| «Привлекательной и славной была Киевская Русь и в глазах внешнего мира. Крупнейшей международной силой была она, а столица ее являлась одним из важнейших центров тогдашней Европы, привлекавшим всеобщее внимание. Киевский митрополит Иларион едва ли впадал в преувеличение, когда говорил о Киеве Ярослава Мудрого, как о городе «блистающем величием»: западноевропейские хроникеры высказывались в тонах еще более высоких. Так, Адам Бременский в середине XI века называет Киев соперником Константинополя, а несколькими десятилетиями раньше Дитмар, описывая Киев, насчитывает в нем 400 церквей, 8 рынков и несметное количество народа. О международной значительности Киевской Руси можно судить по тесной родственной связи, в которой находился дом Владимира Святого с правящими домами, как Византии, так и всей тогдашней Европы. И Англия, и Франция, и Германия, и Польша, и Венгрия, и Скандинавия были связаны семейными узами с детьми и ближайшими потомками Владимира. Не политическим захолустьем был Киев, а главным городом могущественной державы, едва ли не превышавшей по своему удельному весу любое из национально-государственных образований тогдашнего Запада и являвшего черты имперского размаха». Богатая культура Киевского периода стремилась по пути самобытного, оригинального творчества. Проф. Ковалевский отмечает, что «Киевский период является одним из самых блестящих эпох русской истории, когда было осознано единство нации, когда культура достигла наивысшего напряжения и создала совершеннейшие образы архитектуры, живописи и поэзии». Что же касается иконописи, храмоздания и прикладных искусств, то тут прежде всего сказалось греческое влияние. Но как говорит проф. К. И. Зайцев: «Наблюдаются, однако, влияния и иных, помимо византийского, даже в первых храмах воздвигнутых на Руси. Специалисты распознают в искусстве Древней Руси явственные следы и Востока (а в частности, искусства армянского и грузинского), и скандинавского Севера, и латинского Запада. «В древнерусском искусстве можно отметить всевозможные влияния, – говорит один известный русский художник, – но больше всего в нем своего, русского» (Лукомский). |
| Борнхёвед, г. в Вост. Гольштейне 343 Борнхольм, о-в в Балтийском м. 145 Босния, обл. на Балканах 248 Босфор, прол. между Черным и Мраморным м. 37 Ботнический зал. (на сев.-вост. Балтики) 142, 148 Брабант, гр-во, затем герц-во в низовьях Рейна, к сев.-зап. отр. Маас 162, 231, 231 Бранденбург, г. и еп-во на вост. Германии, нар. Хафель 43, 66, 106–107, 106–107, 228 Братислава (по-венгерски – Пожонь, по-немецки – Пресбург), г. в Словакии 187, 223, 223, 241, 247, 247, 359, 359 Брауншвайг, г. на вост. Саксонии 63, 231, 231, 267, 328 Бремен, г. и еп-во на сев. Саксонии, при устье Везера (см. также: Гамбургско-Бременское архиеп-во) 42, 122–123, 126–127, 267, 273, 338, 340, 342 Британия, бритты 132, 132, 216 Британское м. (Британский о.), сев.-вост. часть Атлантического о. (см.) 54, 141 Брно, г. и кн-во в Моравии 201, 201 Брук, г. в Австрийском герц-ве (вероятно, соврем. Брук-ан-дер-Лайта близ австрийсковенгерской границы) 335 Брюссель 162 Будапешт 358 Будышин, см. Баутцен (Будышин) бужане, восточнославянское племя, вероятно, тождественное волынянам (см.) 25–28, 27 Бургундия, бургунды, историческая обл. на юго-вост. Франции 49, 54, 96, 98, 98, 138, 280 Бургундия Верх., историческая обл. (сев.-вост. часть Бургундии между Женевским оз. и Верх. Рейном) 156, 249 Вавилон, вавилоняне 37, 37, 306 Ваг, р. в Словакии, лев. приток Дуная 187, 187, 290 Ваг, обл. (очевидно, правобережье р. Ваг) 187 Вагрия, вагры, западнославянское племя (подразделение ободритского союза) и его обл. 128, 235, 267, 272, 343 Ваймар, г. в Тюрингии 230, 232 Вакениц, р., на которой стоит г. Любек 272, 272 Вальбек, замок на вост. Саксонии, к сев.-зап. от Магдебурга 63 вандалы, германский нар. 93 вандалы, одно из назв. славян в латинских источниках 93, 93, 125 Варад, г. и еп-во на вост. Венгрии (соврем. Орадя в Румынии) 365, 365 Варварское м. (Варварский зал.), одно из назв. Балтийского м. (см.) 124, 141, 149, 268 Варгабор, местность на сев. Саксонии, близ Штаде 341 Варта, р. в Польше, прав. приток Вислы 52, 83 Вартбург, замок на зап. Тюрингии 231 |
| такое же послание было прислано русским князьям от папы Гohopuя III. Но все такие попытки пап оставались без последствий, а появившиеся около 1230 г. в Киеве доминиканцы за свою католическую пропаганду в 1233 г. были изгнаны великим князем Владимиром Рюриковичем. Успехи католичества ограничивались только некоторыми землями на западе Руси, где латинская пропаганда действовала с помощью вооруженной силы датчан, овладевших Эстонией, ордена Меченосцев в Ливонии и венгров в Галицком княжестве. Орден Меченосцев. До основания ордена в Ливонии с половины XII b. проповедовали латинские монахи, приезжавшие с бременскими купцами; во главе их стоял монах Мейнгард, бывший потом ливонским епископом. Латинская миссия, подкрепляемая военными дружинами и не гнушавшаяся насильственных мер, скоро вызвала целый ряд восстаний со стороны ливонцев. Даже те из них, которые уже крестились, снова возвращались к язычеству и бросались в Двину, чтобы смыть с себя принятое крещение. Тогда епископ Албрехт, с согласия папы, учредил для распространения между ними христианства духовный рыцарский орден Меченосцев, главной резиденцией которого стал город Рига, выстроенный в 1200 г. Восстания туземцев были подавлены жестокими мерами. По всей стране немцы настроили замков и крепко утвердили свое суровое фанатическое владычество над ливонцами. Вскоре они проникли и в Эстонию, завоевали у русских Юрьев, а от датчан получили Ревель. В той и другой стране влияние русских было устранено на долгое время. Распространение латинства в Галицком княжестве. Самая западная часть южной России — Галиция тоже подвергалась владычеству латинства. В конце XII b. она была покорена венграми, которые воздвигли в ней настоящее гонение на православие. Роман Мстиславич волынский избавил ее от их насилий и присоединил к своему Волынскому княжеству. Сильный князь обратил на себя внимание папы Uhhokehmuя III. Это было во время самого широкого развития папской власти, когда папа раздавал королевские короны, когда самый Царьград был в руках крестоносцев. |
| Не менее важно и свидетельство грамоты немецкой 1210 года: в ней сказано, что жрецы Поморян уверяли народ, будто они видят, как душа честного человека с дружиной переходит к другой жизни в небо 62 . У Адама Бременского, в описании храма Ретрского, находим также выражение, намекающее на верование славян в бессмертие души: «город – говорит он – имеет девять ворот и окружен со всех сторон озером; деревянный мост служит для перехода, дозволенного только тем, кто хочет приносить жертву или отгадывать волю богов, и это есть знамение, что Стикс, пролившись девять раз, смиряет погибшие души язычников» 63 . По сказанию Длугоша, язычники поляки молились Нию, чтобы он их отвел по смерти в лучшие места ада 64 . Есть и другие свидетельства, касающиеся, как увидим, самого состояния души по смерти тела; они будут приведены ниже. – Из древних обычаев славян, доказывающих, что они имели понятие о бессмертной душе, довольно вспомнить о двух более важных. У славян язычников был обычай сжигать мертвых и с ними не только их вещи, но животных и людей, или же погребать с мертвыми все, что было ими любимо в жизни. Этот обычай предполагает верование, что умерших ожидает воскресение и жизнь, в которой они опять желали пользоваться тем, чем пользовались до смерти. На могилах было в обычае праздновать веселые пиры: их бы не могло быть, если бы остававшимся в живых не оставалось надежды увидеться с усопшими в другой жизни 65 – Что касается до народных преданий, то и в них найти можно много вовсе не христианских верований о явлении душ и мертвецов, о том, что кровь убийцы успокаивает тень убиенного, об отделении души от тела у знахарей и ведьм, принимающих на себя по воле различные телесные образы, о душах человеческих, заключенных в деревьях и т. д. С понятием о бессмертии души неразлучно было для славян понятие о будущей жизни. Верование славян в рай было замечено уже арабами 10 века. Масуди, говоря о том, что жены славянские лишают себя жизни по смерти мужей, замечают, что они с охотою бросаются на костер, надеясь через это войти в рай 66 . |
| Русские, по словами Льва Диакона Калойского, никогда не сдавались неприятелю, но, вонзая меч под сердце, сами себя убивали, будучи уверены, что убитые в сражении, по смерти своей, или по разлучению души с телом, служат в аде; своим убийцам; а пленные, при погребении воинов, а может быть и в других случаях, были убиваемы, вероятно, с мыслью, что они будут на том свет рабами павших в битв 72 . Веря, что не всех ожидала на том свете одна и та же участь, славяне молили своих богов устроить ее сколько можно лучше; верили, что молитвами других можно искупить себе помилование и после бессмертного искуса, с этой целью совершали поминовения усопших, принося по них жертвы в моления 73 . Недостойный божеского прощения погибал, по верованию славян, в неугасимом огне «пекла». Слово «пекло», как остаток языческой старины, сохранилось и до сих пор почти во всех наречиях славянских, и в давние веки перешло из них и к соседним народам 74 . Это пекло представляли славяне под землею, где живут злые духи огня и тьмы и откуда появляются на землю, на страхи боязливым. Понятие о подземном царстве огня сохранилось до сих пор: хорутане рассказывают о провалах между горами, туда ведущих; словаки местом входа в пекло назначают пропасти горы Сытна, и злого духа называюсь духом пропасти, пропастником, препадником; о пропастях ада говорят и предания чехов, поляков, лужичан 75 ... Несмотря, впрочем, на эти опасения славянина язычника, для него всегда оставалась надежда заслужить от богов прощение за грехи. Его религия не была религия отчаяния: она оживлялась мыслью о благости богов и страх кары соединялся в ней с возможностью очищения. Он очищал себя при жизни молитвой и жертвой, а по смерти обрядом сожжения тела и обрядом поминовения, молитвами и жертвами других. Один из символов очищения, в постройке храма, окруженного водою, отмечен как мы видели, у Адама Бременского; об очищениях водою говорят и уцелевшие обряды, принадлежащие к праздникам. Весны, Купалы и пр. К ним же относятся и обряды потопления в роде тех, о которых вспоминает Лев. |
| И вот что еще меня удивляло. Ленин почти в каждой своей статье нападал на Бога, подобно Катону-старшему, который свои речи заканчивал словами «Карфаген должен быть разрушен». Меня его яростный атеизм поражал, потому что он делал это некстати и без особенной необходимости. Ну можно понять, существует спор атеиста с идеалистом, и атеист доказывает свою позицию. Но когда речь идет о кооперативе, он и здесь обязательно скажет о том, что Бога нет, и было совершенно непонятно, какое это отношение имеет к кооперативу. А потом я стал думать, что это похоже на какое-то дьявольское наущение. Когда мне было за сорок лет, я работал на телевидении. Работник телевидения, замеченный в церкви, был бы уволен немедленно. Это о советских порядках. — А Вы помните, когда впервые прочли Евангелие? — Евангелие я впервые прочитал лет в тридцать. Его мне подарила тетушка, и оно до сих пор стоит у меня на полке. Тетушка подспудно и очень осторожно подводила меня к учению Христа, она вообще никогда ни на кого не давила, и только иногда, когда это было возможно, говорила о вере. Но решительным толчком к тому, чтобы обратиться к Евангелию, стало вот что. Когда мне было 28 лет, умерла моя первая жена, и это стало для меня сильным ударом. Я решил тогда бросить писать стихи и не писал почти три года, жил с растрепанной душой, вел себя очень нехорошо, много пил. И вот однажды, сам не знаю как, я очнулся в квартире у Макса Жеребчевского, художника-постановщика мультфильма «Бременские музыканты». Мы с ним дружили, и каким-то образом я после очередной разгульной ночи забрел к нему. И тут, когда я очнулся, Макс стал упрекать меня в том, что я веду беспутную жизнь, и заговорил со мной о Боге. С супругой Натальей Это было для меня абсолютным потрясением. Мне тогда приходилось слышать о Боге только от стариков. И вдруг я узнаю, что мой друг и ровесник оказывается глубоко верующим человеком! Среди моих сверстников я таких людей в те времена не встречал. Макс рассказывал мне о своей вере, а я смотрел на него с широко открытыми глазами. Но после этого разговора я прочел Евангелие от корки до корки. |
| Подобными-же лживыми обещаниями обманули Мейнарда соседние жители Гольма, и, получив замок хитростью, достигли хорошего себе успеха. Шестеро из них, неизвестно с какою целью, крестились, именно: Вилинди, Ульденаго, Ваде, Вальдеко, Герведер, Вицо. В то время, когда строились укрепления в Икскуле и Гольме, архиепископ бременский Гартвиг, видя несомненные успехи католичества между ливами, возвел Мейнарда в сан Икскульского епископа. Папа Климент III грамотой от 25 сентября 1188 г. подчинил новоучрежденную Икскульскую епископию главному ведению архиепископа бременского, a 1 октября того же года, утвердив за архиепископом Икскульское епископство, утвердил и Мейнарда епископом Икскульским. VII Ливы и Мейнард. – Помощник Мейнарда Теодорих. – Покушение на его жизнь со стороны язычников. – Бедствия Мейнарда. – Разрешение папой крестового похода в Ливонию. – Епископ Бертольд. – Смерть Бертольда в сражении с ливами. – Ливы в водах Двины смывают с себя крещение и христианство. – Епископ Альберт. – Приготовления Альберта к крестовому походу на Ливонию. – Основание Риги. – Учреждение рыцарского ордена Когда строили замки в Икскуле и Гольме, ливы обещали принять крещение. Но с окончанием постройки хитрецы забыли клятвы, и никто из них не принял крещения. Проповедник скорбел, конечно, и в особенности, когда они разграбили его имущество, избили кулаками его людей и решились его самого удалить из их земли; крестившиеся в воде думали омовением в Двине смыть с себя крещение и отослать его в Германию. Епископ Мейнард имел помощником себе в проповедовании: Евангелия Теодориха, брата Цистерциенского ордена, впоследствии (с 1211 г.) епископа эстонского. Его-то ливы из Торейды вознамеривались принести в жертву своим богам, дабы посевы на их полях были плодоноснее и нивы их не терпели от людей. Народ собрался, и чтобы узнать волю богов да счет жертвоприношения, бросили жребий: положили копье на землю и повели коня чрез него. Конь ступил, по воле Божьей, чрез копье ногою, определенною для жизни. |
| Ну, еще он был счастлив с Надей (как это было давно!). Все это прошло, и теперь он часто думал: «Где это Счастье? Как его найти?» Отец и бабка ему повторяли, что «каждый человек — кузнец своего счастья» и что «на Бога надейся, а сам не плошай». Его сестра Катя советы семейные хорошо усвоила и была счастлива. Отец говорил, что счастье приносит слава, а бабка и К. П. твердили, что счастье — в упорном труде. Он видел, что мать армянского мальчика тоже была счастлива, хотя Шура не понимал отчего. Она часто плакала, что-то шептала про себя. Вот и Ванечка ему говорит, что он счастливый. Хотя для Шуры это тоже казалось странным, жили украинцы в страхе и бедности, а от какого-то счастья грелись. Бабка и К. П. много говорили о «счастливом будущем», что оно «вот-вот наступит для всех», но Шура не понимал, как это произойдет. Он боялся, что Счастье обойдет его стороной. Так прошел год, и наступающий не сулил ничего хорошего (К. П. сказала, что он високосный, а потому будет тяжелым). Концерты и елки для детей были в полном разгаре. Кто-то предложил Шуре роль Деда Мороза, он мог петь под гитару всякие штуки, дарить подарки, работа не пыльная, платили чуть больше. Он приехал в Клуб имени Газа, нацепил красный нос на резинке, ватную бороду с усами, халат со звездами достался с чужого плеча, пришлось подвернуть его за кушак, иначе ноги путались в длинных полах. — А вот и твоя Снегурка! — воскликнул баянист. Перед ним стояла среднего роста девушка в синей шапочке и хорошеньком тулупчике. На ее милом и аккуратно загримированном лице играла улыбка, отчего на щеках появлялись симпатичные ямочки. Девушка была словно создана на роль Снегурочки, настолько в ней все дышало свежестью. — Меня Мира зовут, — как бы стесняясь, сказала она. — А я о вас знаю, мне мои коллеги в Ленконцерте рассказывали, что вы хорошо поете. Наверное, после окончания училища вас в Театр музкомедии пригласят? — Ее осведомленность свалилась на него как снег на голову. Снегурочка присела на мешок Деда Мороза и посмотрела на Шуру восторженными глазами. Ах как он любил эту одержимость поклонниц! Сколько раз он завидовал своему отцу. Он и не знал, что его слава достигла границ Ленконцерта! Более того, значит, уже ходят разговоры о его будущем распределении в театр! — Откуда вам известно о Музкомедии? — удивился Шура. — Ну знаете, в нашем театральном мирке иголку в сене невозможно утаить, а такой талант, как вы, — тем более, у всех на виду, — улыбаясь ответила Мира. Потом они пошли на сцену, рассказывали сказку, танцевали под баян, Шура пел под гитару из «Бременских музыкантов», Крокодила Гену, дети требовали Чебурашку. Снегурочка взяла волшебную палочку и абсолютно счастливым голосом всем объявила о счастье в Новом году! Дед Мороз раздал подарки, дети разрывали прозрачные пакеты, сорили корками от мандаринов, запихивали в рот «Коровку». Кому-то досталось два подарка, на счастливчика смотрели с завистью. Утренник закончился, и родители торопились развезти детей по домам. |
| — Нет, что вы, не Хейберг, а Готфред фон Гемен, — ответил бакалавр. — Так вот кто автор! — воскликнул советник. — Какое древнее имя! Ведь это наш первый датский книгопечатник, не так ли? — Да, он наш первопечатник! — подтвердил богослов. Таким образом, пока что все шло прекрасно. Когда один из горожан заговорил о чуме, свирепствовавшей здесь несколько лет назад, а именно в 1484 году, советник подумал, что речь идет о недавней эпидемии холеры, и разговор благополучно продолжался. А после как было не вспомнить окончившуюся совсем недавно пиратскую войну 1490 года, когда английские каперы захватили стоящие на рейде датские корабли. Тут советник, вспомнив о событиях 1801 года, охотно присоединил свой голос к общим нападкам на англичан. Но дальше разговор что-то перестал клеиться и все чаще прерывался гробовой тишиной. Добрый бакалавр был очень уж невежественный: самые простые суждения советника казались ему чем-то необычайно смелым и фантастичным. Собеседники смотрели друг на друга со все возрастающим недоумением, и, когда наконец окончательно перестали понимать один другого, бакалавр, пытаясь поправить дело, заговорил по-латыни, но это мало помогло. — Ну, как вы себя чувствуете? — спросила хозяйка, потянув советника за рукав. Тут он опомнился и в изумлении воззрился на своих собеседников, потому что за разговором совсем забыл, что с ним происходит. «Господи, где я?» — подумал он, и при одной мысли об этом у него закружилась голова. — Давайте пить кларет, мед и бременское пиво! — закричал один из гостей. — И вы с нами! Вошли две девушки, одна из них была в двухцветном чепчике; они подливали гостям вино и низко приседали. У советника даже мурашки забегали по спине. — Что же это такое? Что это такое? — шептал он, но вынужден был пить вместе со всеми. Собутыльники так на него насели, что бедный советник пришел в совершенное смятение, и когда кто-то сказал, что он, должно быть, пьян, ничуть в этом не усомнился и только попросил, чтобы ему наняли извозчика. Но все подумали, что он говорит по-московитски. Никогда в жизни советник не попадал в такую грубую и неотесанную компанию. «Можно подумать, — говорил он себе, — что мы вернулись ко временам язычества. Нет, это ужаснейшая минута в моей жизни!» |
| В отличие от представителей власти у народа, который постепенно приходит в себя после либерального погрома, совершенно определенное отношение к Гельману и т.н. «современному искусству». Этой весной Новосибирске, в Ставрополе, на Кубани православные русские люди сорвали открытие выставок Гельмана. Галерейщик уже не первый год методично занимается ритуальным осквернением святынь, издевательством над тем, что дорого русскому человеку, называя это «современным искусством», некими перформансами и инсталляциями, которые, якобы, происходят в особом «творческом пространстве». Будет ошибкой считать, что делает он это только исходя из своих личных «культурных предпочтений». Хотя нельзя исключить, что извращенное сознание доставляет Гельману особую радость, когда на его выставках происходит глумление над святынями, а воплощенное уродство называют произведениями искусства. Очевидно, что коммерческая составляющая играет огромную роль в деятельности галериста и политтехнолога, но это не главное. Все действия Гельмана определяет более важная задача. С древних времен завоеватели знали: чтобы покорить народ необходимо уничтожить его святыни и лишить исторической памяти. Через одно-два поколения этот народ прекращает свое существование. И завоеватели расчищают себе «жизненное пространство». Гитлер помнил, как тевтоны стерли с лица земли племена поморских славян. Уничтожались храмы, истреблялась знать, а остальных онемечивали. И очень скоро, земля поморских славян, поражавшая Гельмольда и Адама Бременского своим обилием и плодородием, стала частью нынешней Германии. Затем точно также были уничтожены пруссы. И потому Гитлер ставил одной из главных задач уничтожение центров славянской культуры. Должны были быть уничтожены Санкт-Петербург, Москва, Краков. Хорошо известно, что оставшееся русское население должно было быть ограничено в праве на образование и медицинскую помощь, должно было происходить планомерное сокращение рождаемости славян. В последние годы много говорили о том, что планы Гитлера по расчленению России в конце ХХ веке полностью выполнены. Методично воплощаются планы по сокращению славянского населения, лишению его медицинской помощи, сознательно уничтожают Русскую школу. Следуя советам Адольфа Гитлера, его последователи старались сделать так, чтобы почти в каждом русском селе была своя секта и среди народа распространялись немыслимые суеверия. Но все сайентологи, иеговисты и прочие аум-сенрике вместе с кришнаитами, хоть и покалечили немало душ, с Православной Церковью бороться не смогли. И сегодня основную тяжесть войны с Русской Православной Церковью взвалила на свои плечи либеральная интеллигенция. |
|
|
