход к счастью не короток. Если черновеет запад солнечный, пророчествуем, что завтрашний день воссияет светлый, а если зарумянится восток, – стужа и непогода будет сегодня, все говорим – и бывает так. Скажи пожалуй, если бы житель из городов, населенных в луне, к нам на наш земной шар пришел, не удивился ли бы нашей премудрости, видя, что небесные знаки столь искусно понимаем, и в то ж самое время вне себя стал бы наш лунатик, когда бы узнал, что мы в экономии крошечного мира нашего бессмысленны и совершенные трутни – ничего не примечаем и не радеем о удивительнейшей всех систем системе нашего тела. Скажи, пожалуй, не заслужили бы мы у нашего гостя имени бестолкового математика, кой твердо разумеет циркуль, окружием своим многие миллионы миль вмещающий, а в маленьком золотом кольце) той же силы и вкуса чувствовать не может? Или безумного того книжника дал бы нам по самой справедливости наименование, кой слова и письмы в 15 аршин разуметь и читать может, а тоеж Алфа или Омега на маленькой бумажке или на ногте написанное, совсем ему непонятно? Конечно, назвал бы нас ведьмою, которая узнает, какое кушанье в чужих горшках кипит, а в своем доме и слепа, и нерадива, и голодна. И чуть ли таковые мудрецы не из числа тех жен, своего дома небрегущих, коих великий Павел называет волокитами. И наук не хулю и самое последнее ремесло одобряю; одно то хулы достойно, что, на их надеясь, пренебрегаем вер- |
|
|
