| Имя героя, который целую неделю, находясь в тылу врага, наводил на цель наши самолеты, а затем вызвал огонь на себя - Александр Прохоренко. Он уроженец небольшого села Городки на Оренбуржье. Александр являлся выпускником Военной академии противовоздушной обороны ВС РФ им. Маршала Советского Союза А.М. Василевского. На родине у 25-летнего русского офицера остались родители и молодая жена Екатерина, которая ждет ребенка. В семье Александра было немало военных, его брат также заканчивает военное училище. Александр с детства мечтал стать офицером. Школу закончил с серебряной медалью, Академию - с золотой. Обычный русский парень из обычной русской крестьянской семьи. Можно не сомневаться, что Александр, как многие из нас в детстве и юности, смотрел фильм «Офицеры» и выбрал для себя профессию – Родину защищать. Александра все любили. «Выполнение задачи поставил выше своей жизни – в этом весь Саша, — говорят друзья. – Для нас был — Проха, сильный духом, порядочный, незлобливый. Кажется, совсем недавно гуляли на их свадьбе с Катей. А прошло уже полтора года. Вы понятия не имеете, как он был счастлив! Екатерину свою он любил до безумия». Русский офицер Александр Прохоренко отдал свою жизнь, защищая не только Россию на дальних рубежах, но и всю человеческую цивилизацию от «чумы XXI века» - террористов-изуверов из ИГИЛ. Можно не сомневаться, что в семье Александра были те, кто сражался в годы Великой Отечественной войны, защищая Родину и спасая мир от нацизма - «чумы ХХ века»... Несмотря на русофобские кампании в западных СМИ, во всем мире нормальные люди сумели оценить подвиг русского офицера. Французская семья передала награды своего отца, сражавшегося во Второй мировой с нацистами, в том числе Орден Почетного Легиона - высшую награду Франции. В итальянском городе Вальи-Сотто открыли мраморный памятник Александру Прохоренко, в английской прессе его назвали «Русским Рэмбо». Не какой-то мифический голливудский рэмбо, а простой улыбчивый русский парень. На литературе, посвященной героям Великой Отечественной, на подвиге отцов воспитывались и герои Новороссии. На Саур-могиле отбивали упорные атаки карателей киевской хунты последние двадцать бойцов-ополченцев во главе с командиром с позывным «Медведь». «Медведь», Олег Гришин, ветеран-афганец, кавалер орденов Боевого Красного Знамени и Красной Звезды. Когда стало ясно, что не удастся удержать Саур-могилу, «Медведь» и его бойцы вызвали огонь на себя. И снаряды сметали карателей с легендарной горы. Олег Гришин погиб, но Саур-могилу отстояли. Погибшие в боях за курган герои-ополченцы похоронены на Саур-могиле рядом со знаменитым монументом-памятником героям Великой Отечественной войны. |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 47 голосов: 4.3 из 5) Глава VII. Прибытие в Могилев «Мог ли я, никому не известный сельский священник, думать когда-нибудь, что увижу Царя Батюшку», – сказал мне на другой день о. Александр. «И не только Царя, но и Наследника увидите; и даже, может быть, через несколько часов, на вокзале; ибо, наверное, и Государь, и Цесаревич выйдут, вместе с крестным ходом, навстречу Царице Небесной», – ответил я. «Спаси их Матерь Божия», – сказал священник Яковлев и перекрестился. «А заметили Вы, батюшка, что Царица Небесная прибывает в Ставку как раз к самому дню Тезоименитства Наследника-Цесаревича… Сегодня ведь 4-ое октября, а завтра 5-ое». «Да, да, – живо отозвался о. Александр, – значит, крестный ход придет в собор к началу всенощной… Лишь бы только поезд не опоздал»… «Это ничего, если и опоздает: без Царя всенощной не начнут, да и начинать будет некому, потому что и протопресвитер, и прочее духовенство пойдут с крестным ходом», – ответил я. «Пожалуй, что и так», – согласился о. Александр. Поезд уже приближался к Могилеву. До сих пор, проезжая огромные пространства, мы не замечали никаких признаков войны, точно ее и не было вовсе. Но, по мере приближения к Ставке, нам все чаще и чаше попадались транспортные поезда, эшелоны войск, двигавшиеся по направлению к Ставке и обратно. Ближайшие к Могилеву станции также отражали картину военного времени, на перроне, кроме серых шинелей, никого не было. Священник Яковлев и я, оба несколько взволнованные, высматривали из окна вагона, рассчитывая увидеть на перроне Государя, Наследника и духовенство, с протопресвитером Шавельским во главе. «Хоругвей что-то не видать», – сказал о. Александр. «Крестный ход ожидает, верно, на площади, перед вокзалом», – ответил я. Постепенно замедляя ход, поезд грузно остановился у перрона. Наш вагон-салон был прицеплен к последнему вагону и находился в конце поезда… Мы не выходили из него, ожидая, что кто-нибудь выйдет навстречу святыне. Прошло, однако, несколько минут томительного ожидания, а к нам никто не приходил… Никого не было и на станции: военные, в походной форме, лениво прохаживались по перрону взад и вперед, очевидно даже не зная о прибытии святыни… |
| #lx_706553 #lx_706553 .lx_home_button #lx_706553 .lx_home_button svg #lx_706553 .lx_home_button svg path #lx_706553 .lx_home_button:hover #lx_706553 #lx_706553 .lx_close_button #lx_706553 .lx_close_button .lx_close_button_text #lx_706553 .lx_no_click #lx_706553[data-height="" ] .lx_close_button #ya-site-form0 .ya-site-suggest#ya-site-form0 .ya-site-suggest-popup#ya-site-form0 .ya-site-suggest__opera-gap#ya-site-form0 .ya-site-suggest-list#ya-site-form0 .ya-site-suggest__iframe#ya-site-form0 .ya-site-suggest-items#ya-site-form0 .ya-site-suggest-items li#ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem#ya-site-form0 a.ya-site-suggest-elem:link,#ya-site-form0 a.ya-site-suggest-elem:visitedhtml body #ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem-link,html body #ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem:link#ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem:hover,html body #ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem_state_hover#ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem_nav:hover,#ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem_nav .ya-site-suggest__link#ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem_translate .ya-site-suggest__link#ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem .ya-site-suggest__info#ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem_selected#ya-site-form0 .ya-site-suggest__fact#ya-site-form0 .ya-site-suggest__highlight Закрыть Александр Проханов: Евреи должны приносить к могиле Сталина благодарственные венки О требовании Боруха Горина к Ольге Васильевой прояснить ее отношение к сталинизму Александр Проханов 15:49 23.08.2016 2924 Время на чтение 4 минуты Федерация еврейских общин России (ФЕОР) потребовала от нового министра образования Ольги Васильевой прояснить ее отношение к эпохе Сталина, сообщает г азета «Завтра» . Как заявил глава департамента общественных связей ФЕОР Борух Горин, «очень важно для нового министра разъяснить свою позицию и не оставить места для двусмысленности, потому что это важный не только для образования России, но и вообще для будущего страны вопрос», сказал он. Горин пояснил, что после назначения нового министра повсеместно начали использоваться «какие-то вырванные из контекста цитаты», которые «не добавляют оптимизма» относительно личности нового министра. |
| И тут Гриша своим звонким детским голоском неожиданно даже для отца Александра закричал: - Тётя Катерина! Тётенька Катя! Остановись! Господом Богом нашим Иисусом Христом тебя прошу! И... о чудо! Внезапная вспышка света, широкая мужская фигура исчезает, и вконец испуганная, рыдающая Катерина подбегает к возочку отца Александра. Увидев его и Гришу, она падает в ноги мальчику и священнику. Бледная, со следами смертельной белизны в лице, она целует Гришу, целует руки батюшки Александра и не может вымолвить ни слова. Её только бьёт дрожь и содрогает икота от нервных спазматических рыданий. Вот такую они и привозят её домой. Матушка Надежда оказала ей первую помощь, и наконец пришедшая в себя женщина рассказала: - Я уже с неделю или чуть больше стала замечать: стоит только свечереть, как к Семёновой могиле подходит этот мужик. Такой вежливый, участливый. Меня всё утешает и как-то мудрёно говорит, а мне вроде и легче становится. Я последние дни стала даже ждать, что он подойдёт. Сегодня он пришёл опять и всё говорил, говорил... Я чувствую, темнеет уже, пора возвращаться, и вдруг слышу его слова: «Ну, пора, Катерина, пойдём». И я как неживая, послушная ему, иду, куда он ведёт, хотя чувствую, что вроде совсем из города выходим, да и ноги не идут, а воли моей нет! И только думаю: имя-то моё откуда он знает? Мы уже к болоту подошли. Огней городских не видно... А он всё говорит и говорит, и я иду за ним как по приказу. И тут крик Гришеньки! Его ангельский голосок: «Тётя Катерина! Ради Господа нашего Иисуса Христа, остановись!» Как только он прокричал Имя Господа, этот мой спутник вдруг остановился как вкопанный, что-то сверкнуло и... его разорвало! И дух такой зловонный пошёл. Она вновь содрогается от воспоминаний. Сильно переболев, Катерина, по молитвам всей семьи Пономарёвых, пришла в себя. Она осознала, что, заведи её бес в болотные дебри, погибла бы её христианская душа, если бы не бесконечная милость Господа, вложившего в ум, сердце и уста маленького мальчика её спасение. Как поддалась она на бесовские уловки? Вместо того чтобы молиться в храме за упокой души мужа, заказать сорокоуст и читать Псалтирь, она лежала в каком-то отупении на его могиле и чуть не стала лёгкой добычей дьявола. Спас её Гриша, её любимец, сынок протоиерея Александра Пономарёва, мальчик, которому Господь определил многое совершить в жизни. |
| И тут Гриша своим звонким детским голосом неожиданно даже для отца Александра закричал: — Тетя Катерина! Тетенька Катя! Остановись! Господом Богом нашим Иисусом Христом тебя прошу! И… о чудо! Внезапная вспышка света, широкая мужская фигура исчезает, и вконец испуганная, рыдающая Катерина подбегает к возочку отца Александра. Увидев его и Гришу, она падает в ноги мальчику и священнику. Бледная, со следами смертельной белизны в лице, она целует Гришу, целует руки батюшки Александра и не может вымолвить ни слова. Ее только бьет дрожь и содрогает икота от нервных спазматических рыданий. Вот такую они и привозят ее домой. Матушка Надежда оказала ей первую помощь, и наконец пришедшая в себя женщина рассказала: — Я уже с неделю или чуть больше стала замечать: стоит только свечереть, как к Семеновой могиле подходит этот мужик. Такой вежливый, участливый. Меня все утешает и как-то мудрено говорит, а мне вроде и легче становится… Я последние дни стала даже ждать, что он подойдет. Сегодня он опять пришел. И все говорил, говорил… Я чувствую, темнеет уже, пора возвращаться и вдруг слышу его слова: «Ну, пора, Катерина, пойдем». И я, как неживая, послушная ему, иду, куда он ведет, хотя чувствую, что вроде совсем из города выходим, да и ноги не идут, а воли моей нет! И только думаю: имя-то мое откуда он знает? А мы уже к болоту подошли. Огней городских не видно… А он все только говорит и говорит, и я иду за ним, как по приказу. И тут крик Гришеньки! Его ангельский голосок: «Тетя Катерина! Ради Господа нашего Иисуса Христа, остановись!» Как он только прокричал имя Господа, этот мой спутник вдруг остановился, как вкопанный, что-то сверкнуло и… его разорвало! И дух такой зловонный пошел. Она вновь содрогается от воспоминаний. Сильно переболев, Катерина, по молитвам всей семьи Пономаревых, пришла в себя. Она осознала, что заведи ее бес в болотные дебри, то погибла бы ее христианская душа, если бы не бесконечная милость Господа, вложившего в ум, сердце и уста маленького мальчика ее спасение. Как поддалась она на бесовские уловки? Вместо того, чтобы молиться в храме за упокой души мужа, заказать сорокоуст и читать псалтирь, она лежала в каком-то отупении на его могиле и чуть не стала легкой добычей дьявола. Спас ее Гриша, ее любимец, сынок протоиерея Александра Пономарева, мальчик, которому Господь определил совершить многое в жизни. |
| Имеется в виду Александр Николаевич, будущий император Aлekcahдp II. Имеется в виду Александр Николаевич, будущий император Aлekcahдp II. Паскевич Иван Федорович (1782–1856), князь Варшавский, граф Эриванский — генерал-фельдмаршал, прославившийся в Персидской кампании 1826–1827 гг., в Турецкой кампании 1828–1829 гг., Польской кампании 1831 г. Паскевич Иван Федорович (1782–1856), князь Варшавский, граф Эриванский — генерал-фельдмаршал, прославившийся в Персидской кампании 1826–1827 гг., в Турецкой кампании 1828–1829 гг., Польской кампании 1831 г. В Коренной Рождественской пустыни недалеко от Курска, рядом с монастырем, проходила ежегодная (сентябрьская) ярмарка, оборот которой в описываемые времена достигал 7 миллионов рублей. В Коренной Рождественской пустыни недалеко от Курска, рядом с монастырем, проходила ежегодная (сентябрьская) ярмарка, оборот которой в описываемые времена достигал 7 миллионов рублей. Маркитант — мелочной торговец, сопровождающий войска. Маркитант — мелочной торговец, сопровождающий войска. Современное название города — Могилев-Подольский. Современное название города — Могилев-Подольский. Баташаны — ныне г. Ботошаны на северо-востоке Румынии. Баташаны — ныне г. Ботошаны на северо-востоке Румынии. На этой территории общины старообрядцев появились в 1720х гг. На этой территории общины старообрядцев появились в 1720х гг. Это хлеб, приготовляемый из кукурузы, на вкус довольно неприятный. Это хлеб, приготовляемый из кукурузы, на вкус довольно неприятный. Черновии, (ныне Черновцы) на реке Прут, главный город Буковины. В описываемые времена входил в состав Австро-Венгрии. Черновии, (ныне Черновцы) на реке Прут, главный город Буковины. В описываемые времена входил в состав Австро-Венгрии. Приказ общественного призрения — учреждение, образованное в 1772 г. Ekamepuhoй II для заведования народными школами, сиротскими домами, богадельнями, работными и смирительными домами. Приказ общественного призрения — учреждение, образованное в 1772 г. Ekamepuhoй II для заведования народными школами, сиротскими домами, богадельнями, работными и смирительными домами. |
| «По указу Его Императорского Величества, Святейший Правительствующий Синод слушали: предложенный Г. Товарищем Синодального Обер-Прокурора, от 11-го сего июня за 1238, журнал Учебного Комитета, 280, о назначении в состав новообразуемых курсов духовных академий воспитанников, окончивших учение в духовных семинариях. Приказали: Рассмотрев означенный журнал, Святейший Синод определяет: 1) разрешить Советам духовных академий вызвать в текущем году к подлежащему сроку из числа 132 семинарских воспитанников, рекомендованных местными епархиальными и семинарскими начальствами, в состав новых в академиях курсов 78 воспитанников, окончивших курс семинарского учения, из них: а) в С.-Петербургскую академию – 20, по одному воспитаннику из семинарий: Витебской, Владимирской, Вологодской, Волынской, Костромской, Курской, Литовской, Минской, Могилевской, Подольской, Полтавской, Псковской, Рязанской, Саратовской, Смоленской, Тамбовской, Тверской, Тифлисской и двоих из Новгородской; б) в Киевскую академию – 20, по одному воспитаннику из семинарий: Волынской, Воронежской, Донской, Костромской, Минской, Могилевской, Нижегородской, Одесской, Орловской, Подольской, Полтавской, Самарской, Таврической, Харьковской, Черниговской, двоих из Ярославской и троих из Киевской; в) в Московскую академию – 20, по одному воспитаннику из семинарий: Владимирской, Волынской, Донской, Екатеринославской, Одесской, Орловской, Полтавской, Таврической, Тамбовской, Харьковской, Черниговской, Ярославской и по два из Московской, Рязанской, Тверской и Тульской, и г) в Казанскую академию –18, по одному воспитаннику из семинарий: Астраханской, Владимирской, Воронежской, Казанской, Костромской, Курской, Московской, Нижегородской, Пермской, Рязанской, Самарской, Симбирской, Тамбовской, Тобольской, Томской, Уфимской и двоих из Александровской миссионерской; 2) остальные затем казеннокоштные вакансии на первом курсе академий предоставить лучшим из имеющих явиться к приемным испытаниям в качестве волонтеров; 3) поручить Советам духовных академий, по окончании приемных испытаний в академиях, представить Святейшему Синоду сведения, требующиеся Синодальным опре- |
| Вырывание трупов из могил было самым позорным, хотя и нередким способом наказания, употреблявшимся в древности над лицами уже погребенными. Тревожить кости мертвого и в могиле – на это решались только в случаях крайнего негодования и мести. Известный диктатор Сулла приказал вырыть кости Мария и бросить их в реку, но, как бы спохватившись, что сделал такое страшное оскорбление памяти человека, перед смертью обязал приближенных сжечь себя, опасаясь, чтобы не повторилась и с ним когда-нибудь та же история, что и с костями Мария. Периандр, тиран коринфский (628–584 до РХ), опасаясь той же участи, нередкой для тиранов после их смерти, решился погубить множество жертв, чтобы спасти себя от этого неминуемого позора. По рассказу Диогена Лаортского, он решился для этой цели на следующую меру: он приказал двум юношам в глубокую полночь выйти на дорогу и убить первого попавшегося им путника и тайно от всех похоронить; против этих двух он выслал еще четырех, которым дал приказание поступить так же с оставшимися двумя; против этих четверых выслал новых, все повышая число убийц; в заключение явился между другими путниками и сам тиран, был также убит, и его могила во множестве других не была узнана. За достоверность этого рассказа, разумеется, нельзя ручаться, но он показывает, что страх быть лишенным погребения и потревоженным в могиле превосходил самый страх смерти и вызывал опасавшегося этой участи на самые отчаянные решения. Римское законодательство со своей стороны выразило это уважение к неприкосновенности могильного покоя, наложив строгие наказания на тех, которые из видов корысти или по другим каким причинам отваживались на расхищение могил и разрытие трупов. Последнее преступление судилось по уголовным законам и подвергало виновных смертной казни или ссылке при смягчающих обстоятельствах. Христианство поставило почитание умерших на более прочном и широком основании, очистив и освободив античное представление о погребении, как о необходимом долге в отношении к усопшим, от мифологической оболочки, от грубой формы народного понимания. Если древний грек облекал идею о связи между душой и телом в мифологическую картину и заставлял тень Патрокла или Эльпенора молить о погребении своего тела, христианство, отбросив эту символическую оболочку, прямо высказало мысль о необходимости уважения к телу, как органу бессмертной души, и в некотором отношении было право, называя греческое представление пустым и сказочным. Для души в ее отрешенности от тела было все равно, как бы ни относились к покинутой ею оболочке. Эта мысль высказывалась очень ясно блаженным Августином в опровержение мифических представлений греков. «Какая странность! – говорил он, – душа нуждается в исполнении долга относительно своего тела, как будто она что-то уносит отсюда в тот мир! Еще страннее, когда считают лишение погребения за оскорбление души». |
| По каким-то семейным преданиям, она боялась пожаров и считала это предвещанием недобрым. Во время продолжительной ее болезни у них загорелась баня. Пожар был потушен, но впечатление осталось. Потом в ее комнате загорелся абажур на свечке, тут она окружающим сказала: «Видно, скоро конец». За несколько дней до кончины она узнала, что Н. Д. Фонвизина родила сына, и с сердечным чувством воскликнула: «Я знаю дом, где теперь радуются, но есть дом, где скоро будут плакать!» Так и сбылось. В одном только покойница ошиблась, плакал не один дом, а все друзья, которые любили и уважали ее. Не знаю, что сказалось, знаю только, что молвить слово об Александре Григорьевне – для меня истинное наслаждение. Воспоминание по ней светло во всех отношениях. В 1849 году я был в Петровском; подъезжая к заводу, увидел лампадку, которая мне светила среди туманной ночи. Этот огонек всегда горит в часовне над ее могилой; я помолился на ее могиле. Тут же узнал от Горбачевского, поселившегося на старом нашем пепелище, что, гуляя однажды на кладбищенской горе, он видит человека, молящегося на ее могиле. Подходит и знакомится с генералом Черкасовым. Черкасов говорит ему, что счастлив, что имел возможность преклонить колени перед могилой, где покоится прах женщины, которой он давно в душе поклоняется, слыша о ней столько доброго по всему Забайкалью. Вот уже с лишком 20 лет, что светится память нашей первомученицы! Там ей хорошо! 155. Е. И. Якушкину [Ялуторовск], 31 декабря, пятница, 1854 г. Два слова письменных в дополнение к письму вашего соименника, дорогой фотограф, в ответ на ваши строки от 18 декабря… О кончине Вольфа – вы, верно, это уже знаете от Ж. Адамовны, к которой писали из Тобольска. Он страдал жестоко пять месяцев. Горячка тифозная, а потом вода в груди. Смерть была успокоением, которого он сам желал, зная, что нет выздоровления. Редеют наши ряды. Как быть. Грустно переживать друзей, но часовой не должен сходить с своего поста, пока нет смены… 28 – го, день рождения Ивана Дмитриевича, мы праздновали, по обычаю, у Александры Васильевны… |
| Вырубова (Танеева) Анна Александровна (14.7.1884–20.07.1964) – фрейлина и ближайшая подруга императрицы Александры Феодоровны. После революции приняла монашеский постриг с именем Мария, скончалась в Гельсингфорсе (Финляндия). Автор мемуаров. – 276, 277 Вязигин Андрей Сергеевич (15.10.1867–05.1919) – писатель и политический деятель, профессор. Депутат III Гос. Думы от Харьковской губ., председатель фракции правых. Окончил Харьковский университет, где был профессором по кафедре всеобщей истории, с 1898 г. – магистр всеобщей истории, член «Союза русского народа». В Думе выступал против «посягательства Думы» на права монарха, был против принятия законопроекта о переходе из одного вероисповедания в другое, за укрепление религиозного образования, в 1902–1914 гг. – редактор журнала «Мирный труд». Научные работы по истории папства в XI в. и др. Выступал как сторонник сочетания сильной самодержавной власти с децентрализацией и развитием местного управления на сословном основании. См. библ. – 343, 344 Гальвас Генрих Генрихович (1853–?) – землевладелец. Депутат III Гос. Думы от Таврической губ., окт. Поселянин-колонист Перекопского уезда. Окончил четырехклассное русско-немецкое училище. Член перекопской уездной земской управы. Член церковного совета в Нейманском приходе. Редактор журнала «Мирный труд». – 322 Ганжулевич Евгений Яковлевич (1862–?) – священник. Депутат III Гос. Думы от Волынской губ., нац., прав. Окончил в 1883 г. Волынскую духовную семинарию. Служил священником с. Денеши Житомирского уезда. – 99, 319, 344, 352 Гарусевич Ян Семенович (1863–?) – поляк, потомственный дворянин, уездный врач. Депутат I, II, III и IV Гос. Дум от Ломжинской губ., народный демократ, польское коло. В 1888 г. окончил медицинский факультет Варшавского университета. Член многих благотворительных и сельскохозяйственных обществ. Сотрудник местных газет. – 206, 334, 351 Гашкевич Михаил Иванович (1865–?) – священник. Депутат II Гос. Думы от Могилевской губ., к.-д. После окончания в 1890 г. Могилевской духовной семинарии был учителем, затем 6 лет преподавал в Мстиславском духовном училище. В1890–1893 гг. служил в Кишиневе. В 1899 г. был рукоположен во иерея. – 319, 352 |
|
|
