| Если старцу покажется, что кто-нибудь от него ушел неудовлетворенным, неуспокоенным, он весь взволнуется, позовет обратно, снова побеседует с этим лицом, все подробно, ясно объяснит и только тогда отпустит. При прощании несколько раз перекрестит, да еще разными крестами: большим и малым. Всех духовно обогреет; такая ощущалась благодать около старца, что долго мы находились в благодатном состоянии духа. Бывало, часто говорил отец Алексий: «Я не прозорливый, я не Варнава, но я по своей худости думаю, что нужно так решить это дело. Вас я не неволю, как вы сами хотите», – говорил он. Однако иногда старец давал решительный ответ или совет, и никогда никому не приходилось раскаиваться в том, что его послушали. Часто на исповеди батюшка начинал винить самого себя в том, что он будто бы не разъяснил подробно значение и силу какого-нибудь греха. И как же стыдно становилось после этого, какое беспокойство овладевало, когда почувствуешь, что вдруг старец из-за тебя будет отвечать на Страшном Суде перед Богом. Несколько раз старец мне говорил: «Кому я тебя передам? Хотя ты и взрослая и уже не молодая, но по душе ты еще дитя». И чуть ли не дольше всех оставил меня при себе, не передавая никому другому. Щепетильность старца относительно добросовестного исполнения своего долга была чрезвычайна, и как сам он исполнял послушания, возлагаемые на него, так же и от других требовал исполнения всего, до мельчайшей подробности. Старец не имел, бывало, покоя, пока не узнает, что его дети духовные не исправились в каком-нибудь грехе. Требовал также старец, чтобы начальство уважали и слушали, «оно Самим Господом поставлено», говорил он. Любил старец вспоминать о том, как его привел Господь вынимать жребий для патриарха, и рассказывал об этом всегда с радостью. Однажды я привезла батюшке в подарок подушку. Батюшка был очень благодарен за нее. «Спасибо за подушку, – сказал он, – она такая скромная, цвета не кричащего, точно для затворника. Положи ее сюда, на диван. Бывает, что я и днем прилягу, а потом можно будет ее взять и в ту комнату (это было еще в 20-м году, в Зосимовой пустыни). |
| ради та докторантури 1 листопада 2021 р. 18:39 28 октября 2021 года в дистанционном формате состоялось очередное заседание Научно-методического совета Общецерковной аспирантуры и докторантуры под сопредседательством проректора по научной работе профессора Д.В. Шмонина и заместителя проректора по научной работе, председателя Научно-методического совета профессора Г.В. Вдовиной. На повестке дня было предварительное рассмотрение двух диссертаций: епископа Скопинского и Шацкого Питирима на тему «Гомилетическое наследие святителя Феофана, Затворника Вышенского» и Д.В. Васильевой на тему «Псалтирь в переводе архиепископа Амвросия (Зертис-Каменского). Филология и богословие текста». В заседании участвовали члены НМС: протоиерей Алексий Марченко, А.В. Гусев, О.С. Трофимова, В.Н. Катасонов, Е.А. Пилипенко, М.Г. Селезнев, И.В. Лупандин, Е.В. Сильвестрова, секретарь НМС А.А. Григорян, научные руководители, рецензенты и соискатели. Первая диссертация представлена на соискание ученой степени кандидата теологии; научный руководитель — игумен Серапион (Митько), доктор теологии, заместитель председателя Синодального миссионерского отдела , профессор, заместитель директора Высшей школы юриспруденции и администрирования НИУ «Высшая школа экономики». Рецензентами по диссертации выступили: протоиерей Павел Хондзинский, доктор богословия, кандидат теологии, декан богословского факультета, заведующий и профессор кафедры практического богословия, заместитель заведующего научного центра истории богословия и богословского образования Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета ; архимандрит Симеон (Томачинский), кандидат филологических наук, кандидат богословия, доцент кафедры филологии Московской духовной академии. Вторая диссертация также представлена на соискание ученой степени кандидата теологии; научный руководитель — А.А. Алексеев, доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой библеистики Санкт-Петербургского государственного университета. Рецензентами по диссертации выступили: М.Г. Селезнев, кандидат филологических наук, доцент факультета гуманитарных наук НИУ «Высшая школа экономики», доцент ОЦАД; В.А. Ромодановская, кандидат филологических наук, научный сотрудник Отдела древнерусской литературы Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН. По итогам состоявшегося обсуждения было принято решение рекомендовать представленные диссертации к подаче в Диссертационный совет. Пресс-служба ОЦАД /Патриархия.ru Календарь ← 31 березня 2024 р. 16 2023 р. |
| Чтобы избежать дальнейших столкновений с обновленцами, В. решил принять на себя подвиг юродства, на этот поступок его благословил иеросхим. Алексий. Взяв в московской психиатрической клинике доктора Ганнушкина справку о том, что был на консультации по поводу «истероневрастении», В. вернулся в кон. окт. 1922 г. в Н. Новгород. 1 нояб. он представился умалишенным, 3 дня пробыл в психиатрической лечебнице, затем поселился в семье своего духовного сына Р. А. Карелина. Живя почти затворнически, В. написал свой первый труд - «Основы искусства святости (Опыт изложения православной аскетики)». Книга явилась плодом осмысления знаний, приобретенных В. за годы учебы в ДА и позднее благодаря чтению аскетической литературы. В книге цитируются произведения св. отцов, комментарии автора в основном касаются явлений светской культуры. Не имея в то время еще достаточного духовного опыта, В. плохо ориентировался в действительности, судил о ней во многом умозрительно, руководствуясь сиюминутным настроением, не выверенным житейским опытом. Эта духовная незрелость была, с одной стороны, причиной смятения В. перед обновленцами, вызванного неумением отличить послушание от беспринципности, с др. стороны, наложила печать на сочинение епископа. Впосл. В. предполагал исправить текст книги, но этот замысел остался неисполненным. В 1931 г. В. переехал в Москву, поселился в квартире брата своей келейницы В. Долгановой. 15 марта 1933 г. епископ был арестован вместе с Долгановой, ее сестрой Фаиной и иером. Киприаном (Нелидовым) , заключен в Бутырскую тюрьму. Епископа обвинили в создании тайного мон-ря, «куда вербовалась молодежь и обрабатывалась в контрреволюционном духе», последнее обвинение он категорически отверг. 10 мая 1933 г. особое совещание при Коллегии ОГПУ приговорило В. и иером. Киприана к 3 годам ИТЛ, Долгановы были сосланы на тот же срок в Северный край. 12 июня 1933 г. В. прибыл в Алтайский край в 7-е Чуйское отд-ние 3-го лагерного пункта Сиблага ОГПУ, где заключенные занимались строительством дороги. От работы епископ отказался, получал штрафной паек. Его поселили в худшем бараке, среди отъявленной шпаны; чтобы не слышать сквернословия, В. целый день ходил вдоль стены лагеря. Владыка ни с кем не разговаривал, а если что говорил, то непонятное. Врач лагерной больницы М. К. Шитова, сжалившись над архиереем, выписала ему направление в Томскую психиатрическую больницу с диагнозом «шизофрения»; через 2 месяца В. вернули в лагерь, но вскоре его снова отправили в психиатрическую больницу в Томск. |
| Как не ошибиться в выборе духовной литературы? Прежде всего, чтобы в этом не ошибиться, надо понять самое главное для себя, правильно самому себе в меру своей компетенции, ответить на самый принципиальный фундаментальный вопрос всех вопросов – для чего вообще я живу, не только на данное мгновение, а каков вообще конечный результат моего движения, цель всей моей жизнедеятельности? Поняв себя, следует посоветоваться со взглядами на смысл жизни у авторитетных для нас личностей. Как отвечают на него авторитетные для нас люди, общепринятые идеалы, опыт Церкви. Так следует разобрать каждый частный вопрос, из ответов на которые будет складываться полная картина на весь жизненный процесс. Если этого не будет, то все частные моменты превратятся в некую болотную трясину или мусорную круговерть сует, только вступив на которую, уже окажешься безвозвратно в неё погружённым. Поэтому только, когда поймёшь самого себя можно обратиться к культурному наследию прошлого и опыту современников. Чтобы найти ответ на свой конкретный вопрос и предпочтительно избрать нечто или кого-то, придется потрудиться. Особенно христианину, ибо наш Подвигоположник Христос Господь сказал: «Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его» ( Мф. 11, 12 ). Для православного христианина дверью в Царство Небесное является всегда Христос ( Ин. 9, 39 ), живущий и действующий в таинствах Его Церкви и в духе святого Евангелия, который лучше всего понимается и принимается в общении с друзьями Христовыми ( Ин. 15, 15 ), то есть богопрославленными святыми. Для нашего времени лучшим пособием в этом, духовное литературное наследие святителей Игнатия Кавказского (Брянчанинова), Феофана Затворника и Оптинских старцев. Каковы законы или принципы духовного чтения? Духовное чтение имеет свою особенность, это не просто удовлетворение познавательной способности, имеющей целью повышение своего интеллектуального развития. Духовное чтение предполагает целью укрепиться в выборе правильного пути взаимодействия человеческого духа, человеческой свободы со всеблагой Божьей волей. Этот процесс осуществляется в рамках индивидуальной жизненной ситуации каждого, творчески встраивающегося в литургическую жизнь Богочеловеческого организма Христовой Церкви. |
| Опираясь на указания Библии и святых отцов, святитель выделяет три степени возрастания духовного: обращение, очищение и освящение, которые в соответствии с тремя возрастами – младенчеством, юношеством и мужественным – получают такие обозначения, как новоначальные, успевающие и совершенные. Причем жесткой и однозначной увязки возраста человека и степени возрастания его духовности – нет. Грех, так же как и добродетель, Феофан Затворник рассматривает в трех видах проявления: как дело, как страсть и как состояние и настроение души. Он определяет грех как «самовольное уклонение от Бога и святого Его закона в угодность себе» 240 и различает грехи внутренние и внешние, тяжкие и легкие, смертные и не смертные. Анализируя происхождение страстей, русский святитель указывает на корень всех страстей в человеке – его самолюбие, которое уже порождает свои главнейшие ответвления: гордость, лихоимание, сластолюбие, блуд, чревонеистовство, зависть, леность и злопамятование. Определяя возрастную склонность к тем или иным греховным состояниям, святитель Феофан считает, что в младенческом возрасте образуются ослепление, нерадение и нечувствие, юношеский возраст более склонен к зарождению робости, неверия и разврата, мужеский – нераскаянности, ожесточения и отчаяния. Присовокупляя к перечисленным состояния рабства, самопрелыцения и лицемерия, он выходит на 12 состояний, совращающих человека с истинного пути спасения. В третьем разделе первой части своей книги, вслед за основами христианской жизни и ее характерными чертами, святитель Феофан предлагает сравнить результаты жизни в Боге и без Него. Для этого он вначале обращается к анализу общего устройства человеческой природы и выделяет здесь традиционные три части: дух, душу и тело, в которых сконцентрированы три исходные начала всех человеческих действий соответственно: познающее, желающее и чувствующее. Несмотря на то, что набор частей человеческого существа у христианина и нехристианина один и тот же, их соотношение существенно различается в зависимости от того, устремлен ли человек к Богу или от Него. У христианина соотношение частей выстраивается: дух – душа – тело, у нехристианина оно будет выглядеть прямо наоборот: тело – душа – дух. |
| Никон, глаголя: како пребываеши брат; аз же рех ему: зле стражду, отче, и аще ты мне не поможеши, не вем, что творити, плоть бо ратует мя зело. Осклабився же старец почерпе воду от святого Иордана и возлия на чрево мое и знамение крестное сотвори, и глагола: се здрав еси, и оттоле не начах ощущати плотского вожделения ни во сне, ни на яве» 725 . Таким образом, видно, что не без тяжкой борьбы и сильных внутренних страданий св. юродивые достигали бесстрастия. Не смотря на то, что они всецело всю силу своей духовной ревности обращали на дела самоисправления себя от нечистот и страстей, на высвобождение, выразимся словами преосвящ. Феофана, своих сил и укрепление их в богоугодной деятельности, не взирая на то, что эта работа поглощала все их внимание, все труды и все время 726 , однако упорядочение и организация в себе бесстрастности требовали высшей, божественной помощи, и только божественною помощью, при собственных напряженных усилиях ума и воли, и можно объяснить то явление, что св. юродивые, вращаясь почти нагие в кругу женщин, оставались нечувствительными к женским прикосновениям. Далее, постоянное тяготение их к Богу («весь ум св. Симеона в деле Божии бяше», когда он находился в женской бане), внутреннее умное безмолвие их, не выходя «извнутрь», способно было подать помощь тяготению души к Богу. Преосв. Феофан весьма отчетливо объясняет созерцательное состояние подвижника, постепенно достигающего бесстрастия. «Первым условием духовной жизни, пишет епископ-затворник, служит внутрь пребывание, которое есть господство человека над самим собою, ибо подвижник должен стяжать чистоту ума от помыслов, чистоту воли от пожеланий, чистоту сердца от пристрастий и страстей. Значит, условием и средством к внутрь пребыванию служат борения с помыслами в душе, а в теле – связание его, а за ними изменение внешнего порядка» 727 . Когда-же подвижник самоуглубится, тогда он будет видеть иной мир невидимый, но и не воображаемый, а предносящийся сознанию. «Старайся войти в храмину, находящуюся внутри тебя и увидишь храмину небесную», говорит преп. |
| Здесь нужно различать две вещи. Действительно, молитва, также как и все религиозные чувства и делания – смирение, страх Божий, благоговение и проч. есть совместные с Богом чувства, и душа не может этого не ощущать. Но человек не всегда пребывает в одинаковом состоянии; это ощущение может умаляться и даже скрываться от непосредственного чувства. Когда это происходит, христианин испытывает величайшую потерю в жизни, и понуждается искать Бога. И в этом искании он употребляет труд – труд молитвы, труд смирения, труд терпения, труд понуждения себя к исполнению заповедей. О. Александр имел в виду благодатную молитву, но часто нам приходится прибегать и к молитвенному труду, который может и не сопровождаться благодатными чувствами. И это тоже законная и необходимая сторона христианской жизни. - Один известный священник писал: «Состояние тишины и покоя – основное условие молитвы…». Насколько молитве способствует установление внутренней тишины и как ее обрести? Действительно, для молитвы необходимо мирное состояние души, а если душа немирна, молиться она не может. Как обрести такое состояние? Это приобретается долгим опытом и целенаправленными усилиями человека; одного, и тем более мгновенного, рецепта здесь нет. - С одной стороны, святые Отцы при молитве учат «держать ум в словах», и запрещают искусственно вызывать в себе «благостные» чувства и ощущения, с другой – Патриарх Алексий II сказал: «…подлинная вера основывается… на внутреннем чувстве близости Бога, обретенном в молитвенном опыте…». А святитель Феофан Затворник призывал горячо молиться, всячески избегая формальности. Как мирянину связать всё это воедино, чтобы его молитва была непогрешима перед Богом? Вот именно не «выжимать» из себя искусственно «благостные» чувства, а молиться в простоте и смирении, и быть внимательным к своей душе, чтобы она умела различать, что подлинно, а что – нет. Просвещённая христианская совесть ясно скажет об этом, если только человек не становится на молитву специально за тем, чтобы «получить ощущения», или же «вычитать правило». |
| «Человек не должен ставить целью спасение своей души, это само придет, не должен думать, что его ожидает после смерти за его служение Богу. Он должен всем существом своим полюбить Господа, отдать Ему всего себя. И все мысли, чувства, движения свои направлять на то, чтобы угодить Господу. Делать на земле то, что Ему было бы приятно. Как для любимого человека стараешься сделать все, что он любит и чего он просит, так, только в безконечно большей степени, нужно сделать для Господа. А что первое и самое приятное Господу? Чему он так радуется, если мы исполняем? Это любовь к ближнему». Казалось бы, странный совет дает отец Алексий: не думать о спасении души! Да ведь душа дороже мира! Кто же о ней подумает, если не сам человек?! Да еще теперь, когда в мире, огромном, многонаселенном мире, почти каждый чувствует себя как в пустыне? В ответ на чувство одиночества (в семье, среди родственников, знакомых, на работе, в большом коллективе даже) у многих рождается досада: я никому не нужен, но и мне никто не нужен! Здесь очень важно понять, что с таким настроением сомнительно спасение души. Конечно, Господь знает, как найти для каждого путь спасения, но тот, кто думает отгородиться от всех даже молитвой – на опасном пути! Если возразят: а пустынники, отшельники, затворники?.. Что же, и они ошибались?.. Они шли в затвор не от обиды на всех, они могли молиться за всех, потому что душа была мирна, была с Богом, и Бог каждому давал по силе и возможности. Кто очистил душу от страстей – мог молиться за всех. Кто-то, очищаясь в трудах и заботах о других, мог за других предстательствовать, кто-то мог учить, кто-то – учиться терпеть и спасать других вниманием своим. Одному даны силы для многих, другому – для нескольких, кому, может быть, только для одного еще хватит. Дело не в этом, а в том, чтобы направленность была не на себя, а на других ради заповеди Божией. Это и спасает. Господь спасает, видя наше стремление сделать так, как Ему приятно, то есть сделать для других что-то полезное, сделать от души, с любовью. Вообще ведь спасает Господь, а не наши «подвиги». Теперь про подвиги говорить трудно, так как они (если серьезно кто за это возьмется) скорее повредят, чем спасению будут способствовать. Повредят из-за самомнения. Как раз общение, забота о ближних менее всего могут растить самомнение, так как придется встретиться с разными слабостями в других и в себе. От этого вряд ли захочется думать о себе высоко. От этого только будет возрастать необходимость помощи Божией не только каждый час, но и каждый миг. Значит, придется учиться непрестанно молиться. |
| Делай мое дело. Очень хочу, чтобы ты помогла мне, и чтобы дело было само, а не искусственно подходила, и чтобы тут не было никакой заслуги, а было одно служение. Помогай же, мать, помогай мне творить Божье дело взаимного и личного умирения нашего. Прошу у батюшки о.Германа облегчения твоей душе и твоим немощам. Ведь ты тоже на стези старчества, ибо Господом вдохновенный, я уготовляю тебя на него (харизма старчества передается от одного старца другому, и я благословенный сам, уготовляю и благословляю тебя на это). Разрешение тебе заниматься с другими душами уже есть акт доверия, и ты должна нести данное тебе послушание (это уже послушание!) с его тяжестями, активностью и ответственностью руководства и благодарить Бога, если дает послужить чадам его. Ты еще мала, но в фазе уединения, только с алканием его, но еще не со вхождением в стихию уединения, – подожди, потерпи несовершенство твоего состояния и вырабатывайся; произойдет болезненное, может быть, разрывание старой шкуры жизни. Постепенное уменьшение общения сведется на большую внутреннюю уединенность, а то суеты много, благодаря твоему темпераменту, который должен быть умерен, и ты сама врутренней должна быть затворницей, хотя и служить людям,/как о.Алексий/. Полный разрыв с миром и жизнь вне условий мирской общественности – большой подвиг, и для тебя идеал, может быть, недосягаемый . Духом возвышайся и уединяйся, это – твой путь. Пребывай в Иисусовой молитве и внимании себе. Одиночествование и Христу необходимо было, и монаху. Монах должен наедине скорбеть и все переживать, тем более ты к уединению стремишься. Но абсолютное и полное уединение тебе не на пользу душе. Островки же уединения есть, хотя и мало, и трудно. Помози Господи и укрепи! ты послушная ведь и хорошая и все можешь о укрепляющем тебя Христе Иисусе. Чего я хочу от тебя? Наибольшего и через внешнее деяние служения душам и не только определенным, но и объективно всяким; и есть у тебя участок жизни, на котором есть достижения (служение больным). Знаю, знаю, какой ты перец или орех грецкий (прости, это я шучу, но не без смысла). |
| «...Чрезвычайно важно, даже больше, необходимо, – писал далее М. А. Новосёлов 1149 , осознать и освоить (...) мысль об отсутствии в Церкви общеобязательного внешнего авторитета в вопросах веры и совести и о непогрешимости самой Церкви, этого «столпа и утверждения истины». Мы, православные, как паства, так и пастыри, усвоили, к сожалению, ложный взгляд католиков на значение авторитета в сфере Церкви. Наша иерархия привыкла смотреть на себя (и привила этот взгляд пастве) глазами римского католика, видящего в своём первоиерархе непогрешимого судью в области веры. Этот взгляд на себя нашей иерархии очень ярко выражен в Синодном (sic!) Послании 1913 года, посвящённом рассмотрению вопроса об Имени Божием и обращённом ко «всечестным братиям, во иночестве подвизающимся». Изрекая строгий, безапеляционный приговор афонитам-имяславцам, Синод исходил из сознания своей иерархической непогрешимости. Вот что читаем мы в этом Послании: «Теперь, когда высказались и Константинопольская и Российская церковная власть, их (имяславцев) дальнейшее настаивание на своём будет уже противоборством истине». Оставляя сейчас в стороне вопрос о том, которая из споривших сторон была права по существу, я обращаю ваше внимание лишь на ясно выраженное в вышеприведённых словах Послания убеждение Синода в непогрешимом авторитете иерархии (...). Укажу в немногих словах практический вред от усвоения ложного воззрения на иерархию как на хранительницу и возвестительницу безусловной истины или, иначе, как на непогрешимый авторитет. Из этого ложного взгляда вытекают два противоположных и одинаково неправильных по существу вывода. Если церковная власть изрекает суждение, не согласное с религиозным сознанием паствы или некоторой части её, то последняя вынуждается: или, жертвуя собственным разумением истины, принять решение иерархов (как это сделал, например, в Афонском споре о. Алексий затворник (Зосимовский), отказавшись, из послушания Синоду, от своего первоначального взгляда на имяславие), или, в силу своего религиозного сознания, отвернуться от Церкви, «непогрешимый орган» которой не оправдал притязаний на безошибочность своих суждений». |
|
|
