| Ещё долго серебристая громада возвышалась позади коракла. Кораблик 11 А глава Его и волосы белы, Как белая волна, Как снег... Откр. 1:14 У моря есть свой основной цвет: голубой. С различными оттенками и нюансами – от иссиня-свинцового до, к удивлению, розового – он радует, настораживает и вдохновляет на рассвете, при закате и даже ночью. Море изменчиво, и его разноликость оправдывается отсутствием чётких границ, поскольку береговая линия – канва относительная. Чудо – величина, как ни странно, более постоянная, совершенная, поскольку происходит всегда на стыке двух миров, при встрече двух реальностей, – и цвет у него белый. Без излишних вторичных спектров. Это цвет Преображения, Крещения и Айсберга святого Брендана. О «хрустальных» или «будто из чистого серебра» колоннах, что дрейфуют в северных широтах холодного океана, европейцы знали благодаря другому знаменитому ирландскому монаху – географу Дикуилу. Взыскательная средневековая аудитория была очарована его книгой «Измерение круга земного». В этом первом франкском руководстве для путешественников, появившемся около 825-го года, описывались различные земли, природные явления, в том числе упоминались айсберги. В 13-й главе великой книги Ненния «История бриттов» (Historia Brittonum, IX в.) повествуется о встрече племён кельтских переселенцев с айсбергом, когда они, миновав Испанский полуостров (век не указан) и переплыв тёплое Средиземное море, достигли Ирландии. Спустя же год со дней своей остановки на Изумрудном острове они увидели, как пишет Ненний, «стеклянную башню на воде», то есть айсберг у ирландского берега. Кельты решили осадить «башню», но их суда разбились о лёд, а тех, кто сумел высадиться на её уступы, смыло в море, и смельчаки утонули. Читатель Бренданианы был знаком с историями об Эйрике Рыжем и его сыне Лейве. Первый открыл Гренландию, второй – к 1003-му году Северную Америку. Сага, посвящённая Эйрику, сообщает о том, что скандинавы, переселявшиеся из Исландии, видели около гренландских берегов огромные льды причудливой формы. Возможно, им повстречались не сами айсберги, а оторвавшиеся от глетчеров сверкающие ледяные фрагменты. Подобного рода феномены упомянуты также в «Хронике» Адама Бременского (105о г.) |
| 581 Хронист и в других местах называет Юмну «славянским городом» (II, 27), «богатейшим городом славян» (II, 79, schol. 56), но в комментируемом фрагменте подчеркивает интернациональный характер его населения. Под «варварами» Адам обычно имеет в виду скандинавов. Кого он именует «греками», точно сказать трудно. Возможно, это купцы из Руси, о чем, кажется, свидетельствует выражение «обитающие вокруг» (ср. примеч. 696). 582 Гай Юлий Солин, латинский писатель III в. н. э., автор «Собрания достопамятностей» («Collectio rerum memorabilium») – компилятивного сборника заметок по географии, природоведению и истории. Сочинение Солина было одним из первостепенных источников географических представлений Адама о Скифии. У Солина речь идет о вулканах на юге Италии. Что имеет в виду Адам, говоря о «греческом огне» и «Котле Вулкана», неясно. Принято считать, что речь скорее всего идет о маяке, но почему хронист называет волинский маяк именно «греческим огнем»? Не исключено, конечно, что на гипотетическом маяке горел настоящий «греческий огонь», секрет которого был известен в Волине благодаря присутствию здесь заезжих греков, хотя вероятнее, что горючая смесь, использовавшаяся на волинском маяке, называлась так просто по ассоциации с «греческим огнем» – прославленным секретным оружием византийцев. По крайней мере в XII в. в Восточной Европе уже были известны аналоги «греческого огня». В 1183 г. половецкий хан Кончак «обрел мужа такового бесурменина иже стреляше живым огньм» (ПСРЛ 2. Стб. 634). 583 Вероятно, слав. Один из заметных славянских торговых городов Южной Балтики, значение которого определялось срединным положением на реке Пене, главной водной артерии лютических земель, разделявшей их на северные и южные племена. Пене служила границей Гамбургско-Бременского архиепископства. 584 Западнославянское племя, населявшее главным образом остров Рюген в Балтийском море, к северу от лютичей, обычно именуемое в источниках Rugi или Rugiani. Наряду с ободритами, лютичами и поморянами, руяне представляли собой четвертое и последнее значительное политическое объединение прибалтийских славян. |
| Схолия 125 727 . Амаксобии, аримаспы, агафирсы 728 . Схолия 126. Путь по морю из датской [области] Сконе до Бирки занимает пять дней, а от Бирки до Руси (Ruzzia) по морю – также пять дней пути 729 . Схолия 127. Там – гавань святого Ансгара 730 и могила архиепископа святого Унни 731 , прибежище, повторяю, святых и исповедников нашей кафедры. (Adam Brem. 1917. Р. 237–249) 12. IV, 32. [Описание северных пределов Норвегии, где Рифейский хребет 732 .] В этих горах (Рифейских. – Сост.) такое множество диких зверей, что большая часть края живет исключительно лесным [зверем]. Там охотятся на туров (uri), буйволов (bubali) и лосей, как в Швеции (Sueonia). Зубры (bisontes) 733 водятся, кроме того, также в Славянии и на Руси (Ruzzia) 734 , зато только в Норвегии (Nortmannia) встречаются черные лисицы и зайцы, белые куницы и того же цвета медведи, живущие под водой, наподобие туров (так! – Сост.). [Автору это кажется невероятным, но он включает это в текст, так как в том уверяют местные жители.] (Adam Brem. 1917. Р. 266–267) 557 Архиепископ гамбургско-бременский Унни побывал в Бирке в 936 г., здесь же и скончался. 558 Бирка – поселение протогородского типа при проливе, соединяющем Балтийское море с озером Меларен в Средней Швеции; крупный центр международной торговли на Балтике в IX и отчасти X в. В представлении Адама граница между Эстеръётландом (Восточным Гаутландом) и Свеаландом (вокруг Упсалы) проходила чуть севернее Бирки (см. также: IV, 14; 23). Бирка упоминается в «Хронике» неоднократно, что объясняется ее заметным местом в миссионерской деятельности Гамбургско-Бременской митрополии. 559 (готы, гауты), делившиеся на западных и восточных – насельники Южной Швеции от Балтики до Каттегата в районе озер Веттерн и Венерн. 560 Упсала – главное языческое святилище свеев, подробно описанное Адамом в другом месте (IV, 26–29), и резиденция конунгов Упландской династии. Расстояние от Бирки до Упсалы хронист уточняет в IV, 29: один день пути. В XI в. (Гаутланд) был более христианизированной областью, нежели более северный Свеаланд. Этнонимы Sueones, Suedi, употребляемые хронистом вперемежку, могут обозначать как свеев (обитателей Свеаланда), так и насельников Древнешведского государства в целом; в первом случае пользуемся переводом «свей», во втором (а также в сомнительных случаях) – обычным «шведы». |
| В житии св. Ансгара рассказывается о разгоревшейся в середине IX в. борьбе за Аустрвег (Восточный путь). Шведский король Анунд, лишившись власти, заключил союз с датчанами и повел их походом на Бирку. В житии рассказывается, как после обращения язычников-шведов за помощью к Христу, по Божьей воле Анунд не только помирился со своими соотечественниками, но и даже вернул полученный с горожан, надо сказать, весьма скромный, выкуп. Божья воля направила датских викингов, жаждавших удачным грабежом поправить свои дела, на некий далекий город в земле славян. Поход был удачен: «город их силой оружия взяли, и с захваченными у них военной добычей и сокровищами возвратились к себе». Относительно направления похода здесь предполагается Волин или Новгород. 876 Первое маловероятно, второе – неверно. Волин (устье Одера) характеризуется смешанной славяно-скандинавской культурой, почему его и отождествляют с Йомсборгом саг – славянской Юмой, описанной у Адама Бременского (XI в.). Но йомсвикинги были самыми отчаянными воинами и пиратами на Балтике, и едва ли их можно назвать «спокойными и безопасными». Новгородское (Рюриково) городище над Ильменем, предшествующее Новгороду, возникает только в 860-е гг. 877 Кроме того, чтобы добраться до него, нужно было пройти мимо Ладоги. Лишенная укреплений, она представляла собой самую легкую и богатую добычу. 878 А. Н. Кирпичников датировал поход 852 г. (в житии нет дат). В современных шведских исследованиях нападение на Бирку относят к 840 г., 879 тогда же должно было состояться и нападение на Ладогу. С середины IX в. в урочище Плакун напротив Ладожской крепости начинает формироваться скандинавский курганный могильник. Хотя среди обитателей Ладоги VIII – первой половины IX в. было немало этнических скандинавов (это видно по находкам в жилищах, по строительной традиции ряда домов), в погребальном обряде это не проявлялось. Впрочем, в Ладоге не было и специфически славянских или финских погребений: сопочная традиция, распространенная в Приладожье, не имеет конкретных этнических аналогий. |
| Лишь в 594 г. король Австразии и Бургундии Хильдеберт II, подавив восстание варнов и уничтожив большую часть этого народа, упрочил власть над Тюрингией. Среди тюрингов, в отличие от их соседей саксов, распространялось христианство. Крещеными были, вероятно, лица, принадлежавшие к королевской династии, возможно, также значительная часть знати и, наверно, немало тюрингов из числа простолюдинов, но никаких определенных данных на сей счет не имеется. Большинство народа сохраняло приверженность национальным германским верованиям. К северу от Тюрингии обитали варны. Этноним «варны» содержит некую загадку. Дело в том, что документально зафиксировано два народа с этим именем. Один из них – это славянское племя, входившее в состав племенного союза бодричей. Этот этнос впервые упоминается у Адама Бременского под латинским названием «Warnabi», по-немецки – «Warnower». Местом их обитания в ту пору был Мекленбург. Их поселения располагались тогда по берегам небольшой реки Варнов, которая впадает в Балтийское море у города Ростока. В то же время, по меньшей мере, с рубежа эр, существовал германоязычный народ, первое упоминание о котором содержится в «Естественной истории» Плиния Старшего. Он пишет о варинах (Varinnae), которых он вместе с бургундами, гутонами (готами) и неизвестными из других источников харинами относит к вандалам. В «Германии» Тацита они включены в перечень племен, обитавших к северу от лангобардов: «Ревдигны, и авионы, и англии, и варины, и эвдосы, и свардоны, и нуитоны защищены реками и лесами. Сами по себе ничем не примечательные, они все вместе поклоняются матери-земле Нерте» 987 . Географ Клавдий Птолемей, живший во 2 в. от Р. Х., упоминает малочисленное племя «уируни» («Ορουνοι»), которое занимало территорию между поселениями саксов на юге Кимбрского полуострова (Ютландии) и свевов. Хотя Плиний, Тацит и Птолемей не совпадают в локализации ареала древних варнов, все же этот регион у них явным образом относится к северу Германии и правобережью Эльбы, иными словами, к Мекленбургу, где столетия спустя обитал славянский народ с почти идентичным этнонимом. |
| В первой книге повествуется об основании Бременской архиерейской кафедры и первых епископах, а также о проповеди христианства в северных землях. Это описание развивается и во второй книге, однако здесь больше внимания уделено германским делам в период 940–1045 гг., прежде всего – германо–славянским и германо–скандинавским войнам. Третья книга посвящена деяниям архиепископа Адальберта. Источники Адама – частью писаные (документы и рукописи из церковного архива, официальные документы пап и королей, исторические сочинения – например, Беды Достопочтенного , Григория Турского и Эйнгарда, произведения латинских отцов – Амвросия, Иеронима, Григория Великого , труды античных авторов, из коих он цитирует Вергилия, Горация, Лукана, Ювенала, Персия, Цицерона, Саллюстия, Орозия, Солина, Марциана Капеллу), частью – устные рассказы людей, посещавших страны, о которых пишет историк (среди них важное место занимают сведения, полученные от датского короля Свенды Эстридсона – он «помнил все деяния варваров так, как будто они были записаны»; кроме того, архиепископ Адальберт был хорошо осведомлен о северной миссии и о местах, где располагались миссионерские станы, о чем и рассказал Адаму; информаторами историка были также купцы и миссионеры, которые часто посещали Бремен). В конце своего труда Адам уверяет читателя: пусть даже он и не умел написать складно (действительно, латынь его наполнена германизмами и несвободна от грамматических ошибок, а стиль – далеко не безупречен; историк во многом подражает Саллюстию, прямо заимствуя у него фразы и целые периоды), все же он «всячески старался писать правдиво, используя авторитетные свидетельства людей наиболее информированных». 144 В первых девяти книгах (предполагают, что они были написаны после тех книг, которые следуют за ними согласно хронологическому принципу) излагаются (совершенно некритически) скандинавские предания и сказания, в том числе легенда об Амлете (шекспировском Гамлете); еще три тома посвящены становлению христианства в Дании, а оставшиеся части описывают события, близкие к времени создания хроники (до 1187 г.). |
| На рубеже X и XI вв. кор. Свен Вилобородый заложил основы «империи», включавшей наряду с дат. территориями значительную часть Англии и Юж. Норвегию. В 994-995 гг. король осаждал Лондон, дат. войско неоднократно опустошало побережье Уэссекса, а в 1003 г. начались регулярные нападения датчан на Центр. Англию. В это же время усилилось противостояние Д. и Норвегии, где в нач. XI в. Свен Вилобородый установил свое господство. Ок. 1000 г. вместе со швед. конунгом Олафом Шётконунгом и норвеж. ярлом Эйриком Свен нанес поражение кор. Норвегии Олафу I Трюгвесону , попытки к-рого объединить страну и распространить христианство вызвали недовольство знати. После гибели Олафа в битве при Свёльде (1000) ярл Эйрик стал править Норвегией от имени Свена. После смерти Свена в Д. ему наследовал сын, кор. Харальд II (1014-1018), в Англии войско Свена объявило королем др. его сына, Кнуда I Великого, вскоре ставшего единовластным королем Англии (1016). После смерти Харальда II (1018) Кнуд объединил под своей властью Англию и Д. В годы его правления были созданы еп-ства в Роскилле, Оденсе, Виборге и Бёрглуме. Кнуд приглашал на кафедры в Д. епископов, рукоположенных в Англии, что привело к конфликту с Гамбургско-Бременским архиеп-ством. Так, еп. Гербранд, посвященный в Англии для Роскилле, был схвачен по приказу архиеп. Унвана; ему пришлось признать Унвана своим митрополитом (1022). Кнуд также был вынужден пойти на уступки. По словам Адама Бременского, архиеп. Либенций II (1029-1032) уже беспрепятственно осуществлял надзор над церковью в Скандинавии (Ibid. II 64). В 1027 г. Кнуд совершил паломничество в Рим, что укрепило его авторитет в Скандинавии. «Империя Кнуда Великого» прекратила существование с его смертью (1035). XI - 1-я пол. XIII в. После временного объединения Д. и Норвегии под властью кор. Магнуса Доброго к власти в Д. пришел племянник Кнуда Великого Свен II Эстридсен (1047-1074). В этот период Д. включала Сев. Ютландию, Зеландию, Фюн, Лолланн, Борнхольм, герцогство Шлезвиг и юж. области Скандинавского п-ова: Сконе, Блекинге и Халланд. В 1048 г. он учредил 2 новых еп-ства (Лунд и Дальбю, обл. Сконе); в перспективе Лунд должен был стать архиеп-ством, центром самостоятельной церкви в Скандинавии. Это совпадало с намерениями Римского папы Григория VII укрепить авторитет Папского престола (в спорах об инвеституре Гамбургско-Бременский архиеп. Лиемар принял сторону герм. имп. Генриха IV ), однако Свен не успел осуществить задуманное. В годы правления Свена II в Д. окончательно сложилась система церковной организации, возникла сеть приходских церквей. |
| 1183 Описание границ у Рахевина (вернее, у «тех, кто занимается описанием расположения земель») явно ориентировано на ситуацию в районе Балтийского побережья (ср. «Скифское море» как наименование Балтийского моря у Адама Бременского: 22, примеч. 573). Поэтому Висла оказывается пределом Польского государства на востоке, а Русь оказывается к северу от Польши (за пруссами: ср. 47, примеч. 1211). 1184 Лес между польской Силезией и Чехией, т. е. Судетские горы. В немецких источниках «Чешским лесом» нередко именуется другой лес – между Чехией и Баварской восточной маркой. Но в данном случае воспроизведена, похоже, польскоязычная номенклатура; ср. в «Поучении» Владимира Мономаха : «Та посла мя Святослав в ляхы, ходив за Глоговы (Глогов в Силезии. – Сост) до Чешьскаго леса» (ПСРЛ 1. Стб. 247). 1185 Имеется в виду конфликт между сыновьями польского князя Болеслава III: старшим Владиславом II (его Рахевин ошибочно именует «тоже Болеславом»), от первого брака Болеслава III со Сбыславой Святополковной (см. 29, примеч. 837), и младшими, от второго брака – Болеславом IV, Мешком III и Генрихом (Рахевин их не называет); самый младший, Казимир (будущий Казимир II), вопреки Рахевину, в борьбе не участвовал, так как по молодости еще не имел удела. В результате в 1146 г. Владислав оказался в изгнании. См. 49/2 (под 1149 г.). 1186 Хронист путает жену Владислава II Польского Агнесу с ее сестрой Гертрудой, женой Владислава II Чешского; обе были дочерями австрийского маркграфа Леопольда III от второго брака и, следовательно, племянницами германского императора Генриха V. 1189 Вероятно, волынского князя Мстислава Изяславича, женатого на сестре младших Болеславичей (см. 36, примеч. 918). Родство по этому браку послужило основой для довольно тесных и продолжительных династических отношений между волынским, затем переяславским и киевским князем Изяславом Мстиславичем, его сыном Мстиславом Изяславичем и его потомством, с одной стороны, и младшими сыновьями Болеслава III, а потом сыновьями Казимира II – с другой. Сведения Рахевина, при всей их неопределенности, не могут быть поставлены под сомнение, так как рассказ о польском походе восходит к посланию самого Фридриха I своему канцлеру аббату Ставло, Монтекассино и иных монастырей Вибальду. |
| П. далее приводит сведения о христианизации Швеции, опираясь на традицию, основу которой составляют древние памятники: Житие св. Ансгария (см. ст. Ансгар ), хроника Адама Бременского. П. подчеркивал, что Швеция становилась христ. страной постепенно, а не одномоментно в правление какого-то одного короля. В хронике также рассказывается о жизни норманнов, о возникновении и ранней истории швед. городов, приведены сведения из истории монетного дела. Повествуя о королях и регентах Швеции, П. приводит примеры благочестивых государей. К ним он относит кор. Эрика Святого - небесного покровителя Швеции. П. высоко оценивает тот факт, что св. Эрик, согласно источникам, правил для блага народа, посвятил жизнь заботе о подданных. В ряде случаев П. подвергает сомнению сведения, приведенные у более ранних авторов. Так, он сомневается в справедливости критики в адрес кор. Магнуса Эрикссона (XIV в.), противники которого (в частности, св. Биргитта) обвиняли его в распутстве и содомии. Олаус предполагает, что истинной причиной обвинений стала политика короля, которая привела к конфликту с гос. советом. Хроника в числе прочего содержит ценные сведения о политической истории Швеции XV - нач. XVI в. П. создал несколько произведений, посвященных правовой тематике. В т. н. Комментарии к Стадслагу разъясняются положения шведского городского законоуложения - Стадслага и средневековых законов о Церкви для швед. обл. Уппланд. В сочинении «Правила для судей» (Domarregler) П. рассуждает об обязанностях судьи и о его ответственности перед Богом, а также приводит собственные мнения относительно судопроизводства. В частности, он подвергает критике распространенный в средние века обычай подтверждать виновность или невиновность клятвами, а также считает недопустимым вынесение приговоров на основе признаний, полученных с применением пыток. Наблюдения относительно древних обычаев и законов содержатся и в «Шведской хронике» П. В частности, там цитируется древнее установление о поединках - т. н. Языческий закон. |
| В отличие от западных проповедников христианства русские православные священники действовали в духе любви и мира, кротостью и убеждением, без всякого насилия и принуждения. Эту черту православного миссионерства в Прибалтике подчеркивали практически все авторы, писавшие на эту тему. «Финские народы Древней Руси были просвещаемы светом Евангелия особым путем: не мечом и огнем, не грабежом и обманом, не лестью и насилием, как вторгалось в Ливонию и Финляндию римское католичество» . По словам епископа Павла, обращение эстов в православие проходило в «чисто апостольском духе» . Такой стиль миссионерства всегда и везде был характерен для русского православия. Об этом ярко и точно писал архиепископ Филарет (Гумилевский): «В России евангельская проповедь также не опоясывала проповедников мечом, не проливала крови, не зажигала костров; греческий проповедник приходил к Владимиру не с войском, а с картиною Страшного суда Божия; он имел дело только с душой; сила его заключалась только в силе Слова Божия; он вводил совесть в права ее над страстями и заблуждениями; не требовал земных выгод; проповедь его не отягчала никого новою земною властью сверх одной законной» . Замечание немецкого историка XI в. Адама Бременского о характере западного миссионерства позволяет сравнить два пути приобщения к вере. «Прибалтийские славянские племена, без сомнения, давно были бы обращены в христианскую веру, если бы не препятствовало тому корыстолюбие саксонцев, которых душа больше чувствует охоты к десятинам, чем к обращению язычников. Они новообращенных христиан в Славонии сперва возмутили корыстолюбием, потом, покорив, довели до бунта жестокостью, и теперь, домогаясь только денег, нерадят о спасении тех, кто и захотел бы уверовать» . Нет данных о том, что кто-нибудь из русских князей насильно навязывал христианство местному населению, «русские князья придерживались присущей православию терпимости» и, довольствуясь получением согласно договорам причитающейся дани, оставляли местному населению свободу выбора вероисповедания. Н. М. Карамзин в «Истории государства Российского» особенно подчеркивал, что Ярослав Мудрый, собирая дань с жителей Эстонии, не хотел насильно обращать в христианство эстов, и это расценивалось историком как «благоразумие достохвальное, служившее примером для всех князей российских» . Далее Н. М. Карамзин повествовал о господстве полоцкого князя Владимира до самого устья Даугавы, «власть его над южною Чудскою землею была вообще столь известна, что благочестивый старец Мейнгард, усердный немецкий католик, приехав около 1186 г. с купцами немецкими в Ливонию, просил у него дозволения мирно обращать тамошних язычников в христианство, на что Владимир охотно согласился, не предвидя вредных следствий, которым скоро надлежало открыться для России от властолюбия пап и духовенства римского» . |
|
|
