| Особенно замечательно то, что эти Послания помещены не в конце Новозаветных книг, как в Александрийском кодексе, и как помещены «Послание Варнавы» и «Пастырь» Ерма в Синайской Библии, но в середине Новозаветных книг (что представляет единственный факт в своем роде), – в середине, говорим, именно, после Соборных Посланий (после Послания Иудина) и перед Посланиями ап. Павла. Это обстоятельство указывает на глубочайшую древность сирского кодекса – по его составу. Видно, что Послания Климента читались при богослужении; этого мало: виден порядок, в каком тогда читались те или другие книги при богослужении. Сирский кодекс показывает, что в древности при богослужении (в качестве теперешнего литургийного «апостола») по-порядку читались: сначала «Деяния Апостольские», потом Соборные Послания, затем два «Послания» Климента, наконец, Послания ап. Павла. Сирский текст, при этом, показывает, что с целью богослужебного употребления первое Послание Климента было разделено на 14 перикоп, а второе – на три. Этот кодекс переносит мысль исследователя во 2 христианский век. О самом сирском переводе Посланий ученые знатоки этого дела замечают следующее: Греческий оригинал с значительной верностью воспроизведен в сирском переводе, хотя у сирского переводчика заметна некоторая наклонность к перифразу и тавтологии; притом же, в этом переводе замечается присутствие значительного количества сирских идиотизмов, вследствие чего, нарушается соответствие перевода греческому тексту. Сирский манускрипт из библиотеки Моля – приобретен Кембриджской университетской библиотекой и хранится теперь в ней. Что касается первого Послания Климента к Коринфянам, то в Александрийском кодексе встречалось много, хотя и небольших, пробелов, которые, благодаря Константинопольской рукописи, совершенно восполнены; причем, некоторые прежние издатели Посланий частью поражены неожиданностью этих поправок, а частью обрадованы, что их догадки оправдались. Греческая рукопись, открытая Вриеннием, восполнила Послание целым, довольно значительным по объему отделом. |
| Замечательно, что очень разнообразный текст повествования о Сусанне сохранился и в сирском переводе. Исследователи насчитывают четыре редакции этого перевода: 1) редакция Амвросианского кодекса сиро-гекзаплярного перевода, сделана с LXX; 2) первая редакция изданная в полиглотте Вальтона, составленная с Феодотиона; 3) вторая редакция, помещенная также у Вальтона, но очень отличная от всех других редакций, и греческих и сирских, повествования о Сусанне 423 и, наконец, 4) отрывки перевода, изданные Де-Лагардом (Apocrypha Syriace). Очевидно, повествование о Сусанне очень распространено было в древнеиудейском и христианском обществе и свободно разнообразилось, дополнялось и сокращалось переписчиками и корректорами... Латинский перевод древне-италийского вида, цитуемый Тертуллианом и Викторином, сохранился в незначительных отрывках и близок к переводу Феодотиона; перевод Иеронима составлен с Феодотиона. Древний (по Симеоновскому списку) и современный славянский и русский переводы составлены с Феодотиона и близки к александрийскому кодексу и Исихиевской рецензии. 424 Подобно предыдущему отделу (13:24–90), и этот в книге Даниила занимает различное место. В списках Феодотиона по александрийскому кодексу он помещается пред первой главой книги Даниила, также и в Московском издании перевода LXX, в списке перевода LXX (Codex Chisianus), в ватиканском кодексе, вульгате и наших славянском и русском переводах помещается в 13 главе кн. Даниила. Более важен для нас историко-богословский авторитет этого отдела. Не решая вопроса о гипотетическом оригинале, остановимся на известном ныне греческом тексте его. Последний доставляет серьезное недоумение своим началом. В переводе LXX оно таково. «Из пророчества Аввакума, сына Иисусова, из колена Левина, был некий человек, священник, по имени Даниил, сын Авала, сожитель царя Вавилонского» Эти надписание и начало, не имеющие себе параллели (об Аввакуме) и даже стоящие в противоречии (пророк Даниил происходил из Иудина колена и не был священником) с канонической историей, очень затрудняют апологетов отдела и побуждают воспользоваться переводом Феодотиона, где читаем так: «Царь Астиаг приложился к отцам своим, и Кир Персиянин приял царство его. |
| времени; оборот ν τ с инфинитивом; предлог π для обозначения причины; глаголы говорения с предлогом πρς, а также, возможно, употребление ε в косвенных вопросах. Текст Д. с. а. сохранился в 3 основных редакциях, к-рые с кон. XVIII в. принято условно называть «александрийская» (представлена прежде всего Александрийским (V в.) и Ватиканским (IV в.) кодексами, Кодексом Ефрема Сирина (V в.), минускулами 81 (Lond. Brit. Lib. Add. 20003; Alexandr. Patr. 59, 1044 г.) и др.), «западная» (представлена Кодексом Безы (V в.), Кодексом Лауда (кон. VI в.), минускулом 614 с о-ва Корфу (Керкира) (Ambros. E97 suppl., XIII в.); папирусами ¸ 29 (III в.), ¸ 38 (ок. 300), ¸ 48 (III в.); копт. среднеегип. переводом в рукописи из б-ки Пирпонта Моргана (V в.) (обозначается как G67 или mae); сир. переводом Фомы Ираклийского, еп. Маббугского (616), и критическим аппаратом к его переводу; фрагментом перевода на христ. палестинский арам. язык ( Perrot Ch. Un fragment christo-palestinien découvert а Khirbet Mird//RB. 1963. Vol. 70. P. 506-555); старолат. палимпсестом из Флёри (V-VII вв.); «Гигантским» кодексом (XIII в.); цитатами из творений отцов Церкви III-V вв., в основном латинскими, и, наконец, «византийская» (или антиохийская, койне, «текст большинства», т. е. та, которая сохр. в подавляющем большинстве греч. минускулов). Для реконструкции оригинального текста, согласно доминирующей в научной лит-ре т. зр., имеют значение «александрийская» и «западная» редакции. «Западная» редакция получила известность во 2-й пол. XVI в. после находки Теодором Безой греко-лат. кодекса, впосл. получившего его имя. Она длиннее (напр., в Ватиканском кодексе в Д. с. а. 13 036 слов, а в Кодексе Безы - 13 904 слова) и в ряде мест существенно отличается от «александрийской» (варианты составляют примерно 3642 слова). Долгое время большинство ученых признавали вторичность «западной» версии по отношению к «александрийской» (в XIX в.- К. Тишендорф, Б. Весткотт и Ф. Хорт, в 1-й пол. XX в.- Ф. Кеньон, М. Дибелиус), на к-рой основываются все совр. |
| То же, что и у Тертуллиана , смешение канонических и неканонических книг Ветхого Завета с точки зрения их божественного происхождения и вдохновенности мы видим у Киприана Карфагенского , Климента Александрийского и Оригена . Ученик Тертуллиана , Киприан Карфагенский не довольствуется такими оборотами при цитации: как написано, ибо написано (эти формулы прилагаются наряду с другими формулами к книгам Премудрости Соломона 364 , Товита 365 , но из Премудрости Соломона 366 , из 1-й Маккавейской книги 367 , из Товита 368 , из Сираха 369 приводит и изъясняет места с предпосылкою таких выражений: Священное Писание, Божественное Писание учит, говорит, наставляет, убеждает, предостерегает. Не иначе можно понимать, как выражение убежденности Киприана Карфагенского в боговдохновенности и канонических книг Александрийского кодекса, его цитаты из них с выражениями: «Дух Святый говорит, учит, открывает, возвещает». В книге Премудрости по нему чрез Соломона Дух Святый учит о том, что те, которые угодили Богу, скорее отсюда исторгаются и быстрее освобождаются, дабы, оставаясь в этом мире долее, не были бы загрязнены от прикосновения к миру 370 . Дух же Святый показывает и возвещает чрез Соломона о награде, ожидающей праведников и мучеников 371 . В послании Иеремии Тот-же Дух Святый внушает чрез Иеремию, говоря: «в чувстве-же должно Тебе покланяться, Боже» 372 . Нередко, помимо Премудрости Соломона, и Сираха приводится и изъясняется, как изречения Соломона 373 . В качестве пророческих Киприан рассматривает места неканонических книг. Сюда относится уже упоминавшееся нами место Премудр. Сол. II, 12–21, приводимое Киприаном 374 среди других прорческих мест Ветхого Завета в доказательство праведности Того, Кого умертвили Иудеи, а также 36–38 ст. третьей главы книги пророка Варуха – Сей Бог наш, не вменится ин к Нему в доказательство того, что Христос есть Бог 375 . Без формул, указывающих на каноническое достоинство книги, приводятся у Киприана карфагенского и другие неканонические книги – 2 Макк., 2 Ездр. (под именем Ездры-же), неканонические прибавки к Даниилу. |
| Текст повествования о Сусанне на греческом языке сохранился в переводе LXX и Феодотиона. Ориген говорил, что существовало это повествование и в переводе Симмаха. В сирском гекзаплярном переводе встречают указания на то же. Но очень не много всех цитат из Симмаха и потому нельзя составить определенного мнения о его тексте. Несомненно же между текстом LXX и Феодотиона существует весьма значительная разность и в величине (текст Феод. обширнее) и в содержании (особ. 12–18:22–27:63–64 стт.), так что невозможно ее объяснить простым желанием Феодотиона «улучшить и исправить» текст LXX. В связи с решением вопроса об оригинальном тексте повествования решается и вопрос о происхождении этих разностей. По мнению защитников еврейско-арамейского оригинала, у Феодотиона был иной еврейско-арамейский список, по коему он «поправлял и дополнял» текст LXX, а по мнению защитников греческого оригинала, Феодотион пользовался «устным преданием» и по нему делал свои уклонения. Второе объяснение, кажется, мало правдоподобно; естественнее предполагать, что были греческие списки с существенными уклонениями взаимными, коими и воспользовался Феодотион, а как и отчего произошли эти уклонения в греческих списках, – неизвестно. Замечательно, что очень разнообразный текст повествования о Сусанне сохранился и в сирском переводе. Исследователи насчитывают четыре редакции этого перевода: 1) редакция Амвросианского кодекса сирогекзаплярного перевода, сделана с LXX; 2) первая редакция изданная в полиглотте Вальтона, составленная с Феодотиона; 3) вторая редакция, помещенная также у Вальтона, но очень отличная от всех других редакций, и греческих и сирских, повествования о Сусанне и наконец 4) отрывки перевода, изданные Де-Лагардом (Apocrypha Syriace). Очеввдно, повествование о Сусанне очень распространено было в древне-иудейском и христианском обществе и свободно разнообразилось, дополнялось и сокращалось переписчиками и корректорами… Латинский перевод древне-италийского вида, цитируемый Тертуллианом и Викторином, сохранился в незначительных отрывках и близок к переводу Феодотиона; перевод Иеронима составлен с Феодотиона. Древний (по Симеоновскому списку) и современный славянский и русский переводы составлены с Феодотиона и близки к александрийскому кодексу и Исихиевской рецензии. Подобно предыдущему отделу (13:24–90), и этот в книге Даниила занимает различное место. В списках Феодотиона по александрийскому кодексу он помещается перед первой главой книги Даниила, также и в Московском издании перевода LXX, в списке перевода LXX (Codex Chisianus), в ватиканском кодексе, Вульгате и наших славянском и русском переводах помещается в 13 главе книги Даниила. |
| б) Пробелы в Codex Alexandrinus восполняются текстом в кодексе Иерусалимском 1056 года (в котором и Διδαχ); этот кодекс содержит полный текст обоих Посланий. Но в текстуально-критическом отношении он не может оспаривать первенства у Александрийского кодекса и имеет пред последним только преимущество полноты. Кроме рукописей Греческого текста, в настоящее время известны три перевода – Сирийский, Латинский и Коптский. Древний и очень тщательный перевод обоих Посланий на Сирийский язык содержится в манускрипте (Нового Завета кроме Апокалипсиса) 1170 года (в библиотеке Кентерберийского Университета), издан в 1899-м году (R. L. Benslyand R. H. Kennett: The Epistlesofst. Clement to the Corinthians in Syriac, edited from the manuscript with notes. London, 1899). Латинский перевод Первого Послания найден в рукописи XI века в одной из Бельгийских библиотек; перевод является важным памятником вульгарного Латинского языка и по характеру очень близок Itala – он возник во II или. III веке, вероятно, в Риме. В основе его видят хороший Греческий текст, который передается с буквальною точностью; но он не тожествен ни с одним из известных Греческих текстов. Это обстоятельство придает переводу важное текстуально-критическое значение, которое некоторыми (например, Knopf‘oм, Dererste Klemensbrief. Leipzig, 1899) даже слишком преувеличивается (издан G. Morin’oм в Anecdota Maredsolana, vol II: S. Clementis Romani ad Corinthios epistulae versio latina antiquissima. Maredsoli, 1894). В 1908-м году опубликован Коптский перевод Первого Послания на основании рукописи, найденной в монастыре ПИенути (Шнуди) в Египте; рукопись написана на папирусе и относится к IV веку, следовательно, древнее Александрийского кодекса; по типу текста она стоит ближе к Греческому тексту, чем к другим переводам (С. Schmidt, Der erste Clemensbrief in altkoptischer Übersetzung. Leipzig, 1908 – в Texte und Unters. XXXII; 1). Таким образом, в отношении к текстуальным данным Первое Послание Климента находится в особо благоприятных условиях по сравнению с другими произведениями Древне-церковной письменности. III. 3. Содержание Послания |
| Но ясность эта покрылась туманом в предисловии к греческому изданию книги пр. Амоса. Здесь автор говорит уже о восстановлении не древнего вида греческого текста, по возможности дохристианского, но того, какой он имел в православной церкви и у православных – восточных отцов. «Главною целью нашего выбора, говорит он, служило желание указать чтение, принятое в письменности православно богословской» (стр. 2), «применительно к чтению его у отцов церкви и в кодексах, распространенных в православно-восточной церкви» (1 стр.). Эту цель трудно примирить с предыдущей. Текст IXX, употребляемый в православно богословской письменности и у отцов церкви, не предполагает необходимо понятия о его древности и первоначальности. Последнее нужно еще доказать. А доказать этого нельзя, так как достоверно известно, что текст св. отцов во многих случаях есть текст исправленный, а иногда и вновь переведенный. Не понятно также, почему автор думает восстановить древний текст при помощи главным образом восточных кодексов. По отношению к древности текста имеет значение не место происхождения и открытия кодексов, а главным образом древность последних. Все это понятно лишь при мысли, что автор имел своею задачей сделать специальную восточно-православную редакцию греческого текста, независимо от её первоначальности. По-видимому этой задаче соответствуют и употребляемые им критические приемы. В основу своего чтения г. Юнгеров полагает александрийский кодекс в его московском издании 1821 года, как наиболее близкий к святоотеческим чтениям и к нашему славянскому переводу стр. 2). Второстепенное, если не третьестепенное значение признает автор („не оставлял без внимания“) за замечательнейшим кодексом ватиканским и западными изданиями – комплютенским и альдинским (хотя, как известно, последними весьма много пользовались справщики нашей славянской библии). Этим самым автор отказался уже от мысли восстановить по возможности древнее издание греческого перевода, так как для всякого, знакомого с этими кодексами, не может быть теперь сомнения в большей близости александрийского кодекса к гекзапларному тексту, чем ватиканского. |
| На сирийский 1 Макк была переведена с греческого. Сир. перевод Пешитта следует скорее Лукиановой рецензии Септуагинты ( Lagarde. 1861), а др. сир. версия, названная по имени публикатора Чериановской, этой рецензии не учитывает ( Ceriani. 1876-1883. P. 592-615). Арм. переводы нач. V в., сделанные с LXX, существенных дополнений к основной версии не содержат. 2-4 Макк были написаны изначально на греческом. В 2 Макк - койнэ писателя, стремящегося к лит. выразительности и знакомого с греческой историографией; в 3 Макк - это своеобразный стилистический и жанровый эксперимент александрийского образца; в 4 Макк заметна полученная автором риторическая и философская школа. 2 Макк содержится в кодексах A и V. Для установления текста имеют значение нек-рые версии лат. перевода (Vulg X). Напр., в них сохранились выражения «из рода Бильги» вместо варианта «из колена Вениаминова» (2 Макк 3. 4) и «Аполлоний, сын Менесфея» вместо «Аполлоний» (2 Макк 4. 4). Арм. перевод близок к лат. традиции, а Пешитта содержит элементы пересказа ( Kappler, Hanhart. 1959. P. 11). 3 Макк содержится в A и V, дающих ряд предпочтительных чтений. Кроме того, целиком или частично 3 Макк дошла более чем в 2 десятках минускульных рукописей. Пересказы и дополнения сир. и арм. переводов проясняют смысл оригинального текста, но часто слишком свободно, чтобы помочь в установлении их греч. оригинала (см.: Hanhart. 1960. P. 7-14). 4 Макк содержится в S, A и V и в многочисленных минускулах; в V недостает значительной части текста (4 Макк 5. 11 - 12. 1). Древний сир. перевод следует тексту кодекса S, а не А (Д. Десилва предпочитает этот кодекс для 4 Макк всем остальным: DeSilva. The Sinaiticus Text. 2006); в Вульгате 4 Макк нет, но она присутствует в нек-рых рукописях со старолат. переводом Библии. Существуют также фрагменты коптского перевода ( Lucchesi. 1981. P. 302; i dem. 1983. P. 21-22; текст коптской 4 Макк отличается от греческого текста LXX (сокращения, дополнения, изменение содержания: напр., Елеазар предстает отцом 7 братьев-мучеников и мужем их матери)). В Оксфорде хранится средневековая (XI в.) рукопись груз. перевода ( Peeters. 1912. P. 312-312). |
| —260— количестве, но иногда и при полном почти отсутствии необходимых материалов. Добросовестный и непритязательный труд Swete’a прекрасно восполняет ощутительный недостаток в ручном, толковом и надежном издании текста LXX-mu, которое может быть особенно полезно для русского экзегета. Немецкие рецензенты упрекают Swete’a в том, что он заранее отказался от всяких критических операций; но мы в этом именно видим главное его достоинство. Для своего издания Swete избрали несколько самых замечательных кодексов, имеющих общепризнанный научный авторитет, именно – для 1-го тома: Sinaiticus, Alexandrinus (III, Holmes), Vaticanus (II, Holmes), Codex Cottonianus Geneseos (I, Holmes), Bodleianus Geneseos, Ambrosianus (VII, Holmes); для II-ro: Sinaiticus, Alexandrinus, Vaticanus, Epbraemi Syri rescriptus Parisiensis, Psalterium Turicense, Fragmenta papyracea Londincnsia. Один из них (Ватиканский) напечатан целиком, пробелы Ватиканского дополнены из Александрийского кодекса, под строкой напечатаны варианты из прочих поименованных выше кодексов. К обоими томами приложены Prolegomena, в которых точно, кратко и обстоятельно описаны издания и кодексы, даны главнейшая библиографические сведения касательно перевода LXX-mu и изъяснены приемы работы самого автора. С внешней стороны издание Swete’a превосходно. Die Entstehung des Alttestamentlichen Kanons. Historisch Kritische Untersuchung von Dr. G. Wildeboer, ord. Professor der Theologie zu Groningen. Gotha. 1891. Небольшое по объему исследование голландского ученого (XII+160 стр. в немецком переводе) по основными воззрениями на историю ветхозаветного канона не содержит ничего существенно нового и оригинального: оно заслуживает внимания как тщательно составленный, ясно и сжато изложенный свод тех результатов, которые выработаны представителями критического направления в области ветхозаветной библейской науки, как подробный конспект по данному вопросу, снабженный всеми необходимыми библиографическими указаниями. —261— После общих понятий о частях ветхозаветного канона, автор дает подробный анализ исторических свидетельств о нем (а) свидетельства Ветхого Завета, в) – греческих памятников иудейской письменности, с) – Нового Завета, д) – иудейской литературы, главным образом Талмуда, е) – отцов церкви), устанавливает понятие о каноне, насколько оно выразилось в суждениях и практике представителей иудейской синагоги, хранительницы священных книг, затем излагает историю соединения книг в канон (а)канонизация «закона», в) – «пророков» и с) «писаний» и заключение канона), указывая главные стадии в процессе образования канона и религиозно-исторические мотивы, под влиянием которых он начался, продолжался и закончился. Нередко Wildeboer дает меткие исторические замечания, делает тонкие критические наблюдения по различным частным пунктам исследуемого вопроса; некоторые и из общих его выводов с пользою могли бы быт усвоены библейскою богословскою наукою. |
| —169— жены с достаточною полнотой. Излагая содержание сочинений Авраамия, автор входит в излишние подробности, а самое изложение делает большею частью собственными словами, что по местам оказывается весьма неудобным. В последней главе, говоря об отношении Авраамия к другим расколоучителям, автор сличает, даже в мелочах, сочинение его с сочинениями Аввакума, диакона Федора, Лазаря, Никиты… Труд не легкий и кропотливый, но не представляющий существенной важности. Вообще, автор положил в сочинение много старания и труда; к сожалению изложение не отличается ни правильностью, ни ясностью, – автор не свободно владеет пером». 36. Отзыв доцента А. Жданова о сочинении Ивана Тюрнина: «Книга пророка Софонии». «Исследование г. Тюрнина – «Книга пр. Софонии (V+LXIX+343) – состоит из двух, обычных в библиографических трудах, частей: 1) введения и 2) толкования. Во «введении», кратком по свойству предмета, но достаточно полном по содержанию, даны сведения о личности пророка, времени происхождения, плане и разделении книги, сделана отчетливая характеристика современного пророку религиозно-нравственного состояния иудейского народа и указаны главные отличительные особенности идейного содержания книги. Истолковательная часть труда представляет, и по справедливости, главный предмет, на который было направлено внимание автора. В основу толкования автор, не отступая пред теми затруднениями, которые представляет вавилонская пунктуация, положил еврейский текст кодекса, известного под названием Codex Babylonicus Petropolitanus. Этот текст внимательно сравнивается с переводами отчасти на основании лучших изданий и пособий (указаны в начале исследования), отчасти на основании личного ознакомления автора с текстом LXX в творениях Св. Кирилла Александрийского , Федора Мопсуетского, бл. Иеронима. В результате критико-текстуальной работы иногда предлагаются поправки масоретского textus receptus. Правда, в большинстве случаев автор уже находил проекты изменения текста в тех пособиях, которыми он пользовался; но и здесь должно поставить ему в заслугу то, что он осторожно и осмотрительно выбрал лучшее, отбросил всякие произвольные догадки и не увлекся игрой ученого остроумия, отличающей труды, напр., Гит- |
|
|
