| Нумения и Алкиноя) в учении о первых началах встречается различие на Ум, находящийся в возможности и покое, и Ум, находящийся в действительности и воздействующий на материю 11 . Вслед за этим Плотин, прекрасно знавший учение Аристотеля о возможности и действительности 12 , учил о Едином как об абсолютной творческой «потенции всего» (δναμις πντων), а об Уме как о «первой деятельности» ( πρτη νργεια) и первой сущности (οσα), с которой совпадает деятельность 13 . Вслед за неоплатониками Викторин также переинтерпретирует учение Аристотеля и находит в библейском Боге место для потенциальности. В самом деле, по мысли Викторина, Бог Отец – это первичное Бытие которое есть «Сила и потенция существования» (vis et potentia exsistendi) 14 ; в Нем сущность (substantia) совпадет с чистым Бытием (esse purum) 15 , и потому Ему соответствуют понятия потенции, силы, сокрытости и покоя (potentia, virtus, occultus, quietus), в то время как Сыну, Который раскрывает это простое Бытие в форме актуально Сущего, обладающего жизнью и мышлением, соответствуют понятия формы, акта, проявления, исхождения и движения (forma, actio, manifestatio, progressio, motus) 16 : Бог [Отец] – это потенция (potentia), а Логос – акт (actio), в каждом из Двух есть один и другой… Отец потому Отец, что потенция порождает акт, а Сын потому акт, что акт происходит из потенции. Следовательно, и Отец в Сыне, и Сын в Отце, но каждый из Них – в другом, и потому Они едины. А Два Они потому, что то, что каждый из Них есть в большей степени, проявляет себя по сравнению с другим (quod magis est, id alterum apparet); ведь Отец есть в большей степени (magis) потенция, а Сын – акт, и потому Он другой, что есть в большей степени акт, а акт Он в большей степени потому, что это акт, направленный вовне (foris actio) 17 . Согласно бытию Отец и Сын существуют всегда вместе и единосущны друг другу, а согласно потенции и акту (secundum quod est potentia et actione) Отец – это потенция, а Сын – акт 18 . Как чистое Бытие Отец «потенциально первичнее» (potentialiter prior) Сына как Действия и Движения, которое Он порождает 19 . Отец – это потенция существования, жизни и мышления, которые находятся в Нем «в скрытом виде» (in occulto), «в себе (in se) и включены в существование (circa existentiam), или скорее сами суть то же, что и существование» 20 . Отцу как потенции свойственно находиться в покое (quiescere) 21 , а Сыну свойственна деятельность (actio) 22 , и не просто деятельность, но жизнь и мышление (vita et νος, intelligentia, cognoscentia) 23 . Он есть «актуализированная потенция» или «деятельное проявление» Отчей потенции (potentia activa, potentia actuosa), дающее всем остальным сущим соответствующую сущность, жизнь или познание 24 . Существование, жизнь и мышление в Нем находятся как «в действующем акте (in actu agente), то есть в проявленном виде (in manifesto)» 25 . |
| Вслед за неоплатониками Викторин также находит в Боге место для потенциальности, соотнося ее с Богом Отцом. Действительно, как мы уже видели, в тринитарной доктрине Викторина Бог Отец рассматривается как «чистое Бытие» которое есть «Сила и потенция существования» (vis et potentia exsistendi) 2078 . В Отце сущность (substantia) совпадет с чистым Бытием (esse purum) 2079 , и потому Отцу как чистому Бытию соответствуют понятия потенции, силы, сокрытости и покоя (potentia, virtus, occultus, quietus), а Сыну как раскрывающему это простое Бытие в форме актуально Сущего, обладающего жизнью и мышлением, соответствуют понятия формы, акта, проявления, исхождения и движения (forma, actio, manifestatio, progressio, motus) 2080 : «Отец есть само по себе Бытие (quod est esse), Логос есть само по себе Действие (quod est operari)» 2081 . «Бог – это потенция (potentia), а Логос – акт (actio), в каждом из Двух есть один и другой... Отец потому Отец, что потенция порождает акт, а Сын потому акт, что акт происходит из потенции. Следовательно и Отец в Сыне, и Сын в Отце, но каждый из Них – в другом, и потому Они едины. А Два Они потому, что то, что каждый из Них есть в большей степени, проявляет себя по сравнению с другим (quod magis est, id alterum apparet); ведь Отец есть в большей степени (magis) потенция, а Сын – акт, и потому Он другой, что есть в большей степени акт, а акт Он в большей степени потому, что это акт, направленный вовне (foris actio)» 2082 . Согласно бытию Отец и Сын существуют всегда вместе и единосущны друг другу, а согласно потенции и акту (secundum quod est potentia et actione) Отец – это потенция, а Сын – акт 2083 . Как чистое Бытие Отец «потенциально первичнее» (potentialiter prior) Сына как Действия и Движения, которое Он порождает 2084 . Отец – это потенция существования, жизни и мышления, которые находятся в Нем «в скрытом виде» (in occulto), «в себе (in se) и включены в существование (circa existentiam), или скорее сами суть то же, что и существование» 2085 . Отцу как потенции свойственно находиться в покое (quiescere) 2086 , а Сыну свойственна деятельность (actio) 2087 , и не просто деятельность, но жизнь и мышление (vita et νος, intelligentia, cognoscentia) 2088 . Он есть «актуализированная потенция» или «деятельное проявление» Отчей потенции (potentia activa, potentia actuosa), дающее всем остальным сущим соответствующую сущность, жизнь или познание 2089 . Существование, жизнь и мышление в Нем находятся как «в действующем акте (in actu agente), то есть в проявленном виде (in manifesto)» 2090 . В целом, у Викторина Сын это: |
| Итак, Бог есть жизненный Акт (vivere); и этот жизненный Акт первичен (primum vivere); он живет благодаря самому себе (a semet ipso vivere) и предшествует всему, и даже самой Жизни (vita). Действительно, Он есть действующий, причем вечно действующий (semper agens), действующий без всякого начала [действия], действующий независимо от действия, чтобы действие не представлялось как бы началом для действующего; напротив, это Действие (actio) было рождено, или осуществилось, или излилось благодаря деянию Действующего (agentis opere). Именно такое действие (agere) мы приписываем [первичному] жизненному Акту (vivere). Итак, Бог есть такой жизненный Акт, который изначален (principale vivere), а Жизнь (vita) существует как Его Порождение (ut genitum). И поэтому жизненный Акт – это Отец, а Жизнь – это Сын [Adv. Ar. IV 6. 818]. Таким образом, согласно Викторину, Отец обладает в Себе жизнью как неким сокрытым действием или внутренним жизненным Актом, который пребывает в покое, ничем не определяясь и не ограничиваясь, в то время как Сын является Жизнью как первым проявлением и формой этого сокрытого жизненного Акта, или внешним оформившимся действием 30 . Более того, Викторин утверждает, что в Отце этот жизненный Акт тождественен внутренним актам бытия и мышления, которые также имеют свою соответствующую внешнюю форму в Сыне и Св. Духе, Которые суть актуальные Божественные жизнь и мышление: Бог есть жизненный Акт (vivit). А это есть акт бытия (esse) и мышления (intellegere), поскольку эти три [акта], образуя единство (unum), производят три потенции (potentias tres) – существование (exsistentiam), жизнь (vitam) и мышление (intellegentiam). Но я уже показал, каким образом эти три [потенции] образуют единство, так что каждая из них есть все три и все три вместе суть одно, но в Боге [Отце] эти три суть бытие, в Сыне – жизнь, в Духе Святом – мышление. Значит, в Боге [Отце] акты бытия, жизни и мышления (esse, vivere, intellegere) суть само бытие (esse), а существование, жизнь и мышление (exsistentia, vita, intellegentia) – это уже Форма (forma), возникшая в результате внутреннего и сокрытого действия (actu interiore et occulto) Того, Кто есть Акт бытия, жизни и мышления (esse, vivere, intellegere) [Adv. |
| —161— нем случае было бы уместно окрестить наш ряд (30) неологизмом никософия, τειοσοφα, враждо-мудрие, – впрочем, конечно, не в порицательном смысле, не в смысле осуждения, а, чтобы указать отталкивание от рефлексии, тяготение к корням бытия и ко мраку первобытной ночи. А – акт философствования, А –1 – никософствования. 27 . Каждый член ряда есть познаваемое, в отношении к последующему, и познающее, в отношении к предыдущему. Оператор А делает познаваемое познающим, а оператор А –1 , наоборот, познающее – познаваемым. Таким образом, А есть акт перехода от объективности к субъективности, от объекта к субъекту, от знания к большему знанию. А есть оператор субъективации. Наоборот, А –1 есть акт перехода от субъективности к объективности, от субъекта к объекту, от большего знания к меньшему знанию. А –1 есть оператор объективации. 28 . Итак, каждый акт рефлексии есть субъект и объект вместе, – субъект своею „левой стороной“ и объект – своей „правой стороной“. Каждый член ряда – потенция – есть субъект и объект. Но объект есть то, что мы называем реальным началом, а субъект – то, что мы называем началом идеальным. Следовательно, каждый акт сознания реален, в отношении к последующему, и, идеален, в отношении к предыдущему. Каждый акт знания идеален и реален, т. е. идеал-реален или реал-идеален. 29 . Следовательно, в каждой потенции знания идеальное и реальное, субъект и объект не разобщены между собой, хотя и не сливаются до неразличимости. Они образуют дву-единство, причём объекты знания даются имманентно самому процессу знания, познающему субъекту. 30 . Это можно пояснить ещё и так: Всякий акт знания идеален. И, с этой точки зрения, идеален и всякий познаваемый объект. Иначе и быть не может: ведь, если бы он не был идеален, то и не познавался бы, ибо абсолютно непонятно, как познаётся то, что решительно не сродно познающему, – как усваивается познанием то, что всячески разнствует с познанием. Познание того, что само никак не есть знание, т. е. начало идеальное, было бы превращением некоторого „а“ в акте |
| Д. С. вступал в спор как с восходящей к Аристотелю греко-араб. традицией считать теоретическую, или созерцательную, жизнь высшей целью человека, а теоретическое знание - высшим знанием, так и с учением предшествующих схоластов, закрепленным, напр., в «Сумме теологии» Фомы Аквинского. Согласно Фоме, богословие «есть в большей степени теоретическая наука, нежели практическая, поскольку прежде всего оно затрагивает вещи божественные, а не человеческие действия, о которых оно заботится лишь постольку, поскольку благодаря им человек направляется к совершенному познанию Бога, в котором заключается вечное блаженство» ( Thom Aquin. Sum. th. I 1. 4; ср.: Лупандин, Апполонов. 2001. С. 87-88; Iammarrone L. 2003. P. 757-759). В целом же, согласно Фоме, богословие может считаться и теоретической, и практической наукой. Однако даже в таком умеренном виде концепция Фомы неприемлема для И. Д. С., поскольку в этом случае единство богословия оказалось бы разделенным между теоретической и практической составляющими ( Minges. 1930. T. 1. P. 519). Позиция И. Д. С., основывающаяся на его учении о значении воли и любви как ее акта, принципиально иная. Цель человека не просто познание Бога, но и любовь к Нему, а любовь есть практический акт. Определяя, что значит понятие «практика» (praxis) в данном контексте, И. Д. С. отмечал: «Практика... есть акт потенции, отличной от разума (т. е. акт воли.- Д. С.), по природе следующий за разумением; и этот акт, чтобы быть правильным (rectus), должен совершать выбор, соответствующий правильному уразумению» ( Ioan. D. Scot. Ordinatio. Prologus. 5. 1-2//EdVat. Vol. 1. P. 155). По мысли И. Д. С., для реализации истинного знания недостаточно факта обладания этим знанием, но требуется специальный волевой практический акт. Этот практический акт связан с практическим знанием, т. е. знанием, к-рое является нормой и правилом для жизни. Богословские истины, согласно И. Д. С., суть истины практические, поскольку они являются не абстрактным знанием, но правилами и нормами, в соответствии с к-рыми должна быть устроена человеческая жизнь. |
| К тому же. Всецело бесконечных бытии не может быть два: ибо всецело бесконечное бытие включает в себя все совершенство бытия. Таким образом, если бы подобная бесконечность была присуща двум [бытиям], то одно ничем не отличалось бы от другого. Но самостоятельно существующее бытие должно быть бесконечно, так как его не ограничивает ничто восприемлющее. 126 Следовательно, не может быть самостоятельно существующего бытия, кроме первого. И еще. Если есть некое самостоятельное, само по себе существующее бытие, то ему может быть присуще лишь то, что свойственно сущему как таковому. 127 В самом деле: то, что сказывается о чем-либо не как о таковом, присуще ему лишь по совпадению, из-за [общности] подлежащего; так что если рассматривать [данную вещь] отдельно от подлежащего, [это свойство будет] не присуще ей вовсе. Так вот, сущему как таковому не свойственно иметь свою причину в чем-то другом: в противном случае всякое сущее имело бы свою причину в другом и причинный ряд продолжался бы до бесконечности, что невозможно, как было показано выше (I, 13). Следовательно, бытие, существующее самостоятельно, не должно иметь причины. Следовательно, никакое сущее, имеющее причину, не тождественно своему бытию. Далее. Субстанция всякой вещи присуща ей самой по себе, а не от [чего-то] другого. Так, например, быть актуально светлым – это не субстанциальное свойство воздуха, потому что светел он не сам по себе, светлым его делает другое [ – свет]. Но бытие у всякой тварной вещи – от другого; в противном случае она не была бы [тварной, т.е.] имеющей причину. Следовательно, ни у одной тварной субстанции ее бытие не тождественно ее субстанции. И еще. Всякий деятель действует постольку, поскольку существует в действительности. Поэтому первый деятель, как наисовершеннейший, должен и существовать в действительности наиболее совершенным образом. Но актуальное бытие тем совершеннее, чем оно позже в порядке возникновения: ибо акт по времени всегда позднее потенции в одном и том же сущем, переходящем от потенции к акту. 128 Кроме того, совершеннее актуальность того [сущего], которое само есть акт, нежели того, которое лишь обладает актом: ибо второе актуально существует благодаря первому. А из вышеизложенного мы знаем, что первый деятель – это только единый Бог (I, 13). Значит, один лишь Бог актуально существует наиболее совершенным способом. Т.е. Он Сам есть совершеннейший акт. Но такой акт есть бытие, которое служит пределом [и целью] всякого возникновения и всякого движения: ибо всякая форма и всякий акт существует в потенции, прежде чем приобретет бытие. Итак, один лишь Бог есть само бытие, ибо один лишь Бог является первым деятелем. |
| Нет, это – моменты логические, диалектические, эстетические, нравственные и т. п. Вся группа положений стремится к пределу, – к нулю времени, – стремится стать мгновенной. Отсюда мы постулируем мгновенную последовательность, этот предел, как реальность. В дальнейшем я постараюсь показать, что такая реальность действительно есть: а сейчас скажу· то лишь, что нам важна не она, а само понятие её, – понятие вне-временного последования моментов. Вот, этим-то понятием вне-временной последовательности мы ныне и воспользуемся для обоснования происхождения идеи времени из вневременного ряда потенций. 45 . Могло бы показаться неясным, как это система потенций есть будущее, или прошедшее. Но, конечно, это – так. Ведь, что есть будущее или прошедшее, как ни известным образом полагаемая в настоящем часть содержания этого настоящего, А n ? Координация полагаемых, соотносимых, частей настоящего и есть та характеристика, в силу которой мы называем одну часть „будущим“, другую – „настоящим“ в узком смысле, и третью – „прошедшим“. Но что такое координация, как ни ранговое отношение частей (т. е. положение одной части первой, другой – второй, третьей – третьей)? Нумерация – вот что создаёт идею времени. Разнородная качественность потенций – вот что даёт место нумерации: количественные различия потенций – на деле лишь проекция качественных на порождаемый этими послед- —169— ними временный ряд. Количественные разницы суть надстройки над качественными. Итак, соотношения ряда потенций с идей времени теперь ясно: 46 . Но почему же настоящее – лишь точка? Почему, когда мы говорим о нем – его уже нет? Почему все наши речи могут быть только о прошедшем? Почему tempus fugit? Почему оно irreparabile? – Настоящее – точка, ибо оно – единая потенция, т. е. акт единый, не имеющий в себе частей. Ибо мы хотим считать объект единицей, – не имеющею частей, и, следовательно, акт, его различающий, не имеет множества, – абсолютно прост. Настоящего нет, когда мы заговорили о нём, потому, что для того, чтобы заговорить о настоящем, об А n , надо сделать его объектом (из субъекта). |
| Фома Аквинский (католический святой) Глава 45. О тому что мышление Бога есть его сущность Из того, что Бог мыслит, следует, что мышление есть его сущность. В самом деле: мышление есть акт мыслящего, заключающийся сам в себе, а не переходящий на другое, внешнее, как, например, [акт] нагревания [переходит] на нагреваемое. Ведь мыслимое не претерпевает ничего оттого, что оно мыслится, а мыслящее [при этом] становится [мыслящим] 218 . Но всё, что есть в Боге – это божественная сущность. Значит, мыслить – это божественная сущность, и бытие Божье, и сам Бог, поскольку Бог [тождествен] своей сущности и своему бытию. Кроме того. Мышление относится к уму как бытие к сущности. Но бытие Божье есть Божья сущность, как доказано выше. Значит, мышление Божье есть Божий ум. Но Божий ум – это сущность Бога: в противном случае он был бы акциденцией Богу. Значит, Божье мышление должно быть сущностью Бога. Далее. Второй акт совершеннее первого; так, созерцание совершеннее знания. 219 Но знание, или ум – это сама сущность Бога, раз он мыслит, как было показано выше: ибо никакое совершенство не присуще ему по причастности, но только в качестве сущности. Значит, если созерцание не будет его сущностью, то будет существовать нечто, более благородное и совершенное, чем Божья сущность. И тогда Бог не будет пределом совершенства и благости. Но тогда он не будет и первым. К тому же. Мышление есть акт мыслящего. Значит, если бы мыслящий Бог не был [тождествен] своему мышлению, то он относился бы к нему как потенция к акту. Но тогда в Боге будут потенция и акт. Что невозможно, как показано выше. И еще. Всякая субстанция существует ради своей деятельности. Если бы деятельность Бога заключалась в чем-то другом, нежели Божья субстанция, то целью Бога было бы нечто иное, нежели он сам. Но тогда Бог не был бы [для себя] своей благостью: ибо благо для всякой вещи – это ее цель. Но если мышление Бога есть его бытие, то мышление его необходимо должно быть простым, вечным и неизменным, и существовать должно только в действительности, и [ему должно быть присуще также] все прочее, что было доказано применительно к божественному бытию. Следовательно, Бог не является потенциально мыслящим; никогда не начинает мыслить [то, о чем не думал прежде]; в его мышлении не бывает изменений или [сложного] состава. 219 Лат. слово considerare – перевод греч. theasthai; это созерцание как интуиция, термин Платона и неоплатоников. Знание – необходимое условие созерцания предмета знания. Читать далее Источник: Сумма против язычников/Фома Аквинский; [пер. с лат. и примеч. Т. Ю. Бородай]. : В 2-х Кн. - М. : Ин-т философии, теологии и истории св. Фомы, 2004./Кн. 1. - 440 с. ISBN 5-94242-008-4 Поделиться ссылкой на выделенное |
| А n =А –1 (А n +1 )=А –2 (А n +2 )=A –3 (А n +3 )=.... (31); и вообще A n =A -m (A n+m ). (32). Значит, A n включает в своё содержание не только весь ряд меньших потенций знания, но и весь ряд больших потенций. 42 . Но знаемым, познаваемым является для А n непосредственно лишь А n –1 . Все же потенции, предшествующие А п-1 (т. е. все А i , для которых i < n-1) в отношении к А n („усиленному знанию“) являются „под-знаемыми“, лежащими ниже знания. Наоборот, все потенции последующие А n –1 (т. е. все А i , для которых i> n) являются „сверх-знаемыми“, лежащими выше знания. Одни – уже не сознаются, другие ещё не сознаются. Одно – бесконечность до, другое – бесконечность после. Одно – забвение прошлого; другое – запамятование будущего. 43 . В самом деле, законность этого нового освещения знания, – светом идеи времени? – явствует из следующего: Последовательная смена потенций сознания создаёт идею времени. Движение в положительную сторону ряда – переход от прошедшего к будущему; движение в сторону противоположную – переход от будущего к прошедшему. Так, сознание умирающих, утопающих, падающих с гор и т. д., когда организм лишается знания (забвение, слабость и т. д.) создаёт обращённый временный ряд, – от настоящего к прошедшему. И наоборот, творческий акт познания влечёт в будущее, даёт предвосхищение буду- —167— щего, пророчество. Конфуз – потеря себя в настоящем, акт движения в прошедшее, и, следовательно, творчество – акт движения в будущее. И потеря себя в настоящем, т. е. конфуз, и творчество выводят из настоящего, но – в противоположные стороны. Итак, если А есть настоящее (в настоящем), то что есть прошедшее? – Система потенций , для которых i i для которых i> n. Субъект знания – будущее; объект – прошедшее; сам акт знания – настоящее. Вещь в себе – абсолютное прошедшее; трансцендтальный субъект – абсолютное будущее. 44 . Сейчас идёт речь о том, как ряд потенций порождает собой ряд временный. – В самом деле, если наш ряд потенций (– закон раскрытия сознания –) должен быть источником исторического процесса философии, то он, этот ряд, должен, как сказано, быть историо-генным по своей природе. |
| А дело в чем? Дело, по Гегелю, именно и состоит в том, чтобы абсолютная идея „возвратилась в самое себя“ из своего противоположения и таким образом познала себя. Но если бы абсолютная идея не возвратилась, в само себя, а осталась где либо вне себя, хотя бы то и в третьем факторе своего развития, выводит Гегель, то она, очевидно, никогда и не познала бы себя. Таким образом, Гегель взял на себя лишний труд познания абсолютной идеею самой себя совершилось бы, и с точки зрения человеческого самопознания, так же полно без третьего фактора, какие оно, по Гегелю, произошло будто бы и при нем. Что же касается до тожества этого фактора с самой абсолютной идеею и её инобытием, то оно возможно еще менее, чем тождество антитезиса с тезисом абсолютной идеи, ибо тожество синтезиса с, двумя другими факторами заключало бы в себе непримиримый противоречия: будучи тождественным с самой абсолютной субстанцией, её синтезис включал бы в себя признаки независимости и невозможности – быть отобразом; а будучи тождественным с отобразом абсолютной идеи, он заключал бы в себе признаки зависимости и отобраза. Таким образом третий фактор в развитии абсолютного духа у Гегеля являлся бы и безотносительным и относительным, и первообразом и отобразом, и „да“ и „нет“. Гегель не провел последовательно и до конца своей системы. Подлаяиваясь под христианское учение о Пресвятой Троице, он остановился только на трех моментах в развитии абсолютной идеи. Но что вышло бы, если бы Гегель – был верен самому себе и последователен. Всякое конкретное бытие, говорит Гегель, непременно обусловливается, тремя факторами: тезисом, антитезисом и синтезисом. Из этого правила нельзя исключить и безжизненного камня; ему же подчиняется и развитие абсолютного духа. Но указанные три фактора в свою очередь развиваются – каждый порознь – по тем же самым трем моментам. Таким образом всякий акт бытие должен заключать в себе целых девять потенций или деятельностей, как и утверждает один из последователей Гегеля – Эбергард 24 . Но эти девять потенций в свою очередь должны развиваться по тем же самым трем факторам, – и в этом случае акт бытия будет обуславливаться уже не девятью потенциями, а двадцатью семью; затем, каждая из этих двадцати семи потенций в свою очередь должна развиваться по тем же самым трем факторам и таким образом тот же самый акт бытия будет уже обусловливаться не 27-ю потенциями, а 81-ю и т. |
|
|
