| Те, которые исповедуют помыслы свои отцам духовным, должны исповедоваться со всей искренностью, с сокрушением сердца, как бы перед Самим Богом, тогда они могут получить милость. Исповедь же, совершаемая с небрежением, не только не приносит пользы, но и служит к осуждению. Важность чистосердечной исповеди для спасения души «Была, — пишет Агапий, инок критский, — одна женщина добрая и благочестивая. Она раздавала милостыню, постилась и творила другие добрые дела. Но она допустила один грех тяжкий и не исповедалась в нем. Не раз порывалась она открыть грех свой духовнику и, хотя и рассказывала о других грехах, стыдилась сказать о нем и так уходила от духовника. Часто с горькими слезами молилась она перед иконой Богоматери и просила защиты ее. Наконец умерла она, не исповедав греха своего. Когда отпевали ее в церкви, куда собрались и все родные ее, вдруг мертвая поднялась, села на одре и сказала: «Велика мощь Твоя, Владычица Непорочная!» Призвав духовника, исповедала перед ним скрываемый грех. Затем вслух все говорила: «Бедная я, от стыда не исповедалась в одном грехе, так и умерла, но я каждый день с глубоким сокрушением молила Пресвятую Богородицу о том, чтобы не понести мне наказания за свой грех. Когда несчастная душа моя разлучилась с телом, темные злобные духи укоряли меня в тайном грехе и радовались, считая меня своей добычей. Но явилась Царица Ангелов и Своим светом разогнала духов злобы; Она сказала им с негодованием: «Господь не дал вам власти над этой душой». Потом привела меня к Господу и просила Его явить милость Свою надо мной; она, говорила, оказывала много любви и веры. Господь сказал: «Пусть эта душа соединится с телом своим и как должно исповедует грех свой». Тогда Ангел-хранитель мой оживил меня. Прошу тебя, любезная сестра, и всех родных моих не плакать о мне — это не принесет мне никакой пользы, а пусть совершаются литургии и подается милостыня за меня». Затем она снова почила о Господе». Что должно делать, когда мы усматриваем в себе грех Для ответа на этот вопрос приведем здесь следующий рассказ. |
| Чудо 49 О супружеской паре, сохранившей девство в браке Во времена императоров Гонория и Аркадия, после успения блаженного Алексия, человека Божия, многие в Риме подвиглись примером святого Алексия и хранили целомудрие и девственность: и мужчины, и женщины. Между ними была одна благовидная и благороднейшая девушка, имевшая дивную красоту тела, а душой еще более прекрасная. Эту девушку родители насильно выдали замуж, дав ей в женихи благородного и сильного князя. Свадьбу совершали, как то принято в миру, с музыкальными инструментами, хороводами и песнями. Но невеста Небесного Царя нисколько не направляла свой ум на земное, а всегда мыслила о горнем. Вечером, когда новобрачных отвели в чертог, и они там остались вдвоем, девушка упала перед образом, молчаливо со слезами моля и прося Приснодеву помочь ей сохранить девство нетленным. Она молилась два часа, орошая пол потоком слез. Жених удивился и спросил ее о причине столь великой скорби. Она сказала ему: «Я плачу, брат мой любезнейший, потому, что дала обет Приснодеве Богородице не знать временного жениха, а только Пренебесного Владыку, Сына Ее и Спасителя; а теперь родители выдали меня замуж силой, без моего желания» Юноше было трудно переменить намерение, и он приводил множество свидетельств, что и честной брак благоугоден Господу, и многие замужние люди стали святыми угодниками Божиими. Но мудрая девушка вновь ему возразила, восхваляя девство достойными доверия примерами, и особенно примером Господа Христа, Который в похвалу девства родился от Приснодевы Марии. Девушка сказала столько слов, благословляя девственность, что победила юношу содействием божественной благодати, и они решили жить в неоскверненном целомудрии, притворяясь брачной парой. Так они жили в братской любви и нетленном единстве достаточно времени, творя милостыни, соблюдая посты и молясь, как возлюбленные друзья Христа. Они были чрезвычайно любезны благому Богу, в городе все восхищались ими, видя их чудесное житие. Супруги те никогда не уходили раньше времени ни с одной всенощной или духовного собрания. Наконец, призвал Господь чистую свою невесту в Небесный град, чтобы она наслаждалась воздаянием за труды и борения. |
| Глава 17 О том, что никто из отдыхающих в земной жизни плотью не достигнет Царствия Небесного, кое наследуют через борьбу с телом и подражание спасительной Страсти Господа Никто не может быть рабом двух господ: ибо одного он тогда будет ненавидеть, а другого любить, говорит Господь в Евангелии от Матфея. Одно он будет выносить, а на другое не станет обращать внимания. Невозможно быть рабом двух хозяев, враждующих друг с другом. Когда ты делаешь то, что желает один, другому очень горько. Невозможно выполнять волю и Всеблагого Бога, и лукавого диавола, ибо когда одного огорчаешь, то радуешь и приветствуешь другого. Невозможно стремиться к вещам мирским и вкушать райские. Каждый желает удостоиться сладости единения со Спасителем, но немногие желают еще и потрудиться, и презирать блага, которые на земле, как ничтожные и недостойные. Чаще вожделеют вкушать внутреннее душевное утешение, но вместе следовать и воле плоти, а это невозможно, как невозможно одним глазом охватывать небо, а другим – землю. Многие так и хотят сразу перелететь от удовольствий временной жизни ко вкушению рая. Они желают войти в число святых, вот только жить, как жили святые, не желают. Их приглашает и зовет благодать Спасителя Христа, но жадная любовь к миру охлаждает и ставит препятствия. Невозможно, любитель плоти, радоваться временным благам и вкушать блага небесного блаженства, – радоваться и чревом, и душой. Нельзя перейти от телесных услад ко вкушению праведных и быть прославленным в обоих веках. Но если ты желаешь подражать Христу и воодушевленно следовать за Ним, необходимо совлечь желания плоти, уйти от них и вырвать из сердца любовь к миру, – тогда там и сможет вырасти божественное рачение. Если кто хочет посеять что-то в землю, то необходимо хорошо очистить поле, вырвать все сорняки и тогда дадут плод культурные растения, как мы сказали в предыдущей главе. Итак, исторгни и вырви сперва пристрастие к миру, уйди от него совершенно, если ты желаешь, чтобы в душу пришла божественная любовь. Тогда душа твоя будет чистой и готовой принять божественное утешение Господа. Если будет по-другому, ты не сможешь вкусить Господа Христа. |
| Псково-Печерские старцы напоминают, что все святые Отцы Церкви, «без исключения, советуют и заповедуют упражнение Иисусовой молитвой (как только что было отмечено, она имеется и в кратком правиле преподобного Серафима Саровского . – К.С.), называют её оружием, которого нет крепче ни на небе, ни на земле» («Старческие советы». – 528). Но Псково-Печерские старцы делают существенную оговорку: Иисусову молитву «могут читать только те, кто сердце очистил от страстей – тогда она сама входит в сердце» (схиархим. Агапий (Агапов). – 171). Молитва «Господи Иисусе Христе, помилуй нас! Сыне Божий, помоги мне!» есть «сокровенное поучение, есть непрестанная в уме молитва» («Старческие советы». – 528). Не преминули старцы отметить и то, что находятся такие люди, которые считают, что занятие Иисусовой молитвой может привести к прелести и потому строго запрещают творить её. Даже в монашестве некоторые утверждают, что она ни к чему, достаточно, мол, церковного богослужения и келейного правила. Но поступающие так допускают «крайнее богохульство» и сами впадают в бесовскую прелесть, ибо Господь наш Иисус Христос «есть единственный источник нашего спасения» («Печерская тетрадь». – 528). К тому же мы, вопервых, «не всегда в церкви или келье, а искушения следуют за нами всюду; а во-вторых, если бы выпевание да вычитывание молитв в церкви или в келье подлинно спасало бы, то... певцы и чтецы на клиросе были бы всюду образцами добродетелей, а сего мы не видим. Даже если поют красиво и читают верно, то внимание употребляется больше на самый порядок пения и чтения, как музыкальнее пропеть или по театральному прочесть, а не на смысл поемого или читаемого» («Духовная беседа печерского инока...» – 520–521). (Имеется здесь же очень важное продолжение мысли: «Есть, конечно, певцы и чтецы весьма духовные». – 521). Нельзя забывать также, что мы много грешим – и мыслью, и словом, и делом – ежечасно и даже ежеминутно; легко принимаем «прилоги», то есть нехорошие, блудные помыслы, и если не осуществляем их, то лишь потому, что нет подходящей возможности или случая. Вот тут-то и надо поспешить прибегнуть к молитве Иисусовой – скорей обращаться к ней – «шепчи или в уме проходи: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного», – и это медленно, со вниманием и скорбью. И отстанут помыслы. |
| Глава 1 Об обязанностях по отношению к благодетельному Богу Мудро, с большим пониманием царь и пророк Давид разделил вершину справедливости на две части, когда сказал: Уклонись от зла и сотвори благо. О первом мы уже написали достаточно, и поэтому подобает немного объяснить и второе. Мы должны, излагая эту часть книги, воздать каждому: Творцу и Создателю нашему, ближнему и самому себе. Совершенство здесь узнается по тому, в благом ли порядке, различая, человек относится к трем названным лицам. Если так и есть, то у человека возрастают все добродетели, он будет праведен во всем. Чтобы ты лучше понял дело, мы напишем для тебя три сравнения и уподобления. По ним ты будешь знать, что предпринять, чтобы обрести спасение. Помня об этих уподоблениях – образах, ты совершенным образом охранишь праведность. По отношению к Богу у тебя будет сердце сына. По отношению к ближнему – сердце матери. По отношению к себе – сердце судьи. Это и есть три основы, составляющие всю праведность, все наше спасение. О них мы и скажем. Прежде всего мы скажем о Боге, ибо Он – основа основ праведности, для чего нам надо вспомнить три богословских добродетели: веру, надежду, любовь. Созидая в себе эти добродетели, человек исполняется любовью к Богу. Сердце и мысль в направлении Него будут легко поддаваться убеждению. Такое сердце имеет хороший и доблестный сын по отношению к отцу. И одно из первоначальных действий Святаго Духа – дать нам сердце, именно так воспринимающее Бога. Подумай теперь тщательно и исследуй: каким сердцем разумный сын обладает в отношении к отцу, как он его любит, с каким страхом и благоговением к нему относится, как его слушается, как ему верит, как стремится к отцовскому почету, как работает не за плату, с какой смелостью подходит к нему в своих нуждах, с каким смирением выдерживает порицания и наказания? Пусть и у тебя будет такое сердце в отношении к Богу, если ты хочешь сполна исполниться праведности здесь. Для этого нужно иметь восемь добродетелей: 1. Любовь . 2. Благоговейный страх. |
| Никто не должен упускать такой возможности, которую дает нам Бог для спасения: был болен, и вы посетили Меня ( Мф. 25:36 ). В наш век болезни умножились. В связи с этим вспоминаются пророчества древних старцев о тех, кому придется жить в последние времена. Неспособные уже на подвиги, они будут спасаться терпением скорбей и болезней. Чтобы этим путем войти в Царство Небесное, надо по-христиански нести тяжелые недуги, которые нас постигают. У некоторых духовно опытных старцев нашего времени можно встретить мнение о раковых болезнях как о тех недугах, которые ведут людей ко спасению, если они с верою и терпением будут к ним относиться. Об этом говорил старец Паисий Святогорец (Эзнепидис. 1924–1994). Сам он болел раком. «Сколько пользы принесла мне болезнь, столько не принесли и все годы подвижничнства», – сказал он однажды священнику Дионисию Тацису . Другой великий греческий старец Порфирий (1906–1991) в конце жизни рассказывал: «Когда я был моложе, просил у Бога, да пошлет мне раковую болезнь, да поболею ради любви Его. Когда сказал об этом своему старцу, – Нет, говорит он, – это – эгоизм. И я перестал просить. – Согрешил, Господи, – говорил. – По эгоизму просил сверх моих сил. Итак, теперь, после стольких лет, Он послал мне то, что я просил тогда. У меня ужасные боли. – Геронта, Вы обрадовались или расстроились? – Когда мне сказали об этом врачи после исследований, я обрадовался и сказал: «Слава Тебе, Боже. После стольких лет не забыл прошение мое. Рак у меня здесь, в гипофизе, на нем образовалась опухоль, которая давит на оптическую хиазму. Поэтому я стал плохо видеть. Этим глазом вижу немного свет. Другим вижу людей, как силуэты, но не вижу глазами характерные черты их. Язык мой стал толстым и далеким. Он мешает мне во рту, и голос мой изменился. У меня ужасные боли. Когда болит, терплю и молюсь. При сильной боли не могу молиться. Однако не ропщу и не жалуюсь» (Монах Агапий. Божественное пламя, зажженное в моем сердце старцем Порфирием). При постигшей нас болезни мы не должны пытаться объяснить ее каким-либо конкретным грехом. |
| Да, воистину, пока ты находишься в своей этой помраченной жизни, тебе кажется, что, вот, ты получаешь несчастное счастье и имеешь горькую сладость лживых сновидений и коварных представлений. Но когда ты умрешь чувственно, просветишь умственно свои очи, тогда узнаешь истину и будешь тяготиться – но уже без всякой пользы – что предпочел жизнь временную, несущественную и из-за нее лишился вечного блаженства. Итак, если ты не получаешь никакой выгоды от мирских вещей, то что же ты трудишься напрасно и мучаешься не ко времени? Проси настойчиво и вожделей спасения душе, в котором самая большая польза, – больше, чем если бы ты приобрел весь мир, как сказал Господь: Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, и душе своей повредит? Так что старайся подчинить худшее лучшему, то есть чтобы плоть выполняла волю души. Но почему, когда все вожделеют вкусить небесных благ, не заботятся о них и боятся, не имея никакого путеводителя, идти пешком по тесному пути, который возводит путешественников к безсмертию? – Потому, что никто, желающий тщательно изучить искусство или избранную науку, не сможет их понять без учителя. Поэтому я, грешный и недостойный монашеского звания и призвания, собрал Божией силой и помощью из различных слов наших учителей и составил эту малую по числу фраз книжку, но великую по значению. Всякий грешник, смотря ее, увидит тяжесть самого греха, блага, которых он из-за греха лишается, зло, которое грех причиняет; способ лечения, как должно действовать, чтобы быть искупленным и освобожденным от погибели души. Мы пожелали дать книге наименование Грешников Спасение, и это весьма подобающе. Ибо я возлагаю надежду на Всемилостивого Бога, что многие будут руководствоваться с помощью этой книги на пути к покаянию, чтобы спастись. Подобно пчеле, которая сносит мед от различных цветов с полян, услаждая сердца причащающихся, я собирал различные прекраснейшие и сладчайшие слова с луга Божественного Писания, понимаемого умственно. Мы поделили книгу на три части. В первой части написали о всех беззакониях, отдельно о каждом, с истолкованием и важными примерами, – так что каждый может узнать свой соделанный грех и найти способ излечения. Еще мы написали о скорбях, сколь они полезны страждущим, а также различные молитвенные обращения, причем строго и правдиво, чтобы каждый мог стойко выдерживать скорби, помня о большой пользе, которой он удостаивается через печали. Затем мы поведали шесть слов о презрении к миру и всем временным вещам, то есть богатству, чести и другим плотским вкушениям. |
| События, описанные в Мученичестве, произошли осенью 258 - весной 259 г., во время гонения на христиан при имп. Валериане (253-260). Гонение началось летом 257 г., когда руководители христ. общин были арестованы и отправлены в изгнание, а собрания христиан запрещены. Через год был издан более суровый закон, в соответствии с которым сосланных епископов и пресвитеров, не пожелавших отречься от веры, следовало осудить на смерть; репрессии также коснулись тех христиан, к-рые занимали видное положение в обществе. В сент. 258 г. св. Киприан был возвращен из ссылки в Карфаген и почти сразу же приговорен к смерти. Вероятно, примерно тогда же епископам Агапию и Секундину, к-рых М., И. и автор Мученичества встретили в Мугвах, было приказано прибыть в Цирту для повторного суда. Секундин упоминается в корпусе посланий Киприана Карфагенского ( Cypr. Carth. Ep. 57, 67); в актах Карфагенского Собора 256 г. он назван епископом Цедий (ныне Хеншир-Ункиф, вилайет Хеншела, Алжир) ( S. Cypriani episcopi Opera. Pars III, 4: Sententiae episcoporum numero LXXXVII de haereticis baptizandis/Ed. G. F. Diercks. Turnhout, 2004. P. 30-31. (CCSL; 3E)). На этом Соборе присутствовал также Кресцент, еп. Цирты; возможно, Агапий был его преемником. По предположению П. Франки де Кавальери, М. и И. отправились в путь из Проконсульской Африки, где они могли познакомиться с Киприаном Карфагенским (М. сразу узнал его во сне; см.: Franchi de " Cavalieri. 1900. P. 19). Интерьер собора мучеников Мариана и Иакова в Губбио. Кон. XII — 1-я пол. XIII в. Интерьер собора мучеников Мариана и Иакова в Губбио. Кон. XII — 1-я пол. XIII в. Описание процесса над группой христиан в Карфагене, к-рый продлился с осени 258 по май 259 г., содержится в «Деяниях и видениях Луция, Монтана и их товарищей» (BHL, N 6009; CPL, N 2051). Однако обстоятельства следствия, суда и казни мучеников, описанные в «Деяниях...», отличаются от сведений, приведенных в нумидийском Мученичестве. Так, в отличие от М. и И., карфагенских мучеников не подвергали пыткам, хотя в «Деяниях...» говорится о невыносимых условиях тюремного заключения. Более суровое отношение к М. и И. можно отчасти объяснить тем, что Нумидия была императорской провинцией, во главе к-рой стоял легат, назначенный императором. Областью, постоянно подвергавшейся набегам мавританских (берберских) племен, управляли военные власти. В Ламбезисе размещалось командование 3-го легиона Августа (legio III Augusta), воины к-рого обеспечивали порядок в провинции, а также занимались розыском христиан и охраной заключенных. В допросе мучеников участвовал центурион, а палач, пытавший М., назван военным полицейским (stationarius miles; см.: Franchi de " Cavalieri. 1900. P. 19; Lanata. 1973. P. 90-91; Le Bohec. 1989. P. 464-465). |
| Ты видишь, христианин, сколькими трудами они удостоились небесного блаженства? У них плоть была не другая, чем у нас. У них был тот же Бог, что и у нас, Помощник и Содетель. И слава та же, и венцы те же. И потому нельзя сказать, как болтают некоторые заблуждающиеся, что тогда были одни времена, а теперь другие. То же самое небо, те же самые стихии (природа), которые были тогда, – они и сейчас. Если они столь великими трудами и суровой смертью приобрели вечное Царствие, то почему ты не умерщвляешь свои плотские вожделения? Они выдерживали голод, жажду и злострадания, а ты не можешь поститься два дня в неделю? Они столько лет заключены были в мрачных и глухих темницах, а ты не хочешь удалиться от мира, чтобы совершить небольшой духовный подвиг и покаяние? Если недостаточно примера всех святых, чтобы дать тебе силы к добродетели, то подними очи к святому Древу Креста. Ты видишь, Кто тот, Распятый, Кто претерпел это несравненное наказание ради любви к тебе? Воистину, пример достойный великого удивления и подражания! Если ты подумаешь о скорбях, трудах и истязаниях, то поймешь, что не было более грубых, чем претерпел Господь. Если ты поглядишь на достоинство Страдающего, то не найдешь более благородного. Если ты спросишь о причине страдания, то у Него не увидишь падений, и Он наказывался не для Своей пользы, но, по свойственному Ему благоутробию и благости, Он принял столь великое истязание за нас. Все страдания мучеников, все скорби праведных и все пытки мира сего совершенно не могут быть сопоставлены с Его и уподоблены им. Страсти Господа столь страшны, что дрожала земля, в исступлении смеркалось небо, камни раскалывались, – безчувственные вещи приходили в потрясение. Что же ты, разумный человек, – безчувственнее и неблагодарнее творений? Почему ты не сострадаешь и не испытываешь боль вместе со Страстями твоего Искупителя и Спасителя? Поистине, гордый и страшный в безчинии тот человек, который видит Господа величия, проходящего вместе с любимыми Своими учениками через скорбь и мучение, – а сам сидит на троне и проводит жизнь в сладострастии и отдыхе. Царь Давид повелел Урии, когда он пришел с войны, идти отдыхать домой. Но хороший и благомысленный раб сказал: Ковчег Божий в Скинии, а рабы Царя спят на голой земле. Как я пойду домой, буду есть, пить и отдыхать? Я не буду этого творить, а только спасение твоего Царствия. О, вернейший и благомысленный раб, достойный стольких похвал, столь недостойно убитый! |
| Своеобразная «экуменическая» позиция псевдо-Льва, опять-таки, выдает жителя халифата, в котором разным конфессиям христианства поневоле приходилось уживаться друг с другом под общим гнетом со стороны исламского государства. Еретики для автора «Послания…» – древние ариане, уже исчезнувшие в его время, расхождения же между православными и монофизитами для него не более чем спор о словах, вызванный языковыми различиями, а ответ на вопрос об иконопочитании показывает человека, который, уже зная и иконоборческую, и православную аргументацию, старается дистанцироваться и от той, и от другой. Создав не ранее 870-х годов сочинение, которое представляло собой весьма достойный и сильный ответ на мусульманскую критику, автор или ближайшие к нему люди озаботились его распространением. Сочинение попадает в Армению, где почти сразу же переводится – такое хотя и редко, но случалось, можно вспомнить другого православного апологета, Феодора Абу Курру, чьи трактаты уже при жизни переводились на греческий и грузинский языки. Среди армянских христиан «Послание…» долго пользовалось популярностью; кроме Фомы Арджруни, о нем упоминают и частично его цитируют историки XIII века Кириак Ганджский и Вартан . В другом направлении сочинение путешествует в Константинополь, где с ним знакомится Арефа Кесарийский – библиофил, собиратель редких книг, в том числе и полемических. Знакомство с произведением псевдо-Льва видно из его собственного полемического «Письма эмиру Дамаска», написанного в 905 году. Из Византии сочинение путешествует далее на запад в виде сокращенного латинского перевода, который был сделан явно не раньше второй половины Х века, когда мог по ошибке оказаться приписанным Льву VI. Одновременно с этим «Послание…» продолжает циркулировать среди христиан халифата, где в середине Х века его читает Агапий. На основании текста можно высказать предположения о более конкретном месте проживания псевдо-Льва. Нам представляется очень вероятным, что автор жил в Персии, по крайней мере значительную часть жизни. Во-первых, это можно заключить по шиитскому влиянию на представление об исламе, которое, кстати, из грекоязычных авторов демонстрирует один лишь псевдо-Лев: сюда относятся излагаемые им предания об участии Али в составлении Корана, а также указание на искажение Корана со стороны официальной мусульманской власти и на то, что, несмотря на это, «подлинные» списки Али удалось все же сохранить – типично шиитское средневековое убеждение. Среди мусульманских течений автор прямо упоминает шиизм, который, как известно, получил преимущественное распространение среди персидских мусульман. |
|
|
