| Сразу отметим, что русское слово «цифра» происходит (через латинское посредство) от внешне очень похожего, но совершенно другого как по смыслу, так и по происхождению арабского слова ifr ‘ноль’ (c начальным эмфатическим ad). За внешним сходством этих слов кроется экзистенциальная пропасть, о чем ниже. Семантическое гнездо, связанное со счетом как измерением, образует семитский корень MNH (который через аккадское manû, скорее всего, восходит к шумерскому ma-na ‘считать, измерять’). Отсюда еврейский глагол man ‘считать’ (ср. араб. mana ‘указывать, определять, назначать’) и название базовой древней меры веса — mané (греческая μν, мина) . Число как единица налогового обложения обозначается от семитского корня MKS (заимствование из аккадского miksu ‘дань, налог’). От него образованы слова mées ‘поголовный налог’ (ср. араб. maks ‘налог, пошлина’), misá ‘размер, количество’ (в Исх. 12, 4 «число душ»). Еще один корень используется для обозначения числа как единицы учета: PQD (от аккадского paqdu ‘поручать, доверять, назначать’; ср. араб. fáqada ‘думать, полагать’). От него образован специальный термин pqudîm ‘сосчитанное количество народа’ (Исх. 26, 51), а также глагол paqd ‘посещать, контролировать, проверять, заботиться, исчислять, назначать’. Наконец, число как инструмент расчета и планирования обозначается через корень TKN: в Библии он представлен словом matkónet ‘урочное число’ (Исх. 5, 8, 14, 18–19 — о плане выделки кирпичей), а в современном иврите — целым кустом значений, связанных с новыми технологиями: tonâ ‘программное обеспечение, software’; mtanet ‘программист’; tinut ‘программирование’; téen ‘дизайн, проект’; takkán ‘дизайнер, конструктор’; tonit ‘план (в т. ч. архитектурный), программа (работ)’. (Заметим в скобках, что сходство этого еврейского корня с греческим словом τχνη ‘искусство’ является чисто внешним: последнее восходит к индоевропейской основе tetk- ‘порождать, создавать, производить’). Древнегреческий, второй язык Библии и базовый язык святоотеческого богословия, использует для числа всего одно слово — ριθμς. Этимология этого слова восходит к праиндоевропейскому корню ‘продумывать; располагать по порядку’ (откуда немецкое reden ‘читать’, raten ‘считать’; английское read ‘читать’; русское ‘радеть’). Любопытно, что к той же основе восходит и другое важное греческое слово — ρετ ‘доблесть, добродетель’. Таким образом, для древних греков число является в первую очередь интеллектуальным инструментом продумывания, упорядочивания на уровне смысла. Заметим в связи с этим, что самоочевидная связь числа с деятельностью ума поразительным образом утрачивается в современных процессах цифровизации, которые направлены на минимизацию умственной деятельности человека. |
| Имеются, конечно, в сочинении о. Филипповского и недостатки. Так, говоря о судьбах древних народов Палестины, он главным образом останавливает свое внимание на начальной истории этих народов, пытается отмечать преимущественно первые моменты их появления в истории и мало интересуется их исторической судьбой, что он обязан был сделать как библеист. Его общее замечание о Промысле Божием в истории древних народов является довольно поверхностным. Нельзя согласиться также с его разграничением влияния на судьбу древних народов сначала Вавилона и потом Египта (стр. 37 и дал.). Современные панвавилонисты говорят об исключительном и постоянном влиянии на палестинские народы одних только вавилонян, тогда как более беспристрастные историки устанавливают факт одновременного влияния на народы древней Палестины как Вавилона, так и Египта. Его заключение о том, что Телль-амарнская клинопись (стр. 177) говорит о безусловном влиянии на народы древнего мира Вавилонян, может быть оспариваемо на том основании, что язык дипломатических сношений не всегда ручается —367— за культурное преобладание народа, язык которого принят дипломатами. Но отмеченные нами недочеты, в виду указанных ранее достоинств сочинения о. Филипповского, который всегда является в своей работе убежденным и вдумчивым богословом-апологетом, не могут быть поставлены ему в серьезную вину. Его трудолюбие и способность к ориэнтировке в сложных вопросах дают основание надеяться, что он работал не только ради степени кандидата богословия, которую он вполне заслужил, но и ради нашей богословской науки. Ради этого же он должен приложить и новое усердие, чтобы его труд, после обработки и дополнений, появился в печати». б) Сверхштатного заслуженного ординарного профессора М.Д. Муретова: «Предварительные замечания о методе и плане сочинения, географическое значение термина “Палестина” и невозможность точной хронологии по первоистории человечества (глава первая, стр. 1–21), – влияние географического положения Палестины на историю ее народов (глава вторая, стр. 22–40), – допотопная Палестина (глава третья, стр. 41–74), – Палестина послепотопная: Рефаимы (глава четвертая, стр. 75–106), Хананеи (главы пятая и шестая, стр. 107–208), Хеттеи (глава седьмая, стр. 209–221) и Филистимляне (глава восьмая, стр. 222–241) – на основании Библии, данных археологии и свидетельств истории: таково содержание сочинения о. Филипповского, добытое путем тщательного изучения многочисленных, иностранных и русских, трудов, относящихся к данному предмету (в приложении к тетради автором названы 52 пособия). Определение рас Палестины до завоевания ее Евреями, – раскопки и археологические остатки каменных изделий, – сходство облика Аккадян с Хеттеями по египетским и аккадским изображениям, – сравнение китайского языка с древне-аккадским и сближение русского “китаец” с древним “хеттей”, – египетские папирусы, иероглифы, клинопись и др. многое в том же роде: все это такие области научные, в коих трудно быть пол- |
| Центральным божеством в этой триаде, очевидно, был бог Солнца Шамаш – «светоч богов» и «водитель людей» 255 , как говорится о нём в одном дошедшем до нас религиозном тексте. Ему приписывается универсальность, ведь Солнцу поклоняется вся тварь на земле, даже там, где люди верят в иных богов. Шамаш утверждает справедливость в мире, «карая преступивших стези жестокой дланью» 256 , «клеветнику и говорящему злое в возмездие стирая главу» 257 , творит он «суд небес и земли» 258 и «ведёт все народы как единый язык» 259 . Шамаш живёт в божественном свете, и познать его невозможно, как невозможно человеку смотреть на слепящее дневное солнце. Здесь, по выражению М. Элиаде, «свет выступает как атрибут прежде всего божественный» 260 , символ трансцендентности – непознаваемости божества. Новым важнейшим божеством в аккадском пантеоне стал Мардук – бог мудрости, стихий, «судья мира» и «владыка богов», потеснивший со временем Шамаша и Энлиля. Соотнесение важнейших богов с небесными светилами привело к бурному развитию в Месопотамии астрологии, а также различных видов магии и ворожбы. Со временем мода на эти занятия широко распространилась по всему Ближнему Востоку. §3 Аккадская мифология Аккадцы оставили миру два больших эпических произведения-поэмы: – космологическую поэму « Энума элиш » (аккадск. Enma eliš), которая названа так по первым словам «Когда вверху...»; – и героический « Эпос о Гильгамеше », начинающийся словами «О всё видавшем» (аккадск. ša nagba imuru). Из них мы можем узнать о космологических, антропогонических и «сотериологических» представлениях носителей этой культуры. Космология и антропология. Поэма «Энума элиш» Наиболее известный из аккадских мифов содержится в космогонической поэме «Энума элиш». Она задумывалась не только как повествование об истории творения, но и как поэтическое прославление верховного бога Мардука, рассказывающее о его творческих деяниях. Космология, как она представлена в «Энума элиш», является подтверждением могущества и силы Мардука. Поэма начинается так: |
| Разделы портала «Азбука веры» 2 Фев 2023 Загадочный утерянный ханаанский язык расшифрован с помощью табличек, похожих на знаменитый Розеттский камень, пишет «Cедмица.RU» со ссылкой на Live Science. Две древние глиняные таблички, обнаруженные в Ираке и покрытые сверху донизу клинописью, были найдены в Ираке около 30 лет назад. Ученые начали изучать их в 2016 году и обнаружили, что написанные на аккадском языке тексты содержат детали утерянного аморейского (или ханаанского) языка, имеющего поразительное сходство с древним ивритом. На табличках, которым, как считается, почти 4000 лет, записаны фразы на почти неизвестном языке аморейцев, которые были родом из Ханаана — области, которая сейчас примерно совпадает с Сирией, Израилем и Иорданией. Позже аморейцы основали царство в Месопотамии. Эти фразы помещены рядом с переводами на аккадский язык, которые могут быть прочитаны современными учеными. По сути, таблички подобны знаменитому Розеттскому камню, на котором была надпись на одном известном языке (древнегреческом) параллельно с двумя неизвестными письменностями древнеегипетского письма (иероглифами и демотическим). В нынешнем случае известные аккадские фразы помогают исследователям читают прочитать написанное на языке аморейцев. «Наши знания об аморейском языке были настолько жалкими, что некоторые эксперты сомневались, существовал ли вообще такой язык», — сказали исследователи Манфред Креберник и Эндрю Р. Джордж. —«Но таблички решают этот вопрос, показывая, что язык связно и предсказуемо сформулирован и полностью отличается от аккадского». Манфред Креберник, профессор и заведующий кафедрой древних ближневосточных исследований в Йенском университете в Германии, и Эндрю Р. Джордж, почетный профессор вавилонской литературы в Школе восточных и африканских исследований Лондонского университета, опубликовали свое исследование с описанием табличек в последнем номере. французского журнала Revue d’assyriologie et d’archéologie orientale (Журнал ассириологии и восточной археологии). |
| Если принять во внимание тот факт, что языки с разным статусом умирают по-разному и их загробное существование будет разным, то можно переосмыслить соотношение мертвого и живого языка и понятие языковой смерти. Тут мне хотелось бы сослаться на одного ученого. Это исследователь иврита и еврейских языков, а кроме того, общий социолингвист, которого зовут Хаим Рабин. Примерно тридцать лет назад в одной из своих работ он предложил такое понимание языковой смерти: языковая смерть — это утрата языком той или иной сферы использования. Соответственно, если, допустим, какой-то язык перестает использоваться в официальном узусе, на нем перестают вести официальное делопроизводство, на нем перестают говорить в судах или выпускать законы, но он остается разговорным языком в какой-нибудь деревне, можно трактовать и это как языковую смерть — по крайней мере, как какой-то шаг по отношению к ней. В то же время если какой-то язык уходит исключительно в сферу книжного и на нем перестают говорить, то и это можно трактовать как языковую смерть. Таким образом, для языков с высоким статусом мы можем констатировать несколько стадий их умирания. На первой стадии на этом языке просто перестают говорить, но остальные сферы использования за этим языком сохраняются. На второй стадии этот язык перестает звучать. На третьей стадии на этом языке перестают писать и читать. И наконец, на четвертой стадии этим языком перестают пользоваться вообще, и никто, кроме редких специалистов, на этом языке не может ничего ни прочитать, ни написать. Такими сейчас оказываются шумерский язык, или аккадский, или, допустим, язык майя. А остальные языки располагаются где-то на этой шкале. Если мы обратимся к ивриту и посмотрим на его бытование в Средневековье, начиная с самого раннего Средневековья, и в Новое время вплоть до рубежа XIX–XX веков, то что мы увидим? В пользу точки зрения, что иврит был живым языком, может свидетельствовать вот что. Прежде всего, на нем продолжали порождать огромное количество новых письменных текстов. На нем писали на протяжении всего этого времени очень интенсивно. Писали на нем, безусловно, богословские тексты и толкования религиозного закона, толкования Библии, нравоучительные сочинения. Писали огромное количество научных текстов. И представить себе какой-то еврейский текст, который не был бы написан на еврейско-арабском под влиянием арабской философии или на иврите, довольно трудно. Никто ни на идише, ни на ладино никаких религиозных еврейских текстов в Средние века не писал. Кроме того, на нем писали художественную литературу. И художественных текстов самых разных жанров на протяжении всего этого времени написано огромное количество — тысячи томов, целые библиотеки. |
| Все это заставляет предположить, что клинопись, а частью, может быть, и другие элементы культуры, восходит не к семитам, а к другому народу, ближайшее определение которого пока не достигнуто в науке. Цари Вавилона, а потом Ассирии, титулуют себя «царями Сумира и Аккада»; замечено, что этот титул, принятый еще царями Ура, входит в употребление в Вавилоне с Хаммурапи, объединившего всю страну. Аккад – имя Северной Вавилонии, населенной семитами уже в глубокой древности, а имя Сумира, может быть, соответствующее фонетически библейскому Сеннаару, – Южной Вавилонии; встречается иногда в более поздних текстах термин – «язык прорицаний», «волхвований» или, как в 1889 г. доказал Бецольд, однозначащий этому «lisan sumeri», язык Сумира. Таким образом оказывается, что сами ассиро-вавилоняне отличали от своего семитического языка другой «сумерийский» язык, имевший отношение к культу, а следовательно, священный – и более древний. «Аккадским» языком определенно назван в одном указе времен I вавилонской династии семитический перевод, в противоположность сумерийскому оригиналу. И, вообще, в официальной терминологии Аккад означал семитический элементе государства. Эти термины, употреблявшиеся ассиро-вавилонскими семитами, удержаны в науке, но насколько они точно передают настоящее положение дела, и действительно ли народ, изобревший клинопись, называл себя сумерийцами, мы не знаем; точно так же пока не много можно сказать о расовой принадлежности и происхождении этого народа. Язык его, представленный надписями и текстами, еще недостаточное изучен; невидимому, он принадлежит к так наз. агглютинирующим. Это, а также некоторые подмеченные грамматические особенности и даже, кажется, слова дали повод целому ряду ученых сблизить его с монгольскими и финскими языками, но эта теория не получила общего признания, и едва ли до основательного грамматического и лексического изучения, блестяще и вполне научно начатого Thureau-Dangin, можно будет категорически ответить на вопрос. [Русскому исследователю, акад. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание АРАМЕЙСКИЙ ЯЗЫК вместе с ханаанейскими (еврейским, финикийским, моавитским и др.) и угаритским входит в сев.-зап. группу семит. ветви афразийской языковой семьи. На христ. Западе до 2-й пол. XIX в. назывался халдейским по названию нек-рых арам. племен (аккад. > греч. χαλδαοι). История А. я. охватывает период ок. 3 тыс. лет: древнейшие памятники, написанные на арам., относятся к IX в. до Р. Х., на нек-рых его диалектах говорят до наст. времени. Первоначально это был язык арамеев . Начиная с VIII в. до Р. Х. вследствие завоевательных походов ассир. царей на Запад и постепенного увеличения арам. элемента в Ассирии арам. наряду с аккадским становится офиц. языком в Новоассирийской, а затем и в Нововавилонской империях. Постепенно он вытесняет аккад. и в роли офиц. языка международного общения на Ближ. Востоке. Об этом, в частности, есть свидетельство в Четвертой книге Царств (18. 26): в 701 г. до Р. Х. представители иудейского царя Езекии предлагают военачальнику ассир. царя Синаххериба вести беседу на А. я. После падения Вавилонии в 539 г. до Р. Х. арам. становится офиц. языком империи Ахеменидов (т. н. имперский арам.). Благодаря этому А. я. распространился по всему Ближ. Востоку и отчасти по Ср. Азии. На протяжении мн. веков арам. был разговорным и письменным языком евреев наряду с древнеевр., сохранявшим статус священного языка Писания и молитвы (евр. ). С VIII-VI вв. до Р. Х. на А. я. начинают говорить евреи, депортированные сначала в Ассирию из Сев. царства, а затем в Вавилонию из Юж. царства; вернувшиеся из вавилонского плена в Иудею в кон. VI в. до Р. Х. и оставшиеся в Вавилонии евреи продолжали говорить и писать на арам. А. я. также был хорошо известен евреям, жившим в Египте: в Элефантине на В. Ниле было найдено большое количество папирусных арам. документов из архива евр. военного поселения, датируемых V в. до Р. Х.; среди них - частная и офиц. переписка, различные контракты, исторические и лит. тексты (Речения Ахикара ). К периоду Второго храма восходит традиция таргумов - первоначально устных переводов Свящ. Писания на А. я., доступный в отличие от древнеевр. всему евр. населению. А. я. выходит из широкого употребления в евр. среде с началом араб. завоеваний (VII в. по Р. Х.), но остается языком традиц. образования, т. к. значительная часть Талмуда (как Вавилонского, так и Иерусалимского) и мидрашей - основных нормативных текстов иудаизма - написана по-арамейски. |
| Само название языка было установлено не сразу: долгое время он назывался ассирийским, ассиро-вавилонским, вавилоно-ассирийским и лишь в 30-е гг. XX в. ему было возвращено его древнее название – аккадский. Еще в период дешифровки первой ниневийской библиотеки, хранящейся в Британском музее, было замечено, что некоторые ее тексты написаны не на семитском ассиро-вавилонском языке; Э. Хинкс предположил, что ученые имеют дело с языком еще более древним и к нему восходят идеограмматические («словесные») надписания, которыми пестрят семитские ассиро-вавилонские тексты. На этом же неизвестном языке были найдены и двуязычные литературные тексты с подстрочным переводом на ассиро-вавилонский, а также двуязычные словари. Обнаруженный таким образом язык сначала ошибочно обозначался как аккадский, потом стал называться сумирским или сумерийским; после уточнения чтения соответствующих клинообразных знаков мы теперь называем его шумерским. Он не родствен никакому известному сейчас языку мира; его грамматическая структура кажется необычайно замысловатой, а применявшаяся для него письменность была весьма примитивна и часто передавала шумерскую речь очень приблизительно. Первые раскопки в стране шумеров, в Шинеаре (библ. Сеннааре), проводила английская экспедиция В. Лофтуса и Д. Тейлора, раскопавшая огромные развалины городов Эрех (Урук; совр. Варка), Эреду (Эриду) и родины Авраама – Ура. В начальный период шумерологии эта наука подверглась еще большим нападкам, чем ассириология; господствовало мнение французского ученого Э. Галеви, утверждавшего, что шумерский язык вовсе не язык, а особая «тайнопись вавилонских жрецов». Затянувшийся спор по этому поводу разрешился сам собой, когда в 80–90-е гг. XIX в. экспедиция Э. де Сарзека обнаружила на юге Ирака, на городище Телль (в древней столице раннединастического шумерского государства Лагаш), обширные архивы документов повседневного хозяйственного учета, написанных исключительно по-шумерски архаическими знаками, явно намного более древними, чем любые, до тех пор известные. Среди находок Э. де Сарзека замечательны два цилиндра патеси («правителя») Гудеа и Стела коршунов, сооруженная в честь победы царя Эанатума (2470 до Р.Х.) над соседним городом. В дешифровке шумерских текстов совершенно неоценимую помощь оказали уже упоминавшиеся древние шумеро-аккадские словари. В этой работе большие заслуги на Западе принадлежат П. Гаупту, Ф. Деличу, А. Амьо, в России – М. Никольскому, но подлинным основателем шумерологии является гениальный французский ассириолог-универсал Ф. Тюро-Данжэн. |
| А. я. получил название по имени г. Аккаде (см. Аккад ), упоминаемого в Библии (Быт 10. 10) как один из городов в земле Сеннаар. Из мертвых семитских языков А. я. просуществовал самое длительное время (ок. 3 тыс. лет), и на нем сохранилось наибольшее количество разнообразных документов. В нач. III тыс. до Р. Х. это был разговорный язык семитского населения первых государств Месопотамии, где в тот период в качестве письменного языка употреблялся несемитский шумер., на к-ром говорили и писали шумеры, появившиеся в Юж. Двуречье до прихода туда вост. семитов (аккадцев). Шумерам принадлежит первенство в изобретении клинописи (кон. IV тыс. до Р. Х.), впосл. заимствованной и приспособленной аккадцами для своего языка. Напр., при сохранении внешней формы письма многие знаки, обозначавшие в шумер. отдельные слова (часто состоящие из одного слога), в А. я. стали обозначать слоги. Долгое совместное бытование 2 языков на одной территории обусловило значительное влияние их друг на друга, но гл. обр. шумер. на аккад., что привело к потере нек-рых гортанных звуков, лексическим и синтаксическим заимствованиям. К нач. II тыс. до Р. Х. А. я. почти вытеснил шумер. и стал офиц. языком Вавилонии и Ассирии, а также дипломатическим и отчасти лит. всего Др. Ближ. Востока. Одним из свидетельств тому являются составленные (за редким исключением) на А. я. амарнские письма , представляющие собой дипломатическую переписку егип. фараонов 18-й династии (XIV в. до Р. Х.) с царями Ассирии, Вавилонии, Митанни и с правителями городов-гос-в Вост. Средиземноморья, в т. ч. Ханаана . В сер. I тыс. до Р. Х. в роли языка международной дипломатии А. я. пришел на смену арамейский - офиц. язык ахеменидской империи. Во многом благодаря широкому распространению А. я. клинопись стала известна соседним с гос-вами Месопотамии народам и была приспособлена для урартского, хеттского, хурритского, эблаитского, эламского и др. языков. В Ханаане во II тыс. до Р. Х. А. я. и клинописью владели писцы, ведшие международную переписку; в I тыс. до Р. Х. здесь получает распространение алфавитное финик. письмо. |
| Для принятия таких пророчеств необходимо нечто большее, чем «просто» вера в Бога. Необходима вера в Священное Писание как слово Самого Бога: «Я, Господь, ускорю совершить все это в свое время» ( Пс.60:22 ). Итак, вопрос об исполнении пророчеств почти всегда связан с верой. Это означает, что каждый, внимающий пророчеству, поставлен перед выбором его принятия или отвержения. Господь дарует такую свободу каждому, и от выбора человека зависит исполнение самого пророчества, приближение или отдаление конечных судеб всего мира. 3. Пророки 3.1. Этимология еврейских слов, обозначающих пророков Для обозначения пророка в еврейском тексте Ветхого Завета используется четыре различных слова, которые на русский язык (равно как и на другие европейские) переводятся также четырьмя неодинаковыми словами. Частота их употребления в тексте Ветхого Завета различна. Также в определенной мере отличаются и семантические поля этих слов. В связи с этим представляется важным рассмотрение этих слов и их значений. 1. Наиболее распространенным является слово «Х’ОЗ», традиционно переводимое на русский язык как «пророк» (греч. προφτης, лат. propheta, англ. prophet). Оно встречается в тексте более пятисот раз. Его происхождение, по всей вероятности, не древнееврейское, а еще более древнее – аккадское — слово, обозначающее того, кто имеет закрытое, сокровенное знание. В Ветхом Завете это значение, изначально имевшее, несомненно, гностическое и даже магическое наполнение, было переосмыслено. В Библии пророк – это тот, кому Сам Бог открывает Свою волю, кто получает ответ от Него на свои вопросы, кого Сам Господь посылает в мир на определенные, как правило, невероятно тяжелые служения. Обычно это слово употребляется в связи с определенным служением, гораздо реже – как титул, именование, придворное или иное звание (пророки царские, сыны пророческие и т. п.). В Пятикнижии семантика его несколько иная, чем в последующих книгах. 2. Вторым по частоте употребления является выражение «тбхп как устойчивое словосочетание. Перевод его на русский язык также всегда однозначен – «человек Божий» (греч. – νθρωπος το θεο, лат. – Homo Dei, англ. – man of God). |
|
|
