| Особую ценность этой хронике придает то обстоятельство, что из нее почерпаются сведения о славянах, живших за Эльбой, в Мерзебургской епархии и за ее пределами. Сочинения Адама Бременского – «Деяния Гамбургской понтификальной церкви» («Gesta hammaburgensis ecclesiae pontificum»), жизнеописания архиепископов Лимара и Адальберта, «Описание северных островов», составленное во второй половине 11 века, отличаются достоверностью, тщательным исследованием воспроизводимых материалов. Излагая историю гамбургской и бременской епархий, Адам попутно сообщает ценные сведения о народах скандинавского севера и западных славянах. Современник Адама Бременского бенедиктинский монах из Герсфельда Ламберт составил два замечательных труда: стихотворную эпопею об императоре Генрихе IV, которую называют, также, «Песнью о саксонской войне» («carmen de bello saxonico»), и хронику, в которой кратко излагается всемирная история от Сотворения мира до 1039 г., а затем, более подробно, современные историографу события, доведенные до 1077 г. По правильности и изяществу слога, по мастерству повествования, по выразительности литературных портретов исторических деятелей, Ламберт не знает равных себе среди современников и принадлежит к числу лучших латинских писателей средневековья. В своих привязанностях Ламберт не был устойчив. Восторженный почитатель Генриха IV, бросившего вызов папе, он, после поражения императора, перешел на сторону Григория VII. Епископ Фрейзингенский Оттон, сын маркграфа Австрийского Леопольда IV, был самым значительным немецким историографом 12 столетия. Ему принадлежит всемирная хроника, доведенная до 1146 г., а также биография Фридриха Барбароссы. Исторические сочинения Оттона отличаются литературным мастерством, стремлением осмыслить исторические события провиденциально, обнаружить в них действие Божественного промысла и разгадать его логику. В то же время, Оттона упрекают за вольное обращение с фактами, за искажения и натяжки в повествовании. В 13 столетии в Германии появляются первые хроники на немецком языке, наиболее содержательной среди них, была саксонская. |
| Впрочем, иногда немцы и иже с ними православную веру под язычество подводили. Так, папа Гонорий III уже после взятия и разграбления «цивилизованными» крестоносцами Константинополя в 1204 году, строго указывает в своем Послании от 17 января 1227 года русским князьям на «меч возмездия» для тех, кто презрит обращение в христианскую (т.е. католическую) веру . Впрочем, с папами и униями мы уже имели возможность ознакомиться. В остальном же Адам Бременский свидетельствует: «Что касается нравов и гостеприимства, то нельзя найти народа более честного и радушного. В этом городе, полном товарами всех народов, ничто не представляется роскошным или редким. Там имеются и вулкановы сосуды, которые местные жители называют “греческим огнем”» . Адам Бременский То есть в наличие имелось все вплоть до термитных бомб. В это же время (около 1057 года) священник-миссионер Гельмольд, описывая свою деятельность среди славян, еще не принявших – увы! − Православия, а значит – духовно-беззащитных − восторгается приемом у обращенного (в латинство) язычника Прибислава: «Стол перед нами был заставлен 20 блюдами. Здесь я на собственном опыте убедился в том, что до тех пор знал лишь понаслышке. А именно, что в отношении гостеприимства нет другого народа, более достойного, чем славяне. Принимать гостей они, как по уговору готовы так, что нет необходимости просить у кого-либо гостеприимства…. Того они считают самым достойным, кто наиболее расточителен…. Если кто-то вдруг замечен в том, что отказал чужеземцу в приеме, то его дом и его имущество разрешается предать огню…» . Заметим, что такое преклонение перед иностранщиной, как справедливо предупреждал товарищ Сталин, добром, естественно, не кончилось. Уже через несколько лет после обращения этой группы славян в католичество, стеклись сюда со своих земель тевтонцы, чтобы самим населить эту землю, просторную, богатую хлебом, удобную по обилию пастбищ, изобилующую рыбой, мясом и всеми благами . Но пока еще шла разведка перед боем. Под удобным прикрытием миссионерства. |
| На повествование «Прозаической хроники» о крещении Швеции в свою очередь опирался Эрикус Олаи. Как и в «Прозаической хронике», первым шведским королем, принявшим христианство, в хронике Эрикуса Олаи назван сын Эрика Победоносного – Эрик (или Стенкиль) Эрикссон. Хронист уточняет: некоторые именуют этого короля Эриком Урожайным, другие же называют Стенкилем I. Близко к тексту «Прозаической хроники» Эрикус Олаи излагает предание об ослеплении и прозрении языческого жреца. Расхождения с «Прозаической хроникой» присутствуют в сообщении о том, как в Швецию были направлены проповедники. В «Прозаической хронике» сказано: после чудесного выздоровления жреца король Стенкиль просил св. Ансгария, епископа Гамбургского, прислать проповедников. В произведении Эрикуса Олаи эта информация скорректирована: проповедников послал архиепископ Бременский («metropolitanus Bremensis»), который в хронике Эрикуса Олаи (в отличие от «Прозаической хроники») не отождествляется с Ансгарием. При этом Эрикус Олаи приводит альтернативную версию мотивов архиепископа: он направил проповедников то ли по просьбе посланников короля, то ли по собственному разумению, заботясь о спасении душ. Похоже, что, внося поправки, Эрикус Олаи и в данном случае опирался на хронику Адама Бременского (или какие-то выдержки из нее). Именно у Адама говорится, что гамбург-бременский архиепископ по собственной инициативе направил миссионеров во владения Стенкиля. В то же время у Адама сказано, что кафедра в Сиггуне была основана при помощи посланников короля Стенкиля. Очевидно, Эрикус Олаи попытался согласовать эти сведения с данными «Прозаической хроники». Ясно, что рассказы Эрикуса Олаи о язычестве и о введении христианства – не простая компиляция из «Прозаической хроники», а текст более сложного происхождения 720 . Далее мы видим, что повествование Эрикуса о проповедниках Стафане и Адальварде в основном повторяет фрагмент «Прозаической хроники». Но упоминая о смерти Адальварда, Эрикус приводит две версии: 1) Адальварда убили жители Упланда за то, что он низверг идолов |
| Объединение двух князей, разных по рангу и положению, под одним именем короля показывает в данном случае, что немецкий автор второй половины XII b. представлял Русь 20-х годов этого столетия как государство с одним могущественным государем во главе. Нам уже приходилось отмечать, что в «Славянской хронике» Гельмольда, составленной незадолго до 1172 г., имеются текстуальные заимствования из труда Адама Бременского, где древняя Русь определяется как королевство. К этому следует добавить, что и сам Гельмольд считал Русь середины XII b. королевством. В сообщении под 1157 г. об отправке послов «в города и государства Севера» (ad civitates et regna aquilonis) саксонским герцогом Генрихом Львом хронист поставил Русь (Ruciam) в один ряд с Данией, Швецией и Норвегией 1515 . Около 1185 г. неизвестным автором было составлено «Житие св. Мариана Скотта», основателя ирландского монастыря св. Якова в Регенсбурге. Здесь содержится интересный рассказ о поездке аббата этого монастыря Маврикия в Киев, откуда он возвратился с купеческим караваном в Регенсбург. Маврикий получил в дар драгоценные меха ценой в сто фунтов серебра от «государя и других знатных лиц богатейшего города Киева» 1516 . Примечательно обозначение великого киевского князя термином «государь». В тексте памятника не указано точное время поездки Маврикия. Исследователи датируют ее по-разному: В. Абрахам 1517 и С. Л. Пташицкий 1518 считают, что «государем» здесь назван Владимир Всеволодович Мономах (1113 – 1125 гг.). В. Г. Васильевский видит в нем Святополка Изяславича (1093 – 1113 гг.) 1519 . М. Э. Шайтан полагает, что Маврикий прибыл в Киев в 1089 г. 1520 В качестве «государя», по его мнению, упомянут Всеволод Ярославич (1078 – 1093 гг.). М. П. Алексеев не считает возможным установить точную дату поездки Маврикия, относя ее к 1090 – 1122 гг. 1521 Автор «Жития св. Мариана Скотта» говорит о государе «богатейшего города Киева» – главе Древнерусского государства со столицей на берегу Днепра. Датский хронист Саксон Грамматик (род. до 1158 г., ум. в 1204 г.) оставил свидетельство о женитьбе Владимира Всеволодовича Мономаха на Гите, дочери короля Англии Гаральда (под 1066 г.). Киевский великий князь фигурирует и у этого автора как «король русов Вальдемар» (Ruthenorum rex Waldemarus) 1522 . Это известие содержится в той части труда Саксона Грамматика, которая написана им самостоятельно (она начинается как раз с 1066 г.). Данное сообщение отразило представление датчанина второй половины XII b. о древнерусском князе как государе одного из раннесредневековых королевств. |
| Эта рыба ловится на берегу Лапонии, почему ее можно иметь только в сушеном виде. Мясо также изобильно. Лучшей говядины можно купить за один штивер фунт; ягненок около десяти недель стоит пятнадцать штиверов, теленок такого же возраста – от тридцати до сорока штиверов, смотря по времени года. Здесь всякий имеет индеек в своем дворе; четыре или пять цыплят или один гусь стоят от шести до восьми штиверов. Пиво здесь очень хорошее, но продавать и даже варить его воспрещается без особого разрешения великого князя, которое дается за известную ежегодную плату. Жители, однако ж, могут варить пиво в количестве, потребном для их только семьи, уплачивая по пятьдесят штиверов за 13/4 меры (бочку) солода. Есть, впрочем, довольно таких, кто изъят от такой платы. Сюда привозят вино и водку из Франции морем, но последняя очень дорога по причине большой пошлины, которою она обложена. Но в этой стороне гонится своя водка из хлеба, которая очень хороша и цены умеренной. Иностранцы не пьют, кроме последней, никакой другой водки. Царь ежегодно получает значительный доход от пошлин, установленных в этом городе. Говорили прежде, что доходы эти простирались до трехсот тысяч рублей, но это неверно. Я нашел по точным справкам, что в прошлое время они не восходили за сто восемьдесят или сто девяносто тысяч рублей, считая рубль в пять серебряных голландских гульденов. Ежегодно сюда приходит от тридцати до тридцати пяти наших кораблей, но в настоящий год их сюда прибыло пятьдесят и тридцать три английских, а прибавив к ним гамбургские, датские и бременские, число всех их простирается до ста трех купеческих кораблей. Причина этому та, что туземные купцы привозили обыкновенно в мирное время множество товаров в Ригу, Нарву, Ревель и даже в Королевець 10 и Гданск и что большая часть торговли здесь прервана войною со Швецией, так что вся она теперь перешла в Архангельск. Считают также, что его царское величество в нынешний год получит пошлин, наложенных на эти товары, с прибытия первых кораблей до отплытия последних из них, до ста тридцати тысяч рублей, или двухсот шестидесяти тысяч риксдалеров. Это число, по договору, следует половину уплатить риксдалерами, а другую – хорошим золотом (червонцами); когда же хотели было взносить все червонцами, русские не согласились на это, потому что они предпочитают им риксдалеры. Все это, разумеется, относится до товаров заграничных. Главные из этих товаров, привозимых сюда, суть: золото, шелк, сукна, саржа, золотые и серебряные предметы роскоши, и т. п., также кружева, золотые нитки (канитель), индиго и другие краски. Говоря о пошлинах, которыми облагались товары, заметим здесь, что с 1667 по 1699 год платили по двадцати риксдалеров с бочонка вина 11 , вместо пяти риксдалеров, которые платятся только в течение последних трех лет. Однако же и теперь еще платят по тридцать шесть риксдалеров с бочонка водки и сорок риксдалеров с пины испанского вина, содержащей в себе два бочонка. |
| 277 А. П. Ковалевский предпочитает значение «замок», поскольку далее речь идет о дружинниках (Ибн Фадлан 1956. С. 265. Примеч. 877). 278 Здесь А. П. Ковалевский переводит «богатыри», а не «дружинники», поскольку в арабском тексте стоит слово, означающее «доблестный, храбрый, герой» (Ибн Фадлан 1956. С. 263. Примеч. 878). 279 Фраза переведена дословно. Она означает «он велит подвести» (Ибн Фадлан 1956. С. 265–266. Примеч. 887). 280 «Из этого сообщения мы еще раз убеждаемся, что “ложе», на котором находился царь, представляло собой большой помост, с которого можно было садиться прямо на лошадь...» (Ибн Фадлан 1956. С. 266. Примеч. 890). 281 Араб, халифа – «в общем значении». «Слово “халиф» в применении к багдадскому халифу Ибн Фадлан применяет лишь в особых случаях» (Ибн Фадлан 1956. С. 266. Примеч. 891). 283 Й. Маркварт предлагал идентифицировать Маха (или Миха, Михо) с предводителем антов Мезамером (Marquart 1903. S. 97. Anm. 10); Ф. Вестберг – с библейским Мешехом (Вестберг 1903. С. 10–11); T. Ковальский отметил, что речь может идти о титуле, а не имени (Ибрахим ибн Йакуб 1946. С. 58. Примеч. 7). 284 Араб, джинс – «род», «сорт», «класс», «разновидность», «порода», «племя», «раса», «народность». 285 Конъектура. Т. Ковальский отмечал, что и варианты: валианбаба или в.линиана правомерны (Ибрахим ибн Йа‘куб 1946. S. 58. N. 8). Возможные идентификации: волыняне (Westberg 1898. S. 11); велеты (ibidem. S. 49); волыняне – дулебы на Буге (Marquart 1903. S. 147); предлагалась конъектура ул.таба как название лютичей в немецких хрониках – Veletabi (Мишин 2002. С. 47. Примеч. 24). 286 Араб, калима – «слово», «изречение», «краткая речь». В. Р. Розен переводил: «разделилась их речь». 287 Сведения о славянах взяты ал-Бакри из материалов ал-Мас " уди и не принадлежат Ибрахиму ибн Йакубу. 291 Здесь: Балтийское море, которое воспринималось арабскими географами как северная часть Атлантики (Lewicki 1949; Калинина 1999). 292 Информация о городе или стране женщин восходит к античным представлениям об амазонках, место жительства которых определялось по-разному, но многие античные и средневековые ученые помещали их именно на севере (Геродот, Тацит, сирийские источники, арабские – ал-Хорезми и др., западноевропейские – Павел Диакон, король Альфред в «Орозии», Адам Бременский и др.). Не исключено, что информация о размещении «города женщин» на севере отражала, с одной стороны, древнюю традицию; с другой – могла сыграть роль народная этимология – название местечка Kwennland на побережье Финского залива. |
| Выбор миссионера был неудачен; Трангбранд, будто бы, совершил несколько чудес, но он действовал со своим обычным насилием, убил одного из своих противников и двух скальдов, составивших насмешливые стихи над ним и был изгнан. Олаф, получив от Трангбранда известие о том как обошлись с ним в Исландии, пришел в сильное негодование и готов был предпринять поход для наказания исландцев, но два туземца острова, Гиссур и Гиалт, добились его согласия на употребление более мягких средств (1000 г.) для обращения их соотечественников. Обещанием известной суммы денег (что, однако же, было скорее законной платой, чем подкупом), они обеспечили себе содействие законника Торгеира, который, обратившись к народному собранию с увещанием о мире и единстве, в виде компромисса предложил один новый закон. По нему все исландцы должны были принять крещение, храмы подвергнуться разрушению и общественное жертвоприношение прекратиться; но всякому предоставлялось есть конское мясо, бросать детей и частно приносить жертвы. Предложение было принято, и христианство постепенно стало вытеснять собой и последние остатки язычества. Святой Олаф с живым интересом относился к делу христианства в Исландии, отправил для миссионерского труда там, английского епископа, по имени Бернарда, и сам старался добиться принятия церковных законов Гримкила и отмены варварского обычая выбрасывания детей. Хотя Исландию время от времени посещали епископы, однако же чувствовалась нужда в постоянном епископате, и в 1056 основана была кафедра скальгодская. Епископом избран был Ислейф, сын Гиссура, который воспитан был в Эрфурте и путешествовал в Рим; согласно с повелением от папы, он был посвящен Адальбертом Бременским в епископа. С согласия младшего Гиссура, наследовавшего своему отцу Ислейфу, в 1105 году была основана вторая кафедра в Голлуме. Епископы. выходя из наиболее знатных семейств и наделяемые, подобно жрецам древнего язычества, гражданской властью, сделались наиболее важными членами общины. Адам Бременский представляющий поразительную картину скромного довольства, благочестия и благотворительности островитян, рассказывает, что они повиновались своему епископу как царю. |
| В 1218 г. архиепископ Бременский приказал запереть Любекскую гавань, чтобы новые военные силы не могли отправиться в Ливонию. Тогда епископ Альберт решил просить помощи у Дании. Вместе с Теодорихом, епископом Эстляндским, и Бернгардом, епископом Земгальским, он приехал к датскому королю Вальдемару в Шлезвиг, где в это время заседал сейм, к просьбе Альберта отнеслись благосклонно, и Вальдемар пообещал предпринять поход в Эстонию, что вполне отвечало и его собственным планам. Еще в 1206 г. датский король безуспешно пытался утвердиться на острове Эзель (Сааремаа), в июне 1219 г. Вальдемар высадился на северном берегу Эстонии, в замке Рявсла, захватил и разрушил главную крепость этой земли Линданисе, а на ее месте построил новый замок Ревель. Здесь и состоялась через некоторое время решающая битва, в которой победили датчане. Епископ Теодорих, присоединившийся к Вальдемару, был убит. Вместо него Лундский епископ Андрей произвел в епископы королевского капеллана Весцеллина, получив на это папское разрешение. Вскоре Эстонская епископия разделилась на две, был назначен и второй епископ, Вирляндский. Вальдемар считал всю Ливонию своим владением и давал ордену такие щедрые обещания, что орден согласился не признавать соответствующих прав епископа Альберта. Датские проповедники разошлись по всей Эстонии, и между ними и немецкими миссионерами возникали частые ссоры. Но король все же чувствовал, что без помощи немцев он не сможет утвердиться в Эстонии, поэтому в 1222 г. заключил с епископом Альбертом и орденом оборонительный и наступательный союз и отказался от притязаний на земли ливов и латышей. Оставив немецких рыцарей вместе с датчанами во вновь построенном замке на острове Эзель, король возвратился домой. Отъезд короля послужил сигналом к восстанию против владычества датчан. Эзельцы осадили замок, послали к материковым эстам за подмогой и с помощью огнеметных машин, захваченных у датчан, заставили гарнизон крепости сдаться. Замок разрушили, и весть о восстании разнесли по всей Эстонии. В Варбольском замке эсты убили датчан и священников, вирляндцы и гервенцы выслали священников из своей земли, саккаланцы казнили несколько рыцарей. Эсты призвали на помощь русских из Новгорода и Пскова, распределили их по своим замкам, в Юрьеве и Вильянди, поделились с ними деньгами, имуществом и лошадьми, отнятыми у немцев. |
| Не говоря уже об отрицательном отношении к личности Основателя христианской религии, к библейской идее Христа, к Откровению, к христианской вере в бессмертие, – монизм уже потому абсолютно несовместим со всеми принципами реформации и христианства, а равно и со всякой религией в обычном значении этого слова, что он, отождествляя мир с Богом, не только отрицает личного Бога, но и вообще проповедует теоретический атеизм; монизм упоминает в своей системе и о Боге, и о религии, и о Христе, и о христианстве, но это ничто иное, как злоупотребление. Равно и свобода воли, и нравственная ответственность для монизма не существуют. Всё это получает особо-важное освещение в виду того, что Кальтгоф – за одно с Геккелем, известные нападки которого на все основные христианские и евангельские убеждения вызвали во всех сколько-нибудь христиански-заинтересованных кругах самое глубокое огорчение и цели которого клонятся к разрушению церкви. Публичное братание с Геккелем в вопросах мировоззрения при данных условиях является действием, направленным против евангельской церкви»… Далее авторы заявления ссылаются на статуты министерства и на настоятельские обязанности при церкви св. Мартина и доказывают, что Кальтгоф, вступая в Союз монистов, явно нарушает те и другие, и в заключение предлагают, чтобы 1) министерство официально выступило с соответствующим разъяснением и 2) чтобы в Бременский сенат подано было прошение об ограждении существующих и —790— нарушаемых Кальтгофом порядков. 3467 В свою очередь либеральные члены министерства заявили, что, соглашаясь по существу со своими консервативными коллегами, они однако отказываются принять участие в прошении на имя сената, так как, по их мнению, богословские споры в протестантской церкви должны решаться «духовным оружием». Большинством голосов решено было все-таки обратится с жалобой на Кальтгофа в сенат. Что касается самого Кальтгофа, то, получив из министерства предложение высказаться по поводу поднятого вопроса, он отвечал довольно резким письмом от 6 мая: «так как я не могу признать за министерством прав трибунала для решения философских, точнее, – метафизических проблем, то я отказываюсь отвечать на предложение семи, составленное в тоне и с претензиями юридической инстанции. |
| 1118 Аблавий (или Аблабий) – автор труда по истории готов и один из источников Иордана, который упоминает его трижды; возможно, жил в начале VI в. н. э. и писал на греческом (или готском) языке (подробнее о нем см.: Korkkanen 1975. Р. 15–17). 1119 «Скифским народом» считали элуров греческие писатели Дексипп и Стефан Византийский. Отождествление (г)ерулов и элуров считается сомнительным. 1124 Равеннский Аноним делит линию горизонта на 12 часов дня (южная часть горизонта) и 12 часов ночи (северная часть горизонта). Европа попадает в «ночные» часы. 1125 Этнонимы «скердифенны» и «рерифенны» имеют в своем составе этноним «фенны» («финны»), известный уже Тациту (I в. н. э.) и Птолемею (II в. н. э.). До Равеннского Анонима скритифеннов упоминают Прокопий Кесарийский (Goth. II, 15, 16: Σκριθινοι и Иордан (Get. 21: Screrefennae) – оба автора VI в., а затем в VIII в. Павел Диакон (Hist. Lang. I, 5: Scritofini), автор «Стихотворения об Азии» (Versus de Asia. 69: Scridifinni), король Альфред (IX в.) в своей переработке Оросия (Scridefinne), Адам Бременский (XI в): Scritefingi (IV, 32) и Саксон Грамматик (XII в.): Scritfinni (Praef. 2, 9). Предполагают, что все эти авторы под «скритифеннами» понимали не финно-угорское население (суоми), а саамов-лапландцев. Вплоть до XVI в. (Олаус Магнус) скритифеннов помещали на севере Финляндии между Белым морем и севером Ботнического залива. Прокопий Кесарийский и Иордан рассказывают о скердифеннах как жителях Скандинавии (Фуле или Скандзы). В Равеннской же «Космографии» скердифенны и ререфенны помещены на материке далеко на запад от Вислы перед самой Данией. Кстати, «скритифенны» означает «финны, бегающие на лыжах» из др.-сканд. Что же касается «ререфеннов», имя которых упоминается только у Равенната, то оно обязано своим существованием рукописному варианту написания этнонима Screrefennae у Иордана, откуда черпал информацию Космограф. 1126 Географические приметы этой «страны скифов» (patria Scytharum) позволяют локализовать ее на севере континентальной Европы за Дунаем к востоку от Дании и к западу от Вислы. |
|
|
