| Двусмысленность и неточность присланного Нерсесом изложения и на этот раз не укрылись от внимания греческих богословов. Патриарх Михаил в своем ответном письме от имени императора указал Нерсесу ва эту особенность, как на совершенно неуместную в догматических документах, особенно в документах, писанных в стране, на которой тяготеет подозрение в наклонности к двусмысленному выражению и изложению вопросов этого рода 210 . Но Мануил захотел приобресть славу, какой напрасно домогались его предместники, хлопотавшие об установлении унии армянской церкви с православной. В 1170 году из Константинополя были посланы к Нерсесу ученый грек Феориан и настоятель армян. филиппопольского монастыря Иоанн Утман для того, чтобы склонить Нерсеса заключить церковную унию с греками. При этом император послал католикосу письмо, в котором приглашал его приступить к самому делу соглашения. «Когда же совершится это благо, – писал в заключение Мануил, – то во первых сподобитесь вы благодати Божественной, соделавшись виною спасения всего вообще народа, чрез соединение членов церкви, а затем и мы удостоим вас великих милостей наших, согласно желанию в требованиям вашим» 211 . Еще раньше, вероятно вскоре после переговоров с Сембатом, Нерсес писал патриарху сирских яковитов Михаилу, прося совета, что ему отвечать грекам. Михаил отвечал: «то, чего от нас требуют, за исключением относящегося к двум естествам, четвертому собору и формуле «распятый за нас», есть учение, которое мы исповедуем. Но если ты изменишь веру твоих отцов на этих капитальных пунктах или на других меньшей важности, то покажешь, что до настоящего времени вы не владели полной истиной, что ваше учение несовершенно. Неприлично в единонадесятый час и в чаянии воздаяния изменить веру из угождения людям. Мы с своей стороны уверены, что вы совершенны во всем, что касается основных пунктов, утвержденных апостолами, и в частности ты находишься вполне на высоте своего положения». Вместе с этим ответом Михаил прислал к Нерсесу своего ученого монаха для участия в предполагаемых рассуждениях с греками. |
| Сан священнический, епископский и даже патриарший – все сделалось наследственным в этой стране; и не только наследственным, но и продажным. История вселенской церкви не представляет примера, чтобы иерейский или епископский сан передавался когда-нибудь по завещанию, как наследство. В этой стране достаточно было священнику построить церковь или монаху выстроить монастырь, чтобы иметь право первому завещать на вечные времена жене своей и детям паству Христову, а второму по смерти своей отдать в рабство, хотя бы своему племяннику, всю братию, собравшуюся во имя Христа. Там, где достаточно было бы одной церкви, встречаем множество полуразвалившихся часовен, воздвигнутых не во славу Божию, но вследствие непокорности и вражды священников, сеющих раздор в народе с целью иметь больше возможности располагать последним в пользу своих сыновей. Получали рукоположение епископы, не имевшие понятия об управлении паствою; получали кафедры, не зная, где они находятся; они обыкновенно скрывались где-нибудь в ущельях, и если случалось им явиться посреди своей паствы, которой совершенно завладели священники, последняя смотрела на них, как на незнакомцев. – «И это зло, говорит Нерсес Лампронский, существует у нас не более как около ста лет, а именно, со времени прекращения династии Багратидов, и с каждым днем оно глубже пускает свои корни. Отечество наше не только в страшном беспорядке, но и в жестоком рабстве, в которое предал Господь не только наше тело за наши грехи, но и душу, добровольно нами порабощенную. Со всех сторон до нас доходят слухи, что турки исполняют обязанность епископов, приказывая последним рукополагать того или другого, за что они сами получают деньги; и – стыдно даже выговорить! – народ доволен скорее турками, чем христианами, совершающими то же самое дело! Горе мне, младенцы остаются без крещения, а покойники в продолжении нескольких дней непогребенными, если их родственники не внесут за то определенвую плату! Может быть меня спросят: идем ли мы по крайней мере неуклонно по стезе благочестия? – Нет, у нас нет и благочестия. |
| Наконец знаком руки он объявил заседание закрытым. Девять дней после этого католикос никуда не выходил и не требовал к себе посланных от императора. Наконец он отправил к Феориану своего племянника Григория и упрекал Феориана, что он открыл всем тайну, которую по просьбе его, Нерсеса, должен был объявить одному императору, – отчего теперь армяне возмущаются и все дело соединения готово разрушиться. Чтобы изгладить неприятное впечатление, произведенное на епископов неосторожностью Утмана, Нерсес просил Феориана, пред отправлением в Константинополь, объявить в присутствии всех епископов в церкви, что Нерсес никакого тайного поручения или письма к императору не давал ему; но приказал только сказать государю, что католикос желает соединения церковного не меньше, чем сам император. Когда снова возобновились заседания собора, Нерсес не переставал отстаивать исповедание армянской церкви и делал это еще с большей настойчивостью, чем прежде, и ничего не хотел решить сам собою, откладывая окончание рассуждений до предполагаемого полного собора. Теперь видно уже было, что католикос не пойдет против мнения большинства и не будет употреблять серьезных усилий склонить армян к соединению с греками. В письме к императору, посланном с Феорианом, он прямо говорил: «когда предполагаемый собор (для окончательного обсуждения условий соединения, предложенных греками) состоится, тогда предложим на обсуждение его, в какой мере можно будет склонить народ к признанию двоякого естества (в Иисусе Христе) вопреки древнему преданию. Готовы принять это и теперь; но только ради божественной любви; а не как заблудшие или отвратившиеся от истины» 213 . Некоторые из армян, радовавшиеся было наступлению примирения армянской церкви с греческой, были недовольны нерешительностью и медленностью католикоса. Два игумена – Юсик и Кеорк и священник Карабет отделились от Нерсеса и вступили в общение с греческой церковью чрез принятие халкидонского собора. Их примеру последовали до 400 семейств в Эдессе. XXVII. Дальнейшая судьба предпринятого Мануилом дела соединения армянской церкви с греческой |
| Епископы негодовали на Нерсеса; но католикос не смотря на то решился действовать согласно предположенному плану. Когда открыт был собор, Нерсес снова показал себя защитником учения об одном естестве в Иисусе Христе пред ученым Феорианом, свова прибывшим для окончательного уже решения дела. Феориан должен был поэтому опять опровергать его доказательства. Быть может Нерсес, в виду явного нерасположения большинства своей паствы к церковному примирению с греками, желал удержать привычные армянскому сознанию выражения и обычаи; быть может он ждал от греков какой-либо материальной награды вроде той, что получил некогда католикос Ездра, – во всяком случае он во время рассуждений с Феорианом не обнаружил готовности к уступкам. Упрямство католикоса принять то, что уже принято было им раньше, показалось Феориану чересчур продолжительным и похожим на правду; поэтому он пришел в раздражение и сказал: «если будешь противиться сему (т. е. правильному пониманию учения св. Кирилла Александрийского о двух естествах), то мы не намерены более входить в рассуждение об этом и последуем заповеди апостола: еретика человека по первом и втором наказании отрицайся». Столь резкие слова огорчили Нерсеса и снова отдалили спорящих от цели. На резкие слова Феориана Нерсес сказал: «мы не еретики, а православные; мы просвещены св. Григорием и держимся его учений и преданий». Но спутник Феориана Иоанн Утман допустил еще большую бестактность. В полном собрании он сказал католикосу: «я не могу говорить о сокровенных предметах, но знаю то одно, что ты писал к императору и что на словах говорил ему чрез спутника моего, и потому я прибыл сюда не для споров, но для окончательного решения дел. Итак спрашиваю: хочешь ли ты выполнить то, о чем писал к императору? – Если нет, то объяви нам, и мы обратно отправимся». При этих словах присутствовавшие на соборе армяне вскочили с своих мест и с криком негодования окружили Нерсеса, требуя объяснения его поведения. Нерсес этим разоблачением был приведен в сильное смущение и сидел несколько минут, не имея возможности произнести ни одного слова. |
| По прибытии греческих уполномоченных в Хромклу, на другой же день было приступлено к рассуждению о спорных пунктах. Требования греков были выражены в следующих 9-ти пунктах: 1) Армяне должны анафематствовать Евтихия, Диоскора, Севера в Тимофея Элура и всех их единомышленников, говорящих, что Иисус Христос – едино естество. 2) Должны исповедывать Господа нашего Иисуса Христа Единым Сыном, Единым Господом, Единым Лицем, Единой Ипостасью из двух совершенных естеств, соединенных во едину Ипостась неразлучно, нераздельно, неизменно, неслитно, не так, чтобы один был Сын Божий, а другой сын человеческий, (а так, что) два естества, но Един Бог и человек: и в двух естествах исповедывать Единого и Того же Христа, имеющего два естественных хотения – божеское и человеческое, не противодействующие одно другому, а напротив, человеческое хотение последующее божественному хотению. 3) Должны произносить трисвятое без слов: распятый за нас и без союза и. 4) Должны праздновать праздники вместе с греками, – именно: Благовещение 25 марта, Рождество 25 декабря, Обрезание на восьмой день после Рождества, т. е. 1-го января, Крещение 6 января, Сретение 2 февраля и вообще все господские праздники, равно как и праздники Пресвятой Богородицы и Предтечи и св. Апостолов. 5) Божественное приобщение должны совершать с квасным хлебом, равно как с вином и водой. 6) Святое миро должны совершать с оливковым маслом. 7) Все христиане должны стоять внутри церкви, когда совершается божественная литургия, кроме тех, которым это запрещено божественными канонами, равно как и в другие службы церковные. 8) Должны признавать семь вселенских соборов. 9) Должны принимать католикосов по назначению греческого императора 212 . Так как некоторые обвинения против армян не имели большой важности, а некоторые были прямо объявлены Нерсесом ложными, то Феориан обратил внимание лишь на то, что представлялось ему более важным и что требовало исправления, – именно: 1) учение о естестве, воле и действиях в Иисусе Христе, 2) празднование Рождества Христова и Богоявления в один день, 3) прибавление к трисвятой песни слов: «распятый за нас» и 4) употребление в таинстве миропомазания сесамского масла. «Не бойся числа двух, – говорил католикосу Феориан о естествах во Христе, – как признавая в Божестве три ипостаси, мы не допускаем разделения божеского существа, так и утверждая бытие во Христе двух естеств, не допускаем разделения ипостаси. Мы говорим то же, что сказал и Григорий Богослов : «во св. Троице одно существо, но не одна ипостась; во Христе одна ипостась, но не одно естество». |
| 1) Армяне не признают Св. Духа исходящим и от Сына, следуя заблуждению греков. 2) Думают, что души святых прежде окончательного суда не восходят в царство небесное, а души грешников в ад; но все в средине воздуха ожидают того суда. 3) He веруют в чистилище и в ад. 4) He признают главенства пап над прочими епископами. 5) Преподают таинство причащения под обоими видами. 6) Причащают малолетних прежде, чем они придут в сознание и пр. – всех 18 заблуждений. Из заблуждений против вселенской церкви указаны: непризнавание двух естеств во Христе и халкидонского собора; непразднование некоторых праздников по римскому календарю; несоблюдение постов по канонам 252 . Усилиями Иоанна и его сподвижников общество унитов постепенно и быстро росло. Это усиленное движение в католичество привело армян в сильное смущение и раздражение, так как униты положительно отвергали все армянские формы священнодействия и всех своих обращенцев они снова крестили и миропомазывали по римскому обряду чрез латинских священников. Священники, попавшие к ним, должны были снова получать посвящение в духовный сан. Около времени вступления Мхитара на кафедру католикоса два армянские епископы: урмийский Нерсес Пагун и каринский Симеон Бек за свою особенно усердную деятельность в пользу католичества были прогнаны армянами с кафедр. Некоторые из унитов оставляли свою родину и переселялись на запад, в католические страны. В Авиньоне, при папе Бенедикте XII, проживало много унитов. Ревнуя об интересах католичества, авиньонские униты вместе с католическими монахами, почитавшими себя знатоками обрядов восточных церквей, составили книгу о 117 ересях, господствующих среди армян, и представили ее папе. Папа послал эту книгу ц. Леону и кат. Мхитару. По этому случаю в Сисе составился (1342) собор епископов и священников, на котором разобраны были содержавшиеся в книге обвинения и составлены ответы на каждый пункт. Собор высказал, что все обвинения не больше, как клевета, и свой ответ сообщил папе. Однако армянский собор не вспомнил уже при этом случае о согласительных определениях сисского и аданского соборов. |
| Как ни неприятно было восточным подписываться под этими правилами, однако уклониться было невозможно и они подписались 237 . XXXIII. Продолжение патриаршествования Константина. Преемники Константина: Иаков I, Константин II и Стефан IV Попытка п. Иннокентия IV привлечь армян к союзу с римской церковью. Пререкания армян с папским нунцием в 1248 г. Собор в Сисе 1251 года и принятие армянами догмата filioque. Еще сношение с греками. Последние годы патриаршествования Константина. Uakob I и образ его мыслей. Отношения к Риму. Константин II. Он противится союзу с папой. Стефан IV. Волнения по поводу празднования пасхи. Нашествие египтян Около 1248 г. от папы Иннокентия прибыл в Киликию нунций с письмом к ц. Гетуму и кат. Константину. Цель его миссии была прежде всего изучить обряд и церковные порядки армян; определить, насколько основательны обвинения против армянской церкви со стороны многих из латинского духовенства, а затем сделать попытку привлечь армянскую церковь в полное согласие с римской. По этому случаю между армянским духовенством и нунцием возникли горячие пререкания, во время которых армянское духовенство решительно заявило, что в отношении существенных пунктов христианской веры армяне вполне согласны с латинянами, но что касается церковных обрядов, которые издавна существуют в народе, то в этой области они не согласны ни на какие уступки и ни на какие изменения. Некто Вардан, с Черной горы, прочитавши копию письма, принесенного нунцием от папы к ц. Гетуму, написал Гетуму письмо, в котором выставил 15 пунктов обвинений против латинян. Другой монах, по имени Мхитар, из Скевра, опровергал мысль о главенстве св. Петра в церкви. Спустя два года латиняне однако имели в Армении большой успех. В 1250 г. Иннокентий написал ко всем восточным христианам послание, в котором предлагал принять учение об исхождении Св. Духа «и от Сына». Копия этого послания была доставлена и царю Гетуму. Царь приказал католикосу созвать в Сисе собор, которому и передано было предложение папы. После незначительного сопротивления отдельных членов, собор (1251) принял догмат filioque и в этом смысле послал уведомление в Восточную Армению епископам и духовенству и отдельно монаху Иоанну Ванакану, пользовавшемуся славой необыкновенно ученого богослова. В ответ на послание сисского собора восточные армяне написали, что они принимают учение об исхождении св. Духа и от Сына, так как это учение будто бы вполне согласно с свящ. писанием и мнением отцов церкви 238 . |
| По словам армянских писателей, патриарх Григорий со всеми бывшими на соборе армянскими епископами подписался под посланиями императора и членов греческого собора как бы в знак единодушного согласия и принятия всего того, что в них заключалось. После этого был написан ответ на требования императора и патриарха. Никаких споров при этом не произошло, хотя на соборе присутствовало много явных противников соглашения, и между ними Барсех анийский. Но обращаясь к самому ответу, находим, что несмотря на кажущееся православие, он представлял собою недостойный акт увертливости мысли, особенно предосудительный в области веры; он не выражал ясного согласия принять два естества во Христе, а был наполнен неточными выражениями, то приближающими сознание к признанию их, то отодвигающими его в противоположную сторону. Армянские послы, с которыми был отправлен такой ответ хромкальского собора к императору и патриарху, не пошли дальше Кесарии, так как встретили какие-то затруднения проникнуть в Константинополь. Католикос Григорий хотел было вторично послать их, но получено было известие о кончине императора Мануила (27 сент. 1180 г.); Григорий счел почему-то дело потерянным и уже не пытался пересылать ответ армян ни к патриарху, ни к преемнику Мануила. Конечно приведенные препятствия не могли бы быть препятствиями, если бы дело соединения армян с православной церковью, по крайней мере хоть в одном условленном существенном пункте, было желательно для представителей армянской церкви. Фанатизм некоторой части армян был так велик, что и то, что сделано было на хромкальском соборе, возбуждало сильное недовольство. Чамчиан говорит: «когда о деяниях собора узнали жители Зорагета и Санагина то между ними поднялось волнение. Некто Григорий Тутьорди, санагинский монах, написал очень дерзкое письмо католикосу. Католикос отвечал ему кротким и мудрым письмом; но это письмо не произвело никакого действия, и Тутьорди направил дело так, что множество народа отказалось повиноваться катол. Григорию и избрало епископа анийского Барсеха своим духовным главой». |
| Вполне параллельное значение следует приписывать известию, что славяне крейсировали по Архипелагу, Эллиспонту и Мраморному морю и захватывали суда, перевозившие в столицу плоды и фрукты. Не довольствуясь этим, они делали нападения на населенные места: на Парий, Проконнис и на самые таможенные учреждения и, захватив большую добычу, успевали возвращаться домой 395 . Это уже чрезвычайно неожиданные и смелые акты хозяйничанья почти у ворот Константинополя. Проконнис находится на Мраморном море, а Парий – морская гавань на азиатской стороне Эллиспонта. Особенно интересно упоминание о таможне. Само собой разумеется, речь идет об императорской таможне на Эллиспонте; таможенные ведомства были именно в Абидосе и Кизике, в нашем памятнике идет речь о нападении на один из этих пунктов 396 . В связи с указанными фактами следует рассматривать те известия, которые в свое время были предметом горячих споров и недоразумений. Изучаемый нами памятник представляет несколько мест, чрезвычайно определенно и ясно говорящих не только о господстве славян на море, но и об утверждении их на греческом материке. Нельзя не признать, что рисуемая нашим безымянным автором картина полного господства славян на море, в Елладе и на островах 397 заставляет принять за бесспорный и тот факт, что им принадлежали морские места и гавани для снаряжения и стоянки флота. Эта мысль и выражена в сказании во вступительном объяснении к морской осаде Солуни 398 . Здесь же находим весьма любопытный факт, бросающий свет на неожиданную этнографическую новость 399 . Находясь в тесной осаде и имея недостаток в съестных припасах, совет граждан решил отправить имевшиеся в распоряжении города суда в Фессалию, чтобы там в Фивах и Димитриаде, на Пагасейском заливе, закупить у велесичей сушеных плодов на некоторое утешение города. Согласно этому решению, оставив в городе только слабых и бессильных, наиболее сильные и здоровые люди отправились на кораблях к сказанным велесичам, «потому что, по-видимому, они стояли в мире с городом». Итак, в Фессалии живет уже оседлое население славянское из племени велесичей; оно не сегодня и не вчера завладело этой областью, уселось в ней прочно и занялось сельским хозяйством. Приморский византийский город, живший торговлей и имевший обширные сношения, стоит с этими новыми насельниками Фессалии в мирном договоре, причем нет ни малейшего намека на центральную власть в Константинополе, как будто все предоставлено процессу разложения и дезорганизации в этих исконных греческих областях! Все вышеизложенные данные дают полное освещение факту, заявленному в XI в. в синодальном послании патриарха Николая II (1084–1111) к императору Алексею Комнину. В этом акте говорится, что авары 218 лет владели Пелопоннисом, так что в это время (от конца VI в. до 810 г.) ромэйская власть не имела там своих представителей 400 . |
| После долгой изнурительной осады главный город Сирии, прекрасно укрепленная Антиохия сдалась крестоносцам, после чего дорога к Иерусалиму была свободна. Однако, из-за Антиохии разыгралась жестокая распря между вождями, закончившаяся тем, что Боемунд Тарентский, следуя примеру Балдуина, сделался владетельным антиохийским князем. 113 Ни в Эдессе, ни в Антиохии крестоносцы уже не приносили вассальной присяги Алексею Комнину. Так как с вождями, основывавшими свои княжества, оставалось и большинство их ополчения, то к Иерусалиму подошли лишь жалкие остатки крестоносцев, в числе 20 000 – 25 000 человек; пришли они изнуренными и совершенно ослабевшими. В это самое время Иерусалим перешел от сельджуков в руки сильного египетского халифа из династии Фатимидов. После ожесточенной осады укрепленного Иерусалима, крестоносцы 15 июля 1099 года штурмом взяли Святой Город, конечную цель их похода, произвели в нем страшное кровопролитие и разграбили его; многие сокровища были увезены вождями; знаменитая мечеть Омара была разграблена. Завоеванная страна, занимавшая узкую береговую полосу в области Сирии и Палестины, получила название Иерусалимского королевства, королем которого был избран Готфрид Бульонский, согласившийся принять титул “Защитника Гроба Господня.” Устроено новое государство было по западному феодальному образцу. Крестовый поход, вылившийся в форму образования Иерусалимского королевства и нескольких отдельных латинских княжеств на Востоке, создал сложную политическую обстановку. Византия, довольная ослаблением турок в Малой Азии и возвращением значительной части последней под власть империи, была в то же время встревожена появлением крестоносных княжеств в Антиохии, Эдессе, Триполи, которые стали представлять собой для Византии нового политического врага. Подозрительность империи постепенно усиливается настолько, что Византия в XII веке, открывая враждебные действия против своих прежних союзников – крестоносцев, не останавливается перед заключением союзов с прежними врагами – турками. В свою очередь, крестоносцы, обосновавшиеся в своих новых владениях, боясь опасного для себя усиления империи со стороны Малой Азии, точно так же заключают союзы с турками против Византии. В одном этом уже заключается полное вырождение в XII веке самой идеи крестоносных предприятий. |
|
|
