| А в 1483 году великий князь Иван III велел построить в монастыре новую церковь с двумя престолами – Благовещенским и св. Алексия, - куда с благоговением перенесли его святые мощи. В соборном же храме Благовещенский придел был тогда упразднен. Те времена ознаменовали выдающимися событиями историю Чудова монастыря. В 1441 году в него заточили московского митрополита Исидора, грека по происхождению, подписавшего печально знаменитую Флорентийскую унию с католичеством 1439 года. Как известно, именно в заключении этой унии православные мыслители видели глубинную причину падения Византийской империи, последовавшего в 1453 году. А Исидор, поставивший свою подпись от лица Русской Православной Церкви, вернулся в Москву, неся впереди латинский крест, а на богослужении в Успенском соборе помянул на ектенье папу Римского Евгения. Разгневанный великий князь московский, Василий II назвал его «латинским прелестником» и заточил предателя в Чудов монастырь. Вскоре Исидор сбежал оттуда в Рим, где и умер в 1462 году, а князь даже не стал «за сим лжепастырем» снаряжать погоню. Это был последний иноземец в чине митрополита Москвы – после него сразу же был назначен русский митрополит, святитель Иона. А в 1504 году во время великого строительства в Кремле был заново перестроен и соборный храм Чудова монастыря. Возможно, что и над ним трудились те же самые итальянские мастера, возводившие Кремль – архитектурные приемы давали основание предполагать его зодчим самого Алевиза Нового, автора Архангельского собора. В престольный праздник 1504 года новоустроенный соборный храм был торжественно освящен и впоследствии еще не раз обновлялся. Великая княгиня Елена Глинская устроила для мощей святителя серебряную раку и вместе со своим пятилетним сыном Иоанном, митрополитом и архиереями слезно молилась ему в февральский праздник памяти св. Алексия. Дело в том, что ее покойный супруг, великий князь Василий III истово молился у гробниц святителя Алексия в Чудовом монастыре и святителя Петра в Успенском соборе о даровании ему долгожданного наследника – ведь за двадцатилетнее супружество с первой женой, Соломонией Сабуровой у него не было потомства. И когда от второго брака с Еленой Глинской у московского государя родился первенец, будущий Иван Грозный, то великий князь «радостную душою обеты сердца исполнял». Он соорудил две раки – для мощей святителя Петра золотую, а св. Алексию – серебряную, но готовы они были только спустя два года после его смерти, в 1535 году. |
| 907 ...король присылался ... не восхотла латыньства ради. – Известие ο католических монархах, сватавших Софию, очевидно, не соответствовало действительности. Легенда эта содержится и в великокняжеском летописании, но, судя по западным источникам, «латыньство» женихов не могло смущать невесту – она сама была католичкой. 908 ...великую Софию в мизгить учини, юже създа Устиянъ великий царь. – Храм св. Софии в Константинополе построен в VI в. императором Юстинианом, Мехмедом II превращен в мечеть. 909 Князь же венецйскый ... веллъ проводити до Орды. – Β 1464–1479 гг. шла неудачная для Венеции война с Турцией, в которой союзником республики выступал Узун-Хассан Персидский. Вольпе предложил наладить отношения и с ханом Большой Орды Ахматом. Решение об отправке посла было принято 2 апреля 1471 г. при доже Христофоре Мауро, в ноябре того же года его сменил Николло Троно, упоминающийся в великокняжеском летописании. 910 ...и посла того отпусти Тривизана ... и повел его всадити в тюрьму. – Секретарь венецианского Сената посол Джованни Баттиста Тривизано пытался проехать в Орду под видом купца, чтобы не платить «поминокъ», однако был разоблачен. Дело Тривизано упоминает и великокняжеское летописание (начало этой истории см. в Повести ο походе на Новгород). Произошло это, согласно Московскому своду, после приезда Софии; вместе с Тривизано был арестован и «Иоаннъ Фрязинъ», отказавшийся в Италии от православия. Β комментируемом своде арест Тривизано отнесен ко времени до приезда Софии. Венецианский сенат в письмах Ивану III (1473 г.) возлагал всю вину на делла Вольпе, «опутавшего посла». Оба были арестованы тогда, когда папский легат рассказал об истинной цели приезда Тривизано, но сам посол еще до этого находился в Москве «полузахваченным» (см.: Cornet E. Le Guerre dei Veneti nell’ Asia. 1470–1481. Vienne, 1857. 77:85). 911 ...посла князь великий боярина своего Федора Давыдовича противу, и повел, крыжь у легатоса отнявши ... а Фрязина поимати... – Федор Давыдович Стародубский-Пестрый, московский воевода, руководивший походом на Новгород и на Пермь. Арест Фрязина – делла Вольпе упоминается тут в рассказе ο приезде «легатоса» (папского нунция Антонио Бонумбре), а в великокняжеском своде об этом говорится после известия ο свадьбе Ивана III и Софии. |
| „На основании сего договора, – продолжает Фрязин, – 30 марта 1903 г. кн. Д. Д. Оболенским через ген. адъютанта гр. A. В. Олсуфьева была подана всеподданнейшая просьба о снятии запрета и печати с алтарей в храмах на Рогожском кладбище. Всеподданнейшая просьба кн. Д. Д. Оболенского, – сообщает Фрязин, – принята была Государем Императором благосклонно; на место немедленно были посланы и гр. Шереметев, и гр. Олсуфьев, – началось исследование причин закрытия алтарей». Далее, как говорит Фрязин, и министр В. К. Плеве «выразил желание познакомиться с выборным старообрядческого общества. Знакомство состоялось в «Национальной» гостинице. О беседе с министром члены депутации передавали Фрязину следующее. Он встретил их словом: „Что, это, господа, начали вы хлопоты помимо меня. Я, кажется, с вами не ссорился». Тем не менее, – передает Фрязин, – решено было: „Так как хлопоты начаты лично у Государя Императора помимо министра и сделан уже расход, да и министр не вечен», то хлопоты будут продолжаться в прежнем направлении. 14 ноября 1904 года, по словам Фрязина, кн. Оболенским было отправлено по этому поводу письмо новому министру внутренних дел кн. Святополк-Мирскому следующего содержания: «Вращаясь часто в среде лиц народа, старообрядцев, – писал, между прочим, кн. Оболенский, – я убедился, какая эта сила, как важно именно в данное время иметь правительству эту силу за себя, тем более, что очень легко... Я имел по этому поводу свидание с бывшим министром внутренних дел В. К. Плеве и разговор; министр высказал желание, чтобы почва была подготовлена и разработана в печати, в повременных изданиях. Но когда я написал статью, вполне невинную, о старообрядцах и отдал ее «Новому Времени», где я сотрудничаю, то получился от главного управления по делам печати „ответ», что старообрядцы – темная масса, которая никакого поощрения не заслуживает, и статья моя, конечно, не была пропущена. Я – человек не служащий и независимых убеждений, но если я пишу Государю, меня присяга обязывает к тому, т. е. и, не имея мундира какого-либо ведомства, служить Царю и отечеству». |
| Таким образом возникает изящное постмодернистское объяснение, почему в магазинах продают только мороженое мясо. И Джуди же всему этому верит: она ведь ничего не знает о России. А Лёнечка не унимается: « а какие у нас коты в кафтанах рытого бархата с медными пуговицами, а какие козлы — знала бы ты — политически грамотные, опрятные, с твёрдой гражданской позицией, в стальных очках! А наши пауки, а мухи — весёлые, в красных сапожках, с пряниками под мышкой, — скажи, Спиридонов! Выше голову, Спиридонов, пьём за паука!» Не обошлось и без «Мухи-цокотухи», естественно. Однако рассказчице не до того, тем более что она довольно критически относится к Лёнечке. У неё свои планы на жизнь — выйти замуж, перевезти к себе маму из Фрязина, поменяться на однокомнатную квартиру. Она рассуждает, как правильно выбирать мужа… При всей демонстративной пародийности, рассказчица отчасти напоминает и саму Татьяну Толстую, тут всё непросто. «Лёнечка купил Джуди для научного развлечения белых мышей и белого же, мужского пола, кота: будучи убеждённым пацифистом, Ленечка навязывал коту свои взгляды, разработал систему просветительных лекций и проводил практические семинары по воздержанию от мышеедения». Кстати, это со временем будет иметь свои последствия. Рассказывается, между прочим, о путях, которыми двигалась тогдашняя интеллигенция. « поспешно переоделись в чужие шкуры: прилаживали рога и хвосты у осколков зеркал, натягивали перчатки с когтями, и теперь уже не отодрать бутафорскую, мёртвую шерсть». Это метафора: речь идёт о выборе конформистских путей, когда человек ради карьеры выбирает роль зверскую, в каком-то смысле даже людоедскую. Используется материализованная метафора, представляющая дело так, будто люди и в самом деле физически преображаются. Кто-то эмигрирует, кто-то, затаившись, хочет дождаться лучших времён, а когда эти времена наконец наступают, вытаскивает на свет нечто устаревшее и замшелое. Все пути и все социальные ниши этой мутноватой эпохи описываются как отнюдь не радостные. |
| — Но кому? Где взять старосту? — спрашивал отец Аркадий и вдруг обратился ко мне. — Матушка! Возьмите на себя эту должность! Как гром среди ясного дня прозвучали надо мной слова милого, кроткого отца Аркадия. Я ахнула и засмеялась, муж махнул на меня рукой: «Куда ей!». — Батюшка, — обратилась я к отцу Аркадию, — я всей душой сочувствую Вам. Мы найдем старосту для храма, у меня есть на примете энергичный молодой прихожанин. Тут нужен сильный, умный человек, а я ведь никогда нигде не работала, никаких законов и порядков не ведаю, да и болею часто. А Григорий П. сейчас без работы, он будет счастлив постараться для церкви. Мы его знаем, он нам сродни. — Тогда я Вас попрошу прийти на собрание и выдвинуть его кандидатуру, — сказал отец Аркадий. Это я обещала. Владыка Григорий не замедлил приехать. Народ был заранее оповещен, собралось больше сотни прихожан. Начали короткой молитвой. Потом поставили рядами скамейки, уселись лицом к алтарю. Пред нами сел епископ, рядом с ним за столом писал протокол собрания отец дьякон. Справа, прижавшись спиной к стене, сидела целая полоса старушек, ушедших по собственной воле. Владыка опросил каждую из них: — Староста церкви, Вы будете продолжать работать с новым настоятелем? — Нет! — Казначей церкви, а Вы как? — Ухожу. — Алтарницы? — ответ один: — Ухожу. — Сторож? — Ухожу. — Уборщицы? — Уходим! — Тогда мы вынуждены найти вам всем замену из членов двадцатки. Владыка начал проверять по списку членов церковной двадцатки и обнаружил, что ее не существует. Одни люди умерли, другие переехали и в храме больше не бывают, третьи лежат больные или от старости вообще с постели не встают. Владыка не растерялся: «Выберем новых членов церковного правления, давайте кандидатуры». Владыка обладал, видно, твердым характером, напугать его было невозможно. Он говорил спокойно, но строго. Его противники хотели доказать, что нет желающих войти в двадцатку, уговорили народ молчать. Но Владыку выручили «аркадиевские», то есть новообращенный народ из Фрязина, покорные своему духовному отцу. Они начали выдвигать кандидатов из числа певчих, из приезжих москвичей и т.п. Ушедшие с должностей подняли шум, стали голосовать против, объясняя, что не доверяют приезжим людям, а лишь только своим — местным деревенским жителям. Но Владыка властно велел всем молчать, назначил дьякона подсчитывать голоса и вскоре набрал нужное число лиц. В новую двадцатку вошла и я. |
| Серафиму исполнилось четырнадцать лет, когда он начал учиться в Москве, в музыкальном училище. Последние два года Сима ездил учиться музыке в Москву, так как педагог его ушел из Фрязина. Сима был привязан к нему, не захотел с ним расставаться. Симе пришлось раза три в неделю после уроков в школе ездить в Москву: на автобусе, на электричке, на метро. Сима уезжал в три часа дня, а возвращался в девять-десять вечера. Тогда мы садились с ним за уроки. Благо, их задавали мало, за час мы с ним успевали все просмотреть. Сынок мне говорил: " Ты, мамочка, посиди около меня. Когда ты рядом, у меня все быстро и верно получается " . И я всегда садилась, заранее приготовив сынку книги, тетради, проглядев задачи. Я даже ходила тогда на частные уроки английского языка, чтобы помогать сыну. Так дружно мы с ним трудились во славу Божию. Он окончил без троек, но знания не соответствовали оценкам. Борьба за чистоту детской нравственности Хоть и видели мы, родители, что преподавание в гребневской школе не на высоте, но других школ не было, а посещение детьми школы считалось обязательным. Священнику, желающему задержать еще на год поступление своего ребенка в школу, пригрозили судебной ответственностью. Поэтому мы вовремя устраивали учиться всех своих детей. Пришла пора и для Федюши. Он не рвался в школу, как предыдущие дети, наверное, видел наше разочарование в учении старших детей. Последние годы дошкольной жизни Феди протекали в тишине дома, так как все семеро старших уже четыре года как пошли учиться. Трое двоюродных братьев по вечерам сидели за уроками под строгим взором своего отца и под несмолкаемый шум радио. Деверь мой Василий считал своим долгом первые четыре года обучения в школе своих детей внимательно следить за выполнением ими домашних заданий. Он заставлял ребят писать все сначала начерно, а потом переписывать начисто. Поэтому племянники наши сидели все вечера на своей кухне, не разгибаясь. Мы не разрешали своим детям без нужды ходить в семью Никологорских. Свекровь моя умерла, когда Феде исполнился год, поэтому дверь в проходную комнату старого дома обычно была заперта. Этого требовало теперь и то обстоятельство, что к Никологорским зачастую приходили родные из Слободы, среди которых был брат Варвары, вернувшийся из заключения. Мне приходилось проходить через комнату, где сидел этот парень, когда я шла к родным за молоком или несла ведро с очистками для их коровы. Я была в ужасе от жаргона зека, от тех историй преступного мира, которые парень с усмешкой рассказывал нашим племянникам. А Митя, Витя и Петя сидели, раскрыв рот, слушали с восторгом похождения своего дяди со стороны матери. Отец Владимир со дня смерти матери в свой родной дом не ходил, а за делом посылал меня. Мне всегда казалось, что батюшка мой избегал встреч с родными, которые хотя считались верующими, но нам завидовали, в огород нас не пускали. Батюшка мой боялся встретить брата в нетрезвом виде, когда затаенная злоба брата могла излиться наружу и оскорбить священный сан моего супруга. |
| Тоскуя по звукам, слышанным им в церковном хоре в молодости, Борис Иванович всю душу свою вкладывал на старости лет в детский хор. Он соединял в зале всех детей школы различных возрастов. Мальчики и девочки чудесно распевали под его руководством " Лучинушку " , " Однозвучно звенит колокольчик " и другие мелодичные песни, вызывающие тайную грусть и одновременно успокаивающие душу. Дома дети репетировали эти песни, Сима и Люба пели дуэтом. Особенно трогательно звучали слова песни: Звезды, мои звездочки, Полно вам сиять, Полно вам прошедшее Мне напоминать... Борис Иванович возил порой свой хор в Москву, где его дети на концертах получали первые премии. Это было понятно: русский народ в те годы томился от тоски по чему-то возвышенному, облагораживающему душу, уносящему хоть на часок от шума суетного мира. Борис Иванович получал большое удовлетворение от своих занятий с детским хором, но мы, родители, часто переживали, видя утомление детей. Коля и Катя жили уже в Москве, я сидела с маленьким Федей, а отец Владимир вечерами беспокойно поглядывал на часы, волновался. Наконец он не выдерживал: надевал шубу и отправлялся навстречу детям. " Поздно, автобусов нет, детей тоже нет, не замерзли бы где... " . А ребята часто подолгу дожидались во Фрязине автобуса, прыгая на морозе. Я им всегда говорила: " Идите пешком, на быстром ходу не замерзнете, силы у вас молодые " . Однажды в лютый мороз батюшка ушел далеко навстречу детям. Они пришли румяные, а отец белый от инея, осевшего на его баки, усы и бороду. " Тебя, папочка, не узнаешь, ты как Дед Мороз " , - смеялись мы. Дома было жарко натоплено, иней скоро стаял, а на бороде отца навсегда остались белые волосы. Так батюшка понемногу седел от волнения за детей. Перегрузка Симы Бывали дни, когда уроки музыки кончались не поздно. Тогда мы просили Серафима на обратном пути из Фрязина зайти в булочную и купить свежего хлеба. Трудолюбивый мальчик охотно исполнял поручение, вернувшись домой, с улыбкой вручал мне мягкие батончики. Но случилось непредвиденное. |
| Вместе с легатом папы Антонием, который после 11-недельного пребывания в Москве отпущен был из неё 26 Января 1473 года 1778 , или вслед за ним послан был государем в Венецию, жаловаться на неладное поведение в Москве венецианского посла Тревизана, Антон Фрязин, племянник Ивана Фрязина. Из Венеции Антон ходил в Рим и возвратился в Москву, 25 Апреля 1474 года 1779 , как узнаём из одного польского источника с какими-то делами от папы к великому князю 1780 . Спустя немного после возвращения Антона, 24 Июля 1474 года, великий князь послал в Италию, отчасти, по делу того же Тревизана, отчасти, вероятно, по поводу того, что привёз Антон от папы, отчасти за хорошим архитектором, своего посла – Семёна Толбузина, сопровождать которого назначен был тот же Антон Фрязин и который возвратился из Рима 26 Марта 1475 года, приведши с собой знаменитого архитектора Аристотеля Фиоравенти 1781 . (Аристотелю одновременно сделаны были предложения от великого князя московского и от султана турецкого: если он предпочёл первого, который далеко был ниже султана в отношении к могуществу и блеску, то не невозможно подозревать тут влияние папы). В 1483 году, с какого-то неизвестного нам повода, в Польше распространился слух, будто великий князь московский послал к папе послов просить у него царского или королевского достоинства 1782 . Слух этот, долго державшийся, дошёл до Австрии, и посол императора германского Николай Попель, бывший в Москве в 1489 году, представлял здесь, что только один император имеет право давать королевское достоинство и что великий князь, если желает получить последнее, должен обратиться к нему – императору 1783 . В 1488 году послал великий князь выезжих из Константинополя Греков – братьев Дмитрия и Мануила Ивановых Ралевых в Рим, в Венецию и Медиолан. Возвратившись из Италии зимой 1489–90 года послы привели с собой из Венеции лекаря мистра Леона жидовина (которого весьма скоро постигла несчастная судьба) «и иных мастеров Фрязь – стенных и полатных и пушечных и серебряных» 1784 . |
| После вхождения в 1510 г. Пскова в состав Русского государства забота о северо-западных границах стала делом не местным, а общегосударственным. Тесные связи Пскова с Москвой нашли отражение и в фортификации. Московское правительство активно укрепляло Псков, придавая ему большое значение. Так, например, в 1538 г. из столицы прислали «фрязина», который построил Нижние решетки - деревянную стену с зарешеченными воротами для пропуска воды. Но по обоим сторонам устья Псковы стояли, как и везде, возведенные в 1500 г. каменные башни. Где-то с середины XVI в. в русском оборонном зодчестве укоренился обычай красить сооружения в белый цвет. Естественно, что и каменные укрепления Пскова в это время были покрыты обмазкой и побелены, что придавало городу особо привлекательный вид. В XVI в. Псков обладал уникальной системой оборонительных сооружений, защищавших весь огромный город. Внешняя стена высотой в 6,5 м и толщиной 4-6 м имела 37 башен и 48 ворот. Укрепления Пскова превосходили по размерам, мощи и красоте подобные сооружения других русских городов, за исключением столицы. В августе 1579 г. польско-литовская армия осадила Полоцк, гарнизон которого героически оборонялся в течение почти трех недель. 30 августа Баторий овладел городом, а затем взял крепость Сокол. В следующем году он овладел Велижем, Усвятом и Великими Луками, после чего задался целью захватить Псков. 18 августа 1581 г. армия Батория расположилась на ближних подступах к городу на расстоянии нескольких пушечных выстрелов. 26 августа прибыл король и приказал войску подойти ближе к городу. Однако меткий пушечный огонь заставил поляков отойти на безопасное расстояние. Полным провалом закончились попытки Батория склонить город к сдаче. В крепость пустили стрелу (осажденные отказались иметь какие-либо отношения с врагом) с его посланием и гарантиями населению, но получили таким же образом ответ, в котором защитники Пскова писали: «...Не предаем ни Христа, ни царя, ни отечества. Не слушаем лести, не боимся угроз...» |
| Это было последнее сношение с австрийским двором в княжение Иоанново. В его же княжение начались сношения с Венециею: московский посол Иван Фрязин, ведший переговоры с папою относительно брака Иоанна на Софии Палеолог, на дороге в Рим был в Венеции, где сказался большим боярином великокняжеским; внимание венецианского правительства было тогда занято опасною борьбою с турками, против которых ему хотелось возбудить татар, но не знали, каким путем отправить посла в Орду. Прибытие московского посла в Венецию решило недоумение, и вот дож осыпал Фрязина почестями и дарами, с тем чтоб тот взял с собою в Москву венецианского посла и доставил ему средства проехать безопасно к хану. Фрязин обещался устроить дело, взял с собою посла, именем Тревизана, но, приехав в Москву, не сказал великому князю ни слова о цели его приезда, назвал его своим племянником, с тем чтоб тайно отправить его в Орду. Дело, однако, открылось: Иоанн велел заключить в тюрьму и Фрязина и Тревизана и в Венецию отправил брата Иванова, Антона Фрязина, сказать дожу: " Зачем это ты так сделал, с меня честь снял? Тайно через мою землю шлешь посла, мне не сказавши? " Антон Фрязин возвратился с извинениями от дожа и с просьбою выпустить Тревизана и отправить его в Орду, снабдив всем нужным, за что будет заплачено венецианским правительством. Иоанн исполнил просьбу и отправил в Венецию посла Толбузина для вызова мастеров; с тою же целью были отправляемы и после посольства в Венецию - в 1493 и 1499 годах. ГЛАВА ПЯТАЯ ВНУТРЕННЕЕ СОСТОЯНИЕ РУССКОГО ОБЩЕСТВА ВО ВРЕМЕНА ИОАННА III Смерть и завещание Иоанна III. - Договор сыновей Иоанновых при жизни отца. - Титул Иоанна III. - Форма обращений вельмож и служилых людей к великому князю. - Печати. - Казна великокняжеская. - Богатство удельных князей. - Доходы великокняжеские. - Образ жизни великого князя. - Сравнительное положение великих князей московского и литовского. - Князья и бояре в Москве. - Крестоцеловальные записи. - Новые придворные чины. - Двор великой княгини. - Богатство князей-бояр. - Кормления. - Поместья. - Войско в Северо-Восточной и Юго-Западной России. - Приказы. - Города Юго-Западной России. - Магдебургское право. - Внешний вид русского города. - Пожары. - Сельское народонаселение. - Юрьев день. - Сельское народонаселение в литовских владениях. - Бедствия. - Торговля. - Искусства. - Почты. - Церковь. - Ересь жидовская. - Иосиф Волоцкий. - Меры к улучшению нравственности духовенства. - Заботы о грамотности. - Богорадное житие в монастырях. - Поучения. - Материальное состояние духовенства. - Вопрос: следует ли монастырям владеть населенными имениями? Связь русской церкви с восточною. - Состояние православного духовенства в литовских владениях. - Судебник Иоанна III и судебник Казимира литовского. - Народное право. - Общественная нравственность. - Литература. |
|
|
