| Литературно-художественный кружок, организованный в Москве в 1899 г. Н.Н. Баженовым (1857–1923), известным психиатром. Ян Вермеер Дельтфский (1632–1675) — голландский живописец, крупнейший пейзажист, портретист, создатель жанровой картины нового типа. Романс Глинки «Сомнения» на слова Н.В. Кукольника Ипекакуана («рвотный корень») — лекарственное средство из корней латиноамериканского кустарника. Знаменитый московский ресторан с лучшими цыганскими хорами. В римской мифологии Минерва первоначально считалась богиней войны, затем — покровительницей искусств и ремесел. Герард Терборх (1617–1681) — голландский живописец. В греческой мифологии Тритон — морское божество Диана у римлян — богиня растительности, родовспомогательница, олицетворение луны. Нимфы (девы) у греков древнейшие божества природы; Психея — супруга Эрота, олицетворение души, дыхания. Пьер Огюст Ренуар (1841–1919) — французский живописец, график и скульптор, представитель импрессионизма. Производное от французского ramolli — состояние старческой расслабленности. Марон Публий Вергилий (70–19 до н. э.) — великий поэт Древнего Рима; был избран Данте Алигьери своим спутником в «Божественной Комедии». Авентин — один из семи холмов Древнего Рима. Кастор и Поллукс — сыновья-близнецы Юпитера. Древнеримский оратор Луций Анней Сенека — римский философ, писатель, политик, проповедовавший стоицизм. Жил в I beke. Римский император, автор книги «Размышления». Дословно: дело чести (фр.) Вечер на открытом воздухе в саду.(англ.) Цикл росписей парадных залов (т. н. станц), выполненных Рафаэлем в Ватиканском Дворце. Сохраняя пропорции (фр.) Римский поэт Квинт Гораций Флакк был введен в литературный кружок Мецената, одного из приближенных императора Августа, и был пожалован Сабинским имением, в котором провел большую часть жизни. Имя покровителя поэтов Мецената стало нарицательным. Римский полководец Лукулл славился несметным богатством, страстью к роскоши и пышным пирам («лукулловы пиры»). Витториа Колонна, маркиза Пескара — поэтесса, обменивалась стихотворными посланиями с Леонардо да Винчи. |
| Возглавил сопротивление захватчикам местный жрец Ураний Антонин, который после того как городскому ополчению удалось нанести поражение противнику и заставить его отступить от города, был провозглашен императором, настолько бессильной представлялась тогда далекая центральная власть. В сложившейся ситуации Валериан увидел необходимость своего постоянного присутствия на восточных границах. С этой целью он предпринял разделение империи в порядке управления, ставшее прецедентом для повторявших впоследствии его опыт Диоклетиана, равноапостольного Константина и Феодосия Великого. В 253 г. сенат утвердил решение Валериана о назначении соправителем его сына Публия Лициния Валериана Эгнация Галлиена, родившегося в 218 г., в ту пору уже вполне зрелого 35-летнего человека, и удостоил его титула августа. В следующем году Валериан поставил его правителем западной половины империи и отправил на рейнско-дунайскую границу, оставив за собой Восток и перебравшись в сирийскую Самосату, ставшую его резиденцией и штаб-квартирой. Попытка узурпации, предпринятая в Эмесе жрецом Уранием Антонином, провалилась из-за распрей в стане мятежников еще до прибытия на Восток императора, но это был первый раскат грома, предвещавший разразившуюся вскоре грозу фрагментации империи и ее распада. Тем временем Рейнскую границу прорвали франки и алеманы. Публий Галлиен, правивший на западе, принял решительные меры для их изгнания и укрепление лимеса. Он вызвал два легиона из Британии, спрямил оборонительную линию в Верхней Германии, чтобы защищать ее более экономно, вступил в переговоры с некоторыми из племенных вождей противника, подкупая их и настраивая против других вождей и королей. В конце концов варвары были вытеснены из империи. Но некоторое время спустя, в 256 г., алеманы, одолев Альпийские перевалы, вторглись в Италию, когда в ней почти не оставалось войск. Галлиен вместе с армией находился на Рейне. Угроза захвата нависла над столицей. Тогда, по решению сената, оружие было выдано гражданскому населению Рима, и алеманы повернули на север, не дойдя до Рима. |
| 77 Публий Ацилий доводится ему дядей...– По этому дяде Миниций получил свое cognomen: Ацилиан. Он был уже квестором и претором, ему, следовательно, лет 35. 78 ...о его средствах говорить не стоит.– Потому ли что Юнии и сами очень богаты? Или потому, что они презирают богатство как люди философски образованные? 79 ...думая о потомстве...– Расходов требовало не только воспитание детей и приданое дочерям. Денег требовала карьера сына: VI.19 выразительно перечисляет расходы, которыми кандидат прокладывает дорогу к искомой магистратуре. Полученная магистратура налагала обязанности, требующие денег (например, устройство игр). Родной город рассчитывал на щедроты влиятельного и богатого земляка. 81 Обещаешь быть к обеду.– «Приглашение к обеду» тема частая в поэзии I в. н. э. Она ведет начало от писем Цицерона, где запечатлена веселой шуткой и дружеским поддразниванием; у Марциала, Ювенала и Плиния она принимает характер нравственного урока: подчеркнутая простота меню в интеллигентных кругах становилась молчаливым осуждением роскошных и грубых пиршеств, о которых рассказывают и Марциал, и Ювенал, и Петроний. 82 ...Пшеничная каша с медовым напитком... – Alicam cum mulso alica – каша из двузернянки или из пшеницы (Пл. Ест. ист. 18, 112–116); mulsum – очень любимый в древней Италии напиток из виноградного сока и меда (на 13,13 л сока клали 3,270 меда: Кол. 12, 41 ). 83 Ты услышал бы или сцену из комедии, или чтение, или игру на лире...– актер разыгрывал сценку Менандра, Теренция, Плавта. Богатые люди держали целые труппы пантомимов (см. VII.24.4–5); чтец читал стихи, речи, исторические сочинения, по выбору обедающих. Иногда, как у Аттика, друга Цицерона, или у Плиния Старшего гости слушали только чтение. И музыка и чтение прерывались разговором – у Плиния Младшего на темы литературные. Его «позанимались» предполагает именно разговор, может быть, по поводу прочитанного. 87 ...слова звучные, старинные. – Сатурнин, так же как и Плиний, был сторонником азианической школы, но без ее крайностей и с уклоном к аттицизму. Афоризмы, особенно ех inopinato, весьма ценила римская реторика, Квинтилиан посвятил им подробное рассуждение (8,5), порицая неумеренное ими пользование, также как и неумеренное употребление архаизмов, которые азианисты выискивали. |
| В наше время эта идея стала столь популярной, что легла в основу французской концепции «Вооруженного мира» ( Paix armée), английской консервативной доктрины «К миру через силу» (Peace through strength) и даже принципа «Pax Americana» времен холодной войны. Развитие данной идеи в древнем обществе также имело существенные следствия. Воин постепенно начинает выделяться из среды хлебороба, пастуха или охотника, а война становится настоящей наукой. В греко-римском мире, со свойственным ему академизмом, к ней подошли обстоятельно. Появляется целая литература, связанная с военным искусством: тактика , стратегикон , полиоркетика и, конечно же, искусство искусств, параскевастика . Параскевастика – наука о подготовке воины и поддержании боеспособности целой армии. Поскольку боеспособность связана не только с укомплектованностью, материальными запасами и обученностью личного состава, но и с моральной устойчивостью воина, это военное искусство развивалось в двух направлениях: внешнем и внутреннем. С одной стороны, параскевастика заботилась о поддержании физической формы и военных навыков, с другой стороны, предметом ее заботы становился боевой дух и моральная атмосфера армии. Параскевастику можно встретить еще в ветхозаветных книгах, например, в 3 и 4 Книгах Царств, а также в книге Иисуса Навина, которая является как бы сборником реляций с поля боя. Этой науке посвятил несколько глав своего трактата «О военном деле» римский историк V века Публий Вегеций Ренат. О ней писали и думали практически все крупные военные деятели: от императора Юстиниана Великого до Наполеона Бонапарта. В исследовании взаимоотношений христианской веры и византийской армии параскевастика так же занимает видное место. Под ней мы понимаем меры, которые предпринимали военные стратеги для поддержания духовного состояния своего войска, а также сохранения его триумфального настроя и уверенности в божественном проведении. II Согласно логике византийских стратегов, всё самое важное происходит накануне битвы. За несколько дней до решающего сражения религиозная жизнь византийского солдата входила в самую активную фазу. Важно было всё: пост, молитва, причастие, окропление святой водой и, конечно же, личное следование нравственным нормам. За этим следили строго. Порою так строго, что принцип христианского милосердия затмевал беспощадный военно-полевой суд. Любая провинность по части Заповедей Божьих каралась с той же строгостью, с какой могло караться военное преступление. Стратеги полагали, что в считаные дни, которые остаются до начала битвы, любой проступок отдельно взятого воина мог повлиять на Высшее благоволение, а значит на судьбу всей операции. Причем сразу после сражения или задолго до его начала солдат мог жить обычной жизнью сурового мужчины. |
| Между тем у римлян выражение «отдать себя под охрану» значит то же, что «отдать себя на усмотрение победителя…» »Маний,– по словам Полибия,– прервал говорящего вопросом: “так ли это действительно, этоляне?» И когда те отвечали утвердительно, Маний продолжал: “Теперь никто из вас… не вправе ни по своей воле, ни по решению народа переправляться в Азию " » (Полибий, цит. изд., т. 2, с. 198–199). Затем Маний предъявил еще ряд унизительных условий, которые вызвали протест со стороны Фения. И тогда римский военачальник приказал заковать послов, надев им на шеи железные ошейники, действуя так от лица государства, под охрану которого отдали себя этолийцы. Затем, по совету трибунов, Маний освободил послов от оков, и те, подтвердив согласие на капитуляцию, попросили однако перемирия на 10 дней, чтобы условия Рима принял этолийский народ. Маний согласился на отлагательство, но народ отверг предъявленные союзу условия, и возобновилась война, в которой этолийцы, естественно, потерпели поражение. В наказание за враждебные действия против Рима Этолийский союз был распущен, и этолийские полисы, по требованию Римского сената, присоединились к послушному Риму Ахейскому союзу. Между тем Антиох вынужден был покинуть Европу, эвакуировавшись в Эфес. Война с ним была перенесена в Азию. Командовал римской армией консул Луций Корнилий Сципион, при нем в должности легата находился его брат, победитель Ганнибала в сражении при Заме Публий Сципион, который и осуществлял стратегическое руководства ходом военных операций. Римский флот, действуя при поддержке пергамских и родосских эскадр, разгромил флот Антиоха, обеспечив безопасный проход римским легионам в Азию. В 190 г. в сражении при Магнезии войска Антиоха потерпели сокрушительное поражение. Два года спустя с Антиохом был заключен мирный договор, по которому царь лишался всех территорий в Малой Азии, которые передавались Пергаму и Родосу, уплачивал Риму 15 тысяч талантов контрибуции и лишался всего своего флота, кроме 10 судов. Для установления полного контроля над Элладой Риму оставалось только окончательно сломить Македонию, которая, не выполняя условий договора, вновь создала сильную армию. |
| Положение армии становилось особенно опасным ввиду того, что в ней началось брожение. Солдаты были недовольны длительной задержкой с выплатой им жалования, вызванной истощенностью государственной казны. Возмутившиеся легионеры отказывались выполнять приказы начальников. Тогда Сципион предложил собранным им трибунам пообещать воинам заплатить все причитающиеся им долги, а чтобы они поверили обещанному, собирать на виду у них дань с подчиненных городов Испании для пополнения воинской казны. Когда средства были собраны, полководец велел назначить день, в который солдаты должны явиться за жалованьем в штаб-квартиру. Трибунам приказано было также выявить зачинщиков мятежа в подчиненных им частях, и когда легионеры явятся за жалованьем, этих лиц выделить и пригласить к столу. Когда ранее возмутившиеся легионеры, смирившиеся после данного им обещания сполна выдать все долги, пришли в Новый Карфаген за жалованьем, верные Сципиону воины задержали их у городских ворот, а пропущены были только 35 выявленных трибунами подстрекателей к мятежу. Их угостили обедом, а после обеда заковали в цепи. Затем в город впустили всех явившихся за жалованьем. Солдаты изумлены были, увидев полководца здоровым – они воображали, что он все еще страдает от недуга. Сципион выступил с речью перед войсками, в которой укорял легионеров в совершенной ими измене, напомнил им об их гражданском долге, сказал о радужной перспективе, которая ожидает победоносную армию Рима после близящегося уже завершения войны, объявил прощение рядовым мятежникам, оказавшимся жертвами своего легкомыслия. Затем, рассказывает Полибий, «едва окончил Публий, как стоявшие вокруг солдаты в полном воооружении ударили согласно сигналу мечами в щиты, и вместе с тем введены были зачинщики возмущения, закованные и раздетые. Грозная обстановка и развертывающиеся перед глазами ужасы навели такой страх на толпу, что никто из присутствующих не изменился даже в лице, не издал ни единого звука, пока одних секли, другим рубили головы: все оцепенели, пораженные зрелищем. Зачинщиков мятежа, обезображенных, бездыханных, поволокли через толпу, а остальным солдатам вождь и прочие начальники дали от имени государства уверение в том, что никто больше не будет наказан. Со своей стороны, солдаты выходили поодиночке вперед и клятвенно обещали трибунам пребывать впредь в покорности велениям своих начальников» (Полибий, цит. изд., т. 2, с. 31).Так юный полководец обнаружил способность к трезвому холодному расчету в самой критической обстановке, дар демагога, умеющего выбрать нужный тон в разговоре с неспокойной толпой, и талант манипулировать людьми, виртуозно рассчитывая оптимальную для успеха в этом трудном деле смесь жестокости и великодушия. Впредь армия повиновалась любым его велениям, стала послушна, как воск рукам мастера. |
| …ненавидел настоятельницу ненавистью… Ватиниевой… – Имеется в виду Публий Ватиний, приверженец Юлия Цезаря, питавший лютую ненависть к Цицерону. 14 …как Зевс перед Семелой. – Имеется в виду мифологический сюжет о любви Зевса и фиванской царевны Семелы. Громовержец являлся к Семеле с Олимпа под покровом ночи, но когда по совету его ревнивой супруги Геры Семела попросила Зевса предстать перед ней в своем истинном обличье, тот молнией сжег возлюбленную, носившую во чреве его сына – Диониса. Сюжет о Зевсе и Семеле нашел отражение в живописи Возрождения (полотна Тинторетто, Гверчино и др.). 15 Второе послание к коринфянам – послание апостола Павла христианской церкви в Коринфе, содержащее основные моральные постулаты христианства. 16 Сид – герой испанской эпической поэмы «Песнь о моем Сиде» (XII b.), освободитель Испании от мавров. Прототипом Сида стал испанский рыцарь Родриго Диас де Бивар (XI b.). Образ героя эпоса впоследствии был воплощен в пьесе французского драматурга Пьера Корнеля «Сид». 17 Иуда Маккавей – предводитель народного восстания в Иудее в 166—160 гг. до н. э. в защиту иудейских религиозных обычаев и ритуалов, которые преследовались царем Антиохом IV. Одноименная оратория Генделя прославила героя Иерусалима. 18 Арлекин – персонаж итальянских средневековых комических представлений, так называемой комедии дель арте. 19 Мотет – полифоническое произведение для церковного хора. 20 Моралес, Кристобаль де (1500—1553) – испанский композитор, чьи произведения (в частности мотеты) пользовались большой популярностью у современников. 21 Витториа, Томас Луис де (1548—1611) – испанский композитор, автор многих церковных сочинений (в том числе и мотетов), считавшийся одним из крупнейших европейских композиторов того времени. 22 …одним из самых язвительных людей Франции… – Имеется в виду Франсуа де Ларошфуко (1613—1680), автор философских эссе и изречений. 23 Сын мулата (исп.). 24 «Стрелы, летящей днем» (лат.). 25 Голгофа. – В переносном смысле – символ страданий и мук. 26 |
| 70 Например, в Илиаде 6. 486–488 приводятся такие слова Ректора: «Против судьбы человек меня не пошлет к Аидесу; Но судьбы, как я мню, не избег ни один земнородный Муж, ни отважный, ни робкий, как скоро на свет он родится» (Гомер. Илиада. Одиссея/Пер. с др.-греч. Н. Гнедича, В. А. Жуковского. Алма-Ата, 1986. С. 98). См. также 8. 34, 9. 245, 13. 400 и пр.; Одиссея 17. 26–327: «В это мгновение Аргус… был схвачен рукой смертоносною Мойры» (Гомер. Илиада. Одиссея. С. 543). 72 См.: Cancik Н. Libri Fatales. Romische Offenbarungsliteratur und Ge-schichtstheologie//Apocalypticism in the Mediterranean World and the Near East/Ed. D. Hellholm. Tiibingen, 1989. R 550. 73 См.: Публий Овидий Назон. Метаморфозы/Пер. с лат. С. В. Шервинского. М., 1977. С. 383. Ср. также Metamorphoses 5. 532: «Парками так предусмотрено в вечных законах». 77 Тит Макций Плавт. Комедии/Пер. А. Артюшкова; Коммент. И. Ульяновой. М., 1987. Т. 2. С. 513. См. также: Коер L. Das himmlische Buch… S. 15–17. 78 Высказывания многочисленных сторонников этого взгляда приведены в статье Эдгара Конрада (См.: Conrad Е. W. Heard But Not Seen: The Representation of «Books» in the Old Testament//Journal for the Study of the Old Testament. Vol. 54. 1992. P. 45–50). 80 См.: Eggleston Ch. L. See and Read All These Words… R 52–62; а также: Conrad E. W. Heard But Not Seen… R 45–49. 83 Ср. наставление в Книге Иисуса Навина, где «книга закона» также служит напоминанием: «Да не отходит сия книга закона от уст твоих; но поучайся в ней день и ночь, дабы в точности исполнять все, что в ней написано: тогда ты будешь успешен в путях твоих и будешь поступать благоразумно» (Иис Нав 1: 8 ). 85 Здесь не употреблено слово «скрижали», но смысл остается тот же самый: люди больше не будут забывать Закон, когда Господь напишет его в их сердцах, они будут всегда помнить и соблюдать его. 86 Baynes L. The Heavenly Book Motif in Judeo-Christian Apocalypses, 200 BCE – 200 CE. Leiden, 2012. P. 41. 90 Baynes L. The Heavenly Book Motif… P. 44. Бэйнс считает, что в пророческих текстах, служащих свидетельством о будущих событиях, проявляется косвенное сходство с образом небесной книги судеб. |
| 282 Зефир (греч. ζφυρος) – западный ветер, персонифицированный древними в лице соименного бога, дующий начиная с весны и достигавший наибольшей интенсивности к летнему солнцестоянию. Любопытно, что Григора здесь транслирует представления о нем римлян, коренным образом отличавшееся от греческого. У греков, обитавших в восточной части Средиземного моря, зефир, часто приносящий с собой дожди и даже бури, считался одним из самых сильных и стремительных ветров, тогда как в западной части Средиземного моря он проявлял себя иначе, в силу чего римляне связывали с ним представление о ласкающем, легком ветре. 285 Публий Элий Траян Адриан, более известный как Адриан (лат. Publius Aelius Traianus Hadrianus; 76–138) – римский император в 117138 гг. 286 Фаворин Арелатский (греч. Φαβωρνος, лат. Favorinus; ок. 81 – ок. 150) – поздне-античный ритор и философ-скептик, ученик Диона Хризостома. Около 130 г. Фаворин поселился в Риме, где некоторое время пользовался расположением римского императора Адриана, но впоследствии надоел ему своими возражениями, в результате чего утратил его благосклонность и был изгнан из Рима на остров Хиос, откуда вернулся после смерти своего царственного оппонента. 288 Греческий термин θετης в русской переводной богословской литературе чаще передается словом «божество», чем «божественность», но мы считаем целесообразным в некоторых случаях использовать второе слово (особенно во множественном числе), дабы не создавать у читателя иллюзию персонификации «божеств», тем более что первое, «божество» (с заглавной буквы, когда речь идет о христианском Боге) в персонифицированном смысле употребляется нами также для передачи греческого τ θεον. 289 Θσει здесь можно перевести и как «условно», но последующими словами про людей, как «сынов Божьих и богов по благодати» явно проводится параллель с христологической терминологией отцов церкви. Последние, различая между сыновством Богу Христа и людей, называют Первого «Сыном по природе» (φσει), а вторых – «по благодати» (κατ χριν) или «по усыновлению/усвоению» (θσει). Таким образом, эти два термина в данном контексте являются синонимичными. |
| Раззадоривающее чувство насильственной отторгнутости, которую необходимо преодолеть. В том числе и отторгнутости географической. Едва ли я так старался бы расписывать в статье про Гессе городок Кальв, если бы не имел оснований полагать, что мне суждено до скончания века лицезреть его только на фотографии в упомянутом альбоме Бернгарда Целлера, а читатель мой не увидит его ни в каком виде… «Сокровища мировой культуры» – за вычетом того, что чужие люди отобрали нам в паек, да еще изжевали своими зубами, – были для нас воистину сокровищами в самом что ни на есть буквальном, этимологическом смысле слова: тем, что от нас сокрыли, спрятали, намеренно утаили. Кладом, который надо раскапывать без посторонней помощи, голыми руками, не жалея крови из-под ногтей. Да еще не забывая хорониться от лихого человека. Уверял же лектор на закрытом инструктаже в конце шестидесятых, что этот Герман Гессе, про которого пишет Аверинцев, – не кто иной, как известный гитлеровец; грозилась же сотрудница Библиотеки Ленина потребовать расследования, для чего бы это мне в семидесятые понадобились издания древних молитв; отнимали же у меня в восьмидесятом в ленинградской таможне, вполне официально, Исаака Сириянина по-сирийски, а перед этим на почте – Григория Паламу по-гречески! Пойми, читатель, я не жалуюсь, я любуюсь сюжетом. Сюжет о запретном кладе – архиромантический, даже сказочный. Сам Клеменс Бретано не побрезговал бы. Так скажи на милость: ощущая себя внутри такого сюжета, – не выше ли сил человеческих воздержаться от романтических излишеств слога? О невидимой миру доле моей жены во всем, что я пишу, сказано. Хотелось бы еще помянуть моих покойных родителей, благодаря которым язык старой русской поэзии – для меня не мертвый. И Резо Каралашвили, безвременно умершего друга моего из Тбилиси, вернейшего из учеников Гессе по всему свету. И всех, с кем была разделена тайная свобода. Две тысячи лет с Вергилием 1 Когда 21 сентября 19 года до н. э. в калабрийском городе Брундизии, подле моря, соединяющего южную Италию с Элладой Гомера, на пятьдесят первом году своей тихой жизни трудолюбца скончался Публий Вергилий Марон – уже тогда, пожалуй, это событие означало для сознания одних современников и хотя бы для смутного чувства других нечто большее, чем просто смерть любимого и почитаемого поэта. |
|
|
