| Архелай же для того, вероятно, чтобы показать себя настоящим сыном Ирода, открыл свое царствование закланием трех тысяч граждан. Вот сколько жертв он принес Богу, чтобы испрашивать у него благоденствия своему царствованию, - и вот какой массой трудов он наполнил храм в праздничный день. И поэтому-то те, которые уцелели от стольких бедствий, задумались, наконец, о своем печальном положении и хотят стать на военную ногу и открыто выставлять свои лица неприятельским ударам. Они просят римлян сжалиться над развалинами Иудеи и не бросить остаток народа на съедение жестокому тирану, а соединить страну вместе с Сирией и властвовать над нею собственными правителями. Тогда можно будет видеть, что те иудеи, о которых прокричали как о неукротимых мятежниках, прекрасно умеют ладить со справедливыми правителями " . Этой просьбой иудеи заключили свою жалобу. После них поднялся Николай и старался обессилить обвинение против обоих царей. С другой стороны, он изобразил иудеев народом по природе своей трудно управляемым и склонным к неповиновению своим царям и выставил также в невыгодном свете родственников Архелая, присоединившихся к обвинителям. 3. Выслушав обе партии, император распустил собрание. Несколько дней спустя он предоставил Архелаю половину царства с титулом этнарха и обещанием возвести его в царский сан, как скоро он покажет себя этого достойным. Вторую половину он разделил на две тетрархии, которые предоставил двум другим сыновьям Ирода: одну Филиппу, а другую Антипе, оспаривавшему престол у Архелая. Антипа получил Перею и Галилею с доходом в двести талантов. Батанея и Трахонея, Авран и некоторые части владений Зенона, возле Ямнии, со ста талантами дохода в год достались в удел Филиппу. Этнархию Архелая образовали: Идумея, вся Иудея и Самария, которой отпущена была четвертая часть податей за то, что она не принимала участия в восстании остальной страны. Точно так же сделались ему подвластными города: Стратонова Башня (Кесария), Себаста (Самария), Иоппия и Иерусалим. Греческие же города - Гадару и Ипп император отрезал от государства и присоединил к Сирии. |
| 11:3. Земля Тов. Тов отождествляют с et-Tayibeh между Едреей (Der " a) и Босрой (Busra ash-Sham) в Западном Галааде, примерно в 20 милях от горы Авран. Здесь не проводились археологические раскопки, но, возможно, этот пункт упоминается в перечне городов Тутмоса III. Политическая обстановка в раннем железном веке В период поздней бронзы (1550–1200 гг. до н. э.) между основными политическими силами Ближнего Востока шла непрекращающаяся борьба за господство над Палестиной (см. коммент. к Нав. 9:1 ). С появлением ок. 1200 г. «народов моря» (см. коммент. к Суд. 13:1 ) главные участники этой борьбы были либо уничтожены (напр., хетты), либо нейтрализованы (Египет). В начале железного века (примерно в то время, которое описано в Книге Судей) равновесие сил привело к политическому затишью. Приостановка соперничества крупных держав за господство над регионом позволила небольшим государствам испытать свои силы и создать региональные «империи». В начале этого периода указанным преимуществом смогли воспользоваться филистимляне. Затем весьма значительную империю удалось создать Давиду и Соломону, которым не приходилось действовать с оглядкой на политические силы Месопотамии, Анатолии или Египта. 11:8–10. Пост, предложенный Иеффаю. Первоначально старейшины предложили Иеффаю стать военачальником Галаада, но, по-видимому, с условием, что он будет действовать под их руководством. В ст. 9 Иеффай требует, чтобы ему подчинялись и старейшины, подступая тем самым к идее царской власти (ср. с воцарением Авимелеха в Сихеме в гл. 9 и воцарением Давида в Иудее во 2Цар.2:1–4 ). 11:12,13. Урегулирование территориальных конфликтов. Главное, на что следует обратить внимание при рассмотрении этих переговоров, это то, что и аммонитяне, и израильтяне разделяют представление о даровании земли божеством. Право на владение землей дают боги, и потому их призывают разрешить спор и, если потребуется, защитить землю военным путем. Вопрос о праве на землю сводится не к тому, кто был первым, а к доказательству дарования земли божеством и его способности отстоять право своего народа на владение этой землей. |
| – Сено и спирт! А вот у самых ваших ног растет здесь благовонный девясил, он утоляет боли груди; подальше два шага от вас, я вижу огневой жабник, который лечит черную немочь; вон там на камнях растет верхоцветный исоп, от удушья; вон ароматная марь, против нервов; рвотный капытень; сон-трава от прострела; кустистый дрок; крепящая расслабленных алиела; вон болдырян, от детского родилища и мадрагары, от которых спят убитые тоской и страданием. Теперь, там, на поле, я вижу траву гулявицу от судорог; на холмике вон Божье деревцо; вон львиноуст от трепетанья сердца; дягиль, лютик, целебная и смрадная трава омег; вон курослеп, от укушения бешеным животным; а там по потовинам луга растет ручейный гравилат от кровотоока; авран и многолетний крин, восстановляющий бессилие; медвежье ухо от перхоты; хрупкая ива, в которой купают золотушных детей; кувшинчик, кукушкин лен, козлобород… Не сено здесь, мой государь, а Божья аптека. И с этим отец Евангел вдруг оборотился к Висленеву спиной, прилег, свернулся калачиком и в одно мгновение уснул, рядом со спящим уже и храпящим майором. Точно порешили оба насчет Иосафа Платоновича, что с ним больше говорить не о чем. Висленев такой выходки никак не ожидал, потому что он не видал никакой причины укладываться теперь и спать, и не чувствовал ни малейшего позыва ко сну; но помешать Форову и отцу Евангелу, когда они уж уснули, он, разумеется, не захотел, и решил побродить немножко по кустарникам. Походил, нашел две ягоды земляники и съел их, и опять вернулся на опушку, а Форов и Евангел по-прежнему спят. Висленеву стало скучно, он бы пошел и домой, но кругом тучится и погромыхивает гром, которого он не любит. Делать нечего, он снял пиджак, свернул его, подложил под голову и лег рядом с крепко спящим Форовым, сорвал былинку и, покусывая ее, начал мечтать. Мечты его были невыспренни, они витали все около его портфеля, около его трудных дел, около Петербурга, где у Висленева осталась нелюбимая жена и никакого положения, и наконец около того, как он появится Горданову и как расскажет ему историю с портфелем. |
| Он назначал призы для пришедших к упадку олимпийских игр, чтобы вновь придать им прежний блеск. За все это его превозносили до небес даже обыкновенно недолгопамятные легкомысленные сирияне и греки. Август был доволен им и выражался касательно его, что «Ирод достоин того, чтобы носить корону Сирии и Египта». Осязательную пользу он получил от этой своей безумной страсти в том, что Август подарил ему округ Батанею (Васан), возвышенность Авранитскую (Авран), и изрытую вулканами дикую Трахопитиду к северу от Аврана, и кроме того по-видимому Итурею, к востоку от Ермона и Ливана, так как эти области кишели разбойничьими шайками и владеть ими никто не был бы в состоянии, кроме Ирода. Подарок был не совсем приятный; так как Ироду приходилось выдерживать много борьбы с жителями, которые жили как дикие звери, и для обуздания отправить в Трахонитиду 3000 идумеев. Даже и позднее, незадолго до своей смерти, Ироду приходилось принимать меры для предотвращая разбойнических набегов трахонитидцев. Чтобы обуздывать трахонитидцев, Ирод пригласил поселиться в Васане одного вавилонско-иудейского вождя Цамариса, который, с большим семейством в сто человек и с пятьюстами вооруженных всадников переселившись за Евфрат, получил от Августова наместника в Сирии позволение поселиться к северу от озера Меромского, близ Улафы. Смелые воины Цамариса с успехом исполнили это свое назначение и заложили в этой области замки и город Бафиру. Они служили также и прикрытием для храмовых приношений, который ежегодно провозились из Вавилонии в Иерусалим. Так как вся политика Ирода направлялась только к тому, чтобы нравиться чужеземцам, заискивать у римлян, и встречать любовь у греков, то он и во внутренней жизни своего дворца окружал себя только чужеземцами, в особенности греками. Его ближайшим другом был Николай Дамаскский, в свое время знаменитый, философски образованный оратор и историк, который часто действовал вместо него и, в случае надобности защищал его пред Октавианом кесарем. Брат его Птоломей был его советником и управителем государства. |
| Пределом же этой стороны служит река Иордан, разграничивающая ее и восточное море, под которым в настоящем месте разумеют Мертвое море, а не залив Красного моря. Скажем применительно к иносказательному смыслу. После северной стороны длинным обходом чрез Ефалон и Сададу, и Бероту, также Саварим, Тикон и Авран, и Дамаск, и двор Енон до Емафа идет восточная сторона между гневом Аврана и между кровию Дамаска, то есть покаяния, и между Галаадом, означающим откровение или холм свидетельства, чтобы после гнева и покаяния указать надежду спасения, и между землею Израильскою, содержащею в себе видение мира, достигая до самых сладких вод Иордана; будучи на далеком расстоянии от моря, она достигает света с востока, так что оканчивается рекою Иорданом, означающим ручей суда, и восточною границею. Сказанного же Семьюдесятью: φοινικνος, то есть пальм, в еврейском нет; вместо сего мы перевели измерьте, потому что это явная ошибка, происшедшая вследствие того, что они, обманутые сходством букв далет и реш, читали thamorru вместо thamoddu. Ст. 19. А южная сторона к полудню от Тамара до вод пререкания (или до вод Марибот, ибо это означает пререкание или διαδικασμο’ς то есть спор). Также Кадес, и поток до моря великого, — это южная сторона к полудню. Вместо сего в книге Числ так написано: „она будет начинаться от пустыни Син подле Едома и будет иметь границами с востока море; они обойдут южную сторону чрез восхождение Скорпиона, так что пройдут через Сенну и пойдут на юг до Кадесварне, откуда пойдут границы к городу, называемому Аддар, и достигнут до Асемона, и там поворотит граница от Асемона к потоку Египетскому и окончится берегом моря великого» (Числ. 34:3-5). Это коротко означает то (говорим коротко, чтобы не казалось, что мы по поводу Иезекииля переходим к подробному толкованию Числ), что граница от пустыни Син, находящейся подле Едома, и от Красного моря и чрез восхождение Скорпиона, и чрез Сенну и Кадесварне, и двор Аддар и от Асемова доходит до потока Египетского, впадающего при городе Ринокоруре в море. |
| Теперь истолкуем каждое из имен, следуя таинственному смыслу, и при помощи Господа изъясним в частности то, что считаем нужным. Ефалон означает колыбель скорби, Садада — бок (latus) его, — разумей а latere (от слова бок), а не а latitudine (от слова широкий); Емаф — ярость, которая по-гречески называется χο’λος; Берота — колодези; Саварим — обход гор, Дамаск — кровь вретища и целования или чаши. Дом же или двор Тикон Симмах переводит двор средний, который простирается до границ Аврана, следовательно Тикон означает средину; Авран, который LXX на греческий язык перевели чрез Аврантиду, — гнев. Асер же Енон, соотавляющий границу с Дамаском, на нашем языке называется двор источника. Таким образом северная сторона начинается от моря великого чрез Ефалон, означающий колыбель скорби, и чрез покаяние достигает Садады, где происходит уклонение сбоку [то есть в стороны]. Ибо мы понимаем грозящий нам Емаф, то есть гнев Божий, или, когда мы познаем Емаф, как истину, то открываются для нас колодези Берота, ископанные праотцами (principes), Авраамом, Исааком и Иаковом, и чрез долгий обход достигаем гор Саварим, находящихся между Дамаском, то есть кровию власяницы, и границею Емафа, [то есть], как выше мы сказали, истины. Ибо как чрез скорбь мы отвращаем грозящие нам бедствия и уклоняемся в сторону; так после крови и власяницы кровавой жизни, прежде чем достигнуть границ Емафа, мы делаем обход и достигаем гор, о которых написано: горы окрест его и Господь окрест людей Своих (Псал. 124:2). Это место называется двор Тикон, то есть двор средний, как перевел Симмах, на границах Аврана, что означает гнев, и вместе с пророком мы можем сказать: гнев Господень стерплю, яко согреших Ему (Мих. 7:9). И от моря до границ Дамаска, в котором и апостол Павел после иудейской ярости и пролития церковной крови узрел при слепоте свете и, приняв власяницу старого преследования, проповедал евангелие, чтобы прибыть во двор вечного источника и, быв прежде на севере, достигнуть области истины. Ст. 18. Далее восточная сторона между Авраном, и между Дамаском, и между Галаадом и между землею Израильскою; Иордан разграничивает [ее]; до моря восточного измерьте восточную сторону. |
| «Цедад», упоминаемый и в Чис 34.8 – прежде (Robinson) отожествляли с Цудуд к в. от дороги из Дамаска в Емессу; но это слишком восточно; посему теперь предлагают читать по LXX и Самарит. пятокн. Серад и отожествляют с Хирбет – Серада вблизи Ермона (Берт. Креч.). LXX вместо слов: «через (евр. гадерек – дорогою) Хетлон по дороге (евр. лево, соб. чтобы придти) в Цедад» имеют: «от моря великаго сходящаго и отделяющаго ( περισχηζουσης гадерек ле, может быть, прочитано как йаред – бин) вход (греч. р. и., евр. до) Имаселдам» («Емаф» первое слово ст. 16. † «Цедад», прочитанное как Селдам); т. е. от спускающегося вниз и пограничного входа Имаселдама. Новейшие предпочитают это значение, так как лево, «у входа» часто связывается с городом Емафом и указывает на ложбину между Ливаном и Антиливаном (Ермоном), через которую входили в Келесирию. Иез.47:16 . Емаф, Берот, Сивраим, находящийся между Дамасскою и Емафскою областями Гацар-Тихон, который на границе Аврана. «Емаф», евр. Хамат, см. объяснение Чис 34.8 , у подошвы Ермона, ныне Гама, довольно значительный город. У LXX – см. предыдущий стих. Называемые далее города должны составлять линию северной границы далее к в. «Берот» Бероф (букв. Беротай) 2Цар 8.8 , по этому месту принадлежавший к царству Сувскому и взятый Давидом; должно быть, нынешний Берейтан у запад. подошвы Антиливана. LXX: «Маавфирс» (Хамат † Берот?). «Сивраим» – только здесь, но созвучно и должно быть, тожественно по местоположению с Цифрон (слав. Зефрон) Чис 34.9 , может быть Цаферан между Гамат и Емесой или Цифран к с.-в. от Дамаска. LXX: «Еврамилин». Севраим † Илиам во втором слове видят название города, выпавшее из мазоретского текста и – Елам ( 2Цар 10.16 ), где Давид одержал большую победу над сирийцами. «Находящейся (евр. ашер, который,) между Дамасскою и Емафскою областями», определение может относиться и к последнему городу Севраиму (у LXX даже к Илиаму Еламу) и к ряду всех трех (так, по-видимому, и у LXX: «среде предел Дамасковых и среде…»), но никак не к след. городу Гацар-Тихону, как в рус. пер. «Гацар-Тихон», букв. «Газер – средний», может быть, в отличие от другого какого-либо Газера; но в Иез.48.1 город этот назван Гацар-Енон и как с.-в. граница не должен отличаться от Гацар-Енона ст. 17; посему в Тихоне видят просто описку – Енон, – что подтверждают и LXX своим чтением: «дворы ( гацер, может быть, кочевья, см. объяснение Иез.25.4 ) Савнани»; о Гацар-Еноне в сл. ст. Авран Αβρανιτις ( LXX) греко-рим. пис. – сев. заиорданская часть Палестины; слово значит «котловинная страна». |
| Выше сказал: и будет граница от моря до Асер-Енона, граница с Дамаском. Таким образом, от конца северной стороны, то есть двора Енан, идут границы по книге Числ до Сефама, который евреи называют Апамией, а от Апамии границы идут к Ребле, которая теперь называется Антиохией Сирийской. А чтобы мы знали, что Ребла означает этот город, самый знаменитый теперь в Целе-Сирии, то далее следует: к источнику, очевидно, означающему Дафну, из какового источника вышеназванный город в большом изобилии пользуется водой. Место это при помощи войска было застроено Гнеем Помпеем, который первый подчинил Иудею римской власти; от него же, по баснословию поэтов, получила название Дафна по причине лавровых и кипарисовых деревьев, которых весьма много в этом месте. Потом, говорит, пойдут границы к восточной стороне до моря Хенерет, до Тивериадского озера. Хотя оно имеет пресную воду, но называется морем сообразно с той особенностью Писаний, что в них собрания вод называются морями. И пойдут, говорит, границы до Иордана и наконец преградятся морем, – или Мертвым морем или, как полагают другие, заливом Красного моря, на берегу которого расположена Агила, где теперь находится легион и гарнизон римский. Это сказано применительно к книге Чис. По Иезекиилю же граница [восточной стороны идет] между городом Авраном, находящимся в Дамасской пустыне, и между горой Галаадской, которая соединяется с холмами Ливана и досталась в удел Рувиму и Гаду и половине колена Манассиина, и находится позади Финикии и Аравии. До этой горы достиг Иаков, отправившись из Харриса, и был настигнут Лаваном ( Быт.31:25 ). О ней и Иеремия говорит: Галаад, ты мне глава Ливанская ( Иер. 22:6 ). Ее взял в стране Аморреев Галаад, сын Махира, сына Манассиина. Пределом же этой стороны служит река Иордан, разграничивающая ее и восточное море, под которым в настоящем месте разумеют Мертвое море, а не залив Красного моря. Скажем применительно к иносказательному смыслу. После северной стороны длинным обходом чрез Ефалон и Сададу, и Бероту, также Саварим, Тикон и Авран, и Дамаск, и двор Енон до Емафа идет восточная сторона между гневом Аврана и между кровью Дамаска, то есть покаяния, и между Галаадом, означающим откровение или холм свидетельства, чтобы после гнева и покаяния указать надежду спасения, и между землей Израильской, содержащей в себе видение мира, достигая до самых сладких вод Иордана; будучи на далеком расстоянии от моря, она достигает света с востока, так что оканчивается рекой Иорданом, означающим ручей суда, и восточной границей. |
| Патриции, видя себя оставленными солдатами, пришли в страх; когда же не осталось больше никакого спасения, они бросились вслед за ними к Клавдию. У самых ворот они были встречены толпой солдат, которые, желая показать свое рьяное усердие и тем отличиться перед повелителем, набросились на них с обнаженными мечами. Те, которые открывали шествие сенаторов, неминуемо погибли бы еще прежде, чем Клавдий успел бы узнать о буйстве солдат, если бы Агриппа не поспешил к нему и не представил ему всю опасность положения. Он дал ему понять, что если он не усмирит солдат, обрушившихся с таким остервенением на патрициев, то он, потерявши все, что придает блеск трону, останется царем пустыни. 5. Эти увещевания побудили Клавдия обуздать ожесточение войска. Он дружелюбно принял сенат к себе в стан и, немного погодя, отправился вместе с ним для принесения Богу благодарственной жертвы за полученное владычество. Вскоре после этого он вознаградил Агриппу всем царством, на которое последний мог претендовать по родственному праву, и прибавил ему еще области Трахонею и Авран, уступленные Августом Ироду, а также царство Лизания. 06 этих дарах он объявил народу в приказе, а сенату он велел вырезать эту дарственную грамоту на медных досках и возложить их на Капитолий. И брату Агриппы, Ироду, который женитьбой своей на Беренике сделался также и его зятем, император подарил царство Халкиды. 6. Скоро от таких обширных владений к Агриппе хлынуло много богатств, и он употребил их не на маловажные предприятия. Он начал окружать Иерусалим такой крепкой стеной, что если она была бы окончена, римская осада не могла бы иметь никакого успеха. Но прежде чем стена достигла своей вышины, он умер в Кесарии после того, как он три года был царем и столько же лет перед тем тетрархом. Он оставил трех дочерей, прижитых им с Кипрой: Беренику, Мариамму, Друзиллу и одного сына Агриппу, от той же самой жены. Так как последний был еще слишком молод, то Клавдий опять превратил Иудею в римскую провинцию и посылал туда в качестве правителей сначала Куспия Фада, а за ним Тиберия Александра, при которых народ хранил спокойствие, так как те не посягали на туземные обычаи и нравы. |
| 3:4. Агров. Из приведенного здесь описания явствует, что область Агров была чрезвычайно густо заселена. Иногда она отождествляется с Васаном, объяснением чему может служить то обстоятельство, что это название относится к местности, примыкающей с юга к Ярмуку и частично им окруженной. Ассирийские цари IX в. до н. э. тоже воевали в этом регионе и захватили много городов в окрестностях горы Авран. 3:5. Укрепленные города Трансиордании. В этом регионе проводилось мало археологических раскопок, но такие места, как Тел-Сорег (Tel Soreg), дают ясное представление о неукрепленных селениях сельских общин. Семь городов к востоку от Галилейского моря упоминается в амарнских текстах XIV в. до н. э., локализующих эти города в земле «Гару» (Гесур?). Археологические исследования на Голанских высотах обнаружили двадцать семь городов, заселенных в конце периода средней бронзы и восемь городов периода поздней бронзы. 3:5. Ворота и запоры. Ворота обычно устраивались с двойными (внутренними и внешними) дверями, а проход внутрь укрепленного города шел не по прямой линии, а под углом. Внешние ворота железного века в Телль-эн-Насвех (en-Nasebeh) запирались с помощью балки, вставляемой в выдолбленные в камне пазы. 3:9. Ермон/Сирион/Сенир. Гора Ермон находится в горной системе Антиливан. Высочайшая вершина этого хребта, Джебел-эш-Шайх (ash-Shaykh), достигает 9232 футов и обычно покрыта снегом. В египетских, хеттских и угаритских источниках используется название Sirion. В ассирийских анналах IX в. до н. э. эта гора именуется Saniru. 3:10. Салха и Едрея. Едрею отождествляют с современным городом Дера в Сирии, в 60 милях к югу от Дамаска и 30 милях к востоку от Галилейского моря, у реки Ярмук. Археологические раскопки здесь не проводились. Город упоминается в древних текстах из Египта и Угарита. Салха, современный Салкат, находится в 25 милях к востоку от Едреи. 3:11. Железный одр Ога. Несмотря на то что многие комментаторы и даже некоторые переводы истолковывают этот предмет как базальтовый саркофаг, язык этого фрагмента не оставляет сомнений, что речь идет именно о «железном одре». |
|
|
