| Мнения эти, говорит он, следующие: что раз получает рождение, начало, то должно иметь для себя и конец, разрешаемый смертью ; что из рассуждения о прошедшем, настоящем и будущем, усматривается их неразрывная связь, а за совершением добра или зла в настоящей жизни, непременно должно воспоследовать и в будущей – надлежащее возмездие; что настоящая жизнь есть путь, а будущая – конечный предел (la terme). Европ. ученый, находя весьма важным вопрос о судьбе человека и будущем возмездии, останавливается на подробном изложении сказаний о Пифагоре, цели его философии, о мировом значении. Был, говорит он, некогда, великий, гениальный человек, скорбно взиравший на жизнь современных ему людей, живших крайне беспорядочно, а потому, и изобрел систему учения, посредством которой бы сдерживались необузданные страсти, грехи и преступления людей злых. Он проповедовал, чтобы все люди оставили дурную жизнь и серьезно подумали, каждый – о будущей участи, ввиду того, что душам злых угрожала опасность переселения в разных животных, с одной стороны, как наказание за грехи, и с другой, для постепенного очищения. Причем, душа умершего, соответственно его греховной природе, должна переходить в то или другое тело животных: души людей свирепых и жестоких переходили в тигров, леопардов, души гордецов – в львов, бесстыдных и развратных – в собак, свиней, души обжор – в быков, ослов, души воров и разбойников – в лисиц, волковястребов и т. д. Учение греческого философа, хотя, по некоторым сказаниям, проникло в Индию и Китай, но это едва ли достоверно; как и то сказание, коим приписывается происхождение Будды-Фо из Шань-дуна и оттуда, распространение его учения, (сходного с Пифагоровым), – по всему Китаю. Наконец, замечает Христианский философ, самое существо учения о душепереселении, как ни остроумно в цели изобретения, – принадлежит к области фантастических измышлений, коими богаты языческие религии Востока. Китайский ученый, согласившись, что нелепых рассказов и сочинений весьма много в Буддийских книгах, видимо, выразил свое к ним недоверие и желание поглубже рассмотреть заблуждения. |
| Диалог 7-й: Природа души человеческой, ее разум и свобода, самоопределение, самопознаше и усовершенствование в добродетели, в связи с Богопознанием и Богопочтением; значение истинной религии, противоположно язычеству и идолопоклонству, в особенности . Какие средства должны быть избираемы человеком на пути благочестия: может ли быть достаточным руководством для человека, его природа? Таков вопрос, предложенный ученым Китайцем, видимо, колеблющимся в допущении самой природы, то доброй, то злой, руководительным началом. Обращаясь к источникам Китайской учености – Цзинам и разным комментариям, Европ. ученый находит, что, существующие в них по данному предмету определения, крайне недостаточны; поэтому он находит нужным установить точно понятие о самой природе вообще, и человеческой, в особенности, полагая в основу – самопознание. а) Под природою, говорит Европ. ученый, разумеются, прежде всего, существенные свойства (propriétés), посредством которых отличается один предмет от другого; далее, случайные или составные признаки, наконец, вид (l’espèce), коим условливается та или другая природа. Если предметы (les choses), суть субстанции, то субстанциальна и сама природа; если они случайны, то и природа будет случайною (accibentelle). б) Человек, по исследованию Европ. науки, есть существо живое (vivant), чем отличается от камней, металлов; – чувствующее (sensintif), противоположно растениям и деревьям; – способное рассуждать (capable de raisonner), и этим отличается от животных и рыб. Будучи же существом мыслящим, человек, однако, не имеет той прозорливости и молниеносного ведения, которым во всей полноте одарены только Ангелы, и перед ними бледнеют даже самые гениальные личности людей. Поставленный в зависимость от органов тела, внешних условий, человек не может при всей силе души своей, отрешиться от мира материального и форм чувственных, а потому, и его высшее философское знание не может быть абсолютным и есть всегда относительное. Качествами человека – (доброта, справедливость, учтивость и проч.) – характиризуется разумная природа; хотя разум, сам по себе, составляет родовое понятие и не может один составлять всей природы человека, которая может быть или доброю, или злою. Управляемая разумом, природа прекрасна и гармонична, в различных ее проявлениях, достойна любви, отображает в себе величие и мудрость Творца, а потому способна к беспрерывному и беспредельному усовершенствованию. Такова природа добрая, в ее возвышенном значении. Но человек имеет и страсти, может следовать исключительно чувственным влечениям или требованиям, затеям ума беспорядочного и сердца развращенного; тогда мы говорим, что природа такого человека – дурна, его воля порочна и зла, действия зловредны, злонамеренны, опасны. Такой человек справедливо должен почитаться больным душой, требующим различных способов помощи и уврачевания тяжкого, умственно-нравственного недуга. |
| з) Человек целомудренный подобен ангелу: обитает на земле, как бы, на небе, хотя имеет тело, но живет, подобно духам бесплотным. Целомудрие есть добродетель не простая; имеющий ее, и возрастающий в ней, весьма близок к Господу Богу и силою своей молитвы может испрашивать для людей земное благополучие, именем Божиим отгонять духов нечистых, содействовать умиротворению общества и предотвращению несчастий, возникающих вследствие бурных страстей. Если бы Богу добродетель целомудрия казалась неприязненной, то каким образом оказывал бы Он свою помощь и внимание к целомудренному человеку? Таковы, отчасти, причины, по которым мы, члены общества Иисуса, и все прочие миссионеры, не вступаем в брачное сожитие. Это еще не значит, что мы осуждаем супружество, как нечто неблагоразумное и заслуживающее осуждения, что кто женится, тот не совершает и греха, не думаем, также, признавать святости за неженатыми. В Китае, как и повсюду, существуют лживые праведники, видимо удаляющиеся от супружества, и на деле предающиеся гнусным плотским деяниям, о которых, для нравственного человека, даже нельзя и говорить, не краснея. Сравнивая бесстыдные проявления злой похоти людей с инстинктивными действиями животных, приходится, к ужасу и позору, убеждаться, что человек может быть хуже и ниже самих бессловесных тварей. Можно ли защищать и терпеть это? Сомневаясь в силе и могучести воздержания, ужели можете вы считать самые мерзости человека, за нечто нормальное и достойное защиты? Китайский ученый. Ум, посредством которого в душе вырабатывается убеждение, имеет, несомненно, силу, острейшую самого меча; у китайцев, к числу трех главных грехов, которыми нарушается почтение и любовь к родителям, принадлежит и грех самый важный – уклонение от супружества. Европейский ученый, видимо, не желая говорить на это замечание подробно, переходит к другим, более важным для него, предметам. Он продолжает следующее: Увы, Милостивый Государь. Думать, что мир и добрый порядок царствуют повсюду, значит, самого себя горько обманывать. |
| Три аргумента приводит Богослов: а) Бог не одно и то же с миром вещным; допустив противное, приходится и все бесконечное количество тварей свести к единой природе. А с единством мировой субстанции, должно исчезнуть и все разнообразие тварей, живущих, каждая, согласно со своей природой и волей. В действительности, однако, не то: Господь именно сотворил разнообразные миры, и в самых противоположностях проявил мудрый закон жизни, состоящий в беспрестанной борьбе за собственную природу, ее сохранение и развитие, или продолжение. В постоянной смене явлений, разрушении и смерти отжившего, старого, хилого и вольного, в рождении и формации новых организмов и предметов, обновляется и существует вся природа, повинуясь творческой воле Господа, непреложным законам и велениям вечно бдительного и всеохраняющего Промысла. Давая хизнь всему мирозданию, Сам Господь, отнюдь, не смешивается с каким-либо творением, но продолжает всегда быть вне мировой, неизменяемой, вечной, субстанцией. Языческие мудрецы и народы, смешивая природу, ее явления, силы, законы с самим Богом, попадают на ложный путь боготворения всей природы; возникает идолопоклонство с забвением Истинного Творца и Виновника Всяческих. В глазах христианина это и смешно, и горько, и преступно. б) Бог не составляет никакой внутреннейшей (intérieur) части вещей; иначе, Бог должен бы быть менее, проникаемой Им, части предмета, часть же, менее своего целого, и содержащее, заключает содержимое. Можем ли допустить безумную мысль, будто Бог, существо величайшее, неизмеримое, совершенное, содержится в какой-либо твари ограниченной, несовершенной? Даже сама человеческая природа, в ее возвышеннейшем, идеальном совершенстве, никоим образом не может вместить полноту Божества. Только в лице Богочеловека Иисуса Христа совершилось это единение, но, без изменения или преложения Божества в человечество и человечества в Божество. Правда, Господь дарует человеку все благодатные средства, для жизни святой и блаженной, сверх внешних условий тварной жизни, но человек не всегда достойно ценит, великие к нему, Божьи благодеяния и дерзко позволяет выходить из пределов, повинуясь слепо своей греховной природе и не желая исправлять оной. |
| После сделанного замечания китайцем, что и в истории Китая существует немало примеров любви к людям, даже таким, которые своим образом жизни не заслуживали этой любви; таковы были Государи очень жестокие и отцы, тем не менее, уважаемые и почитаемые своими подданными и детьми, Европ. ученый сосредоточивает внимание свое на степенях любви, которыми условливается самая их природа. В отношении к людям, вообще, любовь является человеколюбием, charité; в частности, она может быть отеческою, сыновнею, супружескою, простым себялюбием, с личиною славолюбия, честолюбия, корыстолюбия и проч., наконец, может обнаруживаться привязанностью или привычкой к известным действиям или предметам. Человек может быть порочным или смиренномудрым, гордым или простым и так далее. Постоянством в том или другом образе действий, определяется сила воли, характер той или другой личности. Чем возвышеннее, однако, и святее направление духовной деятельности, тем возвышеннее будет и сама любовь, становясь, наконец, делом, чисто созерцательным, что доказывается, отчасти, жизнью мудрецов и святых людей. Если для человека достаточно любить Бога и человека, то не лишне ли исполнение разных обрядов и церемоний? На этот вопрос, весьма важный, с точки зрения Китайца, Европ. ученый отвечает не с отрицанием, но с твердым признанием необходимости внешнего культа. Господь, сотворив человека совершенным по телу и душе, по образу и подобию Своему, указал и высшую цель жизни; не менее прекрасной вышла из рук Его и вся, вообще, природа с бесчисленными тварямино ни одна из них не могла возвыситься до чувств глубокой признательности, любви, благодарения к Небесному Отцу и Промыслителю. Одному человеку свойственны и это возвышенное сознание, и святые чувства; жертвенник и храм для религиозных церемоний, молитвословий, посвящен был Богу, как внешнее выражение благоговения к Тому, от Кого проистекают все законы, составляющие благо царей, правителей, народов и мудрецов. Секты Фо и Лаоцзы, поскольку не согласны с законами божественными и проникнуты плотскими мудрованиями основателей, не могут считаться, однако, представителями истины, для них недосягаемой, в деле Богопознания; человек и внешняя природа, вот весь их критерий и логический круг, дальше которого пытливый взор не простирается. |
| Перемена тварей к человеку, в данном состоянии, даже оказалась благодетельной и спасительной для души человека, соделавшейся более грубой и мертвенной. Требовались, поэтому, и средства ее исправления, суровые и жестокие, по мере испорченности людей, явились хищные звери, ядовитые гады и другие вредоносные существа, обращающие прямо на человека и свою ярость, и свой яд. И здесь природа послужила орудием Божиим для отрезвления и вразумления погибающих людей. Итак, не Бог виновен, а сам человек, что твари не повинуются ему и учат, в известных случаях, по-своему. Такова роль и значение в природе вредоносных существ. Китайский ученый, снова обращаясь к вопросу, отчасти, разрешенному выше, относительно вкушения мяс животных, желает знать: убиение животных, не противно ли, вообще, благости Божией, которой угодно, чтобы и они жили, а не умирали, и что посягательство на их жизнь – не нарушает ли Божественного, охраняющего все, промысла? С другой стороны, уму Китайца представляется весьма естественным и дозволительным делом истребление в царстве растительном, потому что ни растения, ни деревья не имеют ни крови, ни сознания, ни чувства, ни свободного передвижения, подобно другим живым тварям. Сославшись на заповедь Божию о пользовании человеку всеми произведениями природы и животными, ученый Европеец не находит ничего предосудительного в этом праве человека на res и usufructus. В подтверждение, предлагает учения самих китайских мудрецов. Кхун-цзы говорит: «чего не желаю себе со стороны других людей, того первый сам я не должен делать людям». Справедливы, поэтому, законы правительства, воспрещающие и наказующие убийство человека, но дозволяющие убиение животных, и предписывающие благоразумно и своевременно пользование остальными предметами природы. Мэн-цзы, в одном из наставлений к князьям, советует, чтобы охотники ловили птиц и зверей в узаконенное время, а рыбаки ловили бы рыбу, сообразуясь с величиной ее, особыми сетями, и мелкую рыбицу выпускали на волю; точно также, и деревья рубились бы в свое время... |
| Может ли считаться достойным пред Богом тот, кто не позаботился о самом главном – служении Господу? В одном и том же теле, каждый член требует, ему свойственной, охраны: если на голову посыпятся удары, то руки и ноги стараются защитить ee, хотя бы все члены получали раны и увечья, самозащита человека не прекратится до полной их парализации. Вы, мой просвещенный собеседник, действительно уверены, что Бог есть Великий Учитель; таким образом, все, что видите, слышите дурного, считаете противным разуму, несогласным с религией, вообще, оскорблением, непосредственно, как бы, наносимым Господу, а потому, принимаете все меры и усилия к тому, чтобы прекратить и уврачевать эту аномалию. По своей ревности, доходя до отрицания брачного союза и всех благ мира, вы подрываете собственное ваше здоровье и жизнь; даже, когда имеете ввиду только Бога и предпочитаете Его единого всему остальному, вы получаете мало пользы и не достигаете полного благополучия. Тем не менее, нам, (по мнению вашему), имеющим суровые сердца и непреклонные умы, живущим лишь тенью надежды и человеколюбия (charité), проявляющим слабую и болезненную веру, все-таки представляется сомнительным самое достижение великих добродетелей. А потому, только с большим трудом и можем постигать истинного Бога; даже в совершении добра нас может останавливать самая безделица. Наконец, вы мне объясниличто Бог есть существо всевидящее и всемогущее. Почему ж Он, будучи Отцом смертных, оставляет столь долгое время нас ходить во тьме и пребывать слепцами без малейшого понятия о происхождении человека, цели существования и конце? Почему сам Он, наконец, не сошел с неба на землю, для надлежащего научения людей всех, вообще; чего бы стоило принять ему на себя, для исполнения такой миссии, вид учителя или доброго отца, которого бы наставлений могли все люди слушаться с нежной любовью детей и повиновением, свойственным верным рабам? Только при таком условии и возможным, мне, казалось бы, установление истинного мира на земле и устранение разнообразных, нередко чудовищных религиозных культов. |
| ΙΙΙ-й том. Существуют ли наставления или правила отца (детям) о чтении книг? Чжу-мэй-ань фу-цзы ду-шу-фа? Каждая книга должна быть усвояема сердцем, и когда будет понята, положи её в ящик. Тупой ученик должен читать понемногу, соразмерно с силами; правила о чтении книги с учителем, чэнь-ле-фу сян-шэн ду-шу-фа (читающий при сем, если беспамятен, обязан прочитывать несколько раз и не рассеиваться ничем, требуется также читать понемногу, чаще и усердно); златое время для учителя, чэнь-мин-сян-шэн, (кто кушает правильно и спит в меру, тог может научиться и читать); должен дорожить временем при чтении книги с учителем, хэ-шу дяу сян-шэн, (ибо один день не заниматься, значит десять дней учиться напрасно); при чтении книги требуется сосредоточенность и удаление от других занятий, избежание излишнего самоутруждения, гэ-сы-чжан; требуется четырехкратное чтение книги, Мау-чи-хуан, (сердце лежит в теле, тело – в школе; учи понемногу, не надрываясь в силах иначе – потребуются многие годы и месяцы, складывай знания в сердце в одном месте, не рассеивайся, будь постоянно прилежен, иначе все бесполезно); сю-цзи-ян, читать книгу не тяжелое дело, не дремли и не спи, будь бдителен всегда (иначе, сиди на гвоздях, косу привязывай к потолку), читай по силе возможности, при холоде убегай в теплое место, при жаре в прохладное, не будь голоден и старайся хотя немного быть при занятии сытым; тхан-и-се, наставления школьнику: читай неоднократно, всмотрись в книгу, её иероглифы, готовься прилежно в экзаменам; ян-чжи-туй, при чтении книги необходимо иметь собеседника – друга для живого разговора и приятного проведения времени; чэнь-хуань-би, должно читать книги на известный срок. IV. «Эрр-я тху сюэ-сянь» – школьная иллюстрированная энциклопедия. Существует весьма известная школьная энциклопедия для юношества, в другом роде сравнительно с нами изложенной, снабженная множеством рисунков, и изданная в новейшее время в трех больших томах, в одной китайской обертке; по китайским иероглифам заглавного листа, значится «эрр-я-тху», " сюэ-сянь», т. е. школьная энциклопедия, снабженная рисунками эрр-я. В ней, после общего предисловия и текста к каждому отделению обозреваемых предметов, с общим указателем содержания каждой книги и главы, следуют самые рисунки предметов, имеющие также соответствующие названия. В начале, при предисловии помещен рисунок здания с тремя главными отделениями, крытыми черепицей, по главной линии с двумя боковыми, а в сторонке верхушка беседки среди зелени садов. Первая входная часть на столбах, вторая – самое центральное с крытой галереей от него, ведущей к последней части, по сторонам идут такие же школьные галереи, крытые; это тип школьного размещения для детей по полу и возрасту с жильем для учителя, библиотекой и помещением прислуги. Рисунки и описания в самой книге расположены так: |
| Для сего «высокого употребления» судебный трибунал всегда держал наготове жертвы. Сей царь, отправляясь даже для принятия обетов буддизма в Цзинь-фынь-тай, как говорят историки, призвал множество приговоренных к смерти преступников, и с крыльями сплетенными из камыша, приказал им лететь вниз (с места в. высокого); что конечно сопровождалось смертью несчастных жертв. Это, на языке тирана называлось «отпускать живым» или «отпускать на свободу». Другой император Вэнь-ди, проложивший путь к престолу убийством отца и старшего брата, любил жестокие наказания для виновных и пытки при допросах; предаваясь необузданному сладострастию и мотовству, истощая казну и народ непомерными налогами, был причиною того, что сам народ в сильной степени предался грабежу, насилиям, воровству, что еще более увеличило издание строгих наказаний – разорвание, раздавление и т. п. Один из государей династии Лян (502–567) У-ди представлял другой противоположный тип крайне сострадательного и жалостливого человека при наказании даже важных преступников и весьма неохотно подписывал смертные приговоры; что вело к большим злоупотреблениям милостью и служило источником громадного зла среди служителей правосудия и в народе, коего дурные страсти вели к своеволию и попиранию всяких законов нравственных и положительных. Эпоха так называемых трех царствований представляет печальное забвение нравственных принципов, и отсутствие положительного законодательства, ограничивающего злую волю подданных; несправедливости правительства и распущенность народа – обычные явления. Формация законодательства в составлении сначала частных кодексов, затем их сборников и уложения более сложного и правильного в Китае совершается постепенно. По уложению Шуня (за 2225 л. до P. X.) известны пять родов наказаний: плетью чиновников, – розгами за нерадение о хозяйстве, – денежная вира за неумышленные преступления, – суд по делам до высочайшего помилования, смертная казнь для нераскаянных преступников. Цель наказаний – исправление народа и выведение на нравственную дорогу. |
| б) В пятьдесят третий год царствования Му-Ван, отмеченного под черным знаком (951 г. до P. X.), в пятнадцатый день второй луны, явился Будда. Три тысячи лет спустя, при династии Хань-мин, в седьмой год царствования (Zoung-Ping) (в 64 г. по P. X.), в пятнадцатый день первой луны, царь увидел во сне человека, сияющего золотом подобно солнцу, и который поступью своей возвышался на десять футов (?). Войдя в царский дворец, этот человек сказал: «в сих местах должна распространиться моя религия» По утру царь вопросил мудрецов об означенном видении. Один из них, по имени Фу-и, открыв летопись времен царствования императора Чжао-Ван, изъяснил соотношение сна царя с рассказом этой летописи. Царь обратился за справкой и советом к древним книгам, и найдя страницу, соответствующую времени Чжао-Ван, исполнился необычайной радости. Тогда Он послал чиновников Цзаин и Цзин-цин, ученого Ван-цзунь, и пятнадцать других человек в путешествие на запад, для получения оттуда и принесения к себе должных наставлений в учении необычайного Будды. В десятый год (67 г. по P. X.) эти эмиссары отправились в центральную Индию, приобрели там статую Будды и священные книги, которые и перевезли на Белом коне в столицу Ло-ян, ныне город бывшей столицы в Хэнаньской провинции, известный под названием Кхай-фын-фу. Таким образом, вместо христианства, в Китае появился буддизм. Гук, из сочинения которого 172 мы заимствуем приведенный рассказ, отчасти подтверждаемый в VIII диалоге у Риччи, делает остроумное замечание, что «посланные китайского императора могли принести желаемые священные книги из Индия или Палестины, добыв оные у евреев, в значительном числе тогда рассеянных по Востоку; но, будучи увлечены буддийскими монахами и обольщены ими, как бы поневоле приняли учение для них новое и показавшееся истинным». Из другого рассказа, помещенного также наряду с приведенным, у Гука, на основании священной индийской у браманов легенды об ожидаемом святом, которого идеальные и чудесные свойства гармонировали с настроением и самих китайцев, находим черты ожидаемого евреями Мессии. |
|
|
