| Смерть на кресте была самая бесчестная, к ней в то время приговаривали только отъявленных злодеев и бунтовщиков. По еврейскому закону повешенный на дереве считался проклятым. Тела казненных на кресте лишались погребения и бросались на съедение птицам. Приговоривши Иисуса Христа ко кресту, евреи хотели на веки опозорить Его. А муки распятого на кресте не возможно и описать. Все тело его висело на руках и ногах, прибитых гвоздями к кресту, все жилы его вытягивались, кости выходили из суставов своих, при всяком самом малом движении раны на руках и ногах раздирались с ужасною болью, всю внутренность палило как огнем, отчего жажда делалась смертельная, от боли и круженья в голове все мутилось. И такие страдания длились не день и не два, а иногда и больше. На такие-то муки приговорили и Иисуса Христа. Место казни назначено было за городом, около самых стен тогдашнего Иерусалима, это был невысокий холм со скалою наверху его и называлось по-еврейски голгофой, также лобным местом от того, что на нем валялись черепа или лбы казненных здесь. Говорят, будто здесь были схоронены кости головы или череп первого человека, созданного Богом – Адама, от которого произошли все люди на земле. Потому-то у нас под распятиями и рисуется череп мертвого человека «Адамова голова». Крест, на котором распяли Иисуса Христа, был обыкновенный, состоял из бревна (аршина четыре в длину) с перекладиной на верхнем конце его, к которой прибивались руки. Чтобы тело распятого не сорвалось с креста от своей тяжести и, чтобы можно было прибить ноги, – под ногами у подошв приделывали подставку. Над головой прибивалась к верхнему концу креста дощечка с надписью, за что казнен распятый. Так как страдания на кресте были невыносимы, то обыкновенно распинаемому давали пить вино, смешанное с одним горьким порошком, отчего происходило помрачение разума. Приведши Иисуса Христа на Голгофу, воины давали Ему пить такое вино, но враги Христовы примешали к нему еще желчь, чтобы еще больше увеличить Его страдания; Иисус Христос поднес к устам своим чашку с ним и сейчас же возвратил ее назад. |
| Антипушка пожалел-повоздыхал: молоденькая-то какая — и померла! «Ее, Михал Панкратыч, говорит, там уж, поди, в ангелы прямо приписали?» Неизвестно, какого поведения была, а так глядеться, очень подходит к ангелам, как они пишутся… и пеньем, может, заслужит чин. И повстречали радость! Неподалеку от той «Девицы» — Домна Панферовна, с Анютой, на могилке дочки своей сидит, и молочной яишницей поминают. Надо, говорит, обязательно молочной яишницей поминать на Радуницу, по поминовенному уставу установлено, в радостное поминовение. По ложечке помянули, уж по уставу чтобы. Спросили ее про ту ангельскую «Девицу», а она про нее все знает! «Не, не удостоится», — говорит, это уж ей известно. Антипушка стал поспрашивать, а она губы поджала только, будто обиделась. Сказала только, подумавши: «певчий с теятров застрелился от нее, а другой, суконщик-фабрикант, медный ей «мазолей» воздвиг, — пасху эту; на Пасху она преставилась… а написал неправильно». А чего неправильно — не сказала. Пришлось нам расстаться с ними. Они на Миусовское поехали; муж покойный, пачпортист квартальный, там упокояется, — и яишницу повезли. А мы на Ново-Благословенное потрусили, через всю Москву. Тихое совсем кладбище, все кресты под накрышкой, «голубцами», как избушки. Люди все ходят чинно, все бородатые, в долгих кафтанах, а женщины все в шалях, в платочках черных, а девицы в беленьких платочках, как птички чистенькие. И у всех сытовая кутья, «черная», из пареной пшеницы. И многие с лестовками, а то и с курильницами-ладанницами, окуривают могилки. И все такие-то строгие по виду. А свечки не белены, а бурые, медвяные, пчела живая. Так нам понравилось, очень уж все порядливо… даже и пожалели мы, что не по старинной вере. А уж батюшки нам служили… — так-то истово-благолепно, и пели не — «смертию смерть поправ», а по-старинному, старокнижному — «смертию на смерть наступи»! А напев у них, — это вот «смертию на смерть наступи», — ну, будто хороводное-веселое, как в деревне. Говорят, — стародревнее то пение, апостольское. Апостолы так пели. Поклонились прабабушке Устинии. Могилка у ней зеленая-травяная, мягкая, — камня она не пожелала, а Крест только. А у дедушки камень, а на камне «адамова голова» с костями, смотреть жуть. Помянули их, какие правильные были люди, повоздыхали над ними, поскучали под вербушкой, Горкин тут и схватился: вербочку-то забыли дома! А мы нарочно свяченую вербу в бутылку тогда поставили, в Вербное Воскресенье: вот на Радуницу и посадим у дедушки в головах, а Мартыну посадим на Даниловском. И верба уж белые корешки дала, и листочки уж пробивались-маслились… — и забыли! А это от расстройства, Горкин еще с Егорьева Дня расстроился: бывает так, навалится и навалится тоска. Только утром «Галочка» порадовала маленько, а после еще тоска, и на кладбище даже не хотелось ехать, — Горкин уж мне потом поведал. Немного посидели — заторопился он: на Даниловское — и домой. |
| Кроме того, 43953–54; 1906. Две доски чугунные литые, овальной формы с отверстиями для подвески. На той и другой восьмиконечные кресты. На них вверху Бог , два ангела, посреди распятие, по бокам солнце померкшее, луна и надпись: „Кресту Твоему поклоняемся Владыко и святое воскресение твое славим“; внизу адамова голова, по бокам Матерь Божия и Мария Магдалина, с другой стороны Иоанн Богослов. Изображение крестов подходит к Московским XVI века. Доски весят 12 фунтов. 38661; 1900. Посох железный, оканчивающийся копьем и секирами, навершье, – восьмиконечный крест. Это экземпляр тех самых „палок с копейцем“, которыми по свидетельству указа 1636 года Патриарха Иоасафа, дрались „до крови“ мнимые подвижники веригоносцы. Из числа разрозненных вериг обращает на себя внимание 42347; 1904 – громадный, охватывающий всю грудь, четырехконечный железный древней формы кованый крест с загнутыми внутрь средними концами. У закругленных концов, очевидно неудавшихся перекрестьев, прикованы ушки. От верхнего идет протертая кольчатая цепь к такой же, как и крест, массивной доске, неправильной треугольной формы. На кресте три дырочки очевидно от отставшего еще добавочного креста. Вес – 14 фунтов. 41676–77; 1903. Два креста медных четырехконечных, одинаковых с ушками от цепей, с изображением на каждом восьмиконечного креста и надписью: ИС. ХР., заглавным прописным шрифтом Александровского времени. По форме напоминают Мальтийские. Есть еще небольшой железный кованый равносторонний крест, в средине которого вместо ожидаемой религиозной надписи или изречения красуется выбитое клеймо, очевидно мастера, – „Ахматов“. В заключение нельзя не указать на трудность и в некоторых случаях невозможность определить время происхождения только что описанных вещей. С одной стороны кузнечное искусство, еще и до сих пор пользующееся приемами XVI века и мало считающееся, не в пример прочим ремеслам, с прогрессивным движением своего дела, не выработало новых образцов при обработке железа, с другой – религиозное воззрение заказчика, боявшегося всякого новшества и требовавшего потому сделать вериги непременно по старому и притом определенному образцу известных уже вериг прославленных подвижников, служит высказанной причине. |
| колымага – закрытый возок шатрового типа с кожаными шторами коробья – разного вида сундуки с замками и под печатью коровай – большой круглый подовый хлеб из пшеничной муки, символизировал солнечный круг; ритуальное кушанье на свадьбе кортель – теплый летник, подбитый мехом и покрытый легкой шелковой тканью (без кружев и пуговиц) корцы – ковши, выдолбленные из дерева, служили мерой жита косяк – кусок штучного товара (ткани) в рулоне; одна заправка в ткацком стане, см. постав косячная осетрина – соленая тёшка красной рыбы котломы – сдобное печенье кроеное – лакомства, которые раздаривались на свадьбе (пряники, орехи и пр.) крошни – плетеные корзины (обычно заплечные) кружок – рыба, нарезанная кусками ксени, ксенимасы – икра кузьминские яблоки – древнерусский сорт красных яблок кумган – металлический узкогорлый сосуд с крышкой и с ручкой кундупцы, кундумцы – вареники с говядиной в подливке кутук – уголок Лал – благородная шпинель, драгоценный камень, по цвету близкий к рубину леваши, левашники – сдобные пирожки с ягодами или вареньем летник – легкая женская одежда, которую носили под верхним платьем лодога – одна из пород сига лубье – тонкая дранка (см. дор) лысина – конский налобник в сбруе лысты – голень, икра ноги лядвеи – ляжки мазуни – сладкая масса из редьки с патокой с добавлением пряностей малакия – онанизм малариуз (в других списках – балагиус) – черный гранат мандрагора – в русских травниках адамова голова, сонное зелье медведно – выделанные медвежьи шкуры, служили полостью в санях меженина – недостаток чего-либо (чаще всего – хлеба из-за засухи или неурожая) межситка – простая мука, остающаяся после промалывания пшеничных зерен мерник – ведро или ковш известного объема; обычно в них сытили меды миндери – жесткие тюфяки или подушки, набитые мочалом или волосом михирь – мужской половой орган монисто – ожерелье из бус или монет («вздержка»), одевалось на шею мушорма, мушерма – братина с носком и с рукояткой мыльня – баня нагольные шубы – не покрытые тканью, состоящие из одного меха |
| Значение этого черепа истолковывается неодинаково: аббат Мартиньи видел в нем череп агнца, заменивший собой древнехристианское символическое изображение распятия в виде агнца с крестом 2214 . Объяснение гадательное и несогласное ни с памятниками вещественными, ни письменными, которые склоняют решение вопроса совсем в другую сторону. Другое объяснение, заслуживающее большого внимания, принадлежит Ю.Д. Филимонову. Приведем его сполна. С XVII в., говорит автор, место дракона в подножии креста занимает другой символ, который делается господствующим, необходимым символом на каждом кресте, – это так называемая Адамова глава·, но мы решительно не понимаем значения головы Адамовой в подножии креста, несмотря на подписи, часто придающие это значение в подножии древних XVII в. крестов лежащему черепу, и на все объяснения наших старообрядцев, заимствованные из апокрифической литературы, из древних палей, в которых рассказывается известный сон Адама в раю, обагренного кровью Спасителя. Не принимаем этого черепа за Адамову голову, а считаем его просто символом смерти, который, без сомнения, и имели в виду художники на первых памятниках этого рода. Крест – такой же символ спасения от смерти, как и от дьявола. Определение черепа под крестом Адамовой головой противно не только первоначальной идее символа спасения, но и всякому смыслу христианской археологии. В такой мере противоположные значения невозможно присваивать символу, который занимает на церковном памятнике место, принадлежавшее его ближайшему предшественнику; наконец, символ, переходя от одного понятия к другому и изменяя даже притом формы представления, на священных памятниках не может же дойти без всякого основания до совершенного изменения своего главного значения. Крест с Адамовой головой в подножии утратил бы всякое значение креста как символа победы и спасения и получил бы совершенно обратное значение. В самом деле, какое значение могла иметь голова спасенного Адама, попираемая крестом – символом спасения. Ясно (!), что позднейший символ смерти, заменив под влиянием смягчения понятий древнейший символ, под тем же влиянием получил и совершенно чуждое натуре своей толкование головы Адамовой. |
| Разделы портала «Азбука веры» Задайте вопрос о православном христианстве Здравствуйте. Однажды мне в голову пришло сделать условную эмблему, шеврон, который люди из войска Христова, сражающиеся в последние времена с войсками антихриста смогут крепить себе на левую руку как отличительный знак. Почитав о христианских символах я нашёл такой интересный знак как Адамова голова, что символизирует как смерть, так и бесстрашие перед ней и решил использовать его, ведь православные люди не боятся смерти, не боятся положить свою голову за Веру, Царя и Отечество, а боятся лишь гнева Божьего. Мне показалось, что этот символ подойдёт хорошо, но многие суеверные люди считают, что череп, Адамова голова - это плохой символ. Но ведь будь он плохим - его бы не использовали православные монахи на своих схимах под распятием. И поэтому хотел бы спросить, может быть я не прав и его не стоит использовать? Источники символизма (христианские корни): Череп с перекрещёнными костями в русской культуре носит устойчивое именование «Адамова глава» (или голова) и имеет христианское происхождение. Согласно Священному Преданию, прах Адама находился на Голгофе, где произошло Распятие Христа. Согласно православному учению, по промыслу Божьему кровь Христа омыла череп Адама и в его лице всё человечество от греховной скверны, даровав этим возможность спасения. Таким образом, голова Адама имеет символическое значение освобождения от смерти и спасения в христианском смысле. Изображение черепа входит в состав многих вариантов Распятия или Креста, например наносится на православную монашескую схиму. Похожие вопросы 4 Ответа Не совсем понятно, что конкретно Вы имеете в виду, когда пишите о «воиске» Христовом, сражающемся в «последние времена с воисками антихриста». Если Вы подразумеваете здесь всех православных христиан, то зачем изобретать какои-то отличительныи знак. Нательныи крест – вот наш отличительныи знак. А главное, наши дела и образ жизни должны нас отличать, а не нашивки. Что же касается символа «Адамова голова» - да, Вы правы, это изображение имеет христианские корни. Но если речь идет об использовании данного символа в настоящее время в каких-либо военизированных объединениях или похожего толка общественных организациях, то этот символ, особенно размещенныи на военнои форме, воспринимается многими у нас в стране негативно, т.к., например, во время Великои Отечественнои Воины этот символ носили на своеи форме фашисты. Сеичас его используют некоторые современные неонацистские банды. |
| Апокрифические сказания о Голгофе, как месте погребения Адама, разногласят между собой: по одним, тело Адама погребено было на Голгофе ангелами Божиими, по другим – перенесено на Голгофу уже после потопа Симом 2239 . В сказаниях об Адамовой главе говорится, что крестное древо выросло из зерна, положенного в рот умершего Адама Сифом; в иных – что древо, выросшее из Адамовой головы, вырвано было с корнем, к которому приросла Адамова голова, и привезено в Иерусалим в качестве материала для сооружения храма; голова была отделена от дерева и брошена: ее нашел после во время охоты царь Соломон, перенес в Иерусалим и велел засыпать камнями; так явилась Голгофа; из древа же сделан был крест Христов и водружен на Голгофе; кровь из язв распятого Иисуса Христа коснулась Адамовой головы и омыла грех первого человека 2240 . Наконец, по одному сказанию хронографа, в рукописи императорской публ. библ., приобретенной от Лаврова, Адамова голова занесена была на Голгофу водами потопа. Несмотря на все различие вариантов, апокрифы согласны между собой в том, что Адамова голова орошена была на Голгофе кровью распятого Иисуса Христа, и таким образом разрешена древняя клятва. Древние паломники, говоря о Голгофе, вспоминают об Адаме. Неизвестный паломник VI в. свидетельствует, что на Голгофе создан был Адам 2241 ; но это сообщение не повторяется другими паломниками. Большинство единогласно уверяет, что Голгофа была местом погребения Адама: «а от пупа земнаго до распятия Господня и до края есть сажен 12. Есть же распятие Господне к востоку лиц, есть же на камени высоко было, яко стружия выше. Камень же тый был кругол, яко горка мала. А посреди камени того на самом верху высечена есть скважня лакти во глубле, а в шире мний пяди круг; и ту был водружен крест Господень. Исподи же под тем каменем лежит первозданнаго Адама глава; и в распятие Господне, егда на кресте Господь наш Иисус Христос предаст дух свой, и тогда раздрася церковная катапетазма и камение распадеся, тогда же и то камень проседеся над главою Адамлею и тою разселиною сниде кровь и вода из ребр владычень на главу Адамову и омы вся грехи рода человеча. |
| Крест в этой печати помещался в круге, по линии которого шла надпись «се агнец Божия вземляй грехи всего мира»; при кресте изображались трость, копие и Адамова голова, и обозначались слова «ц. с. I. X. ни. ка.» После того, как собор 1667 года определил форму печати с четырехконечным крестом и с надписью «Ic. Хс. ни. ка», – раскол остановился на вышеописанной форме печати с крестом осьмиконечным. Между тем оправдать исключительность этой последней было невозможно. В древнеписьменных Служебниках и старопечатных киевских раскольники могли находить печати на просфорах с изображением крестов различной формы – и четырехконечных, и шестиконечных, и осьмиконечных. В старопечатных Служебниках московского издания совсем ни в одном не было дано правила относительно формы и начертания печатей на просфорах. А вникнув в смысл наставления священнику о действии над агнцем, находящегося в этих Служебниках, легко было прийти к заключению о несоответствии этому наставлению вошедшей в практику печати на просфорах. В этом наставлении читается: «подобает ти ведати, о иерею, и блюсти со всяцем блюдением, яко раздробляя святый агнец, да полагаеши части крестным знамением долу ко святому дискосу, закланием же горе, якоже прежде, егда закалашеся, Ic. убо полагай на вышней стране святого дискоса, Христос же от долу, а от святого потира ка, а ни от левые страны». Помимо того, что деление агнца названным здесь способом образует четвероконечный крест, а не осмиконечный, в этом наставлении не упоминается, какое место должны занимать, по раздроблении агнца, Адамова голова, копие, трость, равным образом ничего не говорится о словах «се агнец Божий» и «царь славы». И зачем необходимо употребление этих надписей, если не каждая просфора назначается для агнца, а только одна? А с другой стороны приличествует ли Адамова голова той просфоре, из которой изъемлется агнец? В виду всего этого раскол не мог не чувствовать затруднения в решении данного вопроса. Отсюда мы видим, что пустозерские послания, хотя иногда и касались его, но не обнимали во всей полноте. |
| И в облачении великой схимы Глава адама изображается в основании Креста. Поэтому крайне некорректно извлекать из цельного символа один элемент, который, при этом, теряет главный свой смысл. Знак " Адамова голова " издавна использовался в христианской религиозной символике. В частности, у многих из нас он присутствует на шейном кресте. Христианские воины также пользовались им в качестве самостоятельного символа. Здесь можно вспомнить и знаменитый стяг атамана Бакланова, и знамена четников на Балканах. Другой вопрос, что в современной России этот знак любят использовать различные маргинальные националистические группировки не из соображений его христианского сакрального смысла, а в силу того, что в их глазах он выглядит угрожающе и даже напоминает символ СС. Подобная мотивация - это очень плохо. В общем, символ замечательный, но и пользоваться им надо, имея правильные побуждения. Да и надо ли нам примеривать на себя роль " воинов Апокалипсиса " , придумывать для них символику? Достойны ли мы быть ими или даже сравнивать себя с ними? Не уверен... С уважением, Могут для нас воины, пусть и талантливые, служить образцами в богословских вопросах? У Бакланова этот символ появился неосознанно: «Однажды в полк на имя Бакланова пришла посылка. В ней оказался большой кусок чёрной ткани, на котором был изображён череп («голова Адама») с перекрещенными костями и круговой надписью, представлявшей собой 11-й и 12-й члены «Символа веры»: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущаго века. Аминь». Яков Петрович закрепил ткань на древке, превратив её в личное знамя. Даже у бывалых казаков этот значок вызывал тягостное чувство, горцы же испытывали от баклановского символа суеверный ужас. Один из очевидцев писал: «Где бы неприятель ни узрел это страшное знамя, высоко развевающееся в руках великана-донца, как тень следующего за своим командиром, — там же являлась и чудовищная образина Бакланова, а нераздельно с нею неизбежное поражение и смерть всякому попавшему на пути»». У чётников череп с костями имеет кардинально иную символику, чем у Главы Адама — не жизни, а смерти. Символика четников — чёрное знамя, где изображён череп с костями, а внизу написано: «С верой в Бога. Свобода или смерть». |
| Крест на подножии, под коим Адамова голова. Около креста слова: «Царь Славы, ИС. ХС. НИ. КА. М. Л. Р. Б ». Надпись, обыкновенным порядком, вверху и около изображения креста. Буквы в ней писаны обычною скорописью XVII – го века. Вот она: «Освятися олтарь Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа в церкви Покрова Пресвятей Богородицы. Священо бысть церковь сия в лето 7174 ноября в 1-й, при благоверном Царе Государе и Великом Князе Алексеи Михаиловича, всеа великия и малыя и белыя России самодержце и при Архиепископе Арсении Псковском и Изборском, святил храм Никольского монастыря из Гдова игумен Исак и при священницех при Дмитриевских попах ……… попе Дементие и при диаконе Ларионе». Мешечек для мощей был пришит выше креста с нижней стороны. Наугольников не было. Этот антиминс вместе с другими двумя найден в июле 1861 года священником Кировской Покровской церкви, Гдовского уезда, Евфимием Агапитовым под престолом означенной церкви. (Описание трех антиминсов, представлено упомянутым священником при антиминсах). (См. рисунок на листе И). 20) Холщевый- шириною 4 3 / 4 и высотою 5 1 / 2 вершков; 7176 (1668) г., индикта 6-го, декабря 6-го; в храм святителя Николая чудотворца; с изображением осмиконечного креста с копием и тростию с губою. Крест на подножии, под которым Адамова глава. Около креста слова: Царь Славы, ICЪ, ХСЪ, НИ, КА, КОП., ТРОСТ. Надпись,обыкновенным порядком,по ту и другую сторону мешечка с св. мощами и – изображения креста, следующая: «Освятися олтарь Господа Бога и Спаса вашего Иисуса Христа в церкви святого Николая чудотворца. Священа бысть церьковь сия в лето 7170 г. индикта 6-го месяца декабря в 6-й день, на память его Николаеву Мирликийского чудотворца при благоверном Государе вашем Царе и Великом Князе Алексее Михайловиче, всеа великия и малыя и белыя Росии самодержце и при благоверной Царице и Великой Княгине Марии Пльечне и при благоверных Царевичех Алексее Алексеевиче, Феодоре Алексеевиче, Симеоне Алексеевиче Иоанне Алексеевич е и при благоверных Царевнах и при Патриархе Иоасафе Московском и при Новгородском Митрополите Питириме и при настоятеле тоя честныя обители игумене Феодорите збратьею.» Мешечек для св. |
|
|
